Гадко.. Мерзко.. Противно.

Пролог.

Тихо играет нежная музыка. Мерцают и подрагивают хрустальные подвески на люстрах, воссоздавая негромкий церемониальный звон колоколов. Зал наполняется приглушенным звуком оркестра. Слышен каждый звук, возникающий в огромном зале под люстрами. Свадебный торт, столы, украшенные голубыми тюльпанами в три ряда, красное вино, аккуратно разлитое официантами по фужерам. Лица приглашенных – все безмятежные и счастливые, тихие разговоры, смех, изредка скрывающийся за звонким писком хрустальных подвесок. Гости улыбаются. Жених в черном выглаженном до омерзения костюме с голубым цветком в кармане пиджака стоит у венца в ожидании возлюбленной. И наконец, двери зала медленно открываются. Она удивительно хороша — белое платье с голубыми тюльпанами и венком из живых цветов на голове, закрепляющим полупрозрачную вуаль, за которой проглядываются нежные черты невесты. Никто не знал, что именно чувствует эта молодая девушка, идущая по красному бархатному ковру к венцу в одиночестве. Не об этом ли мечтает каждая маленькая девочка? Это ли не вызывает тех самых бабочек в животе у любой девушки, выходящей замуж? Так почему же невеста идет к венцу на дрожащих, ватных ногах? Почему она нервно подрагивает в такт мелодии? Почему ее взгляд, укрытый от чужих глаз белоснежной фатой, мечется из стороны в сторону? Почему она так долго не может дать ответ?

Всегда ли та картинка, которую мы видим впервые, соответствует происходящему на самом деле? Только сейчас пазл начинает собираться воедино — когда невеста вновь окидывает свадебный зал взглядом: несколько человек с оружием у входа, черные затонированные машины, которые можно было увидеть из окна, и множество глаз, устремленных на нее в ожидании. Они буквально пожирали миниатюрную и дрожащую девушку в свадебном платье, которая все еще продолжала молчать. Она нервно сглатывает и возвращает свой взгляд на жениха.

— Арселия, — мужчина берет невесту за руку и сжимает ее в своих ладонях. Он нежно и притворно улыбается, оглаживая тыльную сторону с особой любовью и лаской. — Все ждут, милая.

Девушка, названная Арселией, вздрагивает от прикосновения, а позже и от обращения к себе. Низкий и бархатный голос будущего супруга вызывает у невесты бурю кипящих внутри эмоций, в животе начинают порхать те самые бабочки, о которых сплетничают все юные девушки. Знала бы Арселия насколько противными и мерзкими могут быть эти насекомые. Мертвые бабочки, пропитанные тошнотворным тяжелым запахом гнили и разложения, перестают махать своими изысканными, элегантными крылышками. Маленькие тела падают замертво одно за другим, возобновляя внутри жуткое кладбище и распространяя невыносимый, удушливый смрад в душе невесты.

— Да, я согласна, — Арселия тут же отдергивает свои руки и вновь нервно смачивает горло, стискивает зубы до тихого скрежета и смотрит в пол, прикрывая ладонями глаза. Только сейчас она осознает значимость и ценность своих бездумных слов. Снова чувствует стыд за свою доверчивость. Снова она по наивности думает о счастье, имея все основания для ужаса и мучений в совместной жизни с человеком напротив. Жажда жизни настолько велика, что она даже не осознает, как судорожно сжимает платье в руке, и как в страхе вжимается всем телом в свадебную арку, когда выражение лица жениха меняется. Это происходит настолько быстро, что невозможно понять — как так быстро мужчина может перейти от заботы и мягкости к неожиданно леденящему душу и пробирающему до мозга костей взгляду.

Свобода.

Ее больше не существует. Жених оказался далеко не любимым, а будущим вечным пленом, из которого выхода никогда не было. Дверь будто бы растворилась в толще стены, когда Арселия только ступила за порог прогнившего насквозь особняка. Хозяин дома только и ждал момента, чтобы запереть дверь в свою клетку. Теперь в его коллекции появилась новая диковинная птичка.

— Прошу вас в знак любви и преданности друг другу обменяться обручальными кольцами, — регистратор разворачивается и протягивает молодоженам небольшую красную коробочку. Первым кольцо берет мужчина и надевает его на безымянный палец напротив стоящей девушки. Арселия немного медлит, но все же вытаскивает второе кольцо из коробочки и дрожащими руками надевает его на чужой палец.

Свадебный зал наполняется тишиной. Завороженные взгляды смотрят прямо на невесту, скрывающую свое лицо под белоснежной тканью. Жених медленно подносит к голове Арселии руки и снимает полупрозрачную фату. Она прикрывает глаза и жмурится, задерживая дыхание, словно этот венец — эшафот, а последующая речь регистратора — её смертельный приговор.

— Объявляю вас мужем и женой. Ваш брак законный, поздравьте друг друга, — сразу после этих слов разносится отточенный выстрел, и регистратор падает замертво. Невеста вздрагивает и испуганно косится назад, когда жених хватает ее за запястье и насильно притягивает к себе, затягивая новоиспеченную супругу в первый поцелуй.

— Кристобаль, пожалуйста, не нужно, я не хочу, — Арселия взвизгивает, когда ее грубо кидают на белоснежные простыни и прижимают к кровати. Она со слезами на глазах пытается сдвинуть с себя более крупного мужчину, но ее попытки не увенчиваются успехом.

Жених наваливается сверху, приближаясь к оголенной шее супруги, и медленно приспускает лямки свадебного платья. Арселия нервно дергается, одной рукой утирая слезы и сопли со своего лица.

Гадко.

Мерзко.

Противно.

12 Следующая ⇒