1. ОГРАБЛЕНИЕ БАНКА!

Четыре месяца спустя

Сегодня пятница, первое декабря. Последние дни этого года сопровождаются грозовым дождем. Я была бы рада снегопаду, но дождь? Невозможно радоваться новогодним праздникам, когда все серое и грязное.

К тому же погода хорошо подходит к моему настроению. Уже два месяца, как я должна стоять на кассе, разговаривать о сберегательных книжках, наполнять банкоматы и постоянно отвечать на одни и те же вопросы. Последний раз я работала здесь во время обучени, и была рада, когда меня перевели в мой личный кабинет на втором этаже. Только для меня одной, с тихой фоновой музыкой из радио, разными комнатными растениями и удобным крутящимся стулом.

Здесь, к сожалению, все по-другому.

Несмотря на все это, я должна улыбаться. Даже если мне не до смеха. К тому же моя касса прямо напротив стеклянной двери. Всего в нескольких метрах дальше находится входная дверь, и каждый раз, когда в здание филиала входит или выходит клиент, дверь открывается и холодный воздух врывается внутрь.

Наш филиал находится в старом здании, которое было построено в начале тридцатых годов. После войны часть поврежденного фасада была реставрирована. Помещения такие, как подвал и приемная с кассами, постоянно ремонтируются, последний раз это было два года назад. Тогда темно-серые мраморные плиты на стенах были почищены и заново покрыты лаком. Приемный зал выглядит одновременно старинным и по-королевски современным.

Напротив входа находятся ступеньки на второй этаж, ширина которых составляет восемь метров. Из вестибюля мы можем видеть второй и третий этажи. Вместо обычной крыши — над нами стеклянный купол, его тоже отреставрировали два года назад, он состоит из сотен маленьких окошек.

В вестибюле не очень тепло, поэтому рядом со мной стоит обогреватель, поэтому хотя бы ноги находятся в тепле.

Вот уже несколько дней у меня болит горло, и я питаюсь одним леденцами от кашля. Но с полным ртом трудно разговаривать. Кроме того, сегодня целый день большая очередь посетителей.

Начало месяца. Многие хотят купить подарки к Рождеству.

К сожалению, все наши денежные банкоматы вышли из строя час назад, а фирма, которая должна их починить, все никак не приезжает.

— Вы не могли бы открыть еще одну кассу? — фраза, которая сегодня звучит чаще всего. Быстрый взгляд на большие настенные часы выдает меня: еще только полдесятого, и мой обеденный перерыв еще не скоро. Рабочий день заканчивается аж в пять часов вечера, после чего я должна пройтись по магазинам, прежде чем смогу насладиться вечером.

Я предвкушаю тот момент, когда смогу принять горячую ванну, погрузиться в хорошую книгу и съесть большую коробку конфет, прежде чем проведу выходные на природе. Надеюсь, под чистым небом.

Но сначала я должна позаботиться о моих клиентах. Я заношу номер счета миссис Хельгерсон в компьютер, заполняю формуляр для выдачи наличных и сообщаю, что скоро вернусь с ее деньгами.

Из-за того, что банкоматы сегодня не работают, каждый работник, который работает на кассе, должен ходить в сейф, который находится за банкоматами. Там и хранятся наличные деньги.

Почему они должны были поломаться именно сегодня? За последние годы, с тех пор как я здесь работаю, они выходили из строя всего несколько раз.

Я снова закрываю защитную дверь и возвращаюсь в комнату, которая предназначена для денежных операций.

Тогда я пересчитываю перед клиенткой запрошенную сумму и распечатываю чек.

— Теперь еще и связь пропала, — жалуется мужчина в очереди. Перед ним еще две пожилые женщины, что явно его не радует.

Он поднимает свой телефон в воздух и начинает нервно крутиться из стороны в сторону. Я бросаю взгляд на мой смартфон, который лежит возле монитора, вне видимости клиентов, и замечаю, что моя антенна тоже пустая.

Странно. Обычно у нас здесь хорошая связь. Может просто помехи из-за непогоды?

— Хороших выходных, — прощается миссис Хельгерсон.

— Спасибо, вам тоже.

Следующая клиентка в очереди с трудом передвигается с роллатором медленно подходит ко мне.

— Добрый день... — говорит она вежливо и дрожащими руками достает кошелек из сумочки.

— О, Господи! — мужчина, который до сих пор ищет связь, при виде пожилой женщины начинает нервничать еще больше, что она, к сожалению, замечает.

— Как долго это еще может длиться? У меня назначены встречи! — ругается он и вскидывает при этом одну руку в воздух

На вид мужчине около сорока, на нем костюм, в руках черная папка. Его лицо перекошено недовольной миной, которая ему совсем не идет.

— Ох, может, вы сначала обслужите нетерпеливого мужчину? — пожилая женщина хочет отойти в сторону. Она выглядит смущенной, и женщина позади нее тоже отходит в сторону.

Но это даже не обсуждается!

— Я обслуживаю каждого клиента с уважением, в порядке очереди и уделяю столько времени, сколько потребуется, чтобы каждый остался довольным. Если вас такой подход не устраивает, то я могу вам посоветовать прогуляться к банкомату, который находится в паре кварталов отсюда, напротив кафе-мороженого «Сан Ремо». Там вы можете снять деньги, потому что неполадки только в этом филиале.

Обе пожилые женщины, стоящие передо мной, вздыхают с облегчением, в то время как мужчина позади них выходит из себя.

— Уф, знаете что... уф... нет, я не буду тратить на вас время! — он напролом идет к выходу, бормоча себе под нос: — И она только сейчас об этом говорит! — и исчезает за стеклянной дверью, которая едва успела открыться, так быстро он шел.

— Ну и наподдали вы ему! — говорит вторая женщина, тихо хихикая, в то время как пожилая леди, которая до сих пор опирается на роллатор, громко смеется.

— Вау! А он быстро бегает, — улыбаясь, говорит она.

— Я лучше потеряю такого клиента, как он, чем как вы, — говорю обеим женщинам и протягиваю руку, чтобы взять карточку.

— Спасибо вам. — Я смотрю на миссис Лорен и вижу, как плавится ее сердце.

Я сразу же заношу данные в компьютер и...

Да ладно...

Я скептически закатываю глаза, когда мой монитор начинает мигать. Что теперь не так?

Я пытаюсь заново внести номер счета, но монитор мигает еще сильнее. Я делаю шаг назад и смотрю направо, где вижу то же самое, с мониторами моих сотрудниц та же проблема. Они тоже вопросительно смотрят на меня.

— Что сегодня происходит? — бормочу я и кладу карточку на клавиатуру.

— Один момент, пожалуйста, кажется, у нас очередная техническая проблема, — извиняюсь я перед клиенткой и иду к коллегам, чьи кассы находятся возле моей.

