13. ЛЖИВАЯ СКАЗКА

Даже, несмотря на то, что у меня нет серьезных ранений, а просто переохлаждение, скорая помощь, включив сигнальные огни, едет в больницу.

В больнице мной интенсивно занимаются. Меня обследуют и задают кучу вопросов. Я ссылаюсь на усталость, потому что за последние два дня, из-за страха, ни разу не уснула.

Несколько минут спустя в больницу приезжает Селеста и спешит залезть ко мне на кровать. Всхлипывая, она заключает меня в свои объятия, и я чувствую бесконечную потребность рассказать ей правду.

Но я не могу этого сделать. Она никогда в жизни не должна узнать, что произошло на самом деле. Дрейк пообещал мне держать ее подальше от всего этого. К сожалению, это значит, что она никогда не сможет встретиться с Грегом, потому что он тоже относится к «Братьям Кэш».

Но это дело второстепенное. Селеста вне себя от счастья, и, конечно же, хочет знать все подробности.

Врачи покидают палату, и мы остаемся наедине.

Мне ужасно больно от того, что я должна ей врать и видеть боль в ее глазах из-за моего рассказа. Но так будет лучше для нее.

И я все сделаю для моей семьи. Все.

Через двадцать минут кто-то стучит в дверь. За это время медсестра принесла мне горячий чай и согревающее одеяло.

— Входите, — кричит Селеста вместо меня. Она сидит на краю кровати, моя голова лежит у нее на груди, и она гладит меня по волосам.

Дверь открывается. Комиссар Блех, Эйс и Дрейк заходят в комнату, при этом Дрейк обеспокоенно направляется ко мне.

— Дрейк! — вне себя от счастья я отрываюсь от Селесты и наклоняюсь в его направлении. Дрейк обнимает меня и шепчет:

— Как хорошо, что ты жива! Я так сильно за тебя переживал! — он тоже чертовски хороший актер.

Поэтому я с легкостью снова плачу и обнимаю его в ответ.

— Мне было так страшно, — обессиленно говорю я и обхватываю обеими руками его лицо, чтобы поцеловать. Даже если это всего лишь мимолетное касание наших губ, это официальное заявление, что мы вместе.

— Не хочу прерывать момент вашего воссоединения, но мне нужно срочно задать вам несколько вопросов. Это не займет много времени.

Я смотрю на комиссара Блеха, который всегда ходит вместе с Эйсом. Тот закрывает дверь за ними.

— Конечно... — измученно отвечаю я, держа Дрейка за руку, который остается стоять возле моей кровати.

Я коротко смотрю на него и радуюсь его мягкому взгляду. В данной ситуации он успокаивает меня.

Он тоже идеально играет свою роль.

— Во-первых, я очень рад, что с вами все в порядке, мисс Честел, — начинает комиссар Блех, подходя к изножью кровати. Даже сейчас Эйс остается на шаг позади него, с блокнотом и ручкой в руках.

— Спасибо, — шепчу я. Дрейк садится на край кровати и обнимает меня за плечи, в то время как сестра держит меня за руку.

— Как именно вас похитили? Попытайтесь вспомнить как можно больше подробностей. — Я киваю и бросаю взгляд на свою сестру, прежде чем снова посмотреть на комиссара.

— Дрейк был у меня. Он и я... у нас было... свидание, так сказать. Мы хотели что-нибудь приготовить вместе. Но потом, к сожалению, ему снова нужно было уйти...

— Важный звонок от моего отца. Я не мог остаться, — объясняет Дрейк.

— Как долго вы вместе? — спрашивает мистер Блех.

— Мы... эмм... — я смущенно улыбаюсь и смотрю на Дрейка. Этот допрос я представлял себе как-то проще.

— Мы еще только узнаем друг друга. После ограбления банка я состоял с Кассандрой в тесном контакте.

— Понимаю. Хорошо, рассказывайте, пожалуйста, дальше, — просит меня комиссар. То, что он выглядит таким спокойным и отдаленным, заставляет меня нервничать.

— Я хотела удивить Дрейка пирогом на следующий день, и для этого мне не хватало некоторых ингредиентов. Поэтому я подумала, что быстро съезжу по магазинам, потом тесто сможет отдохнуть в холодильнике ночь... а потом... — я качаю головой и закрываю лицо руками. Мгновение спустя я делаю вид, что снова готова продолжать разговор: — Я заперла машину, и вдруг у моей головы появился пистолет. Это был один из грабителей банка. Я не знаю кто, так как он был одет в черный мотоциклетный костюм и один из этих шлемов. Его голос был искажен. Он появился из ниоткуда! Я... я должна была сесть в машину. Он сел рядом на пассажирское сидение, и мы поехали. Он указывал мне дорогу. Мы проехали несколько километров... — я опускаю взгляд.

— И потом?

— Примерно через полчаса он сказал, чтобы я остановилась. Пришлось оставить машину на безлюдной дороге на опушке леса. Там стояла еще одна машина, и нас ждали двое мужчин в масках. — Я делаю небольшую паузу и притворяюсь, что мне нужно смахнуть слезы с глаз.

— Они завязали мне глаза. Я должна была сесть на заднее сиденье. Но мне удавалось время от времени подсмотреть сквозь скользящую ткань хоть что-то, что я смогла объяснить Барбаре по телефону.

— Кто такая Барбара? — сухо спрашивает комиссар.

— Женщина из экстренной службы. — Они с Эйсом кивают.

Дальше я рассказываю, что мне пришлось сидеть в клетке, и со мной постоянно кто-то был. Что я едва спала, потому что умирала от страха.

Селеста в абсолютном шоке и крепко сжимает мою руку. Надеюсь, я смогу объяснить это своей усталостью, почему она значительно печальнее и шокированнее меня самой.

— А видео? — задает очередной вопрос главный комиссар. Он выглядит таким отстраненным, таким совершенно непохожим, чем на моем первом допросе. Неприятное чувство продолжает распространяться по телу, но я не хочу, чтобы он заметил, что я нахожу его поведение подозрительным.

— Я должна была раздеться.

— Чья это была идея?

— Леандро Андерсена. Моего сотрудника.

— Когда вы узнали, что это он?

— Именно тогда. Он стоял и решил, что будет неплохо, если я буду сидеть там голой, потому что заслужила это. Потом он снял шлем, и я, конечно же, узнала его. Мы начали ругаться…

— Из-за чего?

