«Аквамарин» 10 страница

Внутренний и внешний мир. Ощущение связи между внешним и внутренним мирами у юношеской личности, может быть, даже слабее, чем у подростковой личности. Но здесь эта связь совершенно иного порядка: она глубинная. У этого человека есть чувство, что его внутреннее «я» задает основной внешний ритм его жизни. Представление о том, что внешний мир является символическим отражением внутреннего, возникает на уровне зрелой личности и окончательно оформляется у интегрированной личности. А здесь это представление еще только зарождается, то есть человек чувствует, что его жизнь в целом складывается так, что основной сюжет его жизни отвечает самым глубинным его запросам. Однако каковы именно его самые глубинные запросы, он ясными словами выразить не может, то есть мыслит их себе довольно расплывчато. И каковы основные контуры его внешней жизни, что связывает ее воедино, он тоже осознать и внятно выразить не может. Но он чувствует, что главный внешний и главный внутренний сюжеты его жизни связаны напрямую.

Он также чувствует, что если он внутри себя делает акцент не там, где надо, то внешний мир реагирует и как-то ему на это намекает, но точно установить эту связь он пока не может. И достаточно эффективных символизмов для описания такого рода связей у него нет. Даже если он суеверен, то его суеверия работают слабо.

Можно сказать, что он ощущает свое атманическое тело и глубинное влияние внутреннего сюжета, того личностно окрашенного идеала, к которому он стремится, и того глобального внешнего сюжета, по которому он идет. Но ощущения, что он идет по жизни как по пути, у него нет. Он, скорее, бредет по лесу через валежник, проваливаясь в бочаги, запутываясь ногами в корнях, а тропинки пока не видит.

Что характерно для внутреннего мира юношеской личности? В ее буддхиальном теле, то есть в ценностных ориентациях, есть одна отмеченная ценность. Это — ее внутреннее «я», которое она ставит выше всех остальных ценностей. Но эта ценность не связана прямо с прочими ценностями, что человека очень огорчает, поскольку ведет к душевной разорванности. Поскольку остальные ценности, которые у человека имеются, его внутренним «я» не подсвечены, они кажутся ему случайными. В отличие от подростковой личности, он к ним не привязывается, во всяком случае, не идентифицируется с ними. Он развязался с подростковой идентификацией, но все-таки в его внутреннем мире есть различные ценности и программы — однако они, увы, не имеют настоящего благословения от его внутреннего «я».

Он лавирует между своими ценностями. Они часто плохо сочетаются друг с другом, они мешают ему идти туда, куда, он чувствует, идти должен, так что (ему кажется) он все время о них спотыкается. В таком положении находится, например, человек, у которого проснулась религиозная вера, но подстроить свою жизнь под эту веру у него никак не получается. Ему мешает, например, то, что его окружают атеисты. Не поговоришь с ними о своем, родном, так сказать. Или, хуже, ему мешает подсознательный атеизм, то и дело прорывающийся наружу сквозь щели реальных, а не надуманных проблем.

В такой позиции часто оказываются люди, которые входят в эзотерику и обнаруживают в ней нечто, отвечающее их глубинным запросам, но при этом продолжают находиться в экзотерической (стандартной) социальной среде, будучи в нее достаточно глубоко погружены. Тогда они оказываются в ней внутренними эмигрантами или изгоями - и на работе, и в дружеском кругу, и в семье. И часто дальнейшее развитие такого человека, укрепление его чувства внутреннего «я» ведет к развалу его социальной и семейной ситуации.

Я в последние годы много ездил по стране, общался со своими читателями - и, в частности, собирал информацию, отслеживал наиболее распространенные жизненные сюжеты. И вот один из самых распространенных: когда кто-то из членов семьи (не важно, муж или жена) начинает активно интересоваться вопросами эволюционного развития, психологией, эзотерикой, концепциями развития личности и т. п., то обычно в семье начинается продолжительный кризис, который кончается или (чаще всего) распадом семьи, или переходом обоих супругов на совершенно новый тип осознания своей связи и отношений с детьми и миром. Другими словами, если семья и сохраняется, то ее эгрегор полностью перестраивается.

