Глава вторая.

Из допросной меня выводили, как зверя, предварительно обмотав цепями и тканями, в придачу, нацепив на лицо намордник, какой обычно цепляли на вампиров-отступников. Руки приколотили к металлической трубе крупными скобами, скрепили конструкцию замком и завели за спину, как будто я в любой момент могла вырваться и устроить бойню, чего не делала в принципе. Сказать, что было неприятно, значит просто промолчать в тряпочку.

Я никогда не нарывалась на драки, старалась не провоцировать людей и вообще пыталась вести себя подобающе в силу своих возможностей. Вот почему, когда люди смотрели на меня, как на убийцу без права на оправдание, мне становилось противно. Сейчас был именно такой случай. Со мной обращались, как с каким-то животным. Внутри все содрогалось от их презрительных взглядов. На самом деле, я думала, что давным-давно справилась с этим. Думала, что на меня уже не подействуют эти признаки общественной зоны отчуждения. Видимо я ошибалась. Мне по-прежнему дурно от такого отношения.

Никакое количество времени не сможет сшить то, что осталось от меня за прошедшие годы. Я смешалась с ложью и ненавистью в своём личном острове отстраненности. Мои локти в крови, а сама я по уши в грязи. Этого не изменить. Не то, чтобы я считала это невозможным. Я бы смогла, если бы мне только дали шанс. Хотя бы один. У меня бы точно получилось. Я способна на многое, а не только драться. Но, мне все время преграждают путь всякие непредвиденные и предвиденные обстоятельства, которые просто-напросто не получается обогнуть.

Охранники заняли позиции со всех сторон, заранее приготовив пульсары. Я окинула их безразличным взглядом и углубилась в раздумья. Шли мы медленно, потому что коридор широкий и мимо проходило сотни других конвоев с преступниками. И к тому же, цепи оказались довольно тяжёлыми. Меня практически изолировали от всех возможных контактов. Единственное, что спасало это мысли о моем будущем. О будущем, которое стало для меня возможным. Кем я теперь стану? Что меня ждёт? Не сон ли это? Ещё радовало то, что появились перспективы. И я смогу увидеть свою сестру. Короче говоря, жизнь налаживается.

Хотя, об этом ещё рано говорить. Меня же ещё не выпустили.

Мы остановились у высокой стеклянной клетки — мой личный изолятор. Внутри привычно темно, но я точно знаю, где расположена моя кровать. Здесь я провожу большую часть своего времени, довольствуясь оставшимися в голове воспоминаниями.

Глава моей колонии провел ладонью по гладкой поверхности старательно отполированного стекла, и дверь отворилась. Я ни разу не могла разглядеть ее изнутри, она как будто растворялась в стекле. Меня затащили внутрь, отстегнули цепи, содрали скобы и ткани, сняли металлическую трубу. Оставили только те цепи, что были на ногах. Выходя, глава охраны пробормотал что-то о том, чтобы я и не думала сбежать. Как будто это имеет теперь смысл!

Я осталась наедине, в темноте. На самом деле мне это нравилось. Никто не мог заглянуть на мой маленький остров отчуждения. За то я видела абсолютно каждого. Видела, как по утрам уставшая женщина с косынкой на голове старательно вычищает полы. Видела, как старый охранник перетаскивает стул, чтобы подобраться к окну в противоположной стороне этого огромного зала, чтобы почитать газету.

Зал выделен чисто для изоляторов. Помимо моего, здесь стояло ещё два. И они пустовали.

Ещё, я видела, как охранники по очереди пытались вглядеться сквозь темноту моего изолятора, чтобы увидеть меня, но не могли. Жизнь проходила мимо каждый день, как в кино. И я не жаловалась. В противном случае, это означало бы, что я сожалению о содеянном, а на деле это не так.

Иногда, женщина, которая моет здесь полы подкидывает мне сладости. Она такая добрая, и считает меня невиновной. Так мило. А ее муж (охранник, вечно передвигающийся стулья) оставлял мне газеты. Я оставалась в курсе всех новостей, но совершенно не представляла, как мир выглядит теперь.

Внутри стеклянная камера просторная, и темнота вовсе не мешает ориентироваться в пространстве. Это заклинание межпространственной магии, когда небольшие на вид вещи внутри становятся огромными. Стены только на вид стеклянные. Многие из тех, кто пытались их пробить, чтобы сбежать, утверждали, что бреши моментально срастались, как если бы стены были живыми. Стало ясно, что это тоже какой-то вид магии. И она способна поглощать магическую энергию. Это не так ощутимо, если стоять в самом центре изолятора. Если сдвинуться из этой точки хоть на миллиметр, стены выпьют тебя.

