Пятая глава

Пятый день

Луиза, вздрогнув, проснулась. Кто–то сидел на расстоянии вытянутой руки от ее лица. Они нашли ее. Она подавила крик и шлепнула рукой по твердой груди, адреналин хлынул по ее организм, как поток воды. Драться или бежать. Вот и все. О нет.

– Привет. Ее муж нахмурился и спокойно накрыл ее руку своей, смущенный ее чрезмерной реакцией. – Я тут подумал.

– Адам! Проклятье, ее чуть удар не хватил. Черт возьми. Черт возьми. Черт возьми.

– Ммм?

Ее звали Луиза и она была замужем. Замужем за этим человеком, Адамом Эллиотом.

Вот, блин. Ладно. Все хорошо.

Очевидно, он лежал, нос к носу с ней, наблюдая, как она спит. Что, возможно, было довольно мило, но он напугал ее до смерти. Ребра болели, а горло саднило от практически случившегося сердечного приступа.

– Здорово. Ты думал. Ее дыхание постепенно замедлилось, а сердцебиение успокоилось. Кто знает, сколько лет он отнял у нее? – О чем?

– О том, чем мы сегодня займемся. Он придвинулся ближе, и его стояк толкнул ее в бедро.

– Держу пари, я догадываюсь.

Адама прищурились, и провел большим пальцем по костяшкам ее пальцев. – И это тоже. Но я думал отвести тебя на крышу – мы могли бы пойти и посмотреть на огни. Примерно в часе езды есть хороший наблюдательный пункт.

– Что? Подожди. Она высвободила руку и села, потирая тяжелую от сна голову. – Я обещала сегодня поработать в саду.

Он нахмурил брови, и тоже сел. – У меня сегодня выходной, помнишь?

– Да, но ты сказал мне об этом только вчера вечером. Адам, если бы ты предупредил меня заранее, я бы не стала этого делать.

– Ты можешь спуститься в сад в любое время.

– Но я обещала быть там сегодня.

– Ты серьезно?

–Да. Серьезно.

Зазвенел дверной звонок, и она соскользнула с кровати, завернувшись в халат, в то время как ее муж сердито смотрел на нее. Очень похож на избалованного ребенка.

– Сколько займет эта работа? – резко спросил он, с явным раздражением. Это ни в малейшей степени не должно было показаться горячим, но он был абсолютно голым. Обманщик.

– Обычно от пяти до шести часов. У них сейчас очень мало персонала, Адам. Я не собираюсь бросать их в беде. Особенно когда я дала слово.

Она провела рукой по сенсору. В дверях ждал красивый, стоявший по стойке смирно мужчина в черной униформе компании. Его каштановые волосы были аккуратно причесаны. Она сложила руки на груди и понадеялась на лучшее. Возможно, ей следовало заставить Адама открыть дверь.

– Привет, – сказала она.

– Миссис Эллиот, приятно познакомиться. Хотя обстоятельства складываются не так, как хотелось бы. Мужчина протянул ей руку для рукопожатия, и она пожала ее. Она вспомнила, что он произносил речь на поминальной службе. Его рукопожатие было крепким, но не слишком, а улыбка теплой. Лет сорока пяти, наверное? Симпатичный мужчина лет сорока пяти. Он пожал ей руку, не сводя с нее глаз, и по какой–то причине она тоже не могла перестать смотреть на него. Он определенно умел подать себя.

– Шеф. Рядом с ней появился ее муж, одетый в штаны и футболку. Адам скользнул рукой вокруг ее талии, привлекая ее к себе. Возможно, заявлял свои права. – Принцесса, это начальник оперативного отдела НейтанХильер.

При упоминании ее прозвища на лице шефа мелькнула веселая улыбка, и он наклонил голову, видимо, чтобы скрыть ее. Благослови ее мужа за то, что он открыл рот.

– Заходите. Ее муж жестом пригласил мужчину войти, и дверь за ним закрылась.

– Спасибо. Адам, у нас сообщение от твоей матери. Мне жаль, что я принес плохие новости, но я боюсь, что у твоего отца был сердечный приступ. Он скончался вчера в 1: 20 ночи. Шеф нахмурился и внимательно посмотрел на ее мужа. – Я могу предоставить тебе место на корабле через 2 дня. Это всего лишь грузовое судно, но это лучшее, что я могу сделать за короткий срок. Твоя мать дала понять, что готова отложить похороны, чтобы ты был там, или провести вторую церемонию по прибытии.

– В этом не будет необходимости. Рука Адама напряглась на ее бедре, но голос оставался спокойным. – Спасибо за предложение.