Человек на уровне юношеской личности как правило, довольно жесток (а нередко и жесток) с самим собой. У него, что называется, низкая культура внутренней жизни. Он склонен тотально отрицать в себе большие свои части, ценности, программы, которые ему еще вести и вести. Он чувствует, что они не подсвечены его внутренним «я» - а, точнее говоря, он не ощущает, как они им подсвечены. Однако видение этой подсветки приходит только на следующем четвертом уровне.

И он пытается рубить, так сказать, топором по живому. При этом крови льется немало, а толку, в общем, не очень много. Однако непонимание и отрицание роли своих ценностей и программ для собственного развития типично для юношеской личности.

Попытки ее самовыражения в искусстве, в жизни, в парных отношениях, если она пытается это делать чересчур ярко, всегда оказываются ложными. Это период, который можно назвать пробой внутреннего «я». Оно еще только появилось, оно еще такое маленькое, скромное. Оно не может выступать в роли руководителя, оно не может выступать субъектом самовыражения. Оно может лишь бросать маленькие искорки света, давать человеку тихие намеки на то, чем ему стоило бы заниматься в целом. Но в свете этого знания ему сложно принять всю свою жизнь в ее многочисленных программах и подробностях.

Поговорим теперь о внешнем мире юношеской личности. Здесь у человека обычно есть некоторый смутный, достаточно неопределенный идеал. Этот идеал может быть любым абстрактным идеалом, например, идеалом любви, идеалом служения людям, идеалом стремления к истине. Но он может быть для человека слишком неопределенным. Он хотел бы, чтобы его идеал был более конкретным, чтобы ему было понятно, каким людям служить, как именно любить, какую именно истину он должен открывать или проповедовать. И вот этого конкретного, лично ему свойственного акцента человеку не хватает — но он чувствует, что этот акцент существует и может быть найден.

У него есть общее представление о том, как надо жить во внешнем мире, но в то же время его преследует ощущение собственной чрезвычайной неуклюжести, и у него нет сил, возможностей и талантов жить так, как (он чувствует) надо. И это его чувствование весьма смутно, неконкретно. Если он пытается интерпретировать свою смутную интуицию как конкретное знание, то чаще всего попадает впросак. Через некоторое время ему становится понятно, что слишком конкретные требования к себе ему еще просто не ясны. Внутреннее «я» у него еще слишком слабое. У него есть идеал в общем и целом, но идти до него еще очень далеко, и этот идеал при чересчур прямолинейном и конкретном его понимании способен отравить всю его жизнь, что часто и случается. Этому человеку нужно еще довольно долго путаться в своих собственных ошибках, пока он не поймет, что на его уровне личности Бог еще не приходит во всем Своем величии и не говорит: «Тебе, Вася, надо завтра идти в школу и получать пятерку по географии, а по литературе — хотя бы тройку! » Не приходит к нему такой Бог. И смириться с этим сложно, но необходимо. Потому что пока уровень личности не поднимется, Всевышний в Своей конкретнопредметной ипостаси скорее всего не придет.

Связь с эгрегорами. В зависимости от уровня личности связь человека с эгрегорами осмысляется и оформляется совершенно по- разному.

На уровне юношеской личности впервые формулируется фундаментальный вопрос: кто кому служит? Человек служит эгре- гору, или эгрегор служит человеку? И в зависимости от уровня личности, работы человека над собой и эгрегором, а также от того, какой смысл мы вкладываем в слово «человек» и слово «служит», возможны разные варианты ответов.

У юношеской личности, по крайней мере, есть энергия, необходимая для того, чтобы она могла войти в прямую связь с эг- регором. Она может постичь этику эгрегора как таковую, то есть эта этика может прозвучать внутри нее, но как внешняя по отношению к ней. Если вы помните, на первом и втором уровне личности у человека тоже есть связь с эгрегорами; она есть у любого человека. Но влияние эгрегора воспринимается человеком на этих уровнях как собственное внутреннее проявление, то есть человек полагает, что это он сам сейчас чего-то хочет или должен. А о том, что внутри него может звучать, допустим, голос этнического, семейного, или фирменного эгрегора — об этом человек не думает: в частности, потому, что у него неправильная самоидентификация. А на третьем уровне личности самоидентификация уже правильная, и человек в своей глубине ощущает себя выше и важнее любого эгрегора, в том числе, и общечеловеческого. Он ощущает свою прямую связь с Богом, Который творил весь мир, а не только планету Земля и живность, ее населяющую.

