«Не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости»

7. 5 преданных друзей

Моя семья – это мои очень разные я.

(Наёк ёк)

Каждый из нас так или иначе вставал перед вопросом о том, все ли люди из его окружения стоят того, чтобы в нем находиться. Тут весьма кстати приходится латинская крылатая пословица «qualis rex talis grex». А римляне ведь были людьми умными? Об этом мы тут спорить не будем, ведь в руках у вас не исторический роман. Но что, если поставить проблему более масштабно? Разумеется от частного к целому можно идти бесконечно, поэтому не буду впадать в холизм и не стану томить вас риторическими вопросами, а скажу прямо. Есть ли у ваших друзей настолько нелицеприятная сторона, что узнай вы о ней, то прекратили бы всякие сношения с этой личностью? А может ли быть так, что тот человек, которого вы считаете вашим другом, знакомым или же просто товарищем - ни что иное как просто личина, шелуха, которая бесплатно прилагается к той гадкой натуре, о которой мы рассуждали ране? Существует огромное множество точек зрения на этот вопрос, также много, как философских школ и религиозных учений. Считать их дело скучное, неблагодарное и к тому же мало интересное. Имя им легион. Тут каждому следует откопать зарытую собаку самостоятельно. А я всего лишь хочу рассказать вам одну историю, которую недавно услышал.

Тяжела Царская Корона

Никто из них не помнил, как и где свела их судьба. Судьба? Какая судьба в 21ом-то веке? Никакой, верно! Но, оставьте ваш фатализм девятиклассникам. Ахахаха! Вы поняли? Типа, они читают Лермонтова в девятом классе, ага, и там у них по программе «Фаталист». Но мы отвлеклись, вернемся к нашим семи товарищам-побратимам, а их было именно столько, не больше и не меньше. Несмотря на общую атмосферу дружелюбия, постоянные шутки-прибаутки, да пенистый алкоголь, было в этой компании что-то не так. Компания эта была более похожа на зловещую долину со сломанными автоматонами, чье предназначение затерялось во мгле веков. Сложно точно сказать, что вызывало это неприятное чувство: может, искривленная улыбка, а может кто-то почесал себе левое ухо правой рукой, но факт оставался фактом. Это были жуткие люди, которые каким-то чудом уживались друг с другом раз-два в неделю, когда они собирались выпить в баре или кафе, да обсудить события прошедших будней. Первого из них при рождении прозвали Георгием, но все его кликали просто Жорой. Жора мнил себя великим эстетом в вопросах выпивки, и в целом мог себе позволить бокал-другой дорогого брендового вина. Но сейчас он просто нажрался в усмерть дешевого пива. В глазах у него мерехтило от выпитого алкоголя.

Когда пессимист смотрит на стакан с жидкостью, то он видит его, как наполовину пустой, оптимист – наполовину полный, а у Жоры стакан всегда полон до краев так, что аж переливается. И наш герой обычно считает нужным об этом рассказать каждому встречному. Голос у него был развязный и уверенный, несмотря на то, что порой он нес откровенную чушь. Его коронной шуткой, если можно это так назвать, это просьба называть его никак иначе, как Георгий Победоносец. В действительности же на его счету было не так много побед, которыми можно было похвастать. Как ни прискорбно, Жора не мог даже победить зеленого змия. И все же он из разу в раз повторял одну и ту же штампованную фразу и ждал искреннего восторга. Будем говорить откровенно и не станем таить греха: все те метафорические медали и грамоты, которые Георгий мог записать на свой счет являются в большей степени заслугой его матери, состоятельной и властной матроны, широко известной в узких кругах того города.

