Оглавление. Пролог

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 2

Оглавление

Пролог. 5

Глава 1. 5

Глава 2. 13

Глава 3. 24

Глава 4. 28

Глава 5. 36

Глава 6. 42

Глава 7. 46

Глава 8. 49

Глава 9. 52

Глава 10. 56

Глава 11. 64

Глава 12. 67

Глава 13. 73

Глава 14. 81

ЭПИЛОГ. 86

Пролог

ЭВАН

Без понятия, что заставило меня остановиться перед музыкальным баром. Я спускался по Сансет и увидел рекламный щит. Мой менеджер сказал, что я пойму, когда буду готов вернуться на сцену. Возможно, он был прав. Прошли месяцы с тех пор, как я вживую выступал перед аудиторией. Я перестал чувствовать ее. Я едва закончил последний тур. Музыка и пение не звучали для меня так, как ранее. Ошеломляющая поддержка моих фанатов не вдохновляла как когда-то.

Без нее.

Я нахожусь в городе уже две недели, и каждое прошедшее мгновение мне не хотелось ничего более, как позвонить ей. Остановиться у ее дома и просто постучать в дверь. Но я не сделал этого. Не знаю, что меня останавливало. Может быть, воспоминание о боли в ее голосе, кричащем оставить в покое и больше никогда не возвращаться. После этого я периодически просыпался посреди ночи от звука ее всхлипывающего плача.

Я заслуживал бессонницу. Звон в ушах напоминал, как я облажался.

Если можно было все начать сначала, я бы многое изменил и сделал.

Для нее.

Но было слишком поздно.

Зов музыкального бара был непреодолимым. Недолго думая, я ответил на этот призыв, и сумел снова обрести себя на сцене. Время пришло. Я был готов. Очевидно.

Закончив изливать свою боль в микрофон, в последний раз коснулся клавиш; в зале стало тихо.

За исключением скрипа стула, звона опрокинутого бокала и знакомого женского всхлипывания.

Я всматривался в темноту, чтобы встретиться с пристальным взглядом самых красивых глаз, которые когда-либо видел. В них отражался гнев, и они пылали огнем, казалось бы, давно ушедшим.

Это была она.

Глава 1

МЭДИСОН

Я оторопела, увидев следующего исполнителя, идущего по сцене, будто ее сделали специально для него. Я ущипнула бы себя, чтобы проверить, не сон ли это, если не его фирменное подмигивание и сбрасывание фетровой шляпы перед публикой, когда садился за инструмент.

– Добрый вечер, – его глубокий и приятный голос зазвучал в микрофоне. – Спасибо, что позволили мне выступить без очереди.

Перешептывание слышалось по всему бару, люди узнали музыканта.

– Я исполню песню, которую писал на протяжении последних нескольких лет, – он сделал паузу, глянув вниз и мягко пробежавшись пальцами по клавишам цвета слоновой кости. – Возвращение в город вдохновило меня закончить ее.

Я застыла, глаза пробежались по нему, как много раз прежде. Задержала дыхание, когда он взял первые аккорды. Выдохнуть удалось, только тогда, когда он запел.

Я взвешивала каждое слово, и не потребовалось много времени, чтобы понять, он пел обо мне. Слова были прекрасны: о том, как не считался со мной и моими желаниями, думая, что несмотря ни на что, я всегда буду с ним.

Но теперь я без тебя.

Он пел о том, как желал бы повернуть время вспять и на этот раз сделать все правильно. Он извинялся. Говорил, что хотел танцевать со мной в нашу первую брачную ночь. Он пел о маргаритках, свежем воздухе и солнце.

Напоминая мне, что я… без тебя

Проникновенный голос Эвана пронзал меня. Искренние слова шли от самого сердца, и, когда песня подошла к концу, по моей щеке скатилась одинокая слеза.

Он откашлялся и посмотрел в зал, когда я поднялась на ноги, в безумной спешке опрокидывая бокалы, привлекая к себе нежелательное внимание. Бросила взгляд на сцену, и прежде, чем я успела отвернуться, наши глаза встретились. В этот момент показалось, будто все воспоминания ожили.

– Зачем? Зачем ты это сделала? – бросила я своей лучшей подруге, когда сумела оторваться от Эвана, что стоило больших сил. Дженна пыталась подобрать слова как ребенок, попавшийся на лжи. Но я не желала слышать никаких оправданий.

Прикосновение руки Майкла к моей талии поразило меня, заставив вспомнить, я пришла со своим парнем, который только что наблюдал за всплеском моих эмоций. Не удивительно, что он в таком замешательстве.

– Милая, сядь, пожалуйста, – успокаивал он. – Сейчас здесь наведут порядок.

Удачи.

– Она не специально, – Майкл пытался оправдать мою подругу. Он думает, что я разозлилась из-за опрокинутого бокала Шардоне? Притом, что это была я, а не она. Я сделала это. Когда увидела его. Когда услышала.

– Мне очень жаль, Майкл, – ответила я.

Сняв кофту со спинки стула и взяв клатч со стола, украдкой посмотрела на него, прежде чем продолжила:

– Я должна идти. Отвези меня домой.

– Не уходи, – попросила Дженна, пытаясь ухватить меня за руку. – Но, если тебе уже пора, давай я пойду с вами.

– Ты в своем уме? После того, как ты притащила меня сюда именно в этот день, тебе очень повезет, если я когда-нибудь заговорю с тобой снова, – она не могла не знать, что сегодня он будет здесь. Это не может быть совпадением, верно?!

Я развернулась, и, не оглядываясь назад, начала пробираться через весь зал, сплошь усеянный круглыми столиками, пытаясь оказаться как можно дальше от сцены.

****

– Полагаю, мы ушли не из-за пролитого напитка? Насколько я понимаю, что-то произошло, раз ты решила поспешно уйти? – начал расспрашивать Майкл, пока мы ехали по автостраде.

– Я увидела своего бывшего парня.

– Где? – он начал быстро оглядываться по сторонам, будто все еще мог увидеть его.

– В баре, – внезапно раздражаясь, ответила я.

– Где?

Я не смогла сдержать резкий вздох, прежде чем отреагировать на этот вопрос.

– Парень, который только что закончил петь.

– Последний?

– Да. Последний.

Майкл резко свернул на ближайшем съезде с автострады и с визгом затормозил на стоянке Тако Белл[1].

– Эван Джеймс – твой бывший парень? – уточнил он.

Глядя в окно с пассажирской стороны, я медленно кивнула: – Да.

– Ты никогда не говорила, что твой бывший – это Эван Джеймс, – его голос повысился.

– Ты ведь никогда не спрашивал, как его зовут. Я говорила тебе, что он был музыкантом.

– Музыкантом, Мэдисон. Музыкантом. Ты никогда не говорила, что встречалась с обладателем Грэмми, возглавляющим топ-чарты. С гастролирующей по миру суперзвездой, – он потер ладонью лицо, резко выдохнув, будто я скрыла от него какой-то темный секрет: пятилетнего ребенка или, еще хуже, болезнь, передающуюся половым путем. – Эван Джеймс. Парень, ставший идолом современного поколения, Фрэнк Синатра и Курт Кобейн в одном лице. Не могу в это поверить.

Мне же не верилось в иное. Я не была уверена, расстроен ли Майкл тем, что мой бывший – знаменитость, или тем, что Эван не был его бывшим лучшим другом.

Когда Майкл подъехал к дому, я постаралась без видимой спешки покинуть машину. Отстегнула ремень безопасности и вышла, едва попрощавшись с моим парнем, не говоря уже о приглашении зайти в дом. Обычно он оставался, но не сегодня. Мой желудок сводило, в голове пульсировало, и я не могла выбросить из головы песню Эвана. Я все еще слышала его сексуальный тембр, плавивший внутренности, чего со мной давно не случалось. Я разваливалась на кусочки, и в этом виноват Эван. Снова.

Майкл попытался привлечь мое внимание, но сдался через пять минут. Он знал, что я упряма и не стану устраивать сцену перед домом. К счастью, он не настаивал или я устроила бы драку. Моя жизнь только что перевернулась с ног на голову, и, похоже это на меня или нет, меня действительно не волновало, услышат ли соседи, как я посылаю своего парня.

Хлопнув входной дверью, прошла прямо в спальню, скидывая туфли по пути. Стоя в небольшой душевой, стянула платье, расстегнув молнию на спине. Выбирая красное платье на этот вечер, я представляла себе, как вернусь домой с Майклом и позволю ему снять великолепный наряд, сидевший на мне, как влитой. Но сейчас все, о чем я могла думать, была фланелевая пижама. Даже меня не посещают сексуальные мысли в старушечьей ночнушке. Для сексуальных фантазий сейчас не время. Я только что увидела моего бывшего парня впервые за столько лет. Меня не должно было это задеть.

Но определенно задело.

Я знала Эвана достаточно хорошо, чтобы понять, эта песня что-то значила для него. В отличие от других артистов, он создавал новое произведение, переживая каждое слово, ложившееся на бумагу. Эван редко заботился о написании следующего величайшего хита, не осознавая, что все его песни становились хитами благодаря тому, что шли из самого сердца. Неважно, что вдохновляло его – любовь, разбитое сердце или пара, прогуливающаяся в парке, его песни шли откуда-то из глубины его самого, и слушатели не могли сопротивляться этому. Когда Эван начинал петь, вы были обречены. Он гипнотизировал своим голосом, экспрессией; каждым звуком, исходившим от клавиш фортепиано или струн гитары. Вся его музыка находила отклик в вашем сердце. Как только он открывал рот, вы пропадали.

И черт, моя реакция на него не была другой. Снова.

****

Когда я проснулась на следующее утро, глаза болели от недосыпания. Большую часть ночи я провела, ворочаясь на простынях. После нескольких беспокойных часов пошла в ванную и взяла в аптечке таблетку Найквила, действующего безотказно. Мне удалось немного поспать перед тем, как прозвонил будильник. Сразу после пробуждения, мою голову наполнил рой мыслей.

О чем были эти строки? О прогулках под луной и крепких объятиях? О нашей брачной ночи? Как-то так. Почему он не думал об этом раньше? Очень больно бередить старые раны. Несмотря на прошлое, все, о чем Эван пел прошлой ночью, заставляло меня таять. Я становилась глиной в руках этого мужчины, как только он начинал петь и играть на фортепиано.

Было что-то запредельно сексуальное в том, как его пальцы скользили по клавишам, или как он закрывал глаза, чтобы чувствовать музыку. И так было только тогда, когда Эван играл на фортепиано, хотя мог играть и на гитаре, и на саксофоне. Но одна только мысль о его сильных умелых руках, играющих на мне с той же страстью, что и на рояле, сводила мои бедра. Снова. Он был человек-оркестр. Очень сексуальный человек-оркестр.

Единственный, кто оставил меня. Я не могла забыть этого. Я не забыла.

После душа мне удалось прийти в себя и несколько унять головную боль. Но независимо от того, как сильно старалась, я не могла перестать думать об Эване.

Мы встретились в старшей школе. Он был десятиклассником, я – девятиклассницей, которая не обращала на него внимания. Мне казалось, он странный, раз носит военные ботинки и очки в стиле Бадди Холли. Как по мне, он чересчур усердно пытался выделиться. Такой себе неприветливый парень с гитарой за спиной и шляпой на небрежно уложенных волосах.

Все изменилось после того, как Эван прочитал поэму в нашем классе творческого письма. Она была о распускающемся цветке. О маргаритке, если быть точнее. Он сравнивал ее с глупой любовью… милой, сладкой и невинной. Неотрывно смотрел на меня, стоя перед классом со старой школьной книгой в руках. И как я не пыталась – не могла отвести от него глаз, притянутая мелодичностью его голоса, выражением глаз и, если это возможно, душой. Если это была та самая глупая любовь, я хотела ее.

– Тебе понравилось? – Эван неожиданно обратился ко мне, вернувшись на свое место. Он застал меня врасплох, так как до этого не сказал мне и слова. К тому же я была в девятом классе, и мальчики, особенно старше меня, не говорили со мной.

Эван задал мне вопрос, а я не имела понятия, что ответить.

– Да. Мне понравилось. Было довольно мило.

– Как ты, Солнышко, – он улыбнулся мне, и я впервые ощутила силу его обаяния на себе. Даже если он и не хотел затронуть мое сердце, это было уже не важно. Для того чтобы привлечь мое внимание, он должен был только спросить. – Милая и невинная, как маргаритка на солнце. Ты украшаешь эту комнату.

Не зная, как реагировать на его слова, помню, что решила промолчать. Когда прозвенел звонок, пулей вылетела из класса, чтобы не наделать глупостей. В голове не укладывалось, что я сказала ему только шесть слов.

С этого все началось. Вскоре я узнала все о парне в ботинках Доктор Мартинс[2], который не ходил без нотного альбома в одной руке и инструмента в другой. Я быстро поняла, что Эван не странный. Просто другой. Пылкий. Оглядываясь назад, осознаю, что в пятнадцать он был необузданнее, чем большинство взрослых мужчин, которых я знала.

Уфф. В надежде успокоиться, я плюхнулась на диван с чаем в руках. Мне ни к чему думать об Эване или о нашем прошлом. Наше прошлое… в прошлом. Это история. Не хочу ворошить воспоминания. Я пыталась смириться с его уходом в течении трех лет. Теперь, когда все отпустила, не желаю проходить через это вновь.

ЭВАН

Перед возвращением домой я заглянул в ближайший магазин. Оставшуюся часть вечера провел за просмотром ТВ–шоу, поеданием сникерса и Reese’s Pieces[3], размышляя о плюсах жизни перед телевизором. Мне до сих пор не верилось, что я увидел ее. Мое Солнышко. Мою Мэдди. Когда наши глаза встретились, клянусь, сердце едва не выскочило из груди. Она выглядела великолепно с распущенными до плеч темно-каштановыми волосами. Ее карие глаза, напоминающие миндалины, блестели. Я растерялся. Хотелось только одного – броситься за ней. Но сойдя со сцены, я столкнулся с толпой фанатов и пришлось делать то, что и всегда: пожимать руки, фотографироваться и раздавать автографы. К тому моменту как я вырвался оттуда, было уже слишком поздно.

Она ушла.

Люк и Дженна продолжали сидеть за столиком, дожидаясь выступлений оставшихся исполнителей и зная, что я подойду к ним. Они были моими друзьями, и я планировал им позвонить. Я всегда так делаю, когда возвращаюсь в город. Мне надо было разобраться с несколькими вещами прежде, чем мы бы встретились в этот раз. Песня была одной из них.

Несмотря на то, что я был счастлив видеть их обоих, мне хотелось поговорить с Люком наедине. Я должен был узнать, с кем была Мэдди. Еще ничего не зная о том парне, я уже ненавидел его. Если бы представилась такая возможность, я двинул ему в челюсть. Это не секрет, что она с кем-то встречалась. Старые знакомые сообщали мне все, что касалось Мэдисон Грей. Хотя Люк редко упоминал ее, вероятно потому, что был помолвлен с ее лучшей подругой.

В колледже мы были как четыре мушкетера. И все еще были бы, если Мэдди не оттолкнула меня. Люк и Дженна собираются пожениться, а мы с Мэдди не перекинулись и парой слов за прошедшие годы. Мы никогда не сталкивались друг с другом, когда я возвращался домой, несмотря на то, что у нас были одни и те же друзья.

Я всегда думал, что мы поженимся сразу после окончания старшей школы. Нельзя сказать, что я не пытался. Я просил мое Солнышко выйти за меня, как минимум, раз в неделю до того момента, как мы расстались. Она всегда думала, что я шутил, тем не менее, я говорил серьезно. Я любил эту девушку всем сердцем. И все еще люблю. Я женился бы на ней в ту же секунду, как она согласилась.

У меня болел желудок и слегка подташнивало. Вероятно, вчерашнее объедание нездоровой пищей не пошло на пользу. Ощущение, что в мое тело попала девочка-подросток, которая пыталась излечить разбитое сердце шоколадом. Пока я смотрел телевизор и обжирался, все было хорошо, но не долго. Проснувшись, я почувствовал себя ужасно, отчаянно нуждаясь в Pepto[4].

Звонок ворвался в мои мысли, и я не сразу понял, что это домашний телефон.

Я встал и направился к журнальному столику, где лежала беспроводная трубка, на том же месте, где я оставил ее несколько месяцев назад, когда в последний раз был дома.

– Слушаю.

– Мистер Джеймс, это Джон, консьерж. К вам пришел мистер Люк Харт.

– Пропусти его.

Квартира в жилом комплексе имеет свои преимущества. Здесь нет места для неожиданностей, таких как непрошеные гости или вездесущие папарацци. У последних достаточно фотографий, когда я вне дома. Мне не нужны мои фото в уединении собственного дома.

Через несколько минут Люк был на моем пороге.

– Привет, мужик, – я обнял его. – Давно не виделись.

– Ты наконец-то притащил свою задницу, – он направился в гостиную, сканируя мои видеоигры. – Я не играл в Madden[5] с нашей последней встречи. Дженна сходит с ума, когда дело доходит до игр. Говорит, что я игроман, к тому же она не любит, когда ее игнорируют.

Я рассмеялся. Иногда Джен может быть сумасшедшей.

– Тогда не теряем времени, – как по мне, играть в PS3[6] звучало гораздо лучше, чем смотреть друг на друга и говорить о моей бывшей девушке. На слове «бывшая» мне хочется что-нибудь ударить. Мне казалось, что я никогда не скажу так о Мэдди.

Мы хорошо провели первую четверть нашего футбольного матча, прежде чем Люк поднял тему прошедшего вечера.

– Сумасшедшая ночка, да? До сих пор не могу поверить, что мы оказались в том же баре.

– Я тоже.

– Дженна считает, что это судьба, – он закатил глаза.

– Не сомневаюсь, – забавно, но в этом вся Дженна. Никто не мог знать, что я буду в том баре. Черт, я сам не знал, пока не припарковался возле заведения, уставившись на руль с вертящейся мелодией в голове. – Думаю, я отчасти согласен.

Но Люк уже перешел на другую тему.

– Слушай, на прошлой неделе звонил мой брат и просил перенести свадьбу. Его жена может родить раньше срока, поэтому он не может покинуть ее, – Люк заметно нервничал. Он хотел что-то сказать, но оттягивал этот момент.

– Мне жаль, бро. Это ужасно. Дай знать, когда Лиза родит, чтобы я отправил ей что-нибудь, – Люк кивнул.

– Было бы здорово. Им будет приятно. Но это еще не все, – я обратил внимание на его беспокойный тон и спросил:

– Что такое, чувак?

– Мне нужна твоя помощь. У меня к тебе огромная просьба, – мой друг выглядел очень нервным, а я не мог понять почему. Он должен был знать, что я в любом случае помог бы ему всем, чем мог.

– Все, что тебе нужно.

– Мне нужен шафер, Эв. Сможешь сделать это? Мой брат не уверен, что у него получится приехать и, ну, ты все еще мой лучший друг, – он наклонился вперед, облокотившись на колени. – Что скажешь?

Миллион вопросов промелькнуло в моей голове. Большинство из них касались моей любимой. Ну, больше не моей. Но, черт возьми, я всегда думаю о ней, как о моей. Прежде чем ответить Люку, прекратил игру, бросив джойстик рядом на диван. Мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями.

– Как бы сильно не любил тебя, думаю, это единственное, в чем я тебе не помощник. Сложно быть просто гостем на твоей свадьбе, но стоять позади тебя, пока Мэдди стоит со стороны Дженны, я не могу так с ней поступить, – и с собой тоже, если на то пошло.

Мне вспомнилась каждая свадебная церемония, на которой я присутствовал, и на каждой шафер и подружка невесты шли к алтарю вместе. Они говорили общий тост. Сидели рядом. Даже танцевали друг с другом.

Стоп. Я могу воспользоваться этим, чтобы поговорить с ней. На свадьбе все наполнено любовью, в воздухе витает романтика, и она, возможно, смягчится от того, что мы стали свидетелями, как наши лучшие друзья поклялись друг другу в любви и преданности до конца их жизни. Это идеальная возможность.

– Я согласен, – слова вылетели прежде, чем я изменил свое мнение. Перегнувшись через кофейный столик, протянул ему руку:

– Это большая честь для меня, братан.

Возможно, мы не были братьями по крови, но он был прав. Мы были лучшими друзьями. Если он нуждается во мне, я должен быть там ради него.

Люк с чувством пожал мою руку, улыбаясь во весь рот. Вдруг на его лице мелькнула озабоченность.

– А что с Мэдисон? – спросил он.

– Очевидно, ей придется смириться с этим, Люк. Она должна быть в порядке. К тому же, это касается не меня и Мэдди, а тебя, Дженны и вашей свадьбы. Мы просто должны сделать свое дело.

– Спасибо, мужик, – он взял джойстик и возобновил игру. – Я ценю это. Дженна вздохнет с облегчением. Все получится, – он откинулся на спинку кожаного кресла и вздохнул. – У всех нас.

Если бы я не знал их лучше, я сказал, что Люк и Дженна что-то скрывают. Дженн всегда переживала за нас. Черт, благодаря ей я и Мэдди начали встречаться.

Мы играли уже в третью игру Madden Football, когда я вновь решился поднять вопрос о прошлом вечере. Возможно, я решил воспользоваться этим, чтобы отвлечь Люка от игры, так как он побил меня в последних двух играх и был близок сделать это в третий раз.

– Так, что это за мудак был с Мэдди прошлым вечером? – хорошо, я не должен был называть его мудаком, но ничего не мог с этим поделать. Чувак выглядел таким встревоженным. Он, вероятно, инвестиционный адвокат, выросший в загородном клубе.

Я заметил, как Люк закатил глаза.

– Так тебе он нравится? – пошутил я. – Лучшие друзья?

Он усмехнулся, качая головой.

– Это был Майкл, – он снова закатил глаза. – Майкл Смит.

Майкл Смит? Ничего более «оригинального»?

– Звучит скучно.

– Так и есть. Он настоящий робот, и я не могу понять, что Мэдди нашла в нем. Я заплатил бы деньги, чтобы посмотреть на его реакцию прошлым вечером, когда она рассказала ему, кто ты, – внезапно Люку стало смешно.

Я зажал кнопку на джойстике, и мой защитник сделал короткий проход по краю поля.

– Думаешь, она сказала ему?

– Уверен. Она слишком бурно отреагировала. Не сомневаюсь, он поинтересовался почему. Это его задело и сбило с толку. Как правило, когда Мэдди с ним, она очень чопорная.

Это не похоже на Мэдди, которую я знал. Она была моей эксцентричной девушкой с развивающимися на ветру волосами, прыгающей босиком по парку с мороженым в руках. Я бы никогда не использовал слово «чопорность», описывая ее. Она была той, кто мог скрасить мой день блеском в глазах и малейшей улыбкой.

– Он не кажется мне заботливым парнем. Я ее бывший, а он – нынешний, – черт, даже говоря об этом, я съеживаюсь.

– Он причина, из-за которой мы не афишируем, что ты наш хороший друг. Майкл из тех парней, которые пошли бы со всеми фанатками за твоей задницей, и попытался использовать тебя для своей выгоды.

Я всегда гордился тем, что мои друзья держали наши отношения в тайне. Они могли легко использовать мое имя в любой момент, но не делали этого. Если вы попали в наш круг в старшей школе или колледже, то и не знали, что я существовал для них. Это многое упрощало для обеих сторон.

Углубившись в воспоминания, я пропустил, как корнер Люка снял моего квотербека. Не похоже, что мне удалось отвлечь Люка от игры. Похоже, болтовня отвлекла меня больше, чем его.

– Черт, – я выключил игру и упал в кресло. – Ты лжец. Очевидно, что ты играешь. Я прежде никогда не видел некоторые приемы, которые ты использовал сегодня.

Он сложил руки в защитном жесте.

– Ну, может, немного.

Слабый смех наполнил комнату.

– Время пива? Поиграем немного в пул?

Люк встал.

– Пытаешься спасти свою задницу, напомнив мне, кто босс?

Мы одновременно рассмеялись. Люк – это что-то. Ему еще ни разу не удалось обыграть меня в пул, и сомневаюсь, что на этот раз будет иначе.

– Да, мне нужно потешить свое эго, – мы направились в другой конец комнаты к бильярдному столу, где все было готово к игре.

Несмотря на то, что я могу позволить себе огромный дом, я не чувствую потребности в этом. Мне ближе что-то более практичное. Если не папарацци, я бы приобрел домик в долине недалеко от друзей и семьи, где вырос.

Я до сих пор с ноткой юмора отношусь к своему богатству и славе, но вынужден жить с соседями, чтобы поддерживать хоть некоторое подобие уединения. Притом, что моя квартира была одной из самых маленьких в комплексе, если не самой маленькой, мой одноэтажный дом состоял из четырех больших спален, навороченной кухни, пяти ванных комнат и огромной комнаты под стать королю или одинокому чуваку, которому нравятся его игрушки. Нет, чтобы использовать эту комнату по максимуму, украсив ее шторами и дизайнерской мебелью с коврами, она походила на комнату пещерного человека. С кожаными диванами, телевизором с большим экраном для просмотра спортивных передач или видеоигр, бильярдным столом, укомплектованным баром и мини-холодильником, наполненным пивом и апельсиновой содовой.

Пока я брал пиво, Люк изучил кии.

– Чувак, можешь поверить, это тебе не поможет, – я бросил ему бутылку, и он поймал ее одной рукой.

– Посмотрим, бро. Madden, возможно, не единственное, что я совершенствовал, – он приподнял бровь, пытаясь скрыть ухмылку.

Наша игра началась с того, что Люк сделал ужасную ошибку, когда разбивал шары. Я сделал быстрый удар, чтобы разбить их еще больше, в процессе опуская один шар в лузу.

– Расскажи мне, как долго Мэдди с Майклом? – спросил я, мучаясь вопросами, на которые даже не хотел знать ответа. Люк, казалось, задумался.

– Год или около того. Может, меньше.

– Это серьезно? – спрашивая, мне почудилось, будто тиски сдавливают грудь.

– Полагаю, да. Во всяком случае, она так думает. И он тоже. Но те, кто знают настоящую Мэдди, так не считают. Она его не любит, хотя может уверять в обратном.

Мне было этого достаточно. Пока она его не любит, у меня есть шанс. Я никогда не уводил девушку у другого парня, но, черт побери, не мог позволить ей уйти на этот раз.

Вот из-за чего я вернулся домой. Из-за нее. Было глупо надеяться, что моей музыки будет достаточно. Или, может быть, это была гордость. Она оттолкнула меня, а я не хотел, чтобы Мэдди думала, что нужна мне, когда я не нужен ей. Но больше меня это не волновало. Я готов кричать об этом с каждой крыши и сцены перед целыми толпами. Мне нужна Мэдисон Грей. Я отпустил ее в первый раз. Но больше не повторю этой ошибки. Я готов вернуть мою девочку.

Я столько всего должен был сделать и сказать. Но не сделал, ожидая, что она всегда будет рядом. Её уход практически убил меня. И никто даже не представлял, что со мной творится. На сцене я делал вид, что все отлично, чтобы после, за кулисами, утопать в одиночестве. Музыки было недостаточно для моего сердца, моей души, моего разума, мне нужна была она.

Люк прервал мои мысли громким смехом.

– Чувак, где витаешь? Не могу поверить, что ты промахнулся.

Как и я. Удар был идеально выстроен, чтобы забить сразу два шара, и я точно попал в середину, отправив каждый из них в разные направления, но ни один не ушел в лузу.

– Если мы оставим разговор о Мэдди и ее новом парне, возможно, тебе удастся выиграть. Слушай, прошли годы с тех пор, как вы были вместе. Не стоит надеяться, что она ждет, когда ты извинишься перед ней и начнешь бороться.

Прислонившись к стене, я зарычал и провел пальцами по волосам.

– Честно говоря, я хотел бороться за нее в тот же момент, когда уходил. Никогда не думал, что это затянется надолго. Прошло время, и сделать шаг навстречу становилось труднее. Надеюсь, еще не слишком поздно.

Самодовольная ухмылка расплылась на лице Люка.

– Так ты вернулся из-за нее? Вот о ком та песня?

Я не отреагировал на это вслух, но уверен, мои глаза все выдали.

– Дженна была права. Она сойдет с ума, – он рассмеялся, широко улыбаясь. – Все таблоиды писали, что ты в бегах, и они ждут чего-то грандиозного, когда вернешься.

Чертовы газетенки. Я старался не обращать на них внимание.

– После завершения тура мне хотелось уединиться. Я укрылся в коттедже в заповеднике Эрроухед. Мой менеджер постоянно присылал предложения о концертах и композиции других авторов, но я не был готов. Единственное, над чем работал в тот период, песня, которую я исполнил вчера вечером. Сэм сказал, что я пойму, когда буду готов вернуться на сцену, и он оказался прав. Проезжая по Сансет, я почувствовал, что хочу петь. Я хотел исполнить ее песню.

– И она услышала ее. Отчетливо и ясно.

– Это невероятно, – мне до сих пор не верилось в такое совпадение. Как в идиотском романтическом кино. Она была среди публики в тот вечер, когда я, наконец, решил прервать свое уединение и спеть перед зрителями. Она слушала, как я пел о ней и о том, что «хотел сделать, должен был и мог бы». Как сказал Люк, она услышала это отчетливо и ясно. – Надеюсь, она к тому же прочувствовала это.

Увидев ее там, мне еще больше захотелось вернуть Мэдди в свою жизнь. В ее глазах отражались печаль и неприкрытый гнев. После всех прошедших лет ничего не изменилось. Я стал причиной этого. Этот уничижающий взгляд не принадлежал Мэдди. Ее глаза должны блестеть от счастья. И я готов был сделать все для этого.

Я лишь надеюсь, что она поняла те слова, которые я пел про нее, – для нее.

Глава 2

МЭДИСОН

Стук в дверь испугал меня, и я облила себя чаем из чашки, которую держала в руках. Черт. Мой наряд не подходил для приёма гостей, да и не хотелось никого видеть. Стук в дверь не прекращался, пока я пыталась вытереть мокрое пятно на штанах для йоги. Вслед за ударом последовали крики. Мне не понадобилось много времени, чтобы определить, кто был незваным гостем. Пронзительный голос моей лучшей подруги проникал сквозь дверь, окна и чёртовы стены. Она даже не пыталась сдерживаться и знала, что рано или поздно я впущу её, если она закатит скандал. Не люблю привлекать к себе внимание.

– Какого чёрта, Женевьева Мари Вайт? Я услышала с первого раза.

Уперев руку в бок, стала в дверном проёме. Это нельзя было расценивать как приглашающий жест, на который она надеялась, но мне было всё равно. Женевьева поняла, что я злюсь. Я с одиннадцатого класса не называла её полным именем.

– Сбавь обороты, Мэдисон Грей, – она подняла брови, глядя поверх очков. Раз уж мне захотелось использовать полные имена, то и ей тоже.

– Тебе лучше немедленно извиниться передо мной или твоя задница не получит ни грамма ванильной водки и апельсиновой содовой из этого пакета.

Уставившись на пакет с продуктами в её руке, я обдумывала свой следующий шаг.

– Еще у меня есть радужное фруктовое мороженое.

Блин.

– Ладно, но почему извиняюсь я?

Я в полном беспорядке с прошлого вечера, и все указывает на вину Дженны с ее женихом.

– Потому что я не знала, что Эван будет там. И Люк тоже, – с мольбой поговорила она, и я поверила.

Дженне не имело смысла лгать. Она была до неприличия честным человеком. У неё нет ни фильтра, ни желания сдерживаться. Для неё не важно, что ты купила самые сексуальные (по твоему мнению) туфли в мире. Если она считала их уродскими – она тут же говорила об этом. «Что за фигня на тебе? Как будто кого-то стошнило на твои ноги», – так она отозвалась о паре узорчатых туфель на танкетке, которые я приобрела. Хотя Дженна знала, что покупка обуви на каблуке – большой прорыв для меня. Я ненавидела носить их, но, полагаю, она ненавидела эти туфли еще сильнее, учитывая тот факт, что не могла перестать говорить мне, что они выглядят как дерьмо. Некоторые люди обижались на её дерзость, тогда как я воспринимала это, как знак того, что могу доверять ей.

А если серьёзно, кто в здравом уме подумал бы, что всё это – совпадение? Точно не я. Мы с Дженной наконец-то нашли время для полноценного выхода в свет – не для быстрого перекуса между делом в местном кафе. Одним вечером мы решили съездить в Лос Анджелес повеселиться, и случайно столкнулись с моим бывшим? Так получилось, что он пел в том же баре, тем же вечером «открытого микрофона», куда мы ни с того ни с сего решили пойти? Некоторые сказали бы, что звезды сошлись той ночью, чтобы вновь свести нас. Я? Вряд ли. Это больше походило на некую случайную вспышку во Вселенной, заставившую наши пути пересечься, что было ошибкой эпического масштаба.

Дженна закрыла за собой дверь и проследовала за мной на кухню, настраиваясь делать напитки. Черт, мы обе знали, что я нуждалась в одном бокале. Или двух.

– Ну, хорошо. Прости. Мне с трудом верится, что все мы совершенно случайно оказались в одном и том же месте прошлой ночью.

Она поставила свою сумку на металлическую столешницу и начала по одному доставать продукты. Остановившись, Дженна посмотрела на меня, дожидаясь пока наши взгляды встретятся.

– Возможно, это не случайность, Мэдди. Возможно, это судьба.

Видите. Как я и ожидала. Спасибо, что не упомянула выражение «звёзды сошлись». Может, выгнать ее?! И тут же напомнила себе – водка, мороженое и все остальное.

– Наплевать.

Я достала два бокала для коктейлей из шкафа цвета мокко и наполнила их льдом из морозилки. Передвигаясь по кухне, я радовалась ее обновленному виду. Глянцевый стиль был потрясающим. Непрактично для семьи, но для холостячки – идеально.

Мы с Дженной поменялись местами, собирая нужные для коктейля ингредиенты. Зная, где находится кухонная утварь, она без проблем отыскала лопатку для мороженого. За считанные минуты у нас получился апельсиновый коктейль-мороженое с солидной порцией щербета. Восхитительный.

Подруга заняла место за стойкой, потягивая свою выпивку. Я села там же, но разделалась с половиной бокала за один длинный глоток через соломинку.

– Ты уже готова поговорить об этом? – она взглянула на меня из-под длинных ресниц. Её длинные черные волосы были собраны в пучок, так что Женевьева не могла спрятаться за темной завесой, как обычно делала, пытаясь затронуть запретную тему. А Эван определенно был под запретом. С тех пор, как вышел за дверь.

– Не знаю, что тут сказать, – и так оно и было. – Это не так, как если бы я поговорила с ним. Я видела его. Он, возможно, видел меня.

Ну, это ложь. Я знала, что он заметил меня. Наши взгляды встретились и мы, казалось, вечность смотрели друг на друга, прежде чем мне удалось отвести взгляд.

– Сейчас, я дома. А он … где бы он ни был. Вот и всё.

Дженна драматически вздохнула, хлопая рукой о столешницу.

– Вот и всё? – завопила она, – Вот и всё? Ты слышала песню? Те слова? Ту боль в его голосе? Ты видела, как сексуально он выглядел?

Вопросы, следующие один за другим, взволновали меня, и мне хотелось кричать или плакать. Или что-нибудь в этом роде.

– Нет, – снова солгала я. Конечно же, видела, слышала и прочувствовала всё это. Я не была глухой, глупой и, безусловно, слепой. Мужчина сменил свой авангардный, вычурный стиль на сшитые на заказ шмотки поп-звезды. Он сексуален. Очень привлекательный и модный, к тому же весь в чёрном: узкие джинсы, облегающая рубашка с V-вырезом и кожаный пиджак. Сексуально и одновременно со вкусом, вплоть до кроссовок Адидас. И, черт подери, даже фетровая шляпа идеально сидела на его каштановых волосах, и у меня перехватывало дыхание от мысли, что я запускаю пальцы в его густые локоны, выбивающиеся из-под шляпы.

Дженна снова подняла брови.

– Ладно, хорошо. Я видела, но это не важно. Даже если песня была обо мне, всё кончено. Слишком поздно.

Не то, чтобы он стучал в мою дверь, пытаясь поговорить о песне или своих чувствах. Он спел эту дрянь на «открытом микрофоне», и это не предназначалось для моих ушей.

– Безусловно, это важно, Мэдс. Эван вернулся. Он снова дома и посвятил тебе песню, которая всех женщин в мире заставит всплакнуть, а мужчин бежать в магазин за цветами, прежде чем станет слишком поздно, и они навсегда останутся одинокими.

– Как Эван? – я не могла не спросить её. Эван вовсе не был одиноким. У этого мужчины на каждой остановке турне была очередная женщина под рукой. Новый город, новая девушка. По–видимому, это стало девизом его жизни. До недавнего времени он и его избранница, каждую неделю разная, пестрили на всех обложках желтой прессы и журналах о знаменитостях, подвергая меня мучениям. Как бы я ни старалась избегать Эвана Джеймса, он всегда был тут, глазеющий на меня своими завораживающими глазами, сексуально ухмыляясь. Если бы не множество полуголых девушек, которыми он был обвешан, возможно, я поехала к нему, нашла и сказала, что передумала.

Но это было очевидно, Эван Джеймс двигался дальше. Он вычеркнул меня из своей жизни. С глаз долой из сердца вон, полагаю, сказали бы вы. Так что, была ли красивая песня об утраченной любви и жизни в раскаянии или нет, я не собиралась снова тратить своё время на слезы по Эвану Джеймсу. Не в этот раз.

Дженна всплеснула руками, поднимая взгляд к потолку, будто молясь.

– Почему ты должна всё усложнять? Ты знаешь, что всё еще любишь его, и что он любит тебя. Он бы не написал такую песню, если это было не так. Ты знаешь его лучше меня и понимаешь, что эта песня что-то значила для него. Ты могла слышать это в его голосе. Парню больно и ты – чертово лекарство, необходимое ему для исцеления.

