Суббота, 6 июня 1998, 20:17 29 страница

- Предположим, ему повезет, и он переживет директора. Продолжишь ли ты готовить ему зелье? Если тебя попрошу я?

Глаза Снейпа потемнели.

- Я не могу ничего ответить. Честное слово, Гарри.

Никаких обещаний – вот что он имел в виду. Гарри не мог начать ритуал с уверенностью, что все будет хорошо, что повезет хотя бы Ремусу, и несчастный оборотень избавится от постоянного ежемесячного кошмара. Гарри же обязан охотно смириться с принятым решением Снейпа: и так будет всегда. Обязан смириться...

А теперь, понимая, как Снейп вожделеет его, грядущая необходимость в смирении казалась еще реальней. Чем-то физически ощутимым. Вроде наручников. Как если бы он поклялся связать себя не только Podentes или жизнью со Снейпом, но и отречься от самого себя. Ну, как он мог не волноваться о Ремусе? Как мог поверить, что Снейп – с его-то злопамятностью – забудет старые обиды?

Нет. Это было невозможно.

Но он был обязан – иначе ритуал обречен. А если их постигнет неудача, то и Ремус – тоже.

«Смирение», – напомнил себе Гарри и прикусил язык, чтобы не произнести о Ремусе ни слова.

Зельевар взглянул на него и, заметив, что Гарри продолжает молчать, протянул ему стопку пожелтевших листков пергамента.

- Ты уже можешь читать?

Гарри взглянул на первый листок. Строки потускнели от времени, но все еще удавалось разобрать слова.

- Кажется, да. Кстати, это было действительно странно... Постой, это же...

- Школьные досье твоей матери, – подтвердил Снейп и кивнул на другую стопку. – А в этой – отца. Я изучал сохранившиеся записи в надежде найти упоминания об аллергиях, однако потом мне пришло в голову, что тебе захочется оставить эти бумаги себе.

- Спасибо, конечно, – не глядя на него, угрюмо отозвался Гарри. – Но мне же запрещено личное имущество, верно? Видишь ли, мне не хотелось бы сжечь их накануне семнадцатого числа.

Снейп быстро кивнул.

- Ну, разумеется. Просмотри их сейчас, а после отдай на хранение мне. На будущее.

Гарри резко поднял голову.

- Я думал, ты не вправе ничего обещать.

- В этих документах содержится медицинская информация, а ввиду того, что за тебя теперь буду отвечать я, то сохранить их будет весьма благоразумно, – пожал плечами зельевар. – Иногда я задумываюсь о том, насколько щепетильным окажется Cambiare Podentes в соблюдении законов.

- Если верить твоему синопсису, то довольно суровым.

- Верно, но, видишь ли, я писал его до того, как мы стали любовниками. Ритуал был изобретен для влюбленных, а я, когда писал это, недооценил это обстоятельство, – внезапно зельевар умолк, но вскоре продолжил: – Мы вернемся к этому разговору после проведения ритуала, но одно я тебе открою, Гарри. И прошу хорошенько запомнить то, что я сейчас скажу...

Гарри подождал, затем не выдержал и поторопил:

- Ну, и что это же это?

- Ах да, прости. Видишь ли, синопсис я составлял в весьма скверном расположении духа. Участвовать в Podentes мне хотелось не больше твоего – и это, несомненно, отразилось в написанном.

Гарри отбросил досье на стол. Все равно от них сейчас не было толку. Он мог читать, но не мог сосредоточиться. И почему-то не думал, что это - из-за Дурмана. Скорее, на него снова накатывала волна гнева. «Мне хотелось участвовать в Podentes не больше твоего... » Ну разумеется, Снейпу этого не хотелось - во всяком случае, тогда. Но после того, самого первого массажа, его мнение явно изменилось.

И он даже не упомянул Гарри об этой перемене.

- Но сейчас тебе этого хочется посильнее, верно? – обвиняюще процедил юноша, до боли сжав зубы. – Как же тебе не терпится заполучить положенное по договору, не отпирайся - ты сам признался!