У себя в камере я давно отыскала точку, в которой можно спокойно сидеть и медитировать. Это полезно для усиления и расширения магического резерва. Но, пробить стену не пыталась, потому что считала это бесполезной тратой времени. Меня поместили в зал, который находится в самом центре тюрьмы. Каждые два-три часа мимо проходит патруль. Каждые три-четыре часа охранники приходят, чтобы проверить состояние изолятора. Вдоль самого зала натянуты энергетические прутья, которые настроены на автоматическое переключение в режим боевой готовности, когда они натягиваются и становятся похожими на леску для ампутации конечностей. И даже если удастся пробить стену, каким-то чудом, то выбраться, по крайней мере целым, маловероятно. А руки и ноги мне ещё нужны.

Иногда стены воспроизводят мои воспоминания, а иногда показывают просто красивые пейзажи — высокие горы, берега черного океана и голубое небо. Это помогает не сойти с ума.

Я присела на пол, скрестив ноги и закрыла глаза. Цепи ужасно звенели, но движения особо не сковывали. Видимо, это просто способ утяжелить ходьбу. Я сделала глубокий вдох и прислушалась к себе. Я всегда представляла свой магический резерв в виде большого шара, внутри которого подобно воде колеблется энергия. Она прозрачная, но порой становится черной, когда мне грустно или, когда я злюсь. Но, в основном она бесцветна.

Я представила, как энергия проходит сквозь стенки шара и растекается по телу. Сила откликнулась, мгновенно проникнув в каждую клеточку, укрепляя и наполняя их силой. Напряжение, которое при этом появлялось, проявлялось покалывающей болью в мышцах. В какой-то момент, боль становилась невыносимой. Я переставала чувствовать своё тело. Все онемевало, конечности сводило судорогой. Тогда, я отпускала энергию, и она возвращалась в шар.

Медитация состояла в том, чтобы заставить свою энергию выйти за пределы тела. Только тогда она проявится. Внутри тела магическая энергия способна усиливать удары и укреплять кожу, повышать выносливость и увеличивать скорость передвижения, то есть воздействовать именно, что на тело самого владельца резерва, но никак не проявляться вне его. Однако, если вывести энергию за границу — во внешний мир, она обретёт большее могущество и сможет влиять не только на самого мага, но и на окружающих его людей.

Я отдышалась, а потом попыталась снова. В ушах при этом звенело и под кожей разливался жар. Энергия трещала внутри шара, шипела и пенилась. И ещё, чернела, напоминая воды черного океана. Теперь, она выливалась сквозь стенки шара и разливалась по телу подобно лаве.

Я представляла, как она тянется изнутри, как пробирается сквозь кожу и соприкасается с воздухом. Ещё один глубокий вдох. Я делаю над собой усилие. Выпускаю вторую волну, чтобы опустошить резерв. Представляю, как сила простирается вокруг подобно цунами. И она охватывает меня, окружает со всех сторон и вихриться, спиралью подымаясь вверх. Я почти дотянулась до потолка, когда раздался хлопок.

Лёгкие вхолостую выбрасывают воздух, когда энергия возвращается. Магический резерв замыкается в сферу и исчезает из поля моего зрения. Не могу сконцентрироваться.

— Поразительно. Настоящее торнадо из магической энергии! — кто-то едва слышно рассмеялся.

Голос показался мне незнакомым. Я открыла глаза и посмотрела туда, откуда, как мне показалось, говорили. Это был парень. В перепачканной кровью белой футболке и джинсах. Он сидел прямо у стекла, и смотрел на меня из соседнего изолятора.

Я точно не видела его раньше. Затаив дыхание, я подобралась ближе, но придвинуться к стеклу вплотную, как это сделал новоиспеченный сосед, не решилась. Выглядел парень расслабленно. И удивительно беспечно. Будто бы вовсе не сидел в изоляторе на двадцать пятом этаже тюрьмы северного округа.

— Ох, не молчи, — выдохнул парень. — Я знаю, что ты там. И лучше тебе заговорить прежде, чем я применю магию, чтобы увидеть тебя сквозь кромешную тьму.

Он красивый. Не такой, как Рей. Его внешность особенная, немного броская, я бы даже сказала исключительная, а от его тела исходит пар, как от куска льда в жаркий летний день. Это говорит о том, что передо мной не просто обычный паренёк с улицы, пойманный за драку, а сильный маг. Настолько сильный, что даже воздух свистит.

— Ты видел? — вопросила я.

На его лице выделялись хорошо очерченные скулы, и довольно выразительные полные губы. И у него были ямочки на щеках, когда он улыбнулся мне.

— Видел. Должен заметить, что у тебя хороший магический резерв и энергия плотная. Но, также, я заметил, что ты с трудом ею оперируешь.

