Глава Пятьдесят Первая София
– Следующий номер – шесть, – объявляет ведущий торгов. – Пожалуйста, аплодисменты для великолепной Софии. Ожидание за кулисами казалось вечностью, и вот я выхожу под громкие овации и восхищённые свистки. Мейсон и Лори стоят друг с другом. Мейсон улыбается мне, но могу сказать, что он обеспокоен. Он переступает с ноги на ногу и поглядывает на выход. Лори ждёт, когда он отвернётся, прежде кивнуть мне, давая понять, что наш план в действии. – Леди и джентльмены, торги начинаются со ста долларов, – парень, стоящий по другую сторону Лори, тут же поднимает табличку. – Благодарю вас, сэр. Как насчет двухсот? – другой человек, стоящий в небольшой компании мужчин, взмахивает табличкой. – Двести долларов. Кто-нибудь даст триста? – подставное лицо от Лори собирается сделать свой ход, но его перебивает другой мужчина. – Пятьсот баксов! – кричит. Толпа гудит, а Лори использует это как возможность прошептать что-то своему претенденту. – Потрясающе, пятьсот долларов! Есть предложение выше? – Тысяча долларов! – заявляет участник торгов от Лори. Я поднимаю бровь, но посылаю Лори огромную улыбку. Несмотря на то, что мы договорились делать ставки только до пятисот, я всегда могу рассчитывать на её поддержку. – Спасибо, сэр, – говорит аукционист. – Есть ещё предложения? – Пять тысяч долларов! – вскрикивает человек из группы мужчин. Толпа ликует, в то время как Лори хмурится и двигает губами словами «извини». Зачем кому-то платить столько денег, чтобы пригласить меня на свидание? Даже я не думаю, что стОю столько. Я пытаюсь поймать взгляд Мейсона, но он слишком занят, прожигая дыру на затылке того парня. – Большое Вам спасибо! Кто даст больше пяти тысяч долларов? – Десять тысяч, – кричит третий участник торгов с другого конца зала, недалеко от выхода. Он выглядит не так, как остальные гости. На нём пиджак с идущими по обеим сторонам золотыми пуговицами, а его волосы приплюснуты к голове, как будто он носил шапку. Его лицо выглядит знакомым, но не могу вспомнить, где видела его раньше. – Вау, десять тысяч долларов! Самая высокая ставка вечера! Благодарю вас, сэр. Есть другие предложения в зале? Группа мужчин ржёт и хихикает, когда парень, видимо, главный, поднимает свою табличку ещё раз. – Пятнадцать тысяч! – моя челюсть ударяется о землю, но Лори посылает мне «я тебе говорила» взгляд. – Теперь мы можем просто покончить с этим и перейти к свиданию? – интересуется он. Я ещё не видела Мейсона таким злым, когда он, развернувшись, отправляется к выходу. Пора перестать следить за каждым его шагом. – Похоже, кто-то очень хочет провести вечер с Софией, – веселится аукционист. – Давайте избавим его от страданий. Пятнадцать тысяч долларов раз... пятнадцать тысяч долларов два… – Тридцать тысяч, – кричит участник торгов у двери, откуда только что вышел Мейсон. Толпа сходит с ума, другой участник торгов машет головой, давая понять, что выбыл. – Так-так-так! Похоже, самая высокая ставка! Тридцать тысяч раз, тридцать тысяч два... дамы и господа, у нас сформировалось свидание! – только сейчас я понимаю реальность ситуации. Я была абсолютно уверена, что поеду домой с Лори, как мы и планировали. Просто прекрасно, что у меня есть опыт свиданий с совершенно незнакомыми людьми. – Пожалуйста, поаплодируйте ещё раз Софии, – ведущий жестикулирует, чтобы я покинула сцену. Я иду, пребывя в полном шоке от огромных денег, потраченных здесь сегодня вечером. Думаю, стоило прислушаться к Лори, когда