ВНИМАНИЕ! 2 страница

— Почему бы тебе не притащить сюда эту маленькую сексуальную задницу? — игриво произнес Финн. Он потянулся за моей ногой, но я стояла слишком далеко.

— Твоя девушка будет тут в любую минуту, — ответила я, хихикая.

Мы решили встретиться в доме Бэт и вместе поехать на мои соревнования по черлидингу «Все звезды». Бэт опаздывала, оставив меня и Финна наедине в ее спальне.

— Меня это не волнует, — ответил Флинн. Он соскочил со стула около стола и схватил меня прежде, чем я смогла убежать от него в другую часть комнаты. Он обвил меня руками и несколько раз поцеловал мою шею.

— Меня волнует, — ответила я, задыхаясь, ощущая, что мое тело сдается под натиском его рта.

— Нет, не волнует, — пробормотал он так близко у моей шеи, что я чувствовала его дыхание, тем временем подталкивая меня к кровати Бэт. Он сел на край и опустил меня к себе на колени, кладя руки на мою попу под черлидерской юбкой. — А теперь, у меня есть хорошая идея насчет этого, но все равно хочу, чтобы ты сказала мне, — произнес он. — Почему эти маленькие вещицы называют спанкис? — он сжал мою задницу, и я вскрикнула.

— Они больше не называются спанкис, — поправила я. — Они называются черлидерские подштаники.

Финн сморщил нос.

— Гадость. Мне больше нравятся спанкис.

Я хихикнула и прижалась лицом к его шее.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — поддразнил он. Его указательный палец пролез за пояс моих шорт, затем погрузился еще ниже. Я заерзала.

— Я не знаю, — ответила я, ощущая, что мое лицо покрывается испариной.

— Думаю, я знаю, — мягко произнес Финн.

— Сегодня в школе ты была хорошей девочкой? — спросил он, и я почувствовала, как его губы касаются мочки моего уха, а рука похлопывает мою задницу.

— Я всегда хорошая, — я попыталась подняться.

Я уже чувствовала, что стала влажной, и у меня не было времени беспокоиться об этом.

— Это не то, что я слышал, — продолжил Финн. Он поднял меня со своих колен и положил на кровать. Я пыталась встать, но он удерживал меня, подергивая бровями, прежде чем перевернуть меня на живот.

— Не надо, — предупредила я, чувствуя, как его пальцы приподнимают мою юбку.

— Черт, Брук, — сказал он. — У тебя прекрасная задница.

Наклонившись ко мне, он прошептал на ухо:

— И я собираюсь проучить ее.

Он сел поверх моей спины, свесив по бокам свои ноги, и провел руками по всей моей спине.

— Финн! — кричала я, когда он опустил руку, слегка шлепнув меня по попе. Он удерживал меня, а потом шлепнул еще раз, и еще, до тех пор, пока я не начала дико метаться, пытаясь сбросить его с себя. Я не понимала этого, но так смеялась, пока он не упомянул об этом.

— Ты попала в беду, юная леди, — сказал Финн, стараясь говорить серьезным тоном. — Почему же ты смеешься?

— Слезь с меня! — кричала я между вдохами.

— Нет уж, — ответил Финн. — Ты не извлекла урок, — и он начал шлепать меня снова.

Моя голова дернулась, и я почти закричала.

— Нет! — это было бы неправильно, потому что я хотела, чтобы он сделал это снова. Я выгнула спину, приподняв зад вверх, и услышала, как он резко вдохнул. Он снова меня шлепнул, но на этот раз я промолчала.

— Ты даже немного не поплачешь для меня? — спросил Финн. Он шлепнул меня снова. Сильнее. И я издала крошечный всхлип.

Он слез с меня и перевернул, стягивая мои спанкис прежде, чем я смогла запротестовать. Он спустил их вниз по моим ногам вместе с трусиками, его нетерпеливость заставила повиснуть мои трусики на кроссовках. В этой позиции мне было не очень неудобно, так как большая часть моего веса приходилась на шею и плечи.

— Финн! — кричала я, совершенно беззащитная перед ним. Раньше он уже делал это для меня — много раз — но всегда в темноте. Прямо сейчас дневной свет просачивался сквозь планки жалюзи на окне, открывая ему отличный вид на все, что я бы хотела оставить спрятанным.

— Я самый счастливый парень в мире, — сказал Финн, и затем он провел своим языком по мне.