Слова Эвана не повлияли на меня. Я точно знала, что в них сокрыто. И все же мне было больно слышать их. Несмотря на это, моя подруга, должно быть, потеряла рассудок, если допустила саму мысль, что я тут же брошусь в его объятия, и мы будем жить долго и счастливо.

– Джен, клянусь, я люблю тебя, но прямо сейчас мне хочется надрать тебе задницу. Как ты можешь делать из меня злодейку? Это он уехал, Дженна. Он. А теперь ты думаешь, что из-за какой-то сопливой песни я должна немедленно растаять и сказать ему, что всё в порядке. Такого не будет.

Слёзы грозились хлынуть из глаз, но я изо всех сил старалась сдержаться. Открыла рот, чтобы продолжить, но слова застряли в горле:

– Он уехал.

– Потому что ты ему сказала, Мэдди, – покачала головой подруга.

– Какой у меня был выбор?

Не было никакого смысла бороться со слезами, уже струящимися по лицу. Снова.

– Ты могла бы уехать с ним. Ты должна была уехать с ним. Ты – не я, Мэдди. Я видела ситуацию с обеих сторон. Видела твоё разбитое сердце, но также видела и его. Я прекрасно понимаю, почему ты настроена по отношению к нему скептически. Да, он сделал тебе больно. Но, чёрт возьми, в то время Эван был молод и глуп. Уверена, через несколько дней в пути он осознал, что был неправ и всё испортил, – она замолчала на минуту, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. – Мы с Люком прошли через это с тобой, и с Эваном тоже. Он был вдали от дома, семьи, друзей и только что потерял любовь всей своей жизни. Ему нелегко было справиться с этим дерьмом.

– Да, ему было действительно сложно трахаться по всему Голливуду, – я раздраженно выдохнула, высмеивая её попытку заставить меня почувствовать себя виноватой.

– О чём речь, Мэдс, я, так же, как и ты, видела журналы. Но ты не увидела пустоту в его глазах. Ты была слишком разбита, как и он, чтобы заметить это. Да, у него были женщины, как и у тебя свидания. Но вы более похожи, чем ты думаешь. Он ни для кого не был хорошим парнем, так же как и ты девушкой. Всё это было игрой. Никто из вас не мог двигаться дальше, и тебе это известно. Если он вернулся за тобой, ты просто обязана выяснить ради вас обоих, есть ли шанс. Если когда-нибудь существовало такое понятие, как «родственные души», то вы, ребята, доказательство. И мне плевать, насколько пафосно это звучит. Это правда. Вы чертовы родственные души, – сказала она, разволновавшись, что крайне необычно для Дженны. Она была крутой девчонкой, непробиваемой. Но по какой-то сумасшедшей причине, я думаю, сердце Дженны тоже разбилось, когда мы с Эваном расстались. Она была рядом, наблюдая, как росла наша любовь с того самого дня, как он впервые заговорил со мной в классе, и до тех пор, когда оставил меня. Она всегда завидовала нашей любви и часто говорила Люку, что ему лучше любить её так, как Эван любил меня. Всецело и неистово.

Какая ирония, да? Люк и Дженна собирались пожениться, а она завидовала нам с Эваном. Мы были так влюблены друг в друга, полагая, что весь мир у наших ног, пока всё не исчезло, оставив как напоминание разбитое сердце, горькие слёзы и одинокие ночи.

Конечно, я могла бы уехать с ним, но предпочла не делать этого. Гастролировать по всей стране, живя в большом автобусе с группой, состоящей исключительно из мужчин-музыкантов, – было не по мне. Хотя Эван просил, мне не верилось, что он действительно хочет этого. С тех пор, как его карьера взлетела до небес, он отдалился. Мелочи, которые Эван обычно делал, стали смутным воспоминанием. Он пропускал важные даты, забывал позвонить. Был слишком занят. Когда мы выходили прогуляться, без умолку говорил о бизнесе, и я чувствовала свое одиночество. Я могла бы сказать ему что-то, заставить его увидеть, какие чувства он у меня вызывал, но на самом деле мне не нравилось то, что я чувствовала. Я гордилась его успехом. Он столько усилий приложил для этого, но в то же время я ощущала себя позабытой. Чувствуя себя одинокой дома, не могла представить, как бы это было, будь я с ним в турне. В конце концов, я бы нарушила молчание, и кто знает, что произошло. Часть меня думала, что он выберет меня и откажется от своего нового мира. Я не хотела быть причиной, из-за которой он отказался бы от стремительной музыкальной карьеры. Я осознавала, что лишь тормозила его. И любила его достаточно, чтобы отпустить. Несмотря на то, что это разрушило меня.

Другая часть меня боялась, что он вообще не выбрал бы меня. Он бы бесповоротно положил этому конец, понимая, что я не стоила его времени. И так и случилось, когда Эван поставил мне тот чертов ультиматум: всё или ничего. «Поехали со мной, Солнышко, – умолял он. – Если ты не согласишься, то я не знаю, как мы сможем оставаться вместе. С таким же успехом мы можем попрощаться».

Что я и сделала. Я попрощалась с любовью моей жизни, и это оказалось самым трудным, что мне когда-либо приходилось делать. В течение многих месяцев я думала, что близка к смерти – настолько было плохо. Потом начался тур, а значит и разгульная жизнь Эвана. Разве может быть что-то «лучше» для восстановления разбитого сердца, чем видеть бывшего на страницах TMZ[7] с его языком по самые гланды во рту какой-то длинноногой блондинки. Хоть фотографии и не появились сразу после того, как он уехал в тур, было чувство, что они предназначались мне. Он. Двинулся. Дальше… А я… я… сломалась.

– Что ж, всё кончено, Джен. Это была красивая песня. Уверена, что она в кратчайшие сроки займёт первое место в чарте «Биллборд»[8], но не более того. Мы с Эваном еще несколько лет назад остались в прошлом. Сейчас я с Майклом, и не обязана видеться с Эваном. Шансы на то, что мы снова столкнемся нос к носу, близки к нулю.

Дженна вздрогнула, по ее щекам и шее распространялась краска смущения.

– Что ж, насчет этого. Видишь ли, в конечном итоге, шансы не такие уж и маленькие.

* * * * *

Какая наглость. Просто не верится, что они попросили Эвана стать шафером. Они, должно быть, выжили из ума, если подумали, что я сдамся и спокойно отнесусь к этому. Я видела список свадебных дел Дженны. Мне известно, из чего он состоит, и будь я проклята, если собираюсь провести следующие четыре недели, будучи вежливой с ним, только потому, что моих друзей не заботило, насколько это жестоко по отношению ко мне.

Многоречивый вздох вырвался из глубины горла. С тем, как я себя чувствовала, больше походило на медвежий рык. К чёрту всё, я понимала, что ничего не могу поделать. Дженна была моей лучшей подругой, и она собиралась замуж за еще одного моего лучшего друга. Не то, чтобы я могла протестовать, даже если хотелось упасть на пол и колотить ногами по нему и кричать. До сего момента Дженна была добрейшей невестой, и я не могла отрастить чешую, длинный хвост и превратиться в злобную подружку невесты.

Месяц. Четыре недели. Двадцать восемь дней. Хорошо, тридцать, если точнее. Ровно столько Эван будет вторгаться в моё пространство. Нам придется быть вежливыми, разговаривать друг с другом, сидеть рядом… Черт подери, мысль о том, как мы случайно соприкасаемся, вызывала желание фантазировать о ситуациях, в которых это было бы неизбежным. Как на зло, он по-прежнему выглядел, как Бог. Почему минувшие годы не прибавили ему фунтов сорок[9]? Или не проредили его волосы? Не прибавили морщин? Или двойной подбородок? Что ж, полагаю, дело в том, что прошло всего три года.

За это время Эван стал только желаннее. Слава, путешествия, три Грэмми[10] и четыре Америкен Мьюзик Эвордс[11] вознесли его на вершину. Он – завидный холостяк, и любая женщина мечтала бы отхватить такого. Разве что, кроме одной. Возможно, он и выглядел потрясающе той ночью, но время исцелило мое сердце от него. Во всяком случае, я пыталась убедить себя в этом.

Когда он ушел, боль была невыносимой. Затем поднял свою уродливую голову гнев, и я держалась за него намного дольше, чем, вероятно, должна была. Наверное, потому что проще было злиться, чем грустить.

Но та песня... Если бы он спел её еще раз, я не смогла с этим справиться. Я должна была убедиться, что забочусь о моей лучшей подруге и выполняю свадебные обязанности, пока он не убил меня проникновенным голосом и потрясающей лирикой. Дженна посмеялась надо мной, когда я рассказала ей это. И не просто посмеялась, хохотала как сумасшедшая.

– Это всё, что тебе нужно, Мэдс? Любовной песенки достаточно, чтобы выпрыгнуть из своих трусиков? Удивительно, как тебе удавалось так долго сдерживаться.

– Это не составило труда. У меня есть Майкл.

И не было похоже на то, что Эван вернулся, чтобы получить второй шанс.

О последнем я не обмолвилась Дженне. Впрочем, не сомневаюсь, она догадывалась об этом. Из-за этого я казалась себе такой сучкой, ведь у меня замечательный парень. Успешный юрист, который всю свою жизнь прожил в Пасадене. На протяжении пяти лет у него была одна и та же работа. Он никуда не уезжал. Самое главное – он был стабильным.

В отличие от Эвана.

Боже, вот во что превратилась моя жизнь? На первом месте моего списка Качества, Которыми Должен Обладать Мой Мужчина была Стабильность? Мужчина, Без Которого Я Жить Не Могу, даже не учитывался. Мужчина, Которого Я Страстно Люблю, не упомянут?

Сигналы машин вырвали меня из размышлений, напоминая, что скоро все станет явью.

Дженна заехала за мной. Под номером один в её ерундовом списке предсвадебных дел значились свадебные сувениры.

– Ты уверена, что не хочешь просто заказать их? – решила уточнить я, как только залезла во внедорожник и пристегнулась ремнем безопасности. – Держу пари, при помощи интернета и Etsy[12] мы могли бы купить что-то невероятно милое за считанные дни.

Машина замедлила ход перед тем, как остановиться на знаке «Стоп». Достаточно долго для Дженны, чтобы повернуться ко мне и одарить злым взглядом:

– Серьёзно, Мэдс? Ты хочешь, чтобы я подарила гостям нечто безликое? Подарок должен исходить от меня, создан из моей крови, пота и слез.

Кровь, пот и слёзы? Что ж, это вполне реально, подумала я про себя. Когда Эван ушел, слез было много. И, зная себя достаточно хорошо, понимала, если на этот раз впущу его в свою жизнь, то после его ухода слёз будет гораздо больше. Снова. Что касается крови и пота, то они вполне вероятны.

– Итак, что мы делаем? – она была чересчур скрытной, становясь фриком, когда дело касалось сюрпризов. Она заряжалась эмоциями от них. В любой ситуации Дженна любила эффект неожиданности, поэтому я небезосновательно решила, что она обманула меня, когда увидела Эвана в тот вечер.

– О, я нашла кое-что на Pinterest[13].

Её глаза загорелись, когда она увеличила громкость радио, по которому транслировали кантри-музыку. Не прошло много времени, прежде чем она на всю машину начала подпевать Кэрри Андервуд [14]. Я могла бы попытаться выбить из неё детали, но понимала, что это не поможет. Если не можешь победить – присоединяйся, так что я тоже начала петь.

* * * * *

Мы приехали к Люку с опозданием в 20 минут. Судя по всему, самые последние, так как мне были видны машины всех остальных приглашенных на свадебную вечеринку, в том числе и старый потрепанный грузовик Chevy Эвана. Видимо, это единственная вещь, которую он не выбросил.

Сёстры Дженны завизжали, как только мы ступили на порог дома в викторианском стиле, который пара приобрела совместно. Невеста пока там не жила, но это не означало, что она не украсила весь дом целиком. Здание было старым и классическим снаружи, но абсолютно современным внутри, обустроенным для огромных приемов. На большом угловом диване с легкостью разместились бы двадцать человек. К счастью, нас было только восемь, и нам не было нужды прижиматься друг к другу.

– Эй, леди, – сказал Люк, подходя к нам. Он быстро чмокнул меня в щеку и поздоровался, прежде чем обнять мою подругу. – Эй, детка, готова к небольшой дегустации?

Она посмотрела ему в глаза и подмигнула:

– Звучит отлично.

Остальным она крикнула:

– Давайте начнем эту вечеринку.

Пока что Эвана я не увидела. И не потому, что не старалась. Я изучила каждый сантиметр дома, который могла, как только вошла в дверь, но его определенно не было. Во всяком случае, в поле моего зрения.

– Присядь на диван. Мы с Люком скоро вернемся. Сходим за выпивкой, – Дженна и её жених рванули прямиком в кабинет, в то время как остальные делали то, что было велено.

– Привет, Мэдди, – поздоровались Ребекка и Мелисса. – Приятно увидеть тебя.

Сестры-близняшки Дженны наклонились, чтобы обнять меня, болтая в унисон. У них всегда был этот странный дар – говорить одно и то же одновременно, будто их мысли синхронизированы.

– Я тоже рада вас видеть, – ответила я. Они были на четыре года младше нас, но далеко впереди в семейных делах. Обе замужем, у каждой по двое детей. Я поздоровалась с их мужьями, Мэтью и Стивеном, наскоро обняв их.

– Как дети? – спросила я, пока мы располагались на диване.

Мелисса начала что-то говорить, но Люк и Дженна прервали ее, вернувшись с коробками полными выпивки. Казалось, бутылки цокались друг с другом, когда Люк уронил одну коробку на пол возле большого кофейного столика.

– Куда поставить эту? – голос, доносящийся из-за моей спины, вызвал дрожь от головы до пяток. У меня мгновенно участился пульс, и пришлось напомнить себе, что нужно дышать.

– Бросай прямо здесь, – указала ему Дженна на то место, где они с Люком оставили свои. – И присаживайся.

Она жестом указала на пустое место рядом со мной. Она должно быть шутит.

Эван сделал, как ему было сказано, и сел рядом. Если бы один из нас сдвинулся хотя бы на миллиметр, наши ноги терлись друг о дружку и, клянусь, в этом случае я могла бы воспламениться.

– Привет, Солнышко.

Ласковое прозвище застало меня врасплох, и я в смущении повернулась к нему. Горло свело так, что я не могла дышать. Он назвал меня Солнышком. Он хотел убить меня. На самом деле.

– Я …э-э… Привет, Эван, – мне, наконец, удалось выдавить из себя эти слова и в комнате сразу стало на сто градусов жарче.

– Значит, план таков, – Дженна начала давать указания. Мне хотелось расцеловать её за то, что отвлекала от нас внимание. Она стала объяснять, что они с Люком планируют дарить гостям на праздничном ужине миниатюрные бутылочки с выпивкой. Мы должны были им помочь, написав послание на этикетах в форме сердца, на которых заранее напечатали их имена и дату свадьбы.

– Вот так, – показала она, держа в руках картонное сердце, украшенное ленточками, гласившее: «Пьяна от страсти».

– Только моя сестра могла такое написать, – качая головой, изрекла Ребекка, вызвав смешок у всей компании.

– А на твоей что? – спросил Мэтью у Люка.

Он показал маленькую бутылочку виски Джим Бим: «Опьянен твоими сиськами».

– Мило, – сказал Стивен, подняв руку, чтобы дать Люку «пять».

Дженна отреагировала на озвученную надпись: сжала свои груди и потрясла ими в сторону жениха.

– Видите, вы можете быть глупыми, серьёзными или непристойными. На этой маленькой свадьбе только взрослые, так что не сдерживайтесь.

Она дала каждому из нас множество сердец, набор разноцветных фломастеров и книгу, чтобы на ней писать.

– Просто возьмите любую бутылочку, напишите что-то, привяжите этикетку к ней и отдайте Люку, чтобы он мог положить их в коробки для хранения.

– Звучит довольно просто, – сказала я. – Давайте сделаем это.

Чем быстрее мы напишем послания, тем скорее уедем. Тем скорее я уберусь подальше от Эвана. И исходящего от него сексуального аромата его парфюма.

– Подождите, я кое-что забыла, – сказала Дженна, поднимая руки. – Люк, – он передал ей несколько бутылочек. Они кинули каждому из нас по одной, и Дженна продолжила:

– Давайте сделаем по глотку для начала. Это разогреет наше творческое мышление.

Её сестры испустили вопль и начали откручивать крышечки с бутылок. У Ребекки был Гипнотик[15], а у Мелиссы – Амаретто[16]. Их мужьям достались бутылочки Егермейстер[17].

Я взглянула на маленькую бутылочку в моей руке: Патрон[18]. Он разогреет творческое мышление, однозначно.

– Ура! – закричала сумасшедшая парочка.

Мы чокнулись нашими бутылочками. Когда Эван стукнул своей бутылочкой Капитан Морган о мою с текилой, наши пальцы соприкоснулись. Это краткое прикосновение дало мне больше ощущений, чем должно было. Чёрт. Это напомнило мне о том, когда он взял меня в первый раз за руку. Это произошло в кинотеатре, ничего особенного.

Если бы фанаты Эвана узнали, что он не всегда был таким привлекательным, его имидж был бы разрушен. Парень становился воплощением секса, когда пел, держал гитару в руках или сидел за роялем. В юные годы стоило лишить его музыки, как он тут же превращался в полного идиота.

Мы пошли с друзьями посмотреть фильм и, не без участи Дженны, наши места оказались рядом. Как только мы сели, я положила руку на подлокотник, тем самым облегчив ему возможность взять её, но он этого не сделал. Время от времени он менял положение тела, одергивал штанину или наклонялся в разные стороны. Несколько раз я поймала его на том, как он поднимал руку чуть выше моей, но дальше ничего.

В конце концов, не выдержала Дженна.

– Во имя Перл Джем[19], Эван Джеймс, не мог бы ты взять ее за руку, прежде чем я отрежу твои яйца и положу их в свою сумочку. Перестань быть девчонкой, стань мужиком, – она склонилась надо мной, взяла его руку, лежащую на бедре, и положила поверх моей. – Сюда, – и махнув в нашу сторону рукой, произнесла: – Не стоит благодарности.

После Дженна вернулась на свое место и, поддавшись вперед, полностью сфокусировала свое внимание на большом экране.

Повернувшись к Эвану лицом, я встретила его взгляд. Со смешком пожала плечами. Моя подруга была абсолютно сумасшедшей. Он взглянул на меня, одарил фирменной улыбкой и подмигнул. Затем взял мою руку и поднес к губам. Когда он поцеловал ее своими сладкими губами, я поняла, что пропала, расплавившись от одного прикосновения.

По-видимому, всё еще таяла.

Сестры беспрерывно болтали, пока мы работали над написанием бестолковых слов на картонных сердцах. Разговор становился громче с каждым глотком.

Мы уже довольно долго сидели за работой, когда Эван легонько толкнул меня локтем:

– Не ожидал увидеть тебя в баре, Солнышко.

Я схватила еще одну бутылочку Патрон со стола и сделала глоток.

– Расскажи мне об этом.

– Я был рад увидеть тебя, – сказал он приглушенным голосом, снова игриво толкая меня локтем.

Я посмотрела на него краем глаза – он улыбался той широкой улыбкой. Песня играла в моей голове, мелодия рояля пела мне. Без тебя.

Боже, я никогда не хотела быть без него.

– Что думаешь о шоу? – спросил он, неразборчиво подписывая одну из открыток.

– Неплохо. Там было довольно много талантливых исполнителей. Мне нравится слушать разные музыкальные жанры.

– Хорошо, – сказал он, растягивая это слово. – А как тебе моя песня? – он украдкой взглянул в мою сторону. Я пыталась не обращать внимания.

– Неплохо, – повторила я.

– Неплохо? – ответил он, как будто бы это был вопрос.

Что он ожидал от меня услышать? Восхитительно? Что это было лучшее выступление, которое я когда-либо видела? Что его слова значили для меня больше, чем когда-либо прежде, но я не готова была принять их? Как я могла рассказать ему об этом?

– Это напомнило мне твои ранние выступления.

И это было правдой. Раньше я любила смотреть, как он выкладывался в песне. Он был таким настоящим, в гармонии с музыкой, что можно было услышать его душу.

– Ощущения были те же.

Я пыталась украдкой взглянуть на то, что он писал, но ничего не разобрала.

– Это была новая песня.

Я постукивала ручкой по книжке, силясь придумать что-то новенькое для пожеланий. Поэтому не ответила ему.

– Что думаешь об этом? – спросил он, передавая бутылочку Егермейстер с надписью: «Ты бомба! »

Я разразилась смехом.

– Класс.

И передала ему одну из моих Хосе Куэрво[20], которая гласила: «Опьянена твоей любовью».

– Хорошо. Зацени: «Я схожу с ума по тебе».

– Мило.

Мы продолжили обмениваться бутылочками, делясь наиболее веселыми высказываниями. Гости Дженны, вероятно, подумали, что мы какие-то странные. Хотя кому какое дело. Я веселилась. Меня поражало, с какой легкостью мы обменивались добродушными шутками. Никогда, даже в самых смелых фантазиях не подумала бы, что мы будем отдыхать в кругу наших друзей, выпивать, общаться и хорошо проводить время. Это действительно было нереально. Я всё ждала, что проснусь в своей кровати и пойму, что это был всего лишь сон.

После еще одной рюмки я почувствовала себя немного раскованнее рядом с Эваном. Не особо задумываясь, решила кинуть ему очередную бутылочку, подумав, что это действительно смешно.

– Эта – для тебя, – сказала ему, давая Файербол[21]: «Ты по–прежнему СЕКСИ! »

Как сказал Джейми Фокс: «Вини во всём алкоголь». Я ничего не могла поделать. Это вырвалось.

– Ты так считаешь? – удивленно подняв брови, спросил он.

– Возможно.

Через несколько минут Эван передал мне миниатюрную бутылочку Ром Малибу с привязанной к ней запиской.

– Эта – для тебя, – сказал мне.

Я перевернула сердечко, чтобы прочесть: «Я всё ещё без ума от тебя».

Слова расплылись перед глазами из-за слёз. Я перечитывала их снова и снова, пока у меня не перехватило дыхание. Возможно, эта игра не такая и весёлая. Я оказалась не готова к этому. Нисколечки.

Быстро смахнув слезы, вскочила на ноги.

– Скоро вернусь.

ЭВАН

Чёрт. Поторопился. Мы так хорошо проводили время, общались, как и все остальные. Не зная нас или наше прошлое, вы бы подумали, что мы действительно пара. Или, по крайней мере, хорошие друзья. Но мне нужно было взять и всё испортить.

– Отличная работа, ловкач, – сказал мне Люк, хлопая по спине. – Что, черт возьми, ты сказал?

Я показал ему две бутылочки, которые мы приготовили друг для друга. Дженна выхватила их у него из рук и прочитала послания.

– Придурок. Слишком рано для такого дерьма. Она флиртовала с тобой, а не признавалась в любви. Ты должен был флиртовать в ответ. Прям не верится, что ты пишешь такие красивые песни о любви, но при этом абсолютно ничего не смыслишь в женщинах.

Нет ничего лучше настоящего друга, говорящего жестокую правду.

Дженна пошла прочь по коридору, возмущаясь и размахивая руками в воздухе.

Мы с Люком молча смотрели, как она исчезла из поля зрения в том же направлении, куда убежала Мэдди.

– В тот момент это казалось отличной идеей.

Я закрыл лицо руками. Должно быть, я выглядел как осел перед семьей Дженны, как будто они не знали всей ситуации. В тот момент, так или иначе, меня не волновало их мнение. Гораздо сильнее я волновался о Мэдди.

– Просто притормози, братан, – он сжал моё плечо. – Знаю, что ты задумал, но всему своё время. Тебе нужно замедлить своё возвращение в её жизнь. Это не произойдёт за один вечер.

Да. Я понял. Хотя мне и не стало от этого легче. Я весь вечер умирал от желания прикоснуться к ней. От наших случайных прикосновений по моему телу проходили разряды. Когда её пальцы соприкоснулись с моими, мне отчаянно захотелось взять её руку и прижаться губами к внутренней стороне хрупкого запястья, наблюдая, как от возбуждения у нее горят щеки. Мэдди заводилась от этой ласки, зная, что это только начало наслаждения. Нам обоим это нравилось. Одна лишь мысль об этом наполняла мой разум воспоминаниями о её сладком аромате и сексуальных изгибах.

Притормаживать будет трудно, учитывая, что мы будем часто видеться весь следующий месяц. Стоило нам чуть более чем на час задержаться в одной комнате, и я с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на неё. Упасть перед ней на колени и умолять о прощении. Чтобы сделать все те вещи, о которых пел. Больше никогда не принимать её как должное. Обращать внимание на мелочи, заставлявшие её улыбаться. Но, прежде всего, подарить ей своё время, своё безраздельное внимание, чтобы она знала, что только она важна и только она имеет значение. Я в мгновение ока откажусь от своей карьеры, только бы она была снова со мной. Без неё моя музыка бессмысленна.

Если бы мои друзья по бизнесу услышали, что я сказал такое, они, вероятно, посмеялись надо мной. Парни спросили бы, когда я отрубил себе яйца и вырастил вагину. Если угодно, зовите меня киской, но мне нужно вернуть мою девочку.

От голоса Мэдди у меня защемило в груди. Обернувшись, я увидел, как она идет по коридору в нашу сторону. Её веки припухли, а нос покраснел. Меня убивало осознание того, что это по моей вине. Она улыбалась, смеялась и хорошо проводила время, но одно неправильное движение с моей стороны заставило её плакать. Надеюсь, она знала, что я не хотел обидеть её. И так уже достаточно отличился в прошлом. Хочется, чтобы все стало по-другому.

Мэдди присела рядом со мной. Неожиданно она погладила моё колено и прильнула ко мне. Её прикосновение привело моё тело в полную боевую готовность, руки чесались от желания прикоснуться к её спине, почувствовать шелковистую, нежную кожу под своими ладонями.

– Не беспокойся. Я не собираюсь вернуться домой и перерезать себе вены или что-то в этом роде. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что ты рядом.

Её непосредственная близость так потрясла меня, что я едва мог дышать, не говоря уже о том, чтобы думать. Трудно было удержаться, чтобы еще больше не сократить расстояние между нами. Я зарылся носом в её длинные волнистые волосы. Они пахли как свежая клубника и взбитые сливки. Дрогнувшими губами прошептал ей в ухо:

– Никогда не привыкну к этому. Быть рядом с тобой подобно сну, от которого не хочется просыпаться.

Прежде чем она смогла сказать что-то еще или отодвинуться от меня, встал и помчал на кухню. Понимаю, что не должен был говорить этого, но мне особо никогда не удавалось сдерживаться. Я говорил Мэдди о своих чувствах с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Ничего не могло изменить этого сейчас.

Мысли лихорадочно метались в голове. Сердце яростно заколотилось, когда подумал о том, что только что сказал ей, и как это может повлиять на неё. Мне стало интересно, о чём она думала, что чувствовала в этот момент. Кроме того, я вспомнил о замечаниях Дженны. И что Люк сказал притормозить. Чёрт.

Я задумался о нашем прошлом. Мы были созданы друг для друга и встречались очень долго. Несмотря на юный возраст, я знал, что со мной она счастлива. Пока я не подписал контракт. Я должно быть круглый дурак, если не увидел, как музыка встала между нами.

Поначалу мы с Мэдди были на седьмом небе от счастья из-за моего успеха. Когда я продал свою первую песню Майклу Бубле[22], мы праздновали несколько дней. Отправились в шикарный ресторан, где с нами обращались как с дерьмом, потому что мы были молоды и бедно выглядели. К тому времени, как пришло время десерта, Медди уже была по горло сыта грубым сервисом и попросила поговорить с менеджером. «Я понимаю, что это высококлассный ресторан с крутыми ценами, но я была бы признательна, если ваши официанты относились к нам с уважением, которого мы заслуживаем. Не стоит забывать, что мы – те, кто здесь ужинает и платит за этот дорогостоящий стейк и брокколи. Так что не могли бы вы, пожалуйста, попросить вашу официантку прекратить вести себя так, будто мы ниже её достоинства». Я не мог поверить, что эти слова вырвались из ротика моего Солнышка. Но она сказала, что это моя ночь, и я заслуживаю, чтобы со мной обращались как с королем, а не каким-то бродягой. Её слова, не мои. Остаток вечера менеджер лично обслуживал нас.

В тот момент я не мог представить, что что-то в силах разлучить нас.

До тех пор, пока не начал вести себя как осёл. После продажи песни на меня посыпались предложения участвовать в особых вечерах «открытого микрофона», на которых другие артисты и продюсеры могли услышать мои песни вживую. Это отличалось от скромных баров или кофеен, в которых я ради удовольствия выступал в прошлом. Те, в которых Мэдди сидела в углу и одними губами шептала слова моих песен, пока заканчивала бумажную работу или дописывала домашнее задание. Время от времени она, погруженная в размышления, поднимала глаза от своего задания и улыбалась мне. Этот милый жест делал чудеса для моей музыки, давая вдохновение, в котором я нуждался, чтобы излить душу в песнях.

Автор песен. По моему мнению, это все, кем я когда-либо мог стать, и чего хотел. Я гордился тем, что пишу песни для других исполнителей. Именно об этом я мечтал. На одном из шоу ко мне подошел продюсер из Columbia Records, чтобы поговорить о моей собственной карьере. Я. Сольный певец? Я не мог даже помыслить о таком, поэтому долго размышлял об этом. Мы только закончили колледж. Я получил степень по бизнесу, Мэдди – по гуманитарным наукам. Она собиралась продолжать обучение, а я оказался на раздорожье. Предложение, казалось, поступило в самый подходящий момент: наступил тот жизненный этап, когда ты должен решить, что делать дальше.

И снова Мэдди была рядом. Мой самый главный болельщик и самое большое вдохновение. Пока она оставалась со мной, текстов было вдоволь. Наблюдая, как она ест «Чириоз»[23] на завтрак, у меня рождалась новая песня. Даже когда она сводила меня с ума, оставляя пустые коробки из-под хлопьев в шкафу, я мог создать мелодию. Она была моим Солнышком, моим всем. Она была в каждой песне, созданной мной.

Во всем виноват только я. Оглядываясь на наше прошлое, понимаю, что из-за меня она чувствовала, будто не стоила моего времени. Когда я начал работать над своим первым студийным альбом, часто отменял свидания. Не показывался по вечерам у нее дома, хотя говорил, что приду, потому что был на своём месте в студии и не хотел оттуда уходить. Когда все-таки гуляли вместе, это выглядело так, будто меня на самом деле там не было. Если хорошо подумать, не сомневаюсь, на многих вечеринках Мэдди чувствовала себя одинокой. Вместо того, чтобы быть рядом с ней, держать за руку, танцевать или общаться с нашими друзьями – я проводил такие ночи в разговоре с людьми о моей музыке и о том, что будет дальше. Для меня. Не для нас. Просто я предположил, что мы всегда будем «мы».

К тому времени, как был выпущен мой альбом, и я собирался ехать в турне – Мэдди была сыта по горло. Я так сильно хотел, чтобы она поехала со мной. Нуждался в этом. Но она отказалась. Я не виню её. Я стал полным мудаком, и нет, чтобы исправить это, сделал только хуже, поставив ультиматум – либо она едет со мной, либо мы расстаемся. Что ж, вы вполне можете воткнуть в меня вилку. Она больше не принадлежала мне. И я ничего не мог с этим поделать. Как, черт возьми, я умудрился поступить так с нашими отношениями? Я был таким придурком. Удивительно, что она продержалась так долго.

– Всё еще пытаюсь найти твои яйца, так что, может, вернешься туда? – Дженна никогда не сдерживалась.

Улыбка заиграла на моих губах. Она всегда была безумно тактичной. Конечно.

– Знаешь, что я люблю тебя, верно?

Она прошла глубже в кухню и оперлась о столешницу с другой стороны.

– Конечно, знаю. Что случилось, Эв?

– Не знаю, смогу ли я сделать это. Люку, возможно, придётся выбрать другого шафера.

Чем больше я думал о нашем прошлом, тем больше осознавал, насколько это несправедливо по отношению к Мэдди, начать вклиниваться в ее жизнь, едва вернувшись в город. У неё есть парень. Он мог быть всего лишь парнем для секса, но он был её парнем для секса, и если она не сказала ему отвалить, то кто я такой, чтобы становиться между ними.

– Это нечестно по отношению к Мэдди, снова вторгнуться в её жизнь. Когда я вижу её, мне хочется тут же все выложить. Я так хочу протянуть руку и коснуться её, но знаю, что не могу. Или не должен. Я люблю вас ребята, но её больше, – я поднял руки. – Без обид. Но ты понимаешь, о чем я. Я люблю Мэдди больше, чем себя, и не хочу ранить её своим присутствием.

Дженна выпрямилась и медленно подошла ко мне. Окинула меня понимающим взглядом.

– Ты знаешь, что я тоже люблю тебя, верно? – спросила она, хмурясь и качая головой.

Я кивнул.

– Что ж, я чувствую твою боль, приятель. Но ты просто смирись с этим. Ты никуда не уйдешь. Ни мы с Люком не хотим этого, ни она. Так, черт возьми, будь мужиком, тащи свою задницу обратно и верни свою девочку.

Она дала мне подзатыльник и вышла из кухни.

Как это могло стать своеобразным напутствием?

Глава 3

МЭДИСОН

Если бы я могла стать мухой, то подслушала бы разговор на кухне. Даже возникла мысль попросить Дженну рассказать мне, о чем они разговаривали с Эваном, но я отбросила ее. Дженна всегда была хорошим другом для нас обоих, и мы старались не пересекать эту линию. Но, черт возьми, мне хотелось знать, о чем шла речь.

Когда он прошептал мне те слова, я едва справилась с желанием повернуться и наглядно показать ему, что думаю по этому поводу. Нет сомнений, эти четыре недели будут самыми длинными в моей жизни. И я отнюдь не уверена, что переживу их и уцелею.

Зазвонил телефон. Высветился номер Майкла.

– Алло.

– Привет, Мэдисон.

Я мысленно застонала.

– Привет, как дела?

– Уже хорошо, раз говорю с тобой.

Его слова не тронули меня, в отличие от реплик Эвана. Я тут же почувствовала себя ужасно от подобной мысли.

– Как проходит подготовка к свадьбе? Эван тоже там? Как думаешь, я мог бы приехать и встретиться с ним?

Услышав подобное, я перестала чувствовать себя ужасно. Будучи на месте Майка, я бы испытывала неудобство от мысли о моем прошлом с Эваном. Тем не менее, Майклу, кажется, наплевать на это. У него самомнение больше, чем у кого-либо еще. Ни грамма ревности, ни единого вопроса о том, что я чувствую по возвращении Эвана в город. Похоже на то, что его вообще не заботил тот момент, что мой бывший – единственный мужчина, которого я любила – будет моей свадебной парой на целый месяц. Мне бы такую уверенность. Если бы экс-девушка Майкла вернулась в город и проводила с ним большое количество времени, однозначно, меня бы это немного напрягало. Или нет? Возможно, тот факт, что я, вероятно, не буду переживать по этому поводу, должен мне что-то сказать.

Я отбросила эти мысли в сторону, когда Дженна и Эван вернулись в гостиную и сели. Эван ничего не сказал. Он взял книгу в твердом переплете, маркер и розовое сердце.

– Мэдисон?

О, нет.

– Майкл, прости, – ответила я, отвернувшись от Эвана. – Нет, не сегодня. Я позвоню завтра.

На этом я закончила наш разговор. Если он хотел видеть меня, возможно, следовало сделать все иначе. С ночи шоу я видела Майкла лишь однажды, и он все время расспрашивал меня об Эване. Он разболтал всем у себя в офисе, что я знакома с Эваном Джеймсом – известным певцом, удостоенным кучи наград, и автором песен. Когда я позвонила ему в офис, секретарь упомянула, что Майкл пообещал ей автограф Эвана. Я не уверена, что у меня самой был его автограф.

– Твой парень? – спросил Эван.

– Да.

– Кто он?

Не могу поверить, что Эван хотел знать, кем был Майкл, но все же ответила:

– Юрист.

– Классно. Что еще? – он продолжил расспрашивать, поглядывая в мою сторону каждые несколько секунд.

– Он из Южной Калифорнии. Учился здесь же в университете. Никуда не уезжал.

Без понятия, почему я произнесла последнюю фразу. Это было неосознанно.

– Похоже, неплохой парень, – сказал он.

– Да. Он милый. И стабильный.

О боже, я действительно сказала это?!

– Стабильность. Как славно, – он похлопал себя по груди, иронизируя насчет моих отношений с Майклом. С тем, что я сказала, не виню его в этом.

За разговором с Эваном я не сразу сообразила, что близняшки с мужьями уже собрались уходить. Как ему удалось настолько отвлечь меня?!

– К сожалению, сестрёнка, мы должны идти. Нужно вернуться к детям.

Ребекка с мужем встали с дивана. Сложив свадебные аксессуары, над которыми они работали, в коробку, приготовленную Люком. Подошли к жениху и невесте и обняли их на прощание. Мелисса со своим мужем последовали их примеру. Затем обе пары обошли кофейный столик, чтобы попрощаться с нами.

– Здорово видеть тебя дома, Эван.

– Спасибо, – сказал он.

Родные Дженны направились к двери, оставив нас вчетвером. Как в старые времена.

– Большое спасибо за помощь, ребята. Будьте внимательны на дороге, – прокричала Дженна, стоя на крыльце. Вернувшись в дом, она произнесла: – Ну, это было весело. Нам не так много осталось. Давайте попробуем другой напиток, прежде чем закончить.

Эван поднял правую руку, чтобы остановить ее.

– Нет, спасибо, Джен. Мне еще ехать домой.

К слову, и мне с ней тоже.

– Как и тебе, так что подумай дважды, – напомнила я Дженне, после чего сделала очередной глоток своей текилы. Она обожгла горло, но после краткого разговора с моим парнем-идиотом, я приняла это.

– Забудь. Эван отвезет тебя домой. Я останусь здесь на ночь.

