Хлоя Бивен 5 страница

И манерами и обличием Пэдди напоминала капризного, избалованного ребенка, и, скосив глаза, Кэрол подметила на лице гостьи вполне соответствующее выражение.

– У Фрэнка действительно выдалась трудная неделя, – серьезно пояснил Дэвид. – Двое больных в очень тяжелом состоянии. Мы сами его почти не видим, правда, Кэрол?

Вежливый мистер Амберли попытался вовлечь в разговор и секретаршу. Фарфорово-голубые глаза Пэдди впервые обратились к Кэрол: до сих пор гостья упорно игнорировала тот факт, что в комнате находится кто-то еще, но сейчас выбора у нее не осталось. Девица холодно уставилась на Кэрол, мгновенно оценив ее внешний вид и предполагаемый статус.

Ощущение было такое, словно на каждую деталь ее одежды привесили ценники, а затем небрежно отбросили в сторону, сочтя никуда не годной. Взгляд гостьи скользнул по каштановым волосам Кэрол, и она пожалела, что из детского упрямства собрала их в пучок: прическа явно тоже успеха не имела.

– Это секретарша, дядя Дэвид? Да вы у нас теперь важная птица! Она здешняя, из деревни?

– Кэрол из Брайтона, – отозвался Дэвид Амберли; в голосе его послышалось раздражение: снобизма племянницы он отнюдь не разделял. – Но в данный момент она живет здесь и, надеюсь, еще долго с нами пробудет. Кэрол помогает мне с книгой и в придачу поднимает настроение. Фрэнк считает, что Кэрол – панацея от всех моих болезней.

При уцоминании о Фрэнке фарфорово-голубые глаза сузились, и Кэрол снова ощутила на себе оценивающий взгляд. В следующее мгновение Пэдди с достоинством выпрямилась и направилась к двери.

– Пойду воевать с миссис Браун, – объявила она. – Может, хоть на этот раз удастся отбить ту бесподобную комнату!

– Ты ведь никогда не гостишь подолгу, – напомнил Дэвид. – Стоит ли беспокоить миссис Браун и добавлять ей лишних хлопот ради краткого визита? И вообще, ту комнату уже отвели Кэрол.

По виду Пэдди стало ясно, что это сообщение явилось последней каплей. Девица состроила недовольную гримасу и величественно выплыла из комнаты в облаке дорогих духов.

– На самом деле она мне вовсе не племянница. Это кузина Фрэнка, Патриция Марш, – шепнул Дэвид, едва дверь захлопнулась. – Она актриса, и у нее, по правде говоря, нет времени раскатывать по провинции, но попробуй удержи ее вдали от Фрэнка! Кажется, Пэдди строит на его счет матримониальные планы.

– Это кузина-то? – удивилась Кэрол.

– Ну, она ему почти такая же кузина, как мне – племянница, – заметил Дэвид. – Я бы сказал, седьмая вода на киселе. Пэдди вспоминает о родстве только тогда, когда ей это нужно, то есть когда не все складывается так, как ей хочется. Я так понимаю, что в столичных театральных кругах она считается невестой Фрэнка. А быть невестой восходящего светила медицины – это так престижно! Хотя, если я не ошибаюсь, она очень не прочь узаконить сей статус. Просто из кожи вон лезет! Мне часто кажется, что она возьмет Фрэнка измором. Хотя, с другой стороны, он к ней искренне привязан.

Кэрол почувствовала, что развивать эту тему ей совсем не хочется, и с удвоенной энергией застучала по клавишам. Напрасно она расслабилась, напрасно этот дом стал казаться ей своим! Теперь девушка снова ощущала себя чужой и никому не нужной. Это семейство не имеет к ней ни малейшего отношения! Фрэнк и Дэвид живут в ином мире, куда для Кэрол доступ закрыт, пусть даже оба они ценят ее как прекрасную секретаршу. Вот Пэдди – часть их мира, а она даже открыться отцу не имеет права.