- Но не так, как ты думаешь, нет.

- Ах, теперь тебе даже все мои мысли известны!

Мужчина просто смотрел на него, сверкая глазами.

- После твоих утренних наркотических вспышек? Думаю, да, известны.

Внезапно ярость внутри юноши утихла. Оно и к лучшему: в конце концов, все это бесполезно. От ритуала никуда не скрыться. Совершенно подавленный, Гарри подошел к волшебному окну. Солнце опускалось за озеро, освещая зеленые холмы закатными лучами; вокруг царило спокойствие, которого сам в жизни он больше никогда не испытает.

Он сосредоточился на красках и очертаниях, пытаясь в них раствориться. Затеряться. Потому что только тогда он сможет подчиниться требованиям ритуала и с достоинством принять рабство. И даже принять в качестве хозяина человека, который его вожделел.

Когда голос Снейпа прозвучал прямо за спиной, Гарри вздрогнул.

- Не думаю, что ты понял – как там говорится на вашем факультете? – «куда я клоню», – тихо возразил зельевар глубоким и искренним голосом, который словно ласкал слух юноши.

- О, я все прекрасно уяснил, – глухо возразил Гарри. – Мы уже проходили это, разве ты забыл? Поверь, я отлично усвоил, что именно ты со мной сделаешь...

- Странно, а мне начинает казаться, что ты вообще ничего не понимаешь.

Гарри почувствовал сильные руки на своих плечах – будто Снейп захотел развернуть его к себе лицом, но передумал.

- Выслушай меня, Гарри. Раньше ты предполагал, что я буду трахать тебя, сколько вздумается, тебе же придется заткнуться и терпеть. То, что о чем ты говорил – изнасилование. Podentes же весьма далек от изнасилования, поверь. Сама природа ритуала воспрепятствует развитию упомянутых тобой событий, – помолчав, Снейп продолжил еще тише: – Более того, мне вовсе не хочется тебя «трахать», во всяком случае, не так, как ты это понимаешь. То, о чем ты говоришь, означает, что я буду тебя использовать. Но занятие любовью – это взаимное удовольствие, Гарри. Все это время я убеждал тебя, что оно возможно. Неужели зря?

- Я... – сглотнул Гарри, гадая, почему ему внезапно трудно дышать. – Э.. наверное, нет. То есть, во время ритуала я, конечно, кончу.

- Я сейчас говорю не о ритуале, а о последующих годах совместной жизни.

- Годах... – слово душило его. – Послушай, я... мне нужно принять душ...

- Погоди. Сначала закончим разговор. Когда я к тебе прикасаюсь, Гарри... – Снейп коснулся его бедра, прижимая ладонь к джинсовой ткани, соблазняя... провоцируя, но как-то очень сдержанно. – То, как я тебя целую, целую твою шею... – прошептал он на ухо Гарри. – Неужели ты думал, что после ритуала все это прекратится?

- Э...

- Великий Мерлин, ты действительно верил в это! – с негодованием выдохнул Снейп. – Да как тебе могло такое прийти в голову?

- А ты сам виноват, - насупившись, буркнул Гарри. – Я же не знал, что тебе нравится... думал, что ты умирал от скуки, но продолжал заниматься всем этим, чтобы не провалить ритуал и научить меня принимать удовольствие из твоих рук. Но ты ни разу не похвалил меня за достигнутые успехи – только одобрял прогресс подготовки.

- Конечно я тебя хвалил!

- Ну да, вчера вечером, - уступил Гарри; его лицо пылало. – Ты сказал, что тебе понравилось, когда я тебя укусил, - вздохнув, Гарри отвернулся и взглянул вверх. – Если честно, не знаю, что об этом думать. Тогда, я впервые увидел в тебе... ну, кого-то, ведущего активную половую жизнь.

Снейп неприятно усмехнулся.

- В самом деле? Возможно, тебе сложно представить, что кто-то может вынудить себя прикоснуться к мужчине с моей внешностью! Тогда зачем ты упомянул в первый, проведенный со мной, вечер о том, что осведомлен о моих предпочтениях?