Я застонала и сместила свое тело, но это было бесполезно. Он удерживал меня на месте, его мускулистые предплечья вжимались в нижнюю часть моего тела. Он мягко лизнул меня, вызывая во мне крики, изредка переходящие в вопли, пока я не подумала, что хочу умереть. Я ощущала себя слишком хорошо и знала, что не заслуживаю этого. Я сжала простыни в ладонях по обеим сторонам от меня, и умоляла его остановиться.

— Я остановлюсь, — ответил он, но его губы все еще на мне. — Когда заставлю тебя кончить.

— Нет, нет, нет, — нерешительно сопротивлялась я. — У меня соревнования. Бэт, а Бэт будет тут в любую минуту.

Он проигнорировал меня и продолжил свое нежное нападение. Под его легкими поцелуями я хотела кончить и знала, что это будет сильнее, чем он делал до этого. Я не знала, почему в этот раз все чувства были обострены до предела. Вероятно, потому, что мы были слишком безрассудными, слишком рисковыми, и спешка была захватывающе-опьяняющей.

Но я должна была обратить внимание на тревожные покалывающие чувства глубоко внутри моего сердца. Это был предупреждающий сигнал с большим мигающим красным огоньком. Я слышала плавный, спокойный женский голос в интеркоме, который используют в научно-фантастических фильмах: «Внимание. Десять секунд до детонации». И затем корабль взорвался, а мое тело вместе с ним. Я кричала в пространство, чувствуя, как из меня выкачали весь воздух, одна за другой у меня в глазах начали появляться звезды, точно так же, как и в моем сердце.

— Какого черта здесь происходит?

Я лежала опустошенная и замороженная и не хотела поворачивать голову, но заставила себя сделать это. Бэт стояла в дверном проеме.

Ее лицо было белым, и в моем ошеломляющем положении я хотела сказать ей об этом, сказать, что у нее что-то не так с лицом. И когда я вернулась в реальность, я поняла, как я выглядела — лежащей на ее кровати и лицом ее парня между моих ног. Финн снял мои ноги со своих плеч, и я натянула свои спанкис.

— Какого черта вы делаете?! — закричала Бэт.

— О господи, Бэт, я не знаю! — ответила я.

Я стояла с другой стороны ее кровати, в ловушке, как испуганное животное.

— Ты не знаешь?! — кричала она. — Мой парень делает тебе кунилингус, Брук! И ты не знаешь?

Я открыла рот, чтобы ответить, но вместо этого не издала ни звука.

— Ответь мне, ты, чертова сука!

— Бэт, прекрати, — произнес Финн.

— Ты издеваешься надо мной? Прекрати? Что вы делали? Как ты мог так со мной поступить? Ты мой парень!

— Бэт, ты и я, мы оба знаем, что все кончено. Это был конец, — произнес Финн. — Ты меня даже не любишь.

— Ты правильно все понял, ты, чертов мудак! — закричала Бэт. Она повернулась в мою сторону. — А ты… ты же была моей лучшей подругой, Брук.

Боль в ее глазах сломала меня до самого основания позвоночника и не собиралась уходить, чувство вины лишь усиливалось.

Я задохнулась от рыданий. Я подавилась от ее слов. Была. «Ты была моей лучшей подругой».

— Почему ты плачешь? — спросила Бэт. — Потому, что ты попалась? Или это неожиданно свалившаяся вина? Как долго это продолжается?!

Я покачала головой.

— Скажите мне, — потребовала Бэт.

Она сделала несколько шагов в мою сторону, прежде чем передумала и осталась на месте.

— Несколько месяцев, Бэт, — ответил Финн, и я тут же захотела ударить его.

Бэт задохнулась.

— Несколько месяцев?!

— И мы любим друг друга. Мне жаль, что я обидел тебя, — добавил Финн. Эгоистичный придурок. И о чем, черт побери, он говорит? Любовь? Мы никогда не говорили друг другу о любви, даже намека не было.

Бэт иронично засмеялась.

— Вау. Любовь. Супер.

Ее лицо было залито слезами. Я наблюдала, как одна слезинка повисла на ее челюсти, прежде чем упала на пол.

— Бэт, пожалуйста, — прошептала я.

— Убирайтесь из моего дома, — произнесла она.

Я не могла двинуться с места.

— Сейчас же!

