|
|||
Пётр Лунев. Киселёв. Киселёв. Киселёв. Пётр Лунёв. Семён КиселёвПётр Лунев Под свист тумана ветер дует, А листья клонят небосвод, И лишь поэзия ликует, Ей выдался ненастный срок. Киселёв Ну-ну, я после сообщения к Шапран Известий постараюсь уж дождаться. Как поживают чувства к ней, Мне знать пожалуй нужно более всего. Лунёв Не проще ль было заглянуться на Рябину? Она на вид не скромница, однако не богиня. Киселёв А что терять мне, Скажешь ты, Гораций? В любовных играх молодых Совсем я был не искушён. Познаньям о души и теле Я в философии отдался. Я знаю лишь психею дорогую, Которая поет мне нимфу загадала. Лунёв Возможно так, а может и не так. Шапран не склонна ни к чему такому, Ей нужен лишь поклонник и ничто. Играться любит с мужиками сносно, Как и девчонки злые без сердец. Захомутала мужика себя в объятья, Целует он её и дарит ей подарки. Она за это ценит по душе, Использует как жалкую собаку, Которая подносит кости госпоже, Чтоб та погладила его по хвостику и всё же. Опасны очень Паулина и Алина, Они убьют тебя концом бумаги острой. Киселёв Я знаю, друг мой драгоценный, Не ценят жизни человеческой совсем, Зато смогу я вдоволь насмехаться И издеваться, как хочу с Шапран. Моим письмом достану я их мысли в самый край, А запах перегара и водяры Заставит их бежать куда поодаль. (Здесь Семён делает ироничную ухмылку) Пётр Лунёв А почему ты пьёшь так сильно? Семён Киселёв Здесь дело не в культуре пития, И не в сомненьях злого люда. Простолюдин не может оценить Той радости прекрасной от перно Иль от шотландской солодухи, Которая вливается в живот. А я скажу красивым оборотом, Бокаччо обозлился б на меня..
|
|||
|