Таких синих глаз я раньше не видела. Они были, словно сапфировые. Причем, один глаз был несколько темнее второго. Кажется, это называется гетерохромией.

— С чего ты взял? — удивилась я.

Он снова улыбнулся мне.

— Ты выталкиваешь энергию, а она должна сама приходить тебе на помощь. Понимаешь? Возможно, дело в том, что ты представляешь свой магический резерв, как нечто отдельное, когда на самом деле он является частью твоего тела.

Несколько секунд, показавшихся вечностью, я молча хлопала ресницами, не зная, что и сказать. Одна часть меня до сих пор восторгалась его красотой, а вторая — насторожилась в ответ на его проницательность.

— Откуда ты это знаешь?

— Ты ведь видишь меня, верно?

Что ж, так изощрённо меня ещё никто не игнорировал.

— Вижу, — ответила и зачем-то кивнула.

— Не хочешь ничего спросить? — поинтересовался парень.

Я обратила внимание на кепку, козырёк которой он старательно сминал пальцами.

— Ты не местный. В Северном Округе постоянные дожди, и кепки ни к чему. Откуда ты?

— Ты внимательная, — весело подметил маг. Я уже думала, что парниша вновь проигнорирует мой вопрос, когда он заговорил: — Я из Центрального Округа.

— Ого, — удивилась я. — Что же забыл парень из солнечной долины в этом богами проклятом месте?

— Парня своей сестры, — ответил он. — Кстати, Северный Округ не такой мрачный, как о нём говорят. Но, дожди жуткие. Как вы здесь вообще выживаете, я не представляю.

— Я тоже, — честно призналась я.

Внезапно он выругался.

— Вот, скажи, бывали у тебя в жизни такие моменты, когда ты понимала, что на самом деле ничерта не знаешь о людях, которые находятся рядом?

Первые несколько секунд я была ошеломлена тем, что он так быстро определил, что я девушка. И это, несмотря на то, что у меня низкий прокуренный голос (все потому, что сигареты самый ходовой товар в тюрьме). До этого мои соседи не отличались особой сообразительностью.

— Да, бывали, — ответила я. — Это как-то связано с твоей сестрой и ее парнем?

— Я ведь уже говорил, что ты довольно внимательна? — спросил он, и тут же продолжил: — Моя сестра хорошая девушка. Воспитанная, красивая и умная. А вот ее парень...!

Он говорил с трудом.

— Урод, — решила помочь я.

— Это ещё мягко сказано, — ответил он. — Должно быть, я плохой старший брат, потому что ничего не замечал. Они встречались пять лет. Он бил ее все это время. А я был слишком занят собой.

— С ней что-то произошло? — осторожно подкапывалась.

На скулах у него заходили желваки, и я невольно засмотрелась.

— Нет. Этот подонок не успел. Я случайно увидел синяки на ее плечах. И.. — он снова выругался. — Я был готов убить его.

Судя по тому, что он сидит в изоляторе, возьму на себя смелость предположить, что у него это получилось. Мне захотелось его приободрить.

— Как человек совершенно не заинтересованный, могу сказать, что сделала бы на твоём месте тоже самое.

— Он в коме, — мрачно сообщил маг. — Хватило парочки ударов, чтобы он понял, что я настроен серьезно. Я гнался за ним от Центрального Округа, сквозь межгородские туннели, и поймал на границе Северного Округа. И, как бы ужасно это не звучало, я не жалею о том, что совершил.

— Думаешь, он может не очнуться?

— Мне все равно. Я в любом случае через пару часов выйду отсюда. Так, что лучше бы ему не просыпаться.

— Ты не использовал магию, верно?

— В отличие от него. Знал, что, если использую магию проблемы будут не только у меня.

Если бы парниша использовал магию, его бы посадили. Но, поскольку он оказался достаточно разумным, чтобы этого не делать, все спихнут на самооборону. Все штыки получит тот, кто действительно виноват. Иногда справедливость все же побеждает.

— Предусмотрительно, — похвалила я.

— Спасибо, — наконец-то улыбнулся и я вновь увидела его ямочки на щеках. Тут, прозвучал вопрос, которого я надеялась избежать: — А ты почему здесь?

Возможно, он просто не хочет показаться грубым? И это правило хорошего тона, подкреплённое воспитанием?

— Не важно, — попыталась отмахнуться.

Сейчас он не улыбался.

О нет, он смотрел прямо на меня, склонив голову на бок.

— Я не могу рассмотреть тебя в этой темноте, но за то я видел на твоём изоляторе знак четвертого уровня опасности, — черты его лица смягчились. — Ты можешь рассказать мне. Я не стану осуждать.