Сначала банкоматы, потом мобильная связь, а теперь помехи на компьютере? Здесь что-то не так, — шепчу я серьезным тоном. — Я позвоню мистеру Негрони. — Начальник нашего филиала, которого я едва ли могу назвать моим любимым руководителем. Но я не одна такая.

Я возвращаюсь на свое рабочее место. Ситуация в очереди накаляется. Многие клиенты жалуются на длительное ожидание, отсутствие связи и то, что ничего дальше не продвигается.

В зале находятся два прямоугольных островка, где есть лавочки, на которых можно удобно расположиться. В середине островков стоят вазоны с растениями. Также там стоят кулеры и, конечно же, столики с различными брошюрами.

— Это займет некоторое время. Пожалуйста, присядьте в зоне ожидания, — прошу я своих клиентов и указываю на свободные сиденья, в то время, как беру трубку и набираю номер начальника филиала.

Как только звучит гудок, во всем здании вдруг пропадает электричество.

Слышится громкий звук, и некоторые клиенты кричат в панике.

— Что... только что произошло? — злобно шиплю я и пытаюсь понять, что было источником звука. Это был выстрел?

Экраны мониторов черные и все освещение в здании пропало. Телефон тоже больше не работает.

— Пожалуйста, успокойтесь, это просто технические неполадки! — слышу я громкий голос моей коллеги. Я хватаю ключ и выхожу к моим пожилым клиенткам, чтобы провести их к лавочкам.

Сквозь стеклянный купол, к счастью, поступает достаточно света в помещение.

У меня очень, очень плохое предчувствие.

— Я потихоньку начинаю себя спрашивать, что это за дерьмовый банк? — вскрикивает какая-то озлобленная женщина, которая агрессивно проходит мимо меня, толкая перед собой коляску.

Мой взгляд падает на стеклянную дверь, которая из-за отсутствия электроэнергии не может открыться автоматически. Так же, как и входная дверь.

Потом я вижу двух мужчин в рабочих костюмах, стоящих перед входом, которые снаружи что-то клеят на дверь и прилегающее окно. Это две записки...

— Что... что это означает? — к сожалению, я не могу рассмотреть ни мужчин, ни того, что указано в записке, потому что стою слишком далеко.

В мгновение ока прозрачные стекла на первом этаже становятся замутненными. Эти «специальные» окна были построены по последним технологиям, и их можно переключать только при помощи электричества!

Я сразу же начинаю идти к обозленным клиентам, перед которыми не открылась дверь, и пытаюсь их успокоить. Никто больше не может ни посмотреть, ни выйти на улицу...

— Освободите сейчас же проход! — громко говорю я, в то время как пытаюсь пробраться к дверям, которые можно открыть ключом. Я должна срочно открыть дверь, во избежание паники.

Как вдруг раздается еще один громкий звук.

Звук, который больше похож на выстрел.

Оглушительный грохот проносится сквозь филиал, и начинается паника. Раздаются мужские и женские крики. Плач ребенка.

Многие автоматически падают на пол, другие прячутся в помещении касс.

— Леди и джентльмены! Прошу минуточку внимания! — я слышу глубокий, мужской голос, местонахождение которого не могу определить. Он звучит приглушенно, но все равно отчетливо.

— Это ограбление! — объявляет он. Теперь я вижу его! Он запрыгивает на стол с оружием в руках. — Будьте так любезны, станьте на колени! Люди постарше могут занять место на лавочках! Родителей с детьми попрошу выйти вперед...

О, нет!

Этого не может быть! Ограбление!

Я замираю на мгновение, а потом становлюсь на колени так же, как клиенты и коллеги.

Сколько их? Только один? Нет. Двое. С другой стороны стоит мужчина тоже в мотоциклетном шлеме — отсюда и искаженный голос.

Появляется третий и становится возле того, что стоит на столе. Он кладет что-то возле себя, что излучает слабый свет. Этого достаточно, чтобы грабителей было хорошо видно.

На них надеты черные костюмы, которые обычно носят мотоциклисты. К тому же шлемы, которые немного деформированы в области рта, на первый взгляд напоминающие шлемы пилотов истребителей.

Вот дерьмо! Из-за отсутствия нормального освещения, я почти не вижу, что там происходит сзади!

Также и на втором этаже окна стали замутненными. Если взломали главную систему, то ни окна, ни двери открыть невозможно.

По-другому я объяснить не могу то, что несмотря на отсутствие электричества, они смогли активировать тонировку окон.

В один момент появляются еще двое мужчин слева и справа от меня, которые располагаются у стеклянных окон. Они вооружены пулеметами!

Все происходит так чертовски быстро. Они так хорошо организованы, просчитан каждый шаг.

Я всегда этого боялась: присутствовать при ограблении.

Это мое первое.

И первый раз в жизни я понимаю, как это — бояться за свою жизнь.

2. ОБМАНЧИВОЕ МНЕНИЕ?

Один из грабителей идет по залу и осматривается. Какая-то женщина стоит там с маленьким ребенком на руках. Я вижу, как ее подвели к главному из грабителей и как шевелятся ее губы. Но из-за расстояния я не могу расслышать, о чем они говорят.

Его подельники берут еще двух женщин с детьми и ведут вперед.

В итоге он отводит их в один из кабинетов и закрывает за ними дверь, прежде чем вернуться к своим напарникам.

Что это означает?

Они специально выбрали матерей с детьми? Зачем? Что они собираются с ними делать?

Я смотрю на двух моих пожилых клиенток, которые сидят на лавочках и беспомощно оглядываются по сторонам. Я им киваю и надеюсь, что они меня увидели.
— Мы хотим взять немного денег. Это не продлится долго, если никто не решит сыграть в героя. Понятно?

Я замечаю, что все пятеро мужчин хорошо натренированы. Они высокие, широкоплечие и уверенные в себе. Профессионалы.

Главный грабитель спрыгивает со стола и оглядывается вокруг, прежде чем направляется в мою сторону. Подходит к одной из моих сотрудниц, осматривает ее, а потом направляется к Вал! Но на нее тоже смотрит лишь мельком, прежде чем идет в мою сторону! О, проклятие! Я его цель!

Я сглатываю и смотрю в пол, когда он приближается ко мне и останавливается в нескольких шагах.

— Как хорошо, что ключи уже у вас в руках. Будьте так любезны, откройте сейфы, которые находятся за банкоматами, — говорит он. Я более чем удивлена его вежливости. Я была уверена, что он возьмет меня за шкирку и потащит к сейфу, но его вежливо озвученная просьба лишает меня дара речи.

— Конечно, — отвечаю коротко. Я крепко сжимаю ключ в руке, когда поднимаюсь, но не осмеливаюсь взглянуть на него. В конце концов, пистолет по-прежнему у него в руках, к тому же я не хочу рисковать, чтобы из-за меня кто-то пострадал.

