ИХ ВСТРЕТЯТ-ПОЭТЫ

Стр 1 из 3Следующая ⇒

ИХ ВСТРЕТЯТ-ПОЭТЫ

В наследии поэта-философа Леонида Мартынова остались такие строки:

Стихи

Не жаждут Предисловий,

И песни тоже их не ждут.

Хоть лют по-пахарски воловий

Творца единоличный труд.

И все-таки книга двух трагически ушедших творцов, двух тружеников сцены и лютых борцов с дисгармонией жизни требует краткого предисловия.

Прежде всего, надо сказать, почему в нашем писательском издательстве выходит поэтический сборник двух рок-певцов. Потому, что есть китч масс-культа, а есть — национальная культура, первоосновой и магическим кристаллом которой является поэзия, даже если в условиях торжества рынка и бездуховности она находится в загоне. Есть рок-шлягерщики, вопящие эпигоны, а есть рок-барды, поющие поэты. Виктор Цой и Игорь Тальков, безусловно, принадлежали к последнему племени, любимому на Руси, но долго и благополучно не живущему.

Авторы кратких биографических статей поведали о внешней канве их судеб, оборвавшихся на бренной Земле. Глубинная суть пути — в самом творческом наследии. Мы, современники Цоя и Талькова, еще слышим их голоса, помним манеру исполнения ими песен и потому понимаем, откуда в текстах сбивки, неловкие обороты или заунывные повторы. Ведь это все скрашивалось мелодией, гитарой, выразительной авторской интонацией. Тот, кто сочинял и пел под гитару, не избежал мучительного вопроса: представляют ли песни.

сложенные тобой, поэтическую ценность, будучи типографски олиснутым текстом? Это серьезная проверка.

Читая сборник, встречая песни, что были на слуху, и менее известные произведения, убеждаешься, что перед тобой — две одаренные личности, два поэтических мира, как бы ни относиться к отдельно взятым стихам, порой несколько бедноватым, а то и неуклюжим с точки зрения высокой Поэзии.

Даже не зная авторства песен, мы отличаем несколько отстраненный, скользящий над бытом взгляд Цоя, который одиноко устремлен в какую-то ведомую только ему, тревожно мерцающую точку:

Темные улицы тянут меня к себе

Я люблю этот город как женщину Икс

На улицах люди и каждый идет один

Я закрываю дверь, я иду вниз

Он идет вниз не по лестнице дома. А по стиху без знаков препинания, по жизни, толкающей в бездну, навстречу толпе, лелеющей низменные чувства.

Более всего меня впечатляют его алюминиевые огурцы — этот урбанистический и смелый образ механизированного, суррогатного бытия, особо знакомого рок-певцу:

Ведь я сажаю алюминиевые огурцы

На брезентовом поле.

Группа Виктора Цоя называлась «Кино», и вроде бы бесхитростные строки обретают вдруг глубинный смысл:

И мне скучно смотреть сегодня кино

Кино уже было вчера

И как каждый день ждет свою ночь я жду свое слово

Это муки не рок-кумира и успешно дебютировавшего актера, а недовоплотившегося в слове поэта.

* * *

Упорно шел к своему слову Игорь Тальков. Он сам рассказывает в книге, как после песни «Чистые пруды», которая стала очень популярной (когда я вел телепрограмму «Добрый вечер, Москва! », она была, чуть ли не дежурной заставкой), певец решил спеть «Чистые пруды-2», но, конечно, не был понят:

Я хотел спеть песню «Чистые пруды»,

Но в прудах известных чистой нет воды.

Вместо «ив застенчивых» виснут провода.

«Друг мой» канул в вечность и не придет туда.

«Сон веков» нарушен, «пристань» сожжена.

Что произошло?! Война.

70 лет идет война.

Здесь появляется и весьма характерное слово «война», и расхожий штамп-цифра «эпохи перестройки» — 70 лет. Будто эта война для творца когда-нибудь кончается. Миновал 1987 год и последующие «революционные» года, а война против России как великого духовного понятия — разгоралась с новой силой. Тальков не хотел довольствоваться имиджем только оригинального рок-певца «со вкусом», исступленно искал свой поэтический и гражданский путь.

Катится, катится жизнь колесницей фатальной,

Мы — пассажиры на данном отрезке пути.

Кучер-судьба колесницею той управляет,

Кто не согласен с маршрутом, тот может сойти.

Тальков не согласился с маршрутом, а это в России всегда чревато трагическими последствиями. Бунтарь выплескивал открыто публицистические и даже сатирические строки:

Обрядился в демократа

Брежневский «пират»,

Комсомольская бригада

Назвалась программой «Взгляд».

Он боролся словом с теми нравами и навязываемыми кумирами, которые царят в нашей так называемой «творческой среде», черпал силы вроде бесхитростного героя его песни в Пушкине. Хайяме, Высоцком:

«Вот это были мужики.

Какие пели песни!!!

Не то, что эти мудаки —

Вознесенский да Резник... »

Но самыми пронзительными стали его болевые строки о поруганной России:

Священной музыкой времен

Над златоглавою Москвою

Струился колокольный звон,

Но, даже самый тихий, он

Кому-то не давал покоя...

Россия...

Эта песня-выдох, песня-завет звучит в наших душах.

* * *

Сборник «Оборванная струна» должны были завершать, как объявлялось в тематическом плане, стихи еще одного трагически ушедшего рок-барда — Александра Башлачева. Именно в нашем издательстве он впервые был представлен как поэт на страницах сборника стихов студентов Литинститута «Тверской бульвар. 25», хотя и не учился там. Но редакция поэзии понимала, что

это — явление в авторской песне.

Однако задуманный триптих памяти певцов-поэтов не получил завершения. Воспротивилась этому Рахлина, мать наследника Башлачева — его маленького сына. Рахлину «не устроило» соседство Башлачева с Тальковым. Уверен, по чуждым творчеству мотивам, ибо они, если читать их стихи непредвзято, — родственные, мятущиеся и ранимые политиканством души. Вот какие строки Башлачева мы публиковали:

Холодный апрель, горячие сны,

И вирусы новых нот в крови.

И каждая цель ближайшей войны

Смеется и ждет, ждет любви.

Характерно, что и у Башлачева, и у Талькова слово «война» встречается не раз. Помните уже знаменитое у Игоря:

Я воскресну и спою

На первом дне рождения страны,

вернувшейся с войны.

Эти художники страстно, но безнадежно хотели, чтобы утихла разгорающаяся война личности и подавляющей ее идеологии, высоких помыслов и грязного мира чистогана, искренней любви и безлюбого, лживого цинизма. На этой войне, по высшему счету, они и пали...

У Владимира Набокова есть стихи, написанные на смерть Блока. В них встречаются гении поэзии — Пушкин, Лермонтов. Тютчев, Фет.

Все они, уплывшие от нас

В рай, благоухающий широко,

Собрались, чтоб встретить в должный час

Душу Александра Блока.

Мы не можем проводить неуместных параллелей и даже гадать, кто именно встретил души безвременно ушедших певцов. Я уверен только в одном, что это были не политиканы-ремесленники, не деятели поп-рок-культуры, а — подлинные поэты.

Александр Бобров

12 3 Следующая ⇒