Пятница. Четверг. Суббота. Примечания

Пятница

21 апреля 1961 года

Сегодня Фло вернулась домой, цепляясь за меня, как обезьянка, и не переставая улыбаться. Увидев располневшую Марселину, она бросилась играть с ней, будто и не провела долгие месяцы в детском приюте и психиатрическом отделении больницы. И никогда не рисовала кровью на стенах, не билась телом о застекленную дверь, не вынуждала в общем-то незлых врачей привязывать ее к кровати.

Я по-прежнему в замешательстве. Умеет ли она говорить? Она понимает каждое слово, но никакой телепатической связи нам не удалось установить. А я-то надеялась, что это произойдет, когда Фло вернется домой и поймет, что матери больше нет. Зря! С потерей матери Фло смирилась еще в ночь ее убийства.

Братья Вернеры оказались настоящими сокровищами. Они зарабатывали себе на жизнь, втихомолку выполняя разные поручения и получая плату наличными. Я на своем опыте убедилась, что они такие же мастера на все руки, как и Тоби, поэтому мы быстро договорились. Я разрешила им бесплатно жить на первом этаже, щедро заплатила за работу и пообещала платить впредь, когда их услуги понадобятся. Теперь на Виктория-стрит есть собственные мастера, способные привести все дома в порядок и следить за их состоянием. Лернер Чусович получил в полное распоряжение мою прежнюю квартиру. Я пообещала брать с него столько же, сколько платила сама, с условием, что он будет коптить угрей на заднем дворе и не досаждать соседям дымом. Моя бывшая квартира уже не розовая: Лернер перекрасил ее под цвет угрей — черный с желтым.

Вместе с Тоби мы придумали, как обустроить ванную на этаже, где живут Джим, Боб и Клаус. Братья Вернеры отгородили часть комнат Клауса и часть комнат Джим и Боб, пробили новые двери, и получились два отдельных туалета и одна ванная. Вода в них поступает по трубам из основной системы, в ванне есть душ. Я разыскала керамическую плитку, расписанную попугайчиками, специально для стен — Клаус в восторге. Мансарда Тоби настолько просторна, что Вернеры просто отгородили часть кухни. Но жильцам первого этажа придется пользоваться уже имеющейся ванной и прачечной. Правда, Фриц и Отто пристрастились орошать землю под гигантским тропическим жасмином, но дереву мочевина только на пользу, поэтому я не стала запрещать им. Ароматными цветами с дерева, пущенными плавать в мисках с водой, мы украшаем столы.

Поначалу мне было неловко даже думать об этом, но со временем я осмелела и заняла весь этаж, где раньше жила миссис Дельвеккио-Шварц. После того как стены перекрасили в розовый цвет, на пол в гостиной и спальнях постелили ковры и расставили приличную мебель, я перестала бояться этих комнат. В истории каждого дома есть печальные и страшные страницы, я свыклась с этой мыслью и неожиданно для себя стала утешаться тем, что живу там, где раньше жила она. Жила. От прошедшего времени никуда не деться.

Читая дневник, можно подумать, что работа уже закончена, но до этого еще далеко. Она продлится еще несколько месяцев, нам придется терпеть цементную пыль, заставленные унитазами, ванными и раковинами коридоры, неисправные плиты, душевые и краны с горячей водой, сложенные на заднем дворе плитки для стен и пола. Вернеры выносят весь мусор через застекленные двери на переднюю веранду.

А я просто счастлива. Ведь мой ангеленок со мной, дома.

Не могу не написать, что моя личная жизнь тоже складывается замечательно — по крайней мере на мой взгляд. Выходные принадлежат Тоби. Мы с ним уезжаем в Уэнтуорт-Фоллс и берем Фло. Тоби обижается, а я твержу, что без Фло я никуда не поеду. В ответ Тоби вздыхает и приглашает в гости нас обеих. Вот только визиты Дункана его не радуют, и это еще мягко сказано.

Дункан проводит со мной ночи по вторникам и четвергам. Такое соглашение он заключил со своей миссис — жертвы страшного проклятия Харриет Перселл. Нет, у нее не перхоть и не стоматит. Просто невропатия ног — болезнь не смертельная, но отравляющая всю жизнь. По-моему, Дункана ужасает то, что мне ее совсем не жалко, но он, наверное, просто привык к жене за пятнадцать лет жизни. Я попросила передать ей: если она будет вести себя прилично, не станет скандалить и настраивать сыновей против отца, я сниму проклятие. Миссис Дункан Форсайт уже не играет в теннис, она не может даже ходить без трости, а из-за гормональных препаратов, на которых ее держат, и недостатка активности ее вес стремительно растет. Скоро она будет носить одежду самого большого размера и уже сейчас ходит в ортопедических башмаках без каблуков и специальных чулках, чтобы избежать отеков. Хе-хе.