Финн схватил меня за руку и вывел. Я думала, Бэт толкнет меня, когда я буду проходить мимо нее, но она не двигалась, смотря на меня так, будто я была незнакомкой. И затем я услышала, как захлопнулась дверь, и весь мой мир мгновенно изменился.

ГЛАВА 3

Мой отец стоял посреди спальни, нервно оглядываясь.

— Ну, что думаешь? — спросил он, глядя на меня, затем обратил свой взгляд к окну.

— О чем? — ответила я.

— Комната, — произнес он. — Все нормально?

— Да, она классная, — солгала я. Она выглядела так, будто в ней жила десятилетняя девочка, которая была влюблена в Джастина Бибера и предпочитала фиолетовый цвет. Я немедленно переделала бы ее.

— Это хорошо, — ответил отец, в его голосе слышно облегчение.

Я улыбнулась. Было очень неловко стоять в спальне вместе, но ни один из нас не пошевелился, чтобы уйти.

— Как насчет пиццы сегодня вечером? — спросил он через некоторое время. — Есть действительно хорошее место вверх по дороге. Семейный бизнес.

— Звучит отлично, — ответила я и опустилась на кровать.

— Обычно готовлю я, — добавил он. — Но не знал, что тебе придется по вкусу. — Он почесал затылок.

— Я ем все, — я не собиралась облегчать ему приготовления.

Он вздохнул.

— Ешь, да?

Я улыбнулась ему, и он захихикал. И затем расслабился, а я сделала то же самое.

— Пап?

— Хмм?

— Где ты взял плакаты Джастина Бибера?

— «Уолмарт», — ответил он. — А что? Они тебе не нравятся? Продавщица в магазине сказала…

— Все нормально, пап.

Он перебирал шторы, обрамляющие окно, и дернул их.

—Вероятно, это тоже тебе не нравится, да? — спросил он.

Я снова улыбнулась, и он покачал головой.

— Я больше не слушаю этих девушек в офисе, — сказал он раздраженно, но в его словах была нотка юмора.

— Ну, мы можем все это исправить вместе с чеками, — предложила я, и он кивнул. — Пап?

— Хмм?

— Я знаю, ты этого не хотел, и мне жаль, — произнесла я. Я думала, что лучше быть честной.

Это была странная ситуация для всех нас. Мама теперь была на другом конце страны. Я до сих пор жила в прошлом, в том же доме, который пах летом, когда мне было девять, и у меня была лучшая из всех в истории ночевка с Бэт. Все выглядело точно так же, но мое сердце болело из-за запаха. Так же было на новом месте. Я знаю, он не понимает, почему я попросилась жить с ним. Я и сама этого не понимала, кроме того, что чувствовала себя вынужденной поступить в старшую школу Бэт в выпускной год.

— Не извиняйся, — произнес он. — Я хочу, чтобы ты была здесь. Правда. Некоторое время я не был прилежным родителем.

— Ну, тебе не нужно беспокоиться, — ответила я. — Со мной довольно легко, и я независима. А также я устроилась на работу в кафе, куда ты водил нас раньше. Тебе не нужно беспокоиться о деньгах. — Я не должна была произносить последнюю часть.

— Почему ты думаешь, что у меня будет проблема с тем, чтобы дать тебе деньги, — спрашивает папа, вытаскивая свой бумажник.

— Нет, я просто имею в виду, что тебе не нужно думать, что ты должен менять всю свою жизнь теперь, когда я здесь. Я могу о себе позаботиться. Я не буду путаться под ногами, — говорю я и вижу боль в его глазах.

— Какую жизнь? — тихо спрашивает он. Я не знаю, что сказать.

Он уставился в окно, пока я разглаживала одеяло с рисунком гепарда. Я понятия не имела, что отец хочет, чтобы я была здесь.

Чтобы жила с ним.

Я осмотрела комнату. На самом деле осмотрела и увидела все. Время и душу, которую он вложил в обустройство. Ярко-фиолетовые подушки на кровати, которые контрастировали с одеялом. Зеркало во весь рост на двери моего шкафа, у которого толстая рама, разрисованная фиолетовыми и белыми цветами. Приятные приглушенные прикроватные лампы, тоже фиолетовые. Мои старые помпоны прицеплены к зеркалу над комодом. Он даже нашел моих старых маленьких пони, и выставил их в линию на комоде. Я хотела плакать от того, как неправильно это выглядело, но как правильно ощущалось. Я решила, что ничего не буду менять. Ну, только если плакаты.