Мои глаза расширились, и мне показалось, что сердце на мгновение перестало биться. Неужели она только что сказала то, что я думаю? Эван отвезет меня домой.

– Нет, нет, – сказала я, качая головой. – В этом нет необходимости. Не стоит принуждать его. Я тоже останусь здесь.

– О, дорогая, ты же знаешь, что гостевая спальня забита свадебными принадлежностями. Я не хочу, чтобы ты спала на диване.

«Почему нет» - подумала я про себя. Мы вчетвером могли бы легко расположиться на нем, и осталось бы достаточно места еще для двенадцати человек, но промолчала. Если она хотела, чтобы я ушла, ладно.

– Все в порядке, Мэдди. Я не против отвезти тебя домой.

Повернувшись к нему лицом, я встретилась с ним взглядом. В глазах Эванп затаилась надежда, и я не могла определить, что послужило этому причиной. Он закусил нижнюю губу, демонстрируя свою заинтересованность.

– Уверен? – спросила я.

– Абсолютно.

– Ну, тогда ладно. Спасибо.

Он отвернулся от меня, но не раньше, чем заметила ухмылку на его губах.

ЭВАН

– Что еще в планах у Дженны? – спросил я спустя несколько минут тишины. Сказать, что это было неловко – находиться с ней наедине в кабине моего старого грузовика – было бы преуменьшением года. – Я представляю, как мы дегустируем торт до тошноты, или какие-то упражнения на доверие. Например, мы должны будем ловить ее, когда она начнет падать с платформы, – Мэдди смеялась с моих теорий. Прекрасно зная Дженну, сложно было преувеличить.

– Осталось вместе сделать слайд-шоу на репетицию ужина. Это легко. Торт мы уже дегустировали, так что ты в безопасности. А вот я не смогу смотреть на сладости еще несколько недель. Все, чего мне хочется, это пакетик чипсов Фритос, чтобы сбалансировать уровень сахара. Никакое количество молока не может смыть привкус шоколада или «Красного бархата», – она перечислила еще несколько вкусов, загибая пальцы. – А добавь сюда разнообразные начинки: заварной крем, клубнику, малину, шоколадный мусс, бананы. Я добровольно вызвалась на дегустацию, предполагая, кому не захочется пробовать торты? До сих пор с содроганием вспоминаю о том дне. Надеюсь, на свадьбе Люк отправит ее в торт лицом.

– Я рад, что пропустил это.

Поездка до ее дома не заняла много времени. Я всегда думал, что мы будем жить здесь вместе. Того же мнения придерживались и ее родители. Переехав в Биг Беар Лейк, они оставили дом Мэдисон. Ее папа сказал мне, что это предварительный подарок на свадьбу. Он не сомневался, что мы поженимся, и я перееду к ней. Они были не слишком «довольны» мной, когда мы расстались. Не хотели, чтобы она жила одна в большом доме. Из рассказов друзей я понял, что отец уговаривал Мэдисон переехать к ним в горы, но она отказалась, аргументируя это тем, что уже достаточно взрослая, чтобы жить самостоятельно и ей не нужно, чтобы о ней заботились.

Мэдди была права. Она жила одна с тех пор, как мы выехали из общежития на втором курсе колледжа. Я пытался убедить ее съехаться, но она отказалась. Мне казалось, это поможет нам сэкономить деньги на аренде, поскольку большинство ночей мы проводили вместе. Но у Мэдди был этот милый синдром папиной дочки, и она не хотела разрушать имидж, съезжаясь с бойфрендом. Я всегда восхищался этим в ней. Некоторые люди, возможно, называли ее упрямой, но она просто знала, чего хочет, и не позволяла указывать ей. Мне нравилось это в Мэдди. Ее сила. Воля. Это обезоруживало.

Как только я подъехал к обочине у ее дома, на меня нахлынули воспоминания. Взглянул на Мэдди, и она отвернулась. Нервничала. Это было заметно. Она подтянула ремешок на сумке, пытаясь занять свои руки. Я мог бы намекнуть ей, но подумал о Дженне и представил, как она шлепает меня по руке.

– Сегодня было весело, – заметил я, не желая, чтобы вечер заканчивался. – Их гости будут напиваться под забавные тосты.

Услышав это, она нервно улыбнулась.

– Бьюсь об заклад, ближе к ночи с каждым глотком гости будут становиться все шаловливее. Они даже смогут отличить Ребекку от Мелиссы издалека.

Мэдди снова усмехнулась, и улыбка была настолько широкой, что ее глаза закрылись. От осознания того, что я все еще мог заставить ее смеяться, почувствовал себя лучше.

Постепенно мы успокоились, и тишина снова заполнила грузовик.

– Ну, я пойду, – сказала она, ее рука потянулась к дверной ручке.

– Я провожу тебя, – и повернулся, чтобы выйти.

Рука Мэдди легла на мое предплечье.

– Нет, не нужно. Все в порядке.

– Солнышко, я всегда провожал тебя до двери. И сегодняшний вечер не станет исключением.

Я выскользнул из ее хватки и вылез. Она застыла на сидении, поэтому я обошел машину и открыл ей дверцу. Подал руку для поддержки, тем самым получив оправданный повод прикоснуться к ней, но она проигнорировала ее.

Мы поднимались по лестнице к входной двери, и я осознал, что не держу ее за руку. Боль нахлынула на меня от мысли, что я не могу просто взять и сплести наши пальцы. Это не было похоже на то, к чему я привык, неважно, как сильно хотел, чтобы все было как прежде. Все было иначе. Время ушло, и она двигалась дальше.

Я наблюдал, как Мэдди искала в сумке ключи. Она выглядела прелестно в обрезанных джинсовых шортах, в майке с логотипом Фантастической четверки и, конечно же, облюбованных нею вьетнамках. Заметив ее увлечение, я представил, как было бы весело пригласить ее в кино на следующий фильм по комиксу Марвел. И прекрасно осознавал, что пока я наслаждался бы спецэффектами, Мэдди страдала бы по Стиву Роджерсу[24]. Впрочем, домой бы она возвращалась со мной, а не с вымышленным персонажем.

Она взглянула на меня через плечо, пока я осматривал ее с головы до пят. Не то, чтобы я нуждался в этом. Каждая деталь, каждый изгиб были отпечатаны в моей голове. Понимая, что не оставлю ее, пока она не окажется внутри, Мэдди сунула ключ в замок и открыла дверь.

– Окей, Эван. Я на месте, – она повернулась ко мне, и наши глаза встретились. Она не отвела взгляд. Мы застыли, стоя друг напротив друга и глядя друг другу в глаза. В поиске ответов. Любишь ли еще меня? Волную ли до сих пор? Дашь ли мне второй шанс? Позволишь ли любить? Заслуживаешь ли снова быть любимым? Я ничего не говорил, не желая прерывать это мгновение. Если она была готова смотреть на меня так – с надеждой и томлением, я готов был принять это.

Она положила руку мне на предплечье и сжала его. В то же мгновение ее тепло окутало меня.

– Спасибо, что проводил до двери, – она произнесла это так, будто это много значило для нее.

– Разве не каждый так делает? – спросил я, намекая на Майкла.

– Нет, – она убрала руку и посмотрела вниз на свои ноги.

Ее бойфренд все больше походил на придурка. Какой мужчина не провожает свою девушку до двери? Тот, кто ее не заслуживает.

Нежно прикоснувшись пальцем к ее подбородку, я заставил Мэдди приподнять голову, чтобы видеть ее глаза.

– Ты должен идти, – сказала она, пленяя своим взглядом.

Нервничая по поводу того, что сделать или сказать дальше, я покусывал нижнюю губу.

– Да. Вероятно.

Она одарила меня слабой улыбкой, а затем не спеша начала отворачиваться.

– Подожди, – не выдержал я, и протянул руку, коснувшись ее плеча.

Она резко отшатнулась.

– Для чего, Эван?

Ответ вертелся в моей голове, но я решил промолчать. Вместо этого медленно наклонился, пока наши лбы не соприкоснулись. Она не двигалась. Наши губы были в сантиметрах друг от друга, и я мог чувствовать ее теплое дыхание, сладкий аромат мятной жевательной резинки, опьяняющий мои чувства вместе с ароматом ее шампуня. Мое сердце забилось быстрее, дыхание участилось. Мэдди облизнула языком пухлую нижнюю губу. Я жаждал ее поцеловать. Мне нужно было ее поцеловать. Но голос Дженны звенел в моих ушах. Еще слишком рано. Черт, Дженна в моей голове. Так же быстро, как все началось, это и закончилось. Нежно прижавшись губами к ее виску, я разорвал тишину:

– Скоро увидимся, Солнышко.

Я повернулся и пошел прочь.

Только в этот раз знал, что вернусь.

Глава 4

МЭДИСОН

Я закрыла за собой дверь и сползла по ней на пол. Что это сейчас было? Сжала бёдра, всё еще ощущая пульсирующее желание внутри. Этот мужчина излучал секс каждой порой своего естества. Так или иначе, не выглядело так, словно он пытался соблазнить меня своими прикосновениями. Все казалось столь естественным. Он всего лишь прижал свой лоб к моему, а я тут же воспламенилась. Чувствуя, как быстро поднималась и опускалась его грудь, ощущая каждый его вдох, мой разум полностью отключился. Если бы в тот момент он попытался поцеловать меня, я бы позволила. Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Но вместо этого Эван оставил меня с колотящимся сердцем и мокрыми от желания трусиками. И возможно, лишь возможно, тем трогательным поцелуем в висок напоследок, он оставил меня со множеством безответных вопросов.

Второй раз за ночь слёзы затуманили мой взгляд. Почему он был так мил? Может, нам действительно стоит вновь сойтись? Если это не сработает, не знаю, сможет ли моё сердце принять еще один удар, подобный первому. Он причинил мне столько боли, не приложу ума, что ему нужно будет сделать, чтобы загладить свою вину. Долгое время после его ухода я чувствовала себя опустошенной. Смогу ли я снова доверять ему? Мне даже трудно представить себе подобное. Была ли я готова пойти на такой риск?

Поднялась на ноги и вытерла слёзы. Кого я обманывала? Он даже не сказал, что хочет снова быть вместе. Всё, что он сделал - привёз меня домой. Ладно, поцеловал меня в висок и оставил неудовлетворенной. Кроме этого он написал мне милую записочку, в которой говорилось, что по-прежнему без ума от меня. Еще была песня. Несмотря на то, что поступки убедительнее слов, мне нужно было нечто большее, чем нежные поцелуи и милые записочки. Мне нужно снова научиться доверять ему.

Боже, каждый раз, когда он называл меня Солнышком, я хотела прыгнуть в его объятия, свернуться в клубочек и остаться там навсегда.

Мой телефон зазвонил, выдернув меня из оцепенения, вызванного Эваном. Это снова был Майкл.

– Привет, – сказала я, пытаясь звучать весело и не поддаваться воздействию моего бывшего.

– Мэдисон, ты еще не ложилась? Рад слышать тебя.

Хотела бы сказать то же самое. Как только эта мысль появилась в моей голове, мне тут же захотелось вернуть ее назад. От подобных размышлений я почувствовала себя плохо. Не было никаких причин вести себя подло по отношению к Майклу. Пусть он – не Эван, зато он был рядом. Казалось, Майкл повсюду. Он присылал мне цветы на день рождения и не нуждался в напоминаниях о ежемесячных юбилеях или празднике Всех влюбленных. Скорее всего, за это отвечала его секретарь, но, по крайней мере, Майкл был достаточно внимательным, чтобы убедиться, что не забыл о таких вещах.

– Да, не сплю. Я тоже рада слышать тебя.

Мне лишь было жаль, что не могла притвориться более взволнованной. Из меня вырвалось хихиканье.

– Что смешного? – спросил он.

Не могла же я сказать ему, что меня рассмешило то, как я притворялась взволнованной. Я неоднократно поступала так с парнем, но ему не нужно было это знать.

– Ничего. Просто на мгновение задумалась о свадебных сувенирах Дженны. В чем дело? Обычно ты не звонишь так поздно.

– Я в твоем районе. Думал заскочить на минутку. Купил твоё любимое мороженое.

Видите? Эван однажды сделал подобное, но всё изменилось, после того, как он подписал контракт.

– Звучит прекрасно, – ответила я. – Буду ждать.

Десять минут спустя стук в дверь оповестил о приезде Майкла. Он не ждал, чтобы я открыла ему. Майкл воспользовался собственным ключом, который я дала ему около полугода назад. Мне надоело вставать на рассвете, чтобы запереть за ним дверь, когда он уходил на работу. Всё получилось, как нельзя лучше. Он просыпается, собирается, выпивает кофе и затем уходит. Когда я просыпаюсь, для меня готова теплая чашка свежего кофе. Сейчас же меня, почему-то, разозлило то, что он просто запорхнул в комнату.

– Привет, любимая. Я так рад видеть тебя. Мы давно не виделись.

Он притянул меня в свои объятия и слегка приобнял. Прежде чем отпустить и направиться на кухню, Майкл поцеловал меня в макушку. Это выглядело странно. Обычно он был чрезмерно ласков. Поцелуй в макушку? Действительно?

Я последовала за ним и наблюдала, как он доставал пинту[25] мороженого из пакета, а увидев его выбор, сморщила нос. Возможно, Эван и перестал делать такие мелочи, как покупка моих любимых лакомств, но когда он делал это, то, как минимум, покупал правильные. Майкл взял две ложки из ящика и снял крышку с контейнера.

– Rocky Road[26], милая. Ты первая, – он протянул мне маленький картонный контейнер.

Не желая ранить его чувства, я нехотя взяла ложку из его рук и зачерпнула мороженое.

– Ням-ням, – все, что могла сказать, поднеся ложку к губам. Мне не нравились сладости с орехами. На самом деле они вызывали у меня чуть ли не отвращение. Если, конечно, это не Сникерс. Я несколько раз говорила об этом Майклу, поэтому никак не могу понять, почему он принес мне чертово Rocky Road. Может быть, у него была другая девушка, и это ее любимый вкус мороженого?!

– Спасибо. Это здорово.

Всегда ли я была такой учтивой с Майклом? Это здорово. " Это дрянь" – вот, что я должна была сказать ему, или " я ненавижу Rocky Road" сработало бы ничуть не хуже. Это здорово, Мэдди?

Как часто я была такой милой, чтобы не показать Майклу настоящую себя? Вау. Может быть, именно так и поступаешь, когда пытаешься двигаться дальше от того, от кого невозможно уйти. Действительно ли я избегала вкладывать всю душу и сердце в любые отношения, опасаясь того, что его разобьют и вырвут из моего тела, как в чертовом фильме ужасов?

Майкл был первым мужчиной, продержавшимся больше трёх свиданий со мной. Да и то, я ни разу не раскрылась ему. Окончательно я это осознала, когда мой живот скрутило в узел от мысли о Rocky Road.

Он махнул в сторону гостиной. Мы уселись на диван достаточно близко друг к другу, чтобы делиться лакомством. На каждые четыре съеденных ним кусочка мороженого – приходился один мой.

– Вы выполнили задание Дженны?

– Да. Выполнили, – я не могла ни о чем думать, не вспоминая Эвана, так что мой ответ был кратким.

– Эван пел?

– Что? – переспросила я. С чего бы ему петь? – Нет, Майкл. Не пел. Он не берет с собой гитару и не поет серенады везде, куда бы ни пошел. Он нормальный парень.

Он шумно выдохнул, будто я не понимала, о чем говорю.

– Он далеко не нормальный, Мэдисон. Парень – знаменитость. Интересно, согласится ли он спеть на одной из наших офисных вечеринок, – произнес он задумчиво. Не могу поверить, что он всерьёз обдумывал это.

– Не знаю. Тебе надо бы спросить у него.

Боже, надеюсь, он еще этого не сделал.

– Ты не хочешь поинтересоваться у него для меня? Я имею в виду, у вас, ребята, была история. Уверен, он быстрее сделает одолжение тебе, чем тому, кого не знает.

Он сказал " у вас, ребята, была история"? Какого черта? Я покачала головой, чтобы остановить его дальнейшие рассуждения.

– Нет. Я не стану этого делать. Лишь потому, что я знаю его, не означает, что попрошу его о чем-либо. Для нас он просто парень, которого мы знали в школе и колледже. Мы относимся к нему так же, как и к другим. Он просто старый, добрый Эван Джеймс, а не Эван-знаменитость.

Майкл отступил, расслабленно опустившись на спинку дивана.

– Извини, что спросил. Просто думал, это было бы приемлемо. Все ново для меня, Мэдисон. Я не знал бы, как себя вести, если какой-либо парень вернулся в твою жизнь, поэтому не знаю, что делать или говорить об Эване Джеймсе, являющемся тем самым парнем.

– Он не вернется в мою жизнь, он здесь просто для свадьбы.

Лишь озвучив это, я осознала, что данный факт ранит меня больше, чем я могла представить. Теперь, когда Эван был здесь, я хотела, чтобы он остался.

– Мэдисон, ты не одурачишь меня. Я слышал ту песню. Я слушал текст, думая, что бедняга действительно облажался и теперь его собственное сердце разбито. Даже подумал про себя, что ему просто нужно найти девушку, извиниться и все уладить. Я имею в виду, если бы я был цыпочкой и услышал, как он подобным образом изливает душу, принял его обратно. Или, как минимум, обдумал это. Поэтому, пожалуйста, не веди себя, как на днях вечером, будто это ничего не значит для тебя. И теперь вы столкнулись на этой свадьбе.

Он бросил мороженое и ложечку на мой кофейный столик. Немного отодвинувшись, повернулся, облокотился на подлокотник и положил согнутую ногу на диван между нами.

– Всё, что ты рассказывала мне раньше – это, что у тебя были одни длительные отношения. Ты мне никогда не рассказывала ничего другого. Расскажи мне о ваших с Эваном отношениях, – он сцепил пальцы и перехватил мой взгляд, ожидая, что я что-то скажу.

– Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о нем? Что ты хочешь знать? – спросила я.

Всё это казалось нелепым. Весьма нелепым.

– Как вы познакомились? Как долго были вместе? Что-то в этом роде. Расскажи мне от начала до конца, – когда я вздохнула, он добавил, – краткую версию.

– Хорошо, – я приняла такую же позу, как и Майкл, опираясь на противоположный подлокотник и подтягивая ноги на диван. – Я познакомилась с Эваном в старших классах. Мы дружили некоторое время, пока это не переросло в нечто большее.

Майкл казался удивленным.

– Ух ты, он был твоей школьной любовью?

– Да, – я остановилась, делая глубокий вдох через нос и выдыхая через рот. – Мы вместе учились в колледже и Дженна с нами. Там она познакомилась с Люком в наш первый год обучения. Мы развлекались и всё делали вместе, пытаясь выяснить, что нам делать с нашими жизнями. Мы были молоды и глупы, и постоянно меняли своё решение. Все мы знали, что Эван будет заниматься чем-то связанным с музыкой, не более того.

– Что изменилось? – спросил он.

– Эван, – произносить это так же больно, как и думать о нем. – Его талант был раскрыт вскоре после нашего выпуска. Он начал новую карьеру. Ту, которая не включала меня. Вот и всё.

Я не была заинтересована в рассказывании каких-либо подробностей. Он хотел краткую версию. Ну, он получил её. И – это всё, что ему предстояло узнать.

– Ну, кажется, он хочет, чтобы сейчас ты была в его жизни, – сказал Майк. – Я думаю… – он запустил руки в волосы и открыл рот, чтобы что-то сказать, но ничего не произнес.

– Что ты думаешь? – спросила я его.

– Думаю, мы должны покончить с этим сейчас. У вас двоих есть история. И это еще не конец. Я видел это в твоих глазах той ночью и до сих пор вижу. Когда я упоминаю его имя, твои глаза светятся, они сияют так, как я никогда прежде не видел. Я не такой простак, чтобы не понять, для меня твои глаза так не блестят. Мы долгое время были отличной командой, но ни один из нас не влюблен. Мы прекрасно скоротали время, но если бы ты могла вернуть ту любовь – любовь, разделенную с Эваном? Так что я не собираюсь препятствовать этому.

– О чём ты говоришь? В этом нет смысла.

Хотя на самом деле был. Его слова имели смысл. Впервые я почувствовала, что Майкл действительно заботился обо мне. Было что-то благородное в том, что он говорил, в отличие от самоуверенного мужчины, к которому я привыкла.

– Мэдисон, – сказал он, передвинувшись по дивану. Он обнял меня за плечи и склонил свою голову к моей, – прошедший год был великолепным. Мы хорошо провели время. Были замечательными друзьями: ты – для меня, я – для тебя. Может, я порой напряжен, но не настолько, чтобы не хотеть любви. Прежде меня всё устраивало, но после песни, я хочу большего. У нас такого нет, Мэдисон. Я заслуживаю этого. И ты тоже.

– Не знаю, что сказать, – отметила я. Моё тело дрожало, а разум был в панике от всего сумасшествия, в которое превратилась моя жизнь в течение нескольких дней.

– Ты не обязана мне ничего говорить. Просто пожелай всего наилучшего, и я сделаю то же самое для тебя.

Он прильнул ко мне и поцеловал в щеку. Затем встал, засовывая руку в карман. Неуверенными движениями снял мой ключ со своей связки и положил на журнальный столик передо мной. Больше не взглянув на меня, Майкл просто развернулся и вышел прочь из моего дома. И моей жизни.

Я осмотрела дом на наличие скрытых камер. Что только что произошло? Действительно, что за хрень только что произошла? Да ладно, я съела это чертово мороженое, несмотря на то, что оно мне не нравилось. Чего еще он хотел от меня? Любви? Что ж, позволь мне сказать тебе кое-что, Майкл. Ее значение преувеличено. Любовь ранит тебя, а потом делает это снова. Ты должен стоять и держать удар под дых, если стремишься к настоящему чувству. Например, как у Дженны и Люка, но я не уверена, сколько ударов могла бы еще выдержать. Оттолкнувшись кулаками от дивана, вскочила на ноги и схватила оставленную Майклом чашку. Затем прошла на кухню, всю дорогу разговаривая сама с собой.

Какой мужчина, услышав сентиментальные песни о любви, решает, что он хочет большего и поэтому бросает свою девушку? Была ли я недостаточно хороша для него, в конечном итоге? Одному Богу известно, я пыталась. Что, черт возьми, с ним не так? Что, черт возьми, не так со мной, если я задаюсь глупыми вопросами? Мне нужно выпить. Выбросить это ужасное мороженое в мусорное ведро и сделать коктейль. К счастью, Дженна оставила все необходимые продукты – водку и мороженое без орехов. «Просто пожелай мне всего наилучшего, и я сделаю то же самое для тебя». Что за фигня?

ЭВАН

Мой телефон звонил в третий раз, когда я все же решил ответить. Это был мой менеджер. Я уже четыре раза перенаправлял его на голосовую почту и, держу пари, он взбешен.

– Как дела, Сэм?

– Наконец-то ты, черт возьми, ответил. Ты прослушал хоть одно из моих сообщений?

Он был страшен лишь на словах. Сэм мог бранить меня сколько угодно, раз ему так этого хотелось. Если от этого ему становилось легче, так тому и быть. В действительности он не собирался наказывать меня или что-то в этом роде.

– Да. Я прослушал, но у меня нет времени на то, чтобы выполнить что-то прямо сейчас. Моя лучшая подруга выходит замуж, и я по уши погряз в свадебном списке дел, – я пролистал фотографии, принесенные Люком ранее.

– Свадебный список дел? Я думал, ты – шафер, а не мама невесты. Ну же, Эван. Не поступай так со мной. Это огромная свадьба, и они готовы заплатить тебе любую сумму, чтобы ты спел для их первого танца.

Будто меня волновало, что какой-то оскароносный актёр хотел, чтобы я спел на его свадьбе.

– Мои собственные друзья не просили меня петь на их важном событии, а ты хочешь, чтобы я исполнил нечто столь личное для людей, которых я не знаю? – конечно же, он хотел. – В данный момент я занят. И не могу лететь на какой-то частный пляж Фиджи, когда мои друзья нуждаются во мне.

– Они нуждаются в тебе? – спросил он, его тон был насыщен сарказмом. – Всё, что должен делать шафер – планировать мальчишник. Мы все знаем, что у тебя все схвачено. Что еще ты делаешь?

Мне пришлась не по вкусу насмешка, что я мог спланировать мальчишник во сне. Любой мог. Не только я.

– Я должен смонтировать слайд-шоу из фотографий для предсвадебного обеда.

Фото Мэдди и Дженны со старшей школы смотрело на меня из коробки, стоящей на журнальном столике. Даже тогда они были близки. Всегда смеялись и веселились. Я взял фото, изучая их растрёпанные волосы и невинные улыбки. Дженна катала Мэдди на спине. Круто быть молодым. Я бы, не задумываясь, вернул те деньки.

– Скинь завтра на почту офиса и Изабель все сделает.

– Нет, – я закатил глаза. – Я не собираюсь оставить без внимания то, что они попросили меня сделать. Это было бы невежливо. Последние три года у меня были люди, делающие для меня все, разве что задницу не подтирали. Хватит. Если мой лучший друг попросил меня сделать что-то – я собираюсь сделать это лично.

– Сам?

– Прости? – переспросил я.

– Ты сам делаешь слайд-шоу? Кто помогает тебе?

Полюбуйтесь на него. Снова меня допрашивает. Всякий раз, когда я возвращался домой, Сэм набрасывался на меня с кучей вопросов. Я знал его достаточно хорошо, чтобы понимать - он интересовался о Мэдди. Не то, чтобы я скрывал от него свои чувства к ней. Он знал о моих чувствах. Думаю, он всегда беспокоился, что я мог не вернуться в автобус, но ни разу не проболтался об этом.

В конце концов это станет известно. Сэм не был идиотом.

– Нет. Мэдисон собирается помочь мне.

Он вздохнул в трубку. Глубокий вдох и выдох прозвучал в моём ухе подобно Боингу-747.

– Я должен был догадаться, что та песня представляла собой нечто большее, чем обычно. Ты писал о ней с самого начала, но эта песня – другая.

Я снял шляпу с головы и пробежал пальцами по копне волос.

– Да, другая. Выступление той ночью было другим. Было приятно вернуться на маленькую сцену с небольшой аудиторией. Это то место, где я всегда себе чувствовал комфортнее.

Сэм перебил меня:

– Держу пари, тебе помогло то, что она была там.

– Я не знал, что она на вечере, когда останавливался там, – мне до сих пор не верилось, что Мэдди оказалась в том самом вместе в одно время со мной.

Он снова вздохнул:

– Звучит так, будто ты переосмысливаешь своё будущее.

– Возможно, пришло время использовать свой диплом. У меня есть несколько идей, – сказал я ему.

После вечера «открытого микрофона» моя творческая сторона не давала мне спать по ночам. Не только из-за мыслей о Мэдди. Или, возможно, и то, и другое было связано между собой.

– Я хотел бы услышать их. Что-то подсказывает мне, что в ближайшее время ты не дашь ни одного концерта на стадионах.

– Или никогда, – я не был тем, кто ходил вокруг да около. Сэм всегда был добр ко мне. Моё будущее касалось его, так что я должен был быть честным с ним, если мои планы менялись. Он либо собирался быть со мной, либо отойти в сторону. Но у меня имелось хорошее предчувствие на этот счёт. Он хотел бы поучаствовать в новой гонке.

– Эй, мне пора бежать. Мэдди только что приехала.

– Хей, Эв, – крикнул он, прежде чем я завершил вызов.

– Да?

– Сделай всё правильно на этот раз. Если она действительно то, чего ты хочешь. Дерзай. Исправь всё. Я рядом, чтобы помочь тебе всем, чем смогу.

Его мягкий голос вызвал у меня улыбку. Не знаю, почему я сомневался в том, что он на моей стороне. Сэм на самом деле придерживался моих интересов, даже если они заключались в том, чтобы сделать неожиданный поворот в карьере.

– Ух ты, ничего себе, тебе удалось растрогать меня. Спасибо, мужик. Я ценю это.

* * * * *

– Ты действительно должен поговорить с парнями у ворот. Они просто махнули мне и пропустили.

Мэдди плавно прошла внутрь, удерживая коробку на уровне бедра. Поставила ее на журнальный столик рядом с другой, уже стоящей там, и оглянулась с растерянным выражением на лице:

– Где все?

Осмотревшись по сторонам, ответил:

– Что ты имеешь в виду? Кто должен быть здесь?

Её глаза расширились, и до меня дошло, что она понятия не имела, что мы будем вдвоем.

– Я собираюсь убить Дженну.

На моих губах заиграла улыбка, пришлось бороться с ней, чтобы не заулыбаться во весь рот.

– Мысль о том, чтобы остаться наедине со мной, вызывает у тебя желание совершить убийство. Это действительно заставляет мужчину почувствовать себя тепло и уютно.

– Замолчи, – отреагировала она, закатывая глаза. – Ты знал, что она делает, верно?

– У меня есть идея, – сказал я ей. Дженна и Люк что-то замышляли с того вечера, когда я встретил их в баре. – Но это не сработает, да? У тебя уже есть отношения.

Внезапно Мэдди сосредоточилась на потолке и выглядела так, будто что-то скрывает.

– Верно, – ответила она, возвращаясь своим взглядом ко мне. Хлопнув в ладоши, Мэдисон села на кожаный диван. – Давай просто приступим к делу, чтобы мы могли покончить с этим.

Что-то определенно произошло. Я хотел вызвать ее на откровенность. Мы были вместе достаточно долго, чтобы я знал все её секреты. Неужели она и вправду думала, что я не уловил паузы, когда она уставилась на секунду в пространство? Мэдди определённо что-то скрывала от меня. Ничего серьёзного, но, тем не менее, что-то. Я решил пустить все на самотек. Расскажет, когда придёт время. Она всегда так делала.

Больше не сказав ни слова, я сел рядом с ней и отбросил выпотрошенные коробки. Перевернул все фотографии, будто собирал головоломку, как делал, будучи ребенком. Мы должны были видеть, с чем предстоит работать.

– Отложи свои фото в сторону, так мы их не спутаем.

Я усмехнулся про себя.

– Дженна свои фото обозначила на обратной стороне.

Я перевернул один снимок и показал на розовую «Д» в углу.

– Не сомневаюсь, – сказала Мэдди, тоже слегка посмеиваясь. – Итак, я принесла свой ноутбук, – она начала копаться в сумке. – И портативную сканирующую штуковину, – Мэдди приподняла красную палочку около фута[27] в длину. – Нам нужно всё оцифровать, чтобы начать.

Надо отдать ей должное, Мэдди была подготовлена. Если бы мне изначально было известно, что нам предстоит делать, я бы отправил фото Изабель, чтобы она, по крайней мере, отсканировала их. Идея того, чтобы делать слайд-шоу, казалась забавной, но на сканирование и обрезку фотографий могла уйти вся ночь.

Хотя, если подумать, возможно, это не так уж плохо.

Боже, я придурок. У Мэдди был парень, однако это не мешало мне хотеть её вернуть. Я не мог оторвать от неё глаз, когда она бродила возле техники. На ней были темные облегающие джинсы, подчеркивающие прекрасную попку и идеальные бёдра, и светло-голубая футболка Капитан Америка. Я закатил глаза, думая о её восхищении Крисом Эвансом, после того, как она увидела его в роли Джонни Сторма в «Фантастической четверке». Страстное увлечение лишь усилилось, когда он был на девяносто девять процентов голым на протяжении всего фильма «Сколько у тебя? ». Было весело смотреть его с ней. Нет. Возможно, хорошо, что она не поехала со мной на гастроли. Однажды я встретился с этим парнем, и он оказался классным. И хорошо выглядел.

Мэдди была очень сконцентрирована, пока передвигалась по комнате, подключая шнуры в розетки и ноутбук, расположенный теперь на бильярдном столе. Она осмотрела оба конца кабеля, прежде чем подсоединить один конец в ноутбук, а другой – в сканирующую палочку. Я смотрел, как она наклонилась. Мысли о том, как я кладу руки на её бедра и притягиваю к себе, молниеносно заполонили мой мозг. Мне пришлось отвернуться, чтобы она не заметила, как я пялюсь.

Когда Мэдди осталась довольна проделанной работой, она сняла резинку для волос с запястья, собрала в пучок на макушке свои шелковистые каштановые волосы и перевязала их. Когда она начала вращать головой по кругу с закрытыми глазами, обнажилась длинная шея. Мэдди закончила упражнение долгим вздохом с придыханием. Сексуально. Я вспомнил, как такое же воздействие на неё оказывало легчайшее прикосновение моих губ к её шее. Черт возьми, я сделал бы всё, что угодно, чтобы вновь прикоснуться губами к её коже именно так. День бы удался.

Мгновенно мои штаны стали тесными, и необходимо было что-то сделать, чтобы остановить растущую эрекцию, прежде чем моя двенадцатилетняя сущность вернулась бы и опозорила меня.

– Хочешь чего-нибудь выпить, прежде чем мы начнем? – я заставил себя встать и направиться на кухню подальше от Мэдди.

– Вода будет в самый раз. Я переборщила с текилой прошлой ночью.

Оглянувшись через плечо, я заметил, что она передвигала фотографии на столе. Отступила назад с прижатыми ко рту пальцами, явно пытаясь что-то придумать. Мэдди скинула свои сланцы и чувствовала себя как дома, точно так же, как делала, когда мы были вместе. Она не любила носить обувь. Её мама пошутила бы, что Мэдди любила ходить голенькой до пяти лет. Мама дразнила её, говоря, что если она не хочет носить одежду, то её отведут в детский сад в чём мать родила. Очевидно, тактика устрашения сработала. Мэдди носила одежду, но всё еще любила бегать босиком, будто ей самое место в дикой природе. Мне очень нравилось это в ней: она была столь беспечной и всегда готова плыть по течению. Ее умиротворенный вид заставлял всех чувствовать себя как дома. До сих пор не верится, что она встречается с адвокатом. Из сказанного Люком следовало, что парень редко куда-либо ходил, не одев костюм. Расслабляется ли она как сейчас, без сланцев, рядом с ним?

Когда я вернулся в гостиную с парой бутылок воды, Мэдди осматривала комнату, оглядываясь по сторонам, поскольку впервые была здесь. Я не делал больших покупок, пока не завершил первый тур. До этого я не нуждался в уединении и безопасности.

– Решил не заморачиваться с декором, да? Это место похоже на постоянное обиталище холостяка.

Ну, я называл это своей холостяцкой берлогой.

– Я не провожу здесь много времени, так что круто вернуться домой и иметь возможность расслабиться, не беспокоясь о том, что измажу мебель, если решу положить ноги на диван.

– Логично, – отреагировала Мэдди холодно. – Тебе никогда не хотелось остепениться? Или цеплять каждую неделю новую модель или актрису – главная цель твоей жизни?

От этих слов я чуть не подавился глотком воды.

– Ты читаешь слишком много желтой прессы, Солнышко.

– Я не читаю её. Заголовки бросаются в глаза, пока иду в продуктовый магазин. Если бы для выживания мне не нужна была еда, я бы и вовсе избегала очереди в кассу.

Когда разговор стал таким гадким? Минуту назад она была в порядке.

– Сперва ты хочешь убить свою лучшую подругу, а теперь предпочла бы иметь пищевое расстройство, нежели видеть моё лицо и выдуманные истории обо мне во второсортном журнале?

Что случилось с моим Солнышком? Свет погас, и оно внезапно потемнело.

– Мне жаль, если моё присутствие делает тебя несчастной, но я думал, что мы могли бы справиться с этим. Мы не можем позволить нашему прошлому помешать подготовке к свадьбе.

Мэдди покачала головой, как будто я не знал, о чем говорю.

– Прости. Это, – она указала пальцем на меня и себя, – странно. Сложно. Это… не знаю. В один момент я в порядке, в следующее мгновение – полный дурдом. Так что давай просто забудем, что минуту назад я была стервой, – она протянула мне свою изящную руку. – Мир?

Мой взгляд задержался на этом жесте на мгновение, пока я ставил свою бутылку на ближайший столик и взял её за руку.

– Ты знаешь, что это и для меня нелегко. Я думал, у меня будет некоторое время, чтобы определиться, как держаться рядом с тобой, – я подошел к ней ближе, наши руки оставались соединенными. – Но все изменилось. Нас столкнули вместе, и ни один из нас не знает, как себя вести. Единственное, что я могу сделать – это быть честным с тобой. И если быть до конца откровенным, я счастлив, что ты снова в моей жизни, пусть всего лишь как друг.

Но она понимает, что я хочу большего. Да и как она могла этого не чувствовать? Я мог читать её, как книгу, и знал, что она думала обо мне. Мэдди бы не смотрела на меня так, как смотрит. И не реагировала бы так на мои прикосновения, если не думала обо мне.

Я чрезвычайно устал. Не имея ни малейшего представления, как собираюсь пережить остаток ночи, не прикасаясь к ней. Не удерживая её. Сопротивление желанию сгрести её сладкое сексуальное тело в охапку и зацеловать каждый его сантиметр – стоило мне каждой унции моего самообладания. Если бы не крошечная воображаемая фигура Дженны – с нимбом или рогами (я не решил), сидящая на моём плече, – я, возможно, сделал бы это.

Вместо этого я позволил мягкой ладони Мэдди выскользнуть из моих пальцев, надеясь, что в один прекрасный день, я буду в состоянии выполнить свой план.

Глава 5

МЭДИСОН

Когда Эван выпустил мою руку, меня била мелкая дрожь. То, как он бережно держал её в своей, подобное проявление искренности заставило меня почувствовать себя тепло и уютно. Он все еще думал, что у меня был парень, и я планировала придерживаться этой истории. Это замедлит происходящее до той скорости, которую мы оба сможем выдержать. Если продолжу вести себя так, словно помолвлена, возможно, это удержит меня от прыжка в его объятия и постель.

О чем, черт возьми, я говорю? Я даже не знала, хотел ли он, чтобы я бросалась в его объятия. Он сказал, что счастлив от того, что я снова в его жизни, но это не означало, что Эван хотел меня в своей … личной жизни. Возможно, для него достаточно быть друзьями. Ну, этого должно быть достаточно для нас обоих. Во всяком случае, на данный момент. Пока я не сообразила, что чувствовала и какими были его намерения – я не знала, что делать. Мои эмоции, связанные с Эваном, походили на «американские горки» – устремлялись вверх и пикировали вниз.

