Флуоресцентный раствор. 10 страница

2. В письме профессору Роберту Ханту, где речь идет о прорастании семян, г-н Чарльз Лоусон из Эдинбурга приводил" весьма удачные иллюстрации. Ниже цитируется фрагмент этого письма:

«У нас вошло в обычай проверять всхожесть всех семян, поступающих к нам на склады, прежде чем пускать их в продажу. До сих пор мы высевали подопытные семена в парник или стеллаж, после чего наблюдали за прорастанием, записывая результаты. Проходило, как правило, от 8 до 14 дней, прежде чем мы могли определить коммерческую ценность подопытных семян. Но вот, примерно пять лет назад мое внимание привлекло ваше замечательное сочинение, «О физических явлениях природы», и я решился испытать вашу теорию на практике. Я велел изготовить соответствующий стеллаж, боковые стенки которого были сделаны из синего стекла. Рядом со стеллажом я поместил небольшую газовую печку для поддержания тепла; на внутренних полках стеллажа были расставлены горшочки с высеянными семенами. Результаты превзошли все ожидания: семена прекрасно взошли спустя всего 2-5 дней после посева вместо прежних 8 - 14. Я провел несколько проб с желтым светом по замедлению прорастания семян, которые также оказались успешными. Я также всегда находил, что фиолетовый свет является непременным условием дальнейшего роста взошедших семян».

Последнее замечание следует понимать в том смысле, что не фиолетовые лучи в сочетании с термальными препятствуют росту растений, но одни лишь фиолетовые. Добившись правильного сочетания, можно с помощью фиолетового или синего света усилить воздействие термальных лучей.

3. «Воздействие красных или тепловых лучей, — пишет доктор Хант, — приводит к быстрому испарению влаги из почвы и с поверхности растений; даже если это испарение компенсируется избытком влаги, прорастание и развитие растения значительно замедляется, а его листья приобретают коричневый или красноватый оттенок, что свидетельствует о наличии помехи образованию зеленого растительного пигмента хлорофилла».

III. Нормальный надпочвенный рост

Требует наличия как термальных, так и электрических лучей, ибо при одних лишь электрических лучах или в темноте растения становятся хилыми и водянистыми. Древесная ткань состоит из лигнина и прочих твердых растительных частиц, содержащих значительное количество углерода. Для них первостатейное значение имеют желтые лучи, способствующие, как доказывает хромохимия, проникновению атмосферного углерода в ткани растения, ибо желтый способствует продвижению желтого. Эксперименты показывают, что как только первые почечки зародыша показываются над поверхностью почвы, им требуется большое количество световых, тепловых и электрических лучей. Эксперименты профессора Ханта свидетельствуют, что древесная ткань чрезвычайно быстро формируется при изобилии желтых лучей, следом за которыми по силе воздействия идут белые лучи, то есть полный спектр, затем красные, в которых преобладают тепловые лучи, и наименее всего синие с преобладанием электрических лучей.

«Если юное растение, — пишет он, — продолжает расти под воздействием света, пропущенного сквозь синее стекло, оно некоторое время будет стремительно развиваться, выбрасывая сочные, но быстро гибнущие побеги. Даже на ранних стадиях роста можно обнаружить, что растения, выращенные на солнечном свету либо под желтым или красным светом, представляющим световой и тепловой факторы, дают большее количество древесной ткани и меньше воды, чем выращенные под актиничным воздействием». В экспериментах профессора Ханта согласно его же оценке сквозь синее стекло пропускалось немалое количество термальных лучей, иначе растения не могли бы расти столь быстро, как он об этом пишет. Вряд ли растения могли расти под одними лишь электрическими или термальными лучами. Доктор Эдвард Ньюбери из Нью-Йорка показал мне растения, выращенные под синим стеклом, пропускавшим лишь малую дозу термальных лучей. Скорость их роста была несравненно выше тех, которые росли под солнечным светом, но сами они были хилыми и чахлыми. Однако при экспериментах с краснолистыми растениями синий свет замедлял их рост, ибо в них со всей очевидностью было слишком мало синего элемента, на который мог бы стимулирующе воздействовать синий свет.