Закончив работу, Кэрол поспешно ретировалась к себе и затаилась там, с ужасом думая о предстоящем ужине. Однако отсидеться в комнате ей наверняка не удастся. Если она не спустится к столу, отец захочет узнать причину, а если Фрэнк сегодня вернется вовремя, то с него станется подняться наверх и привести ее силой. А у него и без того проблем хватает. Впрочем, может быть, приезд Пэдди его подбодрит.

Кэрол придирчиво изучила свой гардероб и решила, что не станет состязаться с модным великолепием Патриции Марш – бесполезное это занятие. Обтягивающие брюки и свитер в тон – то что нужно. Волосы не будет распускать принципиально! В конце концов, она только секретарша и не претендует ни на что большее! Кэрол вышла из комнаты и обреченно поплелась по коридору в направлении лестницы. Но не успела сделать и двух шагов, как ее нагнал Фрэнк; он и впрямь вернулся рано. Мэтьюз скользнул по девушке взглядом, резко остановился и присмотрелся повнимательнее.

– Это случайность или часть тонко рассчитанного плана?

Вопрос застал Кэрол врасплох.

– Не понимаю... – начала было она, но Фрэнк безжалостно оборвал ее на полуслове:

– Не понимаете, что я имею в виду? А мне кажется, что отлично понимаете, мисс Фаунтин. Если эта прическа преследует цель превратить вас в агрессивную маленькую недотрогу, то могу заверить: ваши усилия излишни. Извольте принять к сведению, что я отнюдь не собираюсь на вас покушаться. Даже с распущенными по плечам волосами вы в полной безопасности.

– Моя прическа – это мое личное дело! – отрывисто бросила Кэрол. – Кстати, это называется «строгим стилем», если вам угодно знать.

– А, ясно, – проворчал врач. – Меня не предостерегают, меня отпугивают.

– Вы тут ни при чем, – настаивала Кэрол, с трудом сдерживая готовое прорваться раздражение. – Но если вас тревожит совесть по поводу утреннего происшествия, то извольте успокоиться. Я отлично понимаю, что просто стала объектом медицинских исследований.

Уголки его губ поползли вверх в лукавой усмешке, гнев словно рукой сняло.

– Допустим, – согласился Фрэнк, не отрывая глаз от побледневшего лица девушки. – А что до совести, так она никогда меня не тревожит.

– Это неправда, – неосторожно возразила Кэрол. – Сегодня утром вы очень переживали из-за телефонного звонка.

Разом перестав улыбаться, Фрэнк схватил ее за руку и резко развернул к себе; железные пальцы сжали хрупкое запястье словно в тисках.

– А вы считаете, мне следовало просто выбросить этот досадный эпизод из головы? – холодно осведомился он. – Когда я сражаюсь за чью-то жизнь, я хочу выигрывать! Или, по-вашему, я должен превратиться в машину?

– Нет, – прошептала Кэрол, качая головой; она уже не сердилась, в огромных синих глазах светилось сочувствие. – Вы иначе не можете, и если бы я заболела, мне бы хотелось, чтобы обо мне заботился кто-то похожий на вас!

Фрэнк внимательно посмотрел на нее.

– Вам так недостает внимания и заботы, Кэрол? – негромко осведомился он, и девушка в смятении отвернулась.

– Я просто привела пример. Я... – Кэрол в полной растерянности поглядела на собеседника. – Вы вынуждаете меня говорить то, что я вовсе не имею в виду! – воскликнула она. – Вы постоянно сбиваете меня с толку!

– А как еще мне вас уличить?

Неожиданно Фрэнк широко улыбнулся и вместо того, чтобы выпустить ее руку, нагнулся и поцеловал – неуловимым дразнящим движением коснулся ее губ и тут же отпрянул. Щеки Кэрол вспыхнули огнем; она застыла на месте, не в состоянии двинуться.

– Зачем вы? Вы же меня совсем не знаете! – Голос Кэрол дрогнул, и усмешка Фрэнка превратилась в озорную гримасу.

– А вот и знаю! Вы моя любимая пациентка. Я все время о вас думаю.

– Милый! Что это ты затеял?

Резкий, требовательный голос оборвал разговор на полуслове, и молодые люди словно по команде обернулись. На верхней ступени лестницы стояла Пэдди, и по ее тону можно было заключить, что она пробыла в засаде достаточно долго. Шутливый поцелуй явно не укрылся от ее зоркого взгляда, однако Фрэнк отнюдь не казался смущенным.