И поэтому человек начинает понимать, что эгрегор может быть послушным инструментом для реализации воли его «я» — однако его «я» пока что еще слабовато, чтобы так прямо эгрегорами командовать. Но сама эта идея уже зарождается в его сознании, устанавливается новый тип служения эгрегорам и с ними возникает уже что-то вроде торговли. Возникают ситуации, когда человек разговаривает с эгрегором напрямую. И первое, что человек при этом делает, он начинает торговаться. Вспомните, как библейский Авраам договаривался с Богом: Бог грозил уничтожить Содом и Гоморру по причине того, что население этих городов распустилось, а Авраам с ним торговался. Он говорил: «Если там будет пятьдесят праведников, ты пощадишь эти города? Господь говорил: «Пощажу! » Длительная пауза. Далее Авраам спрашивал: «А если их двадцать пять будет, пощадишь? » — «Пощажу», — отвечал Бог. «А если десять праведников? » Короче, Господь и на десять праведников согласился, и даже на двух, а оказался там только один — Лот, и кончилось, как известно, тем, что были истреблены оба эти города. (Я, кстати говоря, надеюсь, что после этих лекций,

вы раскроете Библию и прочитаете ее совсем другими глазами. )

Так вот, с обретением сознания внутреннего «я» человек чувствует себя в мире настолько устойчиво, что принимается торговаться с эгрегорами. Первый такой вариант я услышал еще в юности. Мне тогда было около двадцати лет, а моему старшему товарищу - около тридцати, и у него была любимая женщина, которая была замужем. У него с этой женщиной возникла очень пылкая любовь, которая некоторое время продолжалась как неофициальная связь, но в какой-то момент он мне сказал: «Все, я на ней женюсь! » А известно было, что ее муж был нехороший человек и алкоголик, и у них был общий ребенок. Я спрашиваю: «И как же тебе это удалось? » Он говорит: «Я поехал к нему (то есть к первому мужу) и купил ее у него». Я спрашиваю: «Это как? » - и чувствую, что он сделал что-то такое, на что я не способен. А он отвечает: «Как? Поехал к нему с двумя бутылками водки. Одну мы с ним выпили. И после этого за вторую я ее у него купил». И действительно, бывший муж пошел на развод, отдал ребенка, и вообще никаких проблем не возникло.

На уровне юношеской личности человек понимает, что во взаимоотношениях с эгрегорами есть такое понятие, как «отступное». Он понимает, что эгрегору, если ты хочешь с ним как-то договариваться, так вот жестко говорить: «Нет» не приходится. Все-таки это ангел (или демон), тонкая и могущественная сила. Но с ним можно торговаться, ему можно давать отступное, можно говорить ему: «Вот, я сколько-то на тебя работаю, то и то делаю, но вот эти и эти твои требования я выполнять не буду». И если приходит время расставаться с эгрегором, то этот человек ведет себя гораздо точнее. Его внутренний голос подсказывает ему правильное поведение. Например, самые тяжелые моменты в жизни людей - это прощание или с фирменным эгрегором, под которым человек долгое время проработал, или с парным эгрегором, то есть разрыв межличностных отношений. Пара долго была вместе, а потом распадается. Как правильно вести себя в этой ситуации? Здесь нужна большая деликатность, потому что в парах возникают очень интимные отношения, и тут тихий внутренний голос подсказывает человеку, какова правильная манера поведения для того, чтобы карма, которая крутилась в этом парном союзе, закончилась, и не пришлось тащить ее в следующий союз и повторять уже пройденные, хорошо понятые и порядком надоевшие сюжеты на новом материале.

