|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Ирина Черепанова 19 страница— Все равно, — говорит она упрямо. — Лиха ему хочу. Он меня обманул, не женился, я ребеночка своего убила. Лиха ему сделай. — Встань, — говорит ведьма, и девушка встает. — Будешь делать, как я скажу. Хоть одно слово скажешь, не получится. Давай карточку. Девушка берет со стола свою белую сумочку, достает карточку, мельком взглядывает: он там молоденький совсем, ясноглазый солдатик. — Нет в твоем сердце корысти? — спрашивает ведьма. И она уже готова сказать, что нет, но вспоминает, что молчать надо, что ведьма нарочно спрашивает, чтоб не получилось, как в игре про барышню, голик да веник. В детстве так играли. И она молчит, пусть лучше думает, что корысть у нее, а не одна только боль и отчаяние. Она стоит и протягивает карточку с его лицом ведьме, та берет, не смотрит даже, бросает в кастрюлю, такую черную, закопченную, и траву какую-то, и воду льет, и вдруг под кастрюлей ниоткуда слабый такой синий огонь и пар удушный. Ведьма стоит, смотрит в кастрюлю, бормочет что-то, руками водит и начинает зевать. — Это, Наде говорили, — это к ней черти приходить начинают по вызову, по заклятию. И в стороне появляется такое облачко, и в облачке маленький человечек стоит, озирается, руками машет, смешной такой! Это же он! Все кончается, ведьма больше не зевает, провела последний раз рукой, и все пропало. Унесла кастрюлю на кухню, вернулась, села напротив Нади и смотрит сквозь нее, бледная, сейчас заснет. Покачивается на стуле, думает. Уже сделала лихо? Уже идти можно? Но девушка молчит, знает, что говорить нельзя. И. Черепанова. Дом колдуньи. — Сейчас пойдешь к реке. Задом будешь идти, не оглядываться, все пятиться и пятиться, пока не скажу " стой". А там снимешь чулок с левой ноги и волос с левого виска, и будет ему лихо... Она встает, выходит на улицу, и ведьма с ней. Идет к реке задом, не оглядывается, все пятится и пятится, смотрит на ведьму, которая наступает на нее, вперив в нее пустой взгляд. Она все сделает, чтоб ему лихо! Страшно как! Они проходят по татарской улице, где кровь пролилась, они не дают своим дочерям выходить замуж за русских... Фонарь один светит, другой нет, один светит, другой нет, один светит... ведьма наступает на нее, и она пятится, как та сказала, та сама велела, а получается, что та ее преследует, а она отступает. Кончается улица, и в спин} — свежий с реки ветер. Запахло водой, тиной, мазутом. Пароход где-то гудит. Уже песок под ногами. Можно посмотреть вверх? Молча же. Вверху звездочки светят, мигают, смотрят на нее, как она лихо делает любимому. Ах, как любил он, какой ласковый был, горячий, какие слова шептал... А она ему лихо... А он ее как мучил? Что же ей делать? Сейчас остановится, снимет чулок с левой ноги... У Витьки сердце томиться начнет, станет он чахнуть, зачахнет — умрет. Гулял с другими. Не будет больше гулять. А когда же остановиться-то ей? Звездочки в небе дрожат, переполох подняли, что они там ей сигналят? Скоро, скоро... Все из-за него. Сколько она мук приняла из-за него, страха. Теперь скоро. Не будет его... Никогда... Его... Никогда... Не о ком будет ей страдать, проклинать некого. Будет пусто на свете, одна ночь... Еще не поздно, надо остановиться. Или сказать что-нибудь. А то не о ком ей будет страдать. Вот уже вода в ногах, ах, остановиться... холодная, скорей бы домой, молока с медом и спать, подушку слезами намочив... вот уже вода сжимает ноги, живот, вот уже грудь леденит. Хорошо дома спать в постели с кошкой Муркой, сквозь сонные веки — герань на окне растет... А утром на работу, потом в кино. Вот уже вода, горло... Нельзя никого никогда убивать! — Бабушка, я!.. — бульк. " О, Марекьяре! О, Марекьяре! " —кричат на пароходе. Проплывают радостные огоньки. Но видно оттуда, как стоит на берегу белая старуха с поднятым вверх лицом и бессильно поникшими руками Потом бредет медленно назад. Дома свет