Уильям Оккам

Смех и Грех

На этом моменте Мишу перебил третий герой нашего повествования, что было весьма нетипично для этого самого героя. Я бы хотел сказать «этого человека звали», но все дело в том, что в основном его не звали. Внесу некоторую ясность, при рождении ему присвоили имя Артём, но при этом редко кто его произносил с намерением позвать к себе его носителя. А вот почему жизнь так распорядилась – вы узнаете ниже.

- История у тебя, Миша, весьма занимательная, но абсолютно не похожа на гнетущую реальность. Если сравнивать твою историю с историей Георгия, то можно сказать, что тот элемент фантасмагоричности, который имеется у вас обоих, у тебя выдается за чистую моне…

Артём был унылым, депрессивным, асоциальным душнилой. И это была не столько его беда, сколько окружающих его людей.

- Ты вообще на что намекаешь, ботан? А? Не веришь? Так пойди и погляди сам, мой ноут в хлам и лежит прямо рядом с тем местом стены, куда я его швырнул.

- Михаил, я не сомневаюсь ни в малейшей мере, что дома у вас валяется в хлам разбитый ноутбук. Вопрос состоит немного в другом. Что мешало вам просто самому написать эту фразу, когда вы поняли, что из вас вышел плохой писатель?

Почти все собравшиеся в кафе скривили лица так, будто кто-то издал неприличный звук в приличном обществе. Те же из них, кто не кривился, просто сохраняли каменное выражение лиц.

- Многа букаф, Мэн, будь проще. А то, когда ты так базаришь, появляется желание гнать тебя отсюда ссаными тряпками. Да и ваще, кто этого обсоса вообще сюда позвал? – послышалось в ответ на реплику Артёма.

В этот момент Артём немного стушевался, у него затряслись руки, помутнело в глазах, но собрав волю в кулак, он продолжил: «Хорошо, я вам не нравлюсь. Но выслушайте меня, пожалуйста. Не так часто я что-то у вас прошу…

- Да постоянно что-то просишь или ноешь. Задрал уже.

Несмотря на последнюю колкую фразу, Артём начал свой длинный и безрадостный рассказ.

Все это началось точно не вчера и не позавчера. Жизнь была такой угрюмой и обременяющей уже не первый день. А, может, и не первое столетие. Изо дня в день люди просыпаются, собирают свои скудные рабочие пожитки, садятся в маршрутку, автобус, трамвай (подчеркнуть нужное), и отправляются восвояси аж до семи вечера. И это не могло не вызывать грусть у любого сколь бы то ни было чувственного человека.

Артём начинал свой день почти точно также. Он просыпался под оголтелый звон будильника, который время от времени напоминал ему звон колоколов, предупреждающий о набеге недругов. Затем наш герой тяжело открывал веки и в его черные зрачки струился жестокий белый свет. В массовом сознании свет укоренился, как нечто хорошее. Например, в фразеологизме «знание – свет». Но лишь студент или рабочий человек знает, что тьма забытья сне куда лучше и приятней всякого света.

Наш герой напряг все свои недюжинные силы и поднялся с кровати. По мнению Артёма именно так себя чувствовал Лазарь, когда его воскресили. Если задуматься, то есть определённо нечто противоестественное в том, чтобы призывать к жизни нечто, что было лишено этой самой жизни. У него даже не поворачивался язык назвать это жизнью, скорее обратной смертью. Остается лишь одна надежда. Надежда но то, что со смертью времени и жизнь умрет. Вам может показаться, что это не утешительный прогноз, но стоит задуматься о том жил ты или просто был, уже не становится так грустно.

Погладив кошку, он оделся, выпил кофе и с горем пополам оделся и вышел.

Путь Артёма к университету лежал через унылые серые бетонные соты и замшелые дворы эпохи Советского Союза. Умерла эпоха пролетариата, но подавляющему большинству людей сейчас было на это глубоко похуй. Какие-то дяденьки и тётеньки ходили на заводы, пели песни, славили дедушку Ленина. Звучит, как полный абсурд. Кто бы стал всем этим заниматься по доброй воле. Как взрослые состоявшиеся люди могли поверить в эту глупую сказку? Но верили же. А если верили тогда, значит могут поверить в любой другой бред. И несмотря на то, что весь этот красный балаган закончился, он оставил за собой живое напоминание о себе в виде архаичных руин. Сталинки, хрущевки, чешки, панельки и многие другие. Огромные древние исполины ушедшей эры росли подобно грибам-паразитам уже не первый десяток лет на теле его города, высасывая из него все соки. Это сравнение вызвало ужас и отвращение. Артёму было сложно выкинуть эту картину из своей головы еще довольно долго.

Чтобы попытаться забыться, Артём достал телефон и воткнул в разъем шнур наушников. Некоторое время всегда уходило на выбор группы, альбома и трека. Казалось бы, это пустяковый выбор – какую музыку послушать? Это так, да не совсем. Каждый раз, когда Артём выбирал трек, он прислушивался к своему естеству, чтобы узнать, под какой трек ему следует заниматься тем или иным делом. Музыка задает настрой делам и процессам, подобно ритм биения небесных сфер в эмпиреях. Ну или же это всего лишь звук клацающего барабана револьвера, который подбирает наиболее удачную пулю, чтобы вышибить тебе мозги. Вернее даже было бы сказать, что это не Артем выбирал музыку, а она его. Он быстро жал кнопку переключения дорожек. Наконец он нашел то, что лучше всего подходило к ситуации. Нашел.

The walls are painted
Different every second
My eyes are of chrome
It is television
Can't let go of my leg
It's itching so and bleeding
Layer by layer
I'm peeling away

Burn down my house
And make something happen
Stab me in the heart
And make something stop
'Cause I am so distracted
I am slightly shocked
By how things can keep going
Like a dead man's clock

A mirror is hanging
Kinda loose on my wall
I'm passing it sideways
I'm saying hello
My brother is halfways
Through a book I've left him
Called me today
To see what I'd say

Он поставил трек на репит. Снова и снова Йонас Ренксе пел о мучениях столь невыносимых, что лирический герой молит любого, кто проявит хоть кроху сострадания, убить его из милосердия. Идея страданий всегда была близка Артёму. Каждый раз, когда он ходил на учёбу в его голове роились мысли о том, по чьей злой воле шестеренки мироздания продолжают вращаться. Всякий раз, когда он пытался прийти к какому-то выводу, он оказывался не утешаемым. Так во всяком творении творец обретает, свое отражение, то демиург, творец или любое другое создание достаточно могущественное, чтобы породить мир является настоящим монстром. Чтобы как-то выгородить этого вселенского злодея придумываются разнообразные подставные лица, чтобы скинуть на них ответственность за все то, что считается плохим, злым или неуместным. Шайтан, Сатана, Чёрт, Мара, Каддафи… Список этот можно продолжать до бесконечности. Однако Артём крепко держался мысли, что виноват все-таки виновник всего празднества, прошу прощения за тавтологию.