Насчет Джона Прендергаста я пока не уверена, эта крепость еще не пала. Он, конечно, все отрицает, но я же вижу: он смотрит на меня, как на пациентку с редкой формой психопатии. Тем и плохи психиатры — они всегда как на дежурстве. Наверное, он никак не может оценить, насколько он сам хорош в постели. Поэтому я разрешаю ему время от времени угощать меня ужином и заигрываю с ним.

Среда

17 мая 1961 года

Мы озадачены, растеряны, сбиты с толку. Фло пробыла дома уже месяц, но ни разу не попробовала порисовать на стенах. Повсюду в моей квартире, в общих коридорах и на площадках стены покрыты свежей краской, я пополнила коллекцию мелков Фло, по сто раз на дню повторяла, что она может рисовать на стенах сколько душе угодно. Она только кивает, улыбается, перешагивает через мелки и бредет смотреть, как работают Фриц и Отто, подавать им гайки, гвозди, болты, шайбы, мастерки. И никогда не ошибается. Братья очарованы ею.

Да, Фло по-прежнему льнет ко мне, сидит у меня на коленях, напевает. Табачно-бурые платьица остались в прошлом, но я не заставляю девочку обуваться и выбираю для нее довольно простую одежду. Фло убеждена, что разноцветными бывают только мелки, правда, в последнее время она их разлюбила. Иногда она ходит со мной по магазинам, хотя с матерью никогда в них не бывала. Порой мне становится даже страшновато: не вмешалась ли я в работу сложного механизма, состоящего из Дома и Фло? Мой единственный барометр — сама Фло. Мы занимаемся тем, что нравится Фло. Ей определенно по душе поездки в Уэнтуорт-Фоллс: в пятницу вечером она укладывает вещи в свой рюкзачок и выставляет проветриться холщовую сумку для Марселины. Бедняга Тоби! Не одна гостья, а целых три!

Моя спальня — бывшая комната Гарольда, а Фло спит в материнской спальне. В нише, где раньше стояла ее кроватка, теперь помещаются комод с бельем и библиотека миссис Дельвеккио-Шварц. Я много думала, не напрасно ли так отдалилась от Фло, но, к счастью, с ней каждую ночь остается Марселина. Мой ангеленок спит сладко и крепко, даже не шелохнется — видно, ее не мучают кошмары.

Ночные прыжки на лестнице и хохот прекратились сразу после того, как я нашла завещание, но я все еще убеждена, что миссис Дельвеккио-Шварц до сих пор не ушла в мир иной. Войдя в первую ночь в комнату Гарольда, я почувствовала, как по коже пробежали мурашк

и и волосы стали дыбом. Когда я закрывала дверь, послышался тихий вздох — не ее, Гарольда. Будто он попрощался навсегда.

А потом ее голос произнес: «Ты умница, принцесса. Красотища! »

Послышался шорох, шум крыльев: оказалось, в комнату влетел один из волнистых попугайчиков Клауса. Я смотрела на него, он на меня, потом я протянула руку, и он сел мне на палец, весело перебирая лапками.

— Ох, спасибо огромное! — воскликнул Клаус, когда я принесла ему птицу. — Малышка Мози вылетела в окно. Я уж думал, что она потерялась навсегда.

— Не волнуйся, красавчик, — отозвалась я. — Так легко от Мози ты не отделаешься — правда, Мози?

Но несмотря на то что жизнь в Доме наладилась, Фло не рисует на стенах, и это удивляет всех нас. Мы с Джим, Боб, Клаусом и Пэппи целыми часами подсовываем ей мелки, упрашиваем и уговариваем. Этой мании поддался даже Тоби: купил Фло несколько пачек плотной бумаги и показал, как рисовать на ней. Но Фло только грустно посмотрела на меня и уронила протянутый розовый мелок.

Четверг

25 мая 1961 года

Вопрос с мадам Фугой и Токкатой мы все же уладили, правда, времени убили уйму. Хозяйки борделей упрямо твердили, что платили за аренду всего тридцать фунтов в неделю, я хохотала им в лицо, и мы опять расходились ни с чем. Но сегодня мы наконец договорились, что каждая дама будет платить мне четыреста фунтов в неделю, из них тридцать — официально, со всеми документами. Эти дамы мне симпатичны: управлять шикарным борделем для самых высокопоставленных лиц города, потакать всем вкусам и быть в ладах с законом — это надо уметь. Фуга и Токката не из тех, кто сдается без борьбы. Они даже попытались воспользоваться своими знакомствами, чтобы прижать меня к ногтю, но я просто послала каждой резинового пупса с булавками, воткнутыми пониже живота спереди и сзади и на всякий случай — в рот. Вот так-то. Меня прекрасно поняли, дамы сдались.