IV. Цветение и репродуктивная функция растений

Требует тепловых лучей из термального спектра, а также изобилия электрического фактора кислорода. «Мне крайне редко удавалось, — пишет профессор Хант, — заставить растения цвести под воздействием фильтра, отсекавшего так называемые теплотворные лучи. Например, под ярко-желтым, ярко-синим или темно-зеленым стеклом, несмотря на заботливый уход, растения крайне редко проявляли свои репродуктивные функции. Убрав здоровые растения из-под воздействия изолированного света или актинизма в такую среду, где они оказывались под влиянием теплового излучения, относящегося к наименее преломляемой категории, я наблюдал быстрое появление цветов и семян».

Мы узнали из экспериментов Пристли, Шееле, Ингенхуса и Соссюра, что цветки требуют больше кислорода, чем любая другая часть растения, и без него их развитие невозможно. По этой причине следует обеспечивать им приток свежего воздуха и позаботиться о достатке влаги и тепла. Но одного лишь тепла в его грубых формах недостаточно, ибо, как показывает эксперимент, требуется градация тепла, проявляющаяся в красном цвете. «Если отсечь красные лучи, то цветки формироваться не будут». В процессе цветения термел также сочетается с красным.

V. Синее и прозрачное стекло в теплицах

1. Хотя синее стекло в равном соотношении с прозрачным не повышает тепла в закрытом пространстве, однако большая площадь прозрачного стекла с малыми вкраплениями синего должна приводить к заметному росту температуры. Это подтверждают как опыты генерала Плезентона из Филадельфии, так и тот очевидный принцип, что максимально возможное тепло порождается сочетанием в определенной пропорции электричества и термизма. Хотя генерал Плезентон и создает у читателя впечатление, что равное количество синего и прозрачного стекла создает большее тепло, чем одно лишь прозрачное, однако эта точка зрения опровергается всеми известными мне на сегодняшний день экспериментами. Мы знаем, что оранжевое стекло пропускает большее тепло, чем красное и даже прозрачное. Почему же его тепло превышает температуру красного стекла, пропускающего красный и термел, то есть самые горячие лучи? Очевидно потому, что оранжевое стекло пропускает не только эти горячие лучи, но и небольшое количество синих и зеленых, служащих своеобразным усилителем. И если генерал Плезентон устраивает свой виноградник так, что лишь одну восьмую часть от общей площади остекления составляют синие стекла, а все прочие стекла прозрачны, то пропускаемые синим стеклом электрические лучи захватывают соседние родственные участки белых лучей, создавая такую химическую реакцию, которая не только повышает температуру, но и энергию всех лучей, что подтверждается и теорией, и практикой.

Я полагаю, что полоска красного стекла шириною около трех дюймов по одну сторону синего и полоска оранжевого по другую, а затем полдюжины полосок прозрачного стекла породили бы еще большую химическую энергию, поскольку на растения параллельно бы падали целые потоки родственных лучей. Если красный цвет считается возбуждающим, то желтое стекло почти ни в чем ему не уступит, особенно если поместить его сбоку от мазаринового стекла, разместив по другую сторону красное или красно-оранжевое. Подобное остекление было бы особо желательно в оранжереях, главной целью которых является разведение цветов, ибо мы знаем, что красный фактор, свободно проходящий сквозь желтое и оранжевое стекла, совершенно необходим для цветочных культур. Там, где главной целью является цветоводство, возможно, еще эффективнее окажется другое сочетание, а именно полдюжины полосок прозрачного стекла, после чего полоса красного или красно-оранжевого с полосками синего по бокам.