— Ну, я кричала на него, потому что была так напугана тем, что именно он принадлежит к числу этих грабителей банков! — мистер Блех копает все глубже...

— Он предводитель группировки?

— Я так не думаю. Кроме того, они не называли его «Дарком», и он, похоже, не пользовался особым уважением у остальных. Но его предложение вызвало интерес... потом появились другие мужчины, у которых была камера. И только после этого появился Дарк. Мужчины уважительно переглянулись и отвернулись от него, когда он вошел в комнату. Именно он и позаботился о том, чтобы мне не пришлось дальше раздеваться.

— Итак... милый грабитель банков? — от меня не ускользнул саркастический подтекст в голосе комиссара Блеха.

— Я бы сказала, что он не такой больной мудак, как Леандро Андерсен, — холодно и зло отвечаю я.

— Ладно. Что произошло потом? — даже глаза комиссара кажутся холодными и отрешенными. Что-то здесь не так. Кажется, что он не верит мне. Или я себе это только представляю?

Я рассказываю о дальнейших часах, проведенных в клетке, и о том, что Леандро Андерсен вернулся только сегодня.

— Я подслушала мужчин. На них все время были шлемы, а на нем нет...

— Почему? — интересуется мистер Блех.

— Вы должны спросить его об этом сами. Но, скорее всего, он думал, что мне снова никто не поверит. — Конечно же, я намекаю на обвинение в сексуальных домогательствах. — Или же они хотели меня убить... — я закрываю глаза и чувствую, как Дрейк сильнее прижимает меня к себе.

— Я даже не хочу представлять, что он сделал бы с моей сестрой, если бы вы ее не нашли так быстро! — Селеста всхлипывает и шмыгает носом.

— Все закончилось хорошо, — я пытаюсь ее успокоить и кладу руку ей на щеку. Глаза Селесты покраснели, а руки, в которых она держит мою руку, ледяные.

— Как вы смогли его оглушить? — с мимолетным весельем брови комиссара приподнимаются. Проклятье. Уверена, он мне не верит. Где-то мы совершили ошибку!

Дрейк со своими братьями мне рассказывали, что меня будут пытаться сбить с толку. Это такая тактика у полиции, допрашивать жертв и свидетелей и надеяться, что кто-то заговорит. Только так можно узнать правду...

Поэтому я просто делаю вид, что не замечаю, как он ведет себя по отношению ко мне, а именно так, будто я и есть преступница!

— Я была прикована, а он игрался с железным прутом возле моей клетки. Бил по ней и угрожал, что с помощью этой штуки он может изуродовать мое лицо. Или поломать кости. В конце концов, из-за меня ему пришлось много раз отчитываться, и это была большая нагрузка... — я зло фыркаю. — Он говорит о нагрузке, но при этом у нас проблемы из-за него!

— У кого это «у нас»? — спрашивает комиссар Блех, в то время как Эйс старательно все записывает.

— Я вам уже рассказывала, — со злостью начинаю я, прежде чем продолжить, — он приставал не только ко мне, а еще и ко многим моим коллегам!

— Да, припоминаю, мисс Честел. — Комиссар остается спокойным и непоколебимым, в то время как я едва могу совладать с собой.

— Успокойся, — говорит Дрейк, поглаживая мой плечо.

— Но это же правда! Как можно такое забыть? — ругаюсь я.

— Я не забыл, а всего лишь переспросил, были...

Я не позволяю мистеру Блеху продолжить и тут же перебиваю его:

— Были что?

— Были ли случаи домогательств к другим женщинам.

— Скорее всего. Я не знаю. После ограбления банка я была дома и не появлялась в филиале. И с сотрудниками у меня нет контакта в личной жизни.

Я устало вздыхаю, и прошу Селесту принести мне еще чай:

— Ты не могла бы попросить медсестер приготовить мне еще одну чашку чая? С ромашкой, пожалуйста.

Селеста кивает, берет мою чашку и говорит:

— Конечно, я быстро...

Она покидает комнату, и я могу выдохнуть.

— Моя сестра очень сильно волновалась обо мне. Начиная с ограбления банка, — коротко объясняю я.

— Она намного эмоциональнее вас, мисс Честел, — замечает комиссар Блех.

— Да. Так было всегда. — Я пытаюсь собраться и рассказываю дальше: — Мистер Андерсен был зол по причине того, что он меня никогда не насиловал, а всего лишь потрогал. Но он хотел воспользоваться предоставленной возможностью... и... — я замолкаю.

— Когда вы с ним были наедине? — переспрашивает мистер Блех.

— Другие мужчины сели в машины. Им нужно было на «стройку». О чем шла речь я не знаю. По крайней мере, я не смогла расслышать ничего, что лучше описывало бы это место. Мистер Андерсен остался в качестве моего надзирателя. Он должен был присматривать за мной.

— Где был этот Дарк, когда решили, что он будет смотреть за вами? — комиссар Блех делает несколько шагов вперед-назад, а Эйс, наоборот, остается стоять на месте.

— Он и четыре или пять мужчин забрали камеру, вышли из комнаты и уехали. Остальные двадцать-двадцать пять мужчин остались на складе. Мистер Андерсен вызвался остаться со мной, а остальные не возражали. Они не хотели находиться в том холоде, как сказал один из них. — Я опускаю взгляд и бормочу: — Я думала, что это конец. Если я останусь с ним наедине, он убьет меня...

Прикрываю рот рукой и всхлипываю. Дрейк сразу же реагирует и обнимает меня. Я дрожу всем телом от возбуждения и паники, что мы что-то упустили и сейчас нас раскроют.

— В итоге он угрожал вам металлическим прутом?

— Да. Он лежал в офисе на полу, и мистер Андерсен постоянно стучал им о клетку. Толкал меня им и гонял из одного угла в другой. В один момент, когда у меня больше не осталось сил, я рефлекторно схватилась за прут и вырвала его. Было легко вытащить железку из его рук. Еще хорошо, что он дернулся вперед и ударился головой о клетку. Это сбило его с толку, и я смогла ударить. — Рассказываю дальнейшие подробности, чтобы Эйс смог их записать.

Дрейк заметно нервничает, поэтому комиссар Блех его спрашивает:

— Все в порядке?

— Я просто так чертовски зол на этого... — Дрейк поднимается и кладет руки на бедра.

