Явление XII

Хлестаков и Марья Антоновна.

М. А. Ах!

Хлест. Отчего вы так испугались, сударыня?

М. А. Нет, я не испугалась.

Хлест. (рисуется. ) Помилуйте, сударыня, мне очень приятно, что вы меня приняли за такого человека, который… Осмелюсь ли спросить вас: куда вы намерены были идти?

М. А. Право, я никуда не шла.

Хлест. Отчего же, например, вы никуда не шли?

М. А. Я думала, не здесь ли маменька…

Хлест. Нет, мне хотелось бы знать, отчего вы никуда не шли?

М. А. Я вам помешала. Вы занимались важными делами.

Хлест. (рисуется. ) А ваши глаза лучше, нежели важные дела… Вы никак не можете мне помешать, никаким образом не можете.

М. А. Вы говорите по-столичному.

Хлест. Для такой прекрасной особы, как вы. Осмелюсь ли быть так счастлив, чтобы предложить вам стул? но нет, вам должно не стул, а трон.

М. А. Право, я не знаю… мне так нужно было идти. (Села. )

Хлест. Какой у вас прекрасный платочек!

М. А. Вы насмешники, лишь бы только посмеяться над провинциальными.

Хлест. Как бы я желал, сударыня, быть вашим платочком, чтобы обнимать вашу лилейную шейку.

М. А. Я совсем не понимаю, о чем вы говорите: какой-то платочек… Сегодня какая странная погода!

Хлест. А ваши губки, сударыня, лучше, нежели всякая погода.

М. А. Вы все эдакое говорите… Я бы вас попросила, чтоб вы мне написали лучше на память какие-нибудь стишки в альбом. Вы, верно, их знаете много.

Хлест. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!.. » Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул. )

М. А. Любовь! Я не понимаю любовь… я никогда и не знала, что за любовь… (Отодвигая стул. )

Хлест. (придвигая стул). Отчего ж вы отдвигаете свой стул? Нам лучше будет сидеть близко друг к другу.

М. А. (отдвигаясь). Для чего ж близко? все равно и далеко.

Хлест. (придвигаясь). Отчего ж далеко? все равно и близко

М. А. (отдвигается). Да к чему ж это?

Хлест. (придвигаясь). Да ведь вам только кажется, что близко; а вы вообразите себе, что далеко.

М. А. (смотрит в окно). Что это там как будто бы полетело? Сорока или какая другая птица?

Хлест. (целует ей руку и смотрит в окно. ) Это сорока.

М. А. (встает в негодовании. ) Нет, это уж слишком… Наглость такая!..

Хлест. (удерживая ее). Простите, сударыня, я это сделал от любви, точно от любви.

М. А.. Вы почитаете меня за такую провинциалку… (Силится уйти. )

Хлест. (продолжая удерживать ее. ) Из любви, право, из любви. Я так только, пошутил, Марья Антоновна, не сердитесь! Я готов на коленках просить у вас прощения. (Падает на колени. ) Простите же, простите! Вы видите, я на коленях.

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