Это было мнение Артёма и он был рад, что всё еще имеет на него право. Почему он был рад? Всякая собственность остается таковой, пока её у тебя не отняли. Мысли, мнения, идеи точно также можно отнять, если сильно захотеть. Но Артём крепко держался этого маяка в бушующем море жизни.

На этой мысли Когда куда-то шагаешь под музыку, то зачастую не замечаешь, как меняются декорации вокруг тебя самого и ты оказываешься уже в совершенно другом месте.

Артём пересек ворота своей славной альма-матер и медленно, но уверенно пересек море студентов каждый из которых занимался делами весьма отдаленными от получения образования. Кто-то пил кофе, кто-то судачил о новой кофточке у однокурсницы, а кто-то просто затягивался сигаретой, погруженный в свои мысли. Он их не осуждал, не кто иной, как он не понимал, что образование это всего лишь профанация, которая очень мало имеет общего с жизнью.

Спокойным и размеренным шагом Артём вошел в аудиторию. У него было в запасе еще пять минут до начала пары. Пунктуальность не была его сильной стороной, но несмотря на это, он считал своим долгом приходить на пару вовремя. Однако, он всегда держал заднюю мысль на случай опоздания, если его начнут отчитывать. Задняя мысль эта звучала как «волшебники никогда е опаздывают, как и не приходят рано». Эта мысль его грела, хотя вряд ли бы он осмелился когда-либо в жизни её озвучить своему преподавателю.

Пристально оглядев аудиторию, Артём пытался принять решение о том, куда бы ему примостить свой зад. Решение это никогда не давалось ему с легкостью, так как следовало учесть множество факторов. Например, не стоило садиться слишком ниже шалопаев, которые едят на паре, потому что те будут сыпать ему еду за шиворот. Также не стоило садиться слишком далеко от преподавателя – он может расценить это, как нежелание учувствовать в учебном процессе или как акт неповиновения. Грубо говоря, то, что остальным может показаться секундами промедления или ступором, на самом деле результат решения сложнейших тригонометрических уравнений, социологических дилемм и задач по психологии. В конечном счёте Артём пришел к заключению и сел в центральном ряду на отшибе с левой стороны от окна. Дело оставалось за малым, надо было всего лишь занять место.

Артём сел. Вошел лектор, поприветствовал всех присутствующих и высказал шутливое негодование по поводу отсутствия некоторых лиц. Темой сегодняшней пары были великие памятники литературы от древности до наших времен. Первым, что посчитал нужным упомянуть преподаватель был «Эпос о Гильгамеше». История была достаточно интересной, в ней присутствовало все, что надо: и герои, и боги, и чудовища. Короткий пересказ радовал ухо Артёма, и он впал в дрём наяву. Его мысли унеслись далеко-далеко, он думал о могучем Энкиду, о ветреной Иштар, об исполине Хумбабу. Пока Артём витал в облаках, его мысли плавно перешли к еврейскому народу, который не один год томился в Вавилонской неволе. Сложно отрицать преемственность многих моментов в еврейском фольклоре, который они переняли у шумеров. Взять тот же великий потоп. Потом мысленный взор Артёма обратился на христианство или, вернее было бы сказать, иудо-христанство. Как бы христиане не старались откреститься от евреев, их попытки выглядят также неумело и глупо, как попытка соврать школьника учителю. Сколько было сожжено ведьм по ветхозаветному указанию не оставлять ворожеи в живых? Несчетное количество. Таким образом Артём пришел к выводу, что всякая культура это всего лишь секонд-хенд, который отмывают в прачке, а потом пытаются выдать за нечто новое. Эта мысль его вогнала в лёгкое уныние.

Когда Артём задумывался о чем-то достаточно сильно, его взгляд стекленел, а выражение лица становилось абсолютно безучастным. Этот факт не мог не злить лекторов до белого каления.

- Артём, вам интересно на моей лекции? Может, вы хотите рассказать сегодняшнюю тему лучше? – спросил преподаватель.

- Да-да, Виктор Петрович! Я все внимательно записываю! – чуть громче, чем следовало ответил ему Артём.

- Хорошо, а то я уже было думал уступить кафедру вам.

Артём сгорал от стыда и чтобы не привлекать внимание начал усиленно имитировать конспектирование лекции. Как он это делал? Да так же, как и любой другой студент, которому требовалось срочно сделать вид, что он что-то записывает. Артём водил ручкой по парте. Это было незаметно, потому что аудитория была спроектирована, как амфитеатр.

Спустя пару секунд такого усердного записывания, он обратил внимание на рисунки и записи на парте. Они были совершенно не похожи ни на что из того, что Артём уже успел повидать на своем веку. Вся секция парт была исписана какими-то странными символами и записями на непонятном ему языке. Несмотря на то, что Артём учился на филолога, он даже ума не мог приложить, что это был за язык и к какой группе или семейству он относился. Он был отчасти похож на иврит, а отчасти на глифы шумер, но при этом и не был похож ни на то, ни на другое. Паста его ручки аккуратно легла поверх портрета лысого мужика, в котором спустя пару секунд Артём узнал Шандора Ла-Вея. Нашего героя сильно удивило, что изображение почтенного сатаниста нашло себе место на его парте. Что все это могло значить? На секунду Артём подумал, что его рассудок помутился и он решил закрыть глаза и ущипнуть себя. Когда он открыл глаза, то символы, портрет и глифы все еще были на партах, как ни в чем не бывало.

Это стало последней каплей для Артёма и он решил, что иногда лучше просто не думать. Он поднял с пола свою сумку, расстегнул заезженную змейку и достал тетрадь с конспектами. Спустя пятнадцать минут пара закончилась и он был предоставлен сам себе на короткий промежуток времени.

Прошла вторая пара, прошла третья, четвертая, но больше странностей не происходило, и Артём с легкостью выдохнул. Он никогда не испытывал такого ужаса, ужаса насыщенного и густого, как чёрный липкий смолянистый битум. И надеялся больше никогда не испытать. Этот ужас это ужас безумия. Тогда Артём понял, что иногда, если долго думать какую-то мысль, то мысль начинает думать тебя.

Пары закончились и он вернулся домой. Музыку по дороге он не слушал, Артём просто шёл вообще не думая ни о чём. По возвращении домой, он просто завалился на диван и уснул.

Следующее утро началось точно также. Он проснулся, почистил зубы и отправился на пары. Но было одно немаловажно но. Сегодня должен был быть модуль по политологии. И хотя он испытывал уважение и некоторую долю симпатии к преподавателю, который вел у него этот предмет, он совершенно не подготовился к предмету в силу вышеизложенных обстоятельств. Вчерашний ужасы был позабыт и теперь все, что занимало голову Артёма было саможаление.

Он снова пересек ворота с чувством, будто он был висельником, которого ведут к плахе. Однако, когда Артём вошел в аудиторию, то не обнаружил там своего преподавателя. Вместо него в аудитории присутствовало какое-то незнакомое лицо женского пола, которое делало объявление.

- Добрый день студенты, меня зовут Виктория Валерьевна. Я ваш новый преподаватель, который будет у вас вести политологию. К великой скорби, я вынуждена вам сказать, что ваш прошлый преподаватель, София Викторовна скончалась от двухстороннего воспаления легких. Сейчас по всей нашей стране ходит вирус, прошу вас быть внимательными и беречь себя. Спасибо.