- Я знал. Но это не означает, что я о них задумывался. То есть... – Гарри засунул руки в карманы. – Ради Мерлина, ты же был моим учителем! Все это очень абстрактно, понимаешь? До меня доходили слухи о том, что ты предпочитаешь мужчин, но я совершенно не представлял тебя трахающимся! Это то же самое, что фантазировать о своих родителях, ясно?

Снейп все еще выглядел достаточно взбешенным, чтобы кого-нибудь прикончить, однако заговорил спокойно и чуть снисходительно:

- Ты невозможно юн. И даже более невинен, чем я предполагал.

- Ну, что поделать, я бы позаботился об этой детали, позволь ты мне...

Зельевар издал низкий горловой рык, словно дикий зверь.

- И хорошо, что не позволил, даже если в то время мои мотивы носили практический характер. Теперь же к ним добавилось нечто иное. Только я буду иметь право прикасаться к тебе, и так будет всегда. Я хочу твою невинность, Гарри. Она моя.

В тишине стало слышно, как у юноши стучат зубы.

- О, черт. Ты же постоянно будешь хотеть секса, верно?

Раздался сухой смешок.

- Вероятно.

Руки в карманах Гарри сжались в кулаки.

- Зачем ты мне это сказал?!

- Ты же спросил. Или предпочитаешь, как ты там выразился – «дальнейшую ложь»? – Снейп скривил губы. – Признаюсь, что обманывал тебя, но делал это без злого умысла. Я полагал, что развитие наших отношений пройдет гораздо более мирно, если ты не узнаешь о том, как на меня действуешь.

- Когда же ты планировал открыть мне эту милую подробность?

- После проведения ритуала.

- О, какое чудесное расписание, черт подери!

- Чудесное оно или нет, не имеет значения! – Снейп покачал головой и продолжил уже более спокойно: - Важно то, как мы поведем себя дальше. Полагаю, в постели ты ожидаешь чего-то ужасного...

- Нет, нет, - прервал Гарри. – Не ожидаю. Ну, не так, как раньше. Слушай, мне жаль, что в ту первую нашу субботу я назвал тебя садистом. Теперь вижу, что это не так. И, говоря по правде, если я и забеспокоился о твоих... габаритах, то только из опасения, что ты попытаешься грубо меня использовать...

- Ты только послушай себя. «Использовать! » Я этого никогда не сделаю, тебе ясно? Можешь также положиться на то, что не превратишься в игрушку. Будь ты рабом или собственностью, ты навсегда останешься моим любовником; что же касается постели – все, что мы делаем, мы будем делать вместе.

Гарри моргнул.

- Ты что? Ты же даешь мне обещания!

- Отнюдь. Мои слова оправданы тем, что ритуал создан для любовников, - улыбаясь, возразил Снейп. – Кроме того, я знаю, что ты все равно мне не веришь, поэтому и опасность разочаровать тебя невелика, верно? Однако уверяю тебя, что не перестану доставлять тебе наслаждение и после проведения ритуала.

- Почему нет? – заупрямился Гарри. – Я буду обязан удовлетворять твои потребности; ты ведь сам так говорил. Не понимаю, какая тебе разница, чего хочу я. Главное, чтобы хорошо было тебе.

- А мне, - сверкая глазами, заявил Снейп, - хорошо тогда, когда хорошо тебе. По собственному желанию, Гарри. Podentes предполагает неравную связь, но саму природу отношений между любовниками ему не изменить.

На сей раз Гарри не покраснел, а побелел.

Казалось, эта его реакция что-то прояснила для Снейпа.

- Тебе не понять, - нехотя признал зельевар. – Вероятно, на твоем месте я бы тоже не понял. К тому же, в твоем случае проблема усугубляется твоим нежеланием понять. Уж не потому ли тебя взбесила моя так называемая «ложь»? Потому, что ты предпочел бы... чтобы тебя трахали, нежели заниматься со мной любовью добровольно?

