Книга VII 2 страница

Глава 5

1. Почти в те же дни доставлено было Александру письмо Дария, написанное, наконец, как царю. Он просил Александра вступить в брак с его дочерью, по имени Статира, в приданое ей он давал все земли между Геллеспонтом и рекой Галисом, сам же довольствовался землями, лежащими к востоку. 2. Если, мол, Александр колеблется принять, что ему предлагается, то ведь счастье никогда не; остается подолгу на том же месте, и насколько большей удачи достигают люди, настолько большую зависть богов к себе возбуждают. 3. Он опасается, что Александр, подобно птицам, которых природная легкость влечет к звездам, предается пустому и незрелому увлечению: ведь нет ничего труднее, как в его возрасте справляться с таким счастьем. 4. У него самого остается еще очень много земель, да и не) всегда можно быть застигнутым в теснинах, Александру же придется переправляться через Евфрат, Тигр, Аракс и Гидасп, великие защитные рубежи его царства. Придется ему дойти до земель, где живет так мало людей, что стыдно об этом говорить. 5. Когда-то он еще пройдет через Мидию, Гирканию, Бактрию и достигнет индов, живущих у океана? Не говоря уже о согдийцах, арахосиях и о других племенах, населяющих Кавказ и достигающих Танаиса. Раньше состаришься, чем обойдешь [58] все эти земли, даже без сражений. 6. Пусть Александр больше не зовет его к себе, а если он придет, то для его погибели.

7. Принесшему письмо Александр дал такой ответ: Дарий делает ему невыгодные предложения: хочет делиться тем, что уже целиком потерял, предлагает в приданое Лидию, Ионию, Эолиду и берега Геллеспонта, чем Александр уже владеет по праву победителя. Но условия диктуются победителями, а побежденными принимаются. Если он один только знает, в каком положении кто из них находится, то пусть возьмется как можно скорее за оружие. 8. Он, мол, сам, переправясь Через море, предназначил покорить не Киликию или Лидию — это было бы ничтожной наградой за такую войну, — но столицу его царства, Персеполь, а затем Бактры и Экбатаны и область крайнего востока. Куда Дарий может бежать, туда и он сможет последовать за ним; пусть не пугает больше реками того, кто, как он знает, переправлялся через моря.

9. Так писали друг другу цари. А родосцы приступили тогда к сдаче Александру своего города и гавани. Киликию Александр передал в управление Сократу, Филоту приказал начальствовать в области вокруг Тира, Сирию, называемую Келесирией, Парменион передал Андромаху, сам желая принять участие в незаконченной еще войне. 10. Царь, приказав Гефестиону объехать на кораблях берег Финикии, прибыл со всеми войсками в город Газу. 11. В те же примерно дни происходили торжества Истмийских игр, на которые стекается народ со всей Греции. На этом сборище греки, которые обычно откликаются на все события своего времени, отрядили к царю 15 человек поднести ему золотой венок за победу в борьбе за благо и свободу Греции. 12. Немного ранее до них же дошел неопределенный слух (об оракуле), чтобы они следовали за судьбой, куда бы она ни повлекла их колеблющиеся души. 13. Впрочем, не только сам царь покорял города, все еще не признававшие ярмо власти Александра, но и его командиры, отличные вожди, проникали во многие места: Калат — в Пафлагонию, Антигон — в Ликаонию, а Балакр, одержав победу над командиром Дария Гидарном, захватил Милет. 14. Амфотер и Гегелох при помощи флота в 160 кораблей подчинили власти Александра острова между Ахайей и Азией. Взяв Тенедос, они решили захватить также и Хиос, так как жители острова их призывали. 15. Но командир Дария Фарнабаз, захватив граждан, державших сторону македонцев, снова передал город с небольшим гарнизоном людям своей партии: Аполлониду и Афинагору. 16. Военачальники Александра упорно продолжали осаждать город, полагаясь не столько на свои силы, сколько на стремление самих осажденных. И они не обманулись в расчете: между Аполлонидом и военными командирами началась распря, давшая македонцам возможность ворваться в город.