— Он ведь тоже здесь, в этой больнице, правда? — Дрейк делает вид, что хочет пойти к нему, но Комиссар Блех преграждает ему путь.

— Да, но он находится под охраной. Даже и не думайте!

Наконец-то он показывает эмоции, даже если они, к сожалению, направлены на Дрейка.

Дрейк беспокойно ходит по комнате, и я чувствую себя обязанной его успокоить.

— Иди сюда, пожалуйста! — я протягиваю ему руку, и он, после коротких размышлений, берет ее. Я сразу же тяну его к себе и шепчу: — Он получит свое наказание. Если ты сейчас нападешь на него, это абсолютно ничего не принесет.

Я пытаюсь расслабить его руку, когда он в ярости сжимает ее в кулак, в то время как другой рукой он упирается об изголовье кровати.

— На сегодня все. Если у меня будут еще вопросы, я свяжусь с вами. Желаю вам скорейшего выздоровления. — Он дружелюбно кивает мне, потом поворачивается к Дрейку и говорит на прощание: — А вы держитесь подальше от подозреваемого.

Дрейк никак не реагирует. Ни кивка, ни ответа комиссару.

— Понятно?

— Я свободный человек, мистер Блех.

— Мне бы не хотелось вас арестовывать... — еще раз говорит комиссар Дрейку и торопливыми шагами покидает комнату. В конце концов, Эйс бросает на нас серьезный взгляд, что, абсолютно точно, не предвещает ничего хорошего.

Даже, несмотря на то, что мы остались одни, мы заранее договорились, что не будем выходить из наших ролей. Потому что нельзя быть до конца уверенными, что нас никто не подслушивает или не прослушивает.

Возможно, Дрейк слишком осторожен, но до сих пор никто не смог поймать «Братьев Кэш», и тому есть своя причина.

Дрейк занимает место на краю кровати. Он наклонился ко мне и крепко держит мою руку, нежно гладит ее и шепчет:

— Я так рад, что ты не пострадала.

Именно в этот момент стучат в дверь.

— Входите! — зовет он. Это вернулась Селеста с чашкой чая.

— Я вернулась... — она ужасно заплаканная и не замечает, что проливает горячую воду, пока поворачивается, чтобы закрыть дверь.

— Осторожно, ты пролила воду на пол, не подскользнись! — говорю я и указываю на маленькую лужицу.

— Я принесу тряпку, — предлагает Дрейк, встает и идет в прилегающую уборную, берет несколько бумажных полотенец и хочет вытереть воду. Но Селеста быстрее и забирает полотенца у него из рук.

— Я сама, — бормочет она. Я сразу вижу, что Селеста настроена скептически насчет Дрейка.

Они оба снова забираются ко мне на кровать.

— Если все будет хорошо, то уже сегодня вечером мне можно будет вернуться домой. Надеюсь, с Лу-Белль и Крэшем все в порядке... — говорю я. В это время Лу-Белль уже должна быть дома. А Крэш «сбежал», но моя сестра пока об этом не знает.

— Конечно же, я останусь с тобой! Или лучше ты поедешь ко мне домой, — настойчиво говорит Селеста. А потом добавляет: — А с твоими кошками все будет в порядке.

Но я отказываюсь и говорю:

— Дрейк уже предложил мне остаться у него... — при этом я искренне не желаю говорить это моей сестре, но по-другому никак. Я не могу втянуть ее во все это!

— Кэс... ты едва его знаешь. Меня ты знаешь всю свою жизнь! — тихо шипит она, будто это что-то даст... Дрейк все равно может ее слышать.

— Да, но я не хочу, чтобы ты была в опасности. Мы с Дрейком были целью. Тебе нельзя на линию огня! — надеюсь, она поймет это.

— Мне плевать! — нет, не поймет.

— Не обсуждается. Даже старшая сестра должна иногда слушаться младшую... — я поднимаю руки и обнимаю Селесту, которая крепко прижимает меня к себе.

— Я не согласна, — шепчет она.

— Я знаю, — отвечаю я и кладу обе руки ей на щеки.

— Все будет в порядке, поверь мне. Я контролирую свою жизнь и должна принимать собственные решения. — Поцеловав ее в лоб, отстраняюсь.

— Мои двери для тебя всегда открыты. Пожалуйста, не думай, что я хочу держать Кассандру подальше от тебя. Мне очень важно, чтобы ваши отношения оставались прежними, — говорит Дрейк, на что Селеста реагирует скептически.

— Ладно, — улыбаясь, бормочет она. Она всегда была впечатлительным и чутким человеком. Я так и думала, что Дрейк сможет быстро раскусить ее.

Несколько часов спустя, ближе к десяти часам вечера, меня, наконец, выписали. Дежурный врач хотел оставить меня на ночь, но я хотела домой. Как можно дальше от мужчины, которого также обследуют в этой больнице.

Я благодарна, что Дрейк занимается формальностями вместо меня. В конце концов, полиция должна иметь возможность связаться со мной, если возникнут дополнительные вопросы или я должна буду еще раз дать показания.

Селеста провожает меня до машины Дрейка. Я отчетливо вижу, что она не хочет меня отпускать.

— Я напишу тебе позже. И позвоню завтра, обещаю, — говорю я, и целую ее в щеку, прежде чем еще раз крепко обнять.

— Ладно... — когда мы отстраняемся друг от друга, она борется со слезами. Потом поворачивается к Дрейку и говорит:

— Пожалуйста, присмотри за ней. Если с ней что-нибудь случится, я... — еще никогда я не видела сестру такой серьезной и угрожающей. Но от этого я чувствую гордость и радость, что она настолько меня любит, что угрожает самому Дрейку. Если бы она только знала, кто стоит напротив нее...

— Я буду беречь ее, как зеницу ока, — обещает Дрейк и протягивает ей руку, которую Селеста, после небольших раздумий, пожимает.

Я вижу по ее взгляду, она до сих пор ему не доверяет.

Дрейк открывает для меня дверь, помогает сесть на пассажирское сиденье, а потом сам садится за руль. Я машу Селесте рукой, а она с грустью смотрит мне в след. Я бы хотела, чтобы сегодня вечером Селеста была со мной, но уверена, что Дрейку еще очень многое предстоит обсудить со мной.

Мы выезжаем со стоянки клиники.

