ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

Марина просыпается на диване в большой комнате. Утро, за окном светит солнце. Елена на кухне гремит посудой.

МАРИНА: (тихо, почтипро себя) Хорошо-то как! Почти как в детстве... Сейчас из коридора раздастся папин голос: «Девчонки, вставать! На кухню шагом марш! » А я: «Па-а--апочка, ну еще немно-о-ожко! »

Марина встает, открывает окно, идет на кухню, там за столом сидят Елена и мать.

МАРИНА: Всем доброе утро!

ЕЛЕНА: (с набитым ртом) Во-во-е!

МАРИНА: (осторожно касаясь руки матери) Мамуль, как ты себя чувствуешь?

МАТЬ: А как мне себя чувствовать, дочки дома, душа на месте. (улыбается)

МАРИНА: (гладит мать по руке) Слава богу! Смотри, какое солнце! Гулять пойдем?

МАТЬ: Пойдем, конечно, вчера ж договорились!

Елена, как вчера, еле заметно усмехается.

МАТЬ: Ты завтракай давай, разоспалась-то вон как. Я полежу, и пойдем на воздух.

Быстро встает, бодро уходит с кухни.

МАРИНА: (наливает кофе) Лен, а сливки есть?

Елена кивает на молоко на столе.

МАРИНА: Ле-е-ен, сливки!

Елена, улыбаясь, поджимает губы, качает головой. Из комнаты раздается голос матери, она зовет Елену, та встает, выходит с кухни.

МАРИНА: (напевает про себя) Ни минуты покоя, ни секунды покоя...

Елена возвращается на кухню.

МАРИНА: У мамы с вещами все нормально? Ничего купить не нужно? Есть, в чем выйти-то хоть?

ЕЛЕНА: Марин, она никуда не пойдет.

МАРИНА: Ну давай, скажи мне, что ты ее не пустишь.

ЕЛЕНА: При чем здесь я. Я тебе просто говорю, что она не пойдет на улицу.

МАРИНА: Да конечно! Она вон как обрадовалась. Она бы и раньше выходила, но ей же помогать надо, а у тебя времени нет.

ЕЛЕНА: Это она тебе сказала?

МАРИНА: Ну да, вчера... Нет, она тебя не упрекает, все понимает, просто выходить-то тоже надо.

ЕЛЕНА: М-м-м, ну ладно... Ты поела?

МАРИНА: Да, спасибо тебе, уберешь? Я пойду одеваться потихоньку.

ЕЛЕНА: Уберешь. (начинает убирать со стола)

МАТЬ: (кричит из комнаты) Лена! Закрой окно!

Елена бросает тряпку на стол, идет в комнату к матери. Марина в это время стоит около зеркала, растягивает пальцами кожу лица.

МАРИНА : (говорит отражению в зеркале) На кого ты стала похожа... Как старая измятая газета, хоть сапоги набивай. Так тебе и надо! Так тебе и надо. Так тебе и надо...

Елена, раскрасневшаяся, быстро входит в комнату, начинает переодевать домашнюю одежду на уличную.

МАРИНА: Что случилось?

ЕЛЕНА: У мамы голова кружится, тошнит, а у меня как назло все таблетки от давления закончились. Я в аптеку.

МАРИНА: Она ж с утра бодрячком была!

ЕЛЕНА: (раздраженно)Была, да всплыла. Встать вон не может с кровати.

Елена идет в коридор, надевает обувь, спотыкается о чемодан, который со вчерашнего дня так и стоит у двери, тихо чертыхается.

МАТЬ: (из комнаты) Лена, ну-ка!

Марина выходит в коридор, смотрит, как Елена обувается. Зеркало в комнате матери висит так, что Марине видно ее отражение.

МАРИНА: (подходит к Елене, говорит почти шепотом) Лен, по-моему, мама очень даже неплохо выглядит... Она сейчас так резво к тумбочке наклонилась – я б не смогла!

ЕЛЕНА: Чушь не городи!

Елена выходит из квартиры, с грохотом запирает дверь. Марина заходит в комнату матери, та быстро укрывается одеялом.

МАРИНА: Мам, нехорошо тебе?

МАТЬ: А? Что ты говоришь? (приоткрывает глаза)

МАРИНА: Ты плохо себя чувствуешь?