Хотя Артём ощущал некоторую неправильность происходящего, он испытал чувство глубокого счастья и восторга, который был полной противоположностью вчерашнего ужаса. Пожалуй, это было достойное возмещение всех неудобств, которые он испытал в прошлом семестре от этого преподавателя. Манна с небес.

Белая Дорожка в Рай

На этом моменте наш следующий герой не выдержал и взорвался.

- Ну ты и тупорылый кусок говна. Определенно так и никак иначе. Препод спокойно откинулся на свет иной, а ты радуешься будто в этом есть твоя заслуга! – сказал некто с вечно разбитым лицом и подгнившими зубами, который сидел рядом с Артёмом, и влепил ему сильную, но аккуратную затрещину.

Эти слова произнес известный завсегдатай сходки, Ира Моисеевич. Ира был чистокровным евреем, однако, всегда отрицал свою принадлежность к иудейскому народу. Всякий раз, когда на сходке возникал еврейский вопрос, то он жестко подавлялся репрессивными методами или отрицался.

- У меня есть история поинтересней, братва! То, что нам рассказал Артём просто жидкая дрысня по сравнению с тем, что со мной произошло на этой неделе.

Ира начал свой рассказ, сопровождая его активной жестикуляцией.

День нашего героя начался так, как и многие до этого – с пакетика с белым порошком. Ира смотрел с обожанием на зиплок. Его содержимое возносило на седьмые небеса и ввергало в самые глубокие пучины ада, это была соль слёз ангелов, это была толченая манна, это была кристаллизованная амброзия – сама эссенция жизни.

Ира трясущимися руками высыпал часть содержимого из пакетика. На столешнице образовался миниатюрный сугроб. Этому сугробу не суждено было растаять, этот сугроб надо было убрать. Снег для него привезли из крайних областей нашей страны, где он покрывал ледяные плиты вечной мерзлоты. И лишь он, Ира, мог убрать этот сугроб так, чтобы он не мешал проезду автотранспорта, он был коммунальщиком, а это был его сугроб.

Наш герой спешно выхватил кошелек из кармана штанов, достал из него кредитную карту, крепко ухватил её рукой и начал подготовительные работы по уборке снега. Когда скоростной снег был выложен в ровную дорожку, дело оставалось за малым. Ира снова полез в кошелек и вытянул из него хрустящую купюру в сто украинских гривен. У Иры была своя философия в вопросе коммунальных работ. Так как снег был его, родной, украинский, то и убирать его надо было гривневыми лопатами. И никак иначе.

Ира всунул гривну в нос и смачно запылесосил дорожку из порошка. После этого он, как тысячеглавый Аргус, пристально оглядел поверхность столешницы на предмет оставшихся снежинок. Как только таковая обнаруживалась, то в нее летел палец, который поднимал её и отправлял в рот Иры.

Спустя несколько минут Ира почувствовал, как ледяная магма растекается по его жилам, как его сердце забилось в ритм немецкого индастриала, как его мышцы налились небывалой силой. Он почувствовал такое могущество, которое и не снилось ни одному из богов всех когда-либо существовавших пантеонов. Он был готов рвать и метать молнии, низвергать империи и, подобно Иакову, побеждать ангелов в единоборстве.

За считанные секунды Ира собрался, оделся и вышел. Секунда. Майка. Секунда. Свитер. Секунда. Пальто. Секунда. Носки. Секунда. Ботинки. Секунда. Ключи в замке. Секунда. И Ира оказался в парадной. Парадная была убога, убога в славянском смысле этого слова. На потолке красовались чёрные пятная подпалов, на пролётах стояли бутылки дешевого пива, а на стенах красовались свастики и признания в любви Машам, Федям и Колям. Ира это и раньше видел, но каждый раз это вызывало у него негодование и гнев. Эти грязные свиньи совершенно не уважали, ни окружающих не себя, если гадили прямо в месте, где живут. Евреи, хотя он им и не был, себе такого не позволяли.

Ира стрелой вылетел из подъезда, стрелой, которая случайно задела оперением старого деда, который жал кнопки на домофоне. В любом случае этот старый хрыч сам был виноват, что стоял столбом под дверью. Всем постоянно твердят о том, что старость нужно уважать, а на деле старики всего лишь старые и пропахшие мочой сухари с истекшим сроком. За долгие годы жизни они накопили лишь глупость и предрассудки и он с радостью бы похоронил каждого из них, если бы работал в сфере ритуальных услуг.

И все бы ничего, но Ира опаздывал на работу, а маршрутки все не было и не было даже на горизонте. Злость на мироздание и на каждого человека в отдельности копилась и не находила выхода. Да, сегодня он явно не добрал скоростного снега.

На остановке собралось уже значительное скопление людей и каждая из этой сельдей желала залезть в маленькую бочку маршрутки. И вот настал момент истины, вдалеке показался желтый силуэт микроавтобуса. Неторопливо и размеренно маршрутка причалила к остановке. Двери распахнулись и началась давка. Каждый хотел влезть в маршрутку первым, отпихивая ближнего своего локтями и всем чем только можно так, будто сегодня была чёрная пятница и скидка на проезд в общественном транспорте достигала баснословных девяноста процентов от изначальной стоимости.

Один из этих уважаемых господ наступил Ире на ногу, что не могло не вызвать приступ ярости у нашего героя. Когда Ира увидел и осознал масштаб злодеяния, совершенного против него, он растолкал людей, которые первыми хотели попасть в маршрутку и заехал наглецу локтём по лицу. Благо, он был на полторы головы выше каждого из присутствующих.

Ехать в маршрутке было как всегда невыносимо мерзко. Те из людей, кто успел просочиться в маршрутку первыми спокойно сидели своими грязными задами на тканевых сиденьях. Деды источали зловоние смерти, ребенок орал, какой-то дегенерат на всю катушку врубил в наушниках дэх-металл. Словами не передать, как ему хотелось самолично удавить всех пассажиров этого злосчастного автобуса. Они этого заслуживали.

Спустя двадцать минут поездки Ира обнаружил, как из-под мышки на него пялиться тот самый мужичек, который пытался гильотинировать ему все пальцы на правой ноге. На вид ему было лет тридцать. Он не был развалиной, но годы его былой славы уже давно прошли. Когда-то мускулистый пресс и убедительные бицепсы уже попросил жиром и обмякли, хотя в этот мужчине еще узнавался былой спортсмен. Пялился этот камрад на него с таким недовольством в лице, что можно было сказать, что он всем своим видом напрашивался на неприятности.

- Эй, дядя, чё случилось? Может подсказать что-то? – вопросил Ира с явной угрозой в голосе.

- Парень, ты думаешь, что ты самый умный? Ты заехал мне локтём по лицу и даже не извинился. Как таких как ты вообще земля носит, ублюдок паршивый? Если бы я не ехал на работу, то разобрался бы с тобой - ответил ему мужик с выражением в голосе обиженной невинности вперемешку с обещанием драки.