2. Вот как описывается в «Синем и солнечном свете» тепло, получаемое в винограднике генерала Плезентона от размещения синего и прозрачных стекол в чередовании соответственно один к семи:

«31 марта 1872 года я заехал на ферму дать распоряжения насчет подачи тепла, чтобы с началом сезона ускорить рост виноградной лозы. Стояли сильные холода, на полях кое-где еще виднелись заплатки льда и снега, которые даже яркое солнце не в силах было ни растопить, ни размягчить. На открытом воздухе термометр показывал в тени 34 градуса по Фаренгейту, то есть 2 градуса выше точки замерзания воды. Войдя в теплицу, которая вот уже год никак не отапливалась, мы с сыном были крайне удивлены царившим там теплом. Проверив показания термометра, висевшего на одной из центральных опор теплицы примерно в четырех футах от земли и совершенно скрытого от солнца, мы с изумлением обнаружили, что он показывает 110 градусов по Фаренгейту. Здесь было на 76 градусов теплее, чем снаружи, и тепло это порождалось тонким слоем чередующихся прозрачных и синих стекол, толщина которого не превышала одной шестнадцатой дюйма. С той поры мне представилась возможность наблюдать, что при падении сильного солнечного света на синие и прозрачные стекла теплицы температура в помещении колебалась в течение дня от 100 до 115 градусов по Фаренгейту, тогда как без солнца в то же время дня колебания составляли от 32 до 60 - 65 градусов».

VI. Чудесный рост растений

1. Результат подобного чередования синего и прозрачного стекла подробно описан генералом Плезентоном и привлек широкое внимание по обе стороны океана: «В порядке эксперимента я велел каждую восьмую полосу стекла на крыше сделать фиолетовой* чередуя ряды стекол на противоположных скатах, так чтобы солнце, проходя свой дневной путь, бросало фиолетовые лучи на каждый листок в теплице. В начале апреля 1861 года снаружи и внутри теплицы были высажены однолетние низко обрезанные черенки около 20 сортов винограда, каждый толщиною с черенок трубки. Вскоре после посадки начался их рост. Высаженные снаружи были направлены сквозь керамические трубки в стенах внутрь теплицы и по мере роста подвязывались к проволоке подобно тем, которые росли внутри. Очень скоро виноградные лозы начали привлекать всеобщее внимание своим стремительным ростом. Ежедневно наблюдался новый прирост, и садовник вечно был занят подвязыванием новых побегов, которых еще вчера не было и в помине. Спустя несколько недель после посадки стены и крыша внутри теплицы оказались сплошь покрыты буйно развивающейся листвой и лозами».

(* Именование мазаринового стекла «фиолетовым» неверно, хотя эта ошибка довольно широко распространена. Сам генерал исправил эту ошибку в другом месте. )

В начале сентября 1861 года г-н Роберт Буст, известный семеновод и выдающийся садовод, у которого я и раздобыл эти виноградные черенки, прослышав об их чудесном росте, посетил виноградник. При входе в теплицу он буквально онемел от изумления. После тщательного осмотра он обратился ко мне со словами: «Генерал! Вот уже 40 лег, как я занимаюсь разведением всевозможных растений и винограда; я повидал лучшие оранжереи и виноградники Англии и Шотландии, но никогда не встречал ничего подобного». Затем он измерил некоторые виноградные лозы и обнаружил, что длина их составляет 45 футов, а диаметр около дюйма в одном футе от земли; и весь этот прирост произошел за пять месяцев! Затем он заметил: «На прошлой неделе я побывал в новом винограднике близ Дарби, для которого давал черенки в одно время с вашими; сорта, возраст, размер на момент посадки, сроки посадки были те же, что и у вас. Я увидел чахлые скрюченные побеги не более пяти футов длиною и едва ли толще, чем они были в момент посадки, — и все это несмотря на заботливый уход и попечение! » До конца сезона 1861 года лозы продолжали бурный и здоровый рост, дав огромное число новых побегов.

2. В марте 1862 года они начали расти после проведенной в январе того же года чистки и обрезки. Их рост оказался еще более замечательным, чем в прошлом году. Помимо образования новых побегов и буйной листвы, появилось огромное количество завязей, которые вскоре приобрели весьма внушительные размеры — как по величине гроздей, так и отдельных ягод.