— Еще нет, — напряженно говорит Дрейк и сворачивает на улицу. Молча мы двигаемся по городу. Я замечаю, что он постоянно смотрит в зеркало заднего вида. Потом щелкает по своим часам и подносит их к своему рту:

— Как все выглядит?

— Очень хорошо, — слышится ответ из его наручных часов, что меня более чем удивляет.

— Отлично. — Он снова нажимает на кнопку и улыбается.

— Теперь мы можем расслабиться. Все прошло замечательно! — он ненадолго смотрит мне в глаза, отчего во мне растекается облегчение.

— Примерно через десять минут мы будем у тебя в квартире. Там ты сможешь упаковать кое-какие вещи. И когда мы приедем ко мне, то все обсудим.

— Да... — я устало откидываюсь назад и провожу руками по волосам.

— С ума сойти. Это было так... так... о, Господи... — я не верю в происходящее!

— Ты хорошо сыграла. Очень убедительно.

— Комиссар о чем-то догадывается. Он мне не верит. У меня нехорошее чувство насчет него! — признаюсь я Дрейку.

— Он должен всех подозревать. Это его работа. Не волнуйся, все будет в порядке, — обещает он мне и кладет руку мне на колено. Я накрываю его руку своей и крепко сжимаю.

— Как у тебя все прошло? — интересуюсь я.

— Все прошло по плану. Добрый комиссар Блех узнал от Эйса о видео с угрозами. Он и его команда посмотрели его, но не смогли ничего предпринять. Они даже не поехали в твою квартиру, чтобы ее исследовать. Похитители пригрозили убить тебя немедленно, если я, то есть Дрейк, обращусь в полицию. Поэтому главный комиссар Блех ничего и не сделал. Все это время я поддерживал связь с Эйсом и комиссаром Блехом, считая, что за мной наблюдают. Итак, комиссар Блех со своими людьми держался в стороне. Если бы они обыскали твою квартиру, то обнаружили бы, что твоих кошек нет на месте. Я должен был это предотвратить. Когда поступил телефонный звонок с условиями передачи, через несколько минут комиссар Блех получил сообщение, что тебя нашли. Мы все это время прослушивали его телефонные звонки.

— Возможно, он счел это подозрительным? — спрашиваю я Дрейка.

— Уверен. Но независимо от того, как мы бы все провернули, даже если бы ты позвонила через час или несколько дней спустя после побега... старый добрый Блех всегда был одним из самых подозрительных людей. Возможно, он что-то подозревает, но он не настолько глуп, чтобы связываться с нами. Ведь он знает, что тогда ему тоже придется пройти через Чейса, а у него отличные отношения почти со всеми судьями.

Дрейк гладит мое колено и величествественно улыбается, пока едет. Я тут же замечаю, как его возбуждает власть.

— Меня мучает совесть и... — я замолкаю.

— Из-за чего? — спрашивает он и бегло смотрит на меня, прежде чем снова сконцентрироваться на дороге.

— Леандро Андерсен получит значительно большее наказание, чем если бы его обвинили в сексуальных домогательствах и...

— А это плохо? — спрашивает Дрейк слегка растерянно.

— Нет, вообще-то нет. Человек, который пользуется своей должностью и терроризирует так много женщин, должен сидеть за решеткой. Но... это... Я чувствую себя ужасно. — Я опускаю взгляд и бормочу: — Я чувствую себя преступницей.

— Ты и есть преступница, Кассандра. Теперь ты являешься одной из «Братьев Кэш» и нашей семьи. Смотри на это так: если бы мы его не закрыли, он бы продолжал работать в моем банке и дальше домогался бы твоих сотрудниц. Так что ты сделала благое дело. Мы поступили правильно.

Я смущенно смотрю на Дрейка, он кивает мне.

— В то же время это чувствуется прекрасно, да, это правда. В этом тоже есть что-то волнующее и возбуждающее, зная, что все попадаются на нашей лжи, — еще немного подумав, признаю я.

— И отныне это чувство власти будет сопровождать тебя. Ты всегда была хорошим и порядочным человеком. Но что это принесло тебе? Ничего! Тебя даже наказали за это. Сейчас страница перевернулась... — Дрейк кладет руку мне на бедро и сжимает его. Конечно, я чувствую, что при этом он все ближе приближается к центру моего тела.

— Да. Страница перевернулась. Теперь я не буду молча смотреть, как моей жизнью руководит кто-то другой. Я не буду терпеть, а буду что-то менять! — во мне поднимается эйфория.

— За последние два дня ты положила первые камни в этот фундамент. — Дрейк выглядит гордо, убирает свою руку от меня и концентрируется на дороге.

— Я не могу дождаться, когда мы приедем ко мне... ты можешь только представить, что я сделаю там с тобой... — рычу я ему. Внезапно я чувствую эти бабочки в животе. Совесть и стыд были затоплены возбуждением и тем чувством власти, о котором говорил Дрейк. Волнение и напряжение теперь овладевают моим миром чувств, как будто моя жизнь действительно в один миг полностью изменилась.

— У тебя еще осталось так много энергии? — удивленно спрашивает он.

Я улыбаюсь и расслабленно откидываюсь назад. Для этого у меня всегда найдутся силы.

Четыре дня спустя

Я с Лу-Белль переехала к Дрейку. С некоторыми вещами, десятью килограммами кошачьего наполнителя и, конечно же, моими любимыми книгами.

Его квартира находится недалеко от моей, поэтому мы можем каждый день проверять, все ли в порядке.

Последние четыре дня моей жизни состояли из невероятно хорошего секса, вкусной еды и крепкого сна.

Дрейк всяческими способами старается оградить меня от всего, чтобы я смогла расслабиться. Конечно же, мои мысли крутятся вокруг предстоящего процесса, который может затянуться на несколько месяцев. Я также волнуюсь из-за того, что мне нужно будет давать показания в суде. Но я стараюсь отодвинуть эти мысли как можно дальше, чтобы насладиться каждым днем.

Сегодня вечером в гости снова приедет Селеста. Мы опять состоим в тесном контакте, даже ближе, чем когда-либо прежде, как, например, после развода наших родителей. Вчера она заезжала к нам и сегодня снова позвонила.

Но перед этим хотел заехать Эйс, поделиться с нами какими-то новостями. Я уже в предвкушении.

Я иду в гостиную. Апартаменты Дрейка — абсолютная мечта. В каждой комнате преобладают темные цвета. Много черного, много серого и разные серебряные декорации дополняют интерьер. Это не выглядит мрачным, а придает роскоши и благородства.