— Сначала наличка, — говорит он и встает позади меня. Я чувствую оружие, упирающееся мне в спину. Он слегка подталкивает меня, поэтому я поднимаю руки и, не мешкая, начинаю идти.

Беглый взгляд в сторону ступенек говорит о том, что на втором этаже есть другие мужчины, которые собрали остальных моих коллег. Сколько их всего? Как минимум десять, а то и больше…

И как они сюда вошли? Вряд ли через главный вход. Возможно, они зашли через черный вход, который также используют сотрудники инкассаторской службы? Мы тоже используем этот выход после окончания рабочей смены, чтобы дойти до парковки для сотрудников.

В любом случае, нужно использовать карту работника, чтобы открыть дверь!

Возможно, напали на сотрудника, когда он вышел покурить? Таким образом они могли бы попасть в здание...

В моей голове проносится такое количество мыслей, что становится дурно. Я должна думать о моих родителях, старшей сестре, подругах...

Я еще так много должна сделать в моей жизни! Лу-Белль и Крэш точно не поймут, если я не вернусь. И Селеста с ее аллергией на кошачью шерсть точно не сможет забрать к себе этих двоих.

Мои бонсай засохнут. Я не могу доверить уход за своими сокровищами даже своей маме, несмотря на ее любовь к растениям.

Поэтому я веду себя спокойно. Я уверена, что могла бы от него отбиться, но учитывая наличие других вооруженных мужчин, я ни в коем случае не хочу обострения ситуации!
Для такого случая я занималась кикбоксингом много лет или хотя бы для самозащиты, если на улице на меня кто-то нападет. Но здесь совершенно другая ситуация!

Я замечаю, что за нами идет еще один мужчина, который до этого стоял у окна. Слева от себя я замечаю, что еще несколько человек в масках заходят в банк. Их явно больше десяти. Пятнадцать. Если даже не двадцать мужчин!

У них с собой сумки. Оружие. Инструменты.

Никто не может вызвать полицию. Кнопки для поднятия тревоги тоже не работают из-за отсутствия электричества и сигнала мобильной сети, нет наверняка из-за какого-то специального прибора.

— Если вы будете вести себя спокойно, через две минуты сможете все уйти домой, — говорит их главный, когда мы заходим в офис, через который я веду его и его подельников. — Вы же этого хотите, ведь так?

— Конечно, — отвечаю я спокойно. Я не хочу его провоцировать или каким-либо способом разозлить.

Я отпираю дверь в заднюю комнату и открываю ее. Потом хочу отойти назад, но он вталкивает меня в помещение.

— Деньги без патронов с краской, пожалуйста. А то мы вернемся еще раз. — Я делаю несколько шагов вперед и наклоняюсь к сумкам с деньгами.

Мужчина идет следом и останавливается прямо возле меня. Оружие он направляет на мою грудь.

— Я бы пошел на повторное ограбление этого банка, если у меня будет возможность встретить вас здесь снова… — он прижимает ствол к моему плечу и подталкивает меня в сторону так, что теперь я стою к нему лицом.

Даже несмотря на то, что я не вижу его лица, я уверена, что его взгляд скользит по моему телу.

Позади меня находится задняя стенка банкомата, а слева стоят несколько его людей.
Я стараюсь смотреть на него нейтрально, не выражая эмоций, без злости. Без отвращения в моем взгляде.

— Что такое? Оставите меня без ответа? Даже без улыбки? — провоцирующее спрашивает он спокойным тоном.

Его люди весело смеются. Один из них даже говорит:

— Это самый настоящий подкат, Дарк!

Он наклоняет голову в их сторону, и смех тут же прекращается. Потом он поворачивается ко мне и прислоняет дуло пистолета к моему подбородку. Мягко надавливает так, что я вынуждена поднять голову и посмотреть на него. Ничего другого мне не остается.

— Достаточно смело с вашей стороны не отвечать мне.

— И вас не беспокоит то, что я могу солгать? — и снова мужчины смеются. Дарк поворачивается к ним, чтобы те успокоились.

— Значит, ответ «нет»? — хорошая попытка.

— Если вы хотите убедить женщину встретиться с вами еще раз при помощи оружия, вам следует пересмотреть свои взгляды касательно флирта, — отвечаю я ему.

Мне следовало молчать! Но злость переполняет меня, и, к счастью, никого из сотрудников или клиентов здесь нет. Только я.

И я не думаю, что он мне как-то навредит. По крайней мере, надеюсь на это.

Иначе, почему они матерей с детьми вывели в отдельную комнату? Только для того, чтобы оградить их. Или то, что они попросили пожилых и слабых людей присесть на лавочки, вместо того, чтобы поставить на колени.

Мне кажется, что я имею дело с грабителями с тонкой душой, а их предводитель думает, что я не могу их раскусить.

— Жаль, что сейчас вы не можете видеть моего лица. Но я раскрою вам тайну, — говорит он спокойным тоном. Потом подходит немного ближе, берет меня за руку и тянет к себе.

— Вы меня рассмешили. — Он сейчас стоит так, что я без проблем могу врезать ему между ног.

Но я онемела от страха. Мое тело дрожит, челюсти сжаты. Я сжимаю зубы и не решаюсь ни моргнуть, ни отвести взгляд. При этом я вижу свое лицо, которое отражается в стекле его шлема. Защитное стекло затонировано, поэтому я не могу видеть его глаз.

— А теперь покажите моим людям, какие из сумок маркированы. — После короткой паузы он еще добавляет «пожалуйста», но это было сказано с сарказмом.
Он до сих пор держит мое запястье, но делает шаг назад, и я выхожу из оцепенения.

— Эт-то... Это те сумки, которые находятся впереди, — заикаюсь я. Мои зубы стучат друг о друга.

— Покажи их нам, — приказывает он напряженным тоном и направляет к шкафчикам. С этим он отпускает меня и заново прижимает пистолет к моей спине. В этот раз на высоте лопаток.

Я подхожу к шкафчикам, беру четыре маркированные сумки, ставлю их в сторону и делаю шаг назад.

— Остальные сумки не маркированы. — То, что он вообще знает о подвохе с сумками, заставляет меня думать, что у него есть знания о внутренней работе банка. Или чертовски хорошие связи. Не каждый клиент знает, что в некоторых упаковках есть маркеры с краской. И они постоянно меняются. На самом деле, у нас очень простая схема, что облегчает нашу работу.

Этот Дарк, как его называют его люди, остается стоять позади меня. При этом ему не обязательно постоянно держать меня на прицеле. Физически я не могу выступить против всех этих мужчин. Вместо этого он мог бы им помочь переложить деньги в сумки. Таким образом они быстрее управились бы.