17. Когда, проломив ворота, македонцы проникли в город, [59] горожане, уже давно сговорившиеся отпасть, собираются вокруг Амфотера и Гегелоха: персидский гарнизон был ими перебит, а Фарнабаза с Аполлонидом и Афинагором они выдают в оковах. 18. Выданы были также 12 трирем с находившимися на них солдатами и гребцами, кроме них 30 кораблей, пиратские лембы и 3 тысячи греков-наемников у персов. Передав этих последних в свои военные резервы, военачальники Александра пиратов казнили, а пленных воинов и гребцов взяли в свой флот.

19. Случайно тиран Метимнский Аристоник, ничего не зная о происшедшем в городе Хиосе, прибыл в первую ночную стражу с пиратскими кораблями к закрытому входу в гавань и на вопрос стражи, кто он такой, ответил, что Аристоник прибыл к Фарнабазу. 20. Сторожа говорят ему, что Фарнабаз уже спит и что к нему сейчас пройти нельзя, но что для союзника и гостя гавань открыта, Фарнабаза можно будет видеть на следующий день. Аристоник без колебания вступил в гавань первым, за своим вождем последовали и пиратские лембы. 21. Пока они привязывали свои корабли к причалам в порту, стража запирает вход в гавань и будит спавших поблизости солдат, никто из пиратов не осмелился сопротивляться, на всех были наложены оковы, а затем их передают Амфотеру и Гегелоху. 22. Отсюда македонцы перешли в Митилену. Недавно, захватив этот город, в нем засел с персидским гарнизоном в 2 тысячи человек афинянин Харес; но он не мог выдержать осады, сдал город, выговорил для себя право свободно уйти и отправился в Имброс. Сдавшихся македонцы пощадили.

Глава 6

1. Дарий, отчаявшись добиться мира, которого думал достигнуть письмом через послов, энергично стал восстанавливать свои боевые силы для возобновления войны. 2. Он приказывает вождям отрядом собраться в Вавилон, также и командиру бактрийцев Бессу прийти, собрав как можно больше войска. 3. Бактрийцы, среди этих племен самые воинственные и суровые, по своим нравам совсем не похожи на изнеженных персов; они жили недалеко от весьма воинственного племени скифов, привыкли к грабежам и всегда бродили с оружием в руках. 4. Бесс, подозреваемый в вероломстве, несомненно, с неудовольствием держался на вторых ролях, но все же внушая царю страх. Ведь он домогался царской власти, но боялся стать предателем, хотя только так и мог достигнуть цели. 5. Впрочем, Александр, несмотря на все расследования, не мог обнаружить, куда удалился Дарий, так как по своим обычаям все персы с удивительной преданностью хранили тайну своих царей. 6. Ни страхом, ни обещаниями нельзя было принудить их к словам, которые могли бы выдать тайну. Традиционное повиновение царям сделало священным это молчание под страхом смерти. [60] Несдержанность на язык карается у персов строже всякого другого проступка; считается, что нельзя доверять ничего важного тому, кому тяжело соблюдать молчание, хотя по природе это совсем нетрудно для человека.