В его гостиной стоят бонсай, которые я уже оценила. Мама очень ухоженная, да и остальные излучают свежесть и здоровье. На них так приятно смотреть...

И я рада, что Лу-Белль держит свои лапы подальше от них! Когда я только взяла ее, она нашла маленькие деревца очень, очень интересными, но я, к счастью, смогла отучить ее от этой забавы.

Обстановка достаточно проста, что, вероятно, связано с тем, что его основное место жительства в частном доме, а эту квартиру он использует в редких случаях.

Ставлю кофе на журнальный столик и сажусь возле Дрейка, который читает на своем айпаде новости.

Пирог, чай и печенье уже стоят на столике, и я беру себе печенье с орехами.

— Сама испекла, — шепчу я ему. Дрейк улыбается, наклоняет лицо ко мне и с удовольствием позволяет себя кормить. Он откусывает от печенья и оставляет мне другую половину. Расслабленно прижимаюсь к его плечу, пока он продолжает читать статью. Краем глаза я вдруг вижу заголовок «Ограбления банков», что сразу же вызывает мой интерес.

— Они до сих пор об этом пишут? — неуверенно спрашиваю я. Дрейк поднимает руку и обнимает меня.

— Да. И ты героиня, даже если твое имя не было указано. — Я бы удивилась, если бы Малик написал его, или какая-то другая газета узнала, как меня зовут.

— Золото было полностью конфисковано полицией. Каждый слиток. Мой отец уже публично выступил и похвалил полицию за ее работу…

— Мне не терпится с ним познакомиться! — говорю я и обнимаю Дрейка.

— Он полюбит тебя. Моя мать хоть и дива и очень утомляет, но как только она примет тебя в свое сердце, ты поймешь, почему мой отец обязательно должен был жениться на ней. — Дрейк целует меня в лоб, затем откладывает планшет в сторону и расслабленно откидывается назад.

Я облегченно закрываю глаза и спрашиваю:

— А что с мистером Негрони?

— Он пока еще руководитель филиала. Его заместительница готова приступить к работе.

— Женщина? — я удивленно распахиваю глаза и сажусь. — Ты выбрал женщину заместителем? — такого я вообще не ожидала.

— Она из другого филиала и была там уже заместителем директора филиала. И она входит в нашу передовую команду.

Сияя, я говорю:

— Мне не терпится вернуться на работу! — это заявление, похоже, удивляет Дрейка.

— Тебе больше не нужно работать. Я уже говорил тебе, что ты принадлежишь мне... и моя жена не должна работать. То, что мое, отныне будет и твоим.

Слегка нахмурившись, я провожу рукой по его животу и говорю:

— Значит, твой член тоже принадлежит мне? Я всегда могу играть с ним, когда мне это захочется?

— Да... — Дрейк закатывает глаза. Он догадывается, что за этим последует еще что-то. Конечно же!

— И твои кредитные карточки?

— Конечно.

— Ммм... — я широко улыбаюсь и говорю: — И твои бонс...

— Забудь.

— Как? Твои бонсай нет?

Дрейк смеется и говорит:

— Ни в коем случае. Я не делюсь ими.

— Это твоя граница?

— Однозначно. — Мы вдвоем смеемся. Дрейк объединяет в себе так много всего, что я люблю в мужчине.

Он забавный. Сильный и сексуальный. Доминирующий и воспитанный. Хорошо выглядит. Оу! И еще у него прекрасный член.

Я закусываю губу, потому что мне очень хочется оседлать его прямо на этом диване.

Дрейк сидит и улыбается, но его взгляд говорит о том, что он хочет мне еще что-то сказать. Что-то, что обязательно заставит меня гореть. Этот дикий взгляд…

— Что? — спрашиваю я, проводя кончиками пальцев по его паху.

— Скоро приедет Эйс.

— Значит, ты должен поторо... — к сожалению, в этот момент звучит звонок в дверь. Проклятье!

— Так быстро я, наверное, не справлюсь, — подмигивает он и встает. Я со стоном падаю на подушки. Не мог Эйс прийти на десять минут позже?

Вздохнув, я снова сажусь, а затем поднимаюсь, потому что тоже хочу поприветствовать Эйса.

Так что иду вслед за Дрейком и жду вместе с ним у двери.

— Интересно, какие у него новости, — напряженно бормочу я. Конечно, хорошо иметь несколько инсайдеров в полиции, особенно если брат Дрейка сотрудничает с главным комиссаром и таким образом знает всю важную информацию.

— Если бы это было что-то плохое, он бы уже давно позвонил мне. Эйс с радостью сообщает хорошие новости лично, — объясняет Дрейк, небрежно прислонившись к дверной раме. Я провожу рукой по черной рубашке, которую носила к швее, чтобы та снова пришила пуговицы.

— А ты хотел ее выбросить... — упрекаю я его.

— Тебе не обязательно было заботиться об этом. У меня так много черных рубашек...

— Но эта особенная. Ты должен носить ее с честью! — хоть я до сих пор и не могу вспомнить ту ночь — что приводит меня к решению, что больше никогда не буду пить столько алкоголя, — я верю его красочным рассказам.

Двери лифта открываются, и с широкой улыбкой выходит Эйс.

— Судя по его улыбке, новости более чем хорошие, — говорит Дрейк и обнимает меня за плечи.

Да, я надеюсь. Действительно надеюсь.

Дрейк дружески приветствует своего брата, пока Эйс на мгновение заключает меня в свои объятия. Конечно, под настороженным и испытующим взглядом Дрейка. Я должна этим воспользоваться! Я прижимаю Эйса к себе чуть крепче и шепчу:

— Ты так хорошо пахнешь…

Это, естественно, сразу же пробуждает ревность Дрейка, поэтому он тут же растягивает нас в стороны:

— Ладно, хватит нежностей! — мне прекрасно видно, что он знает, что я просто хотела его спровоцировать и что Эйс здесь совершенно не причем.

— Оу, ээ, да? — Эйс смущенно почесывает затылок и говорит: — Вот о чем сегодня говорила моя новая коллега! — судя по тому, как он радуется, можно предположить, что между ними что-то происходит.

— Новая коллега? — я приглашаю Эйса войти. Он снимает пальто и говорит:

— Да, она действительно классная... — мечтательно говорит он.