— Ты хочешь пойти со мной на регистрацию занятий? — спросила я. Я знала, я буду единственным выпускником с родителем, но мне было плевать. Я хотела начать заново — выглядеть мило и невинно — и я думала, что мой папа, сопровождающий меня, отлично впишется в этот образ. Бог знает, мне нужна новая личность.

— Я не хочу мешаться под ногами, — ответил отец.

— Как ты можешь мне мешать? — спросила я, подпрыгивая с кровати. — Пошли. После этого ты можешь отвезти меня на шопинг за школьными принадлежностями.

Если он хочет купить мне что-то, кто я такая, чтобы отказываться?

— Хорошо, — ответил отец, волнение проскальзывало в каждом его слове.

***

Вы точно знаете, когда кто-то смотрит на вас. Вы это чувствуете. Волоски на шее становятся дыбом, и это странное чувство, вы не уверены, нравится ли вам это. Случается, человек заставляет вас чувствовать себя неуютно, даже если вы его еще не заметили. Или вы можете ощутить волну жара, омывающую вас, которая начинает с головы и стекает вниз по вашему телу до кончиков пальцев. Тогда вам это нравится. Если это хорошее чувство, даже если вы еще не заметили наблюдателя.

Я чувствовала, как волоски у меня на шее встали дыбом, потому что знала, кто это был. И мне это не нравилось. Как и он сам.

Я осмотрела свой прикид. Не знаю, почему меня это заботило, но я начинала заново в новой школе и хотела, чтобы первое впечатление было правильным. Короткие темные джинсовые шорты с прозрачным просторным топом. Под топом на мне был еще один топик, и я позволила лямке висеть на одном плече. На ногах украшенные драгоценными камнями сандалии. Я почти не использовала макияж. По большей части, я сфокусировалась на своих темных голубых глазах. Немного золотых тонов, чтобы сделать их яркими. Объемная тушь на верхних ресницах. Нижние ресницы я не красила. Мне нравился контраст. Я даже завила волосы и оставила их распущенными, они каскадом струились по спине мягкими светлыми волнами.

Это было так важно — первое впечатление. Я пыталась начать заново. Я была уверена, что большинство студентов «Черити Ран» не знают, кто я, потому что моя старая школа не была их соперником. Они не буду знать мою с Бэт историю, мою историю ужасной подруги. У меня был шанс для настоящего перевоплощения. Я буду хорошей девочкой в выпускной год. Буду каждый день ходить по коридорам и ощущать призрак Бэт — постоянное напоминание о моем предательстве — и приветствовать боль. Это будет наказание, которого я заслуживаю. И если мне повезет, в конце концов, я исправлюсь.

Отец застрял за разговором с учителем, помогая мне, так что я решила, что пришло время повернуться и позволить моему наблюдателю полностью меня увидеть. Я подпрыгнула, когда его увидела. Я ожидала увидеть его через зал, но он стоял прямо позади меня. Меня окатило волной жара, но не в хорошем смысле. Я нервничала, и моя кожа от этого горела.

Он мне улыбнулся. Я вернула ему улыбку, скромную и неуверенную.

— Ты выпускница? — спросил он напрямик.

Он возвышался надо мной. Его растрепанные каштановые волосы, шоколадные глаза, невероятно темные и зловещие. Его руки были довольно мощными от постоянных занятий спортивным плаванием, и на долю секунды, я представила, как они схватили Бэт в ловушку, она не могла двигаться, сбежать, пока он делал с ней все, что хотел. Насилие самого личного характера. Слишком разрушительно для Бэт, чтобы это преодолеть, так что вместо этого она покончила с собой в шкафу в собственной спальне.

Во мне мгновенно вспыхнул праведный гнев, и так сильно, что я тут же нашла свою цель. Моя цель. Это чувство мгновенно затопило меня, мощная волна врезалась в мой мозг и мое сердце, унося с собой смелость и убежденность моего недавно сформированного плана. Я знала, как извиниться. Знала, как все сделать правильно с Бэт. В этот момент я была воином и собиралась вступить в бой от имени своей подруги. Я, мать его, похороню этого парня, Бэт. Я сделаю это. Наблюдай, как я это делаю. И я превращаюсь в хищника. Он просто еще этого не знает. Он думает, я жертва, и я позволяю ему так думать.

Я сглотнула.

— Да, — произнесла я, проводя пальцами по волосам. Я хотела, чтобы это выглядело как милая, немного нервная привычка. Я игриво наклонила голову, глядя на него.