С того момента, как я вошла в дверь, я делала всё, чтобы занять себя и не попасть под его обаяние. Эван был одет в свободные джинсы, поло, с закатанными по локоть рукавами, и бейсболку. Он выглядел чертовски сексуально. Не имело значения, одет он в слаксы, кожаную куртку и свою фетровую шляпу или, как сейчас, в повседневную одежду – он всегда достигал цели. Обычно я подшучивала над ним по поводу выбора одежды, потому что он всегда очень привлекательно выглядел. Однажды, я сказала, что он мог из спортивного костюма сделать олицетворение секса. Он успокоил меня и сказал, что не добывает деньги обманным путем. И был прав. Я еще ни разу не видела его в толстовке или трениках. Этот мужчина предпочел бы быть голым, если на то пошло. Что меня устраивало. В действительности не имело значения, во что он был одет, Эван сам по себе чертовски возбуждающ.

– Теперь, когда мы разобрались, давай начнем, – я отошла от него и пошла к фотографиям. – Думаю, мы должны отобрать те, которые собираемся использовать в первую очередь. Нет смысла сканировать их, если не собираемся ими воспользоваться.

Он находился очень близко, и я старалась сосредоточиться на снимках. Непосредственная близость лишала меня дара речи, и мне пришлось собрать все силы, чтобы продолжить.

– Мы должны пойти в хронологическом порядке? Скажем, от детских фотографий к нынешним?

– Звучит неплохо, – он наклонился и схватил фото со стола. – Думаю, стоит начать с этой.

Качая головой, я тихо засмеялась.

– Дженна нас за это не поблагодарит.

Фото, как она учится ходить на горшок. У нее перепачканное лицо; волосы с правой стороны заплетены в косичку, а с левой – полностью распущены. Как раз то, что каждая девушка хочет видеть на репетиции своей свадьбы.

– Дженна проделала длинный путь. Люк будет счастлив, что она больше так не выглядит, – он взял другую фотографию. – А может, и нет. Она все еще такая же.

– Боже мой, я это помню, – это канун Нового года, и мы сняли номер в гостинице. Это был наш первый год обучения, и когда мы с Эваном, в конце концов, добрались на вечеринку, Дженна напилась. Она выпила шесть шотов текилы и угрожала моей жизни, если я не догоню её, что я и сделала. В считанные минуты выпила все шесть шотов. И вместе мы, вероятно, выпили еще шесть, кто знает. В какой-то момент я сбилась со счета. – К счастью, меня нет на этом кадре.

– Кому нужно фото, если это намертво засело здесь? – он постучал пальцем по своей голове. – Незабываемый вид вас двоих с головами в унитазах. Одновременно, – на последнем слове, чтобы подчеркнуть его, он повысил голос.

Как будто это нужно. Я была там. Только от одной мысли об этом у меня начинала болеть голова.

– Впрочем, это была веселая ночь.

Да, была. С одним из лучших сексов в жизни. Совершенно пьяные, без каких-либо запретов, с желанием поэкспериментировать. Мы весело провели время, пробуя новые вещи. Пока мне не стало дурно, но я попыталась забыть ту часть.

Следующие полчаса мы просматривали фотографии, разделяя их на две стопки – использовать или не использовать. А затем еще полчаса изучали снимки на флэшке, которую нам дала Дженна. К тому времени, как мы закончили, слайд-шоу занимало час для просмотра.

– Мы должны избавиться от некоторых фото, – сказала я Эвану. – Некоторые из них похожи, поэтому давай уберем их.

Перетасовывая фотографии по кругу, Эван отложил одну, поглядывая на нее с улыбкой.

– Мне действительно она нравится, но ты на самом деле думаешь, что мы должны ее использовать?

Я выхватила снимок из его рук, чтобы взглянуть. На фото были мы вчетвером: Люк, Дженна, Эван и я. Мы сгрудились вокруг костра на пляже, и было очевидно, что это две влюбленные парочки. Мы не могли выглядеть счастливее.

– Почему нет? Она достаточно милая и не похоже, что есть другие, подобные ей, – и совсем не из-за отсутствия попыток со стороны Дженны. Все стало ясно после первых пятнадцати минут просмотра фотографий, которые она предоставила нам. Мы здесь не только для того, чтобы выполнить задание вместе, но и чтобы предаться воспоминаниям.

Я не представляла свою жизнь без него до того момента, пока карьера не пошла вверх. То, что было у нас, возможно, началось, как детская любовь, но с каждым пролетающим годом мы становились все ближе. Мы были лучшими друзьями, всем делились друг с другом и искренне любили проводить время вместе. Нам хватало поглядывать друг на друга украдкой, пока он писал песни, а я делала домашнее задание.

Я тайно улыбалась, просматривая фотографии. На каждые четыре фотографии невесты и жениха приходилась одна со мной и Эваном. Некоторые со счастливой парочкой, некоторые – лишь с нами двумя.

– Я предлагаю оставить её. Мы на свадебной вечеринке. Ты – шафер, а я – подружка невесты. Конечно же, там будут фотографии нас четверых.

– А как же Майкл? – спросил он, с кривой ухмылкой на губах. – Не будет ли это чересчур для него? Я бы не хотел видеть снимки моей девушки с другим мужчиной.

Поставь себя на моё место и смотри на своего бывшего с моделями из «Victoria’s Secret», когда всё, что ты хотела – купить молоко для «Cheerios».

Я не сказала ему этого.

– Майкла не будет на ужине.

Эван больше ничего не произнес, за что я была ему благодарна.

* * * * *

Более чем час спустя мы с Эваном вошли в колею. Я использовала свой ноутбук для сканирования и обрезки фотографий, пока он использовал собственный для загрузки снимков в программу видеомонтажа. К счастью, Эван предложил использовать Dropbox для обмена файлами между компьютерами, в противном случае мы бы сидели здесь до завтрашнего дня, собирая их воедино.

– Все готово, – сказала я ему, выключая и закрывая ноутбук. – Только что загрузила последнюю.

– Отлично. Вижу, крутится колесико. Файлы загружаются сюда, – его пальцы стучали по клавишам, кончик языка высунулся наружу от того, что он был сосредоточен на том, что делал. – Мне лишь нужно доработать музыку и всё.

У меня болела спина от длительного стояния над бильярдным столом, сканируя фотографии, так что я села на его диван и подогнула под себя ноги. Я не могла не позволить себе понаслаждаться его видом. Он был в очках и выглядел очаровательно. Я улыбнулась, любя каждую минуту, проведенную за подсматриванием. Это напомнило мне, как я с удовольствием наблюдала за ним во время работы, когда мы были вместе. Было потрясающе, когда на него снисходило вдохновение. То, как Эван записывал свои мысли на бумагу – необычайно. Повседневные окружающие его ещи он превращал в красивую песню о любви, взрослении или семейной жизни. В этот момент его взгляд был таким же, когда он работал над новой песней. Я надеялась, что слайд-шоу понравится Дженне и Люку, потому что в каждый щелчок мышки Эван вложил душу.

– Готово, – произнес он, убирая компьютер с колен, ставя его на журнальный столик.

– Давай посмотрим, – сказала я, выпрямившись от волнения.

Он нахмурился.

– Извини, я только что нажал кнопку создания видеоклипа. Это, скорее всего, займет около часа, прежде чем у нас получится посмотреть его.

Мы оба всегда хорошо ладили с технологиями, немало времени проводя за созданием CD-обложек для некоторых демозаписей Эвана. И не потому что это нужно было для демо, а потому что мы считали это забавным. Меня не удивило, что мы смогли с легкостью справиться с этим проектом. Мы всегда хорошо работали вместе.

– О, – мы закончили.

Я знала, что пора идти, но не хотела завершения вечера. На краткое мгновение я почувствовала, каково быть частью его жизни. Как это могло быть, если бы мы были вместе, работая над проектом. Мы все еще хорошо взаимодействовали как команда. Просто для установления комфорта необходимо время. Не раз я сдерживалась и не договаривала все до конца. Я хотела дойти до сути дела, выпустить все, что пришло на ум, не задаваясь вопросом, разрушит ли это нас. Мы дойдем до главного, верно?

– Итак, как прошло последнее турне? – поинтересовалась я. Полагаю, мой рот не хотел завершения вечера, потому что, казалось, он открылся и выболтал слова без моего согласия.

– Не так хорошо, как прошлое, но все в порядке, – пожал он плечами. – Когда ездишь в турне три раза за три года, поклонники обречены устать от тебя.

Я усмехнулась, закатив глаза.

– Да, верно. Фанаты выкрикивали твое имя и пели каждую песню так же громко, как и на первом турне, – моя рука метнулась вверх, чтобы прикрыть рот. Черт, мой секрет раскрыт.

– Ты приходила увидеть меня? – сладкая ухмылка играла на его соблазнительных губах и в глазах. Самая что ни на есть искренняя улыбка Эвана. Боже, я скучала по ней.

По-видимому, увильнуть я не смогу.

– Да. Я приходила посмотреть на тебя в Nokia Theater[28], когда ты выступал на разогреве у Бруно, в твоё первое турне. Когда ты был главным исполнителем, я видела тебя в Стейплс-центре[29], а потом поймала в Citizen’s Bank Arena, в Онтарио на последнем турне. Мне нравится эта концертная площадка. Неплохая.

– Почему ты не сказала мне? Ты знаешь, что у тебя могли быть места в первом ряду? – приподнял он бровь.

– Кто сказал, что меня там не было? – дразнила я его.

– Милая, если бы ты была на каком-либо месте в первых двадцати рядах, я бы сразу вычислил тебя. Господь свидетель, я пытался, – сказал он, снимая головной убор и взъерошивая свою растрепанную прическу.

После этого он снял очки, положив их на диван рядом с собой. Затем обратно надел бейсболку, на этот раз козырьком назад. Впервые за вечер я увидела его глаза, что ввело меня в транс. Подобно омутам молочного шоколада его большие карие глаза с длинными ресницами обращались ко мне, претендуя на большее.

– Ты искал меня? – одна лишь мысль об этом взволновала меня.

Эван снова пожал плечами.

– Да, искал. Постоянно надеялся, что ты придешь взглянуть на меня. Рад, что ты приходила. Это важно для меня, Мэдисон.

Ничего себе. Он назвал меня Мэдисон. Он никогда не называл меня Мэдисон. Он становился серьезным.

– Ну, и как тебе? Ты гордилась мной?

Чувствуя себя шестнадцатилетней поклонницей, мои глаза стали предельно мечтательными и сентиментальными из-за его искреннего интереса к моему мнению.

– Сказать гордилась – не сказать ничего. Ты был потрясающим.

На этих словах его глаза нашли мои, и время остановилось, пока мы пристально смотрели друг на друга, желая сказать нечто большее, но боясь испортить момент.

Когда силы иссякли, я нарушила молчание. До того, как больше не смогу отговаривать себя от прыжка через диван прямиком в его объятия, нужно было уйти. Я встала.

– Посмотрю слайд-шоу на ужине. Становится поздно. Я собираюсь собрать вещи и отправиться домой.

– Не уходи, Солнышко. Останься. Мы можем посмотреть фильм или что-то еще, пока создание клипа не завершится. Я приготовлю попкорн, – его неожиданная просьба была такой настойчивой, что почти заставила меня передумать.

Первой мыслью было согласиться. Я бы с удовольствием осталась, наслаждаясь времяпрепровождением с Эваном, но я и так достаточно долго находилась здесь. Что же будет дальше? Мы будем отдыхать за просмотром фильма с миской между нами, рискуя соприкоснуться пальцами, когда будем брать попкорн? Возможно, мы бы придвинулись слишком близко, и в конечном итоге оказались в постели. Понаблюдав, как он доделывает последний слайд, и беседуя о турне, не думаю, что у меня остались силы отказать ему, если бы он попытался что-то предпринять. Я бы растворилась в нем, как масло на тёплом тосте. Время, проведенное рядом с Эваном, сдерживая мысли и действия, должно было подойти к концу. Мне нужно уйти прежде, чем попаду в беду.

– Эван, я бы с удовольствием осталась, но уже поздно, я устала. Кроме того, мне завтра на работу, и если немного не отдохну, утром буду не в духе.

Недовольный вид распространился на его пухлые губы. И я, как никогда, понимала, что необходимо убраться отсюда к чертовой матери. Его рот всегда был моей погибелью. От одного лишь взгляда на него у меня возникало желание надолго присосаться к нему.

– Ладно, давай я помогу тебе собраться, – произнес он после длительной паузы.

Собрав фотографии и оборудование со шнурами, мы направились к моей машине. Эван нёс вещи. Единственное, что мне доверили – это бутылку воды. Багажник моего Chevrolet Cruze открылся, и Эван сложил все во внутрь.

– Спасибо, что заглянула, Солнышко. Я хорошо провел время, – он открыл дверь с водительской стороны, облокотившись на нее. – Надеюсь, ты приедешь еще раз.

Подойдя к нему ближе, чтобы сесть в машину, сказала:

– У Дженны еще куча дел для нас, так что вполне вероятно.

– Могу я воспользоваться твоим телефоном? – спросил он.

Я без вопросов протянула ему свой сотовый.

– Ладно.

– Вот мой номер. Уже темно, и ты меня знаешь. Я не смогу уснуть, пока не буду знать, что ты дома и в безопасности. Позвони мне. Или напиши. Пожалуйста. Только для того, чтобы я знал, что у тебя все в порядке.

Забив свой номер, Эван вернул мой телефон. Я потянулась за ним, но он не отпустил его. Вместо этого, наклонился к моей голове. Мы соприкоснулись лбами. Наши пальцы ласкали друг друга, никто не отпускал телефон. Мы пристально смотрели друг другу в глаза. Снова.

Мои глаза, дрогнув, закрылись, и я наслаждалась всеми этим ощущениями. Теплом его присутствия так близко ко мне. Запахом одеколона и вкусом его мятного дыхания на моей коже. Он медленно опустил голову, щека нежно коснулась моей. Больше не раздумывая, я протянула свою свободную руку и положила на его бедро, сжимая, давая понять, как сильно я хотела его. Прежде чем сделаю большее, повернулась к нему лицом и прижалась губами к е щеке. Уголки наших губ соприкоснулись, и в моем теле словно зажгли фейерверки. Мне хотелось превратить это в полноценные объятия и поцелуй, но я отстранилась, и открыв глаза, заметила, как он облизывает губы. Вот и все. Мне нужно уходить. Я проскользнула на сидение машины, прошептав:

– Спокойной ночи, Эван. Я дам тебе знать, как только попаду домой.

Сукин сын. Почему я так близко подошла к нему? Я едва могла вставить ключ в зажигание, как дурочка возилась с ним. Я была такой глупой. Но, Боже, это было так приятно.

ЭВАН

Она приходила ко мне на гастроли. На каждом местном шоу я искал её. Возлагая надежды на ничтожный шанс, что нам удастся поговорить. Так, чтобы я мог рассказать ей, как сильно скучал, нуждался в ней и осознал, что всё испортил. Я давал Люку и Дженне билеты, думая, что она может прийти, но место, предполагавшееся для нее, всегда занимал кто-то другой. Я смотрел со сцены в море лиц, пытаясь отыскать Мэдди. В поисках утраченного духа, без возможности разделить эти моменты с ней. Я любил свою музыку, но она перестала звучать так же, пока у меня была возможность смотреть в ее сексуальные сверкающие глаза, когда выкладывал свою душу в песне.

Мне так сильно хотелось вернуть время вспять и изменить прошлое, но Мэдди дала мне кое-что новое, на чем я сконцентрировал внимание.

Она поцеловала меня. Я мог бы удрать обратно в дом, после того, как она отстранилась. Мне хотелось, чтобы она осталась просто посмотреть фильм, но я взял то, что мог получить. Она еще не готова. Она даже не готова по-настоящему поцеловать меня, но её губы, касающиеся уголка моего рта, сотворили со мной что-то такое, о чем я даже не подозревал. Это небольшое проявление чувств дало мне надежду. Реальную надежду, что у неё все еще есть чувства ко мне. Был у неё парень или нет, она хотела меня так же сильно, как я её. Невозможно отрицать электричество, протекавшее между нами. Оно никуда не пропало.

Я чувствовал это с того момента, как наклонился к ней. Я мог бы взять её прямо там, возле ее машины, но иногда терпение – то, что необходимо. Когда, в конце концов, я снова попробую ее, мы не будем сдерживаться, мир узнает о нас, потому что мы будем кричать от удовольствия, о существовании которого никогда не подозревали.

Ох, Мэдисон Грей. Моя жизнь была так мрачна без тебя. Ты, как никто другой, оживляешь мою душу. Без тебя все не то – ни песня, ни музыка. Дай мне шанс снова стать живым.

Если прежде у меня и были сомнения насчет моих планов, то теперь таковых не осталось. Мне нужно было поговорить с Сэмом о моем проекте и привести планы в действие. Пришло время.

* * * * *

Накануне вечером я ждал, пока Мэдди не сообщит мне, что благополучно добралась домой. Она прислала короткое сообщение, в котором отметила, что хорошо провела время. Помимо поцелуя, это было идеальное завершение идеального вечера. После этого я разговаривал по телефону с Сэмом, строя планы и давая точные указания касательно моих идей. Он казался довольным и горел желанием увидеть, куда нас это приведет.

– Ты уверен, что хочешь это сделать? – спросил он. – Поскольку всегда есть шанс, что с Мэдди это не сработает, и тогда ты зайдешь в тупик.

Мне не нужно было думать дважды.

– Это не совсем для Мэдди. Это то, что мне нужно сделать и для себя тоже.

– Тогда я в деле, – это все, что он сказал, прежде чем повесить трубку. И это все, что мне нужно было услышать. Стало немного легче от того. Несмотря на то, что я ему всего не рассказал, Сэм знал, что я что-то замышлял и хотел стать соучастником. Я скрестил пальцы за осуществление моего плана и за то, что Мэдди понравится эта задумка так же, как мне.

Оставалось еще несколько дней, до того, как я увижу её снова, но мне было чем заняться. Я позвонил Дженне, чтобы выяснить, какой пункт в ее списке будет следующим. Поскольку торты и поиск платьев не вызывали у меня тошноту, я думал, что смогу выдержать всё, что она подкинет.

– Уроки танцев?

Зачем кому-то нужно брать уроки танцев? Это было довольно просто. Вы стояли, обнявшись, и покачивались взад-вперед.

– Ты ведь не ожидаешь, что я выучу некий танцевальный номер для свадьбы, не так ли? Потому что стопудова смогу справиться с медленным танцем.

– Ох, заткнись и просто езжай в студию. Будет весело, обещаю, – и больше ничего не добавив, повесила трубку. Даже не попрощалась.

Поев на завтрак тост с яйцом, я слонялся по дому в безуспешной попытке занять себя чем-то. Мог бы сесть писать, но был слишком возбужден для этого. У меня был огромный запас накопившейся энергии, которую необходимо выплеснуть. Единственный способ, как я хотел бы расслабиться, был недоступен. Пока что. Возможно, небольшая партия в пул сделает свое дело.

У меня мало что получалось, когда в гости заскочил Люк. Возможно, стоит попрактиковаться.

Глянув на бильярдный стол, мне вспомнилось, что сказала Мэдди: «Постоянное обиталище холостяка». Хотя, я и не считал, что мой дом был вопиюще холостяцким, подумал, что не мешало бы его немного освежить.

Достав телефон из кармана, снова набрал Дженну.

– Если бы ты могла что-то сделать в моем доме, чтобы он не выглядел, как берлога, что бы ты сделала?

Она рассмеялась в трубку.

– Я серьезно, Джен. Помоги мне.

Наряду с еще одним смешком прозвучал вздох.

– Прекрасно. Твоя кухня великолепна, так что её не трогай. Это касается и спальни. Тебе нужно что-то сделать с огромной мальчуковой игровой.

– Это отлична комната, – поправил я её.

– Ну, не такая и отличная, с женской точки зрения. Нет даже места, чтобы полноценно поужинать, если только не сидеть за барной стойкой. Купи обеденный стол и, возможно, закрытый шкаф для твоих видеоигр. Люк со всеми его контроллерами и играми, разбросанными везде, вызывает у меня желание что-то сломать. Брось пару подушек на диваны и дело в шляпе. Мэдди понравится.

– Прости? – я не должен был смеяться.

– Ой, неужели я сказала это вслух? – снова послышался смех. – Пока, Эван, – произнесла она нараспев.

Обеденный стол, хах. Это будет достаточно легко. Пришло время сделать покупки.

Мэдди хотела «стабильности». Она получит её.

Глава 6

МЭДИСОН

– Кабинет 18, это мисс Грей, – я одарила класс зловещим взглядом, пока пыталась сосредоточиться на звонке из секретариата. – Что? Ты издеваешься надо мной?

– Нет, – произнесла секретарь директора. – Если ты хочешь, чтобы я попросила его уйти – я попрошу, но, милая, на твоем месте я бы выдала ему пропуск посетителя.

– Прекрасно, – сказала я ей. – Отправь его ко мне.

Эван был в шаге от психушки, раз решил прийти ко мне на работу. О чем он, черт возьми, думал? Мои коллеги не знали, что я знакома с ним. Как только станет известно, что Эван был здесь, начнется настоящий хаос. Словно я могла сдержать это в тайне. Это была маленькая школа, и слухи здесь распространялись быстрее, чем микробы в чашке Петри.

Возвращаясь к нетерпеливым ученикам, мне нужно было быстро придумать, чем их занять.

– Класс, планы меняются. Выньте книги для самостоятельного чтения и пятнадцать минут читайте молча. Помните, я хотела бы, чтобы вы использовали стикеры каждый раз, когда что-либо затронет вас во время чтения. Книги должны пробуждать чувства внутри вас. Если вы не чувствуете этого, вам нужна другая книга. Приступайте.

Как только мои семиклассники начали копаться в своих рюкзаках, возникла болтовня и грохот. По какой-то неведомой причине эти дети еще не овладели искусством заниматься чем-либо, не открывая рта.

Тихий стук в дверь не обеспокоил моих учеников, но как только Эван вошел в кабинет, наступила гробовая тишина.

Я вновь обратила свой сердитый пристальный взгляд на них. И, указывая пальцем в их сторону, произнесла: «Читайте».

Мгновенно все взгляды обратились к книгам, ученики старательно делали вид, что они следуют моим указаниям. Будто я не понимала, что они бегло осматривают нашего гостя.

Взяв Эвана за рукав, отвела его в угол кабинета, к моему столу.

– Что случилось?

– Вау, это было нечто, Солнышко. У меня совсем нет желания оказаться под этим взглядом, – он пошевелил бровями и у меня подкосились колени.

Эван протянул мне букет цветов. Белые и желтые маргаритки. Мои ноги задрожали еще больше. Мне нужно было опереться рукой о стол, чтобы удержаться.

– Это тебе, Солнышко.

Я не заметила букет в его руках, когда он вошел. Всё это было ново для меня и очень нервировало.

– Спасибо. Но что ты здесь делаешь?

Эван одарил меня своей сексуальной ухмылкой, от которой хотелось растечься перед ним по полу. И это перед моим то классом.

– Я поехал за покупками, мне попались на глаза эти цветы, и я подумал о тебе. Ты много раз видела меня в моей стихии. Я подумал, было бы не плохо посмотреть на тебя в твоей.

Он снял кепку с головы и провел рукой по взъерошенным волосам. Черт, всегда думала, что он очаровательно выглядит с примятыми волосами.

Неожиданный возглас заставил нас обоих посмотреть в сторону моих учеников.

– Твою ж мать, это Эван Джеймс, – крикнул с заднего ряда один из парней.

Я стиснула зубы, сосредотачиваясь на той части кабинета.

– Следи за языком.

Эбигейл, милое застенчивое создание, подняла руку.

– Да, Эбби?

– Мисс Грей, это на самом деле Эван Джеймс?

Я втянула в себя воздух и медленно выдохнула. Затем указала на Эвана. Он начал, ему и расхлебывать. Эван вернул кепку на место, но на этот раз козырьком назад, чтобы моим ученикам было легче рассмотреть его лицо. Он подошел к Эбигейл и протянул ей руку.

– Привет, Эбби. Я – Эван Джеймс, – она вложила свою маленькую дрожащую ручку в его ладонь. – Приятно познакомиться.

Моё сердце замерло от этого обмена любезностями.

– Я тоже рада нашему знакомству, мистер Джеймс.

Он выпустил её руку и отмахнулся.

– Называй меня Эван.

Еще одна ученица подняла руку, и я кивнула.

– Мисс Грей, почему Эван Джеймс в нашем классе? – у моих учеников были застывшие выражения лиц, эта девочка выглядела так, будто её сейчас стошнит.

Вновь я положилась на Эвана.

– Мисс Грей и я вместе учились в школе. Мы знаем друг друга почти всю жизнь. Я думал, было бы здорово наконец-то увидеть, чем она занимается. К тому же мне захотелось подарить ей красивые цветы.

Больше рук взметнулось вверх.

Господи. Глядя на все эти руки, я решила назвать имя той, на кого могла рассчитывать, что она не разочарует меня:

– Джессика.

Она посмотрела в сторону Эвана.

– Вы встречаетесь с мисс Грей?

Очевидно, мое впечатление о Джессике было неверным. На этот раз на вопрос ответила я:

– Нет, Джессика. Мистер Джеймс и я не… встречаемся.

– Вы ходите на свидания?

Кем она себя возомнила, корреспондентом «People»?!

Эван засмеялся и тотчас получил мой озлобленный взгляд.

– Нет.

Он руками заставил замолчать класс, пытаясь остановить шквал последовавших вопросов.

– Мисс Грей и я не ходим на свидания. Мы очень хорошие друзья. Поскольку я не хочу вызвать еще большего хаоса, я лучше пойду.

Ученики застонали, вовсе не желая, чтобы наш знаменитый посетитель уходил. Возможно, для них это было самое грандиозное впечатление за весь год.

Эбби вновь подняла руку, и Эван позволил ей задать вопрос.

– Мистер Джеймс… то есть, Эван. Спасибо, что заглянули. Может быть, вы сможете прийти еще раз, если мисс Грей не будет возражать. Я уверена, наш класс был бы рад задать вам несколько вопросов. Как День профориентации. Многие из нас любят вашу музыку, а некоторые из нас тоже поют и играют на инструментах.

Маленькая девочка заставила меня улыбнуться. За последние несколько минут она сказала больше, чем за весь учебный год. Эван оказывал такое воздействие на людей.

– Мне только в радость, Эбби. Спасибо за приглашение. Мисс Грей может в любое время пригласить меня.

Я восприняла это как намек, чтобы выпроводить его отсюда.

– Ладно, класс, попрощайтесь с мистером Джеймсом.

Я потянула Эвана за рукав и вытолкала из кабинета. Последовала за ним в коридор и закрыла за собой дверь.

– Ты не можешь просто сказать им, что вернешься в любое время. Они дети, Эван. Они будут ждать этого.

– И в чем проблема? – он дотронулся рукой до моего плеча, и меня окутала волна спокойствия.

– Потому что … ты уезжаешь. Всего две недели осталось до свадьбы.

– Кто сказал, что я куда-то уезжаю, Солнышко? Я не уезжаю. В случае, если ты захочешь, чтобы я пришел и провел День профориентации, сообщи мне. Я приду, – он улыбнулся, поражая своей сексуальной ухмылкой и унося прочь все мои предыдущие страхи. И возможно, предоставляя место новым. Черт бы побрал его и эту невероятную улыбку.

Он не уезжал? В это раз он оставался? И он был готов снова пообщаться с моими учениками. Эван знал, как много значат для меня мои ребята. Наблюдая, как он общается с ними даже так недолго, мне вспомнилось время, когда мы были вожатыми в летнем лагере для Юношеской христианской ассоциации. Это были одни из лучших моментов моей жизни, укрепившие мое желание стать учителем. Не вызывало сомнений и то, что у Эвана был свой способ покорять детей. Он играл на гитаре и заставлял песенки типа «Маленький кролик Фу-Фу» звучать круто. Подростки готовы были на все, если бы перед этим Эван спел.

Возможно, пригласить его на День профориентации было не такой уж и плохой идеей.

И возможно, лишь возможно … второй шанс с Эваном стоил риска. Он не хотел быть просто друзьями. Он бы не пришел, чтобы увидеть меня, и не принес бы цветы, если это не так. Он хотел большего и прилагал все усилия, чтобы показать - он заботится обо мне. Для меня это говорило лучше всяких слов. Часть меня испытывала жуткий страх. Другая половина снова начинала верить в нас.

– Тогда хорошо. Спасибо. Я должна вернуться, – и подняла большой палец, указывая в направлении двери. – Увидимся позже.

Прежде чем я успела остановить его, Эван наклонился и поцеловал меня в лоб. Черт его побери за то, что из-за него у меня все таяло внутри. Мои щеки запылали. Уверена, моё лицо горело.

– Увидимся позже, Солнышко, – бросил он через плечо, направляясь к выходу.

Я подождала несколько секунд, прежде чем вернуться в кабинет. Открыв дверь, громко и отчетливо услышала звук стульев, шаркающих по полу, и ерзание учеников на местах. Приподняв бровь, посмотрела в море лиц, уставившихся на меня, каждое с такой широкой ухмылкой, что можно было подумать, будто они только что подловили свою маму целующейся с Санта Клаусом.

Спасибо, Эван Джеймс, что изменил мою жизнь. Снова.

ЭВАН

Уроки танцев предназначались для людей, которые не умели танцевать. Я был музыкантом, который жил за счет своей способности держать удар. Я умел танцевать. Для меня оставалось загадкой, почему Дженна заставляла гостей брать уроки танцев, и был ли Люк с ней заодно. Я мог бы поддаться искушению и сказать ей, что она сумасшедшая, если думала, что мне захочется провести вечер, слушая какого-то преподавателя бальных танцев, указывающего мне что делать; но не похоже, что ей было до этого дело. Дженна пришла мне на выручку, когда дело коснулось Мэдди, поэтому я прекрасно проводил время, возвращаясь домой с ней и остальными друзьями. Я не высказался по этому поводу. И просто приехал, как было велено.

По пути в студию, я размышлял о предложении принять участие в «Танцах со звездами». Если бы Сэм только знал, чем я занимался в данный момент, он бы убил меня. Он умолял меня сделать это ради его мамы, но я не мог. Я должен был поставить точку, и казалось, танцы без рубашки, да еще с искусственным загаром на теле, хорошее тому начало.

– Привет, чувак, – сказал Люк, увидев меня, входящим в дверь. – Как раз вовремя. Иди, стань рядом с Мэдди. Мы сейчас учим вальс.

Я не мог не закатить глаза, они жили своим умом.

– Заметано, – отсалютовал я.

– Вау, мистер Джеймс, – сказала мне Мэдди, держа руки в позиции для танца. Я подстроился под ее позу, взяв ведущую роль на себя. – Очень мило выглядишь сегодня.

Посмотрев на свой модный наряд, улыбнулся. Сложно хорошо танцевать в кроссовках и джинсах. Мне пришлось обуть туфли, которые позволили бы скользить по паркету.

– Ну, спасибо. Ты тоже очень мило выглядишь. Однако это платье может стать моей погибелью, прежде чем вечер закончится, – Мэдди в самом деле не выглядела как учительница средней школы. В этом пастельно-розовом платье, облепившем каждый её изгиб, она вызывала желание обследовать с ней больше, чем просто танцпол. Я не смог удержаться и не посмотреть на ее длинные ноги. Они умоляли меня провести пальцами по её упругому бедру, вниз по согнутой голени к накрашенным сладким пальчикам, выглядывающим в босоножках. Я знал, что она предпочла бы надеть сандалии, но, черт возьми, Мэдди выглядела слишком привлекательно, и я бы не отказался попробовать её.

Мэдди собиралась что-то сказать, но сменилась музыка, и мы умолкли. Слушая учителя, перемещаясь по комнате на носочках. Я чувствовал себя подобно спасательному кругу, подпрыгивающему в океане. Это было паршиво. Я бы предпочел приглушить свет и удерживать Мэдди близко к своему телу с её рукой у моего сердца.

Мы провальсировали по кругу и до меня наконец-то дошло, почему мы были там. Мэтью и Стивен не могли танцевать. Ничуточки. Сказать, что у них обе ноги левые – было бы комплиментом.

– Попытка научить их танцевать вальс не увенчается успехом. Дженна в курсе, да?

Глаза Мэдди расширились из-за того, что она пыталась не смеяться над двумя огромными парнями, топающими словно людоеды.

– Будь милым.

Музыка вновь сменилась, оставляя нас, глядящими друг на друга со злыми ухмылками. Если парни не смогли справиться с вальсом, они, вне всякого сомнения, не сумеют станцевать и сальсу.

– Это основы Ча-ча-ча, – произнесла хореограф. Она разбила пару Мелиссы и танцевала с её мужем. Взяв одну его руку и поместив себе на бедро, другую держала в руке, покачивая бедрами взад и вперед в такт музыке. Он пытался, но у него не получалось. Мелисса, бедняжка, вздрогнула, словно ей было болезненно наблюдать, что так и было.

– Пары, давайте танцевать.

Хореограф хлопнула в ладоши, возвращая Мелиссе её мужа.

– Я хочу видеть, что вы работаете бедрами. Выпустите сексуальность вашего партнера. Займитесь любовью на танцполе.

Мой взгляд встретился с Мэдди, отчего она подняла левую бровь.

– Не будет никаких занятий любовью, – прошептала она. – Даже не думай.

– Солнышко, если бы ты не хотела, чтобы я об этом думал, ты бы надела что-то другое, – мой взгляд скользнул по длине её прекрасного тела от шеи до кончиков пальцев и обратно. – Что-то типа спального комбинезона.

С каждым тактом наши тела становились ближе друг к другу.

– Ни за что, было бы жарко. Мне пришлось бы ходить без нижнего белья под ним.

– Женщина, ты меня убиваешь, – я схватил её за талию и притянул к себе так близко, насколько это возможно.

Она издала смешок.

– Нет, я уверена, что кое-где очень даже пульсирует кровь, – затем она опустилась своим телом на меня, прижавшись к моей быстрорастущей эрекции. – Да, ты определенно не мертв.

Наклонившись так, чтобы мои губы коснулись её уха, я прошептал:

– Когда я закончу, хочу, чтобы ты помнила, что ты начала это.

Мэдди отвела голову в сторону, так чтобы видеть меня, но прежде чем успела произнести еще слово, мой рот накрыл её. Наши губы сомкнулись, мягкие и нежные. Мои руки скользили вверх по ее телу и, достигнув шеи, запутались в волосах. Её руки опустились на мои бедра, удерживая, но я никуда не собирался уходить. Чёрт, жар её прикосновений сквозь одежду обжигал мою кожу. Поцелуй был чувственным, именно таким, каким я себе и представлял. Её губы были мягкими и пухлыми, влажными и сексуальными, и были в полном моём распоряжении. Проводя языком, я подразнил их, а затем нежно потянул зубами за её нижнюю губу. Она приоткрыла рот, приглашая углубить поцелуй. Когда наши уста слились воедино, а языки скользили друг по другу, сложилось впечатление, будто разверзлись небеса, позволяя пролиться свету. Я хотел большего. Гораздо большего. И она тоже. Её хватка на моем бедре была тому доказательством, тем самым побуждая прижаться еще сильнее и даря надежду.

Но песня закончилась и звук того, как кто-то откашлялся, прервал нас. После последнего легкого поцелуя я прижался к ее голове лбом и сказал:

– Ты прекрасна, Солнышко. Это лишь начало.

Глава 7

МЭДИСОН

Прямо там, на глазах у всех. Люка. Дженны. Ее сестер и их мужей. Преподавателя по танцам, которая сказала нам заниматься любовью на танцполе. Я сделала это. Я поцеловала Эвана Джеймса.

Этот поцелуй напомнил мне наш первый, но с определенным комфортом и мастерством, что лишь сделало егов десять раз лучше, чем я когда-либо могла надеяться. О, как страстно я желала, чтобы это произошло. Жаждала этого. Мечтала, что наступит этот день, и теперь, когда он настал, я не хотела, чтобы он заканчивался. Я хотела испытать всё, что Эван мог мне дать. Даже если это временно и не продлится вечно.

Назовите меня дурой. Назовите наивной, форменной грязной шлюхой, если так нужно, но я хотела Эвана Джеймса. И я собиралась вернуть его.

После того, как закончились занятия, у нас с Эваном были зрители, не понимающие намеков оставить нас наедине. Чмокнув меня в щеку, он посадил меня в машину, и я уехала, пообещав позвонить, как только переступлю порог своего дома.

Не успела проехать квартал, как в машине зазвонил телефон. Нажав кнопку на руле, включила громкую связь и произнесла:

– Алло.

– Чертовски горячо, – крикнула Дженна. – А вы не хотели идти на уроки танцев. Наверно, хотели меня обдурить.

Румянец залил моё лицо. Я и не знала, что сказать.

– Ты в порядке? Сияешь от радости или коришь себя? – её голос взволнованно прозвучал в машине. Она слишком хорошо меня знала.

– Я определенно не корю себя.

О нет. Тот поцелуй, не даст уснуть мне ночью, снова и снова проигрывая в моей голове. Этого повторения будет достаточно, чтобы удовлетворить мои потребности, пока Эван снова не будет со мной

– Хорошо. Я рада за тебя. Это потрясающе. Когда вы снова увидитесь? – спросила Дженна. Я представила, как она сидит на краешке сидения, с нетерпением ожидая ответа.

– Не знаю. Позвоню ему, когда доберусь домой, но до предсвадебного обеда у меня нет предлога для встречи с ним. В твоем списке больше ничего нет.

– Возможно, мне придется исправить это. Я должна идти. Скоро спишемся. Люблю тебя.

Сбитая с толку, прибавляю громкость, одновременно гадая, не пропустила ли я чего-то. Но она отключилась. Экран показывал, что Дженна завершила вызов. Что ж, и тебе пока.