— Ну-ну... — я поигрываю бровями, но, конечно, знаю, что он не захочет заводить серьезные отношения. Но Эйс выглядит счастливым, и иногда имеет значение только мгновение, а не вечность.

Дрейк вздыхает, закрывает дверь и говорит:

— Меня больше интересует, о чем ты пришел нам рассказать.

Я наоборот более гостеприимна:

— Присаживайся. Хочешь чего-нибудь выпить?

— Оу, эм... ну... кофе? — Эйс, вероятно, не привык к подобным угощениям, что весьма забавно для Дрейка, который с удовольствием наблюдает за этим зрелищем.

Мы присаживаемся, я наливаю Эйсу кофе, в то время как Дрейк молча смотрит. А почему, он думал, я накрыла этот стол?

— Эйс? — спрашивает Дрейк.

— Конечно! В общем... у нас есть признание! — это слова, которые я не рассчитывала услышать.

— Признание? — переспрашиваю я, наливая Дрейку кофе.

— Да. Скажу так: сначала Леандро, конечно же, сопротивлялся доказательствам, утверждая, что его кто-то похитил, и он очнулся только в машине скорой помощи. — В принципе, так и было.

— После пары милых бесед с... некоторыми друзьями и членами «Братьев Кэш» теперь он твердо убежден, что действительно является членом группировки. И смирился.

У меня буквально отвисает челюсть. Молча наливаю себе еще немного кофе, а потом смотрю на Дрейка.

— Очень хорошо. То есть все идет по плану. — Он берет свою чашку и наслаждается напитком, в то время как Эйс добавляет много сахара и молока.

— И что это значит? — спрашиваю обоих братьев.

— Сделка с прокуратурой. Он сознался, тебе не нужно давать показания, и у него есть возможность через восемь-десять лет «отсидеть» оставшееся наказание условно. Это звучит прямо-таки фантастически, да? — говорит Эйс, пробуя свой напиток, в то время как я также добавляю молоко и сахар в свой кофе.

— Да. Звучит фантастически... — мгновение меня мучает совесть. Но потом я снова думаю о том, что он сделал со мной и моими коллегами. О его взглядах и этом хриплом смехе. Его слова о том, что мне никто не поверит.

Улыбаясь, я поднимаю свою чашку и говорю:

— Мы забыли чокнуться! — и это то, что мы сразу же делаем.

— За захватывающее будущее! — восклицаю я, с нетерпением ожидая всех дел, которые мы еще совершим вместе.

Ограбления банков в большом масштабе. Воровать у богатых и могущественных.

У меня уже сейчас покалывает в пальцах, когда я только об этом думаю! Моя жизнь перевернулась…

Как будто я была зеленым листом на дереве, который обесцвечивается осенью, а затем со своей гибелью падает на землю. Но я оказалась не на земле, а в нескончаемом приключении!

ЭПИЛОГ

Последние месяцы были очень насыщены событиями. Иногда я до сих пор не могу поверить, как сильно изменилась моя жизнь.

От прилежного банковского служащего до преступной жены одного из самых влиятельных сынов мафии в стране.

Теперь я принадлежу семье, которая крепко держится вместе. Что-то, чего мне никогда не приходилось испытывать. Подобного не было ни у моих родителей, ни у меня.

Но Рикко большая семья, в которой каждый находит свое место и каждый получает признание. Никто не знает о ее махинациях. Никто не знает, кто такие «Братья Кэш» на самом деле. И никто, вероятно, не подозревает, в каких кругах они вращаются.

Отношения с моей сестрой Селестой после всего случившегося по-прежнему очень хорошие. Правда, она была бесконечно расстроена, что не получилось встречаться с Грегом, но я ни в коем случае не хотела, чтобы она стала частью этой семьи. Селеста не тот случай, он не сможет, как я, справиться с этим.

Мои мать и отец до сих пор не знают, что я и есть тот работник банка, которого похитили. Ни Селеста, ни я не сказали им. Наши отношения с родителями всегда были очень напряженными с тех пор, как мы обе съехали от них, но даже такую важную информацию я не хотела им сообщать. Мы по-прежнему видимся только на Рождество и в редких случаях разговариваем друг с другом по телефону — и пусть так и остается.

Сегодня мы приглашены на светскую вечеринку.

Дрейк заменяет своего отца, у которого не было желания присутствовать на этом мероприятии. Понятно.

Концерт проходит в стиле «Венской оперы» и проводится в оперном зале в Цюрихе. Большинство приглашенных гостей — знаменитости, актеры, певцы, ведущие или известные личности из спорта, которые пришли со своими парами или «сопровождением». Сопровождение подразумевает собой «оплаченных дам», что прекрасно видно в парах, когда мужчине около восьмидесяти, а его спутнице двадцать.

Тогда сразу видно, что у мужчины совсем нет уверенности в себе, если он не ищет женщину своего возраста. Это значит, что там, на уме только одно — секс.

— Секс? — вдруг шепчет Дрейк мне на ушко. Эмм, что, простите? Он ведь не может читать мысли.

Он кладет свою руку на мою обнаженную спину. На мне черное платье с открытой спиной, которое так и приглашает его положить туда руку.

— Ты всегда так очаровательно меня спрашиваешь об этом, когда мы в общественном месте, — шепчу я в ответ. Он просто возбужденно улыбается. — После еды, конечно же...

— Здесь шведский стол, — улыбаясь, отвечает Дрейк.

— Вот тебе и ответ, — вызывающе говорю я, при этом смеясь.

Сегодня вечером я выгляжу очень хорошо, а диким сексом он только испортит мою прическу!

Мои светлые волосы собраны в высокую прическу. Целых три часа я сидела в парикмахерской и не позволю уничтожить это за двадцать минут.

При этом на моем платье ни единой складочки. А после того, как он со мной закончит, оно будет выглядеть, как скомканный лист бумаги, который снова попытались разгладить.

Поэтому оно должно остаться не помятым. Эта красивая черная ткань, прилегающая к моему телу, помогает мне выглядить, как дама из богатого дома. Мне даже кажется, что платье добавляет мне лет, но ничего страшного.

На колоннах зала висит несколько зеркал, в которых я с удовольствием рассматриваю себя. Конечно, только вскользь — но, в конце концов, я ведь должна следить за тем, чтобы платье оставалось на месте.

