Истощение. Отчаяние. Злость

Истощение

Знаешь о чем я думаю вечером?
О том что делать мне в общем то нечего,
Просто слоняюсь в мыслях один,
Своей одинокой судьбою пленим.

Но наступает новое утро
Вечерние бредни помнятся смутно,
И новым днем жить начиная,
На вечер отложены мысли о рае.

Дневные заботы приносят забвение,
Душевных проблем остановит течение,
И вроде думаешь, что все хорошо,
Но солнце погасло, вновь стало темно.

Знаешь о чем я думаю вечером?
О том что жить мне уже незачем,
И снова окутан в полуночный мрак,
И в голове едких мыслей бардак.

Сердце собьется со временем в камень,
Потухнет чувств желающих пламень,
И утро наступит разумом чистым
Свободным от мыслей сих ненавистных.

Забуду я их, причины страданий,
Оставлю ночные пустые скитания,
Вновь обрету душевный баланс,
Но существует один нюанс…

Все это было изложено вечером,
Все потому что делать мне нечего.
В мыслях копаться до самых седин,
Судьбой одинокой вечно гоним…

Отчаяние

Стальные люди тоже плачут,
Они не могут же иначе.
Лицо из ржавого металла
В гримасе боли застывало.

Стальная совесть, скрежетом звеня,
Все искажается под пламенем огня.
Давно гниющий изнутри,
Но с блеском внешним на груди.

Душа давно закостенела,
Она почти что омертвела.
Тут не поможет полировка,
Банальная лишь маскировка.

А изо рта идут слова,
Они как ядовитая игла.
Молчать ему бы целый век!
Блестящий с виду человек…

Злость

Как высоко недосягаемо
Летает голубь в небесах,
А я наивно и отчаянно
Хотел согреть его в руках.

Кричал, махал ему руками,
А он летает над землей:
То вниз, то вверх над облаками,
Но все кружится надо мной.

Тяну ладонь, зову неловко,
И он снижаться вроде стал,
Но тут подумал, что уловка
И высоту опять набрал.

А я кричу: «Спускайся милый,
Согрею я тебя теплом,
Спускайся, голубь белокрылый,
Нам хорошо будет вдвоем».

Но что-то щелкнуло внутри,
И разум охватило пламя,
Его оставив позади,
Я с дуру кинул в птицу камень.

Махнуло белое крыло,
И разом упорхнула птица,
Оставив мне своё перо
И повод на себя мне злиться.

Как высоко недосягаемо
Летает голубь в небесах,
А я наивный и отчаянный
Держу перо в своих руках.

И кровь, что льется из груди
Теперь навек мои чернила,
Пишу пером теперь стихи,
Чтоб боль утешить были силы.