она пыталась втолковать мне, что пятьсот баксов – это мелочь для миллионера. Я мгновенно расслабляюсь, когда вижу Мейсона, ждущего меня за кулисами. Его руки скрещены, но он больше не раздражен. На самом деле, он широко улыбается. – Что ж, ты, безусловно, установила высокую планку для остальных участниц. – Я не могу в это поверить, – бормочу, смотря вниз на свои ноги. – Я могу. – Надеюсь, что победитель не будет разочарован, - говорю я. – Не будет. – Но я не стою тридцати тысяч. – Ты стоишь всего до последнего цента. – Спасибо тебе, – мои щеки начинают краснеть. – Так когда я смогу с ним встретиться? – Прямо сейчас. Я киваю, и мы стоим мгновение в тишине. – Где он? – оглядываясь, спрашиваю. – Ты смотришь на него. – Ты... ты... ты за меня торговался? – я перестаю дышать и смотрю в его горящие глаза. – Ну, технически, ставки делал мой друг, но да, это было от моего имени. – Мужчина с золотыми пуговицами? – Точно. Мой швейцар, Эрик. Теперь это объясняет его наряд и почему Мейсон постоянно смотрел в сторону выхода. – Так и думала, что видела его где-то. – Надеюсь, ты не разочарована. Нет. Просто переживаю, вдруг Эмили узнает. – Это просто... я не... почему? – Потому что наша последняя прогулка превратилась в поездку в больницу. – Почему, Мейсон? – качаю головой. Могу точно сказать, что у него идёт какая-то внутренняя борьба с самим собой. – Потому что... я должен тебе мороженое, помнишь? – его улыбка не убедительна. – Это очень дорогое мороженое, – я нахожу в себе смелость сделать шаг ближе к нему. – Не сдерживайся, помнишь? – Потому что я был потерян, – шепчет он с закрытыми от меня глазами. – До встречи с тобой я был потерян. Меня поражает искренность его слов, а затем осмысление того, что я чувствую по отношению к нему. Я вздыхаю. – Я до сих пор потеряна. И не вижу выхода, – по крайней мере ещё пять недель. – Тогда позволь мне найти тебя. Его слова сильно ранят меня. – Мейсон, есть вещи, которых ты не знаешь… – Я знаю достаточно, – перебивает он. – Я знаю, что ты заставляешь меня чувствовать. Я знаю, что хочу проводить с тобой больше времени. – И этого действительно достаточно для тебя? – Именно так. Я не ожидал, что ты придешь, София. Я не ожидал, что ты придешь, но я безумно рад, что ты здесь. – Но ты переживаешь разрыв отношений. Это трудное для тебя время… – Что действительно трудно, так это наблюдать, как другие мужчины пытаются пригласить тебя на свидание. Я пережил разрыв год назад. Смирился с этим давным-давно. Это то, что тебя беспокоит? Ты думаешь, что ты своего рода отвлечение? Но это не так. Эмили не имеет к этому никакого отношения. – Эмили имеет прямое отношение, – отвечаю я. Больше, чем ты можешь себе представить. Он качает головой. – Хочешь, чтобы я вышел на сцену прямо сейчас и объявил, что мы расстались? Объявить, что подал на развод? Я могу. – Господи, нет. – Тогда что? – Я ничего от тебя не хочу. – Ты чувствуешь? Чувствуешь связь между нами? Скажи нет, скажи нет, скажи нет! – Да, – вздыхаю, – чувствую. Какое же у меня эгоистичное сердце. Я заслуживаю любой боли, которую получу в конце. – Тогда чего ты боишься? – мы смотрим друг на друга в течение нескольких минут, и именно тогда меня поражает мысль. Я боюсь потерять его, хотя он даже не мой. Следующий аукцион заканчивается, и я делаю несколько шагов от Мейсона, когда вижу, как участницы уходят со сцены. Он благодарит их за участие, и после полуминутного разговора мы снова одни. Тишина оглушает. Он устраняет