7. Поэтому Александр осаждал город Газу, не зная ничего, что происходит у неприятеля. Начальником города был исключительно преданный своему царю Бетис, он с небольшим гарнизоном защищал город, укрепленный необычайно мощными стенами. 8. Александр, осмотрев местность, приказал рыть подкоп: мягкая почва облегчала эту тайную работу, так как находящееся поблизости море намывает много песка и нет здесь камней и скал, которые мешали бы рыть ход. 9. Итак, рытье началось с невидной для жителей стороны; чтобы отвлечь их внимание, царь велит придвинуть к стенам осадные башни. Но та же мягкая почва оказалась неудобной для передвижения башни; песок рассыпался и затруднял вращение колес, верхние ярусы башни падали и многих ранили, а люди изнемогали и от поддерживания башен, и от передвижения их. 10. Итак, царь дал знак к отступлению, а на другой день велел обложить стены города блокадой. Когда взошло солнце, он перед тем, как повести войско, совершил по обычаю отцов моление богам, прося у них помощи. 11. Случайно пролетавший ворон обронил комочек земли, который нес в когтях; упав на голову царя, земля рассыпалась, а птица села на ближайшей башне, обмазанной битумом и серой; птица прилипла крыльями к башне и тщетно старалась улететь; близстоящие воины ее поймали. 12. Это происшествие показалось достойным того, чтобы запросить о нем прорицателя, да и сам Александр не был совсем свободен от суеверий. Итак, Аристандр, пользовавшийся величайшим доверием, разъяснил, что этим знамением предвещается падение города, однако есть опасение, как бы не получил ранения сам царь. Он убедил его в тот день ничего не предпринимать. 13. И хотя царь очень досадовал, что один этот город препятствует ему спокойно вступить в Египет, он все же послушался прорицателя и дал сигнал к отступлению.

Тогда у осажденных поднялся дух, и они, выйдя из города, напирают на отступающих, считая, что промедление врагов для них благоприятно. 14. Они вступили в бой с ожесточением, но не проявили стойкости и, увидев, что знамена македонцев движутся в обход, сразу же прекратили борьбу. Уже до царя достигали крики сражающихся, когда он, забыв о предсказании, но все же по просьбе друзей надев на себя панцирь, в который редко облачался, подошел к первым рядам. 15. Увидев его, один араб из воинов Дария, решившись на дело, непосильное для его судьбы, прикрывая меч щитом, бросился к ногам Александра под видом перебежчика. Тот приказал ему встать и велел принять его в число своих. 16. Но варвар, быстро перебросив меч в правую руку, замахнулся им над головой царя, который, легким отклонением головы избегнув удара, отрубил [61] промахнувшуюся руку варвара. Он считал, что в этом осуществилась предсказанная ему опасность. 17. Но я убежден, что судьба неотвратима, ибо, рьяно сражаясь в первых рядах, царь был ранен стрелой; она прошла через панцирь и вонзилась в плечо, ее вынул врач царя Филипп. 18. Потекла обильно кровь, и все испугались; через панцирь не было видно, глубока ли рана. Сам царь, даже не побледнев, приказал остановить кровь и перевязать рану. 19. Долго еще после этого он оставался впереди знамен, скрывая боль или преодолевая ее, как вдруг кровь, перед этим задержанная лекарством, полилась сильнее, и рана, причинявшая мало боли, пока была свежа, распухла, когда кровь стала запекаться. 20. У царя потемнело в глазах и подкосились ноги; ближайшие воины его подхватили и принесли в лагерь; а Бетис, считая, что он убит, вернулся в город, торжествуя победу.

21. Между тем Александр, еще не залечив раны, возвел насыпь, равную по высоте стенам, и приказал подвести под них несколько подкопов. 22. Горожане на прежней высоте стен надстроили новые укрепления, но и они не могли сравняться с высотой башен, возведенных на насыпи. Таким образом, внутренняя часть города была открыта для вражеских стрел. 23. Крайняя беда пришла к горожанам, когда стена, подрытая из подкопа, рухнула и через ее брешь в город ворвался неприятель. Передние ряды вел сам царь, но, ступив неосторожно, повредил себе камнем, ногу. 24. Прежняя рана его еще не зажила, а он все же, опираясь на копье, оставался в первых рядах сражающихся, негодуя на то, что получил две раны при осаде этого города. 25. Когда разгорелась упорная битва, люди Бетиса, страдающего от многих ран, его покинули, но он не ослабил своего ожесточения в сражении, и оружие его было обагрено как его собственной, так и вражеской кровью. 26. И когда, уже со всех сторон на него направлены были копья… юный царь, упоенный торжеством победы, но все же признавая мужество также и во враге, сказал, обращаясь к Бетису: «Не так ты умрешь, как хотел; тебе придется вынести все виды пыток, какие могут быть придуманы для пленника». 27. Но Бетис, глядя на царя не только бесстрашным, но и надменным взором, ничего не ответил на его угрозы. 28. Тогда Александр воскликнул: «Видите ли, как он упорно молчит? Склонил ли он колена, просит ли пощады? Но я заставлю его прервать молчание, и если неслова, то исторгну из него хотя бы стоны! » 29. Затем он от раздражения впал в ярость; уже тогда он стал перенимать чужие нравы. Через пятки еле дышавшего Бетиса были продеты ремни, его привязали к колеснице, и кони потащили его вокруг города, а Александр хвалился тем, что, придумав такую казнь врагу, он подражает Ахиллу, от которого сам вел свой род. 30. Персов и арабов пало в этой битве около 10 тысяч, но и для македонцев победа не была бескровной. Эта осада получила известность не столько из-за славы города, сколько по случаю [62] дважды угрожавшей царю опасности. 31. Торопясь вступить в Египет, он послал в Македонию Аминту с десятью триремами для нового набора солдат. Ведь и при удачах таяли военные силы, а к воинам из покоренных племен меньше было доверия, чем к своим.