– Ты уверен?

– Весьма.

– Хорошо. Губы шефа сжались, а глаза впились в ее мужа с каким–то мрачным, несчастным пониманием. – Они ждут ответа. Не хочешь сам что–нибудь отправить?

– Нет. Спасибо.

Взгляд шефа скользнул к ней, но ей нечего было предложить. Она еще ничего не знала о его семье.

– Хорошо. Шеф поднял руку к сканеру, и дверь бесшумно открылась. – Дай мне знать, если передумаешь, Ад.

– Ладно. Ее муж несколько раз моргнул, когда дверь закрылась. Его челюсть двигалась так, словно он скрежетал зубами по камням.

Его отец. Какой ужас. Ее сердце болело за него.

Ее собственные родители погибли при крушении шаттла четыре года назад. Это разрушило ее. Потеря на какое–то время сломила ее, и Кон был ее утешением, ее силой. Он не всегда был склонен к жадности и двуличию. Когда–то он был просто ее парнем, предполагаемой любовью всей ее жизни. Но он любил деньги больше, чем ее.

Луиза положила свою руку на руку Адама и крепко сжала ее.

– От пяти до шести часов? – спросил он, продолжая их предыдущий разговор, не теряя ни секунды. –Значит, если я приду и помогу, мы сможем выбраться оттуда меньше чем через три часа?

Хм.

Она кивнула, и он кивнул в ответ.

– Хорошо, – сказал он. И у нас останется достаточно времени, чтобы найти хорошее место и посмотреть на огни.

–Эй. Луиза повернулась и шагнула к нему, так что они прижались друг к другу. Она обхватила его лицо руками, и его темная щетина царапнула ее ладони. Ее муж, ее мужчина–не важно, какие чрезвычайные обстоятельства свели их вместе–должно быть страдал. Отсутствующий взгляд и напряженный рот свидетельствовали об этом. Ей нужно было утешить его, сделать все, что в ее силах. – Поговори со мной.

Нет ответа.

– Адам?

Он посмотрел ей в лицо и поморщился, положил свои теплые руки поверх ее и опустил их на свою хлопковую футболку. – Я в порядке.

–Но...

– Луиза, я не разговаривал с родителями с тех пор, как они отреклись от меня, когда мне было семнадцать. Так что да, я в порядке.

– Что случилось, когда тебе было семнадцать?

Он крепче сжал ее руки, и его голубые глаза смотрели так, словно несли в себе всю боль мира. Он сказал сквозь зубы. – Когда я был подростком, то сбежал с дурной компанией. Был слишком глупым, чтобы понять это. Однажды ночью мы подрались в баре и кое–кто умер. Это был несчастный случай, но... он собирался застрелить моего друга, поэтому я выстрелил в него. Он умер.

– Ох.

Адам кого–то убил. Адам был... Адам был убийцей. Ее муж. Нет. Это все не вписывалось. Это было неправильно. Она видела убийцу за работой, и его ни на йоту не волновала пролитая кровь или потерянная жизнь. Убийца с удовольствием всадил пулю в мозг Кону, больной ублюдок. От этого воспоминания ее желудок сжался.

Это доставляло Адаму боль. Прошло два десятилетия, но вся та история еще лежала у Адама на плечах. Он выглядел так, словно постарел просто от рассказа об этом. Глаза у него были усталые, грустные. В этом не было никакого смысла. Ее руки начали дрожать, мелкая дрожь, которую он не мог не почувствовать.

– Тебя посадили в тюрьму? Она решительно заставила себя смотреть ему в глаза.

– Только четыре месяца в ожидании суда. У моих родителей были деньги, они наняли лучших адвокатов. Они не хотели, чтобы имя семьи было запятнано. Его руки выскользнули изее. Она сделала то же самое, и они повисли вдоль тела. Все вокруг нее было холодным и тихим. Адам на нее не смотрел. – После этого они перестали со мной общаться. От меня отреклись. У меня ничего не было. И тогда я пошел в армию. Война только начиналась, и они отчаянно нуждались в людях. И я уже доказал, что готов нажать на курок, так что я стал лучшим.

Она с трудом сглотнула. – Это все?

–Да. Наверное, кто–то должен был предупредить тебя.

– Адам, ты был ребенком...

– Мне было семнадцать.

– Тем не менее, все еще ребенком.

– Это нельзя оправдать, Луиза. Человек умер. Он сделал шаг мимо нее, и она остановила его, встав на его пути и обвив руками его шею. Пытаясь дотянуться до него, как только могла. Он отвернулся, и его руки поднялись, чтобы высвободиться из объятия. – Не надо...