– Я занимаюсь терапией, – объяснил он, но в глазах его прыгали веселые чертики. – Очень сложный случай. Кэрол нуждается в постоянном наблюдении.

– А мне казалось, что ты отправился переодеться к ужину. – Пэдди капризно надула губки, и Фрэнк невозмутимо кивнул.

– Я и собирался, но Кэрол меня отвлекла. Я ей срочно понадобился. Сейчас переоденусь.

– Можно, я подожду тебя, дорогой? – взмолилась Пэдди, и Фрэнк снова кивнул, откровенно забавляясь.

– Разумеется. Дозволяю тебе посидеть за дверью в позе лотоса. Как подобает преданным слугам.

– Какой ты все-таки жестокий человек! Вечно меня дразнишь! – нахмурилась Пэдди, но, как ни в чем не бывало, взяла Фрэнка под руку.

Он оглянулся на смущенную Кэрол и полюбопытствовал:

– Я и с вами жесток, Кэрол? Надо бы мне вести себя поосторожнее, а то я вас так и не разгадаю. – Но, увидев неподдельное отчаяние в ее глазах, сжалился: – Беги, маленький беспризорник! Ты тоже можешь подождать у двери, если хочешь, но, полагаю, тебе там не место.

Кэрол поспешила исчезнуть. Разумеется, ее место не здесь, рядом с влюбленными, и Фрэнк недвусмысленно дал ей это понять. Мысль о том, что придется ужинать в компании Пэдди, сводила с ума, но Кэрол гордо выпрямилась и с независимым видом зашагала вниз по лестнице. Как жаль, что этот вид нисколько не соответствовал действительности.

Что за нелепость! – ругала себя Кэрол. Отношения между членами этого семейства вообще не должны ее касаться! Она приехала в Ламсден-хаус, чтобы узнать своего отца. А вовсе не затем, чтобы ее захлестнул водоворот эмоций, искусно созданный Фрэнком!

Беда в том, что Фрэнк постоянно попадается ей на пути. От него не спрячешься– можно только уехать, бросив отца и работу. Но отца это огорчит, а Кэрол успела привязаться к нему всей душой и даже помыслить не могла о том, чтобы причинить боль Дэвиду Амберли. Значит, придется как-то поладить с Фрэнком. А теперь еще эта Пэдди. Кэрол подозревала, что на этот раз Пэдди так просто не уедет: в том, что касается Фрэнка, эта женщина не потерпит соперничества!

Если бы Кэрол наблюдала за развитием событий со стороны, ситуация, очевидно, показалась бы ей даже забавной. Соперничество! Похоже, эта особа и впрямь намерена подцепить Фрэнка, раз умудрилась усмотреть в ней конкурентку. Ну разве можно их сравнивать? Пэдди вся сверкает и искрится, словно Снежная королева, а она, Кэрол, всего лишь «маленький беспризорник».

Вспомнив насмешливые слова Фрэнка, девушка до боли стиснула пальцы. Ну почему бы ему не оставить ее в покое и не заняться работой? Боже, у него и без того дел по горло, чтобы еще возиться с запуганной истеричкой!

Впрочем, все эти разговоры о возможном исцелении – только для отвода глаз. Фрэнк не откажется от своих намерений выведать правду, сколько бы Кэрол здесь ни прогостила. И с каждым днем ее пребывания в Ламсден-хаусе опасность возрастает.

Кэрол не сомневалась, что однажды хозяин дома обо всем узнает: он наделен просто-таки сверхъестественной проницательностью и небывалым упорством. И он не успокоится, пока не получит ответа на свой вопрос. Наверняка именно поэтому Фрэнк обращается с ней так фамильярно: он знает, что после каждого столкновения с ним Кэрол утрачивает способность рассуждать здраво. Намеренно выводя ее из себя, сбивая с толку, дразня и смущая, он рассчитывает на то, что однажды она потеряет бдительность. В один прекрасный день он одержит победу; когда же этот день наступит, Кэрол придется бежать, и притом немедленно.