3. В сентябре 1862 года тот же джентльмен, г-н Роберт Буст, побывавший в теплице в прошлом году, приехал снова в сопровождении своего управляющего. В то время грозди как раз начали приобретать цвет и быстро созревать. При входе в теплицу он на некоторое время замер от изумления при виде чудесной густой листвы и плодов, после чего медленно прошелся несколько раз по всей теплице, критически осматривая ее чудеса. Достав из кармана бумагу и карандаш, он отметил каждую гроздь, прикинул ее вес, после чего сложив полученные цифры, подошел ко мне и сказал: «Генерал! Известно ли вам, что в этой теплице вы вырастили 1200 фунтов винограда? » И на мои слова о том, что я не имел об этом никакого представления, он продолжил: «Так оно и есть, но я никогда не решусь опубликовать эти сведения, так как мне никто не поверит». Легко представить его изумление при виде такого результата, если вспомнить, что в странах, веками культивирующих виноград, проходит от пяти до шести лет, прежде чем молодая лоза даст хоть одну гроздь винограда, тогда как перед ним всего лишь на второй год роста им же поставленных черенков предстал замечательный урожай отборнейших сортов.

4. В течение следующего сезона (1863 года) лозы опять хорошо плодоносили и принесли урожай, который по прошлогоднему методу определили в размере около 4000 фунтов! Лозы выказывали отменное здоровье, не будучи поражены никакими обычными для винограда болезнями. К этому времени виноградник и его плоды приобрели некоторую известность среди садоводов, которые заявили, что такое чрезмерное плодоношение вскоре истощит лозы, и в будущем году винограда не будет вовсе, поскольку общеизвестно, что после обильного плодоношения растения нуждаются в отдыхе. Несмотря на это, сформировались новые побеги для плодоношения в будущем году, который оказался столь же урожайным, как и 1863 год. И так год за годом в течение девяти лет подряд лозы приносят высокие урожаи нежнейших ягод. Сегодня они так же здоровы и крепки, как всегда, и не выказывают никаких признаков старения или истощения.

5. Ниже приводится выдержка из письма коммодора военно-морского флота США Голдсборо к генералу А. Дж. Плезентону о выращивании растений под комбинацией из синих и прозрачных стекол: «Очень скоро в растениях начинает проявляться замечательный эффект этого облучения. Их рост приобретает чрезвычайную стремительность и необычную силу, причем в зависимости от вида растения длина ветвей и побегов каждые 24 часа увеличивается, согласно моим замерам, на полтора-три дюйма».

В указанном выше эксперименте, надо полагать, синего света было слишком много, чтобы могли развиваться крепкие и здоровые растения.

VII. Растения увядшие, и высохшие вследствие переизбытка термальных лучей, обычно выздоравливают под воздействием родственных синих и фиолетовых лучей

1. Генерал Плезентон приводит описание опыта, проведенного г-ном Бустом с большим числом гераней, из которых иные зачахли или погибли, иные потеряли листву, а иные поблекли. «Г-ну Бусту пришло в голову, что если окрасить изнутри в голубой цвет все оконные стекла в одном из его домов, оставив у каждого по краям бесцветные поля шириною в полтора дюйма, а затем поместить под эти стекла больные растения, то, возможно, удастся вернуть им здоровье. Замысел был тут же реализован с немалым успехом. Растения начали оживать вскоре после того, как их разместили в этом доме. Спустя пару дней они стали выбрасывать новые листки, а к концу десятого дня они не только ожили, но и сделались здоровее и краше всех известных ему сортов герани, засияв новыми яркими цветами».

2. «Одна моя знакомая, — пишет генерал Плезентон, — проживающая в этом же городе, рассказала о том, что, когда редкостные цветы в ее гостиной стали болеть и чахнуть, она накинула на них голубую кисейную вуаль из тех, что обычно носят дамы, и выставила их на солнце, после чего к большому своему удовольствию обнаружила, что к ним за короткое время вернулось прежнее здоровье и красота».