Старик явно не осознавал, что обычно эскалация конфликта с ним, Ирой, приводит к плачевным последствиям, зачастую эти последствия имеют вид в кровь разбитого лица и переломанного в двух местах носа.

- Дядь, ты чё-то не догоняешь, за такой базар я обычно разбиваю хлебало в кровавую кашу. Этот раз не будет исключением, если ты не закроешь свою тухлую варежку.

На этом моменте мужик замахнулся и попытался ударить его в лицо. Ира перехватил руку и заехал старому пердуну по челюсти снизу. В маршрутке пространство было весьма ограничено, но это не было помехой для Иры. Бить людей он умел и любил. Народ вокруг еще не успел осознать происходящее, а ошалевший от боли возмутитель спокойствия попытался ударить Иру в живот. Ира был готов к такому ходу. Отскакивать в сторону было некуда, поэтому наш герой подставил обе ладони, чтобы амортизировать удар. Мало кому это удавалось, но этот мужик выбесил героя нашего повествования. Время было кончать этот балаган. Ира отвел локоть и молниеносно отправил уже полюбившийся всем локоть мужику в голову. После этого он уже не трепыхался, а просто пускал кровавые сопли себе на пузо.

Когда люди вокруг осознали происходящее и хотели вызывать представителей правоохранительных органов, Ира уже выскочил из маршрутки и спокойно шел на работу. Бежать за ним никто не стал. Он не питал никаких иллюзий касательно дальнейшего развития событий этого конфликта – ему ничего не будет. Люди это тупое гавно, которое только и умеет, что жевать сопли после того, как им в голову прилетит хук справа. Таков уклад жизни – люди делятся на травоядных и хищников. Он был хищником.

От этих мыслей по Ире стало хорошо и приятно, по венам растекся жар, а в мозг будто сделали инъекцию чистого счастья.

Ира неспешно поднялся по лестнице к двери офиса. Прижав палец к сканеру, он подождал несколько секунд, пока датчик распознает узор на его указательном пальце. Прибор пикнул и дверь распахнулась. Тут мы оставим нашего героя лишь в общих словах обрисовав суть его работы.

Как вы уже, наверное, догадались Ира всем своим чёрным сердцем ненавидел людей. Одноразовые человеки, мятые туалетные бумажки, которые так и хотят, чтобы ими вытер зад первый встречный-поперечный. По его мнению в них не было совершенно ничего примечательного, вторичные слова, вторичные мысли, вторичные действия. Целыми днями они впахивают на нелюбимой работе, чтобы похвастаться перед другими своими псевдо-достижениями, как-то новый Iphone, квартира в центре города или Porsche Cayenne. Но разве это достижения? Квартира сгорит, айфон украдут, а машина разобьётся. Нет… Ира был не таким, он мерял свой успех другим. В моменты задумчивости он представлял, сколько крови на его руках, сколько жизней он разбил, сколько слёз было пролито по его вине, сколько зубов он выбил, сколько носов сломал, сколько людей обманул – в общем он вел счёт страданиям, которые он принес в этот мир, в этом он видел свою миссию, свою жизненную цель. Сложно сказать с уверенностью, что привело Иру на тот путь, на котором он стоит, может, его недолюбили в детстве, а, может, какой-то мальчик отобрал у него когда-то машинку, и он затаил чёрную злобу на весь белый свет. Но факт оставался фактом. И работу Ира нашел себе под стать. Он работал аккаунт менеджером, ну, или, если вам угодно, телефонным террористом. Он целыми днями звонил незнакомым людям и с убедительностью кремлевского пропагандиста предлагал им разбогатеть в кратчайшие сроки при минимальных капиталовложениях. Звонок за звонком, звонок за звонком, он как машина, как острые щипцы кусок за куском вырывал из наивных обывателей деньги. И, следует отметить, что у него это получалось. Он превосходно обманывал людей и в свои двадцать лет скопил на чужом горе уже значительную сумму, которую собирался потратить на собственную жилплощадь. Но Ира не был бы Ирой, если бы не упивался мыслями о том, что у многих из его клиентов, он отбирал последние деньги. Это вызывало у него просто детский восторг. Но когда рабочий день заканчивался, общество вынуждало его хотя бы минимально изображать добропорядочность. И, хотя это его тяготило, после работы еще какое-то время на его лице играла безоблачная улыбка.

Ира попрощался со своими верными сослуживцами и покинул офис. Он устал, но это была счастливая усталость. Как Ира понимал, что день удался? День считался для него удачным, если на работе и в жизни он «закрыл» пару утырков, и Ира искренне не понимал, как другие могут этого не понимать.

Ночь была прохладной, дул легкий ветерок, а с чернильно-чёрных небес светили маленькие белые снежинки. Иногда на Иру находила задумчивость, в такие моменты он созерцал прекрасное, но делал он это через кривую призму своего восприятия. Тогда наш герой подумал, что если кто-то наверху и есть, то он похож на Иру – он безмолвно смотрит с небесной высоты и радуется боли тех, кого он видит внизу. Белобородый качок Саваоф, бросающий через прогиб в адскую пучину проклятых клеветников. Именно так, а иначе никак.

На этот раз он стоял на остановке в гордом одиночестве, никто не претендовал на его личное пространство, и это не могло не радовать. В маршрутке было всего пару доходяг, которые совершенно никак не мешали спокойной поездке.

Когда Ира вышел на своей остановке, то не подозревал, какую подлость, ему готовит остаток сегодняшнего дня. Парадная с квартирой его родителей лежала под аркой для проезда автомобилей, а буквально за ней находилась детская площадка. Время было уже достаточно позднее, но Ира не испытывал страха – он сам внушал страх. И в этом была его роковая ошибка. Когда он пересек арку, то вышел на детскую площадку, чтобы срезать путь к своему дому. Глаз он не опускал, а медленно и спокойно шел в нужную ему сторону. И тогда послышалось писклявое, но по-детски грозное: «Куда прёшь, дядя? », после чего кто-то наступил со всей дури по всё той же правой ноге, укусил его за ляжку и хорошенько вдарил ему по мужскому достоинству. Ира испытал дикую боль и был ошарашен неожиданностью произошедшего. В то время курчавый низкорослый преступник же уже скрылся во дворах. Тогда Ира почувствовал сильный порыв сентиментальности, и, чуть, даже не всплакнул. Время летит на огромной скорости, будто гоночный болид на стероидах. Пройдет год, пройдет год, пройдет два, пройдет десять лет, и настанет час уступить дорогу молодым. Будет их очередь пиздить стариков.

Весь Хрен до Копейки

Эта история никого из присутствующих не оставила равнодушным, кроме Артёма и еще одного вечно жующего персонажа, о котором мы еще не говорили. Но никто не желал высказывать своего мнения, ведь никто не желал собирать зубы по полу. И нашелся лишь один человек, который был достаточно большого самомнения, чтобы не робеть перед задирой. Парня этого звали Кирилл. Ему было девятнадцать лет отроду, он был из достаточно состоятельной семьи, но при этом не настолько богатой, как семья Георгия Константиновича. Однако это совершенно не мешало ему вести себя очень непринужденно, и даже местами даже безрассудно.