Пэдди и впрямь не торопилась уезжать, но было очевидно, что актриса откровенно скучает: спокойная безмятежность Ламсден-хауса до крайности тяготила ее. Для Кэрол это явилось настоящим откровением: ведь с появлением Пэдди она с особой остротой почувствовала, что чужая здесь, зато Пэдди – настоящая хозяйка Ламсден-хауса. Кэрол даже показалось, что Пэдди с ее светским лоском – идеальная спутница жизни для Фрэнка.

Но теперь, после нескольких взбалмошных выходок и бесконечных жалоб на то, как уныла и бессобытийна жизнь в заснеженном Дареме, стало ясно: Пэдди здесь тоже не место, только причина заключалась в другом.

А вот Кэрол, как назло, всей душой полюбила тихий старинный особняк и размеренный, неторопливый распорядок жизни. Привыкла по утрам смотреть вслед отъезжающей машине Фрэнка, а вечерами ждать его возвращения домой. По выражению его лица Кэрол безошибочно угадывала, как прошел день в больнице, хотя проблемы свои врач тщательно скрывал. А сколько радости доставляла ей работа с отцом! Она успевала и перепечатывать рукопись, и тайком оберегать автора от излишних нагрузок.

И все-таки Кэрол знала: этот мир для нее недосягаем. Она вошла в него обманным путем и поэтому ощущала себя самозванкой. Пусть с ней обращались словно с родной, но девушка постоянно была начеку, опасаясь разоблачения. А главное – даже если ей повезет и удастся сохранить инкогнито, отъезд все равно неизбежен. Для влиятельного консультанта местной больницы она останется разве что забавным воспоминанием – да и то вряд ли. Ей принадлежит признательность отца, но на большее рассчитывать нечего.

А вот Пэдди рассчитывает получить все! Требует постоянного внимания, дуется, если к ней не спешат по первому зову. Когда Фрэнк возвращается усталый и молчаливый, у нее даже не хватает такта оставить его в покое.

– Если бы ты работал в столице, мы бы виделись каждый день, – пожаловалась она в последний вечер своего пребывания в Ламсден-хаусе.

– И если бы ты работала здесь, – хмуро уточнил Фрэнк.

Дело происходило за ужином; Пэдди, как всегда, восседала во главе стола. Сейчас она сердито сверлила Фрэнка глазами, и раздражение ее было отнюдь не наигранным.

– Ты же отлично знаешь, что здесь я не могу работать! Что-то я не заметила в вашей деревне театра! Кто даст мне роли здесь, на краю света?

Кэрол вспомнила, что и сама поначалу воспринимала Дарем именно так, но потом тишина и покой стали неотъемлемой частью жизни.

– Верно, – не без ехидства заметил Фрэнк. – Чуть дальше к северу – и ты сорвешься с края света прямиком в черную бездну!

– Я говорю серьезно! – огрызнулась Пэдди. – Видеться урывками– какая нелепость. А там мы бы ни на минуту не разлучались, и твоей карьере такая перемена места пошла бы только на пользу.

– Я приношу пользу там, где это нужно, – отозвался Фрэнк, и в голосе его прозвучал металл. – Люди болеют не только в столице. Моя жизнь здесь, здесь мой дом.

– Дом у человека там, где его сердце, – промурлыкала Пэдди, подарив кузену долгий обожающий взгляд: получив отпор, актриса тут же изменила тактику.

Густые брови Фрэнка сардонически изогнулись.

– А у меня нет сердца! Верно, Кэрол?

Он встретил смущенный взгляд девушки, и в его темных глазах заплясали озорные искры.

Кэрол спасло только то, что в маленькой гостиной зазвонил телефон. Фрэнк тотчас же встал и вышел за дверь. Дэвид Амберли последовал его примеру: упускать представившуюся возможность ретироваться он не собирался.

– Кэрол, кофе я не буду, – пробормотал он. – Скажите миссис Браун, что у меня... гм... неотложное дело.