Глава 7

1. Египтяне, давно уже враждебно относившиеся к персидским правителям, считая, что они алчны и высокомерны, с нетерпением ожидали прибытия Александра; они с радостью приняли даже перебежчика Аминту, пришедшего к ним добиваться власти. 2. Итак, в Пелусий, где ожидалось вступление царя, собралось множество народа. А царь на седьмой день после отвода своих войск от Газы прибыл в ту область Египта, которая называется теперь Стан Александра. 3. Затем, приказав пешим войскам отправиться в Пелусий, сам с отборным отрядом воинов и без обоза поехал по реке Нилу; персы, напуганные отпадением, не оказали ему сопротивления. 4. Он уже был недалеко от Мемфиса, для защиты которого был оставлен претор Дария Мазак; он переправился через реку Орон и передал Александру 800 талантов и все царское имущество. 5. От Мемфиса по той же реке царь проникает во внутренние области Египта и, организовав все управление так, чтобы ни в чем не нарушать отеческих обычаев египтян, решил отправиться к оракулу Юпитера-Аммона. 6. Ему предстоял путь, едва доступный по трудности лишь немногим, и притом опытным, людям. Там недостает влаги на земле и в воздухе, простираются бесплодные пески, пышущие невыносимым жаром, и почва, раскаленная от солнечных лучей, обжигает ноги. 7. Там надо бороться не только с жарой и засухой, но еще и с сыпучим и очень глубоким песком, в котором вязнут ноги. 8. Египтяне преувеличивали значение этих трудностей, но Александра побуждало страстное желание дойти до храма Юпитера, которого он, не довольствуясь происхождением от смертных, считал своим прародителем, или хотел, чтобы его таковым считали.

6. Итак, с теми, которых он решил повести с собой, он спустился по реке до Мареотийского болота. Туда принесли емe дары послы киренцев, прося у него мира, и звали посетить их города. Он принял их дары, заключил дружбу, но пpoдoлжaл выполнять задуманное. 10. В первый и последующий дни трудности пути показались преодолимы, но люди еще не дошли до бескрайней голой пустыни, хотя шли уже по бесплодной и вымершей земле. 11. Но когда перед ними открылись равнины с глубокими песками, то они уподобились морякам, вышедшим в открытое море и тщетно ищущим глазами следов земли. 12. Им не попадалось ни дерева, ни клочка возделанной земли. Но хватало уже и воды, которую везли в мехах верблюды и которой совсем не было в раскаленном песке. 13. Кроме того, палило солнце, рты у всех были сухи и опалены, как вдруг то ли [63] случайно, то ли по милости богов застлавшие небо тучи закрыли солнце, что было большим облегчением для измученных, помимо недостатка воды, еще и зноем. 14. Когда же разразилась. гроза и полил обильный дождь, каждый старался принять его на себя и многие, изнемогая от жажды, ловили его прямо ртом. 15. Четыре дня они шли по бескрайней пустыне. Уже они находились недалеко от места оракула, когда на их отряд налетело множество воронов: они то медленно летели перед знаменем, то садились на землю, когда отряд двигался медленнее, то подымались на крыльях вверх, точно показывали путь как проводники.