— Это, должно быть, трудно. Переходить в новую школу в выпускной год, — предположил он.

— Не совсем, — ответила я. — Моя старая школа — отстой.

Я наблюдала, как его глаза шарили по моему телу. Он делал это скрыто, но я не была слепой. Моя кожа покрылась мурашками, и я почувствовала непреодолимое желание напасть на него. Я ему не ровня, я знаю, но, вероятно, смогу выцарапать ему глаза прежде, чем он свалит меня на пол, в бессознательном состоянии избивая меня.

— Ну, надеюсь, эта школа тебе больше понравится, — произнес он, после того, как закончил оценивать меня.

— Полагаю, это все равно не имеет значения, — говорю я. — Это наш последний год.

— Это, правда, — отвечает он. — Но я планирую хорошо провести время.

Да, спорю, ты планируешь, мудак.

— О, я тоже, — произнесла я слишком радостно. Кажется, ему это понравилось.

— Я Кэл, кстати, — представился он, протягивая руку.

Я осторожно приняла ее, хотя и не хотела этого.

Адреналин бурлил во мне, и я боялась, что сжимаю его руку так, будто хочу ее оторвать.

— Бруклин, — отвечаю я. — Но все зовут меня Брук.

— Приятно познакомиться, Бруклин, — он расплылся в приятной улыбке и сжал мою руку, прежде чем отпустить.

Хмм, значит, в его планы не входит называть меня «Брук».

По крайней мере, пока. Во что он играет? Вероятно, он не хочет, чтобы я думала, что добилась его внимания. Может он не хочет, чтобы я думала, что мы можем стать друзьями. Он был одним из этих популярных парней. У меня, с другой стороны, не было никакого социального статуса и амбиций быть популярной.

— Мне тоже приятно, эм... еще раз повтори, как тебя зовут? — я очень сильно пыталась подавить улыбку. Не хочешь называть меня «Брук»? Ладно. Я тебе вообще не дам имени.

Он усмехнулся.

— Кэл.

— Верно, — кивнула я. — Кэл. Кэл — это сокращенно от какого-то имени?

Он улыбнулся и оглянулся, прежде чем снова повернуться ко мне.

— Да. Кэлвин. Но все зовут меня Кэл.

— Ну что ж, приятно с тобой познакомиться, Кэлвин, — ответила я, наклонив голову на бок, и улыбнулась.

— Хммм, — ответил он задумчиво, и я представила, как он думает о том, какие трусики я ношу.

В идеальный момент папа хлопнул меня по плечу. Я должна уйти от этого парня. Я хотела задушить его, зная, что он сделал с моей подругой, и меня опьянял план, который все еще формировался у меня в мозгу. И, честно говоря, мне было страшновато от физических размеров Кэла.

— Готова? — спросил отец.

Я глубоко вдохнула, и подумала об идеальном ответе.

— Да, папочка, — и он странно посмотрел на меня. Я наблюдала за реакцией Кэла на мои слова, основываясь на его возбуждении. — Пока, Кэлвин, — махнула я ему рукой.

— Эй, погоди, — быстро произнес и потянулся к моей карте регистрации. — Могу я увидеть твое расписание?

— Конечно, — ответила я, протягивая ему карточку. — Есть определенная причина?

— Эм, ну, могу рассказать тебе об учителях, — произнес он.

Бред собачий. Он хочет знать, какие классы может взять со мной. Попался, ну, сукин сын, и картинка, как большой, толстый тунец крутится на крючке, всплыла в моей голове. Медленная, мучительная смерть, и я улыбнулась, представляя последнее, отчаянное дерганье.

— Например, мисс Уолкер. Она заставит тебя делать различные презентации в классе. Если тебе, конечно, нравятся публичные выступления, но думаю, большинство из нас это чертовски ненавидят, — сказал он.

Я кивнула

— И мистер Хатчет.

— Ой, страшное имя.

— Без шуток. Он придурок. Просто, чтобы ты знала. Не пытайся завоевать его женским шармом. На нем это не сработает. Он даже не принимает законные оправдания для отсутствующих в классе. Даже записки врача.

— Значит именно придурок, — повторила я.

— Остальные нормальные. Вижу, ты делаешь «Годовой альбом»? Я тоже планировал этим заняться, — сказал Кэл.