Кэрол отлично знала, в чем оно заключается: Дэвиду просто не терпелось сбежать. С тех пор как в Ламсден-хаусе поселилась Патриция Марш, мир и покой оставили этот дом. Кэрол и самой приходилось непросто, но на отца гостья оказывала еще более пагубное действие. Болтовня Пэдди всегда раздражала Дэвида, а сегодня она едва не затеяла ссору! Ясно было, что такое положение дел травмирует больного.

– Вы хорошо себя чувствуете? – встревоженно спросила Кэрол, и Дэвид ласково похлопал ее по руке.

– Все в порядке. Не беспокойтесь. Увидимся позже.

Дэвид скрылся за дверью, и теперь в отсутствие хозяев дома ничто не мешало Пэдди дать волю язычку. Кэрол подняла взгляд – фарфорово-голубые глаза холодно смотрели на нее.

– Похоже, вы здесь недурно устроились, мисс Фаунтин, – заметила она. – Дядя Дэвид во всем на вас полагается.

– Он всего лишь ценит мои навыки машинописи, – быстро заверила Кэрол.

– А судя по словам Фрэнка, вы сделались просто незаменимы. Но ведь после того, как дядя Дэвид закончит свою дурацкую книжонку, вы, полагаю, вернетесь туда, откуда приехали?

– Скорее всего, – небрежно ответила Кэрол. Никаких сомнений быть не может, добавила она про себя. Другого повода остаться не представится.

– Какая жалость, что вы не застанете лета! Здесь очень живописные места. А какие шторма на море – незабываемое зрелище! Когда мы с Фрэнком поженимся, то, разумеется, уедем отсюда, что бы он там ни утверждал, но усадьбу продавать не станем.

Кэрол была уверена, что так, скорее всего, и произойдет. Отец говорил, что Пэдди из кожи вон лезет, обхаживая Фрэнка, да она и сама не слепая. А еще отец уверял, что Фрэнк искренне привязан к кузине. Должно быть, так оно и есть. Пэдди вечно виснет у него на шее, а он ее не одергивает, даже будучи смертельно усталым.

Кэрол не успела ничего ответить, потому что в следующее мгновение возвратился Фрэнк, недовольно хмуря брови.

– Это вас, – отрывисто бросил он Кэрол. – Похоже, ваш молодой человек по вас соскучился. Его самолет только что приземлился.

Кэрол вспыхнула. Боже, ну почему она не связалась с Гарри раньше?! А ведь все время собиралась позвонить, как только поняла, насколько шатко ее положение в Ламсден-хаусе! Кто знает, что этот остолоп успел наговорить Фрэнку? Девушка ринулась к телефону, предусмотрительно притворив за собою дверь.

– Ох, Гарри! Я же просила ни в коем случае не звонить по этому номеру! Разве нет? – выпалила Кэрол с ходу, даже не дав своему приятелю поздороваться толком. – Я собиралась позвонить тебе и напомнить, но времени все не было.

– Да что происходит?! – обиженно отозвался Гарри. – Ты же не в тюрьме! Не знаю, что ты затеяла, Кэрол, но если тебе даже звонить нельзя – это уже серьезно.

– Послушай, я очень извиняюсь, – взмолилась Кэрол, – и когда вернусь в Брайтон, сразу все тебе объясню. Но сейчас я должна держать язык за зубами!

– Как знаешь. – У Гарри был легкий характер, долго обижаться он не умел. – Секретничай себе на здоровье, мне-то что? Собственно говоря, я ведь не просто так звоню. Думаю, ты порадуешься, что я нарушил запрет, когда узнаешь мои новости.

– Что за новости?

Кэрол перевела дух, чувствуя, как постепенно уходит нервная дрожь. В конце концов она имеет полное право пользоваться телефоном. И почему бы друзьям не звонить ей время от времени? Если Фрэнк решил, что Гарри – ее ухажер, то и пусть себе на здоровье! А что до «приземлившегося самолета», – может, молодой человек просто-напросто возвратился из зарубежной командировки. Вряд ли Гарри сообщил, что он инженер-механик самолета, на котором обычно летает Кэрол.

Напряженно размышляя про себя, она почти не прислушивалась к словам приятеля, и только упоминание о матери заставило ее снова насторожиться.

– Что? – испуганно выдохнула Кэрол, и Гарри терпеливо повторил последнюю фразу.