16. Наконец прибыли к святилищу бога. Кажется совершенно невероятным, что среди обширной пустыни оно со всех сторон закрыто густыми ветвями, едва пропускающими лучи солнца, и много источников пресной воды протекает повсюду, орошая лес. 17. Удивительная также там мягкость климата; он одинаково здоров здесь во все времена года и больше всего похож на весенний. 18. ближайшие соседи здесь с востока — эфиопы, с юга — арабы, называемые троглодитами, область которых простирается, до Красного моря. 19. А там, где она простирается на запад, живут другие эфиопы, которых называют скенитами. На севере находится сиртское племя насамонов, живущее от добычи с кораблей: они стерегут на, берегу моря, и если прилив занесет какой-нибудь корабль, они добираются до него по известным им бродам.

20. Обитатели самого оазиса, которых называют аммонийцами, живут в разбросанных шатрах; окружающая заросль служит им защитой, она охвачена тройной стеной. 21. Внутренняя заключает древнюю резиденцию тиранов, в средней черте живут их жены с детьми и наложницы; здесь же находится и оракул бога, наружные укрепления охватывают жилье сателлитов и оруженосцев. 22. Есть и другой оазис Аммона; посредине его источник, называемый солнечной водой: перед восходом солнца она теплая, в полдень, когда жар достигает крайней силы, она холодная, ближе к вечеру она теплеет, среди ночи становится совершенно горячей, чем ближе подходит утро, тем больше вода теряет свою ночную теплоту и перед восходом солнца становится обычной температуры. 23. Почитаемое божество не имеет того вида, какой обыкновенно художники придают богам, оно больше всего похоже на выпуклость, украшенную смарагдами и жемчугом. 24. Когда вопрошается оракул, жрецы вносят это изображение на позолоченном морском судне, по обоим бортам которого свисает множество серебряных кубков; за ним следуют женщины и девушки, поющие по древнему обычаю какую-то неблагозвучную песнь, которой, как они верят, они содействуют тому, чтобы Юпитер дал ясный оракул.

25. На этот раз царя, подошедшего ближе, старейший жрец называет сыном, утверждая, что этим он установил его родство по отношению к Юпитеру. Царь сказал, что принимает и [64] признает это, отрекаясь от своего человеческого жребия. 26. Затем он спросил, надо всем ли миром отец его, предназначил ему иметь власть. Жрец, продолжая льстить ему, объявил, что он будет правителем всех земель. 27. После этого царь «спросил, все ли убийцы его отца наказаны. Жрец ответил, что его отец недоступен для преступления, но убийцы Филиппа наказаны; он добавил, что царь будет непобедим, пока не отойдет к богам. 28. Затем было совершено жертвоприношение и даны дары жрецам и богу. Кроме того, и друзьям было разрешено обратиться к Юпитеру за оракулом. Они ни о чем другом не спросили, как о том, разрешает ли им Юпитер воздавать своему царю божеские почести. Жрец ответил, что Юпитеру тоже приятно (чтобы они воздавали божеские почести своему царю-победителю). 29. Правдиво и свято верящим ответы оракула могли, конечно, показаться пустыми; но судьба часто побуждает тех, кого приучила полагаться лишь на нее, более жаждать славы, чем быть достойными ее. 30. Итак, царь не только позволил называть себя сыном Юпитера, но даже отдал об этом приказ; он хотел этим возвеличить славу своих подвигов, но на деле подорвал ее. 31. И македонцы, привычные к царской власти, но все же с большей свободой, чем у других народов, отвернулись от своего царя, добивавшегося бессмертия с настойчивостью, смущавшей их самих и не подобавшей царю.