* * * * *

Выкарабкавшись из платья, я вспомнила выражение лица Эвана, когда он впервые увидел меня в нём. Именно такое, как я ожидала и на которое надеялась. Ему понравилось, он не мог оторвать от меня глаз. Или рук. Я бы солгала, если сказала, что не хотела его прикосновений. Я стремилась воспользоваться каждым моментом, зная, что наши тела будут переплетены, двигаясь тесно и прижимаясь друг к другу. Глядя вниз на платье, валяющееся на полу у моих ног, я бы сказала, что мне это удалось. И эти чертовы трахни-меня каблуки стоили каждого болевого ощущения, пульсирующего в ступнях.

Расслабившись в уютной постели, я потянулась за мобильником и пультом. Сперва включила телевизор, бегло просмотрела телепрограмму в поисках дурацкой мелодрамы, пока не нашла одну, которую видела около сорока раз. А затем набрала номер.

– Ты только добралась? Все в порядке? – забота в голосе Эвана очаровывала.

– Я в порядке. Просто подготовилась ко сну, прежде чем набрать тебя.

Умостилась глубже в подушки и одеяла, но так, чтобы иметь возможность поглядывать в телевизор.

– Спальный комбинезон? – его шутка говорила, что он все еще думает о моем платье.

– Определенно, нет.

Возникла пауза, прежде чем он снова заговорил.

– Жалеешь? – его небрежный тон разбил мое сердце. Он даже не допускал такой возможности.

– Совсем нет, – столь категоричный ответ должен был подтвердить его ожидания.

Он вздохнул с облегчением.

– Слава Богу.

И мы несколько секунд смеялись.

– К твоему сведению, я планирую много с тобой целоваться. И часто.

– Что ж, к твоему сведению, я с нетерпением жду этого, – улыбка приклеилась к моему лицу; я была слишком легкомысленной.

– Когда я снова тебя увижу? – его голос стал низким, что чертовски сексуально, но должно быть запрещено законом.

Как бы мне не хотелось пригласить его в тот же миг, я оставалась благоразумной. С тем, какие он вызывал во мне чувства, я знала, Эвану достаточно лишь взглянуть, и мои трусики упали.

– Думаю, не раньше предсвадебного обеда. В пятницу девичник и мальчишник, и у меня такое чувство, что я до конца выходных буду недееспособна, мне нужно будет время для восстановления. Иногда мне кажется, мы забываем, что больше не в колледже, пока не просыпаемся с похмельем, сохраняющимся в течение еще нескольких дней.

От одной лишь мысли стало дурно. Мы с Дженной жутко напились на мой прошлый день рождения. На следующий день мне было так плохо, что по дороге домой от неё, я реально вырвала в свою сумочку. Я не спешила повторить это вновь. Вздрогнув, продолжила говорить.

– И я уверена, Дженна заставит меня помотаться в последние несколько дней перед свадьбой. Так что да, на предсвадебном обеде.

– Восемь дней, Солнышко? Не знаю, смогу ли я так долго ждать.

– Уверена, сможешь.

Если мне удастся убедить его в этом, возможно, я смогу уговорить и себя.

ЭВАН

Восемь дней, ну-ну. При помощи старой доброй Дженны мне удалось сократить это число до двух. Хотя уже до одного, если быть точным. Неожиданно будущие молодожены решили, что они хотят совместный мальчишник/девичник. При обычных обстоятельствах я бы сказал, что это ужасная идея, но кто я такой, чтобы мешать их свадебным планам? Тот факт, что я встречусь с Мэдди раньше, чем думал, был бонусом.

Едучи на предельной скорости по Колорадо-бульвар, увеличил громкость радио и открыл окна, чтобы ветер вольно гулял. Прекрасные солнечные дни напоминали мне о Мэдди. Такие освежающие и полные жизни. Улица была более оживленной в сравнении с тем, какой я её помнил, но все еще далека от безумия Голливуда или Даунтауна в ЛА. Мне нужно было, чтобы они отличались, если мой план сработает. Я по-прежнему нуждался в привлекательности городка, полного ночных клубов без помешательства большого города. Я хотел, чтобы люди из всех слоев общества чувствовали себя здесь как дома, а не так, словно им нужно знать секретное рукопожатие или потайной вход, чтобы их пригласили. Чем дальше я ехал по главной улице, тем больше чувствовал, что двигаюсь в верном направлении. Фешенебельная, оживленная и не слишком напыщенная, чтобы отпугивать простых людей, которых я искал.

GPS указал мне повернуть на второстепенную улочку и оповестил, когда пункт назначения оказался по левую сторону. К счастью, на углу была крытая стоянка, так что мне не пришлось идти далеко. К тому же это удобно для посетителей. Я осматривал местность. Деревья тянулись вдоль вымощенных брусчаткой тротуаров. Мне очень понравилось это. Я чувствовал себя как дома.

– ЭйДжей, – крикнул Сэм, всегда зовущий меня по инициалам в общественных местах, дабы не привлекать внимание. – Сюда.

Он стоял всего в нескольких шагах, указывая правой рукой на выставленное на продажу помещение на первом этаже.

– Вот оно.

За последнюю неделю он засыпал меня снимками заведений больше, чем мне хотелось бы. И каждый раз все было не то. Ни одна из предыдущих попыток не выдалась успешной. Некоторые места были слишком близко к центру Лос-Анджелеса, иные слишком далеко. Одни – слишком большими, другие – слишком маленькими. Некоторые, на мой вкус, были чересчур навороченными, тогда как другие пугали до жути. Но с того момента, как мне попалось это облицованное кирпичом здание с двумя огромными окнами, я увидел себя создающим здесь жизнь. Окна обеспечивали обзор с улицы, привлекая прохожих, а не отталкивая их.

– У тебя на лице написано, что нравится, – произнес Сэм, его глаза излучали удовлетворение.

– Пока не плохо, – сказал я. – Давай посмотрим внутри.

Как только мы переступили порог, мои планы начали развиваться. Бар уже располагался в дальнем правом углу и простирался до противоположной стены. Я представил себе несколько барных стульев вдоль стойки, людей, сидящих на них, опершись одним локтем на стойку и устремив взгляды на сцену. Место для выступлений будет напротив, так что исполнителей будет видно отовсюду, в том числе и с улицы. Нам понадобится возвышение достаточного размера для небольшой группы и, разумеется, для фортепиано. Столики – одни низкие, другие высокие – рассредоточены по свободному пространству. Официанты одеты в классические футболки с логотипами группы, джинсы и олдскульные кеды Чак Тейлорс. Я представлял, как они, улыбаясь, перемещались между столиками, помогая посетителям. Может быть, они тоже были музыкантами. Кто знает.

– Что думаешь? – поинтересовался Сэм. – Слишком большой, слишком маленький?

– Ты упоминал, что место по соседству тоже свободно, верно? – уточнил я.

– Да, зданием владеет один человек, он сказал, что построил стену, чтобы сделать два помещения, – Сэм постучал по стене. – Все, вполне, можно вернуть в первичное состояние.

– Нет, давай оставим так. Может быть, только дверной проем сделаем, ведущий из одного помещения в другое, – улыбнулся я.

– За твоим планом кроется нечто большее, чем ты мне рассказываешь.

Он смотрел на меня так, словно у него была сила что-то вытащить из меня.

– Возможно.

* * * * *

Я был измотан, вернувшись вечером домой. У меня голова шла кругом, после разбора договоров и планов с Сэмом. Владеть бизнесом гораздо сложнее, чем можно себе представить, сколько бы денег у тебя не было. Я не хотел быть лишь меценатом этого проекта. Мне хотелось активно участвовать всевозможными способами. Если это моё будущее, то так тому и быть. В конце концов, диплом пригодится.

Всё приходит к тому, кто ждет. Тем не менее, чем больше я размышлял об этом, тем нетерпеливее становился. Я умирал от желания рассказать обо всём Мэдди, каждую деталь от начала до конца, как мы делились всем раньше, но хотел подождать, пока не поставлю подпись на договоре. К тому же до свадьбы я не хотел сообщать никаких важных новостей. Я не хотел, чтобы что-то отвлекало от Дженны и её дня.

Мне нужно было много чего сделать, прежде чем я смогу объявить о своём замысле. Например, вечеринка, которую я проводил у себя на следующий вечер. Теперь это было важно, и я хотел, чтобы мне с ней помогли. Это уже не просто мальчишник. Он также был и для девушек. Мэдди предложила свою помощь, но я сказал ей, что позабочусь обо всём. У неё была уйма своих проблем – продолжать помогать невесте, работа. Я мог справиться с вечеринкой. Особенно с Изабель рядом со мной. Ну, по телефону.

– Мне нужна еда и напитки для пятидесяти человек, – примерно так это звучало. – Ничего отдаленно напоминающего пафосное дерьмо для званых ужинов. Я хотел бы настоящей еды, типа картошки фри и соуса, жареных крылышек и мини-чизбургеров. Меня не волнует, как она выглядит, я лишь хочу, чтобы было вкусно.

Изабель рассмеялась в трубку.

– Хочешь сказать, твои гости не хотят быть поражены изысканными деликатесами? Они не хотят идти домой голодными?

– Верно, – она всегда понимала меня.

Изабель была самым приземленным человеком, с которым я работал, не считая Сэма. Именно поэтому мы втроем так долго вместе. Слава, ночная жизнь, нескончаемые вечеринки и сплетни никогда ни одного из нас не интересовали. Я не мог поверить, что так долго продержался.

– С алкоголем тоже ничего особенного. Пиво, вино, текила. Если я увижу Космо, мне, вероятно, придется уволить тебя.

После этого даже я не мог сдержаться от смеха. Мысль о том, чтобы уволить её, была отвратительной шуткой.

– Я бы уволила тебя, если бы ты попросил меня сделать низкокалорийную Маргариту, так что мы единомышленники, – я слышал постукивание по клавиатуре, так что оставался спокойным. – Все готово, Эван. Группа специалистов должна быть на месте около трёх, чтобы к пяти все подготовить. Несмотря на то, что это совместная вечеринка, я добавляю стрип-торт и капкейки с членами. В конце концов, это всё-таки девичник и мальчишник.

– Впечатляюще, Изабель! Спасибо.

– Еще могу добавить соломинки в виде членов, если хочешь, – подколола она.

– Нет, спасибо. Уверен, Дженну устроят капкейки. Только убедись, что у них и яйца есть. Хочу, чтобы у меня была возможность сказать ей, съесть мои «орешки».

Дженна будет в восторге. Я уже представил себе выражение её лица перед тем, как она залепит мне пощечину.

– Будет сделано. Члены и яйца для Эвана Джеймса, – захихикала она. – Дай только записать.

– Ммм, давай не будем писать это именно так, хорошо?

– Пока, Эван. Желаю хорошо развлечься на вечеринке.

Качая головой, я еще раз поблагодарил её и попрощался.

Глава 8

МЭДИСОН

– Ух ты, ничего себе! Обеденный стол, Эван? – я провела пальцами по его новому предмету мебели. – Растешь прям на глазах, – махая рукой перед лицом, я притворилась, что вот-вот заплачу.

– Ага, я даже избавился от кое-каких игрушек, – он указал на превосходно оборудованный шкаф, где отныне «прятались» все его игровые принадлежности.

Эван выглядел слишком привлекательно, вылощенный и неприлично роскошный, словно шоколадный мусс. На нем были темные зауженные джинсы, белая рубашка с закатанными по локоть рукавами, на шее – свободно затянутый галстук, а на его великолепной голове – фетровая шляпа. Я видела, как другие мужчины пытались повторить этот стиль, но у них ничего не выходило. На Эване это выглядело чертовски сексуально. Он отвлек меня от похотливых мыслей, когда произнес:

– Теперь перестань насмехаться надо мной и иди сюда.

Взяв меня за руку, Эван притянул меня к себе. Я закрыла глаза, наслаждаясь тем, как он прижался губами к моему лбу. От столь нежного жеста мне хотелось растаять в его объятиях. Но это длилось краткий миг. Я отодвинулась, чтобы видеть его, и посмотрела в его большие карие глаза, глядящие сверху вниз на меня.

– Что такое, Эван?

– Солнышко, я хочу тебя поцеловать снова. По-настоящему поцеловать тебя… но я не могу. Не тогда, когда ты с Майклом. Это несправедливо по отношению к нему, и по отношению к нам.

Я перебила его, прежде чем он продолжил.

– Эмм, я забыла тебе кое-что рассказать.

Он вопросительно поднял бровь.

– Мы с Майклом расстались около недели назад.

– Да? – при этих словах его лицо засияло.

Я не смогла не улыбнуться.

– Да.

– А почему ты не рассказала мне? – спросил он.

– Я подумала, что если бы у меня был парень, это помогло бы нам не торопить события, – и это правда.

Он взял в ладони моё лицо.

– А теперь, Мэдди? Ты все еще хочешь не торопиться?

Я встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Когда мои каблуки цокнули о пол, ответила.

– Ни в коей мере.

Он схватил меня за руку и потащил по коридору.

– Здесь слишком много народу, – сказал Эван, подразумевая обсуживающий персонал, готовящий все для предстоящей общей вечеринки.

Завернув за угол коридора, Эван прижал меня к стене. Мы смотрели друг другу в глаза, тяжело дыша. Я стащила шляпу с его головы и запустила пальцы в волнистые волосы. Он одарил меня сексуальной ухмылкой, от которой всё внутри затрепетало от желания. Он медленно опускал голову, пока его губы не коснулись моих. Я чувствовала его улыбку на моих губах, от чего сердце забилось еще быстрее. Невозможно было отрицать страсть и любовь в его поцелуе. Он нежно увлажнил мой рот своими поцелуями, дергая и покусывая мои губы, прежде чем подразнить мимолетным касанием языка.

Правой рукой я прижимала шляпу к его спине, пока другой водила по его телу. Провела вверх по его груди, пока не обвила шею и не притянула ближе к себе.

– Поцелуй меня, Эван.

Не нужно было предлагать дважды. Язык Эвана скользнул в мой рот, страстно и нетерпеливо играя с ним. Одной рукой он обвил мои бедра и притянул ближе к себе, а другой запутался в волосах, слегка потянув за них. От возбуждения мне вскружило голову.

– Мистер Джеймс, мы уходим. Мы закроем дверь за собой, – прозвучал голос.

Блин, вскоре здесь будут наши друзья.

Эван прервал наш поцелуй. Перевел дыхание и еще несколько раз чмокнул меня в губы, по линии подбородка и в шею.

– Черт, Мэдди. Никогда не думал, что мне посчастливится снова поцеловать тебя.

Его слова звучали правдоподобно, потому что я думала о том же. Притянув его лицо так, чтобы снова иметь возможность заглянуть в глаза, погладила Эвана по щеке.

– Это реально.

«Наша любовь реальна» – это я хотела сказать ему, но не смогла. Это всё еще было так ново для меня. Я хотела сказать ему, что люблю его – всегда любила, но слова так и не сорвались с языка. Я не знала, чего ждала или боялась. Просто не смогла заставить себя произнести их.

– Да.

Эван оторвал меня от земли и закружил, крепко обнимая. Снова поцеловала его, быстро чмокнув в губы, прежде чем надеть ему на голову шляпу. Мы вернулись обратно по коридору, мои ноги были обернуты вокруг его талии.

– Теперь, когда я обнимал тебя, целовал, и ты снова была в моих руках – не знаю, как смогу сдержаться, чтобы не прикасаться к тебе каждую секунду оставшейся части вечера.

– Уверена, ты найдешь способ.

Он погладил мою задницу.

– Прикасаться к тебе? Можешь рассчитывать на это.

ЭВАН

Не успела вечеринка начаться, как мне захотелось, чтобы она уже закончилась. Не потому что я не хотел, чтобы друзья насладились их вечером, а потому что не мог дождаться, когда снова останусь с Мэдди наедине. Она была одна, больше не с Майклом, а у меня было всего лишь несколько минут, чтобы поцеловать ее, до того как начали приезжать гости. Несмотря на то, что поцелуи были чертовски превосходными, нескольких минут явно недостаточно, чтобы утолить жажду по моему Солнышку.

В течение всего вечера я наблюдал за ней, в шутку присоединившись к добродушно-веселой беседе дам. Она запрокидывала от смеха голову, залпом выпивала шоты с Дженной и даже скинула обувь, чтобы танцевать с другими девчонками в центре моей гостиной. Как в старые добрые времена. Как говорится в старой пословице: моя девочка «свободна, как птица». Только в этот раз я при любой возможности присоединялся к ней.

В отличие от прошлого, я не сидел в углу, разговаривая о своей карьере или позволяя людям тратить моё время вопросами о знакомых мне знаменитостях. Вместо этого, когда Мэдди меньше всего ожидала, я оказался позади, двигаясь в такт музыке, прижимая её бедра к моим. Она оглянулась через плечо и дико улыбнулась, наслаждаясь каждой минутой происходящего. Раньше, если бы я заметил, что её стакан пуст, я принес ей еще, забрав старый и выбросив его в мусорку. Я хотел, чтобы она знала, что изменилась не только мебель. Я тоже изменился. Это было больше, чем поцелуи. Я хотел разделить с ней все это.

– Сколько ты выпила шотов? – Дженна спросила Мэдди, когда мы провожали её и Люка к двери.

– Всего парочку, – ответила Мэдди.

Дженна покачала своим пьяным пальцем перед лицом Мэдди.

– Не-а. Если я выпила пять, значит ты – двадцать. Ты не можешь ехать домой. Хочешь, я отвезу тебя?

Мы все посмеялись над её предложением. Вряд ли у неё получится добраться до машины, прежде чем она вырубится.

Я ответил за Мэдди.

– Нет, все в порядке, Джен. У меня всё схвачено.

Я притянул к себе мою девочку, обнимая её за талию и сжимая ей бедро. Взгляд Дженны стал безумным.

– Вы, ребята, собираетесь сделать это?

Она повернулась к Люку.

– Они собираются сделать это, детка.

Дженна победно вскинула кулаки.

– Мэдисон и Эван собираются заняться сексом, – пропела она.

Мэдди наконец-то вмешалась, обняв свою подругу.

– Да. Мы собираемся сделать это. Активный доступ в Голливуд. Но для начала проваливай к чертовой матери, чтобы я могла хорошо провести время со своим мужчиной.

– Я уже съела его член и яйца, Мэдди, – истерически засмеялась Дженна. – Надеюсь, у него что-то осталось.

– О, мне известно, что у него большой запас, Дженна Мари. А теперь, убирайся.

Она выставила свою лучшую подругу и Люка за дверь и быстро закрыла её за ними. Обращаясь ко мне, произнесла:

– Думала, они никогда не уйдут.

Покачав пальцем, я указал на дверь.

– Это было здорово, Мэдди. Грубо, но здорово.

Она шагнула ко мне, каждое движение затуманивало разум желанием.

– Ты собираешься затащить меня в постель, или как?

– Тебе не придется просить меня дважды.

Я схватил её за руку, и она последовала за мной по коридору в мою спальню. Когда я развернул Мэдди лицом к себе, она начала дергать меня за рубашку. Я взял её за руки.

– Не куда спешить, Солнышко. Притормози.

Наклонился, сначала поцеловав её в губы, а затем чмокнув в лоб. После чего отпустил её руки и обошел комнату, зажигая свечи и включая музыку.

– Кто это? – спросила она.

– Местная группа. Не помню название.

Я подошел к ней, вновь взяв ей за руки. Переплел наши пальцы и подмигнул. Она улыбнулась, и от переизбытка любви к этой женщине у меня сдавило в груди.

– Боже, не знаю с чего начать, я так волнуюсь.

Для меня никогда не было проблемой признаваться ей в подобных вещах. Я мог что угодно рассказать Мэдди, и она выслушает. Как сейчас.

– Просто поцелуй меня, – сказала она, расплетая наши руки и обвивая их вокруг моей шеи, прежде чем притянуть меня к себе.

Наши лица практически соприкасались. Я чувствовал её дыхание на своей коже, чувствовал сладковатый аромат её духов, но вместо того, чтобы поцеловать, я лишь уткнулся носом в неё. Скользнул носом и губами по её подбородку, опускаясь вниз по горлу и вновь поднимаясь вверх. Захватив её ротик, нежно покусывал нижнюю губу. Она провела языком по моим губам, и вся осторожность бесследно исчезла. Я больше не мог действовать не спеша. Мне нужно было прикоснуться к ней. Везде. Сейчас.

Глава 9

МЭДИСОН

Мы целовали друг друга, сражаясь за контроль. Одну секунду он нежно покусывал мои губы, а в следующую с такой страстью пососывал мой язык, что я ощущала это всем телом, вплоть до кончиков пальцев. Я приняла все его поцелуи, а затем дала прочувствовать мои. Дразнила рот Эвана, языком водила по его полным губам. Он стонал мне в рот, крепко прижимая к себе.

Его возбужденный член упирался мне в живот, я привстала на цыпочки, чтобы ощутить его возбуждение в более подходящих местах. Я хотела Эвана Джеймса. Бесспорно. И хотя мне нравилось целоваться с ним, я жаждала большего. А одежда между нами являлась препятствием.

На этот раз Эван не остановил меня, когда я потянула его за рубашку. Он скинул обувь и стянул носки, в то время как я расстегнула его рубашку и стащила её с плеч. Его тело все еще обтягивала белая майка, но, так или иначе, мой рот наполнился слюной. Эван никогда не был сильным, мускулистым мужчиной, но это не мешало его подтянутому телу выглядеть чертовски сексуальным. Особенно впечатляли плечи, грудь и руки Эвана. Из-за игры на фортепиано и бренчания на гитаре, верхняя часть его торса выглядела нешуточно. Руки музыканта на моём теле были столь же талантливы, как и на клавишах или струнах.

– Ты потрясающе выглядишь сегодня, Мэдди, – он схватился за бретельки моего платья и стащил с плеч. – Но это нужно снять.

Эван нежно развернул меня к себе спиной, оторвав мои руки от своих штанов. Сильные руки принялись за застежку-молнию моего маленького черного платья. Медленно и осторожно он расстегнул его и коснулся теплыми руками моего тела. Освобожденное платье упало на пол.

– Господи, Мэдисон. Ты голая. Слава Богу, я не знал об этом раньше, иначе бы мы никогда не добрались до вечеринки.

Мне понравилась реакция Эвана на моё голое тело. Я повернулась, и Эван прошелся по мне затуманенным взором. Сначала он не прикасался ко мне, лишь тщательно изучал глазами, при этом покусывал пухлую нижнюю губу. Он был сексуален. От наблюдения за ним, изучающим меня, между моими бедрами становилось жарко. Я раскалилась от возбуждения. Всё, что ему нужно было сделать – поцеловать меня, и я тут же взорвусь.

Больше не раздумывая ни секунды, я занялась поясом Эвана. После того, как он был расстегнут, быстро разобралась с пуговицей и молнией его штанов, стянув их с него. Всё, что осталось, черные боксеры и майка.

– Снимай, – сказала я ему, указывая на оставшуюся одежду.

Он вопросительно приподнял бровь, что вышло адски сексуально.

Заведя руки за голову, Эван ухватился за майку и одним молниеносным движением стащил ее через голову. Взору предстала татуировка. Она была новой, и мне захотелось рассмотреть её получше.

Я остановила его, не дав снять боксеры. Прижавшись ладонями к груди, изучала чернила, которые покрывали его левую грудь от соска до плеча.

– Она прекрасна, Эван, – сказала я, детально рассматривая восходящее над нотным станом солнце. Я не смогла прочесть ноты, но уверена, они символизировали нечто особенное для него. А солнце было символом нас. Нашей любви. Я на это надеялась.

– Как ты, – сказал он. – Когда ты не могла быть рядом, я поместил тебя над сердцем. Лучи солнца – символ тебя, Мэдди.

Мои глаза наполнились слезами. Когда одна упала, он быстро смахнул ее пальцем.

– Она черно-белая, но я никогда не терял надежду, что мы снова будем вместе. Я сказал себе, когда это произойдет, я добавлю цвет. Как ты добавляешь свет в мою жизнь.

Эван всегда знал, что сказать, но я осознавала, что это искренне. От его слов мое сердце переполнилось любовью, и я так надеялась, что сделала то же самое для него.

– Что насчет музыки? – спросила я.

Он посмотрел на свою татуировку.

– Это начальные ноты первой песни, написанной мной.

Эван улыбнулся, зная, что я вспомню. Это была по-настоящему мрачная песня о любви, которую он написал в средней школе. Она была ужасной, но его.

Пройдясь кончиками пальцев по скрипичному ключу, изображенному на татуировке, прижалась губами к груди Эвана, чувствуя, как эмоции от того, что она означала, переполняли мою душу. Он заклеймил себя символом меня. Слова не смогли бы описать, какие чувства во мне это вызывало. Так что вместо того, чтобы что-то сказать, я решила показать ему.

Вцепившись пальцами за пояс его боксеров, я потянула их вниз по бедрам, пока они не упали на пол. Эван оказался окончательно обнаженным. Как и я. Обвив руками его талию, я притянула его ближе к себе. Он положил руки мне на плечи, после чего переместил их на шею и запутался в моих волосах. Я снова поцеловала его татуировку и всё, что она означала.

– Займись со мной любовью, Эван.

Он повел меня обратно к кровати и откинул одеяло. Я легла, переместившись в центр кровати, удобно устроившись на подушках. Эван последовал за мной, медленно взбираясь по моему телу, попутно целуя разгоряченную кожу. Прежде всего, он осыпал поцелуями мои бедра, чтобы после небольшой паузы провести влажным языком по животу. Затем перешел к моей груди. Эван посмотрел на меня, и наши взгляды встретились. Не сводя с меня глаз, опустил рот на затвердевший сосок, лаская сначала нежно, а затем со страстью, прострелившей прямиком в мой чувствительный центр. Я выгнула спину, и его колено уперлось в чувствительное местечко между моих ног.

– Я хочу кончить с тобой внутри меня, Эван. Больше никаких игр. Я хочу тебя, сейчас.

Он перегнулся через меня, чтобы дотянуться до тумбочки, но я остановила его.

– Я не фанатка, Эван. Я хочу тебя. Если ты доверяешь мне – я доверяю тебе.

Устроившись между моих ног, он взял моё лицо в свои руки, убрав прядь волос с глаз.

– Всегда, Солнышко.

Одним нежным толчком Эван вошел в меня. О, Боже. Наконец-то. Наши тела творили собственную музыку, пока мы занимались любовью. Когда он раз за разом погружался в меня, и наши бедра соприкасались, я чувствовала, как моё тело пульсирует и вибрирует, а затем яркой вспышкой разбивается на тысячи осколков. Это было изумительно, и я не хотела, чтобы заканчивалось. Каждая частичка меня чувствовала себя живой. Каждая. Частичка. Эван всегда так воздействовал на меня. Наши занятия любовью всегда были пылкими, наполненными теплом и любовью. Это не изменилось. Ощущение его гладкой, едва покрытой волосками кожи, двигающейся вплотную с моим телом, вызывало дрожь. Фрикция. Он полностью заполнил меня. Снова. Вошел и вышел. Вошел и вышел. Твою мать, это было чертовски приятно! Его глаза выражали вожделение, любовь и страсть. Обнаженные чувства, все они были для меня.

Я больше не могла сдерживаться, чертовски долго ждала этого. Вцепившись в Эвана, руками обвила его влажную от пота шею, а ноги переплела вокруг мокрой поясницы. Когда мы дошли до кульминации, укусила за плечо. Мне не нужна была ласка, чтобы кончить. Все мои чувства оголились для его прикосновений. Его движений. Его страсти. Его толчков. Просто него. Стоны, всхлипы и тяжелое дыхание были единственными слышимыми звуками, когда Эван медленно терся об меня, все еще пытаясь выжать из меня то, что осталось. Это было столь невероятно, что хотелось кричать. Или плакать. Но я просто держалась, посасывая его грудь, пока его тело не успокоилось. Он заключил меня в объятия, прижавшись к моей груди. Нежно целовал мне шею и плечо, когда слеза скользнула по моей щеке. После этого поднял глаза, пристально глядя в мои. Мы застыли в таком положении на несколько минут – соединенные друг с другом – глядя друг другу в глаза, чувствуя любовь, льющуюся сквозь тесную связь наших тел и душ. Эван должен быть моим, а я – его. Черт возьми, осознание подобного даже меня заставило поверить в рок. Безусловно, это помогло мне поверить в нас. Снова.

Поразительно. Эван приподнял своё скользкое тело и посмотрел вниз на меня. Я, как и он, все еще пыталась отдышаться. Он наклонился, чтобы поцеловать меня, его язык касался моего, наполняя любовью, пока я не оказалась переполнена нею и удовлетворена. Затем повернулся на бок и притянул меня к себе, плотно прижимаясь, пока мы не уснули.

ЭВАН

Прежде, я никогда не был на предсвадебном обеде, так что не был уверен, чего ожидать. Но точно не того, что получу удар с силой тяжеловеса под дых. Когда Мэдди шла к алтарю, держа в руках свернутый в трубку журнал, никакая другая женщина не выглядела так же прекрасно. И это была только репетиция. Она была одета в джинсы и толстовку, и я не представлял, как буду чувствовать себя, когда она разоденется в день свадьбы. Но в чем я был абсолютно уверен – вскоре, в один прекрасный день, она будет делать это по-настоящему для нашей собственной свадьбы.

Остаток репетиции прошел, как в тумане, когда Дженна прошлась к алтарю со своим отцом. Были слезы, «уууу» и «оооо», несколько приступов смеха, но я не мог отвести взгляд от Мэдди. Она собиралась стать великолепной женой, на которую уповал бы любой мужчина. Я, возможно, торопил события, но, черт возьми, собирался быть тем мужчиной.

После того, как Люк и Дженна произнесли свои фальшивые «согласен/согласна», мы отправились к ним домой на предсвадебный обед. Несмотря на просьбы большинства, Дженна отказалась провести его ресторане. Она была непреклонна в том, чтобы провести его в собственном доме, где гости могли свободно встать и пообщаться друг с другом. Дженна аргументировала это тем, что в ресторане все должны сидеть на своих местах, и ты мог бы общаться только с несколькими, окружающими тебя, людьми. Мне казалось, это целесообразно, хотя, на самом деле, там был только один человек, с которым мне хотелось общаться.

Когда подошло время, чтобы мы с Мэдди продемонстрировали слайдшоу, семья и друзья собрались в гостиной жениха и невесты, втиснувшись на огромном секционном диване. С пультом в руке я включил телевизор, но перед началом фильма нажал паузу.

– Я просто хочу поблагодарить всех за то, что пришли сегодня, прежде чем мы начнем. Дженне и Люку очень повезло, что у них такая замечательная семья и друзья, готовые разделить этот особенный момент в их жизни. Никогда не возникал вопрос – поженятся ли они. Все упиралось в «когда? ». В мире не существует двух более подходящих друг другу людей. Потому что, ей-богу, кто еще бы согласился терпеть властный характер Дженны и её дерзкий рот?

Народ взорвался смехом именно так, как я и предполагал. А Джен швырнула подушку мне в голову, что вовсе не удивило. Я продолжил:

– Но на самом деле, я польщен, что Люк выбрал меня в роли шафера на замену брата. Я хотел бы пожелать Лизе быстрого восстановления, чтобы она и Том могли как можно скорее выбраться сюда и поздравить молодоженов.

– О чем ты говоришь? – абсолютно растерянно произнесла мама Люка. – Они приезжают в субботу утром. У Лизы еще шесть недель до родов.

Дженна вскочила со своего места.

– Да, мы действительно волнуемся по поводу этого. Ожидание убивает нас. Давай, Эван, включай. Пора начинать.

Я взглянул в сторону Мэдди, она опиралась на руки явно сконфуженная, как и мама Люка. Мой взгляд сузился на Дженне и Люке, а они лишь улыбнулись. Их поймали. И самое забавное – не мог злиться на них. Их безумная ложь вернула Солнышко в мою жизнь.

* * * * *

– Это было довольно подло с их стороны. Не могу поверить, что они солгали, чтобы ты стал шафером. Я действительно переживала, что его брат даже не попадет на свадьбу, – сказала Мэдисон, сняв пальто и положив его на диванный подлокотник. – Полагаю, я не должна удивляться.

Я приблизился к ней, обернув руки вокруг её талии.

– Нисколечко. Дженна считает, что судьба привела тебя в клуб той ночью. Вполне возможно, они с Люком продолжили, когда судьба остановилась. Я должен им весь мир за то, что они вернули мне тебя.

Мэдди наклонила голову в сторону и вгляделась в мое лицо, одаривая меня сладким и невинным взглядом, которым она привлекла меня в старшей школе. Нежно поцеловал её в носик, и она сильнее прижалась ко мне.

– Напомни мне поблагодарить их. Я так счастлива, что ты дома и мы снова вместе, – после этого она повернулась в моих объятиях и нежно обняла моё лицо своими маленькими ручками. – Я люблю тебя, Эван. Всегда любила и буду любить. Это неизменно.

У меня сдавило в груди, а глаза затуманились от слез, но чувство счастья, захлестнувшее после её слов, было всепоглощающим.

– Сегодня, когда ты шла по проходу ко мне, я желал, чтобы это мы с тобой готовились к нашей свадьбе. Мы достаточно долго ждали. Я не хочу когда-либо расставаться с тобой снова, Мэдисон Грей, – после этих слов я медленно опустился на одно колено. – Стань моей женой, Солнышко. Будь моей вечно.

Её глаза наполнились слезами, когда она упала на колени рядом со мной.

– Вечно, – произнесла она, обняв меня за шею. – Мы слишком долго были порознь, Эван Джеймс. Назови меня сумасшедшей за то, что прыгаю в омут с головой, но мы достаточно времени потратили впустую.

Она крепко прижалась губами к моей шее, а затем произнесла:

– Я больше никогда не хочу быть без тебя.

Я никогда не был более счастлив, чем в этот момент.

– Значит, да? – уточнил я, отстранив её от себя, чтобы заглянуть ей в глаза. Мэдди кивнула, а по её щекам текли слёзы. – Я люблю тебя. Всегда любил и всегда буду. Это неизменно.

Я повторил её слова, зная, что наши чувства остались прежними. Любовь, которая сохранилась и любовь, которая была настоящей. Если бы мы были дома, я взял бы инструмент и сыграл мелодию, потому что слушать, как она говорит, что любит меня и выйдет за меня, было музыкой для моих ушей. Песня, которая наверняка была бы написана и играла каждый день до конца нашей жизни.

– Теперь, отведи меня в постель, Эван. Я хочу уснуть и проснуться в твоих объятиях.

Я взял её за руку, отвел в спальню и закрыл за нами дверь. Притянув её ближе к себе, провел кончиками пальцев по контуру лица.

– Вот как будет с этого момента, теперь мы всегда будем просыпаться в объятиях друг друга. Привыкай, Солнышко. Я твой. Навсегда.

Глава 10

МЭДИСОН

Паника охватила меня, когда я посмотрела на прикроватные часы. Мне нужно добраться на работу, а у меня лишь полтора часа, чтобы принять душ, одеться и выяснить, чем заниматься на протяжении пяти уроков со взбалмошными семиклассниками. Прошлой ночью по возвращении с предсвадебного обеда я твердо решила составить на скорую руку план урока, но слегка отвлеклась. И это отвлечение всё ещё комфортно лежало в моей постели. Белая простынь соскользнула с его тела, прикрывая лишь задницу и ноги. В голове пронеслись мысли о том, что мне хотелось бы с ним сделать, но нужно было собираться.

Когда я вышла из душа, вытирая полотенцем волосы, Эван наконец-то пошевелился.

– Почему ты не разбудила меня?

– Мне пора на работу. Подумала, что должна дать тебе отоспаться. Мы недостаточно хорошо отдохнули ночью, – я попыталась скрыть улыбку, но румянец поднялся по шее прямиком к лицу. – Не хочется убегать, но я тороплюсь. Нужно попасть в класс и попытаться выяснить, что я сегодня буду делать.

– Немного отвлеклась, да?

Эван выбрался из постели и встал передо мной. Голый. Если это не отвлекло меня, то я не знала, что вообще могло бы отвлечь.

– Как насчет того, чтобы провести сегодня День профориентации?

– Ты что – натурщик и забыл сказать мне об этом?

Провела пальцами вниз по его груди, пока не добралась до растущей эрекции. Мои пальцы сомкнулись вокруг члена, под ладонью ощущая его шелковистую кожу.

– Если ты продолжишь это, я мог бы стать порно-звездой, – он убрал мою руку мне за спину. – Не начинай то, что не можешь закончить, – Эван чмокнул меня в губы, затем шлепнул по заднице, когда направился в ванную. – Скоро увидимся. Я приду поговорить с твоим классом о музыке. Это спасет тебя, а я повеселюсь.

Я в течение минуты наблюдала за ним, как он включал воду и регулировал температуру, прежде чем запрыгнуть внутрь. Тот факт, что он хотел прийти и пообщаться с моим классом, заставил сердце пропустить удар. Эван продолжал удивлять меня. Сначала песня. Потом цветы. Татуировка, слайд-шоу, обеденный стол. Помолвка все еще будоражила меня. Чем больше я думала о ней, тем больше потели ладошки, а бабочки в животе делали двойное сальто.

Это случилось. Мои мечты начали сбываться. Эван Джеймс снова был моим.

* * * * *

К тому времени, как Эван приехал в школу, я сделала небольшую перестановку в классе. Желая, чтобы день прошел в непринужденной атмосфере, сдвинула парты в круг, чтобы Эван мог сидеть между детьми, а их общение походило больше на беседу, нежели на пресс-конференцию. Когда ученики начали заходить в класс, от удивления у них отвисли челюсти. Болтовня об Эване не прекращалась с тех пор, как он неожиданно посетил нас в прошлый раз. Отвечая на неожиданные аналогичные вопросы моих коллег и учеников, я думала, что это никогда не закончится. К счастью, чем больше отказывалась говорить, тем меньше это их интересовало. Уровень моего спокойствия взлетел, а затем опустился точно так же быстро, как своего рода хит-однодневка.