- Не знаю, отдаешь ли ты себе в этом отчет, но твоя зацикленность на стариках попахивает чем-то нездоровым. Нормальных людей привлекает юность, а ты ведешь себя как какой-то конченый фрик, выебываясь своими девиациями и пристрастиям к фену. В общем, говорю тебе, как психолог, дружище, ты конченый, - констатировал Кирилл в ответ на историю Иры.

На этих словах глаза Иры загорелись огнем столь интенсивным и горячим, что без сварочной маски в них смотреть не стоило, если дорожил зрением и жизнью в целом. Справедливости ради стоит отметить, что сходки этой компании проходили уже давно и с достаточной регулярностью, но никто на ней не был застрахован от мотивированной и немотивированной жестокости со стороны Иры.

Ира угрожающе спокойно встал и подошел к Кириллу. Казалось бы, катастрофы уже было не избежать, но кровопролития не произошло. Вместо мордобоя произошло кое-что другое, прямо противоположное. Ира медленно наклонился к уху Кирилла и обдал его зловонным дыханием со словами: «Потом поговорим, сладкий», и игриво подмигнул ему. Получив подмигивание в ответ, он также медленно вернулся на свое место и сел. Мало кто знал, но Кириллу был бисексуалом.

- Так вот, моя история это история о любви и ужасе. Эта история настолько вскружит вам голову, что история о Ромео и Джульетте вам покажется на её фоне детским лепетом. Так что навострите ушки и слушайте.

Чтобы понять историю, которую рассказал Кирилл своим друзьям, вам сначала следует чуть больше узнать о нём самом. Наш новый герой имел склонность к промискуитету, иными словами, сношался со всем, что видит, ну, или, если говорить совсем грубо – ебался со всеми, кто был легко доступен. Не стоит осуждать Кирилла за его анормальное половое поведение, у него было с кого брать пример. Прости Господи, но его мать была знатной куртизанкой и не упускала возможности привести домой очередное лицо кавказской национальности при первой возможности. А возможностей было много, так как отец Кирилла был моряком и постоянно был в рейсках. Но скелет под ковер не запихнуть, скелеты нужно прятать в шкафу. Поэтому Кирилл обо всем прекрасно знал и за небольшой гешефт в виде подарков от матери держал язык за зубами. Новый смартфон, ноутбук, мопед – все это отлично стимулирует на хранение тайн.

Таким образом, он сызмальства стал проявлять достаточно большой интерес к половым вопросам. В пять он в садике уговорил девочку ему показать вагину. В тринадцать уже занялся сексом с одноклассницей. А к семнадцать он уже успел поучаствовать в большем количестве вписок, чем среднестатистический мужчина имеет половых партнеров за жизнь. Так Кирилл и жил. Каким образом Кириллу это всё удавалось? Ответ достаточно незамысловат и банален, как сама жизнь. И я думаю, что большинство моих читателей уже давно пришли к выводу о том, каким образом множество Кириллов устраивают бордель из своих городов, улиц и парадных. Для этого нужно быть философом, философом особого склада ума. Я постараюсь объяснить в чём же эта философия заключалась так, как обычно это делает Кирилл, когда его об этом спрашивают его знакомые. Девушки современного поколения в большинстве своем не любят «правильных парней», их сейчас вообще мало-кто любит, но суть не в этом. Формула успеха заключается в следующем - парень должен вести себя, как конченная мразь, но при этом как обаятельная и смазливая мразь. Это первая составляющая успеха. Следующая подразумевает пыль в глаза – нужно одеваться стильно и дорого, дарить время от времени подарки (не обязательно), слать веселые смайлики и сердечки. Остальное же время нужно обязательно забивать огромный болт на девушку, и веселиться на стороне. Как говорит светило русской демократии и свет наш солнышко Владимир Сергеевич Пушкин: «Чем меньше бабу мы любим, тем охотнее она дает».

Ой! Чуть не забыл, очень и очень важно высовывать, иначе веселье может закончиться. Но и в этом случае можно уговорить девушку на аборт.

Схема действий может меняться от девушки к девушке, но суть остается прежней. Если бы Кирилл имел чуть больший кругозор, то он мог бы охарактеризовать эту философию, как карго-культ любви, в котором куда больше внимание уделяется внешним атрибутам любви, чем самой любви. Некоторым может показаться это жестоким, но это совершенно не так. Если человек был обманут, то он хотел обмануться. Ведь если ты не хочешь, чтоб тебя обвели вокруг пальца, то ты не даешь другим такой возможности, не так ли? Поэтому в сухом остатке есть всегда счастливая обманутая и счастливый обманщик, который уже успел опустошить свои шары. Вот и вся философия.

Но вернемся к истории Кирилла, которая начинается на четвёртом курсе его учебы на психолога. Учеба ему особа нравилась, но и в ней он находил лишь положительные стороны. Сидя на галерке, можно было удобно переписываться с доверчивыми дурочками разводить их на интим, чем он собственно говоря и занимался.

Наш герой закономерно работал по одной и той же схеме. Будто рыболовная сеть он медленно и уверенно прочёсывал дно океана социальных сетей в попытке поймать на свой крючок как можно больше доверчивой рыбы. Механизм этот работал, как часы, и почти никогда не давал сбоев. Кирилл заходил на страничку своей избранницы, смотрел, что её интересно, какие картинки она постит у себя на стене, какая музыка у неё в плейлистах, и делал вывод о том стоит ли её разводить на секс или нет. Развести можно кого угодно, но не всегда затраченные усилия стоили своих плодов. Порой вышедшая в тираж девушка снова пытается примерять на себя девственную корону и только то и делает, что портит кровь и нервы Кириллу. Это не стоило того. Поэтому Кирилл по возможности искал девушек, которые слушают «андеграундные» песни про секс и мефедрон, имеют в подписках хотя бы парочку пошлых пабликов, а на страничке публикуют ванильные сопли вперемешку с матерщиной и философскими цитатами Ницше. К этим девушкам был самый простой подход, метафорически выражаясь, Кириллу не нужно было, как профессиональному медвежатнику, перебирать отмычки, чтобы взломать их замок, ведь таких девиц без проблем можно было вскрыть зубочисткой или заколкой. Наш Герой не любил себя обременять лишними трудами – одна откажет, так другая даст, вот весь хрен да копейки. Если вам кажется это циничным, то Кирилл вам аргументирует свою позицию по этому вопросу банальной экономией энергии и времени. Вы же не станете танцевать вокруг доски пол часа, чтобы просто забить в неё гвоздь – нет, вы просто берете молоток и заколачиваете свой болт в пиломатериал по самую шляпку.

Сегодняшний день не особо отличался от прочих. В то время, пока старый седобородый хрыч за кафедрой что-то заливал про отца психоанализа, Кирилл сидел в телефоне и писал очередной девочке-сосочке. Может, вы недоумеваете, как Кириллу удавалось совмещать учебу и дела амурные? – Ответ прост, он просто отстегивал преподавателям за сессию.