Собрать все деньги не заняло много времени. Мы не храним большие суммы денег в этой комнате, как раз на случай ограбления банка. До сегодняшнего дня этот филиал оставался нетронутым.

— Хорошо. А теперь пройдем в главный сейф, а потом мы исчезнем. — Дарк подталкивает меня пистолетом, и я начинаю идти. — И подними красиво руки. Мы хотим драматичного выхода, чтобы пресса потом могла рассказать, какие мы плохие парни. — Я молча поднимаю руки на высоту плеч и иду вперед. Грабители следуют за Дарком и мной через офис и основной зал.

— К сейфу налево, — объясняю я.

Ненавижу быть в центре внимания. Конечно же, все взгляды обращены на меня. Клиенты, сотрудники и остальные грабители — все смотрят на меня.

Грабители бросают сумки в сторону выхода для персонала — я так и знала! Они берут пустые сумки и идут за нами, когда я открываю дверь сейфа. Небольшой коридор ведет к массивной железной двери, которая открывается только при помощи кода.

К моему удивлению в сейфе есть электропитание. Профессионалы. Абсолютные профессионалы.

Я отступаю в сторону и смотрю на моих сопровождающих, прежде чем попросить:
— Вы же не заставите женщину саму открывать тяжелую дверь? — в моем голосе звучит нотка сарказма, когда я бросаю взгляд на людей в масках, которые медлят и в итоге смотрят на Дарка. Он кивает головой и направляет оружие в сторону моей груди.

Один из мужчин открывает металлическую дверь так, что я могу войти.

— Спасибо, — отвечаю я ангельским голоском, который я использую для того, чтобы скрыть свою нервозность.

Через несколько метров находится металлическая решетка, которую я открываю ключом, что висит на связке.

Здесь находятся сберегательные ячейки.

— Отлично, — слышу я голоса мужчин, которые проходят мимо меня и при помощи ломов и других инструментов начинают открывать шкафчики с личными владениями наших клиентов.

— Можно... — нервно начинаю я, когда Дарк берет меня за локоть и тянет в сторону. — Можно вас кое о чем попросить? — заканчиваю я свой вопрос. Мужчины заняты работой и только бегло смотрят на меня.

— Многие клиенты хранят ценные воспоминания в ячейках! Фотографии или свидетельства о рождении... Они имеют только эмоциональную ценность! — выглядит так, что они не воспринимают мои слова всерьез. Просто продолжают дальше обыскивать шкафчики, бросая все неинтересное на пол.

— Эй! — вдруг кричит Дарк, отчего я подпрыгиваю.

— Леди вас о чем-то попросила! — он свистит, привлекая внимание своих людей.
— Проявите уважение к чужой собственности. Ну, по крайней мере, ко всему, кроме ценностей... — он весело смеется, и остальные мужчины к нему присоединяются. Но все же я вижу, как обысканные шкатулки возвращаются обратно в шкафчики, если в них не были найдены цепочки, деньги, золотые монеты или тому подобное.
Я с облегчением тихо выдыхаю, пока не чувствую его руку на своем плече. Дарк тянет меня несколько метров за собой, прежде чем отпускает и садится на стол, который предназначен для клиентов.

Он расслабленно сидит, одна нога прямая, вторая согнутая в колене и прижата к ножке стола. Рука, в которой держит пистолет, покоится на его бедре.
Я стою на расстоянии около двух метров от него. Эта комната построена в форме буквы «Г», и мы находимся в другом ее конце, так что остальные мужчины не могут нас видеть.

— Разве я не заслужил «спасибо» за это? — напрашивается он.

— Спасибо, — отвечаю ему честно и искренне. Я знакома со многими клиентами лично, которые арендуют ячейки, и понимаю важность содержимого.

Деньги, монеты и украшения можно восстановить. Но фотографии и важные документы — нет.

Конечно, мне известно, что некоторые драгоценности являются семейными реликвиями и их невозможно заменить. Но об этом я не могу их просить, потому что иначе они выйдут отсюда с пустыми сумками...

— Мне этого недостаточно, — вдруг говорит Дарк и кивает. — Иди сюда! — приказывает мне. Но я остаюсь стоять на месте. Он перешел на «ты»... — Иди сюда, я сказал! — его тон звучит жестче, так что я, дрожа, делаю небольшие шаги, пока не останавливаюсь прямо перед ним.

— Здесь повсюду камеры! — предупреждаю его. Он ведь не сделает ничего, что могло бы мне навредить? После того, как они так заботливо отнеслись к детям и личным вещам клиентов, я думала, что они и дальше будут так делать, и ни мне, ни моим сотрудникам не сделают ничего плохого.

— Их здесь нет. Ты меня совсем за дурака принимаешь? — спрашивает он меня и снова обхватывает мое запястье, в то время как его люди продолжают опустошать ячейки. Раздается громкий грохот, когда одна из металлических шкатулок падает на пол.
       — Открой потайную комнату, — неожиданно приказывает он. Я внутренне вздрагиваю, но пытаюсь не показать того, что его осведомленность более чем удивляет меня.
       — Ты знаешь, какую дверь нужно открыть, чтобы не сработала тайная сирена. — Эта «Тайная сирена» работает через сеть и не зависит от центральной электросети.
       — У нас такой нет... — начинаю я, но Дарк грубо притягивает меня к себе, что теперь я стою между его ног.

— Я забыл сказать «пожалуйста» или что? Ну ладно. Открой, ПОЖАЛУЙСТА, правильную дверь. — Потом смотрит на бейджик, прикрепленный к моему синему пиджаку. — Кассандра. Действительно красивое имя. Ты же не против, если я буду так тебя называть? — я вдруг чувствую оружие, прижимающееся к моему животу, и как оно спускается все ниже.

— Или, может, ты хочешь заняться чем-то другим? — он нежно поглаживает меня дулом пистолета, а потом говорит немного спокойнее. — Я был бы не против.

Я резко отбрасываю его руку в сторону и делаю шаг назад.

— Зато я против! — отвечаю злым тоном, а в конце добавляю: — Вы не имеете права так меня касаться!

Дарк немного отклоняется и весело смеется.

— Ты в курсе, что сейчас могла произойти трагедия?

— Вы в курсе, что пистолет на предохранителе? — передразниваю я его.

Он замирает на мгновение, а потом снимает пистолет с предохранителя и говорит:

— Теперь уже нет.

Я делаю еще шаг назад, подальше от него. Теперь я его разозлила! Проклятье...

Что, если он все-таки меня застрелит? Все мои сотрудники знают о секретном помещении, и какая из дверей правильная. Так что я вполне заменима.

— Ты выглядишь так, будто тебе страшно. Но что я могу сказать... мне нравится, когда женщина может постоять за себя. — Дарк медленно поднимается и грозно надвигается на меня.