32. Но оставим это до своего времени; теперь продолжим изложение событий. [65]

Глава 8

1. Когда Александр, возвращаясь от Аммона, прибыл к Мареотийскому болоту, недалеко от острова Фароса, он, осмотрев местность, решил сначала основать новый город на самом острове. 2. Потом, когда оказалось, что остров мал для большого города, он выбрал для него то место, где теперь находится Александрия, названная по имени основателя. Он решил охватить все пространство между морем и болотом стенами длиной в 80 стадиев и, оставив там людей наблюдать за постройкой города, отправился в Мемфис. 3. Им овладела естественная, но несвоевременная страсть проникнуть не только в глубь Египта, но посетить и Эфиопию. Желание увидеть прославленный древностью дворец Мемнона и Тифона увлекало его чуть ли не за пределы солнца. 4. Но предстоящая война, не законченная еще в большей своей части, не давала времени для досужего странствования. Итак, он поставил во главе Египта родосца Эсхила и македонца Певкеста, дав им для охраны этой страны 4 тысячи солдат, охранять же шлюзы на реке Ниле поручил Полемону, дав ему для этого 30 трирем. 5. Во главе Африки, в областях, примыкающих к Египту, был поставлен Аполлоний, а ведать податными сборами с той же Африки и с Египта — Клеомен. Приказав перевести в Александрию часть жителей соседних городов, царь наполнил новый город многочисленным населением. 6. Есть предание, что, когда царь, по македонскому обычаю, ячменем обозначил черту будущих стен города, налетели птицы и поклевали ячмень: многими это было истолковано как дурное предзнаменование, но прорицатели разъяснили, что этот город всегда будет убежищем многим чужеземцам и будет снабжать много земель продовольствием.

7. Сын Пармениона, Гектор, юноша в цветущем возрасте, особенно дорогой Александру, желая догнать царя, спускавшегося по реке, посадил с собой на маленькое судно больше людей, чем оно могло вместить. 8. Поэтому лодка потонула, и люди были предоставлены своим силам. Гектор долго боролся с рекой, но мокрая одежда и тяжелая обувь мешали ему плыть; все же он еле живой достиг берега, но как только пришел в себя от сильнейшего напряжения и страха, не получив ни от кого помощи (другие выплыли в других местах), вскоре испустил дух. 9. Царь был сильно опечален потерей Гектора и, найдя его тело, похоронил с пышностью. Отягчило его горе еще известие; о гибели Андромаха, которого царь поставил во главе Сирии: его сожгли заживо самариты. 10. Чтобы отомстить за его смерть, царь ускорил свое движение, насколько мог; по его прибытии ему были выданы виновники этого преступления. 11. Предав казни лиц, погубивших его военачальника, царь на его место поставил Мемнона. Тиранов, и среди них Аристоника и Хрисолая из числа метимнцев, он выдал их согражданам; [66] те казнили их за содеянные ими несправедливости, сбросив со стены.

12. Затем он выслушал послов от афинян, родосцев и хиосцев. Афиняне поздравляли с победой и просили, чтобы пленные греки были возвращены к своим; родосцы и хиосцы жаловались на недостаточноеть гарнизонов: все получили то, чего, как выяснилось, желали. 13. Митиленцам за их верность он не только вернул деньги, вложенные ими в эту войну, но и присоединил к их области много земли. 14. Царям острова Кипра, перешедшим на его сторону от Дария и пославшим ему флот во. время осады Тира, была воздана честь по заслугам. 15. Командир флота Амфотер, посланный для освобождения Крита, так как во многих местах остров подвергался осадке персидских и спартанских войск, получил приказ прежде всего очистить море-от пиратов; так как оба царя были заняты войной, все море подпало под власть разбойников. 16. Дав такие распоряжения, он посвятил тирскому Гекулесу золотой кратер с 30 золотыми чашами и велел объявить выступление к Евфрату для преследования Дария.