VIII. Влияние различных цветов на жизнь насекомых

1. Термальный свет, будучи репродуктивным фактором в жизни растений (см. IV), несомненно, является таковым и в жизни животных, особенно если учесть, что, как известно, повышение температуры до определенной точки способствует развитию бесчисленных микроорганизмов в воде и воздухе, а также всех видов животной и растительной жизни. Но в таком случае противоположный фактор синего цвета должен оказывать обратное воздействие а уничтожать всех насекомых, порожденных теплом. *(Уже после того, как были написаны эти строки, доктор Даунс и г-н Берне доказали, что желтый и красный цвета способствуют ускоренному развитию микроорганизмов. )

2. Этот и следующий параграф позаимствованы мною из сочинения генерала Плезентона: «Один профессиональный садовод из окрестностей Бостона, что в Массачусетсе, в течение нескольких лег пытался защитить всходы от различных насекомых, которые пожирали их, едва те начинали формироваться. С этой целью он прибегал чуть ли не ко всем известным средствам и даже использовал но отдельности первичные лучи солнечного света. Однако от всех этих опытов было мало толку, за исключением синего луча, который оказался отличной защитой от вредных насекомых. Он изготовил треугольную деревянную раму, напоминающую по форме солдатскую палатку, и затянул ее голубой кисеей, какую дамы используют для вуалей. Подготовив участок земли, он высеял семена и, накрыв небольшую его часть приготовленной рамою с кисеей, отдал все прочее пространство на милость садовых вредителей. Все растения за пределами рамы оказались съеденными, едва пробившись на поверхность, тогда как находившиеся под рамой полностью избежали этой участи. Этот опыт проводился несколько раз и всегда с теми же результатами».

3. «Вставив синие стекла в окна спален прислуги в одном из моих деревенских домов, я заметил, что несметные полчища мух, которые прежде кишели в этих комнатах, погибли вскоре после появления синих стекол во внутренних рамах».

4. В описанных выше случаях «первичные солнечные лучи» не были способны уничтожить насекомых, и один только синий свет обладал таким свойством. Это еще один факт, опровергающий утверждения тех невежд, которые заявляют, будто ни синий, ни какой-либо иной цвет не обладают свойствами, которых нет у обычного белого света. Напротив, обычный белый летний свет порождает великое множество насекомых.

IX. Воздействие света и тени на растения

Многие особо чуткие к свету цветы и растения закрываются с приближением темноты, словно засыпая, и пробуждаются поутру под стимулирующим воздействием света. Де Кандолле доказал, что пробуждает растения и искусственный свет. Постоянное пребывание в тени в короткий срок приводит всякое растение к гибели.

X. Свет растений

Мадемуазель Линней первой обнаружила, что цветки аконита распространяют вокруг себя мимолетные световые блики, которые обычно приписываются статическому электричеству. Но это скорее всего некая разновидность фосфоресценции, развившаяся на основе биологического электричества этого растения.

XI. Силы притяжения и отталкивания в растительной среде

Мэтиолус писал о «дружбе между растениями». «И впрямь, — говорит старый ботаник, — между тростником и аспарагусом царит такая взаимная привязанность, что если посадить их рядом, то оба будут процветать». «Своеобразная симпатия, существующая между отдельными растениями, давно уже замечается в природе, словно одному по душе находиться в тени другого. Так, по берегам наших ручьев яркие амарантовые (оттенок фиолетового) цветки дербенника (Lythrum saikaria) неизменно красуются там, где растут ивы. Другие растения, напротив, по-видимому, испытывают отвращение друг к другу, и если человек неосторожно поместит их по соседству, они чахнут и погибают. К примеру, лен испытывает явную неприязнь к scabiosa arvensis» («Вселенная» Пуше, стр. 462). Эта очевидная дружба между растениями, разумеется, обусловлена их химическим родством, а их взаимное отталкивание — чрезмерным сходством составляющих их элементов. Так, упоминавшийся выше дербенник, в котором силен фиолетовый фактор, гармоничен с ивой, в которой преобладает желтый, ибо, как мы знаем, между желтым и фиолетовым всегда существует взаимное притяжение.