— Он был на предохранителе, потому что я не хотел тебя случайно ранить. Вот и все. — Я слышу тихий щелчок. Он снова поставил пистолет на предохранитель. — А сейчас открой правильную дверь. Ты знаешь, из-за чего мы здесь. — Да, я знаю.

— Только если освободите ваши сумки. Деньги, ценные бумаги и золото вы можете забрать, но украшения, кольца, цепочки... это семейные реликвии наших клиентов. Обручальные кольца умерших партнеров, цепочка усопшей матери... даже если это принесет вам деньги, для наших клиентов это целый мир! Они незаменимы! Я открою дверь. Но, пожалуйста, оставьте эти вещи здесь... — молю я, сжимая руки.
Его люди до сих пор опустошают ячейки, и каждый раз, когда железная шкатулка падает на пол, я подпрыгиваю. Потому что это означает, что очередное воспоминание украдено.
Дарк медлит. Выглядит так, будто он обдумывает это. Или просто смеется с меня, а я этого не слышу.

— Я выполню твое пожелание. Но...

— Но? — то, что хранится в этих ячейках, может составлять миллионы! Одна из моих клиенток хранит в нашем банке коллекцию золотых монет стоимостью восемьдесят тысяч швейцарских франков. Другой клиент — антикварные медальоны, которые стоят несколько десятков тысяч. Даже если основная часть состоит из важных документов, там также находятся памятные вещи, такие как обручальные кольца умерших мужей или подвески бабушек, которые незаменимы. Будет потеряна очень важная составляющая жизни некоторых людей и, возможно, больше никогда не найдена.
— Ты будешь должна мне кое-что, — говорит он и делает несколько шагов, так что теперь он стоит позади меня. Я замираю.

Потом я слышу небольшой щелчок. И это не его оружие, а что-то другое.

Какой-то шорох, как будто он что-то делает со своим шлемом. Он его снимает?

Я благоразумно закрываю глаза. Если я случайно увижу его, возможно, узнаю, кто это. И тогда буду легкой целью для него, если смогу сдать его полиции.

Я чувствую его руку на своем животе, и как он прижимает меня к себе. Тут же зажмуриваюсь сильнее, не издавая ни звука.

Поскольку мои волосы собраны в высокий хвост, ему не составляет труда прижать свои губы к моему уху. Точно! Он снял свой шлем!

— Ты не будешь знать когда. Не будешь знать где. Но когда я к тебе приду, будь то день или ночь... ты будешь принадлежать мне. Один единственный раз. — Он шепчет эти слова, размышляя о чем-то, в то время как его дыхание ласкает мою обнаженную кожу. По моему телу бегут мурашки, и я начинаю чувствовать то, что не должна.

Я... не уверена, что это...

— Шшш... — резко перебивает меня он и сильнее прижимает руку к моему животу. — Хорошо подумай над тем, что ты мне ответишь и каким тоном, Кассандра!

Я сглатываю и шепчу:

— Я не могу.

— Что ты не можешь? — я схожу с ума от его голоса! Этот глубокий тембр и вибрация, когда он шепчет, пробирается мне под кожу.

— С вами... — не могу выговорить это предложение.

— Кто говорит, что я хочу переспать с тобой? Я имел в виду совместный ужин. Но мне нравится, что ты сразу подумала о горячей ночке. — Он тихо смеется, а потом добавляет. — Но возможно тебя ожидает больше, чем обычный ужин.

— Я... — у меня отвисла челюсть.

— Я иду тебе навстречу, Кассандра. Ты не должна быть такой невежливой и отклонять мое предложение.

— Хорошо. Я согласна, — отвечаю ему, глубоко вздохнув.

— Почему? — в итоге интересуется он.

— Ч-что вы имеете в виду? Почему?

— Почему не сразу так? Тебя переубедил предстоящий ужин или горячая ночь со мной? — Я не отвечаю ему. — Тебе не обязательно отвечать, потому что я и так знаю, что ты скажешь. Но тебе сложно смириться с тем, насколько тебя возбуждает вся эта ситуация. Ты представляешь, как я стою у твоего окна, захожу в спальню и...

— Хватит! — прошу я его и отворачиваю лицо в сторону. На самом деле, перед глазами мелькают картинки, которые заставляют низ моего живота сжаться, что потрясает меня до глубины души.

— Значит, ты согласна?

— Д-да, — заикаюсь я.

— Хорошо. — Он нежно поглаживает рукой мой живот, прежде чем убирает ее и отступает назад. Я слышу, как он надевает шлем и снова искаженным голосом говорит:

— Разумное решение.

Только один раз?

Один-единственный раз?

Ради воспоминаний моих клиентов. Ради их сокровищ. Ради всего, что у них есть.

Я опускаю голову вниз. Мои глаза до сих пор закрыты, и я не решаюсь их открыть.

Если представить, что я хранила бы воспоминания о моих родителях здесь, и они были бы украдены — мое сердце разбивается.

Это просто небольшая жертва.

Не более того.

Небольшая жертва, которая выводит меня из себя.

Дарк завораживает меня. Его поведение, то, как он говорит, двигается... все это привлекает меня. Я хочу знать, кто скрывается за маской хладнокровного грабителя.

Кто он?

— Хорошо, — говорит он и делает несколько шагов за угол. — Изменение в планах. Вытряхните все из сумок!

— Что? Ты с ума сошел? Посмотри, что мы здесь нашли... — громко спорит один из мужчин, в то время как остальные трое стоят в недоумении, почему он так резко изменил свое мнение.

— Вытряхните все из сумок, я сказал! Сейчас же! Нам нужно место для кое-чего побольше. Никаких споров! — судя по громкому удару, он как минимум одного из них толкает в стену.

— Ну хорошо, сейчас! — нервно отвечает один из них.

Следующее, что я слышу — как они опустошают сумки. Звон и шуршание, потом шаги.

— А теперь потайную дверь, — требует он.

Я молча киваю и приседаю на корточки. Ячейка «002» находится в нижнем ряду.

Оттуда я могу ввести пароль, и фальшивая стена, которая является дверью, откроется. За ней находится большая комната, в которой хранится золото.

Так много золота, что, надеюсь, его им будет достаточно. В нашем филиале находится две таких комнаты! Но я надеюсь, что о другой он меня не спросит!

Я делаю шаг в сторону, в то время как Дарк отправляет своих людей в комнату. Мне остается лишь смотреть, как они наполняют свои сумки.

Стоимость одного золотого слитка составляет около сорока тысяч швейцарских франков. Я не успеваю наблюдать, как их сумки одна за другой заполняются и выносятся из помещения.

Я грубо прикидываю количество золотых слитков — их должно быть около пятиста. А это двадцать миллионов швейцарских франков.