– Это твое не надо, – прорычала она, топнув ногой по твердому полу. Это было по детски, но сработало.

Он настороженно посмотрел на нее. – Луиза...

–Мне нужно обнять тебя, а тебе нужно, чтобы я обняла тебя, так что не надо.

Он провел ладонями по ее рукам, затем остановился, его пальцы вяло пытались убрать ее. – Гидеон был хорошим человеком. Ты заслуживаешь лучшего. Может быть, если мы поговорим с координатором…

– Гидеон мертв. Ты мой муж. – Ты, – сказала она, странная паника поднималась внутри нее, смешиваясь с гневом. Мысль о том, что она может потерять его, вывела ее из равновесия. Ее руки сжались в кулаки, обвились вокруг его шеи. – Ты думаешь, я какая–то игрушка, которую можно передавать? Пошел ты.

С испуганным видом он поднял подбородок и посмотрел на нее сверху вниз. – Ты действительно разозлилась.

– Ты говоришь о разводе и оскорбляешь меня. Конечно, я злюсь.

Между бровей у него появилась морщинка, и она устояла перед искушением использовать ее как мишень, ударить ладонью прямо туда. Вбить в него немного здравого смысла. Обычно она не была склонна к насилию, но он пробудил в ней самые разные чувства.

– Я пытаюсь поступить правильно по отношению к тебе, – сказал он.

– Что за чушь. Я не ухожу от тебя, так что же дает тебе право?

– Луиза...

– Нет. Точно.

Мужчина остановился и уставился на нее. – Я не думал об этом в таком ключе.

– Да, ну... это лицемерно.

– Ну... – Его грудь тяжело вздымалась, а руки легли ей на спину, разглаживая халат. – Хорошо.

Она ничего не сказала. Она расслабилась от облегчения. Если бы его не было рядом, чтобы поддержать ее, она могла бы упасть на пол.

– Мне жаль, – сказал он.

– Хорошо.

Ее муж медленно кивнул, не сводя с нее глаз.

– Ты был молод и глуп—ты совершил ошибку, – сказала она. – И Адам, мне никто другой не нужен.

– Нет?

– Нет.

Адам прижался лбом к ее лбу, плотно закрыв глаза. Он долго молчал, стоя рядом и крепко обнимая ее. Она чувствовала себя в безопасности в его объятиях, в их доме. – Думаю, мне нужно было услышать это от тебя.

Она вздохнула и прижалась лицом к его лицу. – Идиот.

– Не настолько. Он улыбнулся.

Улыбка Адама Эллиота была прекрасна. Луиза облизнула губы и выпрямилась во весь рост. Отстойно поступать правильно. – И если тебе нужно будет вернуться на Землю на похороны отца, я пойму.

– Не нужно.

– Адам, у тебя будет только один шанс. Я не хочу, чтобы ты сделал то, о чем потом пожалеешь, – сказала она. Я знаю, что семья–это сложно, но, кажется, что твоя мать пытается помириться с тобой.

Он издал низкий горловой звук неодобрения. – Мы действительно должны продолжать говорить об этом? Я думал, что нам нужно идти работать в саду.

– Ладно. Я только говорю...

– Принцесса.

Она с громким щелчком закрыла рот, и он запечатлел на ее губах легкий поцелуй.

– Спасибо, – сказал он.

Луиза позволила Адаму держать ее крепко за руку, когда они шли в сад. Его желание быть рядом с ней, вызывало в ней какое–то теплое и смутное чувство. Держаться за руки было так просто и приятно.

Он повел ее через черный ход, двигаясь как обычно слишком быстро. По маленькому тихому коридору из шероховатого камня. Вниз шесть лестничных пролетов. Они все шли и шли. К тому времени, как они добрались до нижнего этажа, ее рубашка прилипла к телу, несмотря на то, что в коридорах было очень холодно.

– Ты пытаешься кого–то избегать? – спросила она.

– Нет.

– Потому что это кажется немного неуместным. Может быть, спуститься на лифте было бы проще?

– Нет.

– Ты ведь не пытаешься избежать встречи с шефом?

– Нет.

– Просто интересно.

Коммуникатор Адама запищал, и он вытащил его из заднего кармана, не замедляя шага. – Завтра у нас встреча с координатором по вопросам брака.

– Ты придешь в этот раз?