Здесь важно понимать значение так называемого ритуального очищения. Когда человек выходит из эгрегора (не важно, сохраняется при этом эгрегор или распадается), он (человек) всегда получает финальный «пинок в зад». И это надо правильно понимать

— в частности, не надо по этому поводу роптать. И вслед за этим пинком обязательно должен быть период очищения. Это понятно и с чисто психологической точки зрения: психика инертна, и даже если сюжет фактически кончился, то подсознание еще некоторое время должно к этому привыкать, и в это время идет нечто вроде траура по ушедшей реальности и переход внутреннего мира и подсознания на новые рельсы.

Однако традиционная схема, принятая в нашей культуре, совсем не такова. Типичен, например, такой сюжет. Женщина плохо живет с мужем, но не помышляет о разводе. Однажды она знакомится с молодым человеком, рассказывает ему, как ей тяжело живется, какой у нее ужасный муж. Молодой человек заявляет: «Иди лучше ко мне», — после чего «отбивает» ее у предыдущего мужа и на ней женится. При такой схеме происходит грубое нарушение основных энергетических и этических принципов взаимодействия с бывшим парным (и семейным) эгрегорами, пусть даже несовершенными и близкими к саморазрушению. Если уж вы решили разводиться — делайте это сами, и не пользуйтесь при этом поддержкой и энергией будущего партнера. И пусть у вас пройдет траур по прошлой жизни, вне зависимости от ее качества.

То, что я вам сейчас говорю, есть итог большого жизненного опыта, не только моего лично, но и тех людей, которых я в течение жизни консультировал. Но юношеская личность такие вещи чувствует изнутри, то есть они приходят к ней в виде априорной интуиции, а не как результат тяжелого прямого опыта. Ей от внутреннего «я» идет постоянная подсказка. И она, в частности, хорошо понимает, что есть отношения с людьми, а есть отношения с эгрегорами, и это совершенно разные вещи. Но тем не менее, удачные маневры удаются ей редко, так как ее внутреннее «я» пока достаточно слабо.

На этом уровне начинается развитие тонкой дипломатии в отношениях с эгрегорами. В частности, человек овладевает способностью подниматься над эгрегорами, для чего нужно вместить в себя их во многом различающиеся этические системы. Вот типичный пример.

У человека есть фирма, на которой он работает, есть семья и дружеский круг. Эти три сферы его жизни как-то делят его время, и каждая тянет его к себе. У него еще нет возможности их гармонично сочетать друг с другом, и они не воспринимаются человеком как проявления его «я», и у него нет ощущения, что он адекватен в соответствующих сюжетах, и потому он не умеет их адекватно сочетать. Но какие-то усилия в этом направлении он уже способен предпринимать. И главное, он понимает, в какой позиции он должен находиться, чтобы иметь возможность эту проблему решить, а это не так просто. Подростковая личность, например, считает, что в данной ситуации просто-напросто нужно правильно распределить приоритеты (и заблуждается в этом). Она не способна подняться над уровнем того или другого эгрегора: она с ним либо идентифицируется, либо его игнорирует. А юношеская личность может подняться и встать в позицию выше эгрегора. Другое дело, что ей в этой позиции сложно что-то делать. На это энергетики у нее еще не хватает.

Архетипы и модальности. В этой области у юношеской личности тоже идет существенное осознание. Дело в том, что архетипы, особенно высшие — это нечто очень тонкое. Как сущности мало кто их видит или ощущает. Но в принципе, когда человек свое внутреннее «я» как-то обнаружил, он уже способен договариваться даже и с высшими архетипами, воспринимая их как сущности, которые на него определенным образом влияют. Он, в принципе, уже чувствует, что в самых разных жизненных ситуациях модальности важны. На первых двух уровнях человек обычно ориентирован на суть (как он ее понимает) того, что происходит. Юношеская личность уже понимает, что модальности, хотя бы не высших архетипов, а просто различные качества поведения, имеют более чем существенное значение для любых социальных и межличностных взаимодействий. Например, она для себя четко дифференцирует вежливый разговор, официальный разговор, дружеский разговор, интимный разговор и никогда не спутает один с другим. Модальности становятся для нее не менее важными, чем сам предмет разговора, они для нее формируют саму ткань общения или взаимодействия.