зажигает в пустой комнате, прибирает вокруг, стулья на место расставляет и у окна садится. Ждет. За окном стон, и влезает в окно мокрый призрак в сорочке, намокшей, с него каплет вода. Как навеки присушить... Призрак на колени падает, тянет к старухе бледные руки. — Погубила меня! Меня погубила, а его — нет! Сделай лихо! И ему сделай тогда!.. — Уйди, твое место теперь там, на реке, будешь речным огоньком, над маяками будешь летать, пароходы провожать, бакенщиков пугать... Там твое место. Там воля. Призрак ползает в ногах у старухи, просит лиха. — Уйди, любимым разве делают лихо? Улетает призрак, старуха пол вытирает досуха, садится опять у окна, ничего не ждет. Плачет. Ей жаль бедную девушку, такую молодую. Но спит спокойно солдатик, ничего не знает, и никто не обидит его теперь. Хорошо доброте — она светлая, открытая, нечего ей бояться — в ней одна радость. А когда в страдании обращаются ко злу, кто знает, какие муки оно, пробужденное, выносит, бродя на поводу у боли и несправедливости» (1994, с. 230-235). Такая вот грустная история, в которой сконцентрировались все высказывания группы во время «магической» работы: и «волшебная» свинья Кирилла, и непонятный сквозняк Александра, и голубка из «Переулочков», и состояние транса, и все атрибуты так популярной в народе любовной магии — цветы, колдовские зелья, фотография; и миф самой колдуньи — натуры противоречивой и неоднозначной (добра она или жестокосердна? ), и стремление общечеловеческое к светлой Доброте... Заговорные слова звучат в сердце, выплескиваются стихиями: Вода, вода, вода — светло. Выйди в поле и смотри вверх Солнце. Луна. Много желтых цветов на черном фоне. Вода, вода, реки, ручьи, снег. Снег на траве. Человек идет по воде, по снегу, по цветам, тянется к месяцу. Ветер с четырех сторон. Вверх — вертикаль. Округли рот — о-о-о! Глаза не закрываются В руках снег, вода, дым Через прозрачные ледяные стены — в поле. Через все четыре стороны — все четыре угла. С какой стороны у тебя теплая рука-" Вокруг себя. Колесо — круг — солнце — огонь — свеча. И. Черепанова. Дом колдуньи. Ходишь по кругу. Говоришь по кругу. По ветрам, по полям. Что будешь говорить — то сбудется. Целуй в глаза! Белые руки. Черные волосы. Обведи руками круг. Внутри черный круг. Тебе не больно. Тебе не страшно Тебе тепло Ты слушаешься меня. Ты видишь только меня. Посмотри в глаза. Глаза, глаза. Мрак. Одни глаза. Никого нет. Есть мои глаза. , Ты зависишь от моих глаз. Ты боишься не меня. Но мои глаза. А сейчас ты пойдешь и сделаешь... (Характеристика текста: сильный (16, 32); суровый (14, 33), угрюмый (13, 45), зловещий (13, 29), устрашающий (9, 70), возвышенный (8, 39); зеленый, черный, синий). Конечно, это уже художественное произведение студентки О. Освальд — уровень, которого можно достичь, преодолев свои внутренние языковые барьеры, ощутив мир у своих ног. А вот письмо другой женщины, написанное под впечатлением Смоленского колдовства: «Темный лес, озеро, осень. Мрачно, но тихо и спокойно на душе. Я знаю, что что-то могу и умею, и стою перед выбором: пожелать зла человеку, который сделал мне зло или простить его и оставить в покое. Я думаю, что все-таки не смогу навредить ему. Я уже простила, и я глубоко уверена в том, что это зло вернется к нему же через какое-то время. А мне просто интересно, и все вокруг завораживает меня. Это уже другая я — я, о которой я догадывалась, но очень редко ее видела. Я жила много веков назад, и была ведьмой в той жизни. В каждой женщине, наверное, есть частичка ведьмы, и главное, не бояться ее, а верить, что она существует для того, чтобы охранять тебя и помогать тебе. Я знаю, что я ведьма, колдунья я, и это влечет ко мне людей, как влечет к себе любая тайна. И так приятно чувствовать свою тайну и силу, и владеть ею, и наслаждаться. И я знаю, что могу охранять себя и своих близких, и хочу, чтоб никакие беды и ненастья не пугали их, потому что я рядом. И пока я рядом, да будет мир и покой в моем доме и в душах тех, кому дорог и нужен этот дом. И тот, кому нужно утешение и помощь, пусть придет в этот дом и найдет там то, что хочет». Такое вот письмо на Большую Землю: послание себе и Человечест- Как навеки присушить... ву. (Фоносемантические характеристики текста: прекрасный (12, 6), яркий (11, 8), возвышенный (10, 65), сильный (9, 26); цвет: белый, красный, сиреневый, синий, зеленый, коричневый). Грамматический состав Заговора и Письма в сравнении с художественными текстами и славянскими заговорами (%%)