Он остановился так быстро, что она наткнулась прямо на него. Сильные руки схватили ее за локти, удерживая на месте. Темная щетина покрывала его подбородок, потому что он не потрудился побриться. Ему это удавалось чертовски хорошо. Ей захотелось упасть в обморок, совсем чуть–чуть. – Мне жаль, что так получилось в прошлый раз.

– Дай–ка угадаю, это было " до"...

– Верно. Голубые глаза сузились, но он не смог сдержать улыбку на лице. Что бы он ни говорил, но в такой ужасный день, улыбка была для него победой. – А ты немного злючка, принцесса.

– Я твоя обожаемая жена, – поправила она.

– Да. Именно так.

– Лучшие пять дней в твоей жизни с тех пор, как я приехала.

– Верно.

– Поэтому я думаю, что на этот раз ты должен прийти и сказать об этом милой леди.

Он серьезно кивнул. – Я буду. Мы вместе пойдем. Адам наклонил голову и поцеловал ее в кончик носа, и подбородок. Его глаза излучали тепло и ласку. – Лучшие пять дней в моей жизни.

Ее сердце будто перевернулось, и она влюбилась. Это пугало ее, но она ничего не могла с этим поделать.

– Адам.

– Ммм?

Она не могла себе этого позволить – открыться кому–то, стать уязвимой. Любовь к этому мужчине определенно могла разоблачить ее и ее секреты. Это может подвергнуть опасности их обоих. Окружной прокурор настаивал на своем. Она никому не могла рассказать. Это риск для них обоих. То, что случилось с Коном, возможно, было его собственной ошибкой, но это не произойдет с Адамом. Он не будет втянут в это. Она не позволит этому случиться. Теперь больше, чем когда–либо, она должна была держать себя в руках. За то, что она дала показания на суде против убийцы Кона, все еще была назначена цена за ее голову. Если они ее найдут, то убьют. Один из охранников был замучен до смерти незадолго до того, как она села на корабль, потому что кто–то в офисе окружного прокурора сболтнул лишнего. Если бы охранник знал…

Луиза уставилась на него, разинув рот, но ничего не сказала. Ее муж.

В ее душе широко разверзлась бездна, и она стояла на краю, одинокая и неуверенная. Ее голова была забита всем тем, что она не могла ему сказать. Всю правду, которую она не могла сказать, потому что он стал ей дорог. Она не могла сказать ему правду. Не может рисковать.

– Ты в порядке? – спросил он.

Решительно, она отогнала все эмоции, бьющиеся внутри нее. Ей потребовалось много времени, чтобы угомонить их. – Да.

Адам долго и пристально смотрел на нее. – Может быть, пойдем в сад и покончим с делами?

– Конечно. Давай.

Адам смотрел на свою жену, пока она наблюдала за чем–то подобным Северному Сиянию, только в версии планеты Эстер. Ослепительные полосы зеленого, синего и серебряного играли в небе над головой. Луиза смотрела наверх, широко раскрыв глаза от удивления. Адам зачарованно следил за ней. Он находил ее в миллион раз интереснее, чем то шоу, которое природа устраивала снаружи. Она сидела на пассажирском сиденье рядом с ним, слабый свет транспортной панели освещал ее лицо.

Ледяные ветры выли и ударяли по крепкому транспорту класса " скаут", который они позаимствовали, но в остальном ночь была прекрасной. Ну или хорошая, если учесть что за планета Эстер.

– Расскажи мне о своей семье, – попросил он.

Ее глаза метнулись к нему. – О моей семье?

– Хм.

– Они давно умерли. Я была единственным ребенком в семье. Да и рассказывать особо нечего.

– Ты действительно была принцессой. Бьюсь об заклад, они тебя ужасно избаловали.

Она рассеянно улыбнулась ему.

– Перебирайся ко мне на колени, – сказал он, схватив ее за руку и потянув к себе. Идеальное место для поцелуев.

– Места нет...

– Конечно, есть. Еще один рывок, и она встала, бросив на него недоверчивый взгляд. Он откинулся на спинку сиденья, чтобы она могла протиснуться между ним и консолью, сидя боком на его коленях. – Видишь. Теперь ты можешь положить голову мне на плечо и смотреть на сияние. И шея не будет болеть.

– С моей шеей все в порядке, – сказала она, но действительно прижалась к нему и положила голову ему на плечо. Ее тепло было чудесным, а ее запах наполнял его чувством правоты. Его женщина. Его жена. Нет другого места, где он предпочел бы быть.

– Спасибо, – сказал он, его пальцы нашли и погладили изгиб ее бедра под плотными рабочими брюками.