Глава 9

1. А Дарий, узнав, что враг повернул из Египта в Африку, стал колебаться, оставаться ли ему в Месопотамии или отправиться во внутренние области царства; он, несомненно, сам лично легче поднял бы на войну отдаленные племена, которые трудно было ему мобилизовать через своих военачальников. 2. С другой стороны, широкое распространение получила молва, что куда бы он сам ни пошел, Александр повсюду последует за ним со всеми своими силами. Хорошо зная, с каким упорным врагом он имеет дело, Дарий приказал собраться всем военным силам отдаленных народов в Вавилон. Сначала собрались бактрийцы, скифы и инды, затем и от других народов прибыли военные отряды. 3. Впрочем, поскольку войска собралось в полтора раза больше, чем было в Киликии, многим не хватало оружия; его собирали с большим трудом. Покрытием всадников и коней служили панцири из железных пластинок, рядами скрепленных между собой; тем, кому прежде не давалось ничего, кроме дротиков, теперь добавлялись щиты и мечи. 4. Кроме того, пехотинцам были даны табуны необъезженных лошадей, чтобы и конницы было больше прежнего; к этому для устрашения врагов было добавлено 200 серпоносных колесниц, единственная надежда всех этих племен. 5. На конце дышла торчали копья; с железными наконечниками, с обеих сторон ярма направлены были против врагов по три меча; со спиц колес торчало помногу острых ножей, другие были прикреплены к ободьям колес или (под кузовом) направлены остриями вниз, чтобы подсекать все, что только попадется на пути скачущих коней. [67]

6. Организовав таким образом и перевооружив свое войско, Дарий двинул его из Вавилона. Справа у него была знаменитая река Тигр, левый фланг прикрывал Евфрат, войско заполняло равнину Месопотамии.

7. Переправившись через Тигр и услыхав, что неприятель находится недалеко, Дарий послал вперед с тысячью отборных всадников начальника конницы Сатропата. 8. Командиру Мазею даны были 6 тысяч солдат, чтобы с ними воспрепятствовать переправе неприятеля через реку, ему же было поручено опустошать и выжигать области, в которые должен был вступить Александр. Дарий надеялся, что враг вынужден будет прекратить войну, если будет иметь только то, что захватит грабежом; ему самому провиант подвозился по суше и по Тигру. 9. Так Дарий достиг селения Арбел, которому предстояло прославиться поражением царя. Сложив здесь большую часть продовольствия и багажа, он перебросил мост через реку Лик и 5 дней переводил свое войско, как раньше через Евфрат. 10. Пройдя оттуда около 80 стадиев до другой реки по имени Бумод, он расположился там лагерем. Местность эта была пригодна для развертывания армии; это была обширная равнина, удобная для конницы. Почва не закрыта там ни деревьями, ни кустарником, и глазом легко рассмотреть даже то, что отстоит на большом расстоянии. Поэтому, если где была неровность поля, он велел заровнять ее и сделать одинаковый уровень почвы.

11. Македонские разведчики, издали определив, насколько возможно, численность войск Дария, едва убедили Александра, что после стольких потерь у персов создана новая и более многочисленная армия. 12. Впрочем, Александр презирал все опасности и особенно многочисленность неприятеля и за 11 переходов достиг Евфрата; перекинув через него мост, он первыми переводит всадников, за ними посылает фалангу. Мазей же, подоспевший с 6 тысячами всадников, чтобы помешать переправе, так и не решился подвергнуть себя опасности. 13. Затем, дав воинам несколько дней передышки не столько для отдыха, сколько чтобы подбодрить, он начал усиленно догонять врага, боясь, как бы он не ушел в отдаленные свои области, куда пришлось бы идти за ним по безлюдным и пустынным местам. 14. Итак, на четвертый день, минуя Арбелы, он подходит к Тигру. Вся местность за рекой дымилась от недавнего пожара, ибо Мазей выжигал все там, куда проникал, словно враг. 15. Сначала, когда мгла от дыма застилала еще солнце, Александр остановился, опасаясь засады, но когда высланные разведчики сообщили, что путь безопасен, он послал вперед несколько всадников найти броды через реку. Глубина воды в ней была сначала по грудь лошади, а на середине русла — по шею. 16. Во всех восточных странах нет, конечно, другой такой реки, несущей в себе не только огромные потоки воды, но и камни. Из-за быстроты течения и название ей дано Тигр, что на персидском языке означает стрела. [68]