XII. Взаимосвязь между цветом и ароматом

Алфред Расселл Уоллес из Англии доказал в «Макмилланз мэгэзин», что чем ярче окрашены цветы, тем слабее их аромат по сравнению с цветами белыми или невзрачными. В этом просматривается определенная параллель с тем фактом, что большинство птиц с ярким оперением отличаются скверным голосом. «Нежные ароматы, как и окраска цветов, — пишет Уоллес, — по-видимому, получили развитие как аттрактанты для опыляющих насекомых, и оба эти явления часто взаимно дополняют друг друга. Так, многие невзрачные цветы вроде резеды и лесной фиалки узнаются по запаху прежде, чем попадутся на глаза, и таким образом не остаются незамеченными. В то же время очень яркие цветы, особенно наделенные разноцветными или пятнистыми лепестками, редко отличаются нежным запахом. С другой стороны, бледные или белые цветы обычно издают слишком сильное благоухание, что видно на примере жасмина и клематиса; из них же многие благоухают только в ночное время, как например, наша орхидея, зелено-желтый волчеягодник Daphne pontica и многие другие». И далее он обращается к сочинению Монгредьена, приводящего перечень из шестидесяти видов сильно пахнущих цветов, из которых более сорока белые, а из прочих многие имеют зеленоватые, желтоватые либо тусклые неприметные цветки.

ХШ. Адаптация времен года к росту растений

Вот как подытоживает профессор Пеншон в своих «Химических силах» все совершенные учеными открытия в сфере воздействия времен года на развитие растений: «По-видимому, солнечный свет отлично приспособлен к изменяющимся состояниям растительности в разные времена года. Весною, когда в разгаре процесс прорастания, наблюдается изобилие химических (электрических) лучей, которые, как мы знаем, значительно ускоряют этот процесс. Об избытке химических лучей в это время года свидетельствует и большая легкость фотографирования. С приближением лета требуется все большее влияние световых лучей, способствующих расщеплению листьями углекислоты и последующему росту растений, и тогда количество световых и тепловых лучей значительно возрастает по отношению к химическим. Осенью, когда происходит созревание растений, формирование семян и созревание плодов, количество химических и световых лучей уменьшается, а тепловых — возрастает. Налицо удивительный и любопытнейший пример целесообразности в природе.

Садоводы нередко используют эти принципы при возделывании растений. Когда необходимо ускорить прорастание семян, их накрывают темно-синим стеклом, поскольку оно поглощает все тепловые и световые лучи, допуская к растению лишь химические. По мере роста растению требуется все больше света, и на смену синему стеклу приходит желтое. С приходом созревания возникает большая потребность в тепле, и вместо желтого стекла используется красное. Таким способом садовод подражает происходящим в природе изменениям в составе солнечного света».

XIV. Основные положения, касающиеся жизни растений

1. Электрические лучи проникают в почву, вызывая прорастание семян; термальные либо солнечные лучи в целом, как правило, замедляют или прекращают его.

2. Здоровый надпочвенный рост растений требует как термальных, так и электрических лучей, поскольку твердые древесные волокна не способны формироваться без световых лучей, особенно без желтого, и накапливать атмосферный углерод.

3. Цветению, образованию семян и плодоношению растений более всех прочих цветов способствует красный.

4. Температура в теплицах, а также здоровый рост и развитие растений значительно усиливается небольшим количеством синего стекла в сочетании с прозрачным.

5. Усыхающие растения нередко оживают под воздействием синих лучей.

6. Электрические цвета, пропускаемые синим стеклом, часто уничтожают вредных для растений насекомых.

7. Свет оживляет и ускоряет жизнедеятельность большинства растений; тень придает им большую негативность и благоприятствует насыщению кислородом.

8. Растениям, расположенным по соседству, свойственны явления взаимного химического притяжения и отталкивания.

9. Ярко окрашенные цветы гораздо реже отличаются сильным ароматом, нежели цветы белые или невзрачные.

10. Весеннее время года более прохладно, а, стало быть, более насыщено электричеством и лучше соответствует прорастанию семян, чем лето; тогда как лето и ранняя осень лучше приспособлены для созревания плодов и семян, чем весна, благодаря повышенной силе термальных лучей.

Глава восьмая Хромофилософия*

* ( Эта глава публикуется в сильно сокращенном варианте в связи с явно устаревшими представлениями автора в оптике. )

Задача этой главы заключается в ознакомлении читателя с основными представлениями о преломлении, отражении и поглощении света, прозрачности, поляризации и некоторых других явлениях, о которых обычные теория пишут весьма расплывчато. Общие же положения математической оптики будут здесь опущены.