У них не было времени переодеться после того, как они выполнили все задания, которые она приготовила для них в саду. После того как он разбил пятый по счеты горшок с рассадой, она дала ему задание поднимать и переносить тяжести. Все в саду обожали его жену, а некоторые ботаник даже слишком. Несколько угрожающих взглядов в их сторону, заставили их угомониться.

– Где ты раньше работала? Адам осторожно поддел пальцем мешковатый джемпер жены. В один прекрасный день он купит ей одежду, которая будет впору. У его жены было красивое тело. Глупо его скрывать.

– Я работала в магазине одежды, – сказала она. Я уже говорила тебе.

– Да. Точно.

– Что насчет тебя? Что именно ты делал в армии?

– Обычная рутина, а потом занимался пилотированием. Ничего интересного. Он давно уже научился не вдаваться в подробности спецопераций—чем меньше сказано, тем лучше. Кое–что из того, что они делали во время сбора разведданных, должно остаться в прошлом. Да, они спасали жизни, но и забирали их. Для общего блага или чего—то еще–не имело значения. Это были темные дела.

– Хм. Ее глаза по–прежнему были устремлены в небеса. Никакой реакции на его руку шарящую под ее джемпером. Он скользил легкими прикосновениями по ее ребрам.

– Адам. Она вдруг дернулась, мило потерлась задом о его пах. – У тебя руки холодные.

– Извини. И он действительно было жаль. Надо было сначала их согреть. Но она не попросила его убрать их, и он не стал. – А какой именно магазин?

– Женской одежды. Она улыбнулась.

– Мило. Кончиками пальцев он нащупали холмик груди и мягкий хлопок лифчика. – А чем занимались твои родители?

– Смотри, цвета снова меняются. Она указала на небо, и он воспользовался этой возможностью, чтобы засунуть палец в чашечку ее лифчика и потянуть вниз. Костяшками пальцев он скользнул по мягкому пику ее соска, и он тут же напрягся. – Ты меня очень отвлекаешь, Адам.

– Правда?

–Да. Ух ты, смотри–теперь там еще и желтый цвет появляется. Это потрясающе. Я никогда не видела ничего подобного.

– Очень красиво.

– Ты даже не смотришь.

– Я все это уже видел. Адам обхватил ладонью ее нежную грудь. Одно только ощущение ее тела сводило его с ума. Приводило в восторг. – Ты собиралась рассказать мне о своих родителях.

– Конечно. Тогда мы должны поговорить о письме твоей матери.

Он проигнорировал ее слова и легонько провел подушечкой большого пальца по ее соску, заставляя его ожить. Это не заняло много времени. У нее перехватило дыхание, когда он легонько ущипнул ее, и ее восхитительный зад снова завертелся у него на коленях. – Чем занимались твои родители, принцесса?

– Мой отец был программистом, а мама домохозяйкой. В этом транспортнике есть камеры видеонаблюдения?

– Да, они есть на всех транспортниках. Но за нами не следят. То есть, скорее всего, нет.

Она напряглась и схватила его за руку. – Адам.

– Расслабься—они ничего не видят. Он покрутил ее сосок между большим и указательным пальцами, медленно увеличивая давление, слегка потянув, пока она не издала хриплый стон. Единственный звук, который гарантировал, что в его мозгу вообще не останется крови. – Я обещаю тебе, они понятия не имеют, насколько чувствительна твоя великолепная грудь. Они также не знают, насколько тебе нравится, когда с ней играют.

Спина Луизы выгнулась под его хваткой, она прикусила губу. – Прекрати. Вдруг кто–то слушает?

– Ну да. Это может быть неловко. Его член уже превратился в стальную пику, а она все еще продолжала вертеться у него на коленях. – Лучше расскажи мне еще о своей жизни, пока я не увлекся и не начал говорить о том, какая соблазнительная у тебя попка.

– Адам, – выдохнула она. – Я думала, ты хочешь увидеть огни.

– Да, они очень красивые. Интересно, смогу ли я заставить тебя кончить, просто играя с твоими сосками? Как ты думаешь, принцесса?

Его жена издала сексуальное рычание, отчего жар в паху стал невыносимым. Ни одна другая женщина не смогла бы это сделать. Только эта каждый раз сводила его с ума. – Что ты хочешь знать?

– Есть брат или сестра?

– Нет. Дай мне встать. Она сделала слабую попытку подняться. Ну, же, Адам.