В самом ближайшем будущем все изменится.

Эван ждал звонка на урок и пока родители покинут стоянку, прежде чем войти внутрь. Помня, как в прошлый раз один из моих классов и несколько коллег увидели его, и их реакция вышла за рамки обыденного, я представить не могла, что произойдет, когда он останется на весь день.

– Сегодня у нас будет гость, – мои ученики выпрямились, мне удалось их заинтриговать. – Но это произойдет только в том случае, если мы попытаемся держать это в секрете, – было важно выражаться понятными для них терминами. – Если ситуация выйдет из-под контроля, возможность увидеть гостя будет утрачена для всех. А я бы очень хотела, чтобы сегодня все мои классы смогли пообщаться с этим гостем.

Рука взметнулась вверх.

– Придет Эван Джеймс?

Улыбка изогнула мои губы, выдавая удивление.

– Даже не думай о том, чтобы достать свой телефон, Джейк Стивенс, – все застыли, когда я посмотрела на нарушителя. – Приятель, я только что сказала держать это в секрете. Если ты всем расскажешь, что он придет, начнется сумасшествие и мне придется попросить его уйти. Сегодня, вернувшись домой, можешь рассказать, кому захочешь. Но именно в данный момент позволь ему прийти с миром и насладиться общением с тобой, твоими одноклассниками и остальными моими классами.

Как и в любой средней школе, я преподавала пять уроков в день. Я понятия не имела, как пройдет день, но у меня было ощущение, что к обеду начнется сумасшествие. Просить моих учеников держать это в секрете, было подобно просьбе, чтобы они учились. Ничего не выйдет. Всю дорогу до школы, размышляла о том, как смогу подавить безумие. Я просто не представляла, как это сделать.

К счастью, все шло хорошо. Мы пережили три урока без лишнего вмешательства. Моя директриса навестила нас во время проведения третьего урока, чтобы увидеть Эвана, от души пожимая ему руку и одаривая выразительным, наивным взглядом. Если бы она не была моим боссом, я бы пригрозила ей применением силы за то, что она так смотрела на него. Я предположила, что мне стоит привыкнуть к подобному, если мы с Эваном собирались пожениться.

Когда на четвертый урок в кабинет зашли ученики и заметили Эвана, они не устроили сцены, как я ожидала. Он стоял к ним спиной, изучая их работы, украшающие мои стены. Прозвенел звонок, оповещая о начале занятий, и мой жених обернулся к классу, полному широко улыбающихся тринадцатилетних подростков. Один из мальчиков встал рядом с Эваном и протянул ему руку.

– С возвращением, мистер Джеймс, – в этот день, я сияла от гордости за манеры моих учеников.

С того момента, как Эван предложил прийти, я очень переживала, как этот класс снова встретится с ним. Казалось, в первый раз они нашли общий язык, и я знала, они будут наиболее комфортно чувствовать себя с ним, учитывая то, что на них шоковый фактор не имел такого сильного влияния.

– Похоже, ты меня опередил, – сказала я мальчику. – Здорово, что мистер Джеймс вернулся к нам, чтобы поговорить о выборе карьеры, о чем все вы просили в прошлый раз.

Затем я нудно рассказала им все то же, что и другим классам.

– Он будет здесь весь урок, так что я просто отдохну и позволю вам всем пообщаться, – шагая к своему столу, обернулась, чтобы дать им последнее наставление. – Давайте придерживаться вежливых вопросов, но вместе с тем и развлечемся.

Я кивнула Эвану, и он начал пробираться к свободному месту среди детей.

– Приятно вернуться сюда. Спасибо, что пригласили, мисс Грей, – он подмигнул мне, от чего румянец пополз вверх по шее. Это простое действие никогда не оставит равнодушной ни меня, ни моих учениц. Держу пари, если бы я прислушалась, услышала глухой звук падения каждой из них в обморок. Конечно, образно выражаясь. И, если я права, мои ученики пойдут домой и будут практиковаться, подмигивая самим себе в зеркале. Это было умно с их стороны. Хорошее подмигивание могло сыграть важную роль.

Ребята начали с обычных вопросов: когда он начал играть? на скольких инструментах он умеет играть? встреча с кем из знаменитостей больше всего волновала его?

Он с таким неподдельным интересом и честностью отвечал на каждый вопрос, что это вызывало искреннее чувство благодарности за возвращение его в мою жизнь. За то короткое время, что мы провели вместе, Эван снова и снова доказывал мне, что стал другим человеком. До того, как он ушел, я не могла сказать, на каком месте находилась в списке его приоритетов, но это было в прошлом. Теперь же Эван заставил меня чувствовать так, словно я была важна для него. Важнее всего прочего. Точно так же, как я всегда относилась к нему.

– Что бы ты предпочел: петь свои песни или писать для других? – Эбби задала вопрос, который он не слышал за прошедшие три урока.

Улыбка заиграла на его губах, а глаза стали выразительными. Что-то вспыхнуло внутри него от этого вопроса. Я просто не была уверена, что именно это было.

ЭВАН

Эта маленькая девочка просто отпад. Ей удалось задать вопрос, который не пришел на ум другим ученикам, тот, о котором я размышлял с моего первого тура.

– Это интересный вопрос, на который нет точного ответа, – ощущая на себе взгляд Мэдди, я изо всех сил пытался найти правильные слова. – Я хочу, чтобы моя музыка развивалась с течением времени. Сначала я хотел быть композитором. Потом, так как у меня появилась возможность, хотел исполнять собственные песни. Теперь, когда я вырос и у меня больше опыта, я знаю, что предопределен быть автором песен, который делится с миром музыкой посредством более чем одного голоса. Не только своим собственным.

Эбби внимала каждому моему слову, и когда я закончил, она, глубоко задумавшись, кивнула, судя по всему, удовлетворённая ответом. Я окинул беглым взглядом Мэдди, её лицо отражало лицо её ученицы. Она тоже была довольна, и это меня очень обрадовало. И успокоило.

– Могу я задать вам еще один вопрос? – спросила Эбби прежде, чем кто-либо смог встрять.

– Конечно, задавай.

– Помните, я вам говорила, что многие из нас – певцы или музыканты? – я кивнул. – Не хотите ли вы спеть с нами? – она подалась вперед над партой, кусая нижнюю губу в предвкушении моего ответа.

– Сейчас? – уточнил я.

– Да, – она практически вскрикнула, а её одноклассники смотрели то на нее, то на меня. – У мисс Грей есть кое-какие инструменты в кладовке. Мы можем устроить небольшой джем-сейшн[30]. Так вы это называете, верно?

– Инструменты, говоришь? – это нисколько не удивило меня. – Давайте.

Мэдди вскочила на ноги, когда я встал, чтобы найти этот загадочный музыкальный шкаф.

– Я в шоке. Эбби вообще редко что-либо говорит, но ты помог ей преодолеть застенчивость. Она хочет петь. На глазах у всех, – она замолчала. – Но ты не должен это делать, Эван.

Взяв Мэдди за руки и заглядывая в её прекрасные глаза, я улыбнулся ей, чтобы успокоить.

– Я хочу. Это будет весело. Теперь об инструментах. Скажи мне, что у тебя есть гитара.

Она вздрогнула, широко раскрыв глаза, словно я только что напугал её.

– Нет? – сказал я, хоть это и прозвучало как вопрос. Она отвернулась от меня, направляя меня к чулану, где уже стояла Эбби, опустошая его от содержимого. Она достала пару маленьких бонго, затем бубен, мини-синтезатор и пару маракасов. Судя по всему, для детей это было так же привычно, как достать листок бумаги, чтобы пройти тест. Ученики передавали каждый инструмент конкретному человеку, когда Эбби вытаскивала их на свет божий.

– Держу пари, это то, что вы ищете, – произнесла девочка.

Взглянув на Мэдди, я сразу заметил, что она нервничала. Потерла руки с усталым выражением лица. Когда Эбби протянула мне гитару, мои подозрения стали реальностью.

– Ты сохранила мою Гибсон J185 1956 года в своем чулане? – я взял старенькую акустическую гитару из рук, теперь уже нервно хихикающей девушки.

– Простите, мисс Грей, – извинилась она, торопливо побежав на свое место, где лежал бубен.

Мэдди слабо улыбнулась, от чего мое сердце растаяло, и я не мог не рассмеяться.

– Не волнуйся, Эбби. Твоя учительница обладает сумасшедшим чувством юмора, – успокоил я её, проверяя предмет искусства на какие-либо повреждения.

Сумасшедшим – мягко сказано. Эта вещь, должно быть, стоит пятнадцать штук и её просто засунули в кладовку класса средней школы. К счастью, она все еще была в хорошем состоянии.

– Вы будете играть, мисс Грей? – спросил ученик.

Моё лицо, должно быть, выражало удивление.

– Вы не знали, что она играет? Она – нереальная.

– Нет, Джимми. Думаю, мистер Джеймс может сам с этим справиться, – Мэдди лукаво улыбнулась мне. – Я начала брать уроки. Возможно, когда-нибудь сыграю тебе, – прошептала она, проходя мимо меня к своему столу. Эта женщина никогда не перестанет удивлять.

Сидя на столе Мэдди и болтая ногами, я заново начал знакомиться с моим старым другом. Перебрал пару аккордов, проверяя натяжение струн, прежде чем решить, что все так, как надо. Затем начал играть песню, которая, я был уверен, станет причиной нескольких удивленных взглядов.

Я сыграл лишь пару аккордов песни до того, как Мэдди завыла от смеха. Её улыбка стоила безумных выражений лиц, которыми одарили нас ученики. Некоторые из моих самых любимых воспоминаний, разделенных с Мэдди, были те, когда мы проводили лето в качестве вожатых для детей от шести до четырнадцати лет. Мальчишки всегда вели себя так, словно они были слишком крутыми, чтобы сидеть вокруг костра и петь глупые песни. Я решил оторваться с гитарой, пока пел «Маленький зайка Фу-фу прыгал по лесу», остальное вы знаете. Вскоре мальчики присоединились к нам, подпевая и делая соответствующие движения руками. Я знал, песня будет напоминанием о счастливых моментах нашего прошлого. Наблюдать восторженную реакцию Мэдди – именно то, чего я хотел. Она никогда не обманывала, это уж точно.

– Простите, ребята. Это было для мисс Грей. Теперь серьезно.

Когда я начал наигрывать знакомый мотив, дети улыбнулись, и те, у кого были инструменты, присоединились ко мне. Я был удивлен, услышав, что ребята действительно хорошо играли. Это напомнило мне Джека Блэка из «Школы рока»[31]. Действительно ли моя невеста была нереальным внештатным учителем музыки для группы детей-отщепенцев? От этой мысли я мысленно улыбнулся, но улыбка быстро увяла, когда Эбби запела. Я слышал множество поющих детей, включая множество Очередных-Восходящих-Диснеевских-Звезд. Но у Эбби был ангельский голос. Приятный, высокий и чистый.

Ни на секунду не останавливаясь, взглянул через плечо на Мэдди, которая просто сияла от гордости, наблюдая за своими учениками. Она посмотрела на меня, кивнув головой. Вместе мы пели припевы песен, начиная с Nirvana и Кристины Агиллеры и заканчивая The Who. Если бы я не знал, что Мэдди преподавала английский, подумал, что это музыкальный класс. Ученики так гармонировали с музыкой и друг другом, никто никого не перекрикивал. Как только один брал на себя инициативу, другие плавно стихали, чтобы позволить ему спеть соло.

– Это было потрясающе, – крикнул я, слыша звонок, завершающий урок. Я не был готов, чтобы все закончилось. Я мог бы музицировать с ними до конца дня. Где они были, когда я собирал группу, чтобы отправиться в тур? Я был в полном восхищении, пожимая руки ученикам, когда они уходили. Даже остановил некоторых из «группы», чтобы сфотографироваться с ними, прежде чем они уйдут.

– Эбби, ты станешь следующим «Американским идолом», – сказал я ей, прежде чем притянуть в объятия. – Рад, что мне первым довелось услышать твое пение. Не позволь этому потрясающему голосу сделать тебя зазнайкой.

Она, улыбнувшись, покачала головой, когда я дернул её за хвостик.

– Спасибо вам за все, мистер Джеймс, – она отстранилась от меня к Мэдди, обняв её за талию. – Спасибо, мисс Грей. Я никогда не забуду этот день.

* * * * *

Положительное настроение после импровизированного Дня профориентации не покидало Мэдди.

– Я никогда не забуду это, – повторила она слова Эбби. – Ты слышал её? Ты сделал это. Уверена, ты устал слушать, как я восторгаюсь по поводу нашего сымпровизированного Дня профориентации, но я была запредельно очарована твоим общением с моими учениками. Это было так трогательно.

Она сцепила руки на груди, заставляя меня улыбаться.

– Если бы ты уже не был поп-звездой, я бы предложила тебе стать учителем музыки, – должно быть она заметила, как я внезапно дернулся в тот момент. – Извини меня. Я не могу перестать говорить об этом.

Лежа на кровати в объятиях с Мэдди, я провел кончиками пальцев вдоль ее плеча к руке.

– Не делай этого. Не извиняйся. Я хочу продолжать говорить об этом. Мне очень понравилось. Помимо проведенного вместе с тобой времени, сегодня был лучший день за… не помню. Я, как и Эбби, никогда не забуду его.

– Я тоже, – произнесла она, когда я теснее прижался к её стройному телу, закинув на неё ногу.

– Ты готова к свадьбе? – спросил я.

– Не могу поверить, что она уже так близко. Когда я после работы заехала к Дженне, она была на удивление спокойной. Терпеливо продержалась всю подготовку, поэтому я отчасти ожидала, что она сойдет с ума к этому моменту.

Мэдди повернулась ко мне лицом, и я мог видеть волнение в её глазах.

– Не-а. Она всегда уравновешена, когда точно знает, чего хочет.

Мы мгновение пребывали в тишине, пока я продолжал водить пальцами вверх и вниз по её телу, убаюкивая нас. А затем всполошил её вопросом:

– Ты готова быть невестой?

Она приподнялась на локтях и взглянула на меня, приподняв бровь.

– Ты готов быть женихом?

– Хмм, думаю, есть еще кое-что, что я должен увидеть, прежде чем приму решение, – поддразнил я её, соскользнув с кровати и пройдя в угол комнаты. Там я взял со стойки акустическую гитару и принес её Мэдди.

– Ты будешь играть для меня. Я умирал от желания увидеть, как ты перебираешь пальчиками струны этой крошки с того момента, как твой ученик проболтался о твоем большом секрете.

Она смущенно улыбнулась.

– Это не было секретом, – она нерешительно села на край кровати, свесив ноги. Я ждал, пока она устроится удобнее, поджав правую ногу под себя. Умостившись, Мэдди произнесла:

– Ну, давай же её мне.

Мои брови взлетели от её слов.

– Будешь со мной так говорить, я положу гитару на место, – закрыв глаза, тяжело вздохнул. – Ладно. Держи, Солнышко.

Она взяла гитару из моих рук и положила себе на колени. Я изучал то, как она ее держит, ласкает пальцами струны, блеск в сексуальных глазах этой девушки. Она была там. В моей кровати, одетая лишь в маленькие розовые трусики и соответствующий бюстгальтер. С моей гитарой в руках. Вся эта картина чрезвычайно возбуждала.

– Что будешь играть? – поинтересовался я.

– Шшш, - оборвала она меня. Я не мог сдержать растущей в груди радости и подмигнул ей.

Она посмотрела на меня, лицо озарила хитрая ухмылка, прежде чем начала играть. Я знал, что это будет круто. Как только Мэдди начала играть, я запрокинул голову от смеха, услышав звуки знакомой песни. Она продолжила, но не смогла долго сдерживать свой смех.

– «Stairway to Heaven»[32], Мэдди? – мне пришлось вытереть слезы от того, что я так сильно хохотал.

Она снова засмеялась.

– Не могла удержаться. Любой, кто когда-либо хотел играть на гитаре, учил это интро. Это как обряд посвящения.

– Правда, правда, – согласился я, не в силах убрать улыбку с лица. С каждой минутой я все больше и больше любил эту девушку. Я любил Мэдди с её четырнадцати лет. Я знал, что по-прежнему люблю её, когда мы были порознь, но то, что развивалось между нами в этот момент, было как-то иначе, глубже. Мы узнавали новое друг о друге и в процессе снова и снова влюблялись, невзирая на боль и обиду. Время в разлуке, возможно, действительно сыграло нам на руку. Хотя, упоминание об этом, наверное, не будет очень хорошей идеей.

– А теперь, тсс. Серьезно.

Ей потребовалось мгновение, чтобы взять себя в руки. Она с усилием сделала глубокий вдох и выдох, стараясь успокоиться. В конце концов, она посерьезнела. Закрыла глаза и начала играть. Мне понадобилось мгновение, чтобы узнать песню, но, узнав – это разбило мне сердце. Я мог лишь представить, как Мэдди изучает мелодию, используя ее как терапию все те годы, что пролегли между нами.

Она так и не открыла глаза, когда начала петь.

«Я так печальна… словно хорошая книга… Мне не вернуть назад этот день… некое подобие сказки…для нас двоих».

Мэдди была потрясающей. Сидя на моей кровати, красиво исполняя на гитаре музыку Тори Амоса, она приближалась к припеву песни. Влюбленность еще никогда не ощущалась так хорошо.

Эта женщина была моей идеальной песней.

Когда она доиграла последний аккорд, её ресницы вздрогнули, и Мэдди открыла глаза. Они были затуманены слезами. Не говоря ни слова, я потянулся к ней. Положил руку на затылок и притянул к себе так, чтобы прижаться своими губами к её. Это поцелуй не был глубоким и сексуальным. Он был нежным и значащим, и сильным, по мере того как любовь менялась между нами.

– Теперь ты готов быть женихом? – спросила она, пятясь.

Подушечками больших пальцев смахнул слезы с ее щек, запечатлев еще один нежный поцелуй на великолепных губах.

– Вполне, – ответил я.

Она улыбнулась. Я подмигнул ей одним из тех подмигиваний, которое ей очень нравилось. Взял гитару из её рук и поставил возле прикроватной тумбочки. Затем потянул Мэдди вниз, чтобы уложить рядом с собой.

– Что насчет тебя, Солнышко? Готова быть невестой?

– Да, готова, но не хочу такой же пышной свадьбы, как у Дженны. Мне больше по душе поехать к моим родителям и выйти замуж на их балконе. В пустыне, окруженной запахом хвои и свежего воздуха. Только я, ты, Дженна, Люк. Мои и твои родители.

– Я бы хотел пригласить Сэма и Изабеллу. Они важны для меня, но помимо этого, я согласен с твоим списком гостей. А о нашей помолвке я бы сообщил только после того, как мы поженимся. Я преуспел в том, чтобы держать тебя подальше от прессы, и хотел бы продолжить вплоть до официального заявления.

– Как тебе это удалось? – поинтересовалась Мэдди.

Она снова села, отстранившись от меня.

– Возможно, потому что я – не знаменитая суперзвезда с ринопластикой или ничем не славящаяся звезда реалити-шоу?

– Ты с ума сошла? Кого вообще волнует, что ты – не знаменита? Меня – нет. Ты лучше любой знаменитости, о которой я когда-либо мог думать, – я коснулся её руки и легонько сжал.

– Людей волнует. Они читают об этом, – она вновь взглянула на меня широко раскрытыми глазами. – Я читаю об этом. Скажи мне, Эван, кто был лучше: девушка с обложки Playboy или прошлогодняя восходящая звезда?

Как этот разговор разладился? В одну минуту мы говорим о нашей свадьбе, а в следующую она перечисляет мне моих бывших… подружек.

– Мэдди, ты хочешь поднять эту тему? – я потянул её за руку, возвращая в свои объятия. – Если ты собираешься спрашивать о моем прошлом, значит я буду спрашивать о твоем. Ты действительно хочешь посвятить меня во все вопиющие подробности? Потому что я хотел бы притвориться, что их не существует, – поцеловал её в висок, едва коснувшись губами кожи. – Я бы предпочел двигаться вперед, чем оглядываться назад.

Она вздохнула и теснее прижалась ко мне, упираясь попкой в мои яйца.

– Вперед, – произнесла она. – Итак, вернемся к моему предыдущему вопросу… как ты так долго продержался вдали от СМИ?

Прошло много времени с тех пор, как мое лицо в последний раз украшало обложку журнала.

– Я не записал ничего нового и не заключил никаких крупных сделок. Также я месяцами не гастролировал. Мимо меня прошли вечеринки в Голливуде и в каком-либо другом большом городе, так что им не было о чем писать. К тому же, есть уйма подростков – любимцев публики или беременных звезд реалити-шоу, – чтобы фотографы держались на расстоянии от меня.

Она громко вздохнула.

– Слава Богу.

– Не слишком привыкай. Как только появится новость о том, что я женился, ты будешь изрядно обеспокоена. Кто знает, может быть, после сегодняшнего папарацци разыскивают тебя, пока мы разговариваем.

На этот раз она полностью села, натянув одеяло до подбородка.

– Так вот почему ты настоял, чтобы мы пришли сюда? Потому что думаешь, что мои ученики расскажут всем, что мы знакомы?

Я пожал плечами.

– Как вариант. В прошлый раз я видел лишь несколько твиттов о моем визите от одного ученика. Но сегодня я увиделся с более чем сотней детей. Сэм сказал, что ему звонили, чтобы подтвердить истории о том, что я навещал свою девушку-учительницу в средней школе в Долине.

– Вот дерьмо, Эван. Прости меня.

В ту же секунду я сел и обхватил ладонями её милое личико.

– Не извиняйся. Дети просто обрадовались и сделали то, что сделал бы любой ребенок – рассказали об этом в соцсетях. Я бы не пошел к тебе ни в прошлый, ни в этот раз, если беспокоился об этом. Это я должен извиняться. Мне привычны подобные вещи, тебе – нет.

Закрыв глаза, она прижалась своими губами к моим.

– У нас все будет хорошо. Пока мы вместе мне плевать, что говорит пресса, – она еще раз поцеловала меня. – Я просто надеюсь, что смогу купить пакет молока, больше не наблюдая какую-то дешевую модель нижнего белья, обвитую вокруг тебя словно шарф.

– Тебе не нужно об этом беспокоиться, я обещаю, – поцеловал я её. – Но есть одно «но». Мы должны жить здесь, Мэдди. Я знаю, ты любишь дом своих родителей. Я тоже. Просто это не очень безопасно.

– Мы могли бы сделать его более безопасным? – поинтересовалась она. – Более частным?

– Едва ли. Любой желающий с улицы мог бы подойти вплотную к окнам и разбить палаточный городок перед домом. Даже если бы мы оградили его, не думаю, что мы действительно смогли бы уберечь себя от СМИ или сумасшедших фанов. Нам нужна круглосуточная служба безопасности. Здесь у нас есть все это. Могу ли я рассчитывать на то, что ты переедешь сюда? До и после нашей свадьбы?

Я знал, что у неё не займет много времени, чтобы принять решение, но она медлила, закручивая интригу. Зажала свой носик, что было чертовски мило.

– Что ж, ты купил обеденный стол, так что, думаю, мой ответ – да.

Прижимаясь бедрами к её попке, застонал ей в ухо.

– Что еще ты готова сделать для меня, Мэдди?

Она положила руки мне за спину, накрыла своей маленькой ладошкой мою задницу и произнесла:

– Ох, милый, поживем-увидим.

Повернув голову, Мэдди начала осыпать мой подбородок поцелуями. Её зубы касались челюсти, заставляя член, упирающийся в её попку, дергаться. Рука медленно скользнула вниз по заднице к бедру и крепко сжала его. Через секунду мой член был абсолютно твердым, и я приготовился медленно и сладко заняться любовью со своей невестой.

Моя невеста.

Мне очень нравилось произносить это и слышать, как это звучит.

Все еще лежа с ней в обнимку, я воспользовался преимуществом позы, чтобы полакомиться красотой шеи Мэдди. Мои руки скользили вверх и вниз по её телу, пока рот терзал нежную, шелковистую кожу от ключицы к чувствительному местечку за мочкой уха. Из нее вырвались тихие стоны и шепот, когда, лаская, я скользнул пальцами вниз по животу в её трусики. Убирая ладонь с моего бедра, она провела рукой по спине и ухватилась за мой затылок, пока я продолжал покусывать мочку её уха, а средним пальцем нежно водил вдоль складок. Мэдди была такой сексуальной, такой влажной, и неважно, насколько сильно я не хотел торопиться, невозможно было сдерживаться. Скользнул одним пальцем внутрь влажной киски, ощущая рукой дрожь. Мэдди всосала воздух, толкаясь и двигая бедрами, трахая мой палец, пока он входил и выходил из неё. Она откинула голову назад и в сторону, и я поймал её рот своим. Мэдди обвила руку вокруг моей шеи и резко притянула ближе к себе, погружая язык мне в рот и посасывая язык. Я знал, что она была на грани, так что не останавливался. Двигал двумя пальцами внутри неё, пока она жестко насаживалась на мою ладонь. Несколько секунд спустя, почувствовал, как она сжалась вокруг меня и кончила, громко всхлипнув мне в рот. Это было прекрасно.

Я нежно поцеловал её в губы и висок, провел языком вниз по её шее к плечам, и она содрогнулась от моих прикосновений, всё еще задыхаясь от оргазма.

– Я думала, это я должна была показать тебе, – произнесла она, едва шепча.

Я укусил её плечо.

– О, ты показала.

Она еще раз вздрогнула, а затем повернулась ко мне лицом.

– Я люблю тебя, – произнесла она, прежде чем прижаться своими опухшими губами к моим. Толкая меня на спину, её тело последовало за моим, пока она не оседлала меня. Моя эрекция дрожала, упираясь в её киску, пульсируя в её влажные трусики. Руки Мэдди скользнули вниз по моему торсу, пока она осыпала поцелуями шею и грудь, попутно лаская языком. Моё тело реагировало на её обжигающие прикосновения, когда она двигала своими бедрами, делая меня тверже чем, по моему мнению, это вообще возможно. Закатил глаза, пытаясь собраться с силами, чтобы сдерживаться, пока она медленно опускалась вниз по моему телу, облизывая влажную кожу, пока не добралась до резинки боксеров.

– Они нам не нужны, – произнесла Мэдди. Снова села, запустив пальчики за резинку, и резко дернула их вниз. Я приподнял бедра, когда она потянула их вниз, минуя голени, пока не скинул с ног. Затем она вернулась к моей груди, дразня влажными поцелуями соски, и после проследив языком дорожку от центра живота, спускаясь ниже к паховому треугольнику и члену. Когда её язык прошелся по длине члена, всосал воздух, молясь дольше продержаться, но, черт возьми, эта женщина убивала меня каждым прикосновением языка. Каждым покусыванием зубов. Её нежные, мягкие руки лениво исследовали моё тело. Это было изумительно.

Я наблюдал, как Мэдди взяла член в рот, а затем медленно скользнула по нему губами. Я не мог думать. Всё, на что я оказался способен – испытывать удовольствие от того, что её рот обрушивался на меня, двигаясь вверх и вниз. Протянув руку вниз, дернул резинку слабо стягивающую её волнистые волосы на задней части шеи и распустил их. Запустил в них руки, когда движения Мэдди стали более сильными и быстрыми. Я сжал сильнее её волосы. Мой разум был в оцепенении и затуманен страстью, когда почувствовал на себе ее влажный рот. Я должен был остановить её. Если бы она продолжила, я бы кончил.

– Всё, малышка, ты должна остановиться. Это слишком хорошо, – сказал я ей. Она остановилась, облизывая губы, сбросив изящный бюстгальтер, высвободив свою обнаженную грудь. Матерь Божья! Мэдди пыталась убить меня. Затем она, поднимаясь, ласкала моё тело, пока её лицо не оказалось на уровне с моим. Она поцеловала меня, когда я опустил руки вниз, скользя сзади по её трусикам и трогая её сладкую попку. Я потянул их вниз, и она выбралась из них. В то же мгновение подмял её тело под себя, обхватив лицо руками и лег сверху, устроившись между её бёдер. Она была совершенна со своими смущенными розовыми щечками, опухшими губами и желанием в сексуальных бесстыжих глазах.

– Я люблю тебя, Солнышко.

На её лице отразился намек на улыбку, когда я осторожно вошел в неё. Мы смотрели друг другу в глаза, когда я медленно скользил в неё, пока мы не нашли общий ритм, нежно и страстно двигая бедрами. А затем Мэдди подняла голову, чтобы поцеловать меня. Её губы нашли мои. Я держал её, а она меня. Мы продолжили заниматься любовью, пока оба не запыхались и не кончили, сладко простонав от наслаждения.

Глава 11

МЭДИСОН

Когда, больше года назад, Люк и Дженна обручились, мне казалось, что день их свадьбы никогда не наступит. Но последние четыре недели пролетели столь стремительно, что мне стало смешно из-за моих опрометчивых претензий на проведение этого месяца с Эваном. Если бы я с самого начала отпустила страх, то ни минуты не потратила, беспокоясь о том, что уготовило нам будущее.

Само собой, Эван стоил ожидания. Я осознавала, что оказалась достаточно мудра, чтобы побороть свои страхи, давая ему время доказать искренность его намерений, предоставляя мне возможность поверить, что он действительно собирался остаться. В прошлый раз он бросил меня с разбитым сердцем и в депрессии. Я должна была знать, что он больше не тот эгоцентричный придурок, каким был много лет назад, когда подписывал контракт.

Сейчас я так сильно влюблена в Эвана, и не думаю, что смогу прождать даже минуту, чтобы выйти замуж за этого мужчину. Если бы год назад у меня спросили, что я буду делать сегодня, мой ответ бы сильно разнился с нынешним. В то время я планировала выйти замуж за Майкла, а мысль о долгой помолвке служила таким облегчением. Но всё изменилось. Майкл канул в лету, и я всегда буду благодарна ему за предоставленную возможность выяснить, что происходит между мной и Эваном. Это не было легко, но, как и все другие, услышавшие той ночью песню Эвана, Майкл знал, что это что-то значит.

Прошлой ночью перед сном мы решили, что наша помолвка будет недолгой. Ни у одного из нас не было желания затягивать. Учитывая, что мы хотим небольшую церемонию для близких – у нас не займет много времени полностью спланировать её. Меня не волновало, во что я буду одета, мне лишь хотелось выйти замуж за мужчину, которого я всю свою жизнь любила. Проведя порознь больше времени, чем мне хотелось, я была готова начать нашу совместную жизнь как можно скорее. Для Эвана это означало, что я пакую свои вещи и переезжаю в его дом. Или «наш» дом, как он его называл. Я не могла не согласиться. Дом моих родителей не обеспечивал должного уровня безопасности. Если я планировала стать постоянной составляющей его жизни, мне стоило привыкать ко всему, что это влекло за собой. В том числе к охраняемой резиденции, журналистам и фотографам.

Он достоин этого. Всего этого.

Я понимала, что три года назад, я, возможно, не была в той же степени готова к тому, что повлечет за собой брак с кем-то таким же важным, как Эван. Тем не менее, я, скорее всего, никогда не признаю этого. Но, возможно, время, проведенное порознь, в действительности сыграло нам на руку. Мы изменились. Начали больше ценить друг друга после того, как испытали потерю и горечь разлуки. Я была готова. Полностью готова, чтобы начать наше новое будущее.

В гостиничном номере Дженна вышла из спальни в свадебном платье. Её сестры ахнули, а я лишилась дара речи. Она была невероятно прекрасной, как с обложки свадебного журнала. Безупречная и сияющая, Дженна олицетворяла смущенную невесту.

– Изумительно выглядишь, – произнесла я, наконец-то нарушив молчание.

Её мама наблюдала со сцепленными руками.

– Спасибо, Мэдс, – произнесла Дженна. – Дамы, вы готовы или как? – она вскинула букет в воздух, как рок-звезда, держащая микрофон. – Пойдемте. Мне бы не хотелось, чтобы Люк подумал, что я струсила. Не могу заставлять этого мужчину ждать.

Она была права. Стилистам потребовалось больше времени на наш макияж и прически, чем мы планировали. Я бы предпочла сделать все самостоятельно, но Дженна решила, что будет весело побаловать себя. К сожалению, из-за это мы на тридцать минут отставали от графика.

Приехав в церковь, мы с Дженной расположились в комнате для невесты в ожидании, когда её отец сообщит, что все готово. Сестры Дженны с мужьями уже выстроились в линию вдоль прохода, их четверо детей стояли прямо за ними: цветочницы[33] и подносители колец.

– Я так взволнована, Мэдди, – она сжала мои плечи своими холодными руками. – Спасибо, что согласилась стать подружкой невесты. Ты всегда была моей лучшей подругой, я не могу представить кого-то другого на этом месте, – она крепко обняла меня, прежде чем так же быстро отстраниться. – Не могу дождаться, когда вы с Эваном поженитесь. Ему лучше поторопиться и сделать тебе предложение.

Моё сердце остановилось, а лицо, должно быть, выдало меня.

– Он сделал, не так ли?? – она завизжала от восторга. – Почему ты мне не сказала?

– Мы не хотели говорить об этом, пока не состоится ваша свадьба. Это ваш знаменательный день. Не наш.

Дженна снова обняла меня, на этот раз комнату заполнили всхлипывания.

– Боже мой! Эта новость сделала мой день еще лучше. Я никому не скажу. Я так рада за вас.

– Что же, спасибо, Джен. За всё. Без твоего маленького плана у нас, наверное, не было бы возможности так сблизиться.

Она закатила глаза, отмахиваясь от меня, с ухмылкой, расползающейся по лицу. В тот момент, когда вошел отец Дженны, она произнесла:

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

ЭВАН

Мне пришлось напомнить себе, что нужно дышать, когда моё Солнышко шла по проходу в церкви. Все взоры были обращены к ней и отовсюду доносился шепот. Несомненно, люди говорили, что она выглядит абсолютно великолепно в темно-фиолетовом платье. Оно казалось почти черным, и было таким элегантным. К тому моменту, как Мэдди дошла до ступенек, ведущих к алтарю, клянусь, я был в нескольких шагах от потребности в реанимации.

Мысли о прошлой ночи заставили меня думать о нашей собственной свадьбе. Люк наклонился ко мне и толкнул локтем.

– Скоро, – улыбнулся он. Я не собирался рассказывать ему. Мы с Мэдди решили сохранить это в тайне, но он каким-то образом узнал, а я не собирался врать парню.

Несколько секунд спустя музыка изменилась, и все гости встали. Это всегда была моя любимая часть свадьбы – наблюдать, как отец сопровождает невесту к алтарю. Наверное, это было волнительно и душераздирающе одновременно – выдавать свою дочь замуж. Но отцу Дженны не о чем было волноваться. Даже несмотря на то, что она долгие годы встречалась с Люком, она всегда будет папиной дочкой. Такой, какой была с тех пор, как мы познакомились в старшей школе.

Взглянув на друга, я увидел слезы в его глазах и задумался, буду ли я тоже плакать на собственной свадьбе? Вероятно, да. Черт возьми, да лишь от одного взгляда на Мэдди я потерял голову.

Церемония продолжилась, как и любая другая традиционная свадьба. Пара произнесла свои клятвы, они обменялись кольцами, после чего их объявили мужем и женой. Под улюлюканье, свист и аплодисменты гостей Люк впервые поцеловал свою жену.

По указанию священника гости снова встали, когда молодожены шли по проходу. Это было прекрасно.

Предлагая руку Мэдди, спросил:

– Приступим?

* * * * *

После бесчисленного количества фотографий мы, в конце концов, уехали из церкви.

– Ну и ну, это надоедает. У меня щеки болят, – пожаловалась Мэдди, вкладывая свою руку в мою. – Не могу представить себе, как справляться с тем, что тебя постоянно фотографируют. Не знаю, как ты это делаешь.

Не то, к чему я когда-либо привыкну, но это было в порядке вещей. Я лишь надеялся, что с моим новым предприятием это станет приносить меньше проблем.

– Я не всегда улыбаюсь.

Её рассмешил мой ответ.

– Ах да, сексуальные, мечтательные глаза. Это так естественно для тебя. Спорим, ты даже не знаешь, что делаешь это.

Теперь настала моя очередь смеяться.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Знаю, и от этого твоя улыбка еще сексуальнее, – она притянула меня к себе за галстук и дернула вниз, чтобы поцеловать.

Сексуальные, мечтательные глаза? Да у неё такие же.

По пути на свадебный банкет рука Мэдди оставалась в моей. Я не мог отвести от неё взгляд. Когда я наконец-то оторвался от Мэдди, заметил, что у Люка была та же проблема с его новоиспечённой женой. Созерцая их двоих такими счастливыми, почувствовал благодарность за то, что являюсь частью этого, даже при том, что они вынудили меня стать шафером.

– Эй, Эван, – окликнул меня Мэтью с противоположной стороны лимузина. – Как, черт возьми, тебе удалось добиться отсутствия СМИ? Я думал, свадьба будет кишеть фотографами.

Несмотря на то, что в последнее время они казались менее заинтересованными во мне, я знал, что свадьба для них станет лакомым кусочком. Пришлось поручить Сэму работу над подставной уткой.

– Мой менеджер слил пару снимков «меня», высаживающегося с самолета в Лондоне, – Мэтью и все остальные выглядели растерянно. – Сила фотошопа. Этому снимку несколько лет. Всё, что они сделали – изменили метку даты/времени и цвет одежды. Сейчас, полагаю, кто-то заметил меня, прогуливающимся по Гайд-парку.

– Гениально! – отреагировал Мэтью. Остальные кивнули в знак согласия.

– Ну, я не хотел рисковать.

Глава 12

МЭДИСОН

Поездка в отель была полна смеха, импровизированных тостов и улыбок. Мы были на седьмом небе от счастья, а день только начинался. Прием продолжится обедом, традиционной свадебной программой и большим количеством танцев. По существу, это был выпускной бал для взрослых, никаких отличий от того, что мы делали в старшей школе. Единственной разницей было, что нам не нужно прятаться в конце вечера, в попытках найти место для зажиманий. У нас с Эваном есть собственный дом, чтобы хорошо проводить время и нет нужды скрываться.