С этого все и началось. Сегодня я впервые раскинула карты, предварительно уложив Фло. Весь Дом спал, только Клаус негромко наигрывал на скрипке.

В Доме воцарилось счастье. Расположение Королев Мечей — благоприятнее не придумаешь, Короля Пентаклей и Короля Мечей — тоже. Только Паж Мечей, Фло, внушает беспокойство. Все дело в рисовании, иначе и быть не может. Я не знаю, какая карта связана с рисованием, но картина начала проясняться, когда я выложила на стол перевернутую Шестерку Кубков. Что-то должно случиться, и довольно скоро. Тем более что следующей оказался Шут — неожиданное явление? Затем три Девятки и четыре Двойки — разговоры, письма, известия. Скорее бы мы с Фло наконец научились понимать друг друга!

Суббота

3 июня 1961 года

Началась зима, а вместе с ней — такие ливни, что нам с Тоби пришлось отменить воскресную поездку в Уэнтуорт-Фоллс. Все утро Фло и Марселина бродят по дому и путаются у всех под ногами. Мы уже давно не запираем парадную дверь, но я строго-настрого запретила Фло открывать ее и выходить на веранду.

Все мы собрались у меня в гостиной, пили кофе и соображали, что бы приготовить к обеду. Как мило, думала я, наслаждаясь комфортом и ощущением благополучия. Спасибо вам, миссис Дельвеккио-Шварц, за возможность жить так, как мне всегда хотелось. Красотища, принцесса, прямо красотища. Кстати, а когда вы намерены отбыть в мир иной?

Вдруг Фло перестала шаркать ногой по ковру, бросилась к куче мелков, молниеносно выхватила из нее три и начала рисовать на стене. Нежно-розовая спираль, затем бледно-голубая и много темных лиловых линий.

И я все поняла.

— По лестнице поднимается незнакомая женщина с голубыми волосами, в темно-лиловом платье, — объявила я.

Никто не шелохнулся. Никто не издал ни звука.

От стука в дверь все в комнате вздрогнули. Тоби метнулся к двери. На пороге стояла незнакомая женщина с подкрашенными голубыми волосами, в темно-лиловом платье.

— Прошу прощения, — смущенно заговорила она, — я ищу миссис Дельвеккио-Шварц.

Все дружно указали на меня.

— Это она. — Тоби пошевелил бровями, и все мои гости молча встали.

— Я миссис Чарлз Помфретт-Смайт, — объяснила незнакомка, — я только хотела узнать, нельзя ли…

— Входите, входите, — пригласила я, пока мои гости покидали комнату. — Погода сегодня мерзкая, принцесса.

— Вы правы. — Она села напротив меня на обитый розовым бархатом стул, придвинутый к ореховому столу. — Хорошо еще, мой шофер всегда возит с собой зонт.

— Да уж, зонт никогда не помешает. — Я любовно погладила Хрустальный Шар.

Миссис Помфретт-Смайт удивленно огляделась.

— По рассказам Элмы Пирсон, ваш дом представлялся мне… не таким уютным, — призналась она.

— Все меняется, принцесса, и люди, и дома. Эзотерической асцендентной оси абсцисс понадобилась новая отделка дома, чтобы гармонизировать поток хондральной энергии, — без запинки выговорила я. — Значит, вам посоветовала обратиться сюда миссис Пирсон?

— На самом деле нет. Говорят, миссис Дельвеккио-Шварц скончалась, но я так отчаялась, что решила на всякий случай проверить… — Она стащила лиловые лайковые перчатки.

— Миссис Дельвеккио-Шварц вечна. Я — ее второе издание… то есть воплощение. А это моя дочь, Фло.

— Здравствуй, Фло, — приветливо произнесла гостья.

Фло показала ей язык — не грубо, а так, как делают малыши, когда прячутся за маму, но хотят получше разглядеть незнакомого человека.

— Так что стряслось, миссис Помфретт-Смайт? — спросила я.

Она судорожно сжала перчатки.