Девочка была довольно симпатичной: рыжий цвет волос, красивые веснушки на лице, вздернутый носик. Кириллу всегда нравились девицы с нестандартной внешностью, к тому же ему просто осточертело трахаться с обычными конвейерными куклами. Имя её было таким же необычным, как и её внешность, и это не могло не радовать душу Кирилла. Звали её Ева. Исходя из её странички, можно было даже заключить, что она не была совсем уж дешевкой. Так могло показаться в начале. Посты со стихами Есенина и Маяковского, исторические статьи, милые котики и собачки – по всем параметрам пай-девочка. Но вот когда Кирилл зашел в её сохраненные картинки, которые эта глупышка не додумалась сделать приватными, то его лицо скривилось в гнусной улыбке. Она была не лучше других. Таков уж мир – чем старательнее мы реставрируем и штукатурим фасад, тем больше гнили и плесени у нас на заднем дворе. Эта истина была таковой даже для городской думы родного города Кирилла. Если не вдаваться в подробности, то у Евы в сохраненках было великое множество фотографий и видео порнографического характера, характера весьма извращенного. Есть что-то милое в том, что человек всеми силами пытается оторваться от земли куцыми крылышками ангелочка, но при этом будучи придавлен к земле многотонным грузом своих грехов. В этом была вся Ева.

Слово за слово и разговор с ней пошел в нужном русле. Кирилл старался быть максимально милым, но при этом остроумным и в меру ироничным. Девушки обожают мужское кокетство, хотя ни одна в этом не признается. Загуглив по-быстрому биографическую информацию о Маяковском и пару-тройку его стихов, Кирилл начал невинную беседу с Евой под прикрытием разговора на литературную тему. Поначалу сложно угадать, как следует вести беседу, чтобы не показаться навязчивым, но при этом интересным. Но наш герой был профи высокого класса и в девяносто процентов случаев попадал в яблочко. Как всегда это бывает, начинают за здравие, а кончают за упокой. Этот раз не стал исключением – спустя пару пар девушка уже была согласна встретиться и погулять где-то на свежем воздухе. Кирилл уже к тому моменту выстроил чёткий план действий.

Прикрываясь учёбой, он объяснил Еве, что не сможет встретиться раньше шести, ведь у него скоро была модульная работа, к которой следовало усердно подготовиться. Девушка эта хотя и не видела еще Кирилла, уже была готова упасть в его объятия при первой возможности. Посему они договорились встретиться вечером в парке. Парк этот находился недалеко от учебного заведения, где Кирилл грыз гранит наук, поэтому прогулка до парка заняла не больше пятнадцати минут. Но несмотря на это, он все равно опоздал. Опоздал Кирилл умышленно, потому что хотел вызвать у своей жертвы чувство томного ожидание. Таков путь сердцееда

Когда он дошел до условленного места в парке, то увидел свою цель. Она тоже увидела его и засияла от радости. Кирил был хорош собой, ну или по крайней мере следил за собой настолько, что мог убедить в этом окружающих– красивые светлые волосы, тонкие черты лица и подтянутая фигура. Улыбка на лице Евы многое говорила Кириллу, как минимум то, что эта дурочка не умела прятать свои эмоции.

Посидев пару часов в парке, корабли эмоций этих двоих сблизились достаточно для того, чтобы Кирилл пошел на абордаж. Поцелуи, объятия, парочку непристойных комплиментов и наши Герои уже во всю кувыркались кустах. Если бы кусты, пускай и горящие умели разговаривать, то в мире было бы куда меньше непристойностей.

После бурного семяизлиянья Кирилл предложил своей новой игрушке продолжить веселье у него дома. Кирилл заранее предупредил свою мать о своих планах, поэтому дома никого не было.

Когда они оказались в квартире, вся оставшаяся напускная невинность и деланная интеллигентность слетели, как слои старой штукатурки в заброшенном доме. Если сравнивать людей с домами, то обычно они захламлены всяким мусором, но дом Евы даже не был жилым. Это было просто заброшенное здание с разбитыми бутылками, фекалиями, граффити и бомжами. Даже Кирилл не был настолько порочен. Весь оставшийся вечер они занимались сексом под русский реп в компании дешевого алкоголя и энергетиков.

На следующий день Кирилл не стал писать случайным девушкам в интернете, как он это делал обычно, а продолжил общение с Евой. Чем-то эта барышня его зацепила, но чем конкретно, даже сложно сказать. Возможно его привлекала её звенящая пустота. Ева была как бы полой, как ночной горшок, и когда кто-то с ней соприкасался, она очень громко и мелодично звучала. Скажу так, объективно, Кирилл не был хорошим человеком, но Ева была просто страшной карикатурой, которая вобрала в себя все самые жуткие пороки. Будучи милой девочкой при родителях, только сделав шаг за угол, она уже была в стельку пьяная и наюзанная, как последняя солевая горгулья.

Кириллу она рассказывала, что учиться в университете на педагога, потому что с детства мечтала учить маленьких деток. Самое ироничное в этом была та манера, с которой она об этом рассказывала: «Бля, я охуеть, как обожаю пиздюков, они тебе и кофе принесут и коньяк на днюху подарят! Кирюша, у меня будут свои личные рабы! Миленькие-миленькие маленькие рабы! » Подобных разговоров с Евой у Кирилла было достаточно много, но он старался подавить тревогу, которую они у него вызывали.

Одного дня Ева позвала его к себе домой. Это был первый раз, когда он увидел чертоги, в которых жила его солевая принцесса. Вид у места был жуткий. Дом на небольшом участке, конечно, не был гротескным замком из страшных ночных кошмаров, которые виделись Кириллу последнее время, но тоже особого веселья не вызывал. Место её жительства было даже сложно назвать домом, это скорее была полуразвалившаяся изба на отшибе города. Почти вся побелка на доме уже очень давно слезла. И на стенах этой халабуды оставалась лишь парочка грязно-коричневых пятнышек штукатурки, которые напоминали пигментные пятна на лице старой мертвой женщины.

Ева встретила его на крыльце с улыбкой на лице и проводила домой. Она выглядела очень радостно и прямо таки излучала свет. Странный свет. Неземной свет, в плохом смысле этого слова. Все чувства Кирилла кричали о смертельной угрозе. Но он старался держать себя в руках. Чего ему бояться? Чертей, ведь и призраков не бывает, в это верят лишь простаки.

- Проходи в комнату любимый, а я пока что дверь закрою…– тихо послышался голос из сеней вместе со звуком поворачивающегося ключа.

В доме был легкий полумрак, который, несмотря на свою невещественность, казался густым. Но даже во мгле можно было разглядеть общую обстановку. Кирилл сидел на старой ржавой пружинной кровати с пожелтевшим постельным бельем. Со своего места он видел покосившийся стол, на котором стояла мутная ваза с двумя увядшими гвоздиками. Над столом стояло несколько полок со старыми иконами и окислившимися триптихами.