Средняя длина слов (в слогах) и индексы единиц в Заговоре, Письме и славянских Таблица II лексических заговорах
Таблица 12 Таким образом, перед нами два полюса: жесткий гетеросугге-стивный заговорный текст и мягкое аутосуггестивное письмо (именно собственная гармония интересует его автора в первую оче- И. Черепанова. Дом колдуньи. редь). Есть ли в этих текстах что-то общее? Безусловно. Во-первых, это экспрессивность, насыщенность яркими образами (вода, солнце, луна, ведьма, колдунья, глаза). Во-вторых, высокая ритмичность. В-третьих — близость к славянским заговорам по ряду формальных параметров (см. таблицы 11, 12). Отметим, что в Письме преобладают местоимения, глаголы и союзы, и значительно меньше существительных. Предсказуемость Письма и Заговора несколько выше, но ее можно рассматривать как специальный стилистический прием. Остальные показатели вполне сопоставимы и обнаруживают некоторую корреляцию. Итак, два полюса — Письмо и Заговор. В колдовскую дверь мы уже заглянули. Пришло время писем... - \ Светлый путь в подсознание. ГЛАВА 9 СВЕТЛЫЙ ПУТЬ В ПОДСОЗНАНИЕ (ПИСЬМА К ) Никто, в наших письмах роясь, Не понял до глубины, Как мы вероломны, то есть — Как сами себе верны. М. Цветаева Любая проблема таит дар для тебя. Ты ищешь проблемы, поскольку нуждаешься в их дарах. Р. Бах Время писем, увы, прошло... Телефон, телеграф, возможности космической связи сделали письма почти избыточным элементом культуры. Хотя сами по себе письма (да и вообще эпистолярный жанр) сыграли огромную роль в развитии человечества: это и романы в письмах как жанр литературы, и человеческие страсти (любовь, ненависть, дружба) в переписке великих людей, и даже интерес к феномену массового сознания, появившийся у Б. А. Гру-шина в связи с анализом писем, приходящих в «Комсомольскую правду»... Интересные наблюдения высказывают герои романа Шодерло I де Лакло «Опасные связи (или письма, собранные в одном частном 'кружке лиц и опубликованные господином Ш. деЛ. в назидание некоторым другим)», впервые увидевшем свет в 1782 году. Здесь письма — высшая ценность, ими дорожат, их находят, скрывают, продуманно пишут. Вот несколько замечаний «опасной» женщины Маркизы де Мертей: «Труднее всего в любовных делах — это писать то, чего не чувствуешь. Я имею в виду: правдоподобно писать: пользуешься ведь все одними и теми же словами, но располагаешь их не так, как следует, или, вернее сказать, располагаешь их по по- рядку — и все тут. Не то, когда говоришь. Имея привычку владеть (своим голосом, легко придаешь ему чувствительность, а к этому [добавляется уменье легко проливать слезы. Взгляд горит желанием, ]но оно сочетается с нежностью. Наконец, при некоторой бессвязности живой речи легче изобразить смятение и растерянность, в кото-рых и состоит подлинное красноречие любви» (1993, с. 61). «Послу-' шайте меня, оставьте этот умиленно-ласковый тон, который превращается в какой-то условный язык, когда он не является выражением И. Черепанова. Дом колдуньи. любовного чувства. Разве дружба говорит таким стилем? Нет, друг мой, у каждого чувства есть свой, подобающий ему язык, а пользоваться другим — значит искажать мысль, которую стремишься высказать» (там же, с. 239). Диапазон советов широк — как обмануть собеседника, угодить ему или (это уже в собственных интересах) «считать» с него дополнительную информацию. И наконец, приводится «образчик эпистолярного стиля» — письмо-отрава: «Все приедается, мой ангел, таков уж закон природы: не моя в том вина И если мне наскучило приключение, полностью поглощавшее меня четыре гибельных месяца, — не моя в том вина. Если, например, у меня было ровно столько любви, сколько у тебя добродетели — а этого, право, немало, — нечего удивляться, что первой пришел конец Тогда же, когда и второй. Не моя в том вина. Из этого следует, что с некоторых пор я тебе изменял, но надо сказать, что к этому меня в известной степени вынуждала твоя неумолимая нежность. Не моя в том вина. А теперь одна женщина, которую я безумно люблю, требует, чтобы я тобою пожертвовал. Не моя в том вина. Я понимаю, что это — отличный повод обвинить меня в клятвопреступлении. Но если природа наделила мужчин только искренностью, а женщинам дала упорство, — не моя в том вина. Поверь мне, возьми другого любовника, как я взял другую любовницу. Это хороший, даже превосходный совет. А если он придется тебе не по вкусу, — не моя в том вина. Прощай, мой ангел, я овладел тобой с радостью и покидаю без сожалений: может быть, я еще вернусь к тебе Такова жизнь. Не моя в том вина» (там же, с. 280-281) Это — письмо-стрела, письмо-яд, письмо-месть. Использовать письма можно и как метод «отставленной амортизации». Амортизация по М. Б. Литваку — это согласие со всеми утверждениями противника. В книге «Психологическое айкидо» приводится пример амортизационного письма: «Ты абсолютно права, что решила прекратить наши встречи. Благодарю тебя за это наслаждение, которое дала мне, по-видимому, из жалости, ты так искусно играла, что у меня ни на секунду не было сомнений, что ты меня любишь. Ты меня увлекла, и я не мог не ответить на твое, как я тогда считал, чувство. В нем не было ни одной фальшивой ноты. Пишу это не для того, чтобы ты вернулась. Сейчас это уже невозможно! Если ты снова будешь говорить, что ты меня любишь, как я смогу тебе поверить? Теперь я понимаю, как тебе со мной было тя- Светлый путь в подсознание. жело! Не любить, и так себя вести1 И последняя просьба. Постарайся со мной не встречаться даже по делу. Надо отвыкать. Говорят: время лечит. Хотя мне поверить в это трудно. Желаю тебе счастья! Николай». Амортизационные ходы этого письма очень просты: здесь нет ни одного упрека, а вся возможная критика предвосхищается самим автором письма... Собственно, амортизационное письмо — это способ предотвратить письмо-нападение, обезвредить письмо-яд, возможность остаться в психологически комфортной позиции. Письмо может быть и способом снятия собственной агрессии и даже тестом. Так, американский психолог Маргарет Кент предлагает в сложных ситуациях написать для себя письмо «К дорогому Джону»' «Если вы так рассержены, что не можете выразить своих мыслей, могло бы помочь, если бы вы написали для себя письмо " К [дорогому Джону". Отметьте все позиции, которые указывают на то, (почему вы хотите прекратить свои отношения с мужем. Дорогой (его имя). Я ухожу от тебя, потому что ты: храпишь, I рыгаешь, не делаешь работу по дому, забыл про нашу годовщину, [слишком много знаешь, не оплачивал мои счета, отвратительный [любовник, наводишь на меня скуку, не знаешь, что происходит, не 1 хочешь бриться по уик-эндам. Ты обещал мне: безоблачную жизнь, две машины в каждом гараже, курочку в каждой кастрюле, брилли-1 анты, кругосветное путешествие, жизнь принцессы, финансовую I помощь, неумирающую любовь, успех всех моих начинаний, яхту. Ты дал мне' набитое чучело рыбы, грязную посуду, головную боль, I бездомных животных, своих родителей, счета, грязное белье, следы грязи на ковре, волосы в раковине, свою старую машину. Я хотела, 1 чтобы ты: мыл посуду, подстригал газон, покрасил дом, починил водопровод, убрался в гараже, смотрел за машиной, купил мне новое платье, был вежлив с моими родителями, ходил в бакалейную I лавку, говорил мне, что я прекрасна. Ты: не признал доброты, когда