Игорь Караулов. Освенцим

Игорь Караулов

Освенцим

Поросенок, белочка и опоссум
пропустили поворот на Освенцим.
Катили, катили от Катовице,
засмотрелись на плоские польские лица
и проспали заветную стрелку.

— Ну, ты остолоп! – говорит опоссуму белка. –
А мы так мечтали, мы ведь еще в марте
проследили по карте этот маршрут
и решили заехать в Освенцим, который так ценят
и чтут эксперты из LonelyPlanet.

Неужели же нам уже не войти в эти ворота
с отделкою из пяти видов мрамора?
не увидеть фламинго, что играют гавоты
на арфах из дерева гинкго, не подивиться,
как танцуют, обнявшись, лев и зебра
сурок и орлица, куропатка и гиппопотам?
как мартышки едят пахлаву из акульего зева?

Белочке отвечает опоссум:
пока ты там верещала,
у меня было время подумать над этим вопросом.

На обратном пути, когда нам уже надоест
перемена мест, вереница гостиниц, вин,
когда будет тошнить от барочных палаццо,
полотен Уффици, бесконечных шедевров Бернини,
от прошьюттодипарма и от дешевой пиццы –

тогда мы заедем взглянуть на слепящий фронтон,
на хрустальный фонтан,
выпускающий струи столетнего коньяка
в окружении восьмисот сорока золотых фигур,
символизирующих все виды земных красот.

А потом
мы взойдем на высокий холм,
и тогда нам откроются тайны всех звездных миров,
всех десяти сфирот.

Это будет ударный аккорд,
удачный задел
на новый рабочий год.

Поросенок сидит на заднем сиденье
и молчит, погруженный в иные виденья.

Говорил ему дядя из Минска, Антон Рейхельблат:
— Мир – это огромный мясокомбинат,
и даже когда тебя селят в роскошном палаццо,
какие–то люди с ножами хотят до тебя добраться,
приложить к тебе мерную рейку,
расчленить на грудинку, филе и корейку,
а копытца и уши отрезать на холодец.

Но и это еще не конец, мой наивный Пигги.
Потом твою нежную шерстку пустят на щетки,
чтобы чистить от пыли чьи–то уродские шмотки,
а розовой кожей обтянут великие, мудрые книги:
о любви, о спасении, о воскресении,
о вечной жизни в высшей блаженной лиге.

Белочка дремлет. Опоссум тянет RedBull,
улыбается как–то криво.
Впереди показалась Острава. Сквозь мерный гул
из магнитолы поет босоногая дива.

Вот вернется домой пешкадор
из–за синих скал.
Вот вернется домой пешкадор
из–за черных глыб.
Вот вернется домой пешкадор,
мы устроим пир
из крылатых рыб.

12 Следующая ⇒