Кирилл довольно долго сидел на диване, но Ева все не шла и не шла. Мгла сгущалась – на улице была уже глубокая ночь. Но свет не исчез. Он все еще присутствовал в комнате, но не исходил откуда-то, и ничего не освещал, а просто был. Тёмный свет болотных огней и склепов, похожий на мутный зеленый туман. Кирилл начал паниковать и дергаться, но ничего не выходило, он лишь трепыхался, как мотылек в паутине.

- Иду, иду любимый, - послышалось откуда-то из тьмы.

Тогда Кирилл увидел, как из другой комнаты к нему шагает нечто, что он посчитал по недоумию простоватой глупышкой, которую можно развести на секс. Это был движущийся кадавр, одетый в подвижные лоскуты чернейшего мрака. В мертвеце с трудом можно было узнать женщину. Лицо монстра вызывало наибольший ужас – узкое и истощенное, оно не имело глаз и мягких тканей, не считая губ, которые держались на маленьких лоскутах кожи. Это были пухлые губы, очень чувственной особы, но было одно но – они были черного трупного цвета.

Тварь прикусывала и облизывала губы, как опытная порно актриса, но то, чего она хотела явно не было связано с любовью, пусть и физиологической. С каждым ей шагом страх усиливался, но Кирилл не мог встать, как будто парализованный. С икон давно слетела краска. Под ней оказались развеселые черти, танцующие зажигательный танец со скелетами в языках трупного пламени. Вот он конец.

- Покажи, как ты меня любишь, отдайся в мои объятья. Ты же хочешь быть со мной вечно, как ты мне и обещал, зайчонок? – сказало умертвите, пародируя манеру говорить Кирилла.

- Ни…з……а…чт.. о.. - ответил Кирилл с огромным усилием.

- Дурачек, ты уже и так уже мой. Если ты такой отважный и смелый, как ты мне все это время рассказывал, то найди в себе мужество стать моим новым мужем, как и обещал, - прошелестел труп с кривой улыбкой на лице.

Кирилл уже чувствовал зловонное дыхание смерти, когда его мозг начал судорожно думать, что же предпринять. И его осенило. Он всегда снимал крестик, прежде трахать девку, поэтому не осквернил религиозный атрибут. Распятие так и весело у него на груди. Он взял волю в кулак, схватил крестик и с запинанием начал читать «Отче наш». Как оно там было? Отче наш… ссущий на балбесах… да светится выме твое… да приедет царство твое, как на земле и так и в небе… дай хлеба на каждый день и прости нам кредиты наши, ибо твое царство во веки веков. Аминь.

С каждым словом ужасы отступали, реальность вновь вступала в свои права, мрак рассевался, а вместе с ним исчез и кадавр. Молитва сработала.

- Мы еще встретимся… - послышалось в тишине и в дом снова заструился солнечный свет из окна.

Когда силы вернулись к Кириллу, то он со всех ног дал деру домой. Позже он навел справки по тому дому и узнал, что в нём совершилось особо тяжкое преступление – массовое изнасилование девушки строителями-гастарбайтерами с последующим жестоким убийством и сожжением трупа.

Конечно, есть и другая версия событий, о которой Кирилл не рассказывал. В общих чертах она заключается в том, что Ева оказалась малолеткой. А когда её родители накатали на него заяву, то последовало беспощадное набутыливанием нашего героя полицией на сосуд правосудия, которое длилось, пока Кирилл не откупился от чертей в погонах деньгами.

Мой айфон - он просто мой айфон

- Вы думаете это было страшно? Нихуя! Сейчас я вам расскажу, что такое страшно на самом деле, - сказал один из семи друзей, который, в отличие, от других еще ничего не заказывал в этом кафе.

Выглядел он немного странно и не очень уместно – старые туфли, протертые брюки и пиджак, который будто сняли с мертвого деда. Этим человеком был Игорь Сребролюбов.

- Что ты хочешь этим сказать? Может, ты можешь рассказать историю страшнее? И если так, то где твой плотоядный клоун? А, забыл, да ты сам клоун, - ответил на реплику Игоря Кирилл.

- Очень смешно.

- Ну, валяй, рассказывай, что там у тебя.

История, которую поведал следующий герой этой повести не такая замысловатая, как рассказы предыдущих друзей, но это не умаляет её ценности. Это история о целеустремленности и благородной аскезе. Во всяком случае, именно так её окрестил Игорь. Начинается эта история в маршрутке, на которой по обыкновению наш герой ездил на работу логистом. Он не был ни умен, ни богат, да и природа не наделила его какой-то выдающейся красотой. Игорь был простым парнем, каких несчетные миллионы по всех планете. Эта мысль его угнетала, она довлела над ним, подобно могильной плите, под которой были погребены его самоуважение, гордость, честь и много других позитивных человеческих чувств. Игорь не отдавал себе отчет в этом на сознательном уровне, но смутно подозревал, что что-то с ним не так. Когда эта мысль почти вызрела и оформилась в его сознании, он оторвал свой взгляд от своего старенького китайского смартфона и обратил взор в запотевшее окошко автобуса. И тогда его осенило. Прямо ему в глаза смотрел мужественный красавец с белоснежной улыбкой и веселым лицом. В руках он держал новенький айфон 12. Мужчина этот излучал успех и счастье всем своим видом, он был благороден и счастлив, силен и милосерден. Он был повелителем своей жизни. И ему явно в этом помог высокотехнологичный девайс в руках. Так по крайней мере это воспринял Игорь. Это было настоящее откровение, посланное ему самим Господом Богом. Игорю явно нужен был айфон. Иначе ему не обрести счастье.

Когда Игорь доехал до работы, то весь день вместо того, чтобы заниматься грузами и прокладыванием маршрутов, он думал о могучем процессоре, обгонявшем всех своих конкурентов на сотни лет вперед, о сверхтвердом керамическом покрытии, защищавшем чуть ли не от прямого попадания крупнокалиберной винтовки, о сверхбыстром протоколе обмена данными 5G, о встроенном лидаре, который позволял видеть в темноте лучше бэтмена, о божественной тройной камере, делавшей ультра широкоугольные снимки, и о многих других достоинствах заветного телефона. Однако за мечты не платят, и, даже более того, связанная с ними низкая результативность еще и штрафуется, поэтому в тот день Игорь остался компании должен.

Игорь понимал, что ему нужно собрать себя в кучу, чтобы схватить свою мечту за хвост. Брендовые телефоны на улице не валяются – валяются они в магазине электроники. На следующий день наш герой решил перед работой посетить место, где хранилась его мечта – ближайший магазин с девайсами. Он желал увидеть телефон в живую и понять, на какую сумму ему стоит рассчитывать, ведь цены в интернете сильно отличаются от цен в магазинах. Игорь не хотел покупать телефон в интернете, потому что знал, что если что-то случиться с его прелестью после покупки, ему будет некуда пойти и некуда податься.