Когда мы вышли из лимузина, Эван наклонился и прошептал мне в ухо:

– Увидимся через минуту.

– Куда он сбежал? – поинтересовалась Дженна.

Я пожала плечами.

Мы ждали в фойе неподалеку от бального зала. Свадебный организатор стоял в дверях и ждал, когда подать нам знак входить и занимать свои места. Эван еще не вернулся, и я начала волноваться. Меня не заботило, что придется входить одной. Я лишь хотела знать, что с ним все в порядке.

Когда подошла наша очередь, я оглянулась на Дженну и Люка, они выглядели так же растерянно, как и я.

– Ну, да ладно, – ответила я им, улыбаясь. – В конце концов, он вернется.

– Он, наверное, в уборной. Не похоже, что парни знают, как течет время, – Люк дал жалкое объяснение. – Или, может, в баре. Надеюсь, берет мне пиво.

На этих словах я развернулась, закатив глаза. Наши с Эваном имена объявил ди-джей, когда я одна вошла в бальный зал. Я помахала рукой в ответ на аплодисменты гостей. Спустя минуту вошли Дженна и Люк.

– А теперь давайте поприветствуем аплодисментами мистера и миссис Люк Харт.

Все встали, буйно аплодируя, в то время как молодожены прошли в центр бального зала, на танцпол. Они подняли вверх свои сплетенные руки, и толпа зарукоплескала с еще большей силой.

– А теперь… жених и невеста хотели бы поделиться своим первым танцем в качестве мужа и жены.

Черт! Эван пропускал их танец. Я прошла к своему месту вместе с другими гостями свадебной вечеринки, в то время как Люк и Дженна ждали песню, чтобы начать танцевать.

Внезапно поднялся занавес, обличая группу. Я не могла поверить своим глазам, когда Эван занял центральное место на сцене с микрофоном в руках и гитарой, висящей на спине. Почему я была удивлена?! В этом был весь он – делать что-то особенное для своих друзей.

– Добрый вечер, – поприветствовал он собравшихся.

Черт возьми, как хорошо он выглядит. Когда я шла по проходу, мне пришлось принудить себя шагать влево от алтаря, вместо того, чтобы прыгнуть прямиком в его объятия. Его темно-серый костюм был безупречен. Без шляпы на голове волосы Эвана застигли меня врасплох. Тепло распространилось по всему телу, когда он провел рукой по вьющимся прядям, убирая их с глаз. Он выглядел весьма сексуально. Так же, как и на сцене.

Только сейчас на приеме он был в своей стихии. От его вида меня накрыл фейерверк эмоций.

– Меня зовут Эван Джеймс. Я – шафер. Я знаю Дженну с тех пор, как она набивала свой бюстгальтер ватой в старшей школе. И знаю Люка с тех времен, когда Дженне больше не нужно было это делать.

Смех был слышен в каждом уголке бального зала. Я тоже была грешна в этом. Эван был смешон и попал в цель.

– У тебя большие неприятности, Эван Джеймс. Тебе лучше быть осторожным, приятель.

Дженне не нужен был микрофон. Все слышали её громко и отчетливо.

– Извини, Джен. Надеюсь, ты простишь меня.

Он взглянул на меня и подмигнул, в ответ я послала ему воздушный поцелуй.

– Я хотел бы поблагодарить моих лучших друзей за возможность стать частью их знаменательного дня. И мне очень хочется исполнить песню, которую они выбрали для их первого танца, если они позволят мне.

Дженна кивнула, её глаза наполнились слезами. Я ничего не могла поделать. Он и меня растрогал.

– И я постараюсь не обижаться, что они не выбрали одну из моих песен.

Еще больше радостных смешков заполнило комнату. Эван развернулся и сделал несколько шагов, чтобы достать стул и стойку для микрофона из тени.

– Для Дженны и Люка, желаю вам всей любви мира и много лет счастья.

В зале погасли огни, когда он встретился взглядом с каждым участником группы. Затем начал играть вступление к песне “You and Me” группы Lifehouse. Когда Эван запел, бабочки в животе пустились в неистовый пляс, и, клянусь, я могла бы взлететь. Слушая нежные звуки его голоса, видя чувства в глазах, когда он пел, я почувствовала, что всё возможно.

“Какой сегодня день? И какой месяц? Часы никогда не казались настолько живыми…”

Люк и Дженна стояли загипнотизированные в центре танцпола, не сдвинувшись ни на дюйм, не сводя глаз с Эвана. Я не могла винить их, но должна была что-то сделать.

– Эй, – окликнула их гулким шепотом. Взгляд Дженны встретился с моим. – Танцуйте.

Она произнесла одними губами: «Ой». А затем они с Люком начали танцевать. Не используя ни одного из движений, которым нас обучал преподаватель по танцам.

* * * * *

Я слышала шум воды в душе, когда проснулась на следующее утро. У меня ужасно болела голова, словно с похмелья, хотя я выпила всего один бокал вина. С головной болью или без, я не могла не окунуться в воспоминания о предыдущем дне. Свадьба была всем, чего желала Дженна. Она была лучшей невестой из известных мне – пустив жизнь на самотек, целый год прожила, планируя день свадьбы. И когда он в конце концов настал, просто наслаждалась ним. Я видела невест, мотающихся как сумасшедшие, в день их свадьбы, видела, как некоторые устраивали истерику, когда что-то шло не так. Дженна … не была такой. Даже опоздав на церемонию, она излучала спокойствие и настоящее счастье.

Единственный раз, когда Дженна потеряла контроль, был в конце их первого танца. Они с Люком замедлились, практически полностью остановившись перед Эваном. Они едва шевелились, покачиваясь вперед и назад, когда он закончил исполнять их песню. Когда все начали аплодировать, Дженна взяла мужа за руку, и они бросились к сцене. Эван спрыгнул им навстречу с широко распростертыми объятиями. Они обнимались втроем, всхлипывая от счастья и любви.

– Эван, я так благодарна тебе. Я так хотела, чтобы ты исполнил нашу песню, но боялась просить. Ты сделал день моей свадьбы совершенным, – произнесла Дженна, хлюпая носом.

– Я рад, что это осчастливило тебя, Джен, – Эван снова обнял её. – Моя музыка ничего не значит, если я не могу заставить улыбнуться своих друзей. Поздравляю вас обоих. Люблю вас, ребята.

Сидя за столом свиты молодоженов, я наблюдала и слушала обмен репликами со слезами на глазах. Эван поймал мой взгляд, и мы разделили момент, словно были единственными людьми в помещении. Одним пристальным взглядом он смог признаться мне в любви, громко и гордо, и я с улыбкой впитала его признание.

Я хотела выбраться из постели и в то же время хотела оставаться в ней на весь день, проигрывая свадьбу от начала до конца. Это было прекрасно. После песни Эвана продолжили соблюдение официальных традиций. Я не поймала букет, даже несмотря на то, что Дженна попыталась бросить его прямиком в меня. Некоторые женщины, возможно, слишком рьяно подошли к этому делу, а я не собиралась рисковать получить телесные повреждения, чтобы выхватить цветы. У меня есть мой мужчина. Мне не нужен букет. Кроме выступления Эвана, лучший момент был, когда Люк ткнул тортом Дженне в нос. Я указала на неё и сказала, что это была месть за возмутительное количество тортов, которые мы продегустировали. После танцев под хип-хоп и модные хиты 80-х и 90-х, молодожены покинули бальный зал, посылая воздушные поцелуи и прощаясь на всем пути к выходу. Мы с Эваном восприняли это как намёк, что мы тоже можем уйти.

Зазвонил его телефон, выдернув меня из свадебных воспоминаний. Я приподнялась, думая, что могла бы отнести ему телефон в душ, но передумала. Упала обратно в кровать, уютно утопая в подушках. Телефон снова зазвонил. На это раз я перекатилась на живот и взяла его в руки. Это был Сэм. Звонок прекратился, когда я спустила ноги с матраса и протерла глаза. Затем телефон снова зазвонил. Сэм. Он не стал бы звонить три раза подряд, если бы это не было важно. Чаще всего Эван созванивался с ним один раз в день, когда я находилась поблизости. Так что я встала и пошла в ванную. Я слушала, как Эван напевал мою песню, что вызвало во желание сбросить одежду и прыгнуть к нему в душ, но у нас были дела. Наш план заключался в том, чтобы навестить родителей и поделиться с ними новостями. Я не переживала по поводу рассказа им о моих планах выйти замуж. Я испытывала радость и волнение. Они будут рады за нас. Если я знала своего отца настолько хорошо, как думала, он скажет что-то типа: «Черт возьми, наконец-то! »

– Эй, Эван, – окликнула я его. Он сразу же перестал напевать и повернулся ко мне.

Улыбка на его устах озарила глаза. Он прекрасен.

– Доброе утро, Солнышко.

– Доброе утро. Слушай. Сэм названивает. Он звонил трижды за последние пять минут. Хочешь, чтобы я принесла тебе телефон?

Он поморщился.

– Неа. Позвоню ему, когда закончу. Что бы это ни было, он может подождать.

Затем одарил меня одной из своих сексуальных ухмылок.

– Не хочешь присоединиться ко мне?

– Я бы с удовольствием, но, если мы хотим в ближайшее время добраться к моим родителям, воздержусь.

Он усмехнулся.

– Вероятно, хорошая идея.

Когда я вышла из ванной, он бросил вдогонку:

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – крикнула я в ответ с улыбкой, которую можно было увидеть с орбитального спутника Земли.

Вернувшись в комнату, я услышала, как телефон Эвана выдал чириканье, уведомляющее о смс. Взглянула на экран и, конечно же, увидела, что оно было от Сэма. Разблокировала телефон и прочитала сообщение, чтобы оповестить Эвана насколько оно важно. Я не придавала значения чтению его сообщений. Он дал мне свой пароль и часто просил читать смс, пока был за рулем или брился. Казалось, что у нас не нет никаких секретов друг от друга.

Пока я не прочитала сообщение.

“Позвони мне как можно скорее. Стервятники пронюхали о сделке. Требуют подтверждения. Не могу ответить, пока все не будет подписано. Нужно, чтобы ты встретился со мной в обед. Позволь напомнить, это трехгодичный контракт, так что убедись, что действительно хочешь этого”

Душ выключился, когда я еще раз перечитала сообщение. У меня сдавило горло, и я понимала, что вот-вот расплачусь. Я должна была что-то сделать и сделать это быстро. Нажав несколько кнопок на телефоне Эвана, обозначила это смс как непрочитанное. Положила чертов телефон обратно на ночной столик и вернулась в ванную. Одно полотенце было обернуто вокруг его талии, другим он вытирал волосы, как пудель. Эван выглядел мило, но я не позволила себе внимательно рассмотреть его сексуальное стройное тело. Вместо этого включила воду и запрыгнула в душ, пытаясь отвлечь себя от слез, которые собирались скатиться с глаз. Отрегулировала воду на максимально горячую, которую могла выдержать, надеясь, что пар не даст Эвану хорошо рассмотреть моё лицо.

– Я сделаю нам кофе и тосты. Принесу тебе сюда, чтобы ты могла жевать, пока будешь собираться.

– Звучит неплохо, – ответила я, жалея, что мне не хватило мужества сказать больше. Это происходило снова. Он бросал меня. Но в отличие от прошлого раза, он солгал. Эван сказал, что не бросит меня. Сказал, что навечно мой. Мне пришло в голову, что он, наверное, хотел, чтобы я сопровождала его, но эта мысль быстро исчезла. Ему прекрасно известно, что я не оставлю работу, друзей или семью. Черт, он обманул меня.

На протяжении прошлой недели я не испытывала ничего, кроме счастья, наконец-то чувствуя радость и гармонию в наших отношениях. Но мое сердце медленно раскалывалось на части, кусочек за крошечным кусочком, на миллион осколков разрывая меня на части. Да, я сказала, что игра стоила свеч, но каким, черт возьми, образом я в этот раз снова соберу свое сердце? Солгал ли он мне для того, чтобы затащить в свою постель? Пришлось ли ему на время отбросить свою популярность, в надежде пожить со мной, ограничивая себя? Была ли я его финальным достижением, прежде чем в очередной раз отправиться на гастроли? Люк и Дженна считали, что он искренен. Черт бы меня побрал! Я тоже так думала.

Несколько минут спустя он вернулся, а я всё еще позволяла воде литься на моё тело. Я даже еще не помыла волосы. Просто стояла там, желая, чтобы слезы не покатились с глаз, надеясь, что он расскажет мне, что происходит. Но он не рассказал.

– Я только что поговорил с Сэмом, – произнес он напряжённым голосом. – Мы поедем к родителям вечером или завтра. Прости, но ты была права. Это важно. Мне нужно встретиться с ним. У меня нет времени даже для кофе и тостов.

Вода всё еще была горячей, и я надеялась, что она сожжёт моё сердце в пепел, чтобы не чувствовать боль, которую ощущаю сейчас.

– Что случилось?

Он не шевельнулся, чтобы открыть дверь в душевую кабину, чтобы поговорить со мной лицом к лицу, и я тоже не сделала этого.

– Ничего такого, о чем стоит волноваться, мне просто нужно бежать, – я слышала звук приближающихся шагов и сделала единственное, что пришло мне в голову. Я всё лицо намылила мылом. Эван усмехнулся, открыв дверь.

– Думаешь, немного мыла остановит меня? – я крепко зажмурила глаза, когда он наклонился ко мне, быстро чмокнув в губы. – Пока, Солнышко. Люблю тебя.

Он закрыл дверь в душ.

– Пока, Эван, я тоже люблю тебя.

Когда я удостоверилась, что он ушел, я выплакала все слезы, а потом еще больше.

У него был шанс во всем признаться, и он им не воспользовался. Эван снова солгал. Моя песня играла в голове. Я слышала, как его пальцы скользят по клавишам рояля. Слышала сладкий сексуальный голос, но теперь слова были бессмысленны. Он был все тем же Эваном. Он вообще не изменился.

ЭВАН

– Ты уверен? – вновь спросил Сэм. Он, наверное, уже в сотый раз задавал мне этот вопрос, с тех пор как я вошел в дверь моего нового объекта.

Я перекатывал ручку между пальцами.

– Сэм, расслабься. Впервые за все время, я по-настоящему чувствую, что правильно поступаю со своей карьерой. Именно это я и искал.

Потянувшись за бейсболкой на голове, перевернул её задом наперед, чтобы лучше видеть документы. Сэм прилепил эти маленькие липкие закладки на каждой линии, где я должен подписаться. Это грандиозное дело, но я был к нему готов и знал, что Мэдди очень понравится.

Должен признать, я чувствовал себя немного странно от того, что её не было рядом во время заключения такой крупной сделки, но чем больше я обдумывал это, тем больше хотел преподнести ей сюрприз. Выражение лица Мэдди, когда она увидит это место и поймет моё представление о нем, будет бесценно. Я совершенно не сомневался, что оно ей понравится так же сильно, как и мне.

Делать всё правильно было огромным шагом для меня. Я прошел долгий путь с того момента, как впервые принял решение о будущем. Несмотря на уникальную возможность записать собственный альбом и отправиться на гастроли с суперзвездой, которая у меня была, глубоко внутри я чувствовал, что это неправильный шаг. Если бы я не был таким упрямым придурком, то вернулся гораздо раньше.

В последний раз пробежавшись глазами по условиям контракта, я подписался на каждой линии. Подпись за подписью закрепляя своё будущее, становясь арендатором того, что наверняка станет популярным местом в Пасадене, как для музыкантов и композиторов, так и для певцов. Не говоря уже о дополнительном пространстве, которое я указал в договоре, чтобы преподавать уроки музыки. Джемсешн с классом Мэдди только подлил масла в огонь, чтобы я взялся за это дело и сделал что-то, что сможет доставить удовольствие деятелям искусства всех возрастов.

Сэм и юристы обменялись еще несколькими словами, прежде чем распрощаться. Я не обращал внимание. Я был сосредоточен на объекте. Рассматривал каждый дюйм, представляя себе то, чем надеялся, станет это помещение.

– Поздравляю, мистер Джеймс, – произнес владелец, протягивая руку. – Думаю, вам понравится здесь.

Я пожал его протянутую руку.

– Уверен, так и будет. Спасибо.

Мужчина рассчитывал на мой успех, чтобы я был заинтересован в покупке собственности по истечению аренды. Три года. У меня было тридцать шесть месяцев, чтобы поднять это место и обеспечить его функционирование именно так, как я мечтал.

Когда они ушли, взглянул на Сэма. Он поднял руки и осмотрел помещение.

– Ну, вот оно! – его руки упали по бокам. – Я горжусь тобой, парень. Ты стремишься к тому, чего хочешь. Ты не позволил бизнесу сделать из тебя того, кем не являешься. Это круто, парень.

Положа руку на сердце, похлопал по груди.

– Это так много значит для меня, Сэм. На самом деле, – мы оба молчали, оценивая окружающее нас пространство. – Готов приступить к работе?

Сэм шокировано поднял брови.

– Ты все предусмотрел, не так ли?

Я постучал указательным пальцем по виску.

– Все здесь, братан.

В течение следующих нескольких часов я давал Сэму указания, с чего ему следует начать. Сперва нам нужно было позаботиться о звуковой аппаратуре. Место было бесполезным для нас, если мы не располагали хорошей звуковой системой и превосходной акустикой. Затем я дал ему список инструментов, которые понадобятся, вместе с чертежами маленькой уютной сцены. Как только она у нас появится, я планировал попросить Изабель поработать над обстановкой. Если Мэдди будет заинтересована, а я думаю она будет, я и её попрошу поработать с Изабель. Вместе, я уверен, они заставят это место выглядеть безупречно.

Когда мы закончили, я не спеша выключил свет и закрыл двери. Мне доставляло много счастья осознание того, что я вскоре вернусь сюда. Только в следующий раз Мэдди будет со мной… разделять наше будущее.

* * * * *

По пути домой я не мог перестать думать о том, насколько удивительно подписываться под чем-то, во что ты по-настоящему веришь. Я всегда верил в свою музыку, песни, но гастроли – это не мое. Мне нужно было находиться дома, я нуждался в Мэдди. После того, как было уже слишком поздно что-то менять, я понял, что следовало взять её с собой. Я хотел, чтобы она была там, чтобы отпраздновать со мной подписание документов. Всё было слишком уныло без неё.

По возвращению домой я влетел через дверь в поисках моего Солнышка. Мне так сильно хотелось поведать ей о своих новых планах. Изначально я хотел преподнести ей сюрприз. Я бы завязал ей глаза, привез на место и ошеломил торжественным открытием, но все изменилось. Мне необходимо, чтобы она была со мной на каждом этапе. Хотел её идей, её поддержи, её света. Я жаждал этого так же, как жаждал её.

Заглянул на кухню, не обнаружив Мэдди в зале. Затем пошел в спальню, но её не было и там. Вытащил мобильный, чтобы позвонить ей, но она не ответила. Озадаченный, я еще раз обошел дом, но ее нигде не было.

В голове молнией промелькнула мысль, так что я схватил домашний телефон.

– Привет, это Эван Джеймс. Я ищу Мэдисон Грей. Вы не видели её на территории комплекса?

Сотрудники службы безопасности знали обо всем. Возможно, она отправилась на пробежку.

– Мистер Джеймс, она уехала утром, вскоре после вас. Мисс Грей вызвала такси.

Такси? Что, черт возьми, задумала Мэдди?

– Спасибо, я признателен за информацию.

Упав обратно на диван, повесил трубку. Тут же взял мобильный и набрал её номер.

– Мэдди, куда ты пропала? Я позвонил охране, и они сказали, что ты уехала на такси. Я звонил тебе, а ты не отвечаешь. Очевидно. Перезвони мне. Я беспокоюсь о тебе.

Подождал еще пятнадцать минут, после чего снова набрал ей. Она по-прежнему не отвечала. Теперь я занервничал. Это было так не похоже на Мэдди. Она всегда отвечала на мои звонки. В крайнем случае, присылала смс.

Еще одна попытка. По-прежнему без ответа. Я набрал сообщение, чтобы посмотреть ответит ли она.

“Ку. Почему ты не отвечаешь мне? Где ты? Я волнуюсь”

Отправил его. Затем добавил второе.

“Я люблю тебя, Солнышко. Позвони или напиши. Хоть что-нибудь”

Ранее, вернувшись домой, я умирал от желания поделиться с ней новостями, но теперь лишь хотел знать, что она в безопасности. Сердце быстро колотилось в груди, пока ждал ответа. Подумывал позвонить в полицию, но знал, что это не поможет. Прошел только час с тех пор, как я пытался связаться с ней. Для них это мелочь. Затем подумал позвонить Сэму и попросить его подключить каких-то людей. Я представил, как он скажет мне, что она, вероятно, пошла по магазинам и прихватила с собой мои яйца. Мэдди могла забрать мои яйца, член и всё, что ей было угодно. Мне только нужно, чтобы она перезвонила.

Спустя девяносто долгих минут я получил ответ:

“Закончил подписание своего трехгодичного контракта? Я думала, ты никуда не уедешь. Не утверждай, что беспокоился, тогда как даже не подумал обо мне, чтобы рассказать о сделке. Господи, я думала, что всё изменилось. Не звони мне. Я не хочу с тобой разговаривать. Просто позволь мне двигаться дальше. Прощай, Эван”

Какого черта? Я прочитал проклятое сообщение еще три раза, чтобы убедиться, что всё правильно понял. Как она узнала о сделке? И с чего она взяла, что я уезжаю?

“Ты можешь позвонить мне, пожалуйста? Мне не 13 лет. Давай поговорим об этом. Ты, очевидно, думаешь, что что-то знаешь, что в действительности не соответствует истине”

СМИ разнюхали. Тут не о чем было говорить. Я позвонил Сэму и оставил сообщение, когда он не ответил. Я сообщил ему, что кто-то слил эту историю, потому что Мэдди каким-то образом узнала об этом. Столько было сделано для заключения сделки с ними, чтобы держать все это в тайне до торжественного открытия. Я дал «подстилке» эксклюзивное право на открытие в обмен на молчание и думал, что это сработает. Я засужу их задницы.

“Почему ты продолжаешь врать мне? Я прочитала сообщение Сэма. Оно было вполне понятным. Ты подписывал трехгодичный контракт. Я больше ничего не хочу слышать. Я покончила с тобой, Эван Джеймс. В этот раз навсегда. Моё сердце больше не выдержит. Господи, я так сильно любила тебя! Не знаю, что собираюсь делать, но в этот раз я буду двигаться дальше. Я снова научусь быть собой. Без тебя”

Слёзы обожгли мне глаза при виде ей слов. Без тебя.

“Нет. Это невозможно. Я никогда не буду без тебя. Снова. Обещаю тебе – я никуда не уезжаю. Нам нужно поговорить. И не по смс. Поговори со мной, Мэдисон. Позвони мне”

На этом сообщения прекратились. Я снова и снова звонил ей, а она не отвечала. Я отправился к ней домой, стучал в дверь, её там не было. Поехал к Люку и Дженне, предполагая, что она могла использовать наш запасной ключ, но всё было безрезультатно. Я думал позвонить её родителям, но не хотел, чтобы они волновались. Они были полны надежд, когда мы встретили их вчера на свадьбе. Я так долго не видел их, однако они приняли меня так, словно я никогда не уезжал. Когда Мэдди танцевала с Дженной, я попросил её отца выйти со мной на улицу. Я попросил у него руку его дочери и известил, что никогда не разочарую ее снова. Он засмеялся, сказав, что будет бессчетное количество раз, когда я буду разочаровывать её, но ключ к блаженству супружества заключается в выяснении того, как это исправить. Он обнял меня и радушно принял в семью. Если бы этим утром Сэм не позвонил мне, я бы снова стал на одно колено, чтобы сделать предложение Мэдди. Только в этот раз у меня было кольцо.

Я встал и пошел в спальню. Открывая ящик с носками, начал выбрасывать содержимое. Отшвырнув носки в сторону, схватил синюю атласную коробочку. Она думала, что я бросаю её. Всего лишь накануне вечером я обещал её отцу, что не сделаю ничего, что могло бы обидеть её. Не прошло и суток, как я сделал это. Но, как сказал мудрый человек, я просто должен выяснить, как это исправить. И я выясню.

Положив кольцо в один из карманов брюк, вытащил мобильный из другого. Набрал Сэма, на этот раз он ответил.

– Эй, старик, мне нужна твоя помощь.

– Будет сделано, – тут же ответил он.

Глава 13

МЭДИСОН

Я спряталась в гостиничном номере, где никто меня не сможет найти. Шелковое покрывало на кровати промокло от слез. На прикроватной тумбочке стояла литровая бутылка Dr. Pepper с подтаявшими кусочками льда и кольцом конденсата, скопившемся вокруг дна. Наполовину съеденная пачка Ruffles со вкусом лука со сметаной и пачка печенья Oreo лежали у меня в ногах.

Не хорошо.

Я не могла удержаться, снова и снова перечитывая сообщения Эвана. Боже, как же я хотела, чтобы он нашел меня, выбил дверь и обнял. Но как долго это продлится? Он сказал, что не уезжает, но трехгодичный контракт, который он скорее всего подписал, говорит о другом.

Я лежала в кровати, шмыгая носом и просматривая глупые телевизионные мелодрамы, от которых лишь еще сильнее плакала. Проснувшись поздно вечером встала, чтобы воспользоваться ванной. У меня так сильно опухли глаза, что им уже ничего не поможет. Никакое количество льда не сможет привести их в нормальный вид к следующему утру, а я должна идти на работу. Я зашла в интернет на телефоне и подала заявку на замещающего учителя. Ни при каких обстоятельствах я не смогу встретиться с моими классами, или с кем-либо вообще, раз уж на то пошло, выглядя такой разбитой.

Уведомления на мобильном указывали на то, что у меня было несколько непрочитанных смс.

Большинство из них были от Эвана, но также были по одному от мамы и Дженны.

В первую очередь, я открыла сообщение от мамы.

“Привет, милая. Очень жаль, что мы не встретились сегодня. Мортоны позвонили и пригласили на рыбалку, так что нас неделю не будет. Мы позвоним по возвращению, чтобы вы с Эваном могли приехать. ”

Я отправила ей быстрый ответ с пожеланием хорошо провести время. Я не собиралась вдаваться в подробности того, почему мы с Эваном никогда не посетим их вместе.

Сообщение от Дженны было не таким приветливым.

“Позвони мне или я позвоню твоей маме. Это предупреждение истекает в полночь. ”

Взглянув на часы, я застонала. У меня был час, чтобы позвонить ей, или она выполнит свою угрозу. Мама будет волноваться и вместо того, чтобы отправиться на рыбалку, заставит отца отвезти её вдоль гор на юг, чтобы проведать меня.

Я набрала номер и ждала, когда ответит Дженна.

– Ты, блин, с ума сошла? – прокричала она в трубку. Это не было похоже на женщину в медовый месяц.

Я начала было отвечать, но ничего не выходило, так как я была заикающейся, рыдающей развалиной.

– Я … он… – у меня не было слов, слезы просто текли, и я едва могла дышать. – Почему ты кричишь на меня? – проревела я.

– Потому что ты – тупица, Мэдисон Грей. Вот почему, – простонала она в трубку и выругалась. – Подразумевалось, что у меня будет сумасшедший, дикий секс в каждой комнате гостиничного номера и во всех местах острова, а вместо этого я слушаю вас с Эваном, рыдающих в трех тысячах миль отсюда.

От образа плачущего Эвана я зарыдала еще сильнее. Это еще больше разбило мне сердце. Я никогда не хотела причинить ему боль.

– Ты хоть знаешь, что произошло? – спросила я, неуверенная, что хочу услышать ответ. Она была зла на меня и по всей видимости считала, что все эти страдания целиком и полностью моя вина.

– Да, мисси. Я знаю, что ты прочитала сообщение, которое Эвану прислал его менеджер. Я знаю, что ты ни хрена не знаешь о том, что подразумевает то сообщение. А еще я знаю, что ты сбежала, вместо того, чтобы дать Эвану возможность объяснить. Теперь вы оба одиноки, убиты горем и подавлены, потому что ты отказалась вести диалог.

– Тогда скажи мне, что я не поняла в том сообщении, Джен? Объясни его мне, – произнесла я.

Она шумно выдохнула в трубку.

– Пфф. Этим с тобой должен поделиться Эван. Не я. Ты знаешь, что я не делюсь твоими секретами, – ответила она.

– У тебя не было никаких проблем с тем, чтобы рассказать мне, каким пустым был его взгляд, когда ты увидела его на гастролях. Ты бросила мне это в лицо, поэтому я дала ему второй шанс и поверила, что он любит меня. Теперь ты решила молчать? – спросила я, с каждым словом повышая голос.

– Не зли меня. Сейчас ты знаешь только то, что тебе положено знать – ты колоссально облажалась. Этого, нахрен, достаточно, – она остановилась, делая глубокий вдох. Я слышала гнев в её голосе, но это лишь еще сильнее огорчило меня. – Ты уже оттолкнула его однажды, Мэдди. Не делай этого снова.

– Да, я оттолкнула Эвана в прошлый раз, потому что его любовь была недостаточно сильной, чтобы держаться за меня, когда он получил контракт. Я была не единственной, кто отталкивал.

– Но он изменился, Мэдди. Он по-настоящему изменился. Он бы что угодно сделал для тебя, и ты это знаешь. Но ты считаешь, что что-то знаешь и делаешь ошибочные выводы. Если тебе повезет, он даст тебе второй шанс, как ты дала ему. Так что разберись с этим дерьмом до моего возвращения, или я звоню твоей маме.

Она завершила звонок как раз тогда, когда я услышала слова Люка:

– Вау, детка. Ты сказала ей.

Они были против меня. Почему она сказала, что я ни хрена не знаю, о чем шла речь в сообщении? Оно было предельно ясным для меня. Трёхгодичный контракт. Убедись, что ты действительно этого хочешь. СМИ пронюхали об этом? Для меня это звучало как гастроли. Всемирный тур длительностью в три года. Возможно, этот срок включал в себя создание альбома. Кто знал? Я не в теме, но чем еще это могло быть? Я не была дурой, и точно знала, кто такой Эван. Он был удивительно талантливым композитором, которого любил весь мир. Почему же тогда я была так удивлена, что он уедет? Я была лишь одним человеком, чтобы любить его, когда там были миллионы желающих показать ему, что он для них значит.

Я всё еще крепко держала телефон в руке, но не читала смс от Эвана. Очистила уведомления, но они так и остались непрочитанными, когда я забралась обратно в кровать и задремала, всхлипывая как ребенок, плачущий подушку.

После сна голова раскалывалась, но у меня не было обезболивающего. Меня мучили жажда и голод, так что я сделала несколько глотков оставшегося с прошлой ночи разбавленного, безвкусного Dr. Pepper. Затем съела немного чипсов и печенья. Я не заморачивалась тем, чтобы встать и умыться или почистить зубы. Включила телевизор и начала еще один день бессмысленного просмотра фильмов.

К трем часам дня, вылезла из кровати лишь для того, чтобы пописать и набрать стакан воды из умывальника. Зарылась глубже в подушки в поисках комфорта, который смогла бы снова ощутить, лишь попав в объятия Эвана. Но этому не суждено было случиться.

Потянувшись за телефоном, сразу же заметила, что у меня было больше сообщений, чем предполагала. Я прокрутила последние несколько сообщений от Эвана к одному от Дженны.

“Поднимай свою задницу. У тебя есть пять дней, чтобы разобраться со всем этим. Для твоего же блага не заставляй меня вернуться домой раньше только потому, что ты слишком упрямая. ”

Возможно, она была права. Оба предыдущих сообщения от Эвана в сочетании с её, заинтересовали меня. Что я теряла, если неправильно все прочитала?

Сосредоточившись на экране телефона, нажала на имя Эвана. Цепочка сообщений предстала перед глазами, но я сосредоточилась на последнем.

“Просто дай мне знать, что ты в безопасности. Пожалуйста. Я люблю тебя, Солнышко. ”

Я отчаянно потерла руки, пытаясь сообразить, что сказать.

“Не волнуйся. Я в порядке. ”

Я хотела закончить смс словами «Я тоже тебя люблю», но не думала, что это было правильно. Я по-прежнему не понимала, что происходит. Всё, что я знала – это то, что Эван уезжал на длительное время и вместо того, чтобы выложить все начистоту, он и слова не сказал. В своих сообщениях он попытался заверить меня, что никуда не уезжает, что было абсолютно нелепо. Возможно, я была неправа. Может быть, я предположила нечто несоответствующее действительности. Но это еще не означало, что Эван кое-что не скрыл от меня. Нечто настолько большое, что должен был подписать контракт, имеющий юридическую силу, и связать себя кто-знает-чем или с кем на три чертовых года. Я знала, что это правда. Эван не мог избегать этой темы.

Телефон загудел в моих руках.

“Спасибо. ”

Я не ответила, и остаток вечера телефон молчал. Много раз у меня сжимало в горле и щипало глаза, но слезы не появлялись. Несомненно, во мне больше не осталось влаги, и я уже была неспособна пролить еще больше слез. Утром я встала и отряхнулась. Я не собиралась быть убитой горем женщиной, не перед учениками. Я приняла душ, подготовилась к рабочему дню, сложила вещи в машину, выписалась из гостиницы и уехала на работу.

Когда я вошла в кабинет, то остолбенела, увидев вазу с желтыми ромашками на столе. Села и в течение нескольких минут смотрела на них. Когда ставила сумки, обратила внимание на упавший на пол листок бумаги. Это была записка от заменяющего меня учителя, в ней говорилось, что мои ученики были идеальными и что цветы доставили для меня. Она сказала, что я – счастливица. Да, действительно «счастливица».

Я провела пальцами по лепесткам. И заметила, что к букету миниатюрной пластиковой шпажкой был прикреплен маленький конверт с открыткой внутри, на которой было написано:

Букет ромашек,

Невинных и милых,

Напоминает мне, что я

Без тебя…

Люблю тебя, Солнышко.

П. С. И мне больно.

Он не подписал открытку. Ему и не нужно было. Это была моя песня. Одинокая слеза скользнула по щеке. Я промокнула её салфеткой, чтобы не испортить макияж. Потом поставила цветы на книжную полку в углу кабинета и подготовилась к приходу учеников.

В обеденный перерыв в моем кабинете появилась еще одна посылка из ромашек. Я нетерпеливо потянулась за открыткой, гадая, что он мог написать в этот раз.

Ты моё солнышко,

Глоток свежего воздуха

Но мой мир погрузился во тьму

Без тебя…

Люблю тебя.

– Они от Эвана? – поинтересовалась Эбби, когда мой класс вошел в кабинет; уголки её губ приподнялись.

Слова застряли у меня в горле, так что просто улыбнулась в ответ.

– Он такой романтик, – сказала другая ученица.

Мне хотелось поправить её – он в немилости, в этом разница. Но не сделала этого. Я позволила ей поверить в романтику. Эти девочки все еще верили в сказочные финалы и «жили они долго и счастливо».

Тем вечером, вернувшись домой, я ощутила пугающую тишину своего жилища. Мой телефон молчал, не было ни звонков, ни смс. Я проверяла его бесчисленное количество раз. Я даже вытащила аккумулятор и поставила его обратно, не веря, что и Эван, и Дженна угомонились. Честно говоря, мне стало одиноко. Горе было моей единственной компанией, когда я скользнула под одеяло, все ещё одетая в рабочую одежду, и уснула. Мои разум и сердце нуждались в отдыхе. Я не могла всю ночь бодрствовать, уставившись в телефон, в надежде, что он позвонит, но зная, что в любом случае, не отвечу.

В среду я получила еще один букет ромашек. Шикарный букет ярко-розовых гербер, точнее говоря:

Я хочу танцевать с тобой

Под сияющей луной

В нашу брачную ночь

Но я не могу …

Без тебя.

Люблю тебя.

На этот раз мне пришлось извиниться, чтобы отлучиться в дамскую комнату. Я знала, что вот-вот расклеюсь. Почему он так со мной поступает? На работе? Он знал, что это повлияет на меня так, что я не смогу скрыть это от учеников. К счастью, до того как закончится обед и ученики заполнят кабинет, оставалось еще 10 минут, и я могла привести себя в порядок. Несмотря на боль в сердце, я дышала, глубоко вдыхая через нос и выдыхая ртом. В этот раз я сдержала слёзы, но кто знал, что ждет меня завтра?

Тем вечером я вернулась домой и съела тарелку Spaghetti-Os[34]. Я хотела утопить свою печаль в гигантской миске «Чириоз» с тремя ложками сахара, но в чертовой коробке осталось всего пару ложек. Я чуть не расплакалась от одного лишь взгляда в пустую коробку. Моя вредная привычка всегда сводила Эвана с ума. Доев пасту, кинула грязную посуду в раковину и пошла принять долгий горячий душ. Я не мылась ни прошлым вечером, ни этим утром; мне повезло выбраться из дома с чищенными зубами. Мной управлял неисправный автопилот, а чувство восприятия было да сплыло. Порой я была абсолютно напряжена, порой находилась в трансе, но в основном была жалкой. Ложась спать, включила кондиционер и уютно укуталась в плед, нуждаясь ощутить тепло или что-то крепко меня обнимающее. Я дремала, размышляя о том, что должна взять себя в руки и что завтра будет лучше.

Но четверг ничем не отличался. Клянусь, он пытался убить меня словами из песни. Если боли в голосе Эвана, когда я услышала его поющим песню, было недостаточно, гораздо хуже видеть текст этой песни, накарябанным на бумаге. Я провела пальцами по контуру открытки. Грудь сдавило от боли, а ресницы затрепетали в попытке сдержать слезы. Я все еще любила его и хотела вернуться домой, к нему, но что-то останавливало меня. Я еще раз прочитала куплет.

Но я готов к борьбе

Следовать по дороге чести, что приведет меня к тебе

Ты нужна мне, как свет

Больше никогда не хочу быть…

Без тебя.