Моя голова начинает кружиться. Потому что я не думаю, что мы застрахованы на этом уровне!

Это какой-то страшный сон!

Дарк наблюдает за тем, как последний золотой слиток был погружен и вынесен из помещения. Только потом он прижимает пистолет к моей спине и указывает на выход.

— А теперь личные дела. Мы нанесем визит твоему боссу. Что ты думаешь насчет этого?

— Почему? — спрашиваю я оторопело и испуганно одновременно.

— Это ведь о тебе была та статья?

Я испуганно ахаю и не знаю, что на это сказать. Как он об этом узнал? Заявление было написано анонимно!

— У меня везде свои источники информации. Мы чертовски хорошо осведомлены. — Дарк делает короткую паузу, прежде чем продолжает. — Твой босс наверняка расскажет мне, как зовут твоего коллегу, который был чертовски не любезен с тобой, и из-за которого тебя сняли с должности. Когда я пригрожу прострелить его член, он точно запоет как соловей! — хорошо осведомлены?

Однажды в баре я разговаривала с журналистом. Малик. Он работает на СвиссСтар, в которой была выпущена статья. Он обещал убрать из истории мое имя!

К тому же он знает только мое имя...

То, что Дарк, несмотря на обещание Малика не распространяться о моем имени, или кому-либо его говорить, знает, что женщина из статьи — это я... может означать только одно!

Дарк — это Малик!

И это открытие буквально сбивает меня с ног!

Если бы я не была в тот вечер так пьяна! Панически пытаюсь вспомнить лицо Малика и понимаю, что он мне кого-то напоминает. Черные волосы. Темно-карие глаза, которые почти черные. Он высокий, широкоплечий и...

Если подумать, он выглядит как наш младший босс — Дрейк Рикко.

Я смотрю на Дарка и задумываюсь над тем, может ли он быть Маликом. Рост подходит. Широкие плечи тем более.

Он решил ограбить этот банк только для того, чтобы я смогла отомстить мистеру Негрони и мистеру Андерсену?

— Ч-что вы собираетесь делать? — я заикаюсь от страха и не хочу идти дальше. Но он снова толкает меня пистолетом, который сейчас находится на предохранителе.

Это могло бы все объяснить.

Почему грабители так приветливы.

Почему он выбрал меня.

И почему он хочет отомстить моему боссу.

Точно также, почему он не знает имени Леандро Андерсена! Тогда я не говорила его Малику.

Вот дерьмо!

Что я наделала?

— Преподать им урок.

— Вы же не застрелите их обоих?

— Хм, возможно.

— Но это неправильно!

— А правильно ли то, как поступили они?

Я поворачиваюсь к нему. Храбро смотрю на шлем, на то место, где, я предполагаю, должны быть глаза.

— Именно сейчас вы направляете оружие на мою грудь. Это правильно? Или все-таки нет?

— Ммм... Как я говорил, мне нравятся женщины, умеющие за себя постоять. Однако я требую абсолютного послушания, если речь идет о моих собственных целях. — Он прижимает дуло пистолета к моей ключице, почти над моим сердцем.

— Я не хочу, чтобы они умирали, — со злостью говорю я.

— О таком никто не думал. Убийство — не выход. Мысли о мести ослепляют и загрязняют душу! Возможно, я просто хочу им прострелить ногу? — говорит он высокомерно.

— Я прошу вас не делать этого. Не ради меня или кого-то еще. Это неправильно!

— Ты защищаешь виновных?

— Потому что я не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал. Потому что потом я буду не лучше этих мужчин. — Это утверждение заставляет его задуматься, поэтому я не получаю никакого ответа.

А может это еще больше злит его...

— Дарк! Пошли, поторопись! — зовет один из мужчин в основном зале.

— Им повезло. А тебе нет! — вдруг говорит он и подходит чертовски близко. — Одной встречи недостаточно для того, чтобы я их пощадил. Я хочу три.

Я сглатываю.

Молчу.

— Одна за драгоценности твоих клиентов. Еще одна за твоего безымянного коллегу, а третья — за твоего босса. Ты действительно готова ради этого пожертвовать собой? — если бы я была в здравом уме, я должна была бы ответить твердое «НЕТ». Но я не могу допустить, чтобы по моей вине пострадал посторонние люди, даже если они долбаные мудаки.

— Далай Лама однажды сказал: «Не всегда то, что вы хотите — действительно вам нужно». Мудрый мужчина, не так ли? — я чувствую себя такой чертовски виноватой. Как я могла так много рассказать Малику о домогательстве?

Сама виновата. Зачем я так много пила?

Тогда я бы ничего не рассказала, и этого ограбления могло бы не быть!

— Ммм... — он сомневается некоторое время, пока его кто-то не зовет:

— Дарк! Пошли уже!

— Давай. Пора выходить. — Он снова прижимает пистолет к моему плечу, так что я разворачиваюсь и начинаю идти. Мы покидаем комнату со сберегательными ячейками, минуем защитную дверь и дверь сейфа и оказываемся в холле.

До сих пор моих клиентов и сотрудников держат на прицеле. Но когда Дарк и я выходим, все грабители собираются у черного входа.

— Возьми свой мобильный телефон и набери номер экстренной службы. Но пока не звони, — говорит он и поднимает одну руку, которую я замечаю краем глаза.

Мгновение спустя везде включается свет, и все приковывают свои взгляды ко мне с Дарком. Я иду к своей кассе, беру телефон и набираю номер экстренной помощи. Прежде чем нажать кнопу вызова, я снова смотрю на него.

— Сообщи им, что произошло, как только мы исчезнем. — Потом он отпускает меня и снова запрыгивает на один из столов.

— Леди и джентльмены! Спасибо большое за щедрое пожертвование! Нам очень приятно, и мы надеемся, что, несмотря на это небольшое недоразумение, вы останетесь клиентами этого банка! Желаю всем хорошего дня и веселых новогодних праздников! — мужчины выносят последние сумки, и Дарк спрыгивает на пол и исчезает за ними.

Я с облегчением выдыхаю и нажимаю на кнопку вызова. Дрожащими руками я прижимаю телефон к уху. Как раз в том месте, где только что были его губы.

— Экстренная служба, чем могу помочь? — я слышу женский голос на другом конце провода.

— Добрый день. Меня зовут Кассандра Честел. Я работаю в РСБ Цюрих на Марктштрассе, 45б. Случилось ограбление банка. Жертв нет. Грабители уже исчезли... — я говорю эти короткие предложения спокойным монотонным голосом, как будто скудными словами описываю фильм, который смотрела незадолго до этого.

Вокруг меня клиенты и сотрудники начинают подниматься. Я вижу, как многие заботятся о пожилых людях, а две сотрудницы выводят из офиса матерей с детьми.

Ни с кем ничего не случилось.

Но я продала себя. И, возможно, даже знаю кому...

