|
|||
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕЛебедкина, Николай, Шаблова, потом Дормедонт. Шаблова. Стряпчий, матушка, идет, я его издали признала. Лебедкина (покрываясь платком). Спрячь меня покуда, душа моя; а когда он придет, ты меня выпроводи. Шаблова. Я тебя задним крыльцом провожу. Лебедкина. Помни, Фелицата Антоновна, я у тебя не была и ты меня не видала. Шаблова. Хорошо, матушка, не видала, в глаза не видала. Уж зачем тебе это нужно, я не знаю; а только, хоть побожиться, не видала. Чай, тоже ведь у тебя свои резоны есть. Лебедкина. Само собой. Карету я оставила близехонько, у зоологического сада; погуляю да минут через десять опять к тебе подкачу, уж тогда, значит, взаправду приехала. Шаблова. Да как твоей душеньке угодно, так и будет. Твори, что только в голову тебе придет, а наше дело потрафлять по тебе. Николай. Как все это тонко и хитро! Лебедкина. Нам, женщинам, нельзя жить без хитростей. Шаблова. Вот правда-то, вот слова-то твои справедливые! Схитришь да солжешь, только и поживешь в свое удовольствие. Лебедкина. Ну, идем! Скажи своему сыну, что я у него в долгу не останусь. Шаблова. И говорить не хочу. Разве он смеет сомневаться. Лебедкина и Шаблова уходят. Входит Дормедонт. Дормедонт. Присесть за дело! (Разбирает бумаги на столе. ) С одной только доверенности семь копий писать. Хоть бы помог, что ли, в самом деле. Николай. Давай, я наверху займусь; а ты, Дормедонт, сделай милость, кликни меня, когда Людмила Герасимовна выйдет из своей комнаты, мне нужно поговорить с ней прежде, чем она увидится с отцом. Дормедонт. Хорошо, кликну. Николай уходит. Как же, дожидайся! Не о чем тебе с Людмилой Герасимовной разговаривать, у тебя только пустяки на уме. Нет, уж я, брат, глупостям не потатчик. Сиди себе наверху. Видно, не с чем в трактир идти, так ему скучно стало. Входит Маргаритов.
|
|||
|