Гарри не хотел отвечать, но во взгляде Снейпа горел вызов. Или же это просто был отблеск прозвучавшей в его вопросе боли?

- Я... почему-то раньше мне было легче смириться с этим. Знаю, что это трудно понять...

- Не трудно, - Снейп отошел и отвернулся. – Иди, прими свою ванну, как и хотел. Или ты сказал «душ»? Затем, когда выйдешь, мы больше не коснемся этого вопроса, если, конечно, тебе не понадобятся дальнейшие объяснения. Впрочем, подозреваю, что у тебя уже набралось достаточно пищи для размышлений.

«Это еще мягко сказано», - подумал Гарри.

- Э... знаешь, я будто все это время горел в лихорадке, а теперь она прошла и мне хотелось бы вымыть голову, а тот твой шампунь гораздо лучше, чем мыло...

Снейп раздраженно обернулся.

- Прошу, не говори, что для этого тебе требуется мое разрешение.

- Нет, я знаю, что ты действительно хочешь, чтобы я чувствовал себя как дома, - сглотнув, Гарри огляделся. Дом для него всегда был непостижимым понятием. Было сложно поверить, что когда-нибудь у него появится место, где он сможет прожить больше девяти месяцев подряд. Да и вряд ли ему хотелось называть это место своим домом...

- Просто я не знаю, в каком из флаконов шампунь, понятно? Да, ты мне уже показывал, но тогда я пытался не смотреть. На... э... по сторонам. К тому же я волновался, а это всегда отшибает у меня память.

В этот раз в темных глазах не было насмешки.

- Гарри, ты привлекателен во всех отношениях, а твое тело – все твое тело, ты меня понимаешь? – невероятно красиво. Не вижу, о чем ты беспокоишься.

Однако Гарри он явно не убедил; наоборот, сказанное так взволновало юношу, что он выпалил:

- Ну да, Гермиона говорила, что я не совсем Квазимодо... – как только у него вылетели эта фраза, юношу поглотил ужас. – О Мерлин, ты меня не так понял. Она никогда меня не видела... э... голым, клянусь тебе!

Снейп чуть улыбнулся.

- Я в этом не сомневаюсь.

Мужчина направился к спальне, жестом пригласив Гарри следовать за собой. - Я покажу шампунь и оставлю тебя. Хотя... ты уверен, что хочешь воспользоваться именно этим препаратом? Учитывая то, что с ним поработал твой приятель Добби?

Гарри кивнул.

- В данный момент я готов на все, что поможет расслабиться. У меня ощущение, словно я иду по натянутому канату и каждую секунду могу упасть в пустоту.

- По канату?

Гарри пришлось пояснить свою метафору зельевару

Снейп выглядел совершенно ошеломленным.

- Ты хочешь сказать, магглы делают это? Зная, что чары левитации им недоступны?

- Ну, часто под канатом в качестве подстраховки натянута сетка, - вздохнул Гарри, примеряя сравнение к собственной ситуации. – Кажется, у меня она тоже есть. Ты – моя подстраховка, Северус. Потому что больше никому не позволено подхватить меня при падении, верно? Извини, что наорал на тебя сегодня, ладно?

- Возможно, время упреков уже пришло, - ноздри Снейпа раздувались, а во взгляде читалось раздражение, которое, он, казалось, испытывал к самому себе. – Альбус был прав, ратуя за неоспоримую ценность открытых, честных отношений. Если тебя что-то не устраивает, я предпочел бы узнать об этом, - с этими словами он взял треугольный флакон с полки и вложил его в руку Гарри, задержав ее в своей на миг дольше, чем было необходимо.

- Даже если ты ничего не сможешь изменить?

- Даже тогда, - Снейп еще помедлил, не сводя взгляда с Гарри, затем неслышно повернулся и оставил юношу в гордом одиночестве.