– Нет. Ты не хочешь вставать. Расскажи мне о своих бывших. Он стянул чашечкой лифчика с ее левой груди, до которой он не успел было добраться, и скользнул пальцами по ее теплому аппетитному холмику. Сладкие, тихие звуки сорвались с губ Луизы, и она уткнулась лицом в его шею, пытаясь спрятаться. Ее ноги были крепко сжаты, колени беспокойно терлись друг о друга. – Ты уже мокрая, принцесса?

– Пара бойфрендов. Но с тобой сложнее, чем с ними.

– Будь любезней. Ты же хочешь, я чтобы я запустил руку тебе в трусики? ”

– Кто–нибудь может увидеть, – прошипела она.

–Тебя это действительно волнует?

– Адам...

– Давай по–честному. Ты же знаешь, что тебе все равно.

Его хорошенькая жена нахмурилась. – Зачем ты издеваешься надо мной?

– Если бы ты не была такой горячей, когда злишься, то клянусь, я бы этого не делал. Я разумный человек, – сказал он, наслаждаясь собой. На самом деле, он не мог вспомнить, когда ему было так весело. Институт брака все–таки был замечательным–самым лучшим. – Кем, ты говоришь, был твой отец?

– Учителем. Она стонала и извивалась в его руках, ногти впивались в предплечье. Скорее всего, до крови. – Боже Адам. Так хорошо.

– Учителем? Его рука замерла, твердый бутон соска оказался в его крепкой хватке. – Мне показалось, ты сказала, что он был программистом?

Луиза напряглась, ее тяжелое дыхание согревало ему шею. Она долго молчала, и ее ответ, когда он прозвучал, был каким–то странным. Ее голос был таким неправильным, что тонкие волоски на его затылке встали дыбом. – Он... он преподавал программирование.

Адам остановился. Он просто прекратил. Всё. Твою мать. Она соврала ему. В этом нет никаких сомнений. Он понимал, когда ему врали. Его обучали тому.

– Адам?

– Угу, – сказал он. – Хорошо.

Почему? Что, блять, происходит?

– Эмм, давай просто остановимся – сказала она, и потянула его за руку, спрятанную под ее одеждой. Ее поведение полностью изменилось, все возбуждение исчезло. Он знал, что она чувствует. В одно мгновенье, все между ними поменялось. Она отвернулась от него, и каждая линия ее тела казалась теперь жесткой и холодной. – Мы должны остановиться.

– Луиза.

– Это зашло слишком далеко.

– Эй. Подожди. Давай поговорим. Ему нужно было докопаться до сути, что бы это ни было. Во рту у него пересохло от страха, но мозг усиленно соображал. Трудно избавиться от старых привычек.

– Нет, – сказала она. Одна ее рука лежала на его груди, а другой же она судорожно искала место на панели управления, чтобы опереться на него и подняться. – Это глупо.

– Я отключил службу безопасности. Никто не наблюдает за нами, Луиза, – заверил он ее. – Со мной ты в безопасности.

Но был ли он в безопасности с ней? Вот в чем был вопрос.

Она посмотрела на него своими темными глазами и покачала головой, все еще сидя у него на коленях. Она выглядела встревоженной, губы были плотно сжаты. Внезапно она показалась ему уставшей– изможденной даже. Все это не походило на нее. Не имело никакого смысла.

– Давай вернемся, – сказала она.

– Хорошо.

Она перестала так сильно давить пальцами на его грудь, и немного расслабилась. – Мне жаль. Я... разволновалась.

– Все в порядке.

Она одарила его еще одной очаровательной улыбкой, но не смотрела ему в глаза.

Адам наклонил голову, прижался носом к ее носу, немного подталкивая ее. Она поняла, чего он хочет. Луиза прижалась губами к его губам и нежно, осторожно поцеловала. Один раз, потом еще раз. Он не углублял поцелуй, позволяя ей задавать темп. Ее ответный поцелуй немного задобрил и успокоил его. Он не давал никаких ответов, и напряжение никуда не исчезло.

Он выяснит, что происходит.

Все было прекрасно. Казалось, ей нравиться сидеть с ним здесь, в темноте. Трепет от того, что за ними, возможно, наблюдают, и поддразнивание–все это сработало. Ее кожа была горячей, а тело возбужденным. До тех пор, пока он не усомнился в ее ответе относительно отца. Тогда она определенно солгала ему. Полностью закрылась от него, когда он начал расспрашивать ее.

Его жена была не очень хорошей лгуньей. Но с другой стороны, его обучали лучшие. У нее не было и шанса. Что–то внутри него болело, в сердце или в животе. Боль казалась непостоянной и глухой. И все еще не могла успокоиться.

Почему она солгала ему?