3. ОБВИНЕНИЕ

Двадцать минут спустя у меня появляется ощущение, что я играю главную роль в плохом фильме!

Когда снова появляется освещение, а грабители исчезают, многие начинают плакать от облегчения. Пока не приехала полиция, мы, сотрудники, заботимся о клиентах.

Даже когда двери уже можно открыть, никто не имеет права ни зайти, ни выйти.

Мобильная сеть снова доступна, и все могут совершить важные звонки. А те, у кого нет мобильных телефонов, могут позвонить с наших стационарных. Конечно же, только в тех офисах, в которые не заходили грабители, чтобы не стереть их отпечатки.

Наконец, приезжает полиция, несколько машин скорой помощи, а также психотерапевты, которые особенно заботятся о пожилых клиентах.

Я провожаю двух полицейских в сейф и в общих чертах рассказываю, где были грабители и что они взяли с собой.

После этого помещения опечатываются, а некоторые офисы используются для опроса свидетелей — с каждым клиентом и каждым сотрудником разговаривают индивидуально.

Так же и меня приглашают в отдельную комнату, где психотерапевт предлагает мне кофе. Минуты идут, а я сижу здесь совсем одна. Ставлю кофе на стол и выглядываю в окно.

Видеооператоры и репортеры все идут и идут, пересекая ограниченную черту.

На всякий случай, я прячусь за листьями пальмового дерева, вдруг у кого-то появится идея сфотографировать или снять на видео то, что находится вверху.

Потом я слышу шаги. И голоса.

Наш начальник филиала — мистер Негрони — и трое полицейских входят в комнату. Двое из них лет тридцати, а третьему около пятидесяти. И он выглядит самым важным. Я подмечаю еще кое-что. Один из этих молодых полицейских напоминает мне кого-то.

Мне не нужно долго думать, чтобы понять кого! Он выглядит, как молодая версия Дрейка Рикко, младшего босса нашего РСБ! И чем-то смахивает на Малика, журналиста.

Только у этого полицейского голубые глаза. Возможно, он какой-то дальний родственник Дрейка или Малика?

— Ах, мисс Честел! — полицейский постарше дружелюбно протягивает мне руку, которую я с радостью пожимаю.

— Главный комиссар Блех. А это мои коллеги — комиссар Леждер и комиссар Рикко. — Как я и думала! Его фамилия Рикко! Это ведь не может быть совпадением?
Поскольку я таращусь на него, при этом игнорируя остальных присутствующих, он сразу объясняет ситуацию.

— Да, я младший брат Дрейка Рикко, вашего босса. — Очаровательно улыбаясь, он протягивает мне руку.

— Да, я понимаю, — бормочу я, пожимая руку третьему полицейскому.

Я не знала, что у Дрейка есть брат. Возможно, у меня потом будет возможность спокойно поговорить с ним. У меня есть несколько вопросов к нему, один из них — состоит ли он в родственных связях с Маликом!

Его фамилии я, к сожалению, не знаю, потому что статья была написана под псевдонимом.

Потом я смотрю на своего босса, от которого невозможно дождаться ни единой улыбки. Мне не раз доводилось видеть мистер Негрони злым или смотрящим на меня свысока, но сейчас, вместо того, чтобы радоваться, что никто не пострадал, он выглядит так, будто в бешенстве от того, что я до сих пор жива.

Если бы это был психологический триллер, я бы предположила, что это он подослал грабителей, чтобы от меня избавиться!

— Присаживайтесь, пожалуйста, — в итоге говорит мистер Негрони и указывает на угол диванчика, напротив стола. Перед ним стоит прямоугольный журнальный столик.

Обычно здесь проходят переговоры, когда у мистера Негрони встречи с бизнес-партнерами. Но сегодня этот маленький офис служит комнатой для моего допроса.

Я присаживаюсь в кругу, недалеко от входной двери. Возле меня сидит главный комиссар, а возле него оба его коллеги. Мой босс — с другой стороны.

— Во-первых, хочу вам сказать, что я рада, что мои коллеги и клиенты не пострадали.

— Спасибо. — Конечно, было бы неплохо, если бы начальник филиала тоже радовался этому, но его взгляд полон злости. Поэтому я не могу отказать себе в маленьком саркастичном замечании.

— Хорошо, что вы тоже этому рады. — Надо было только видеть выражение его лица!

Трое полицейских вопросительно смотрят друг на друга, а потом снова поворачиваются ко мне.

— Нам хотелось бы услышать от вас лично, что именно сегодня произошло. Попытайтесь вспомнить так много деталей, как только возможно. — Как только главный комиссар Блех говорит это, брат Дрейка вытаскивает блокнот и смотрит на меня.

Взгляды всех присутствующих сосредоточены на мне, и я начинаю еще больше нервничать, чем до этого. Потому что во мне растет чувство, что неважно, что я сейчас расскажу, вся вина ляжет на меня.

— Ну... банкоматы перестали функционировать. Одна из сотрудниц позвонила в службу ремонта, которые обычно приезжают в течение получаса. Если даже не раньше. Сами мы не смогли найти причину, из-за чего они все одновременно вышли из строя. Обычно это только один аппарат. Мы предположили, что это из-за программного обеспечения... — я рассказываю дальше, начиная с отсутствия мобильной связи, заканчивая черными мониторами и внезапным появлением грабителей. — Их становилось все больше. Они были чертовски хорошо организованы. Я видела несколько статей в газетах, а во время обучения слышала об ограблениях. Но я все представляла себе совсем не так. Кроме того, они были так вежливы...

— Вежливы? — зло спрашивает мистер Негрони.

Я киваю, пытаясь объяснить:

— Они выбрали из толпы матерей с детьми и закрыли их в отдельном офисе. Создавалось такое впечатление, что они не хотели, чтобы детям стало плохо или чтобы у них осталась психологическая травма.

— Но это всего лишь предположение? — подозрительно спрашивает главный комиссар Блех.

— Конечно. Я не знаю, но предполагаю. Иначе, почему они с самого начала так поступили? А еще они сказали пожилым людям присесть на скамейки. Остальным — встать на пол на колени. — Конечно, я понимаю, как это звучит, будто я таким образом защищаю грабителей, поэтому и пытаюсь объяснить: — Я имею в виду, что они могли бы быть намного грубее. Это мне и показалось очень странным.

— Понимаю. А как вы думаете, почему этот «Дарк» выбрал именно вас? — этот вопрос мне задает начальник филиала. Он поднимает брови, как будто подозревает меня в чем-то.

— Я стояла на коленях возле двери, и у меня был ключ в руках. Сотрудницы, которые стояли ближе к нему, оставили свои ключи в ящичках столов в кассе. Когда он ко мне подошел, сразу об этом сказал. Это слышали многие клиенты! — А о том, что у Дарка хорошие связи и что он слышал обо мне из-за статьи в газете, я умолчала. Как и о том, что он хотел ограбить и этого мудака, который понизил меня в должности.