Глава 28

Суббота, 6 июня 1998, 19: 35

______________________________________

- Итак, – начал Северус, усевшись за обеденный стол и жестом пригласив Гарри составить ему компанию, – вижу, после душа у тебя нашлось время ознакомиться с досье родителей. Что-либо из прочитанного привлекло твое внимание?

Гарри улыбнулся – из благодарности за то, что Северус не заговорил о сексе, то ли просто вспоминая прочитанное.

- Да все в них какое-то странное, – признался он. – Хотя нет, не все. Отец действительно любил нарушать правила, но это для меня не новость – ведь у него на пару с Сириусом даже имелись особые зеркала для того чтобы... то есть, даже если отработки им назначали врозь, они все равно могли поддерживать друг с другом связь, – Гарри улыбнулся еще шире. – Наверное, только ежедневные наказания позволят по достоинству оценить подобное средство общения. И все же – читать эти записи, а тем более узнавать причины отработок... – Гарри звонко расхохотался.

Северуса озадачила расслабленность юноши – даже учитывая снимающие напряжение свойства шампуня. Впрочем, нельзя сказать, что он и раньше хорошо понимал Гарри, не так ли? Возможно, знакомство со школьными прошлым родителей успокоило юношу больше, чем предполагал Северус. Да и не понять ему, каково это – расти сиротой, да еще с людьми, которые скрывают не только достижения твоих родителей, но и саму их сущность.

Что ж... Неудивительно, что Гарри так ненавистна ложь.

- Хм, я понятия не имел, что и его отстранили от квиддича, – между тем размышлял вслух Гарри. – Ну, правда всего на год, а не пожизненно, как меня.

- Не преувеличивай. Твой запрет едва ли можно считать пожизненным – он пробыл в силе меньше года.

- Верно, – Гарри взглянул на стол, словно ожидая увидеть на нем еду, однако было очевидно, что мысли его все еще витали в родительском прошлом. – Знаешь, я дважды перечитал записи, но так и не понял, из-за чего его выгнали из команды.

Северус постарался скрыть раздражение.

- Мне не хотелось бы обсуждать это.

- А... – Гарри прокашлялся. – Это что-то... связанное с тобой, ведь так? Извини.

- Едва ли это тебя касается, а уж извиняться тем более не за что.

Гарри потеребил нижнюю губу, покусывая розовую плоть белыми зубами. Сглотнув, Северус отвернулся, не позволяя себе отвлечься на этот жест.

- Да, верно, но ты же помнишь слова Дамблдора о честных и открытых отношениях? Может, нам следует, ну... быть откровеннее? Даже если тема разговора неприятная. Вроде... – У Гарри покраснела шея. – Вроде твоей игры в вопросы и ответы. Кое-какие моменты в ней даже оказались интересными.

Явно не моменты с поцелуями, легко догадался Северус. Во всяком случае, сознательно юноша так не считал. Хотя от внимания зельевара не ускользало, какое удовольствие получал Гарри, целуясь с ним. Разумеется, сейчас в этой «ереси» юноша не смел признаться даже себе. Но со временем...

- Если хочешь, мы сыграем снова.

Гарри покраснел сильнее, его дыхание участилось, а взгляд чуть затуманился. Разумеется, не от похоти – вовсе нет. Скорее, от воспоминаний. Приятных воспоминаний.

- Почему бы нам просто... ну, вместо игры... не заключить сделку? Ты расскажешь, из-за чего изгнали из команды отца, а взамен получишь ответ на один вопрос. Любой.

- Не слишком удачная стратегия – предлагать карт-бланш в обмен на единственное одолжение, – юноша выглядел озадаченным, и Северус пояснил: – Твой вопрос мне уже известен, тогда как к моему ты совершенно не подготовлен..

Гарри кивнул.

- А объяснять мне все это – удачная стратегия?

- Туше.

- Ладно, тогда... я просто узнаю, насколько ты заслуживаешь моего доверия. Злоупотребишь ли полученной властью.

Внезапно Северуса осенило: о нет, это будет не просто обмен вопросами и ответами. Гарри его испытывает. И, если судить по чрезмерной силе, с которой юноша только что постучал по столу, его пугает собственная дерзость. - Что, домовики бастуют? Всякий раз, когда мы садимся за стол, тут же появляется еда.