Когда она отстранилась от него, после поцелуя, глаза ее были закрыты, губы влажные, и по ее прекрасному лицу было видно, что она начала расслабляться. Казалось, что все почти хорошо. Почти, но не совсем.

– Поехали, – сказал он.

–Спасибо.

* * * * *

Адам сидел в углу бара и пил.

Или не пил по–настоящему, потому что виски в стакане перед ним, был нетронутым уже больше часа. Выпивка ничем не поможет. Пора остановиться. Ему нужно было собраться с мыслями, чтобы во всем разобраться.

Он оставил спящую Луизу дома, потому что некоторые вещи нужно было делать в одиночку. Например, выяснить, кто твоя жена и почему она тебе солгала. Обрывки информации заполняли его мозг, но они не складывались вместе. В этом не было никакого смысла. Ответов не было, только все больше и больше вопросов. Он всегда был хорош в головоломках, но на этот раз…

Черт возьми. Знаки уже были до этого, но он не замечал их. Нет. Онпредпочел не замечать их.

Например то, как долго она не реагировала на свое имя. Пауза, прежде чем она ответила. Разве Така не произносила ее имя несколько раз за ужином в тот вечер, и она ничего не замечала? Да. И это был не единственный случай. Он просто был рассеянным. К тому же она все время боялась, была нервной. Когда он разбудил ее сегодня утром, она посмотрела на него так, словно он был Смертью с косой или кем–то в этом роде. На мгновение ей стало страшно. Его жена часто оглядывалась через плечо.

Поначалу Адам старался не замечать шефа. Игнорировал, пока тот покупал выпивку и подсаживался к нему, вторгаясь в его личное пространство.

– Что происходит? – спросил шеф.

– Ничего.

Они через многое прошли вместе. Это была идея шефа – перетащить остатки их отряда, его, Така и Бона, на Эстер. Начальник присматривал за всеми, как курица наседка. После войны никто, казалось, не знал, что делать, как начать жить спокойно. Эстер оказалась идеальным решением. К тому же корпорация платила довольно хорошо. Отличная зарплата компенсировала отвратительные условия. Не то чтобы это что–то значило на самой, блин, окраине космоса.

– Ты беспокоишься о своей семье?

– Нет. Адам вздохнул. – Это все было слишком давно.

Шеф кивнул.

– Мне сегодня не до компании, –сказал он.

– Понимаю. Если бы ты хотел чтобы тебе составили компанию, то Така был бы здесь. Но его здесь нет. Обычно вы не разлей вода. Шеф потер подбородок и откинулся на спинку стула, потягивая виски. – Значит, если дело не в твоей семье, ты, вероятно, снова думаешь о Роуз…

Придурок. Доверься начальнику, а он потом швырнет это доверие тебе в лицо. Очень помог.

– Но я видел, как ты смотришь на свою жену, поэтому думаю, что это не так, – сказал идиот. Подумать только, он следовал за этим человеком в бой, доверил ему свою жизнь. Это противоречило логике. – Ты так строил ей глазки. Мне было немного стыдно за тебя.

– Спасибо.

– Твоя жена очаровательна. Мне она нравится. Знаешь, ты никогда не смотрела на Роуз так, как смотришь на Луизу.

Адам хмыкнул. Даже ответа не заслуживает. Он был не в настроении делиться своими тревогами. Пока нет. Ему нужно было еще подумать, разгадать загадку.

Шеф глубоко вздохнул и стиснул зубы. – Проблема в том, что здесь не хватает женщин. Люди в конечном итоге мечтают о тех, кто им недоступен.

– Я не думаю о Роуз и не в настроении для компании.

– Ты действительно не хочешь говорить, да?

– Нет. Действительно. Так в чем смысл того бреда, что ты сейчас наговорил?

– Господи, ты слишком переживаешь. Шеф бросил на него веселый взгляд. Из–за чего Адаму захотелось его ударить. – Конечно, некоторые мужчины не прочь поделиться своими женщинами, но такое редко происходит. Если только... ты случайно не один из них? Потому что, когда я сказал, что твоя жена очаровательна, я, возможно, преуменьшил, насколько она мне нравится.

– Лучше заткнись. Сейчас же. Пальцы Адама крепче сжали стакан. Кто–то другой трогает его жену? Его принцессу? Не важно, что происходит между ними сейчас, но такое произойдет только через его, блять, труп.

Шеф постучал пальцем по стойке бара. – Значит, речь идет о Луизе.

– Уйди, Нейтан. Я не в настроении.

– Я удивлен. Вы сегодня с утра были такой парочкой.