МАТЬ: Ой, да, дочка, что-то в глазах темнеет... Лена где?

МАРИНА: В аптеку пошла.

МАТЬ: Вот сейчас опять пропадет на час...

МАРИНА: Да нет, аптека-то рядом. Можем с тобой вечерком прогуляться до нее. Хочешь?

МАТЬ: Да куда мне гулять, нагулялась вон уже.

В квартиру входит Елена, снова запинается о чемодан, тихо выругивается матом.

МАТЬ: Грубая она...

ЕЛЕНА: (быстро входит в комнату матери) Мам, как? Не хуже?

МАТЬ: Не знаю, плывет все...

ЕЛЕНА: Так, я скорую вызываю.

МАТЬ: Вот так и хочет от меня отделаться! Они меня увезут, в больнице в коридоре положат, я там и помру. (приподнимается на локте) Этого добиваешься?

МАРИНА: Мам, ну что ты говоришь!

ЕЛЕНА: Все, пей таблетки и отдыхай. Марин, водички принеси.

Марина идет на кухню, возвращается со стаканом воды.

МАРИНА: Я пойду чемодан уберу.

МАТЬ: Правильно, делом займись!

Марина протирает чемодан, переносит его в большую комнату. Через минуту туда заходит Елена.

МАРИНА: И так каждый день?

ЕЛЕНА: Каждый.

МАРИНА: Лен, ты меня извини, но ей явно не так плохо. Ты голос слышала?

ЕЛЕНА: Я не могу рисковать. Если с ней что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу... Что у тебя дома?

МАРИНА: В смысле?

ЕЛЕНА: В коромысле. Что у тебя происходит дома? Ты мужа никогда Сергеем не называла.

МАРИНА: (пожимает плечами) Да ничего... Лен, люди так живут, понимаешь? У нас возраст, отношение меняется. У него в министерстве что-то там происходит, я постоянно в клинике. Может, тебе на работу выйти?

ЕЛЕНА: Куда я выйду? Мама как без меня?

МАРИНА: Слушай, прости, но ты уже старше меня выглядишь, а кто из нас младшая сестра, а? Найми ты ей уже сиделку, ну сколько раз я говорила. Ты же говорила, нашла какую-то женщину хорошую?

ЕЛЕНА: Мама ее выгнала через три дня.

МАРИНА: Ну и что, найди другую! Устроишься в аптеку за углом, если надо будет, сразу прибежишь домой. Одну она выгнала, другую найди, третью. Давай я поспрашиваю у своих? Недалеко ж от Москвы-то.

ЕЛЕНА: Марин, не будем об этом. Чужой человек – это и есть чужой человек. Сколько маме осталось? Год? Два?

МАРИНА: (срывается) Да я на твои похороны скорее приеду, чем на ее. Что я, не вижу твои вены? У тебя у самой давление сколько? Сто тридцать на восемьдесят пять? У нас вся семья космонавтов? (плачет) Мне Сережа изменил.

ЕЛЕНА: Марина! Когда? С кем? Господи, почему?

МАРИНА: (улыбается сквозь слезы) Тебе морщины мои пересчитать, или сама справишься? Вот тебе и ответ. (закрывает лицо ладонями)

ЕЛЕНА: Что ты городишь! Какие морщины! Он совсем с ума сошел на старости лет?!

МАРИНА: (снова улыбается) Ну вот и я о том, «на старости лет». Он меня всего на пять лет старше.

ЕЛЕНА: Кто она?

МАРИНА: Ой, Лен, не спрашивай... Моя медсестра. А я все, дура, думаю, чего это он ко мне в клинику зачастил... (всхлипывает)

ЕЛЕНА: (обнимает Марину) Давно?

МАРИНА: Я не знаю. Узнала месяца три назад. А сколько это у них продолжалось... Или продолжается... Я не хочу, Лен. Я ничего не хочу. Ни знать, ни чувствовать ничего. В грязи этой копаться...

ЕЛЕНА: Он сам тебе сказал?

МАРИНА: Да что ты! У меня операция была, муторная такая, тетка из его отдела, важная, настояла, чтобы я сама ей делала... А я как-то быстро так отстрелялась, выхожу из операционной, а они стоят у стенда, смотрят на него, она ему головку на плечо положила, щебечет что-то... А знаешь, у какого стенда? Вот угадай!