Рукава длинные и слегка закрывают запястья. Поскольку оно с открытой спиной, выреза спереди практически нет, ткань закрывает все до ключиц. Платье плотно прилегает к груди, животу и бедрам, длина да пола. Оно простое, но элегантное.

На мне нет украшений, только золотые серьги с жемчугом, а ногти покрыты бесцветным гелем. И только мой клатч блестит черным лаком.

Черная. Я Дарк. Я Тьма...

Подумав об этом, улыбаюсь, но потом вижу главного комиссара Блеха, который идет с молодой женщиной к шведскому столу, в то время как Дрейк разговаривает с каким-то футболистом.

— Прошу меня извинить, — говорю я Дрейку, положив руку ему на предплечье. Он кивает мне, и я иду к столу.

Кто эта женщина возле него? Они выглядят хорошо знакомыми, когда она касается его плеча. Так, как улыбается молодая брюнетка, она может быть его дочерью или роскошной компаньонкой, которая понимает, что не выглядит, как «платная женщина».

Вдруг появляется молодой человек, и женщина, попрощавшись с главным комиссаром Блехом, уходит с этим парнем, и он снова остается один. Ага. Понимаю.

Меня так и тянет заговорить с ним.

В конце концов, он продолжает заниматься расследованием. Несмотря на то, что золото удалось полностью вернуть банку, остальные члены группировки все еще находятся на свободе. Точнее сказать, все.

Может быть, опасно к нему подходить. В конце концов, я могла бы сдать себя неправильной фразой. Или только одним словом. Жестом. Чем-то, что он распознает в моей мимике и правильно истолкует, хотя я и попытаюсь солгать.

Но мой живот так сильно покалывает, и уже нет сил терпеть...

Так что я подхожу к столам, беру один из бокалов с коктейлем и случайно натыкаюсь на него.

— Ой, извините... я... эмм, ах! Мистер главный комиссар! — я, конечно, притворяюсь удивленной и стараюсь больше ничего не показывать.

— Мисс Честел, рад вас снова видеть, — улыбаясь, он протягивает мне руку. При этом я сразу замечаю, насколько уверенно и непринужденно его отношение ко мне. Наверное, кто-то, наконец, понял, что я не имею никакого отношения к ограблениям банков. Внутренне я, конечно, ухмыляюсь.

— Как у вас дела? — спрашиваю я мистера Блеха, который наполняет свою тарелку всевозможными вкусностями.

— Очень хорошо. Но у меня к вам есть один вопрос. — Его взгляд вдруг меняется. Он что-то скрывает от меня, или он близок к тому, чтобы сообщить мне то, что давно уже срывается с языка.

— Хорошо. Спрашивайте.

— Вы и мистер Рикко поженились? — он пробует канапе и поднимает свои лохматые брови.

— Да, в июле... — я показываю ему свое сияющее обручальное кольцо. Предложение, к сожалению, не было романтичным, потому что Дрейк с самого начала говорил, что мы поженимся. Зато свадьба была большим праздником.

— Свадьба в июле. Звучит потрясающе! — комиссар говорит, что звучит потрясающе, но сам не выглядит впечатленным.

— Она на самом деле была такой. У Дрейка очень большая семья, и он арендовал замок, где мы все три дня праздновали... — я с удовольствием вспоминаю белую карету, голубей, невероятно красивую музыку и, конечно, наш поцелуй перед священником, и мое свадебное платье. Вздохнув, я на мгновение упиваюсь своими воспоминаниями, когда замечаю, как мистер Блех подходит чуть ближе.

— Я рад, что вы счастливы. Каждый человек нуждается в ценных воспоминаниях, которым сможет предаться холодными, одинокими ночами. — Его взгляд знающий. И холодный.

— Все же, я надеюсь, что ни вы, ни я не будем проводить холодные ночи в одиночестве.

— О, я точно не буду. Но... в какой-то момент... все тайное становится явным. Всегда. Добро побеждает. Всегда. И я знаю... — он прерывает свою откровенно угрожающую фразу, улыбается и съедает еще одно канапе.

— О чем вы? — невинно хлопая ресницами, спрашиваю я.

Он только загадочно улыбается, потом кивает мне и уходит со словами:

— Я уверен, мы еще увидимся. Не в таком месте, как это. Скорее... в холодном и пустынном месте. — Довольный он смеётся и исчезает со своей тарелкой обратно в толпу, оставляя меня с моим бокалом для коктейля.

Значит, он знает.

Я улыбаюсь и салютую ему, даже если он больше не видит меня.

Вызов принят, мистер главный комиссар!

Музыка заполняет мои уши, и горячее желание пульсирует между моих ног. Теперь мне плевать на платье!

Я элегантно пробираюсь сквозь толпу, соблазнительно покачивая бедрами и целенаправленно иду в сторону Дрейка. Я беру то, что хочу здесь и сейчас, и это мой муж!

Найдя Дрейка, касаюсь его руки. Ради меня он прерывает свой разговор, и я киваю ему, что хочу что-то сказать на ухо.

Дрейк сразу же кладет свою руку мне на спину и наклоняется. Даже, несмотря на высокие каблуки, он, по сравнению со мной, огромный.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Сейчас же! — приказываю я, продолжая при этом мило и невинно улыбаться. Эти слова предназначены только для него и никого более.

Дрейк удивленно поднимает обе брови и мягко мне кивает.

— С удовольствием, — вежливо отвечает он, словно я предложила ему что-то другое. — Прошу прощения. Дела. Но я надеюсь, что сегодня вечером мы сможем увидеться еще раз и продолжить наш разговор. — Когда нужно, Дрейк может выражаться очень вежливо, но когда он трахает меня, вылетают совсем иные слова.

Я нашла мужчину, который может и то, и другое!

Я хватаю его за руку, и мы оба прощаемся с футболистом и его фиктивной женой. Вообще-то все знают, что он гей, но, к сожалению, общество еще не дошло до того, чтобы принять гомосексуального профессионального футболиста. Пока нет.

Я властно тяну Дрейка через зал к задней части сцены. Вот раздевалки певцов, актеров и персонала, когда они исполняют оперу. Сегодня эти помещения, конечно, не используются и на самом деле вход сюда запрещен.

Обычно.

Мы крадемся мимо заграждения и таблички «Вход запрещен» и идем по темному коридору. Костюмы висят на шкафах, и здесь хранятся различные декорации для сцены.

Большинство дверей закрыты, но я нахожу одну, которая не заперта!