Адам ничего не сказал.

– Дайка я угадаю – она просто не понимает тебя. Больше не уважает тебя. Принимает тебя как должное?

– Не смешно.

– Конечно, смешно. Теперь, я думаю, дело не в сексе, потому что она выглядела хорошо взъерошенной этим утром с растрепанными волосами и всем остальным. Она действительно очень милая.

Адам ничего не ответил и отодвинул свой стакан с виски в сторону, чтобы обезопасить себя. Еще немного–и он размозжит стакан голыми руками.

– Ты действительно не собираешься говорить со мной об этом, не так ли?

– Нет. Не собираюсь.

– Ладно. Ладно. Сдаюсь.

Хвала богам. – Хорошо.

–Но я должен сказать, что твоя жена, по–моему, из тех тихих типов, которые просто слетают с катушек, при правильном влиянии конечно. Я прав? Ублюдок причмокнул и повел бровями. Он считал себя забавным. Он ошибался. – Приведи ее в нужное настроение, и она просто съест тебя живьем. Мне бы очень хотелось это увидеть.

Адам мог бы поклясться, что услышал, как хрустнули зубы, так крепко он их сжал. – Натан, в чем, блять, твоя проблема?

Шеф громко вздохнул. – Давай же. Ты не должен держать хорошенькую киску при себе, Адам. Будь другом – делись. А твоя жена – прелестная кисонька. Я то вижу.

Адам без дальнейших раздумий ударил ублюдка кулаком в челюсть. Нейтан вместе со стулом отлетел назад и ударился об пол. Внезапная тишина в баре была бы оглушительной, если бы у него голове не стучало. Он чувствовал, что уже не в силах здраво рассуждать. Его трясло от злости. – Не говори так о ней.

– Хорошо. Шеф пошевелил челюстью и спокойно взглянул на него. – Это оказалось легче, чем я думал. Ты все еще бьешь как девчонка, Эллиот. Может, мне просто пойти и подраться с твоей женой, а?

С ревом Адам бросился на мужчину.

* * * * *

Бон швырнул его на койку внутри камеры. А жаль, потому что все тело Адама болело. Бон был огромный—без сомнения, именно поэтому шеф заставил его быть наготове во время сцены в баре. Его подставили те, кто предполагалось, были его друзьями.

– Считай, что твои друзья за тебя беспокоятся, – сказал Бон, нависая над ним, как гора.

– Вы все это спланировали, ублюдки. Его разбитая, распухшая губа делала слова невнятными. Одна сторона его лица пульсировала, а правое ухо превратилась в кровавое месиво. Ничего серьезного, просто чертовски больно. Он уже много лет не дрался в баре. Обычно оставлял такую чушь малолеткам, и не без оснований. – Зачем?

Даже Така наблюдал за ними, прислонившись к металлической решетке и скрестив руки на груди. – Ты слишком много пьешь, – сказал он. С тех самых пор, как произошел несчастный случай.

– Мы решили, что в следующий раз, когда мы узнаем, что ты опять надираешься, то мы вмешаемся, – сказал Бон.

– Я проиграл. Шеф выглядел еще хуже, чем Адам. Или он надеялся, что это действительно так. Мужчина стоял в дверях, потирая бок. – Мне кажется, ты сломал мне ребро.

– Ты чуть не откусил мне ухо.

Мужчина пожал плечами, потом поморщился. – Я же любя.

– Что бы ни происходило между тобой и Луизой, разберись с этим, – сказала Така. – Вам хорошо вместе.

Адам поморщился. – Она что–то скрывает.

–А ты прямо все ей рассказал? – спросил Бон.

– Попробуй еще раз, – сказал Така своим обычным серьезным тоном. Затем он повернулся и ушел, оставив Адама одного в трудную минуту. Не то чтобы Така не была плохой нянькой—обычно он мужественно все терпел.

Но черт, как же Адаму было больно. Все его внутренности размельчили. Больше этого не повторится.

– Я приеду и заберу тебя через несколько часов или около того. Может быть, – проворчал начальник, кровь капала из пореза на подбородке. – Используй это время для размышлений.

– Я даже не пил, – проворчал он.

– Ему нужно зашить ухо, – сказал Бон басом.

Шеф отмахнулся от этой новости и направился к двери. – Что угодно. Отправьте за медиком.

Бон с легкой улыбкой наблюдал, как тот ковыляет прочь. – Он должен был только поговорить с тобой.

– Я отказался отвечать, – сказал Адам.

Бон медленно кивнул. – Да. Это точно.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 Следующая ⇒