И здесь обнаруживается, что архетипы не сказываются на внутреннем «я», на глубинной личности человека: она выше даже самых абстрактных архетипов. Глядя на человека подросткового уровня, в это очень сложно поверить. Если вы на него внимательно смотрите, вам кажется, что, когда у него меняются модальности, он меняется весь целиком, и перед вами возникает просто другой человек, психологически ничего общего с прежним не имеющий.

А в случае юношеской личности это не так. Для нее характерен некоторый взгляд на мир и некоторый оттенок мировоз- действия, которые не зависят от модальностей. И это, конечно, производит очень сильное впечатление на окружающих. Они говорят: «О! Вот это — глубокий человек! Вот это — по-настоящему самостоятельный человек. По-настоящему независимый человек! » Независимый человек — это не тот, который умеет продавить свою волю через любые препятствия, а тот, который независимо ни от чего сохраняет свою уникальность. И особенно в нем это чувствуется при сменах модальностей — всегда остается что-то лично ему присущее.

Еще один важный момент: юношеская личность начинает понимать, что есть весьма содержательный символический уровень сознания, и она начинает выходить на первые абстрактные символы, которые лежат в основе ее жизненного сюжета, а также немного видеть и символы других людей.

Этот человек видит модальности как средство управления жизненными сюжетами. Если ему задать вопрос: «А какая была твоя любимая сказка в детстве? » — он вздрогнет. Он посмотрит на вас такими глазами, что вы поймете: этот вопрос для него не проходной. И может быть, он даже станет вас после этого уважать, потому он будет очень ясно чувствовать, что любимая сказка как раз и ведет его по жизни. Те символы, те герои, которые в ней фигурировали, уже будут подняты им до уровня архетипов, например, мифологических, и он будет ощущать их влияние на свою жизнь.

Если он по жизни, например, инженер по технике безопасности, и его основное занятие — ездить по различным объектам и выявлять, где нарушаются правила эксплуатации, то вполне возможно, что в детстве его любимым героем был Карабас-Барабас. Для него это обстоятельство будет прямо связано с выбором профессии — по крайней мере, он не станет этого отрицать, если его спросить о такой связи напрямую. Или, может быть, его любимым героем был какой-то другой злодей, который, при всем своем злодействе, почему-то пленял его детское внимание.

В сущности, что такое злодей? Злодей - это черный учитель. Тот, который выявляет недоработки, недостатки и предъявляет их потребителю. И вот сам человек в этой критической роли и выступает в своей жизни.

Юношеская личность очень остро чувствует, что модальности, которые она использует, суть основное средство управления жизненными сюжетами, и что сила не в прямых действиях, а в том, как, под каким соусом эти действия производятся.

И может быть, она делает первые попытки волевого управления модальностями - хотя, как правило, они не слишком удачны. Модальности ее не особенно слушаются и она, в общем-то, с ними не идентифицируется, хотя чувствует, что они как-то связаны с ее уникальностью.

Но значимость модальностей этому человеку в любом случае объяснять не надо.

Схема материализации любой высокой идеи у него примерно такова: идея сама по себе, потом модальность, в которой она должна быть реализована, а потом уже конкретная материализация. Другими словами, синтетический, качественный и предметный уровни в его сознании и подсознании есть, и схема материализации идет по ним. Когда он что-то делает, он думает о том, каким оно должно быть, то есть какими качествами оно должно обладать.

Энергия внутреннего «я». Для этого человека ясно, что именно эта энергия является первичной психической энергией - хотя в его жизни это не так. Парадокс налицо. В его жизни есть много психической энергии, с помощью которой он делает свои дела, реализует свои ценности, ведет свои программы, формирует свои жизненные позиции - не ощущая при этом, что все они являются санкционированными его внутренним «я». Но, тем не менее, он внутри себя откуда-то очень четко знает, что главная, первичная, фундаментальная, самая тонкая психическая энергия, которая является основой всех остальных, - это энергия его внутреннего «я», и ничего другого не предусмотрено.

И он ощущает, даже не ощущает, а знает (хотя и не видит, как это происходит), что его внутреннее «я» дает ему психическую энергию на выполнение всех его программ. Но он не ощущает этой передачи. Когда его программы фактически идут, он не уверен, что они являются прямым выражением его «я» — но он знает, что если у него есть силы, то они идут именно изнутри.