В пятницу цветы прибыли точно вовремя. Букет был прекрасен – небольшая композиция из полевых цветов. И прочитав открытку, я осознала, что у меня практически не осталось сил на борьбу с сотрясающими тело рыданиями. Мне пришлось уйти домой. Эван задел меня новым куплетом.

Скажи, что по-прежнему любишь меня

Как знаешь, я люблю тебя

Мне нет смысла жить…

Без тебя.

Слова растерзали моё сердце, как бомба, начиненная осколками. Всё моё тело ныло от боли. Покалывание, которое я обычно ощущала, сжимаясь под его взглядом от макушки до кончиков пальцев, теперь превратилось в удары кинжалов, постепенно уничтожающие нашу любовь. Придавая голосу равнодушный тон, я позвонила в канцелярию, чтобы попросить замену на оставшуюся часть дня. Открыла стол, забрала другие открытки, бросив все в сумочку, и ушла.

Я практически дошла до машины, когда услышала, как кто-то зовет меня. Оглянувшись, увидела, что это Эбби. Она бежала вниз по травянистому холму к служебной парковке. Я попыталась вытереть доказательства моего фестиваля слез.

– Что случилось, Эбби? – поинтересовалась я, когда она приблизилась.

Она запыхалась от бега, но все равно говорила.

– Я пыталась поймать вас, – она уперлась руками в колени, глубоко дыша. – Я хочу пригласить вас на мое выступление в воскресенье. Я не была уверена, что у меня это получится, но всё вышло.

– Выступление? Чем ты занимаешься?

Она стояла, прижав руку к боку. К счастью, на мне были солнцезащитные очки, так что, когда она, в конце концов, перевела дух и подняла глаза, не заметила моих слез.

– Я пою. Это как вечер открытого микрофона для детей. Полагаю, что-то новенькое. Для участия тебе должно быть не более семнадцати лет и их проводят только днём по воскресеньям. А не тогда, когда клуб открыт для ночных развлечений.

Она подняла пальцы, чтобы показать кавычки на словах «ночных развлечений», словно это было так банально для неё.

– Пожалуйста, приходите. Несколько других ребят из класса тоже придут. Для меня многое будет значить, если вы там будете.

– Как насчет того, чтобы ты прислала мне адрес на e-mail, а я сделаю все возможное, чтобы прийти?

Я не могла сказать девочке, что горевала из-за утраты единственных отношений, которые когда-либо хотела иметь. Это был её звездный час, и я была уверена – она будет великолепна. Просто не знала, как буду чувствовать себя в воскресенье. Пока что, эта неделя походила на американские горки взлётов и падений, от хороших дней до плохих, от периодов, когда я с трудом могла оторвать голову от подушки, до дней, когда храбрилась, чтобы сделать это. Я понятия не имела, какую версию меня буду представлять из себя в воскресенье.

– Спасибо, мисс Грей, до воскресенья! – тяжело вздохнув, она посмотрела на склон и бросилась бежать.

По возвращении домой я плюхнулась на диван и перечитала все пять открыток. В мыслях я могла слышать, как Эван играл на рояле, пел песню, и вновь чувствовала её. Особенно после той открытки, которая пришла сегодня. Возможно, он вовсе не уезжал, а я снова отталкивала его. Я не хотела, чтобы он уходил. Я хотела, чтобы он остался. Со мной. Я хотела повернуть время вспять к тому воскресному утру, и никогда не читать чертово смс. В конце концов, он наверняка собирался рассказать мне, что оно означало. Вместо этого я прочла его, предположила худшее и все разрушила. Сколько бы не пыталась убедить себя, что он солгал, что совершенно не изменился – мне с трудом верилось в это. В тех дурных мыслях не было ни грамма правды, лишь образы того, что он вновь может бросить меня, терзали мой испуганный разум. И черт возьми, я знала, что он этого не сделает. Я знала его. Он так не поступит. Черт, я так сглупила!

Так что же останавливало меня теперь? От того, чтобы позвонить ему и сказать, что я хотела вернуться домой, чтобы провести остаток жизни вместе с ним? Гордость. Вот что меня останавливало. Я всё испортила. Я не слушала его.

Я не только не слушала, я даже не дала ему шанс высказаться. Всегда ли я буду так себя вести в жизненных ситуациях? Эван сказал, что по-прежнему любит меня, тем не менее, я думала, что он сдастся и что я не достойна его усилий. Точно так же, как и в прошлый раз.

Но он не сдался. В этот раз он постарался донести до меня, что верил в нас и что я стою затраченных усилий. Наши отношения того стоили. Каждым сообщением, каждым звонком, каждой доставкой цветов и каждым стихом Эван был твёрдо намерен показать мне, что в этот раз он готов сражаться.

Мой телефон чирикнул. Я отложила открытки в сторону и вытащила его из кармана.

“Мы возвращаемся домой в воскресенье утром. Менее чем через 48 часов. Ты разобралась с ситуацией? ”

Я просмотрела её сообщение, отмечая крайний срок. Улыбнулась, думая о том, что не важно, как сильно я хотела услышать её голос в течение всей недели, не важно, как сильно я хотела услышать Эвана – они знали меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что мне нужно было время, чтобы самой во всем разобраться. Откуда она так точно знала, когда меня нужно подтолкнуть – я никогда не узнаю. Но всю жизнь буду ей за это благодарна.

“Пока нет. Но я готова. ”

В считанные секунды, после отправки смс, она прислала ответ.

“Хорошая девочка. Люблю тебя, сестренка. ”

Я бросила телефон на журнальный столик и подтянула ноги под себя. Вновь схватив открытки, я, казалось, вечность сидела там, снова и снова перечитывая каждую из них, пытаясь решить, как позвоню Эвану и что скажу. Вскоре солнце скрылось за горизонтом и в доме стемнело. Я потянулась за пультом, включила телевизор и убрала громкость, так как нуждалась в освещении, обеспечиваемом телевизором, а не в звуке. Снова взяла в руки телефон и повертела его в руках, пытаясь собраться с духом, чтобы позвонить.

Мне просто нужно было это сделать. Как сорвать лейкопластырь.

Нажимая на кнопки, нашла избранные контакты. Я рассматривала лицо Эвана, сексуальную ухмылку, большие шоколадно-карие глаза, которые могли рассказать мне о его чувствах, не произнеся ни слова, и нажала вызов прежде, чем смогла отговорить себя сделать это.

Он ответил, не дожидаясь окончания первого гудка.

– Мэдди, боже мой, Солнышко. Почему ты так долго не объявлялась? – Я прослезилась от его отчаянного голоса. Его ответ красноречиво говорил, как хорошо он знал меня. Ему было не важно знать почему я молчала, лишь почему у меня заняло так много времени, чтобы нарушить это молчание. Я люблю этого мужчину.

Я пыталась говорить сквозь всхлипывания.

– Я люблю тебя, Эван Джеймс. Мне так жаль. Не знаю, что ты подписал или какую заключил сделку, но если ты уезжаешь, мы во всем разберемся. Я не отталкиваю тебя, я хочу, чтобы ты остался со мной. Навсегда. Но если тебе нужно уехать, мы найдем способ. Я не позволю тебе снова уйти.

Слёзы ручьями текли по моим щекам, когда я излила ему свою душу. Ему нужно было знать, как сильно я любила его, и как мне было жаль за то, что на этой неделе заставила нас пройти через ад.

– Тише-тише, Солнышко. Я никуда не уезжаю, клянусь. Сделка, которую я заключил, не имеет ничего общего с гастролями и даже с альбомом. Мои гастрольные дни закончились, Мэдди. Ты застряла со мной. Мы собираемся пожениться, помнишь? – он усмехнулся, и я через телефон почувствовала его улыбку.

– Тогда чем ты занимаешься? О чем был договор? – поинтересовалась я.

– Не хочу рассказывать тебе по телефону. Я хочу увидеть блеск в твоих глазах, когда расскажу тебе обо всём.

– Значит приезжай, – прервала я его.

Возникла пауза, длиннее, чем мне бы хотелось.

– Не могу. Я в Сан-Франциско. Сэм прилетел сюда, чтобы решить кое-какие дела и попал в автомобильную аварию. Жена не смогла приехать к нему из-за детей, так что я прилетел сюда, чтобы быть с ним. Я сейчас в приёмном покое.

– Боже мой! Он в порядке? – теперь я почувствовала себя еще хуже. Эван о стольком беспокоился, а я лишь усугубила этот кавардак.

– Он в порядке и даже не хотел, чтобы я приезжал, но я настоял. Он больше чем просто менеджер, он – мой друг. Как только Симона приедет сюда, я сразу сяду на самолет домой. Она ждет приезда родителей, чтобы оставить на них детей. Она будет здесь не позже утра воскресенья. Я приеду к тебе, как только выйду из самолета.

– Отлично.

Жизнь возвратилась в мое тело, и сердце ожило. Эван возвращался ко мне домой. На глазах снова выступили слезы. Только в этот раз это были слезы счастья.

– Мэдди?

– Да.

– Я должен вернуться к Сэму, но лишь потому, что я не могу тебя видеть сейчас, не означает, что я не буду звонить. Поэтому, пожалуйста, ответь мне, когда я позвоню.

Его голос был игривым, но я поняла подтекст.

– Конечно.

– Я люблю тебя, Солнышко.

– И я люблю тебя.

ЭВАН

Поздним субботним вечером я прибыл в Международный аэропорт Лос-Анджелеса. Меня убивало, что я не мог поехать к Мэдди. Я хотел увидеть её, но также хотел следовать плану. И знал, как только увижу её лицо, всё пойдет прахом, и я проболтаюсь. Все детали были в действии, и завтра она будет удивлена. Я просто должен был запастись терпением.

Её отец сказал мне выяснить, как это исправить, и я так и сделал. Я знал, что цветы со словами из песен на открытках сломают её. Она, как и я, любила эту песню. Когда я написал дополнительный куплет, то знал, что он будет что-то значить для неё. Если бы это не сработало, моим следующим шагом было привязать Мэдди к стулу и заставить слушать. К счастью, до этого не дошло. Было достаточно трудно держать её подальше от документов. Если бы я прибегнул к похищению, сомневаюсь, что это можно было держать в тайне.

Я периодически разговаривал с Мэдди в течение дня. Она продолжала извиняться за поспешные выводы. Я продолжал извиняться за то, что скрываю от неё кое-что. В перерывах между извинениями мы напоминали друг другу о нашей любви. Я нашел утешение в осознании того, что завтра все снова будет хорошо.

Я проснулся утром в воскресенье и стал дожидался момента, чтобы позвонить Мэдди, не разбудив ее.

– Доброе утро, Солнышко.

– Доброе, – простонала она.

– Ты что, еще спишь?

– Я просто лежала в постели, надеясь, что ты мог бы вернуться домой этим утром. Присоединиться ко мне, – вздохнула она.

От этой мысли мой член дернулся. Я взглянул на часы. Я мог бы быть у неё менее чем через двадцать минут. Я отрицательно покачал головой. Думай о плане.

– Прости, детка. Я вернусь не раньше полудня.

– Дерьмо, – выругалась она.

– В чем дело? – поинтересовался я.

– Помнишь Эбби? Из моего класса?

Она ждала мой ответ, и я промычал ей «угу».

– Ну, она поет сегодня. На каком-то шоу «открытого микрофона» для подростков. Она пригласила меня. Я хотела бы пойти, но умираю от желания увидеть тебя.

– Где это будет проходить?

– Это какое-то новое место «Sunshine and Lyrics» (Солнышко и Лирика) в Пасадене. Я погуглила, но ничего не нашла. Нужно вбить адрес, который она мне дала, в навигатор.

Я улыбнулся, пытаясь подавить смех.

– Вау. Что-то новенькое. Как насчет того, чтобы мы встретились с тобой там? Я бы хотел посмотреть, как поет эта малышка. Она удивительная.

– Ты уверен? – я слышал беспокойство в голосе Мэдди. – Уверена, люди узнают тебя. Не хочу, чтобы Эбби лишилась внимания публики.

В этом она была права.

– Я надену шляпу и солнцезащитные очки. И еще накину толстовку.

Теперь засмеялась Мэдди.

– Думаю, меньше вероятность, что люди узнают тебя, если ты не наденешь шляпу. Но наденешь толстовку с капюшоном. Никто никогда не предположит, что это ты.

– Я оскорблен. Я могу расслабиться в каких-то спортивках.

Не то, чтобы я когда-то это делал или буду делать.

Когда мы снова перестали смеяться, Мэдди произнесла: «Я бы предпочла, чтобы ты расслаблялся голышом».

– Мне нравится ход твоих мыслей.

К концу вечера мы оба будем голыми и потными. Насчет этого у меня не было никаких сомнений.

– Эй, я должен идти. Пришли мне адрес, я встречу тебя там. И буду загадочным красивым парнем в толстовке.

– Я буду искать тебя. Пока, Эван. Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, Солнышко.

Глава 14

МЭДИСОН

На вечере открытого микрофона для подростков было неожиданно много людей. На самом деле это даже не было “ночным мероприятием”, как сказала Эбби. Был только полдень. Вероятно, здесь полно семей. Мне пришлось проехать наверх многоуровневой парковки, чтобы найти место. Если в этом клубе проводятся вечерние мероприятия, владельцам действительно нужно рассмотреть вопрос об альтернативных вариантах. Как женщина знаю, не буду чувствовать себя комфортно, паркуясь одна на неосвещенной стоянке.

Добравшись, в конце концов, ко входу, отправила Эвану смс:

“Здесь забито. Много камер, так что убедись, хорошо ли натянут капюшон твоей толстовки на твою большую голову. ”

Ранее я пыталась дозвониться ему, но его телефон перенаправлял на голосовую почту. Может, рейс задержали? Он сказал, что сообщит мне, когда приедет, если, конечно, я не вычислю его маскировку раньше. Мысль об Эване, разгуливающем без шляпы, напомнила мне о свадьбе. Он выглядел потрясающе, но опять же, он всегда так выглядит. Должна признаться, мне нравилось смотреть на него без шляпы или бейсболки. У меня появлялась возможность смотреть в его мечтательные глаза. И, чёрт возьми, они были завораживающими. Смотреть в них – словно погрузиться в свои собственные фантазии и не желать их отпускать. Так или иначе, Эван заставил меня почувствовать, что все мои фантазии могли бы стать реальностью.

Когда я вошла внутрь, Эбби махнула мне рукой, показывая, где стоит: далеко, позади маленькой невысокой сцены на возвышении. Это напомнило мне о маленьких дешевых барах, в которых выступал Эван, когда мы были молоды. Мне нравились те времена.

Более того, мне вспомнились каникулы, которые мы с ним провели в Нэшвилле летом, перед вторым курсом колледжа. Мы оба были без ума от фильма «То, что называют любовью» с Ривером Фениксом. И провели много пьяных ночей, крича во всё горло «Берегись, город музыки, я здесь и никогда не уеду! ». Мы провели неделю в Теннесси. Побывали в Грейсленде, отправились на экскурсию в " Грэнд Оул Оупри" [35], но больше всего нам запомнился визит в кафе «Синяя птица». Мы сидели за столиком в его задней части возле барной стойки и в благоговении наблюдали за происходящим. Не могу сказать, что мне нравилось больше – музыка или вид чистой радости на лице Эвана, когда он осматривал окружающую обстановку. Хоть он и не был кантри-исполнителем, Эван казался полностью в своей стихии. Это было прекрасно.

Я поприветствовала родителей Эбби поднятой рукой. Они стояли в углу с несколькими родителями, которых я узнала. Также здесь присутствовали Джимми и Далтон из моего класса. Маленький клуб оказался не таким уж и маленьким, здесь, должно быть, около сотни человек.

– Привет, ребята, – поприветствовала я их. – Здесь на самом деле классно. Несмотря на то, что это место новое, тут действительно много посетителей.

Эбби подпрыгивала на каблуках.

– Знаю. Мы немного волнуемся.

– Правда? Я бы не сказала, – я толкнула её локтем и оглянулась вокруг. – Довольно большие камеры, кстати.

Чёрт, похоже, здесь журналисты. От этого у меня появилось странное ощущение, и я подумала, что, возможно, следует пойти поговорить с родителями. Мне было интересно, как много они знали об этом клубе, но в этот момент погас свет и перестала звучать хаус-музыка.

– Присаживайтесь здесь, мисс Грей. Шоу вот-вот начнется, – Эбби указала на свободное место за их столом, и я села.

Телефон завибрировал в кармане. Эван. Он здесь. Я оглянулась, но не смогла разглядеть его в темноте. Вытащила телефон и прочитала три слова:

“Сюрприз. Люблю тебя. ”

Я понятия не имела, что это означало, пока не услышала знакомую мелодию, исполняемую на фортепиано. Я не видела, кто играл, никто не мог видеть. Но у меня было предчувствие. В животе поселилось волнение, я выпрямилась, пытаясь что-то разглядеть за людьми впереди, но было бесполезно. Мелодия смолкла, когда мужчина вышел в центр сцены с микрофоном в руке. Я узнала его.

– Всем привет, меня зовут Сэм Грин. И я хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли. Когда мой партнер пришел ко мне с этой идеей, я решил, что он сошел с ума. Это очень сильно отличается от того, с чем мы привыкли иметь дело. Я думал, он выбросит эту идею из головы, но этого не случилось. Чем больше я говорил с ним об этом, тем больше осознавал, в чём заключалась его истинная страсть к музыке. И я счастлив быть частью этого. Давайте поприветствуем аплодисментами моего близкого друга и босса – мистера Эвана Джеймса!

В тот момент моё сердце остановилось. Или пропустило удар. Это место принадлежит Эвану. “Солнышко и Лирика”. Название поразило меня, и в очередной раз я заплакала. Слёзы заполнили глаза и потоком хлынули по щекам. Я не вытирала их. Просто сидела и ждала, когда Эван появится в поле зрения. Когда это произошло, мне пришлось сдержаться, чтобы не рассмеяться. Он стоял там, одетый в толстовку и с нагеленными волосами. Это было настолько на него не похоже и так не в его стиле. Эван относится к типу парней, которые носят кожаные куртки. Если он замерзал, чего никогда не происходило – надевал куртку. Мои шкафы были забиты толстовками, у Эвана попросту их не было. Он усмехнулся, взяв у Сэма микрофон. Я знала, что он, как и я, смеялся над своим нетипичным стилем.

Приветственные возгласы и аплодисменты стихли, когда он начал говорить.

– Спасибо, что пришли. Знаю, многие из вас задаются вопросом, что я делаю, в чём заключается мой план. Думаю, есть, по крайней мере, один человек, в чьих мыслях крутятся эти вопросы. Так что позвольте начать речь, сказав, что я благодарен за благоприятные моменты, которые были в моей жизни. Возможность писать для различных артистов и возглавить своё собственное турне была удивительной. Теперь, когда по завершению турне, я четко осознал, что хочу построить карьеру в другом направлении. Я по-прежнему хочу писать песни, играть музыку, но самое главное – я хочу дом, семью и моё Солнышко.

Эван подмигнул мне, и все посмотрели в мою сторону. Он снова усмехнулся:

– Мы вернемся к этому позже.

Из-за его неотразимой улыбки все женщины, включая меня, потеряли голову.

– Итак, позвольте мне кратко вам рассказать о том, чем мы будем заниматься в “Солнышко и Лирика”. Для прессы – если появятся вопросы, пожалуйста, задавайте их после мероприятия.

Эван замолчал, запустив пальцы в волосы. Он был взволнован и испытывал радость. Это было восхитительно.

– В “Солнышко и Лирика” с четверга по воскресение будут проходить вечера «открытого микрофона» для различных музыкальных направлений. Гости могут насладиться холодным пивом или бокалом вина, но мы не будем подавать высокоградусные спиртные напитки. Я начал свою карьеру в местах подобных этому и, надеюсь, кому-то из артистов повезет так же, как и мне. По воскресеньям будет «День семьи и безалкогольный бар». Сцена будет открыта для детей до семнадцати лет. Я очень хочу, чтобы здесь была непринужденная атмосфера, чтобы музыканты разных стилей могли играть вместе, пробовать что-то новое и помогать друг другу. Сотрудничество – ключевой фактор в этом бизнесе.

Эван остановился, когда зрители снова зааплодировали и закричали.

– Спасибо. Мы не планировали так рано открываться, но те из вас, кто близко со мной знаком, знают, если я о чем-то мечтаю – не сдамся, пока не получу это.

Он снова посмотрел в мою сторону, и я покачала головой. Он был исключительно удивительным.

– Поскольку это открытие в «тестовом режиме», сегодня у нас будет только одно выступление. Большое открытие будет не раньше следующего месяца. Однако…– он замолчал, а мы все ждали, затаив дыхание. – У меня есть для вас подарок сегодня. Я бы хотел пригласить нескольких своих новых друзей присоединиться ко мне на сцене. Эбби, Джимми, Далтон, поднимайтесь.

Я наблюдала, как мои ученики запрыгнули к нему на сцену.

– Я имел удовольствие пообщаться с несколькими классами средней школы, и был поражен неотшлифованным талантом, который мне представился во время музицирования с этими ребятами. Не могу придумать лучшего способа, чтобы открыть “Солнышко и Лирика”. Знаю, вы полюбите их так же сильно, как и я.

Он наградил детей взглядом, полным гордости.

– Готовы, ребята?

Они кивнули и заняли свои места. Эван вернулся к роялю, по пути сбросив толстовку и надев на голову бейсболку козырьком назад. Джимми взял электрогитару, тогда как Далтон сел за барабанную установку и выдернул палочки из заднего кармана. Эбби встала перед микрофоном, лучезарно улыбаясь до ушей.

– Юхуууу! – громко закричала я, не сдержавшись. Это мои детки.

Джимми перебирал пальцами по струнам незнакомое, но, тем не менее, прекрасное интро к их песне, прежде чем к нему присоединились Эван и Далтон.

Как только запела Эбби, слёзы вновь заструились по моим щекам. Она была, как и песня – Красивая. Я украдкой взглянула на её родителей. Её мама плакала, а отец восторженно смотрел на неё. Я не знала, за кем наблюдать – за ними или за Эбби.

– “Я красивая и не важно, кто что скажет…” –безупречно и эмоционально исполнила она всю песню, напомнив мне Эвана. Эбби чувствовала музыку сердцем и душой. Когда она пропела последнюю ноту и открыла глаза, все зрители поднялись на ноги, без конца аплодируя и восхищенно выкрикивая её имя. Я потеряла дар речи. Если это то, что Эван планировал делать каждый день, я была полностью «за». Без вопросов.

Он. Был. Просто. Великолепен. И точка!

Дети раскланялись в ответ на аплодисменты, а затем повернулись, чтобы обнять Эвана, прежде чем спрыгнуть со сцены. Мое сердце разрывалось от счастья.

– Что вы думаете об этом? – прокричал Эван. – Эбби, ты просто супер, милая! Это было великолепно!

Прозвучало еще больше одобрительных возгласов.

– А как на чет Джимстера на электрогитаре и моего приятеля Далтона на барабанах? Давайте поаплодируем им!

Толпа продолжила сходить с ума.

– Как видите, этот клуб будет сотрясаться от талантов, и для меня большая честь быть частью этого. Также я бы хотел отметить, что за счет соседнего здания мы расширим «Солнышко и Лирика», чтобы получить место для проведения уроков музыки. Некоторых даже буду учить я, ваш покорный слуга.

Сюрпризы когда-нибудь закончатся?

– У меня есть еще один сюрприз для вас.

Думаю, не один.

– Ну, возможно, не для всех вас, но для кое-кого очень важного для меня. Я написал песню, которая вернула её мне. Сегодня она здесь, и, если вы не возражаете, я бы хотел спеть эту песню для неё.

Судя по восторженной реакции зрителей, они абсолютно были не против.

– Спасибо.

Я сидела на краешке стула, слегка покачиваясь, когда Эван подошел к роялю и сел на скамью. Он настроил микрофон по своему вкусу и затем начал играть. Я при любых обстоятельствах узнаю эту мелодию. Пока слушала, как он снова играл мою песню, с моим сердцем происходило что-то необъяснимое. Оно было переполнено любовью Эвану. Всё это было таким поразительным. В зале было тихо, за исключением музыки, льющейся из рояля. Я сделала вдох, а затем затаила дыхание, когда Эван начал петь:

Никогда не думал,

Что попрошу второй шанс.

Но теперь я так одинок

Без тебя…

Я бы крепко обнял

И никогда тебя не отпускал.

Но я ушёл

Без тебя…

Мне так жаль, что принимал тебя, как данность,

Полагал, что ты всегда будешь рядом.

Я не знаю, как дальше жить

Без тебя…

Без тебя я лишь наполовину тот, кем мог бы стать.

Без тебя, уверен, никогда не преуспею.

Вместе, мы творим идеальную песню,

И более того, оу-о,

Ты нужна мне, чтобы разделить со мной вечность.

Я бы держал тебя за руку,

Осыпал цветами.

Но все эти мелочи невозможны

Без тебя…

Я хочу танцевать с тобой

Под сияющей луной

В нашу брачную ночь,

Но я не могу…

Без тебя.

Ты моё Солнышко,

Глоток свежего воздуха,

Но теперь мой мир погрузился во тьму

Без тебя…

Без тебя я лишь наполовину тот, кем мог бы стать.

Без тебя, уверен, никогда не преуспею.

Вместе, мы творим идеальную песню,

И более того, оу-о,

Ты нужна мне, чтобы разделить со мной вечность.

Но я готов к борьбе,

Следовать по дороге чести, что приведет меня к тебе.

Ты нужна мне, как свет.

Больше никогда не хочу быть…

Без тебя.

Потому что я люблю тебя.

Без тебя я лишь наполовину тот, кем мог бы стать.

Без тебя, уверен, никогда не преуспею.

Вместе, мы творим идеальную песню,

И более того, оу-о,

Ты нужна мне, чтобы разделить со мной вечность.

Как только я подумала, что песня закончилась, Эван продолжил:

Нам нужен был лишь еще один шанс,

Чтобы понять – наша любовь настоящая.

Я – твой.

Ты – моя.

И больше никогда не будет ни дня…

Без тебя.

Мне было плевать на толпу и журналистов. Я не могла сдержаться, чтобы не помчаться к нему. Мне необходимо было обнять Эвана и всё равно, кто за этим наблюдал. Эван закончил играть последнюю ноту как раз в тот момент, когда я пробралась сквозь столики и добралась к нему. Он оглянулся через плечо и увидел меня, подмигнув со слезами на глазах. Затем поднялся, подошел ко мне и протянул руку.

Даже не задумываясь, где мы находимся, я взяла её. Он поднял меня на сцену и прижал к себе.

– Это твой трёхгодичный контракт, Эван? Ты не перестаешь удивлять меня, – произнесла я, глядя на него снизу вверх.

– Да, по большей мере это трёхгодичный договор об аренде с правом выкупа. Мы с Сэмом всегда общаемся терминами из нашей сферы. Прости, что скрыл это.

Это было не важно.

– Я люблю тебя, – сказала я ему.

– Хорошо, – произнес он, опускаясь на одно колено. – Так как я не сделал всё правильно с первого раза, давай сделаем вид, что это была пробная попытка.

Эван полез в карман и вытащил голубую атласную коробочку.

– Выходи за меня, Солнышко, и для меня больше никогда не будет ни дня без тебя.

Отдаленно я слышала свист и крик наших лучших друзей. Взглянув в направлении голоса, увидела, что Дженна и Люк стоят рядом с нашими родителями. У женщин были слёзы на глазах. Дженна крикнула:

– Скажи «да», дурочка!

Потрясенная и счастливая, опустила взгляд на Эвана и улыбнулась. Он сексуально ухмыльнулся и подмигнул мне в ответ.

– Да, Эван. Да. Я хочу быть с тобой, вечно.

Он надел мне кольцо на палец, вскочил на ноги и обнял, прежде чем оставить на губах поцелуй, о котором мои ученики будут говорить целыми днями.

Но мне плевать.

Эван Джеймс мой. Снова. Только в это раз, это была сделка длиною в жизнь.

ЭПИЛОГ

Шесть месяцев спустя

ЭВАН

– Ты купила «Чириоз»? – крикнул я Мэдди, когда она вошла в переднюю дверь.

Я был на кухне, испытывая огромное желание съесть хлопьев.

– Кто-то оставил пустую коробку в шкафу.

– Она не пустая, – возразила Мэдди, когда я подошёл к ней, забирая несколько пакетов с продуктами из рук.

– Там оставалось еще на одну миску.

– Возможно, одна ложка, если мне повезет.

Я поставил два пакета на кухонную столешницу, оперся на неё и взглянул на Мэдди, удивленно приподняв бровь.

Она скопировала выражение моего лица.

– Тебе повезло, что я ничего тебе не купила.

Растерянное выражение моего лица рассмешило её.

– Что я тебе говорила?

Она порылась в одном из пакетов и вытащила газету.

– Разве я не говорила тебе, что хочу покупать молоко без того, чтобы видеть женщину, обвивающуюся вокруг тебя, как шарф, на обложке какой-то бульварной газетёнки?

Я забрал у неё газету, точно зная, что это было. Моё лицо расплылось в глупой улыбке. Мы ожидали это. Мы видели обложку и статью, но возможность купить её в продуктовом маркете было совсем другим делом.

– На самом деле ты сказала, что не хочешь видеть дешевую модель, рекламирующую нижнее белье, висящую на мне, как шарф.

Я показал на фото и произнес:

– Эта женщина – моя жена, и она не дешевка. Она гораздо сексуальнее и значительно красивее, чем любая модель, которую я когда-либо видел.

Я протянул к ней руку.

– Ну, где мои хлопья?

Она хлопнула меня по руке, но была недостаточно быстрой.

– Идите сюда, миссис Джеймс. Я хочу обернуться вокруг вас, как шарф, и заняться с вами любовью.

Я поднял её на руки и рванул по коридору к нашей спальне. Хлопья подождут. Внезапно, я возжелал чего-то или, вернее, кого-то, гораздо сильнее. Моё Солнышко. Мою невесту. Моего лучшего друга, женщину, которую я планирую любить всегда.

* * * * *

ПЕВЕЦ-КОМПОЗИТОР, ОБЛАДАТЕЛЬ ПРЕМИИ ГРЭММИ БРОСАЕТ СЦЕНУ РАДИ НОВОГО ПРОЕКТА

Эван Джеймс Открывает Кафе для Прослушиваний

Пасадена, штат Калифорния

Три года назад Эван Джеймс взял штурмом музыкальную сцену своим нежным вокалом и наполненными смыслом стихами. После записи двух альбомов и нескольких сольных турне выясняется, что Эван Джеймс, вдохновленный культовым кафе «Синяя птица», начал новый проект, открыв своего рода кафе для прослушиваний под названием «Солнышко и Лирика» в Пасадене, штат Калифорния.

– Для меня играло важную роль месторасположение. Я хотел найти город с определенной репутацией и ночной жизнью, но без сумасшествия центра Лос-Анджелеса или Голливуда, – поделился Джеймс.

Две недели назад на торжественном открытии " Солнышко и Лирика" двери заведения открылись для людей всех возрастов и социальных слоев. Клуб гордится тем, что в нем рады видеть всех, кто любит музыку. В меню, наряду с пивом и вином, имеются лёгкие закуски. Воскресенье – безалкогольный день, а двери открыты для всех посетителей, несмотря на их возраст.

– Каждый найдет, чем заняться, – говорит Джеймс.

Четверг: Презентация композиторов

Пятница: Жанровый вечер (каждую неделю разный)

Суббота: Вечер открытого микрофона

Воскресенье: День семьи

Прямо по соседству любители музыки могут получить уроки по игре практически на любом инструменте. Некоторые уроки Джеймс будет вести лично. Похоже, что в новое заведение стягиваются знаменитости: Крис Дотри заскочил помочь с уроком игре на гитаре для небольшой группки подростков; тогда как Дженнифер Неттлз остановилась послушать первую Презентацию композиторов. Понятно, что у " Солнышко и Лирика" есть энергия, притягивающая людей, и там взращиваются таланты.

Идея пришла к Джеймсу, когда он решил покончить с гастролями и использовать своё бизнес-образование.

– Как только я оставил гастроли, осознал, насколько это было не мое. Не поймите меня неправильно. Я признателен за свой успех и люблю моих фанатов, но порой приходится оставлять в прошлом разгульную жизнь, деньги и славу, чтобы стремиться к тому, что действительно делает тебя счастливым. Для меня это была любовь, Мэдди, наши с ней отношения. " Солнышко и Лирика" – символ нас, нашей любви друг к другу, нашей тяге к музыке и преподаванию.

Всего два месяца назад Джеймс сочетался узами брака со своей школьной подругой, Мэдисон Грей, в доме её родителей, в Биг Беар, штат Калифорния. Единственными приглашенными гостями были менеджер и ассистент Джеймса, их родители и лучшие друзья. Они успешно избежали присутствия прессы, и до церемонии бракосочетания ни слова не проникло в СМИ.

– Мэдди не привыкла ко всему этому вниманию. Я с шестнадцати лет был влюблен в эту женщину и хотел, чтобы наша свадьба была особенной и приватной.

Понятно, что Джеймс и его молодая жена не хотели бы, чтобы их свадебный день был поглощен парящими вертолетами и прячущимися в кустах папарацци. Они пообещали опубликовать фото их знаменательного дня на официальном сайте " Солнышко и Лирика".

Новоиспеченная миссис Джеймс, как и сам Джеймс, в восторге от дебюта.

– С того дня, как я встретила Эвана, музыка была частью его жизни. Я просто сидела и наблюдала, как он творил, неизменно восторгаясь его талантом. Для меня было непостижимо, как он мог быть таким милым и таким искусным одновременно. Тот факт, что он хочет делиться всем этим с любым желающим – вдохновляет. И он так здорово ладит с детьми. Они действительно обожают его. Это замечательно. Он определенно тот, кто сможет направить их в нужное русло.

Мэдисон Джеймс в течение трёх лет была учителем средней школы, и в этом качестве она довольно хорошо понимает важность наличия хороших примеров для подражания у подростков. Она продолжит преподавать в течение недели, но на выходных будет делиться своим талантом в " Солнышко и Лирика".

Кафе Эвана Джеймса гудит с момента своего «тестового» открытия несколько месяцев назад. Желая удивить свою еще на тот момент невесту, Джеймс открыл заведение раньше для небольшого шоу. Он пригласил нескольких талантливых подростков исполнить с ним песню. Тринадцатилетняя Эбигейл Грэхем растопила сердца всех присутствующих своим нежным исполнением песни Кристины Агилеры " Beautiful". Двое других ребят присоединились на гитаре и барабанах, тогда как Джеймс играл на рояле. Дети впервые встретились с Джеймсом, когда он пришел на импровизированный День профориентации в среднюю школу, в которой преподает Мэдисон Джеймс.

Завершающим аккордом было исполнение Джеймсом песни " Без тебя" для Мэдди. Когда он закончил петь, подошёл к ней, опустился на одно колено и прямо перед толпой сделал ей предложение. А остальное, как говорится, вам известно.

Когда у него спросили планирует ли он записать " Без тебя" или продать песню другому исполнителю, Джеймс ответил категорически отрицательно:

– Черт возьми, нет. Это песня моего Солнышка. Она вернула её мне. Песня принадлежит ей и больше никому.

Истинная любовь была видна даже в том, как пара делилась своей историей во время интервью. Название заведения произошло от их отношений: она – его Солнышко, он – её Лирика. Мы с нетерпением ожидаем успеха их затеи, ведь вместе они создают идеальную песню.

[1] международная сеть ресторанов быстрого питания, адаптированная под мексиканскую кухню

[2] известная обувная марка

[3] ароматизированные конфеты на основе арахисового масла

[4] лекарство от изжоги, диареи, расстройства желудочно-кишечного тракта

[5] симулятор игры в американский футбол

[6] игровая консоль

[7] сайт сплетен о знаменитостях

[8] еженедельное издание, освещающее проблемы музыкальной жизни США

[9] более 18 кг

[10] одна из самых престижных наград в современной музыке, ее можно сравнить с Оскаром в кино

[11] национальная музыкальная премия

[12] онлайн–магазин, где можно купить самодельные и винтажные товары

[13] социальный сервис для наглядного представления и поиска интересных и полезных идей

[14] американская певица, получившая популярность после победы в телеконкурсе «American Idol» и выигравшая несколько «Грэмми»

[15] алкогольный напиток, ликёр голубоватого цвета, представляющий собой смесь фруктового сока, водки и небольшого количества коньяка

[16] итальянский алкогольный напиток класса амаро, тёмно–коричневый ликёр на основе миндаля и/или абрикосовых ядрышек и пряностей

[17] крепкий немецкий ликёр на основе 56 трав

[18] текила, сделанная из 100–процентного сока голубой агавы, ни в коем случае не разбавленной кукурузным или тростниковым спиртом

[19] Pearl Jam – одна из четырёх ключевых групп (наряду с Nirvana) музыкального движения гранж, пользовавшегося большой популярностью в первой половине 90–х годов XX века

[20] текила

[21] виски

[22] канадский певец, обладатель нескольких Грэмми

[23] товарный знак сухого завтрака в форме колечек, изготавливаемого из овсяной муки

[24] альтер эго Капитана Америки

[25] мера ёмкости: в США = 0, 47 л для жидкостей и 0, 55 л для сыпучих тел

[26] шоколадный пломбир с мягкой карамелью, зефиром и карамелизированным миндалем

[27] чуть больше 30 см

[28] прошлое название Microsoft Theater, расположенного в Лос-Анджелесе, штат Калифорния

[29] спортивный комплекс в LA, арена для музыкальных выступлений

[30] исполнение джаз-импровизаций и экспромтов

[31] американская комедия Ричарда Линклейтера, в главной роли Джек Блэк

[32] рус. Лестница на небеса, песня британской рок-группы Led Zeppelin;

[33] девочки, которые бросают цветы перед влюбленной парой или перед невестой на свадьбе

[34] американский бренд консервированных спагетти, приправленных сыром и томатным соусом

[35] концертный зал the Grand Ole Opry Hous в Нэшвилле, штат Теннесси

⇐ Предыдущая 12