столкнулся с ней, не помнил мой день рождения, не любил то, как я готовлю, не помогал мне по дому, не ценил мой вкус, не покупал мне цветы, не подарил мне шубу, не убирал в своей комнате, не приглашал меня никуда, не говорил никогда: " Я люблю тебя". Ты: пьешь пиво с приятелями, флиртуешь с девицами, пьешь с приятелями в то время, как флиртуешь с девицами. Ты: бедный, мерзкий, подлец, помешан на работе, неряха, мужлан, привередливый, ленивый, эгоистичный, тупоумный. Иди- запускать змея в дождливую погоду, собери вещички и уходи, увидимся в суде. С уважением... Навеки твоя... » И. Черепанова. Дом колдуньи Но прежде чем отсылать это письмо, — советует М. Кент, — остановитесь и помедлите. Письмо выражает ваш гнев, но не решает проблем, с которыми вы столкнулись. Оперативная часть письма «К дорогому Джону» включает 60 позиций — по 10 в каждой из 6 категорий. Сколько позиций вы отметили? Сосчитайте их. Каждая из указанных 6 категорий отражает человеческие слабости. В 1-ю категорию входят небольшие недостатки вашего спутника, вещи, которых ему не стоит делать, так как они раздражают вас. 2-я категория — обещания, которые он давал и в которые вы верили. 3-я — общие жалобы, раздражающие факторы повседневной жизни. 4-я категория также включает в себя общие жалобы, что им не помогает муж. 5-я категория имеет дело с женским «я» и с тем, как обижаются женщины, если они чувствуют, что их игнорируют и не ценят. 6-я категория — общие жалобы, которые есть у большинства женщин. Если вы отметили более 25 позиций, вы действительно в ярости. Отослав письмо, вы бы выразили свой гнев, но не разрешили проблему, вызвавшую его. Если ваш муж так ужасен, почему вы до сих пор находитесь в браке? Вы слишком разгневаны, чтобы мыслить ясно. Если вы отметили от 15 до 20 позиций, сравните эти показатели с данными ваших замужних подруг. Вероятно, вы обнаружите, что ваша жизнь не так уж и плоха. Вы узнаете, что подобным же образом ведут себя их спутники. В большинстве случаев речь идет об обычных житейских склоках. От 10 до 15 жалоб — вы счастливая женщина Хотели бы другие иметь ваши проблемы! Посмотрите на те позиции, которые вы не отметили, вспомните о тех его достоинствах и положительных чертах, о которых не подумали. Если вы останетесь с ним, это, возможно, принесет вам больше радости, чем если вы уйдете от него. Если вы отметили 10 и меньше жалоб, вам не следует даже думать об уходе. Позиции, которые вы отметили, — лишь досадные мелочи, а не серьезные возражения (см.: Кент М., 1993, с. 53-56). Однако вернемся к героям романа Лакло «Опасные связи» — «жестокой, холодной и умной книги», — по мнению М. Цветаевой, — «запрещенной у нас в России — не могу понять почему, нравственнейшая книга! » (Небесная арка, 1992, с. 65). В качестве «противовеса» коварным письмам маркизы де Мертей приведем отрывок письма кавалера Дансени, оказавшемуся в числе «жертв» маркизы, обращенное к ней. «в конце концов сколько времени ни пройдет, приходится расставаться, а потом чувствуешь себя таким Светлый путь в подсознание. одиноким! Вот тогда-то письмо и драгоценно: даже если не перечитываешь, то хотя бы смотришь на него... Ах, это верно —можно смотреть на письмо, не читая, так же как — представляется мне — ночью я испытывал бы радость, даже хотя бы прикасаясь к твоем}' портрету... Я сказал: " К твоему портрету! " Но письмо — изображение души. В нем нет, как в холодной картине, неподвижности, столь чуждой любви. Оно воспроизводит все наши душевные движения — оно поочередно то оживляется, то наслаждается, то предается отдыху... Мне так драгоценны все твои чувства; лишишь ли ты меня хоть одной возможности запечатлеть их? » (там же, с. 293-294). Изображение души.. Как сложно получить его в мире космических скоростей и нечеловеческих перегрузок. «Другое время», — говорят современники Времени, действительно, не хватает. И все-таки иногда стоит остановиться, задуматься и... изобразить