Планировал ли ты, Кэл? Ты, правда, собирался делать «Годовой альбом»? Дай мне перерыв.

— Ну, если собираешься, может быть, мы сможем работать вместе. Ну, ты знаешь: делать вместе фотографии или еще что-то, — предложила я приторно сладко. Хорошая девочка.

— Да, может быть, — сказал он, и протянул мою карту. — Увидимся позже.

— Хорошо. Увидимся на следующей неделе, Кэлвин, — сказала я, когда он уходил.

— Уже заводишь друзей, а? — спросил папа, пока мы выходили из спортзала и шли к его старому грузовичку.

— С большим трудом, — ответила я. — Хотя, он кажется довольно милым.

Ложь тяжело ощущалась у меня во рту. Он не был милым и даже очаровательным не был. Совсем не был, и я знала это.

***

Заставить его заплатить.

Эта часть была готова. Я заставлю его заплатить. Я просто не знала, сделаю это с помощью удара бейсбольной битой по его яйцам, приставив 9 миллиметров к его голове и нажимая на курок, или что-то более разрушительное. Идея пришла ко мне в спортзале, и теперь веселила меня, словно гелий в воздушном шарике. Идея позволить ему поиметь меня. Соблазнить его без его ведома, дать ему прекрасную возможность воспользоваться мной, и затем заставить его заплатить. Хотя, могу ли я на самом деле пройти через это? Могу ли отдать свое тело в жертву, чтобы затем насладиться местью? Была ли я достаточно сильной? Или достаточно сумасшедшей?

Я бы никогда не смогла этого сделать, если бы была девственницей, но я не девственница. Не то, чтобы это сделает связывание менее болезненным или травматичным. Тем не менее, думаю, то, что моя девственность не стоит на пути, сделает эту месть менее жизнеразрушительной. И будет ли это насилием с моей стороны, если я заманю его?

Я никогда не подвергалась сексуальному насилию, потому понятия не имела, как это влияет на женщин, и чувствовала небольшой стыд от того, что думала, что могу с этим справиться. Будто я знала о том, каково это. Мое высокомерие не знает границ, и я убедилась, что эмоциональное воздействие будет незначительным, потому что я была достаточно сильной, чтобы справиться с этим. Хотя, если честно, могу ли я на самом деле давать показания в суде, пройти через все это, без уверенности в том, что он сядет за решетку? Могу ли я рисковать тем, чтобы попасть под пристальное внимание общественности? Не каждый штат защищает личность жертв насилия, как только они выходят наружу. Защищает ли Северная Каролина? Я должна провести исследования.

Боже. Мой мозг вращался, занимая великими идеями мести. Я хотела этого для Бэт. Я хотела этого для себя. Вероятно, это похоронит мою вину и горе. Я учитывала тот тип мужчин, которым являлся Кэл. Что, если он насиловал других девушек? Была ли месть моим долгом? В этот решительный момент я чувствовала, что у меня нет другого выбора, что вся моя жизнь определялась этим сумасшедшим планом. С тобой что-то серьезно не так, Брук, услышала я свои слова. Может быть. Но ощущалось все правильно. Я очень долго не чувствовала себя правильно.

Я лежала на кровати, мой мозг наполнился кучей вопросов. Я работала сверхурочно и не могла угнаться за собственными мыслями. Может быть, я просто схожу с ума. Может быть, я проснусь завтра утром и перечеркну весь план. Но кого я обманываю? Злость, которую я ощущала в спортзале, когда стояла перед этим хищником, была слишком реальной, слишком мощной, ее невозможно игнорировать. Сначала злость, а потом праведный гнев. Я ощущала гнев и знала, что должна действовать. Я очищу свое сердце, став нечистой.

Я заснула, зная, что возродятся старые события, заползут в мой разум из подсознания, заставляя меня переживать боль снова и снова, чтобы укрепить мое решение. Я проснусь решительная, потому что у меня нет выбора. И если я буду бороться с этим, сны продолжат преследовать меня, пока я не сдамся своей судьбе.

— Ты должна рассказать мне, что случилось, — умоляла я.

Бэт всхлипывала, закрывая руками лицо, раскачиваясь взад и вперед, словно на грани нервного срыва. Я не хотела, чтобы она сорвалась. Я не знала, что делать, если это произойдет.

— Бэт, пожалуйста, скажи мне — настаивала я, обнимая ее и притягивая к себе. Она опустила голову мне на плечо.

— Он изнасиловал меня, — прошептала она.

