Анализ произведения

Начнем анализ рассказа " Один день Ивана Денисовича" Солженицына с того, что в самом его названии сконцентрирована главная идея. Писатель задался целью показать все круги сталинского ада через один день, прожитый от подъема до отбоя обыкновенным, ничем не примечательным зэком. Первоначально рассказ так и назывался: " Щ-854 (Один день одного зэка)". Текст по объему занимает чуть больше ста страниц, но по охвату материала, по информативности и художественной завершенности он столь насыщен, что в нем, как в капле воды, отразился весь океан советского аппарата насилия. В зародыше уже он содержал все темы и идеи трехтомного " Архипелага ГУЛАГа", завершенного в 1968 году.

Два предложения, составляющие первый абзац, уже рассказали нам о многом: о времени подъема и примитивном тюремном гонге, о суровости климата и нехитром человеческом интересе безвестного замерзшего надзирателя, желающего не растерять тепло. Обозначены и скупые детали лагерного быта: толстый слой инея на стеклах и говорящее название центрального и, надо полагать, самого уютного здания – штабной барак. Задана здесь и эмоциональная доминанта всего текста: максимально объективная манера безличного повествователя, которая почти полностью заслоняется сознанием главного героя, Ивана Денисовича Шухова, бывшего колхозника и бывшего фронтовика, отбывающего восьмой год своего десятилетнего срока.

Редкий студент может ответить на вопрос, сколько лет Шухову. Обычно склоняются к тому, что около пятидесяти и более. Но в тексте дан точный возраст: " Шухов же сорок лет землю топчет". Тем не менее нечто усталое, перебродившее есть в этом человеке. И не потому, что у него нет половины зубов и плешь на голове, а потому, что тип его мышления по-стариковски приземлен и ограничен сугубо бытовыми проблемами: где раздобыть табачку, как " закосить" лишнюю порцию каши, каким образом " подработать" и т. д. Восьмилетний лагерный опыт Шухова содержит в себе не только собственные открытия о способах выживания, но и житейские советы тюремных старожилов, главный из которых принадлежал его первому бригадиру Куземину: в лагере подыхает тот, кто " миски лижет", " на санчасть надеется" и " к куму ходит стучать". Шухов вовсе не слепо доверяет этим советам, в основном рассчитывая на собственную смекалку, но своеобразный кодекс поведения у него весьма устойчив. Для него работа – как палка с двумя концами. Если делаешь для людей – нужно качество, для начальника – показуха. Нужно стараться, чтобы надзиратель не видел тебя в одиночку, а только в толпе и т. д.

Все эти постулаты служат одной цели – выживанию, но это не значит, что шкала выживания – единственный нравственный критерий героя. Другую, более устойчивую систему координат он демонстрирует в повседневном поведении. Известный новомировский критик В. Лакшин считал, что эта глубинная этика людей труда, по которой все население лагеря интуитивно делится Шуховым на тружеников и тех, кто сознательно (как лагерное начальство) или бессознательно (как Цезарь Маркович) паразитирует на их труде. В многогеройном сюжете рассказа достаточно и тех и других.

Обилие изломанных человеческих судеб позволяет внимательному читателю без труда восстановить всю историю репрессий за последние двадцать лет. Так, упомянутый бригадир Куземин " сидел к девятьсот сорок третьему году уже двенадцать лет". Эта же волна захватила и другого шуховского бригадира – Тюрина, репрессированного за кулацкое происхождение. Ко времени действия повествования (январь 1951 года) он сидит уже 19 лет, то есть с 1932 года. Из его истории, рассказанной бригадникам " без жалости, как не о себе", мы узнаем о судьбе одной из студенток, некогда укрывших его от ГПУ на багажной полке купе. Но всепожирающий молох безжалостен и к идейным пособникам репрессий. Так, бдительные комполка и комиссар, засадившие Тюрина, " оба расстреляны в тридцать седьмом" – роковом году, когда начались чистки в партийной элите. Столь же широка и разнообразна география лагерей и пересылок: Усть-Ижма, Котлас, Беломорканал и др. Да и элементарные цифры: номер Шухова (Щ-854), порядковый номер бригады – 104-й, целый алфавит, задействованный для " инвентаризации" зэков (старик Х-123) – все это говорит о масштабах карательной машины. Подробный анализ всех волн репрессий и островков архипелага ГУЛАГа Солженицын проделывает в одноименном " опыте художественного исследования", но уже в первом рассказе содержатся штрихи к будущему гигантскому полотну.