— Уверен? — недоверчиво переспросила. — Пожалуй, в этой тюрьме нет ни одного человека, который бы не успел осудить меня.

— Я верю, что у всего есть причина. К тому же они не видели того, что смог лицезреть я, — уверенно заявил маг.

— И что же ты увидел? — сузив глаза, вопросила.

— Когда маг совершает что-то по-настоящему чудовищное, меняется не только его мир, но и магическая энергия. В ней как будто отражается внутренний мир мага. Понимаешь? А твоя энергия чистая, она ничем не отличается от любой другой.

— Это потому, что я не сожалею о содеянном, — пояснила я.

— Возможно. Я рассказал тебе свою историю, теперь ты поведай мне свою, — попросил парень.

Мне показалось, что его интерес искренний. Я собралась с духом. Давно я не воскрешала эти воспоминания в памяти. И не собиралась ещё долгое время.

— Я убила своих родителей и покалечила младшую сестру. Конец истории.

Ни одни мышца не дрогнула на его лице.

— Почему?

Знакомый, всеми любимый и мной ненавистный вопрос.

— Длинная история, — парировала я.

— Ну, лично я никуда спешу, — скептически заметил парень. — И ты, думаю, также.

— У меня была замечательная семья. Мы ни в чем не нуждались. Мой отец был могущественным боевым магом. Мама была врачевателем. Они часто пропадали на работе допоздна. И была младшая сестра, — собственный голос показался мне неестественным, но я не стала обращать на это внимание. — В тот день все было также. Родители вернулись поздно. Отец привез с собой артефакт из-за границы, демонический камень. Вроде бы для работы, мол, камень стал причиной последнего прорыва барьера. Просил не трогать и вообще лишний раз в его кабинет не заходить. Мы были послушными детьми. Не стали лезть. Спустя какое-то время отец стал сам не свой. Ходил бледный, бормотал о странных вещах, и мама почему-то была напугана. Она стала задерживаться на работе, а отец оставался дома. Он сидел в кабинете и исследовал камень. Однажды ночью я проснулась, потому что услышала страшные крики, будто кого-то резали... — тут мне пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.

— Все в порядке, — его голос действовал успокаивающе. — Дыши глубже.

Я покорно втянула в себя воздух и тут же его выпустила.

— Помню, как испугалась. Но, крики повторились, и я поняла, что это сестра. Я соскочила с кровати и бросилась на звуки. Я обнаружила ее на кухне. Она забилась в угол и рыдала навзрыд. Мама и отец сцепились. Их глаза горели огнем. И что самое странное, каждый из них твердил второму успокоиться, как будто не понимали, что находятся во власти иллюзии. К сожалению, я и сама поняла это слишком поздно. Они кричали друг на друга, их руки были в крови, а под ногами лежал камень. И он сиял также, как глаза родителей. Я подумала, что все дело в нем и поспешила забрать. Стоило камню оказаться в моих руках, как я стала центром их внимания. Они стали кричать на меня, чтобы я остановилась, мол, они помогут мне, главное не делать глупостей. И смотрели так, будто я была одержима демоном. Помню, как камень обжог мне руку, и я его уронила. На миг разум родителей прояснился, а потом камень подняла сестра. И все началось по новому кругу, только жертвой выбрали ее. Сестрёнка испугалась и швырнула камень в камин. Огонь взревел, будто ожил. И тогда, родители слетели с катушек. Они набросились на сестру, а я оцепенела.

Я зажмурилась, глаза защипало от набежавших слез. Я слишком хорошо помнила, что произошло потом. Во мне пробудилась магия. И она унесла с собой жизни и демонов, и моих родителей.

— Я больше не могу говорить. Извини, — едва выдавила из себя и поднявшись на негнущихся ногах, стала отступать в глубь темноты.

Парень моментально вскочил на ноги и попытался вглядеться внутрь моего изолятора.

— Стой! Не уходи!

Он выглядел таким виноватым, что у меня сердце неприятно сжалось в груди. Но, я действительно больше не могла говорить. Парень принялся колотить кулаками по стеклу, но я не стала откликаться. Забилась в угол изолятора и позволила всей грусти и боли вырваться из тела. Он ещё звал меня, просил вернуться. Ему не хотелось оставаться в одиночестве.

Вместо слез из меня стала вытекать энергия, словно меня ранили, распоров острым лезвием сферу магического резерва. Это было странное чувство. Энергия будто хотела защитить меня, окружить своим теплом, укутать, подобно одеялу, но в силу своих возможностей не могла. И стены гребаного изолятора вытягивали ее из меня, опустошая мой резерв.

Тьма, что клубилась вокруг стала просачиваться внутрь, заполняя собой образовавшуюся во мне пустоту. И от возникшей усталости, я провалилась в забытье.

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