ЕЛЕНА: Про профилактику вензаболеваний.

МАРИНА: (улыбается) Смешно! Но еще смешнее, о том, какие витамины на ранней стадии беременности надо пить.

ЕЛЕНА: Господи, она что, того?

МАРИНА: Не-зна-ю. Мне наплевать, Лен. Вот не поверишь. Первый месяц думала: умру. А сейчас как-то почти все равно уже, что ли.

ЕЛЕНА: И что ты думаешь делать?

МАРИНА: Снимать штаны и бегать. Рожать надо было вовремя. Забивать на эту карьеру, на все эти конференции, симпозиумы... А сейчас. Я его не люблю, представляешь? Я не люблю свою работу, все эти тетки с их болячками, медсестры, которые улыбаются, а за спиной... Ну, мы как всегда, начали о тебе говорить, перешли ко мне. (улыбается)

ЕЛЕНА: (улыбается) Да а что обо мне, Марин... Ты меня сейчас убила, конечно. Я никогда бы от Сережки такого не ожидала. Как-то неправильно это... Не может быть такого. Ты же умница, красавица, сама из глушинашейвыбралась, первый мед закончила... Клиника своя... Марин, я же с детства за тобой повторять пыталась. Только у меня все как-то помельче, попроще... Ты с мальчиками начала гулять – я стишки про любовь писать стала, ты в мед решила поступать – я химией занялась, ты за Сережку вышла – я с Гошей связалась...

МАРИНА: Ой, слушай, точно! Гоша! Я на днях его имя все вспомнить пыталась.

ЕЛЕНА: Что теперь его вспоминать... Знаешь, сколько у него детей? Пять! (смеется)

МАРИНА: (смеется) Пять?! Во дает!

ЕЛЕНА: Ага, он мне на первом свидании еще тогда сказал: «У нас с тобой будет много детей»... Почти угадал.

МАРИНА: Жалеешь?

ЕЛЕНА: Да, Марин, жалею. Все вспоминаю мамины слова «Детей успеешь еще родить, а диплом ждать не будет». Я даже не знаю, где теперь этот диплом валяется. Иногда так хочется высказать ей все...

МАРИНА: Лен, она ведь играет. Она так боится, что ты начнешь жить своей жизнью.

ЕЛЕНА: Я думала об этом, правда. И знаешь, что поняла... Марин, я ведь тогда аборт сделала. Гоша не знал. И мама не знала, не вини только ее. Я не хотела, правда, но ведь «диплом ждать не будет». Я думала, все впереди. Да... Ну и вот... Помнишь, в Союзе был такой налог на бездетность. Вот я его и плачу. И мамины капризы, и вот это вот все – это моя плата. Как я устала... (утыкается Марине в плечо)

МАРИНА: А с кем ты говорила вчера по телефону? Там, на кухне?

ЕЛЕНА: У нас тут аптека новая открывается, сетевая. Мои девчонки туда переходят, меня все зовут, звонят. Конкурс у них даже вроде... Но говорят, с моим дипломом меня с руками оторвут. Да ну, глупости. Я ж не работала уже сто лет, да и мама...

Долгая пауза, слышно, как тикают часы, похрапывает в своей комнате мать.

МАРИНА: Лен... (прокашливается) Лена, слушай меня. Впервые за последние лет двадцать просто сделай то, что будет правильно для тебя. Не для мамы, не для меня. Вот прямо сейчас встань и иди ищи свой диплом.

ЕЛЕНА: Марин, перестань, я не буду.

МАРИНА: Нет, Лена, будешь. Хорошо, давай так: он нужен мне, поняла? Быстро!

Елена встает, начинает перебирать бумаги в шкафу. Марина выходит из комнаты, возвращается с пачкой сигарет, закуривает.

ЕЛЕНА: (смотрит на сигареты)Марина?!

МАРИНА: (жестом останавливает Елену, берет телефон, набирает номер) Алло, Сережа? Сереж, я ухожу... От тебя, совсем... Да, это ты меня не слышишь... Нет, я не полечу, можешь сдавать билет. Как вернусь из Романовки, подам на развод. Сама, не переживай. (кладет телефон на стол, обращается к Елене) Теперь моя очередь платить налог.

⇐ Предыдущая 12