Это раздевалка с небольшим окном. Только лунный свет и несколько фонарей уличного освещения позволяют грубо определить, какие предметы мебели находятся в этой комнате.

Я вижу туалетный столик с зеркалом и маленькую табуретку. На столе всевозможная косметика и чемоданчики. Еще видно японскую стену, диван и стол с двумя стульями, ящиками и вешалкой для одежды. Дрейк закрывает дверь, но не поворачивает ключ.

— Закрывай! — призываю я, но вместо этого Дрейк, молча, подходит ко мне и кладет руки на мои бедра.

— Боишься быть пойманной?

— Дрейк... — предупреждающе шепчу я. Хихикаю и при этом требовательно хватаюсь за его пояс.

— Возможно за нами кто-то следил, когда мы пробирались сюда?

— Ты ужасен... — рычу я напротив его губ, при этом расстегивая его брюки. Жадно засовываю руку в его боксеры, вынимая его возбуждение наружу. Я люблю его член, но гораздо больше я люблю его в себе, чем в своей руке.

— Ну же, трахни меня наконец! — задыхаясь, говорю я, и начинаю тереться о него.

— Твое красивое платье может помяться...

— Плевать! — вид Дрейка в костюме возбуждал меня весь вечер. Черный костюм с белой рубашкой и галстуком — женская страсть, люблю я повторять, и это так и есть, ведь правда?

— На тебе есть трусики?

— Нет, на мне ничего нет под этим платьем, — выдыхаю в его губы. Я вижу, как он жадно смотрит на меня, несмотря на то, что в темноте его лица почти не видно.

— Повернись! — приказывает он мне, и я, разумеется, не колеблюсь ни секунды. Тут же повинуюсь его желанию и поворачиваюсь к нему спиной. При этом опираюсь на стол, на котором лежат различные документы.

Дрейк проводит руками по моей спине, одновременно прижимаясь своей твердостью к моей попке.

Потом чувствую, как кончики его пальцев блуждают под платьем. Грубо сжимают мою грудь, спускаются вниз по животу между ног. При этом он прижимает свое тело к моему и хрипит мне на ухо:

— Как давно ты уже влажная?

Я улыбаюсь и отвечаю ему:

— С первого момента, как увидела тебя... — какая женщина не возбудилась бы, если бы такой мужчина, как Дрейк, стоял перед ней?

Его пальцы массируют мои половые губы, лаская дико пульсирующий клитор, и заботятся о том, что я кончу через несколько мгновений. Но Дрейк уже знает меня и мое тело так же хорошо, как и я сама, поэтому прекращает свои действия.

— Ты ненасытна... — говорит он и снимает платье с моих плеч так, что ткань падает на бедра.

Он еще раз ласково касается моей груди, в то время как его член уже скользит между моих ног, наслаждаясь влагой. Я сжимаю бедра и наклоняюсь еще немного вперед. Таким образом его твердость прижимается к моему клитору, и я снова получаю стимуляцию.

Снова и снова я смотрю на дверь и надеюсь, что никто не стоит за ней или не зайдет в комнату.

Дрейк нежно толкает меня, и я не могу больше молчать. Возбужденно стону, когда он кладет руки мне на бедра и полностью проникает в меня.

Я опираюсь лишь кончиками пальцев, когда он крепко прижимает меня к себе.

Стол начинает покачиваться, так как мои бедра натыкаются на него, и некоторые предметы — предположительно чашка, папка с документами и другие — падают.

Снова мои глаза устремляются к двери. Мое сердце бьется все быстрее — потому что опасность быть пойманными возбуждает так же сильно, как и знание, кто именно позаботится о том, чтобы я могла испытать чудесный и интенсивный оргазм.

Я протягиваю руки назад и пытаюсь ухватиться за его костюм, чтобы можно было держаться за Дрейка. Не так-то просто, когда он мощно трахает меня, и я при каждом толчке думаю, что теряю рассудок.

Его руки сжимают мою грудь, а губы касаются шеи. Языком он облизывает обнаженную кожу и возбужденно стонет, когда снова и снова проникает в меня.

Конечно, через вздохи и стоны я позволяю ему знать, насколько возбуждающей нахожу эту ситуацию, пока он достигает своей кульминации, и я чувствую его жар внутри себя.

Измотанная, я снова опираюсь на стол перед собой и на мгновение замираю, пока Дрейк отстраняется от меня. Мне нужно еще мгновение…

Довольная, я стою и улыбаюсь в темноту. Тьма уже давно поглотила меня. Но я не заблудилась, хотя выхода нет. Потому что Дрейк на моей стороне. Он берет мою руку и крепко сжимает ее.

Пока он со мной, в моей жизни всегда будет свет.

Мы снова выпрямляемся и открываем дверь. Никого не видно.

— Именно поэтому я хотел тебя, Кэс, — говорит Дрейк.

— Почему?

— Ты знаешь, чего хочешь. И если тебе чего-то хочется, ты берешь это. Это свойство, которым я очень хорошо могу охарактеризовать себя. — Он поправляет галстук, а я ткань платья, прежде чем мы продолжаем идти по темному коридору.

— Теперь ты расскажешь мне, что мы делали тогда при нашей первой встрече? — Дрейк до сих пор молчал, что меня вполне устраивало.

— Скажем так... ты была очень, очень настойчивой. И твои бонсай произвели на меня впечатление. Мы, наверное, четыре часа только о них и говорили…

— Ты, наверное, единственный мужчина в мире, на которого я могла бы произвести впечатление хорошо подстриженными бонсай.

— Ну, это же правда... — он начинает смеяться и берет меня за руку, чтобы я не споткнулась о ящики, которые беспорядочно валяются на полу.

— Кстати, я встретила главного комиссара. В буфете, — говорю я Дрейку.

— И что он сказал? — интересуется он.

— Он все знает.

— Ага. Как я и предполагал. Я бы сказал... битва только началась. Что ты думаешь? — Дрейк останавливается и смотрит на меня. На заднем плане слышна музыка. В коридор падает немного света, который позволяет распознавать некоторые цвета окружающей среды.

Я пристально смотрю Дрейку в глаза. В эту бесконечную черноту с зеленым отливом, что так волшебно притягивала меня еще со времен нашей первой встречи.

Улыбаясь, я сжимаю его руку крепче и уверенным голосом говорю:

— Да, битва только началась.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 9 10 11 1213