В это точно никто не поверит...

— А после того, как грабители забрали деньги из сейфа, они пошли к сберегательным ячейкам? — я киваю и рассказываю, что произошло потом. Но я упускаю момент разговора с их главным, во время которого я попросила не трогать личные вещи клиентов. Потому что это звучит нереально.

— Значит, они вскрыли сберегательные ячейки, но ничего не украли? Ни золотые монеты, ни драгоценности? — скептически переспрашивает комиссар Леджер.

— Они просто искали что-то другое, — бормочу я в ответ. Поверят ли они мне?

— Странно... — мистер Леджер тоже делает какие-то пометки.

А потом начальник филиала, мистер Негрони, снова вмешивается, спрашивая: — И что это могло быть?

— Я не знаю. Я стояла с их главным возле стола, где обычно клиенты заполняют бланки на хранение своих вещей у нас. Я не видела, как были взломаны ячейки. Даже толком слышно ничего не было.

— И что произошло потом? — интересуется главный комиссар.

— Грабители знали о тайной комнате. — Я коротко объясняю полицейским, что имеется в виду и что во многих банках есть подобные комнаты, в которых хранятся наличные деньги или другие дорогостоящие вещи. В нашем случае — это золотые слитки.

— Сначала я повела себя так, будто не знаю об этой потайной комнате, но он пригрозил тем, что начнет стрелять в моих коллег и клиентов, если не открою комнату.

И снова вмешивается мистер Негрони:

— Вам нужно было открыть другую дверь, чтобы сработала сигнализация!

— И тогда грабители бы застрелили невиновных! Так, по крайней мере, хотя бы никого не ранили и не убили! — сразу же отвечаю на это бесстыдное замечание с его стороны.

Мистер Негрони выходит из себя, вскакивает на ноги и шагает по комнате. Он бегает, как агрессивный тигр, туда-сюда и опирается руками о бедра.

— Вам золото важнее человеческих жизней? — с ужасом спрашиваю у него.

— Вам не стоило так просто открывать эту комнату! Там хранилось больше двадцати миллионов швейцарских франков!

— Что, простите, я должна была делать? Позволить себя застрелить? — этот придурок не может говорить это всерьез!

— Давайте все успокоимся, — главный комиссар пытается сгладить ситуацию и поднимается. Двумя руками делает успокаивающие жесты, при этом коротко смотрит на меня. Его предупреждающий взгляд в основном направлен на мистера Негрони, который не хочет садиться обратно.

— Вы действительно думаете, что мне было просто отдать этим мужчинам золото? Вообще-то мы должны радоваться, что никто не пострадал и что личные ценные вещи наших клиентов остались на месте! — шиплю на него со злостью, сжимаю руки в кулаки и кладу их на колени. Я дрожу от злости, что он такой черствый, бесчувственный человек.

— Я только удивляюсь, не более того, — в итоге говорит он и поворачивается к нам. В один момент он выглядит расслабленным и даже сцепляет руки за спиной. Взгляд, который он мне посылает, полон пренебрежения.

— Чему? — хочу я знать.

— Сначала выбрали именно вас, чтобы вы открыли дверь, а потом вы хвалите грабителей за добрые дела. В конце же вы с их главным остаетесь наедине, а он отказывается от хорошей наживы. Драгоценности и золотые монеты, которые лежали в сберегательных ячейках, могли стоить несколько миллионов. — Я должна глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы не потерять контроль, но прежде, чем я успеваю что-либо сказать, он продолжает холодным тоном: — Я вам не верю.

— Что, простите? — я в ужасе смотрю на него.

— Вы имеете привычку лгать...

— Этого просто не может быть! — я подскакиваю и со злостью шиплю на него: — Вы до сих пор мне не верите? Или вы прекрасно знаете, что сделал мистер Андерсен, и прикрываете его?

— Хорошо, это уже зашло слишком далеко. Пожалуйста, оба успокойтесь! — вмешивается главный комиссар, вставая между мной и моим начальником.

— Пожалуйста, сядьте на свои места...

— Я не позволю называть себя лгуньей после всего, что произошло за последние недели, и особенно сегодня! Не на вас был направлен пистолет, а на меня! — первый раз за сегодняшний день я чувствую, как слезы подступают к глазам.

Но не сейчас.

Не здесь.

Я не хочу плакать, потому что этим я покажу свою слабость и эмоциональность. И таким образом стану легкой добычей.

Так что смотрю в сторону и делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы снова взять себя в руки.

— Вы врете! Обвиняете сотрудника, проработавшего здесь много лет, только для того, чтобы извлечь для себя выгоду... — выплевывает мистер Негрони и полный злости ходит туда-сюда.

— Это просто не может быть правдой! Почему я должна...

— Замолчите оба! — мистер Блех повышает голос и становится передо мной, так что я сразу замолкаю.

Потом он поправляет свою униформу и идет в сторону стола. Он выглядит как учитель, и поворачивается к начальнику филиала:

— Что именно произошло?

— Сейчас все объясню, — отвечает мистер Негрони.

— Я бы хотела рассказать сама! — начинаю я, а потом поясняю. — Иначе вам будут предоставлены ложные факты!

— Мисс Честел, успокойтесь, наконец! Мне уже начинает это надоедать! Сначала эти ложные обвинения, потом продолжаете врать и просто так отдаете грабителям двадцать миллионов швейцарских франков!

К счастью, прежде чем я успеваю отреагировать, вмешивается главный комиссар:

— Не спешите, мистер Негрони. Присядьте. — Но мой начальник не сдвигается с места.

— Сядьте! — повышенным тоном требует уважения главный комиссар, так что мистер Негрони снова садится на место.

— Во-первых, когда я разговариваю, присутствующие в комнате молчат. Я задаю здесь вопросы и решаю, кто мне будет на них отвечать. Всем понятно?

— Да, — отвечаю ему, в то время как начальник филиала только молча кивает.

— Хорошо. Прежде, чем я продолжу задавать следующие вопросы, хочу сказать, что не похоже на то, что мисс Честел добровольно передала грабителям деньги. Вам должно быть понятно, что она хотела защитить своих коллег и клиентов. Я думаю, так поступил бы каждый.

— Вы вонзили мне нож в спину... — бормочет мистер Негрони, устало отклоняясь назад.

— Я этого не слышал! — зло говорит главный комиссар и поворачивается ко мне. — Итак. О чем идет речь? Расскажите, пожалуйста.

Мне дают слово.

И я пользуюсь этой возможностью.

Если повезет, то из-за поведения моего начальника возникнут определенные последствия для него и мистера Андерсена.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