Основные положения хромофилософии

1. Знание строения атомов и подлинных начал энергии значительно упрощает объяснение оптических явлений, отдельные из которых было бы невозможно объяснить, руководствуясь старыми теориями.

2. Рефракция представляет собой отклонение от прямого пути составляющих свет цветовых эфиров через воздействие на спириллы, переносящие их сквозь среду иной плотности. Тонкая упругая спирилла, несущая фиолетовый цвет, неизменно отбрасывают его эфир несколько дальше, чем грубая спирилла, несущая красный цвет.

3. Отражение света есть следствие химического отталкивания. Линии Фраунгофера, вопреки обычным предположениям, суть результат отражения, а не поглощения. Ложные теории препятствуют правильному познанию истинных свойств цвета.

4. Поглощение порождается химическим сродством вещества к падающим на него цветовым лучам. Оно также сопровождается известным трением или пересекающими атомными линиями, которые препятствуют полному прохождению тех или иных цветов сквозь данное вещество.

5. В основе прозрачности лежит тот факт, что определенные вещества обладают таким химическим сродством ко всем воспламененным цветовым эфирам, что с огромной силой притягивают их и пропускают сквозь себя. Те же вещества, атомы которых не поляризуются светом, остаются непрозрачными.

6. Поляризация есть видоизменение, которому подвергается свет, проходящий под определенными углами отражения и преломления. Сам по себе термин неточен.

7. Теория волновых колебаний справедлива по отношению к некоторым световым явлениям, не имея, однако ни малейшего отношения к образованию света как такового, или к свету как к субстанции.

Глава девятая

Хромодинамика или свет и силы высшего порядка

I. Вступительные замечания

1. Наконец мы подошли к блистательному ряду фактов, не только доказывающих существование тонких флюидических сил, из которых соткана сокровенная душа вещей, но и подтверждающих эфирно-атомарный закон. С их помощью мы сможем приблизиться к краеугольному камню великой энергетической арки и приступить к рассмотрению тех таинственных законов и движущих сил растительной, животной, человеческой и даже вселенской жизни, которые раскрываются в высших градациях света и цвета.

2. В главе пятой, XXIII, мы узнали, что существуют достоверные свидетельства существования новых и прекрасных оттенков света и цвета сверх тех, что доступны обычному зрению. Полупророческое, полуфилософское высказывание профессора Тиндалла о том, что человек наделен неразвитыми пока способностями видеть эти высшие цвета, уже начинает подтверждаться реальными фактами: «Если бы мы позволили себе на мгновение признать ту концепцию постепенного роста, совершенствования и восхождения на более высокие ступени, которая заложена в понятии эволюции, мы вполне могли бы заключить, что для человека существуют громадные резервы зрительных ощущений, неизмеримо превышающие те, что сейчас имеются в его распоряжении. К примеру, в 1801 году Риттер открыл, что за крайней фиолетовой частью спектра существует огромный поток лучей, совершенно бесполезных для наших органов зрения в их нынешнем виде». В следующей главе будет обстоятельно показано, что многие люди способны видеть эти цвета, что у еще большего числа людей эти способности могут быть развиты. Там же будет изложена и методика их развития. Эта глава посвящена, главным образом, объяснению природы одического света и цвета, а также некоторых чудесных сил, взаимосвязанных с человеком и природой, тогда как следующая будет почти целиком посвящена человеку.

II. Одический свет

Один из виднейших австрийских ученых барон Рейхенбах открыл, что все известные элементы и вещества излучают некую тонкую энергию, которая проявляется в виде прекрасных световых и цветовых явлений и доступна зрению и чувствам людей, которых мы называем сенситивами. Будучи владельцем просторного замка близ Вены, замечательно приспособленного к его научным исследованиям, имея в своем распоряжении множество философских и химических приборов, а также частный музей. где собраны разнообразнейшие минералы и вещества, он в течение многих лет с великим мастерством, терпением и беззаветной любовью к истине проводил тысячи опытов. Как сами эти эксперименты, так и открытая благодаря им великая природная сила, ее законы и явления должны обессмертить его имя. Эту таинственную энергию он назвал силой ОД, ОДИЧЕСКОЙ или ОДИЛИЧЕСКОЙ СИЛОЙ.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