Я сразу подумала о Финне, и мое сердце оборвалось. Это не может быть Финн. Финн никогда бы не сделал подобное. Я не могла в это поверить, не поверю, потому что я спала с ним. Я сходила с ума по нему.

— Кто? — прохрипела я. Мой пульс ускорился, когда я вцепилась в лучшую подругу.

— Ты его не знаешь, — ответила Бэт. — Он ходит в мою школу. Его зовут Кэл.

Я отодвинулась и взяла Бэт за руки.

— Бэт, ты должна рассказать мне, что случилось.

Бэт трясло от новой волны рыданий, когда она с неохотой кивнула.

— Я пошла на вечеринку. Ту вечеринку, про которую я тебе рассказывала, — начала она.

Я насторожилась. Это была вечеринка, на которой меня не было.

Она хотела, чтобы я пошла, но я придумала какую-то паршивую ложь о встрече с мамой, когда на самом деле я собиралась увидеть Финна.

Я чувствовала себя дерьмово.

— Я думаю, что он добавил наркотики в мой напиток, — продолжила Бэт. — Я начала отключаться. Думаю, что у меня закружилась голова. Он повел меня наверх, в свою комнату, чтобы я могла прилечь. Я не хотела. Я продолжала говорить ему, что не хочу!

Она разразилась рыданиями, длинные рваные всхлипы, которые болезненно вырывались из ее груди, сильно ударяли по мне.

— Все хорошо, — сказала я, поглаживая ее по спине.

Все, о чем я могла думать, так это о том, что меня там не было. Если бы я была там, этого бы не случилось. Моя вина. Это все моя вина.

— Он снял мою одежду, — сказала она. — Я сказала ему нет. Я пыталась закричать, но мой язык распух, и я не могла ничего возразить. Он сказал, что я хочу этого и что я только раздразнила его.

— Ты не должна рассказывать мне дальше, — прошептала я. Я больше не могла продолжать слушать это.

— Нет! Мне нужно это. Я должна рассказать все! — закричала она, и я кивнула.

Она глубоко вдохнула, пытаясь сдержать новый всплеск рыданий в груди.

— Я заплакала, и он лизнул мое лицо. Я думаю, что он слизывал мои слезы. И потом он занимался со мной сексом, накрывая мой рот своим, и велел мне не рассказывать никому, потому что никто бы мне не поверил. Он знал, что я не девственница. Он знал, что я спала с парнями из команды по плаванию. Эти идиоты хвастались этим или что-то типа того.

Моя голова раскалывалась от чувства вины: вины за то, что не пошла на вечеринку с Бэт, за то, что на нее напали, за тайную встречу с ее парнем и за то, что соврала ей.

— Он прав, Брук, — произнесла Бэт. Ее голос дрожал, как осиновый лист на ветру. — Никто мне не поверит. Он — чемпион школьной команды по плаванию. Я — девушка, которая трахалась с тремя парнями в школе. Никто мне не поверит.

— Это не так, — возразила я. — Ты должна пойти дальше, Бэт. Ты не можешь позволить ему выйти сухим из воды.

— Ты с ума сошла? — вскрикнула она. Получилось жестче, чем она ожидала. Я отшатнулась от нее.

— Боже, Брук, ты хоть представляешь о чем, ты меня просишь?

***

Я ненавидела первый день в школе. Это усугублялось тем, что я ни с кем не была знакома. Да, перспектива начать все с чистого листа была привлекательной, но это был мой выпускной год, и я не знала, хотела ли тратить энергию на то, чтобы завести друзей. Это было слишком тяжело, и тогда я твердо решила потратить все свое время и энергию на уничтожение жизни Кэла. Я сомневалась, что новый друг или компания друзей могли вписаться в эту картину.

Я спустилась в главный холл в поисках коридора «Д». Я быстро обнаружила, насколько сложен план школы, похожей на особняк с привидениями на Западе, у владельца которого были рабочие, работающие на него, пока не умирали. Повороты и повороты, которые, казалось, ведут в никуда, — хаотичная архитектура, не имеющая в основе какого-либо стиля или направления. Человек может заблудиться здесь, и я подумала, что все было так и задумано изначально. Я представляла смеющихся учителей в учительской, смотрящих записи видеонаблюдения, на которых растерянные студенты снуют, как крысы, пытаясь найти свои классы. Пожалуй, это был один большой психологический эксперимент.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