Если юношеская личность — человек экстравертного плана, то он каким-то образом знает, что в общем и целом та энергия, которая приходит к нему извне — удача, определенные стечения как бы случайных обстоятельств — есть следствие его внешней судьбы, которая заранее существовала на момент его рождения и в течение его жизни постепенно материализуется. И это и есть его основная энергия. А все остальное - например, его прямые волевые инициативы и действия — это уже вторично.

Можно сказать по-другому: этот человек ощущает необходимость общего благословения своего внутреннего «я» на любую свою программу, но точно не знает, когда и на что это благословение приходит. Он как-то интуитивно об этом догадывается, но точного знания у него нет.

И еще один момент, существенно осложняющий жизнь юношеской личности, заключается в том, что поддержка основной (атманической) программы его жизни его ценностными (буддхи- альными) наработками идет у него медленно и с большим запозданием. Когда он следует каким-то ценностям, он до конца не знает, правильны они или нет. И осознание того, что они правильны (и насколько правильны), приходит иногда через много лет. Его жизнь идет, образно говоря, в сильных сумерках.

Личная воля. Человек подросткового уровня личную волю вполне может отождествлять с волей эгрегора, которому он служит на определенном номенклатурном месте. Он склонен думать, что то, что через него идет — это и есть его воля. Вот, сидит он в начальническом кресле, и его слушаются подчиненные — значит, они подчиняются его воле.

На уровне юношеской личности эта иллюзия пропадает. Человек ощущает, как через него идет энергия и воля эгрегора, и знает, что если он со своего поста сойдет, то эта сила при нем не останется.

Для юношеской личности личная воля — это тонкая харизма (особая персональная благодать), которая бывает в большом количестве у религиозных лидеров, а у него ее есть немного, чуть-чуть для себя. Она тонкая, очень эффективная, но проявляющаяся и уместная в узком круге ситуаций — тех, которые он переживает глубоко лично. Тогда она проявляется, и тогда она действительно реально творит чудеса: чаще всего маленькие, но для него несомненные.

И чаще это чудеса именно буддхиального, а не каузального плана. Ему порой удается вывести своего партнера (например, психологического клиента) в очень высокое состояние сознания, самому подняться туда же и в этом состоянии произвести воздействие своей личной волей на систему ценностей клиента и несколько их подвинуть. Это он воспринимает как чудо и, в общем-то, воспринимает правильно. Но это ему удается с большим трудом, и такие ситуации в его практике, в принципе, редки.

Таковы же по духу ситуации его обучения. Если у него есть высокий духовный учитель, то моменты обучения не идут непрерывной чередой, а случаются изредка; лишь время от времени у него возникает мистическое слияние с учителем, и тогда он чувствует, что он каким-то чудесным образом изменился.

Для человека этого уровня характерны, например, паломничества к святым местам. Причем паломничества не на самолете, а пешком, когда он добирается до места следования очень долго, и у него все это время идет подготовка. Его внутреннее «я» в это время получает возможность проявиться в ситуации моления у стен священного храма или в диалоге со святым старцем, который живет, предположим, на Валааме, так что пешком к нему идти полгода.

Этим человеком больше каузального ценится буддхиальный план. Однако у него во внутреннем мире нередко наблюдается большая компания чужих воль. Там всячески бесчинствуют разнообразные эгрегоры и обнаруживаются низшие воли, как бы не его личные, но, тем не менее, в нем присутствующие, которые что-то делают, живут за него его жизнь, делают выборы, хамят окружающим, когда этого делать явно не стоило бы. В таких случаях он иногда говорит: «Это не я! » А кто? Но ответить на этот вопрос он не может, и от этого мучается.

Он от этого мучается. Он знает, что вокруг его истинной личности есть огромное количество одушевленного и оживленного мусора, причем довольно могущественного. И он этот мусор презирает, пытается иногда пройтись по нему метлой. Но у него это плохо получается, потому что это пока не в его власти. Его внутреннее «я» слабовато, чтобы выгнать из внутреннего мира все посторонние «я». И ему приходится среди них всех маневрировать. И иногда у него это получается, но чаще нет.