— Дорогая миссис Дельвеккио-Шварц, я по поводу моего мужа! Он решил рискнуть и приобрести акции предприятия, которое вы пускает такие забавные маленькие устройства — они действуют, как воротца для отбраковки овец. Только работают не с овцами, а с электричеством, если не ошибаюсь, — волнуясь, объяснила она.

— Воротца для отбраковки? — озадаченно переспросила я.

— Наверное, вы не знаете, как отбраковывают овец на фермах, а я видела когда-то — мой отец разводил их. Воротца открываются в обе стороны, ведут в два разных загона. Овчар, который стоит на воротцах, может отправить овцу в тот или иной загон, — растолковала гостья. — После того как мой муж купил первую партию — не овец, а акций, — он изучил ситуацию на рынке и вложил все деньги в покупку нового пакета. — Она нервничала все сильнее, очевидно, всерьез опасалась лишиться и шофера с зонтом, и лимузина, и особняка в Пойнт-Пайпере.

— Хотите чаю? — заботливо спросила я.

— О, я бы с удовольствием, но времени нет! — чуть не заплакала она. — Я приехала сюда, потому что ему предложили акции, и к двум часам дня он должен принять решение. Мне кажется, что он все равно купит их, хотя все друзья и коллеги убеждены, что он все потеряет. Но ему они ничего не говорят, только подталкивают к покупке. — Она принялась скручивать в ладонях перчатки, как делал леди Ричард, когда нервничал.

— Нелегкая дилемма, — заметила я.

— Да!

Тяни, тяни время.

— Знаете, что меня смущает, миссис Помфретт-Смайт? — произнесла я и нахмурилась. — Зачем такому видному бизнесмену, как ваш муж, спрашивать совета у прорицательницы? Ведь вы здесь впервые.

— Он не знает, что я здесь! — растягивая и сминая перчатки, воскликнула она. — Он сказал, чтобы я приняла решение сама!

— Вы?

— Да, я! Он просто не знает, как быть, а когда он в сомнениях, он перекладывает обязанность решать на меня.

Кое-что прояснилось.

— Значит, если вы ошибетесь, ему будет кого винить.

— Вот именно! — с несчастным видом подтвердила она.

— Ну, мы этого не допустим, принцесса, — правда, Фло?

Фло старательно выбрала четыре мелка из коробки и направилась к стене. Я поняла, что наступает щекотливый момент: все внимание миссис Помфретт-Смайт должно быть приковано ко мне, значит, придется разыгрывать медиума — изображать транс, стонать и бормотать, может, даже изрыгать эктоплазму, но как? С помощью жвачки и мыльной пены? Думай, Харриет, думай!

Сегодня я решила ограничиться малым: откинулась на розовую спинку стула, вздохнула и обмякла, издавая негромкие возгласы и стоны. Прищуренным глазом я косила в сторону Фло. Первым она взяла темно-лиловый мелок и принялась рисовать. Ясно, это миссис Помфретт-Смайт. Возле ее портрета на стене появилось множество бутылочно-зеленых прямоугольников. Деньги. И много ярко-желтых кружочков. Золотые монетки. И наконец, пирамида мелких бледно-коричневых точек. Куча песка. Все проще простого: цвета и формы заменяют Фло слова. Рисовать она стала гораздо лучше, теперь это очевидно. Но истинное чудо в том, что Фло видит верные ответы на вопросы, которые задают «дамочки». Она чувствует душевные муки, может заглянуть в каждое сердце. Видит приближающееся убийство. Бедный мой ангеленок, новый эксперимент Бога. Со мной ей ничто не угрожает. Хорошо, что миссис Дельвеккио-Шварц это понимала. Только теперь до меня дошло, что она осознала: в будущем ей не угнаться за быстро развивающейся Фло. И она передала свой пост более молодой и лучше образованной Харриет Перселл. Сегодня я наконец-то поняла, почему первая Дельвеккио-Шварц так послушно приняла свою судьбу. Мы обе созданы для нашего ангеленка, она здесь главная.

Когда Фло уронила мелки, я застонала и притворилась, будто медленно выхожу из транса. Миссис Помфретт-Смайт смотрела на меня во все глаза, словно у меня выросла вторая голова.

— Принцесса, — заявила я, — скажите мужу: пусть держится за эти забавные штучки всеми руками и ногами. Весь мир ждет нового способа отделять электрических овец от электрических коз. Эти штучки — настоящая бомба. — Я погладила Шар. — Кремний — удивительная вещь.

— Вы уверены, миссис Дельвеккио-Шварц? — с сомнением переспросила она.