– Я говорю, что по чистой случайности столкнулся с твоей матерью. Она пожаловалась, что давно тебя не видела, и тут я проболтался, что ты взяла месяц за свой счет и уехала в Дарем с какой-то тайной миссией. Она очень заинтересовалась. Хочет срочно с тобой встретиться.

– Зачем? – подозрительно спросила Кэрол, но тут же мысленно представила себе, как Гарри недоуменно пожимает плечами.

– Мне-то откуда знать? Все, что я могу тебе сказать, – твоя мать навострила уши. Пожелание увидеться с тобой прозвучало скорее приказом, нежели просьбой. Она потребовала твой номер телефона.

– И ты его дал?!

– Сказал, что куда-то засунул записную книжку. Дескать, второй день ищу. Однако обещал найти и позвонить тебе. Она потребовала назначить встречу на понедельник.

– Но сегодня уже пятница, у меня только два дня осталось! – воскликнула Кэрол, и на другом конце провода послышался глубокий вздох.

– Я тут при чем? Я только сегодня утром с ней столкнулся. По правде говоря, тебе бы лучше приехать. В противном случае твоя мать намерена прочесать весь Дарем из конца в конец.

Вот в этом Кэрол ни секунды не сомневалась. Если мать вобьет себе что-то в голову, то не отстанет. Никаких сомнений не было также в том, зачем ей понадобилось срочно повидаться с дочерью. Она догадалась, с какой целью та отправилась в Дарем!

Кто знает, что ее мать способна натворить, если строптивая дочка не явится на встречу?

В конце концов, если Кэрол отыскала отца, почему мать не сможет сделать то же самое? Миссис Фаунтин далеко не глупа и очень, очень упряма!

Кэрол повесила трубку и задумчиво уставилась в пол: мысли ее вновь и вновь возвращались к внезапно возникшей проблеме. Неужели мать действительно способна проследить ее путь до Ламсден-хауса? Очень вероятно.

Но если она явится сюда, это обернется катастрофой! Миссис Фаунтин не знает жалости и в речах особо не церемонится. Она ворвется к бывшему мужу, примется изводить его упреками по поводу брошенной дочери, и обман Кэрол немедленно откроется. Девушка болезненно поморщилась. Воображение ее разыгралось ни на шутку и униматься не желало.

Надо срочно придумать какой-нибудь предлог и в понедельник повидаться-таки с матерью! Как назло, в голову лезло одно-единственное оправдание: дескать, соскучилась по Гарри. А что, звучит вполне правдоподобно: почему бы ей и не съездить к своему молодому человеку? Она хорошенько обдумает все подробности, а затем обратится за разрешением к отцу. Досадно только, что придется снова обманывать его. Кэрол закусила губу: она чувствовала себя самым несчастным человеком на свете.

– Кэрол!

Она виновато подняла взгляд– перед ней стоял Фрэнк, прислонившись к дверному косяку. Когда он вошел, Кэрол не слышала. Неужели подслушал весь разговор?!

Девушка беспомощно смотрела на него, не говоря ни слова; взгляд внимательных темных глаз не предвещал ничего доброго.

– Что случилось? И не трудитесь лгать: я читаю ваши мысли, словно раскрытую книгу.

– Я... Просто я не ожидала звонка, – неуверенно пролепетала Кэрол. – Я не предполагала, что Гарри вернется так скоро.

– И что из этого?

Владелец Ламсден-хауса не сводил с нее глаз, но озабоченная складка на лбу постепенно разглаживалась.

– В понедельник мне нужно съездить в Брайтон, – безапелляционно объявила она, решив раз и навсегда покончить с неприятным разговором. – Гарри... В его распоряжении только три дня, потому что он снова улетает.

– Что ж, проблема налицо, – холодно согласился Фрэнк. – Полагаю, Дэвид даст вам выходной. Он в вас души не чает. Так что все уладится само собой.

– Вы ведь не станете возражать? – смущенно спросила Кэрол, и его темные брови сардонически изогнулись.

– Я? А я тут при чем? Вы не у меня в подчинении. Меня, собственно говоря, ваши передвижения вообще не касаются.