17. Итак, пехотинцы, разделившись на небольшие отряды, в окружении своих всадников, подняв оружие над головой, без. большого труда достигли глубины русла. 18. Царь, вышедший первым среди пехотинцев на берег, показывал солдатам брод рукой, если не хватало голоса. Все же нельзя было идти твердым шагом: то камни выскользали из-под ног, то подхватывало сильное течение. 19. Особенно тяжело было тем, кто нес груз на плечах: не твердо шагая, они не могли сопротивляться быстринам из-за неудобной ноши, и так как каждый берег свой багаж, то им приходилось бороться между собой даже больше, чем с потоками; много грузов, уносимых водой, сбивало с ног людей. 20. Царь убеждал их беречь хотя бы оружие, обещая возместить остальные утраты; но никто не мог услыхать ни его советов, ни приказаний; все были охвачены страхом, и стоял большой шум от общих криков плывущих. 21. Наконец они выплыли на те места, где течение было слабое, и ничего не пропало, кроме некоторого количества багажа. 22. Если бы кто решился вступить здесь с ними в бой, все войско могло бы быть уничтожено: но неизменное счастье царя и на этот раз избавило его от врага. Так же переправился он через Граник, когда на другом берегу стояло много тысяч пехотинцев и всадников неприятеля; так же победил множество своих врагов в ущельях Киликии. 23. Ведь смелость, которой он особенно отличался, может пересилить и разум, а царь никогда не задавался вопросом, не поступил ли он безрассудно. Мазей же, который, несомнено, разбил бы Александра, если бы застал его войско на переправе, начал завязывать бой уже с построившимися и перевооружившимися на берегу частями. 24. Он пустил вперед всего одну тысячу всадников. Узнав о малочисленности противника, Александр отнесся к нему с пренебрежением и приказал начальнику пеонийских всадников Аристону налететь на врагов, отпустив поводья. 25. В этот день произошло конное сражение, особенно знаменитое для Аристона: он пронзил копьем в шею начальника персидской конницы Сатропата, преследовал его, ворвавшись в ряды врагов, сбросил его с коня и отсек мечом голову, которую вынес из боя и со славой положил к ногам царя.

Глава 19

1. Царь оставался в этом лагере два дня; затем приказал объявить выступление на следующий день. 2. Однако в первую стражу началось затмение луны; сначала поблек ее свет, потом все окрасилось кровавым оттенком, и на людей, волнующихся перед решительным боем, напал какой-то суеверный страх. 3. Они жаловались, что их увлекают на край света против воли богов: к рекам, мол, невозможно подойти, светила не сохраняют своего прежнего блеска, кругом — бескрайняя земля, голая пустыня; кровь стольких тысяч людей проливается по прихоти одного человека; о родине он забыл, от отца своего [69] Филиппа отрекся, из-за пустых выдумок он добивается неба. 4. Дело чуть не дошло до открытого бунта, когда неустрашимый царь приказал собраться к преторию всем полководцам и старшинам воинов, а египетским прорицателям, которых он считал лучшими знатоками небесных светил, объявить, что они думают. 5. Те, хорошо зная, что круг времени исполняет определенный черед и что луна затмевается, когда заходит за землю или заслоняется солнцем, однако не объявили народу известное им самим обоснование этого явления. 6. Впрочем, они сказали, что солнце — светило греков, а луна — персов и что всякий раз, как луна затмевается, этим предсказывается поражение персов; еще они напомнили древние примеры того, как затмение луны указывало царям Персиды, что они сражались против воли богов. 7. Ничто не имеет такой силы над толпой, как суеверие; необузданная, жестокая, изменчивая, она под влиянием суеверия больше повинуется прорицателям, чем своим вождям. Итак, разъяснения египтян вернули смущенных воинов к надеждам и уверенности.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