Преувеличение, хотя по сути наблюдение было справедливым.

- Я ничего не заказал. По-моему, пришло время, чтобы ты научился отдавать команды домовиками самостоятельно.

- О, даже так? – Гарри откинулся на спинку стула. – Ну, что? Принимаешь условия сделки?

Нет, Северус не горел желанием посвятить Гарри в тайну исключения Джеймса из квиддичной команды – ведь эта давняя история не делала чести ни ему, ни Поттеру-старшему. Однако зельевара заинтриговало предложение юноши.

Даже не приглашение задать любой вопрос, а то, что Гарри добровольно предоставил Северусу малую толику власти с целью узнать, как он ею воспользуется.

Будь Гарри слизеринцем, Северус решил бы, что тот действовал по заранее намеченному плану - ведь только такой прием развязал бы Северусу язык, заставив поведать подробности исключения Джеймса Поттера из команды по квиддичу. Вот только подобное коварство отнюдь не свойственно Гарри. Он же истинный гриффиндорец!

- Я согласен на твою... э... «сделку».

Однако Северусу потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и перейти к повествованию.

– Увиденное тобой в думосбросе было мелочью по сравнению с последствиями инцидента. В некоторой степени была в этом и моя вина; теперь мне это ясно. Я отвечал Поттеру жестокостью на жестокость, а это лишь обостряло конфликтность наших отношений… – чувствуя, что у него дрожат руки, Северус спрятал их под стол, ненароком задев кремовую полотняную скатерть.

Гарри проследил за жестом и нахмурился.

- Не сомневаюсь – отец повел себя гнусно. Но ты же не сравнишь его поступок с тем, что натворил Сириус, заманив тебя в логово оборотня, верно? А мой отец тогда спас тебе жизнь, поэтому его розыгрыш не мог быть таким уж жестоким в сравнении...

- Поттер вытащил меня из Хижины, руководствуясь тем, чего не уяснил твой недоумок-крестный: убей меня Люпин, он оказался бы такой же жертвой, как и я сам, – вздохнул Северус. – К тому же он наверняка чувствовал себя виноватым и хотел искупить ту пресловутую гнусность, сделанную мне ранее.

Гарри нервно сглотнул, ожидая продолжения.

- Infertilis, – тихо продолжил Северус. – Твой отец позаботился о том, чтобы я никогда не зачал ребёнка.

- Мерлин! – Гарри несколько раз глубоко вдохнул. – Да, это ужасно, но действие заклятия было временным, ведь так? О, нет. Это навсегда?

Северус пожал плечами.

- Твой отец был сильным магом и редко задумывался о последствиях своих поступков, особенно когда выходил из себя. А в тот момент он пылал от ярости.

- Мне так жаль...

- Повторяю, ты тут ни при чем. Это не твоя вина, хотя, признаюсь, я неоднократно вспоминал об этом эпизоде, когда ловил тебя за нарушением правил.

Покраснев, Гарри потупился.

- Был ли ты у специалиста... да что это я... конечно, был. Извини.

На сей раз Северус проигнорировал извинение, решив больше не указывать на его неуместность. Гарри, во всяком случае, просить прощения было не за что. Впрочем, не раз у него просил прощения и сам Джеймс, однако от извинений гриффиндорца Северусу было ни тепло ни холодно.

- Могу я узнать... – Гарри мельком взглянул на мужчину и снова отвел взгляд. – Вот ты упомянул усиливающуюся между вами вражду. Не думай, я вовсе не утверждаю, что ты получил по заслугам, но... хотелось бы знать, чем была вызвана его реакция. То есть тогда, сразу после СОВ... он же напал на тебя без всякой причины. А с этим проклятием... было так же?