Фрэнк развернулся на каблуках и вышел в коридор. Прежде чем за ним закрылась дверь большой гостиной, до Кэрол долетело щебетание Пэдди. Молодые люди уединялись там каждый вечер и, надо полагать, недурно проводили время. Кэрол пожала плечами и отправилась взглянуть на отца: самочувствие Дэвида ее весьма беспокоило.

Как она и предполагала, Дэвид Амберли оказался в кабинете: он рассеянно разглядывал рисунки, явно довольный тем, что его временно оставили в покое.

– Может быть, сегодня больше не стоит работать?

Девушка тревожно приглядывалась к отцу. Последнее время он выглядел не лучшим образом, и при мысли о Патриции Марш Кэрол испытала приступ ярости: ишь, заявилась в гости и изводит отца! Одно ее присутствие создает нервозную атмосферу, даже если рот у нее на замке, а для Пэдди это – крайне редкое состояние.

– Я не работаю, Кэрол, – устало вздохнул Дэвид Амберли. – Я прячусь. Пэдди меня утомляет. Вот, взял посмотреть иллюстрации.

В это мгновение дверь открылась, и на пороге возник Фрэнк Мэтьюз. Как по команде Кэрол и ее отец подняли головы – Дэвид по-прежнему восседал за столом, а девушка склонялась над ним. Должно быть, лица их, озаренные общей радостью, на мгновение показались настолько схожими, что Фрэнк вздрогнул и резко остановился, переводя взгляд с одного на другую. В глазах его вспыхнуло какое-то новое понимание, и Кэрол немедленно встревожилась.

Она собиралась спросить про понедельник, но было похоже, что Фрэнк намерен остаться, поэтому предпочла поскорее исчезнуть с глаз долой. Однако стоило ей закрыть за собой дверь, как она снова открылась, и молодой человек вышел следом.

Итак, Фрэнк Мэтьюз снова отрезал ей путь к спасению: просто-напросто ухватил за руку и удержал на месте. Видя, как недобро сузились его темные глаза, Кэрол совсем пала духом.

– Что вы знали о моем отчиме до того, как сюда приехали? – холодно осведомился он, буравя девушку взглядом.

– У меня есть его письмо, я же говорила! Кроме того, я где-то читала о его жизни в Океании, но помимо этого...

– Вы лжете, Кэрол, —подвел итог Фрэнк; голос его звучал ровно и слегка угрожающе. – Что-то происходит на моих глазах, чего я не в состоянии понять. Но одно я знаю наверняка – вы лжете!

– Для чего мне лгать?! – вызывающе осведомилась она, надеясь положить конец очередному допросу. – Посудите сами, какую выгоду сулит мне пребывание в Ламсден-хаусе? На что я могу рассчитывать, кроме тяжелой работы?

– Вы завладели сердцем Дэвида, – хмыкнул Фрэнк. – Не знаю, зачем вам это нужно, но ваш отъезд явится для него тяжким потрясением. Вы– куда больше, чем услужливый Пятница женского пола! Он привязался к вам. Он даже шепчется с вами о Пэдди, когда уверен, что я гляжу в другую сторону!

– Нашли чему удивляться! – парировала Кэрол. – По-моему, тут не шептать, тут кричать впору!

– Вам не нравится Пэдди? – вкрадчиво осведомился Фрэнк Мэтьюз, и девушка вспыхнула от негодования.

– Ко мне она не имеет ни малейшего отношения!

– А ко мне имеет? – елейным тоном спросил он тем же.

– Она – ваша невеста!

– Пока еще нет, – невозмутимо поправил Фрэнк. – Так что выкладывайте все, что у вас на уме, и не тревожьтесь о последствиях, ибо до официальной помолвки еще далеко.

– Хорошо же! – угрожающе произнесла Кэрол. – Пеняйте на себя. Вы и без меня видите, что Пэдди извела вашего отчима! Состояние его резко ухудшилось. Вы просите меня следить за ним, приказываете не давать ему переутомляться, а сами...

–... А сам привожу в дом эту мегеру? – услужливо докончил ее собеседник. – Дорогая моя, неужели у меня на глазах разыгрывается мелодрама?!