Зайдя в магазин, наш герой уверенным шагом направился к стенду с яблочной техникой. Хотя от входа до стойки было всего шагов десять, субъективно этот путь ощущался, как вечность. Но в конце концов, Игорь оказался у заветного гаджета. Он был прекрасен, как кусок полированного чёрного мрамора, как дорогое украшения из обсидиана, как чёрный алмаз в серебряной огранке. Игорь взял телефон в руку, он был лёгок, как перышко и идеально лежал в ладони, будто был её продолжением. Прекрасней чувства Игорь еще не испытывал. Сложно сказать, сколько он наблюдал за объектом своей страсти, но видимо долго, потому что к нему подошел консультант и вернул нашего героя к реальности.

- Добрый день, я могу вам что-то подсказать? – навязался консультант.

- Нет, не можешь. Но если ты ценитель прекрасного, то можешь составить мне компанию, пока я держу в своих руках двенадцатое чудо света, - с придыханием ответил Игорь.

- Извините, но мы не даем драйв-тестов, но если желаете, то мы можем оформить вам рассрочку.

- Какие еще драйв-тесты! Я его покупа...

Голос Игоря сошел на нет, когда его глаза опустились на ценник. Сумма была большой, чертовски большой, большой для неприличия. Игорь опустил телефон на магнитную подставку и не оборачиваясь вышел, пока никто не вызвал охрану. Но никто этого делать не стал. Консультант лишь пожал плечами и пошел к другому потенциальному покупателю. Но Игорь об этом не узнал, потому что уже шел домой в расстроенных чувствах. На что он рассчитывал? Вот дурак! Ему никогда не купить этот чёртов телефон! Игорь громко закричал в небо, распугивая птиц: «СУУУУКААААААААААААААААА! ». Вам, как и прохожим, это поведение, возможно показалось странным, но разрушение воздушных замков не бывает тихим. Весь оставшийся день Игорь работал, но делал он это абсолютно механически – все эмоции исчезли, а на их месте была лишь огромная зияющая дыра. Ушло несколько дней, прежде чем он более-менее пришел в себя и самочувствие улучшилось. Улучшение это было связано с осознанием, что еще не все потеряно, нужно лишь было разработать план того, как ему скопить нужную сумму. Игорь даже себе не представлял, как далеко его заведет этот путь.

День начинался, день заканчивался, жизнь продолжалась, но с некоторыми оговорками. Он начал осуществлять свой план по накоплению, и первым пунктом в нём была экономия. Поначалу все было довольно безобидно. Например, Игорь теперь выдавливал кетчуп досуха, меньше расходовал зубной пасты, и ел исключительно дома. Но экономия, похожа на наркотики – начинают с легких, но закономерно переходят на более тяжелые. Спустя какое-то время он начал отказывать себе в еде с мыслями о том, что ему не мешало бы похудеть, да и вообще оздоровительное голодание еще никому не мешало. Однако, похудение было лишь предлогом, которое скрывало истинный мотив Игоря – накопление. Но это были лишь цветочки, а вот когда наш герой окончательно стал похож на движущийся скелет с безумными блеском в глазах, то падение в бездну стало неизбежным. В каком-то смысле он действительно стал живым мертвецом – все мирское в нём умерло, он уже не думал ни про успех и, ни про благосостояние, ни про счастье, ни про любовь, ни про другие вещи, которые гипотетически должны были прийти к нему с желанной покупкой. Его тело, будто кукловодом, приводилось в движение лишь одной вещью – манией, безумным желанием, которое начало жить собственной жизнью. Когда это произошло, Игорь начал медленно, но уверенно переступать границу здравого смысла. Теперь Игорь мыл голову дешевым жидким мылом, пользовался только холодной водой, не включал в доме свет, ел и одевался в пунктах выдачи для малоимущих, воровал у попрошаек милостыню и рылся в мусорных баках по выходным. К тому моменту, когда он заложил уже все, что можно и нельзя в ломбард, его стали сторониться не только друзья, но и просто люди на улице. Вы можете подумать, что он выглядел, как бомж, но это было не так – он выглядел достаточно опрятно, хоть и бедно. Пугало в нём другое – он излучал безумие, чистое и неподдельное, люди его просто страшились. У каждого, с кем говорил Игорь, возникало чувство, что он в любую секунду может сорваться места, чтобы удавить их за какую-то неосмотрительно одетую золотую побрякушку.

Но при всём при этом, денег, которые скопил Игорь едва ли хватало даже на половину айфона. Это его злило до белого каления. Тогда он начал судорожно думать, как раздобыть еще денег, но никаких идей ему в голову не приходило, кроме как кого-то ограбить. Собственно говоря, этим неблагородным ремеслом он и занялся поздними ночами. Отвертка, которую он предварительно заточил до бритвенной остроты была ему верным подспорьем в этом начинании. Сколько людей он погубил или ограбил, он не уточнял, но за пару таких ночных «смен», он смог добрать нужную сумму денег, и к тому же, разжился кучей закладок.

Когда Игорю наконец удалось достигнуть своей цели, то придя домой он широко расправил плечи и вдохнул полной грудью. Да так, что его старое пальто с треском порвалось по швам. Его заполнило тёплое чувство триумфа. Он стал победителем в этой жизни, он это сделал это, он смог! Теперь нужно было хорошенько выспаться. Сон в ту ночь был очень ярким и запоминающимся.

Игорь гордо шествовал по чёрному плато на верхушке вулкана, которое было усыпано битым вулканическим стеклом, в котором он видел фрагменты своего ухмыляющегося лица. Было очень жарко и хотелось пить, но поблизости не было ни капли воды. А потом, как по волшебству, прогремел гром и с неба полился сильный дождь. Но дождь этот был необычный. С неба падали телефоны, и не просто телефоны, а двенадцатые айфоны. Игорь испытал чувство счастья схожее с оргазмом, и ему уже не хотелось пить. Он просто подставлял руки под живительные гаджеты в надежде ухватить, как можно больше, но они просачивались сквозь ладони и смешивались с вулканическим пеплом. Тогда счастье сменилось ужасом и Игорь проснулся.

Такого страха он еще не испытывал за всю свою жизнь. На улице светало. Наш герой посмотрел на часы – они показывали 7: 40. Было самое время пойти в магазин и осуществить свою заветную мечту. Так он и сделал. Отдав почти все свои сбережения, он почувствовал облегчение, будто кто-то снял с него огромным каменный крест, который давил его к земле. Если в кармане есть Iphone, значит всё не так уж плохо на сегодняшний день. Время было ехать на работу, маршрутка была по обыкновению забита до нельзя. Игоря пинали и пихали по пять раз в секунду, но он старался держать руку на кармане с телефоном, но это было не всегда возможно, иначе бы он постоянно падал. Когда пришло время выходить, живая масса внутри маршрутки выплюнула Игоря на воздух, где он упал в пыль обочины. Первым делом он полез в свой карман. Телефона в нём не было…

- Ну, а что было дальше? – не выдержав, спросил Миахил, - У каждой истории должна быть концовка!

- Что-что? А ничего. Я так по итогу охуел, что решил разжиться телефоном, а не покупать его повторно. Я его добыл из кармана другого чувака также, как украли мой. Мой знакомый кореш, вы его не знаете, мне его перепрошил, чтобы я мог им пользоваться. Вот теперь с ним и хожу.

- Поучительно!

- Всегда пожалуйста.

⇐ Предыдущая 12