- Да нет, я бы сказал, что повод у твоего отца все-таки был, - Северус подождал, пока Гарри встретится с ним взглядом. – Ситуация сложилась весьма запутанная, и перед тем, как о ней услышать, ты должен пообещать, что не станешь подвергать мои слова сомнению. Ты должен мне просто поверить. Должен. Иначе сейчас мы закончим этот разговор.

Гарри неуверенно кивнул.

- Я... ладно. Все это кажется мне необычайно важным.

- Увы, ничего подобного, – Северус снова спрятал руки под стол. – Оглядываясь назад, случившееся представляется мне величайшей глупостью, если, конечно, не учитывать конечного итога. Для тебя же важно правильно понять динамику моих отношений с твоими родителями.

- Я постараюсь.

Безусловно, Северус рисковал, полагаясь на подобное обещание. Но он понимал и то, что в их отношениях катастрофически не хватает доверия. Ведь Гарри уже доказал, что верит ему, пусть и несколько своеобразным способом – устроив Северусу испытание на честность.

- Ну, что ж. Если помнишь, происшествие, свидетелем которому ты оказался в думосбросе Альбуса, завершилось презрительным высказыванием Лили в мой адрес. Слова эти задели меня не меньше, чем поступок Джеймса. Естественно, я решил отомстить. И приготовил сильнодействующее зелье. Запрещенное зелье. Узнай о нем кто-либо, меня тут же исключили бы из школы за одно лишь обладание, не говоря уже об использовании подобной смеси. Но я был взбешен и не задумывался о последствиях. В начале следующего учебного года, прибегнув к кое-каким слизеринским методам, я умудрился за завтраком незаметно влить препарат в стакан, из которого пила Лили. Пойми, Гарри, я не стремился злоупотребить эффектом, который производило зелье; я жаждал мести. Я знал, что Поттер сойдет с ума от ярости. Так и случилось, чему свидетельствует мое теперешнее состояние.

Воцарилось молчание. Северус почти надеялся, что юноша догадается о действии зелья, которым он напоил Лили тем осенним утром много лет назад. Гарри же просто откинулся на спинку стула, не сводя с Северуса зеленых глаз.

- Это был элексир похоти, настроенный на меня, – признался Северус, в эту минуту как никогда раньше ощущая всю тяжесть последствий своего поступка. – Твоя мать чуть не помешалась от страсти. А Поттер вынужден был наблюдать за всем этим.

Юноша стиснул зубы.

- Ты хочешь сказать, что спал с моей матерью?

- О, нет. У меня никогда не было такого желания, даже когда она сама вешалась мне на шею. Ты должен понять, Гарри. Лили Эванс никогда не привлекала меня. Ни в малейшей степени. К тому времени я осознал и примирился со своими наклонностями. Я не хотел ее, а мечтал лишь отплатить им обоим.

- И тогда, в отместку, отец тебя тоже проклял.

- Думаю, да, а еще потому, что боялся потерять контроль над ситуацией, если бы Лили забеременела.

- О, Мерлин.

- Вот именно. В отличие от меня, Джеймс смотрел на ситуацию гораздо пессимистичней. Что вполне естественно. Он ведь не подозревал о моих истинных намерениях, к тому же... ах да, я провел шесть недель – все время действия эликсира, – дразня его перспективой появления на свет младенцев с моим носом и ее глазами. Естественно, для Джеймса это было невыносимо. Нужно добавить, что я изменил рецепт таким образом, что обнаружить следы зелья в организме стало невозможно. Другими словами, все были убеждены, что Лили действительно в меня влюбилась. Потому мольбы Джеймса держать меня от нее подальше не встретили поддержки. Никто, кроме меня, не подозревал о том, что действие зелья – временное. Твой отец решил, что одержимость Лили будет длиться годами; я же, в свою очередь, старался поддерживать это заблуждение. Я... – Северус закашлялся. – Я настаивал, что она была влюблена по-настоящему, и намекал, что рано или поздно мне... придется уступить ее натиску.

Теперь Гарри выглядел совсем убитым.

- Значит, он послал в тебя Infertilis и?..