– Я вам не дорогая! – вспылила Кэрол; щеки ее полыхали огнем. – Я высказалась честно и откровенно, потому что вы сами этого хотели. А теперь, если допрос окончен, не будете ли вы так любезны выпустить мою руку, чтобы я могла вернуться к себе?

– Я отпускаю вас, но с превеликой охотой, – признался Фрэнк, ослабляя хватку. – Ну да ладно. Завтра Пэдди уедет, и жизнь вернется на круги своя. Тогда я смогу уделять вам больше внимания.

– В вашем внимании я не нуждаюсь, – отозвалась Кэрол, с трудом сдерживая раздражение. – Я всего лишь хочу в срок закончить работу.

– Вы имеете в виду ту работу, которой занимаетесь открыто, или ту, которую ведете втайне?

Он точно рассчитал удар! Кэрол задохнулась от страха и поспешно отвернулась, не решаясь встретиться с ним взглядом.

– Пожалуйста, оставьте меня в покое, – прошептала она еле слышно. – Иначе я просто не выдержу!

– Не могу обещать. Кажется, я на это уже не способен. – Фрэнк развернул девушку лицом к себе, и во взгляде его Кэрол прочла тревогу и замешательство – те же самые качества, что обуревали ее. – Похоже, жертвой ваших чар пал не только Дэвид. Или, может быть, вы просто слишком заинтриговали меня? Так или иначе...

Владелец Ламсден-хауса внезапно резко притянул ее к себе. Этот поцелуй уже не был ни шуткой, ни средством исцеления. Фрэнк припал к губам девушки свирепо и властно, словно вымещая все свое раздражение. И когда наконец железные объятия разомкнулись, Кэрол с трудом удержалась на ногах. Она дрожала как осиновый лист, но в груди нарастало и пульсировало то самое сладостное возбуждение, которое ей уже довелось испытать однажды утром в заснеженном парке, – тогда Фрэнк поцеловал ее в первый раз.

– Только не трудитесь напоминать мне о том, что я врач и должен вести себя соответственно, – хрипло заявил он. – Я об этом и без вас знаю!

Кэрол рванулась прочь и, не оглядываясь, стремительно взбежала вверх по лестнице. Впрочем, она и так знала, что Фрэнк не смотрит ей вслед. Внизу громко хлопнула дверь гостиной, и девушка с горечью спросила себя, станет ли он рассказывать Пэдди о том, как целовался с прислугой.

Но такой возможности Фрэнку не представилось, потому что в данный момент Пэдди находилась совсем в другом месте: она преградила Кэрол путь, едва та завернула за угол. Прелестный пеньюар – эфемерное творение из шелка и пенных кружев – выгодно подчеркивал изящество фигуры, но искаженное гневом лицо портило все впечатление.

– Надеюсь, ты не думаешь, что этот поцелуй для Фрэнка что-то значит? – прошипела Пэдди. – Он целуется с тобой забавы ради, а на самом деле он мой! И всегда был моим! Оставь его в покое!

– Не дождешься! – фыркнула Кэрол и прошла в свою комнату, демонстративно хлопнув дверью.

Добравшись до кровати, упала ничком: ноги отказывались держать ее, словно она пробежала несколько миль без остановки.

Видеть во Фрэнке идеал мужчины, преклоняться перед ним – это одно дело. Смущаться и робеть, когда он целует ее, – совсем другое. Но радоваться поцелую и мечтать о большем, когда Фрэнк ведет себя словно дикарь и причиняет ей боль, – это уже вовсе никуда не годится!

Все ее существо сотрясала нервная дрожь. Кэрол зарылась лицом в подушку и тихо застонала. Что же теперь делать?! Если уехать, отец расстроится. Но если остаться, скоро она жить не сможет без Фрэнка!

Нет, оставаться нельзя: рано или поздно доктор Мэтьюз все равно разоблачит ее. Слишком много промахов совершила она за это время. Чего стоит один телефонный звонок от Гарри, упоминание о самолетах. А как Фрэнк изменился в лице, наблюдая рядом Кэрол и собственного отчима! Неужели подметил сходство?

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