Ивана Денисовича жизнь сталкивает со многими людьми, но тянет его к тем, кому можно доверять. Одни вызывают у него уважение (мужественный, надежный бригадир Тюрин, расторопный помбригадира Павло, работящий Кильдигс); других он по-своему опекает (непрактичного, смиренного баптиста Алешку и еще не обтесанного лагерной машиной бунтаря – кавторанга Буйновского). Все они – члены 104-й бригады, связанные общими нарами, пайком и объемом работ. Однако мир заключенных неоднороден. Лагерь ломает многих. К таковым относятся бывший начальственный чиновник, а ныне " шакал" Фетюков, небрезгливо вылизывающий миски и подбирающий окурки, стукач Пантелеев, за свои услуги освобождаемый " опером" от работы, строительный десятник Дэр, некогда трудившийся в московском министерстве, а теперь " сволочь хорошая, своего брата-зэка хуже собак гоняет" и др.

Ежеминутная унизительная борьба за тепло, еду и элементарный отдых составляет сюжетный стержень рассказа " Один день Ивана Денисовича" Солженицына. Мы видим бесконечное количество ухищрений, придуманных заключенными для того, чтобы сводить концы с концами. Когда надзиратель Татарин для острастки пообещал Ивану Денисовичу " трое суток кондея с выводом", герой пытается возражать, " придавая своему голосу больше жалости, чем испытывал". Это чтоб соблюсти правила игры: себя защитить и начальство не разозлить. Перед возвращением в лагерь каждый член бригады набирает щепочек, чтобы согреть барак. Частично, но не до конца их отнимает конвой для себя. Можно заметить, что этими штрихами перенасыщено повествование, если провести анализ рассказа " Один день Ивана Денисовича" Солженицына. Постепенно из них создается здание абсурдного антимира, живущего по своей выморочной логике. Но самое страшное заключается в том, что его заложниками оказываются вовсе не монстры, не закоренелые вредители и шпионы, как учила советская пропаганда, а простые люди, на рабском труде которых зиждется хваленое социалистическое благополучие.

Многие критики упрекали Ивана Денисовича за то, что он слишком зауряден, что не поднялся в годы репрессий до личного прозрения, не пытался бороться и т. д. Изучая и признавая все эти черты в своем герое, Солженицын тем не менее выделяет его из толпы. Чем-то он ему дорог и значим. Чем же?

Шухов добр, совестлив, сострадателен. Его сочувствие распространяется не только на " неумельца" Алешку, на вспыльчивого Буйновского, на собственную жену, которой он запретил высылать себе посылки. По-своему жаль ему и вечно униженного Фетюкова (" Сорока ему не дожить" ), и вынужденного делиться посылками " богатого" Цезаря, а иногда даже конвоиров и охранников, мерзнущих вместе с зэками. Исконно мужицкое терпение Ивана Денисовича иногда называют " притерпелостью" и противопоставляют его просветленному терпению Матрены. Действительно, оно " лишено высокого морального ореола", но ведь и зло, которому противостоит и которое претерпевает Щ-854, гораздо страшнее и циничнее колхозного. Поэтому герой терпелив, но не благостен.

Внутренняя крепость нового героя из народа имеет свои традиции. Несмотря на десятилетия советской власти, коммунистических догм, государственного атеизма, в Шухове сильно христианское начало: сострадание к ближнему, уважение к труду, остатки веры. Иронизирующий над Алешкиными проповедями " полухристианин, полуязычник" Иван Денисович неожиданно для себя может вдруг " остро, возносчиво" помолиться: " Господи! Спаси! Не дай мне карцера! ".

Завершая анализ рассказа " Один день Ивана Денисовича" Солженицына, вновь отметим, что изначально автор планировал изобразить крупным планом самого обычного, ничем не примечательного зэка. И оказалось, что ядро личности у этого " среднего" зэка здоровое, жизнестойкое. Автор нигде не позволил себе с пафосом сказать, что на таких " Денисычах" и держится страна. Он лишь подробно описал, через какие испытания приходится им проходить ежедневно.

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