разрыв между нами. – Позволь мне найти тебя, София. – Что будет, если тебе не понравится то, что ты найдёшь? – Рискни или упустишь шанс, – он сладко улыбается. Дверь в конце коридора открывается, и следующая девушка, которая выставлена на аукцион, проходит мимо нас. Я вежливо улыбаюсь и жду, пока она пройдёт. – Нам, вероятно, стоит вернуться до того, как Лори отправит поисковую группу. – Ах да, Базз сказал мне, как она волновалась прошлой ночью. Моя сестра думала, что я мертв, потому что не отвечал на звонки. – О да, хорошо, что напомнил, – вытаскиваю его сотовый из сумочки. – Теперь, когда ты заплатил за него выкуп в тридцать штук, можешь получить его обратно. – Я надеялся, что ты забыла и оставила его дома, – он смеётся. – Почему? – Потому что, как я теперь смогу отправлять тебе лифтовое порно? – Тебе придётся отправлять его кому-нибудь другому, – мы идём по коридору обратно в центральный зал. – Не думаю, что они смогут понять, что, чёрт возьми, происходит. И совершенно точно не поймут, если я попрошу кого-нибудь прислать мне фотографию шахты. Кстати об этом, – он поднимает бровь. – Что ты думаешь о моих голых селфи? – Я не смотрела. –Ах, так ты всё-таки прошла тест? – Да, – ложь. Не прошла. На самом деле, я с треском провалилась. После того, как я запретила Лори пролистывать его фотографии, я пошла прямо в свою спальню и посмотрела каждое фото в каждой папке его галереи. Не было никаких селфи, только несколько фотографий его и его сестры и несколько случайных кадров. Той ночью я была безумно разочарована. – Не волнуйся, ты ничего не пропустила. Я пошутил о них, – подмигивает. – На самом деле, они все на моем рабочем телефоне. Мы останавливаемся, когда доходим до двери. – Итак, когда мы пойдем на наше свидание? – интересуюсь я. – Ну, ты пока что на него не согласилась. – Это же благотворительность, – я пожимаю плечами. – Каким человеком я буду, если скажу «нет»? – Благотворительность, – говорит он, ухмыляясь. – Понятно. Ну, раз уж я буду здесь всю ночь, то думаю начать с того, что заплачу, ты не против? – Чудесно, – он придерживает дверь открытой для меня. – Ну... надеюсь, тебе понравится остаток вечера. – Тебе тоже, – его глаза затуманиваются. – Я не отказываюсь от своих слов. Я киваю. – Спокойной ночи, Мейсон. – До следующей встречи, София. Примерно через час я возвращаюсь в свою спальню, где могу провести так необходимое мне время наедине с собой. Мне нужно как-то попытаться обработать все, что Мейсон сказал мне. Меня даже не волнует, что думает Эмили по поводу моего раннего ухода. В контракте нет ничего, что бы указывало, сколько времени я должна провести с ним. По какой-то причине я даже не рассказала Лори всю историю о том, что произошло за кулисами. Только сообщила, что он дал наибольшую цену, потому что хотел компенсировать наш неудавшийся поход в кино. Лори может быть предельно честной, а я ещё не готова признаться в своих чувствах вслух. Я смотрю на тумбочку и обращаю внимание на маленькую рукописную открытку. Беру ее в руку и снова и снова читаю надпись, пока она не начинают звучать, как настоящие слова в моей голове. Я переворачиваю её, и сердце начинает бешено биться, когда замечаю цифры. Номер телефона. Как я не заметила его раньше? Следующие пятнадцать минут я мысленно разговариваю сама с собой о том, следует мне разорвать карточку или отправить ему сообщение. Прекрасно понимаю, как должна поступить, но в очередной раз мое эгоистичное сердце побеждает.
|