Свобода. Свободу этот человек понимает как возможность реализации программы жизни по своему сценарию. Правда, он плохо представляет себе этот сценарий, но знает, что он есть. И это много. Может быть, это жизнь в какой-то среде, которую он себе интуитивно представляет. Может быть, когда-то он видел яркий сон, где были другие люди, которые совсем по-другому друг с другом общались, а он был среди них, и ему было хорошо. И этот сон почему-то долго не забывался.

И эта свобода обычно совершенно не сочетается с его реальной ценностной и жизненной ситуацией и нереальна в ней. Его интересует свобода реализации внутреннего «я»; в частности, он бы хотел, чтобы это внутреннее «я» проявлялось во всех его жизненных ситуациях, окрашивало все его ценности, — но этого не получается.

У него есть ощущение, что он занят чужими ценностями, живет чужой жизнью, постоянно попадает в ложные для себя положения. Но он чувствует, что это временно, что в Вечности находится именно его внутреннее «я». Но хотя его текущее положение и временно, оно иногда ранит. А иногда радует. Однако эти чувства неглубоки.

Буддхиальная и каузальная необходимости у него не так резки, как у подростковой и инфантильной личностей. По этому поводу могу рассказать вам одну буддийскую историю о святом, у которого уровень личности, конечно, был выше, чем юношеский, но его поведение в этой истории по духу вполне похоже на поведение проработанной юношеской личности.

Просветленный мастер дзэн жил в одиночестве неподалеку от деревни. Одна молодая незамужняя женщина в этой деревне родила ребенка, но по каким-то причинам не захотела называть его настоящего отца, и сказала своим родителям, что это — святой отшельник. Возмущенная бабушка взяла младенца, отнесла мастеру и сказала: «Вот, ты отец, ты теперь и воспитывай! » «Значит так! » — сказал мастер. И поскольку молока у него не было, он договорился с кем-то в деревне о молоке, чтобы ребеночка кормить, поил его козьим молоком, пеленал и т. д., хотя, как вы понимаете, в общий план его медитаций воспитание младенца вписывалось плохо. Но он, тем не менее, этим занялся, посвятил большую часть своего времени уходу за младенцем, и где-то через год ребеночек у него уже побежал. Мастер к нему постепенно привык, но мать ребенка тем временем замучила совесть, и она стала скучать по своему ребенку. И она призналась своей матери, что ее обманула, и отшельник здесь совершенно не при чем. И бабушка пошла к мастеру и сказала: «Ребенок не ваш, отдавайте». Мастер сказал: «Значит так! » - и отдал ребенка. И, вероятно, вернулся к своим медитациям.

Я хочу сказать, что на уровне юношеской личности такое поведение уже возможно. Оно, может быть, иногда требует от человека самопожертвования, но внутри себя он понимает, что в определенных ситуациях именно так и надо себя вести. Правда, такое прозрение у него бывает не всегда, а лишь время от времени. Но тогда внутреннее «я» имеет у него власть над внешними обстоятельствами.

Время. Юношеская личность отличается тем, что для нее слово «Вечность» с большой буквы что-то значит. Она понимает, что существует внутреннее «я», которое было и будет всегда и ни от чего не зависит. Зависит лишь форма.

Есть легенда о индийском йоге, который повстречался Александру Македонскому и чем-то ему не понравился. Александр сказал ему, что может его убить. На что йог ему возразил: «Никогда в своей жизни ты не говорил большей глупости, о великий царь! Ибо я есть нетленная, никогда не родившаяся и никогда не умирающая сущность, убить которую невозможно! » Йог, видимо, сказал это правильно, потому что Александр его как-то понял и пошел дальше со своим войском, и убивать его не стал. Понял, что в данном случае нашла коса на камень!

Слова этого йога юношеской личности понятны, у нее тоже есть самоощущение похожего свойства и аналогичное отношение к смерти — в принципе. Все биологические инстинкты (в том числе инстинкт самосохранения) у нее, конечно, есть, но в принципе, на философском уровне, идеи переселения душ и относительности времени ей по духу близки.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