свою Душу. Так писем не ждут, Так ждут — письма Тряпичный лоскут, Вокруг тесьма Из клея Внутри — словцо, И счастье. — И это — все, — писала М. Цветаева, которая вела огромную переписку — деловую, дружескую, любовную. Письма — изображения великих душ, их друзей, родных, возлюбленных — всегда привлекают потомков, служат своего рода «мостом» над пропастью вечности: Когда писал он письма Натали Порой осенней болдинскою дальней, Слова любви его текли, текли Из глубины души из самой тайной. В них было все и пылкость, и томленье, И жажда близости, и зов, и грусть. Пускай сейчас за то простит нас гений, Что знаем эти письма наизусть Всегда так было, будет так всегда, Тот мир души, что гением был создан, Принадлежит всем людям, как вода, Принадлежит, как солнце, нам, как воздух. Уже тогда той осенью глубокой Бесстрашно шел поэт к своей судьбе.. Припоминая пушкинские строки, Мы думаем о нем и о себе И. Черепанова. Дом колдуньи. Как он писал прекрасной Натали — Никто теперь не сможет и не станет Теперь другие времена пришли — Нет времени для «болдинских признаний»... Но если б только женщины смогли Сказать, как ждут тех слов, что родниками Вливались в сердце юной Натали1 (Ария Элксне) Действительно, все любят получать письма, но не любят их писать. Д. Карнеги посвятил целый раздел своей книги письмам, которым нельзя отказать. Существует набор клише, используемых военнослужащими при написании любовных писем из армии. Некоторые психотерапевты предлагают лечение письмами. Так, доктор Валерий Хмелевский написал однажды одной из своих пациенток письмо, которое. . сработало. И оказалось, что его можно использовать в совершенно разных случаях: «Получив это письмо, ты, наверно, заметила, что внутри появились какие-то ощущения, неважно каким словом их можно назвать, но это совершенно другие ощущения, против тех неприятных ощущений, которые ты испытываешь постоянно. Читая это письмо, постарайся произвести их еще с большей силой, потому что эти ощущения естественные, натуральные, жизненные и твои. Читая эти строки, ты можешь, ты можешь подумать, что это не имеет никакого смысла, но как бы ты ни думала, ни гадала, эти ощущения здоровые, естественные, натуральные и твои, и если ты замечаешь, они периодичен ски появляются у тебя. При чтении этого письма, этих строк. Что бы тебя ни окружало, что бы вокруг ты ни видела, ни слышала, любые неприятности, эти ощущения здоровья остаются, потому что они всегда с тобой и внутри тебя. Это говорит о том, что внутри тебя много здорового, естественного, на которое последнее время не обращала внимания, а ты обрати! И сразу здоровые ощущения начнут делать хорошее, доброе дело, считай это молитвой твоего здоровья И хочешь или не хочешь, ты будешь здоровой! Думай не думай, улучшится настроение! Смотри не смотри на это письмо, ощущенье здоровья есть! Желай не желай, силы прибавляются! Видишь не видишь, здоровье внутри тебя! Слышишь не слышишь, внутри комфорт и спокойствие! Чувствуй не чувствуй, здоровья прибавляется! Ты будешь здоровой! Я внушаю тебе: ты здорова, слышишь, ты здорова! » Интересно, что хотя здесь речь идет о здоровье, фоносеманти-ческие признаки текста достаточно «жесткие»: темный (14, 25), медлительный (13, 36), устрашающий (10, 70), зловещий (9, 13), печаль- Светлый путь в подсознание. ный (8, 22). Много шипящих звукобукв: Ш (2, 49), Щ (8, 17), в то же время «черный» Ы и «голубой» И представлены приблизительно одинаково (3, 06 и 3, 97 соответственно). Можно считать этот текст амбивалентным' доведение до абсурда болезненного состояния на уровне формы и программирование здоровья на уровне содержа-J ния. Наличие общих предикатов и некоторое грамматическое рассогласование вызывает состояние транса. Попробуйте почитать это письмо в момент нездоровья и, может быть, Вы почувствуете об-I легчение?.. Письма к себе — своеобразный способ постижения собствен-I ных барьеров и осознания собственного