- Да. Ощущение было таким, словно меня окатили кислотой. Я согнулся от боли, но все же смог ответить каким-то заклятием; не помню, каким именно. Учителя растащили нас и, после долгих размышлений, решили отстранить твоего отца от игры в квиддич до конца сезона.

- И это все?

- Хм, видишь ли, в то время, когда обсуждались варианты наказания, твоя мать избавилась от действия элексира и поведала миру, что ее «любовь» ко мне напоминала наваждение. К тому моменту о моей причастности стали подозревать и другие, однако доказательств не было. Так что наказания я избежал. Точнее, дальнейшего наказания. Видимо, было решено, что Джеймс обошелся со мной достаточно сурово. Что до него самого... – Северус вздохнул. – Меня долго возмущала легкость его наказания. Однако нужно учесть, что твой отец отвечал на провокацию; к тому же, он был убежден во временном действии проклятия. Спеша на защиту чести дамы, он не провел тщательных исследований. Впрочем, он никогда не отличался усидчивостью. Твой отец преуспевал благодаря харизме и исключительным магическим способностям.

Сидящий напротив юноша с шумом выдохнул.

- Я... я и не подозревал, что он был способен на такое...

- Ну-у, записи о происшествии весьма поверхностны – да и мне не улыбалось вдаваться в подробности о своем несчастье. О нем до сих пор мало кому известно, и я попрошу тебя, чтобы сказанное осталось между нами.

Гарри с готовностью кивнул.

- Удивляюсь, что ты не убил его за это!

- Признаюсь, подобная мысль приходила мне в голову, – отрывисто признался зелеьвар. – Хотя гораздо забавнее было наблюдать, как твой отец сбивается с ног, пытаясь меня задобрить. Как будто у него был шанс! Пойми, я говорю об этом, чтобы ты смог взглянуть на его действия в контексте всего происходящего, Гарри. Он действительно искренне раскаивался, узнав о последствиях того, что натворил. Он... можно сказать, вырос. Ирония же случившегося в том, что Лили, едва выносившая его раньше, без памяти влюбилась в новую повзрослевшую версию Джеймса, возникшую из вышеупомянутого фиаско.

- Значит, к отцу ее влекли все-таки не деньги и чистокровность?!

Северус поморщился. Да, сказать такое действительно было гнусностью.

- Уверен, что ты не поверил такому о собственной матери.

- Почему бы и нет? – взгляд Гарри стал ледяным, хотя в глубине его сверкал гнев. – Я ее совсем не знал, да и в детстве мне ничего хорошего о ней не рассказывали. Если это ложь, зачем было говорить мне такое? Ах да, понимаю – очередная попытка меня унизить!

- Я надеялся, что ярость выведет тебя из транса покорности, в котором ты находился, – виновато улыбнулся Северус. – Однако откровенность оказалась гораздо эффективней. Несмотря на мои махинации, ты вышел из транса добровольно, как только я объяснил свое беспокойство, связанное с ритуалом.

- Кстати об откровенности... – Гарри отвернулся. – Это не было маской, Северус. Ты говорил, что я скрывал истинное «я», но это было не так. Я не пытался притворяться, а просто... был расстроен тем, как сложилась моя жизнь.

И Северус вспомнил... Вспомнил, как Гарри отрицал, что носит маску, в каком он был смятении от обвинений. Тогда это разозлило Северуса; он решил, что юноша ведет некую игру.

Теперь Северусу стало ясно - никакой игры не было.

А поняв это, почувствовал, как что-то сжалось в груди.

- Твоя искренность очевидна, – сразу решил открыть карты зельевар. Особенно учитывая, что в последний раз, когда они беседовали на эту тему, он едва не обвинил Гарри во лжи. – Просто пытаюсь тебя понять. Верно, ты был расстроен... но я же видел, как раньше ты выбирался из очень тяжелых ситуаций. Страдал, теряя близких тебе людей. Но никогда прежде твое горе не выражалось в такой форме.

⇐ Предыдущая 24 25 26 27 282930 31 32 33 Следующая ⇒