Нет, Фло уверена, мысленно ответила я. Под «воротцами для отбраковки овец» подразумевались транзисторы — совсем новое изобретение, но благодаря технической подготовке я знала о нем. На транзисторах работало несколько медицинских приборов и даже вычислительные машины. А этот мистер Помфретт-Смайт не промах! Он явно имеет доступ к секретной информации. Значит, дни вакуумных ламп и термоионной эмиссии сочтены?

Внезапно мне в голову пришла еще одна мысль: неужели друзья и коллеги мистера Помфретт-Смайта планируют с его помощью выкупить контрольный пакет?

Едва я успела подумать об этом, Фло схватила тускло-зеленый мелок и нацарапала нечто, формой напоминающее печень, но с желтушными лучами, расходящимися во все стороны. Да, я права. А Фло прочла мои мысли и ответила на невысказанный вопрос. Вот так достижение! Фло наконец доверилась мне, мы теперь едины. Я получила признание.

Миссис Помфретт-Смайт вопросительно смотрела на меня, ее вопрос повис в воздухе.

— Я абсолютно и всецело уверена, — убежденно произнесла я. — Мало того, можете передать ему один маленький совет — от миссис Дельвеккио-Шварц, так и скажите. Мудрому человеку не следует принимать на веру все, что говорят друзья и коллеги.

— Непременно, непременно передам! — А она неглупа, эта миссис Помфретт-Смайт: она поняла мой намек. И расстегнула сумочку из лиловой лайки. — Сколько я вам должна?

Я сделала широкий жест.

— Первый визит — бесплатно, принцесса, но впредь вы так легко не отделаетесь!

Брать с нее плату за сегодняшний визит? Ни за какие коврижки! А в понедельник я первым делом заведу два портфеля акций — один для Фло, другой для себя — и вложу первый наш заработок в забавные маленькие штучки мистера Помфретт-Смайта.

Моя первая клиентка смотрела на меня с благоговением и безграничным уважением, потом перевела взгляд на Фло: в нем читалось восхищение, какое может испытывать женщина к красивому ребенку.

— Буду вам признательна, — продолжала я и встала, — если вы позвоните миссис Пирсон и сообщите ей, что очередная реинкарнация миссис Дельвеккио-Шварц приступила к работе. Мю-магнитное поле опять не превышает единицу, векторизация равновесия завершена. Состояние Дома стабилизировалось.

Мы с Фло проводили гостью и вместе с ней дождались на веранде симпатичного молодого шофера с зонтом наготове.

— Ангеленок, — сказала я, пока мы махали уезжающему под дождем «роллсу», — давай сохраним нашу маленькую тайну про рисунки, ладно? Скоро клиенты набегут толпой — хе-хе, им незачем знать, как мы это делаем. Миссис Дельвеккио-Шварц должна остаться единственной и неповторимой: это твой щит от мира, который не готов к встрече с тобой.

Кажется, мне удалось заглянуть прямо ей в душу! Я успела заметить размытые очертания проносящейся мимо казенной мебели, ощутила взрыв боли, когда Фло с силой ударилась о какой-то предмет, услышала звон разбивающегося стекла, увидела недоуменные лица вокруг. Но я поняла, что все это не имеет значения для Фло: она дорожит только любовью к двум своим матерям, двум миссис Дельвеккио-Шварц.

Она улыбнулась мне и энергично кивнула. Теперь у нас есть общая тайна.

— Хотела бы я знать, — произнесла я, взявшись за дверную ручку, — успокоилась ли душа первого издания? Как думаешь, ангеленок?

Фло вынула из розового кармашка три мелка — желтый, синий и зеленый — и нарисовала на белой блестящей стене между домом 17d и нашим Домом волнистого попугайчика и какаду.

Сдается мне, мама не удивится, когда я попрошу ее насовсем отдать мне Уилли: к разлуке с ним ее подготовили заранее.

Примечания

Королева водных мюзиклов, самая дорогая «русалка» Голливуда. — Здесь и далее примеч. пер.

ГОНПИ (CSIRO) — Государственное объединение научных и прикладных исследований, самая крупная научно-исследовательская организация Австралии.

Клинт Уокер — американский киноактер; Ефрем Цимбалист — русский эмигрант, выдающийся американский скрипач, композитор и дирижер; Кит Миллер — популярный американский киноактер; Дон Брэдмен — прославленный австралийский крикетист.

Район, где тусуются геи.

Эндокринное заболевание, обусловленное избыточной продукцией гормона роста.

Марго Фонтейн (1919–1991 гг. ) — английская прима-балерина.

Большой Дым — Сидней.

Блад (англ. blood) — кровь, Брейн (англ. brain) — мозг.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 21 22 23 24 2526