я. В принципе, ту же функ-I цию выполняют и дневниковые записи. Но ведение дневников — тоже довольно редкое в наше время дело (может быть, потому, что I культура становится все менее письменной и все более печатной, а I дневник предполагает интимное, с ручкой в руке, общение личности с самой собой). С другой стороны, письмо, как жанр, предполагает наличие читателя и необязательно потомка, что усиливает его диа-логичность и стремление найти ответы на поставленные вопросы. Письма как способ контроля и фиксации результатов можно использовать во время мифологических групп, групп библиотерапии. Можно анализировать содержание этих писем, форму, сосредотачиваясь на тех или иных уровнях языка; если нет жесткой заданно-сти, стоит обратить внимание также на адресата письма: письма от себя нового (с новым именем) могут быть адресованы к себе прежнему; от себя прежнего — к сыну или потомкам («протяжка» в будущее). Ниже я приведу часть писем на Большую Землю из экспедиции к мифам с разными вариантами анализа. I. Письма-впечатления, отражающие разные точки зрения на происходящее в группе. Те, кто писал эти письма, задались целью узнать что-то новое о себе и мире, но при этом не обязательно измениться. Не все дошли до вершины, кто-то предпочел остаться в охотничьих домиках по дороге. Но главное — движения, хотя бы попытка стать иным, изменить себя и мир вокруг... Светлана-1 26. 09. 94 Милый друг мой, Светлана! Добрый вечер, а, может, и вечер. Как часто у меня не хватает времени, чтобы написать письмо. А сейчас появилась такая возможность. Хочу использовать ее, чтобы погрузиться глубже в мир чародейства, приблизиться к Свету, к И. Черепанова. Дом колдуньи. своей более светлой половине. Для этого стоит обозначить мои, на мой взгляд, темные стороны. Нет, последние два слова меня не устраивают, даже настроение изменилось в худшую сторону, когда написала их. Хочу писать о светлом. Рада, что я здесь, что я в этой группе. Хотя, когда представлялись руководители групп, хотелось побывать у всех. Возможно, хочу объять необъятное. Жду встречи с тобой, Светлана! До свидания, до скорого. Я — твоя половина. (Текст: сильный (11, 14), возвышенный (8, 11); белый, красный, синий, желтый). Светлана-2 28. 09. 94 Доброе утро, милый друг мой Светлана! Светлана — светлое — легкое. Мне хочется произносить эти слова сейчас. С утра я плохо просыпаюсь, точнее, включаюсь в работу. Я инертна, сонлива. А уж тем более писать с утра письмо или еще что-то в этом роде! Ох! Сначала, честно скажу, мне хотелось сослаться на свою лень и не писать ничего. Но тут-то я усмотрела возможность изменить в себе что-то и, даже, произнеся про себя и, тем более, написав слова «Светлана, свет... », «легкость», а теперь хочу добавить «скорость», «ясность». Наверное, это в какой-то степени и есть создание моего мифа, я считаю очень полезного для меня. Что-то во мне уже начало меняться, хочу, чтобы это продолжалось. До свидания. До скорой встречи. Я. (Текст: медлительный (7, 21), светлый (7, 09); белый, желтый, сиреневый, зеленый, коричневый). Светлана-3 30. 09. 94 На тему о мифах... На сегодняшнюю тему о мифах для меня, исходя из моих ощущений Они есть, они существуют. Вот и наша группа, наша «экспедиция» она есть. Группа — это реальность, а миф, по-моему, это созданная нами реальность. Если нам легче жить с нашим мифом об экспедиции, то пусть он будет. Главное, чтобы это нам помогало и не мешало другим. Если кому-то это не нравится, то не стоит ломать копья и убеждать других в том, что наше бытие в мифе — это лучшее. Это выбор каждого, это ответственность каждого. Но миф — это еще далеко не все. Важно не потеряться в этом мифе, чувствовать себя и остальных все-таки вне мифа. Порой, обозначив какое-то явление, мы ставим, таким образом, рамки, рамки для себя и для остальных. Главное, все-таки, не потерять себя. На данный момент все.
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|