Женщиной она была умной и порядочной в рамках разумного. Умной она была в силу того, что имела денежное состояние. Ведь каждого, кто считает себя владельцем интеллекта выше среднего так или иначе спешивали – если ты такой умный, то где твой миллион? Она свой миллион имела, и даже не один. С юных лет своего сына она имела определенные планы на него, Порфирия хотела видеть его видным политиком в красивом итальянском костюме. У Георгия никто не спрашивал, а кем он сам себя видит в будущем. Жора же видел себя великим художником, он хотел писать картины маслом. Хотя его рисунки едва дотягивали до уровня дошкольника, это никак не мешало ему дальше их рисовать. Раз за разом рисуя овал лица, он надеялся, что в этот раз ему удастся запечатлеть на бумаге или холсте легкость и красоту, мужественность и твердость. Действительно, было в этой надежде что-то жизнеутверждающее и прекрасное, куда более прекрасное, чем сами картины. И возможно через как-то время он действительно написал бы «Снятие Креста» еще лучше, чем это удалось Рембрандту и даже самому Христу, но в его жизнь вмешалась неотвратимая длань судьбы. Его мать посчитала, что негоже его сынуле заниматься какими-то почеркушками, ведь серьезные люди ходят с кожаными сумками и в костюмах на работу, а не махают кисточками, как полоумные маляры. И с этого момента закончился весь Жора и начался Георгий Константинович. Георгий Константинович был уважаемым человеком, костюм был ему удобен, седалище идеально вписывалось впадину кресла, а работа приносила ему солидный доход. В эпоху электронных денег некорректно было бы сказать, что деньги жали ему карман, ведь большая их часть хранилась у него на банковском счету, но бедность ему не грозила. Деньги это конечно очень приятно, но греют они лишь кошелек, сердце и душу бумажно-пластиковое счастье никак не наполнит. И тут перед Георгием Константиновичем встала непосильная задача, вопрос вечный как сама жизнь – чего ему не хватает для счастья? Быть художником для него значило создавать что-то новое, делиться своим видением мира, общаться с такими же как он. И тут до него дошло, что грубо говоря все это можно передать двумя емкими словами – Слава и Признание. Разве не с этой целью художники рисуют картины, архитекторы проектируют соборы, а скульпторы высекают скульптуры? Конечно, с этой. Так во всяком случае казалось Георгию Константиновичу. Чем он хуже всех этих бумагомарателей и камнеломов? Ведь все это легко покупается за деньги. А их-то у него было хоть отбавляй. Хочешь, познакомиться с гламурной девушкой – купил абонемент в зал, сходил в солярий, да подъехал к своей пассии на дорогой иномарке. Захотел, чтобы тебя узнавали на улице – нанял себе креакла за небольшой кошт, который снимет вирусное видео, выложил в интернет, и купить рекламы на сдачу. Хочешь уважения людей на улице - и достаточно купить дорогой смартфон, который будешь доставать время от времени на людях. Ведь именно деньги позволяют сделать все это реальным, русская мечта наяву. Георгию аж сам удивился насколько счастье нынче дешево – одно движение пластикой карты и ты король, один удар по клавише в банке и ты снова нищий. Чудеса да и только.

С тех пор Георгий больше не волновали ни пастель, ни акрил, ни что бы то ни было связанное с искусством. Искусство – для бедных. Ведь именно бедность в том или ином проявлении сподвигает человека творить. Искусство это просто крик обездоленной души. Его же доля могла вызвать лишь зависть у глупого и нищего быдла. Оставьте нищим развлечения с бусами из стекла и хрусталя, богатые могут себе позволить кое-что подороже.

Временами он любил себе представлять, как толпа бомжей-оборванцев выползает с подземных переходов будто в голливудском блокбастере про зомби и наскакивает на его Мерседес С-класса, брызжа своей черной от зависти и желчи слюной в попытке выцарапать его из железного мерина, а он продолжает сидеть на уютном кожаном сиденье и показывает им средние пальцы с довольной улыбкой. Да… Эта мысль по-настоящему грела ему душу.

Иногда только эта небольшая сцена перед мысленным взором удерживала его от приступа праведного гнева, но вчерашняя ситуация по-настоящему вывела его из себя.

Он, то есть Георгий, вошел в спортивный зал и сходу одарил всех присутствующих своей лучезарной, белоснежной, безукоризненной улыбкой. Да, она была по-настоящему божественной, улыбку это можно было бы при желании использовать, как маяк для кораблей, сбившихся с курса из-за погодных условий. Крепким, как работник хлопковых плантаций и сухим, как африканская пустыня рукопожатием он поприветствовал тренера. И зайдя в раздевалку, он ловкими, как руки японских куртизанок, движениями облачил свое мускулистое тело в дорогой спортивный костюм. Георгий крепко верил в то, что регулярные тренировки не только поддерживают его тело в форме, но и дают понять окружающим, как он горд тем, что он тот, кем является.

Выйдя из раздевалки, он поприветствовал всех прочих собравшихся в стенах этого храма тела, но уже не даря им столь блистательных улыбок и уверенных рукопожатий. Ведь если каждому жать руку так, как он это делает с людьми по-настоящему достойными уважения, то и рука отсохнуть может. В тренировочном зале этим человеком был тренер, именно он является мерилом успеха на поприще спорта, собственно говоря поэтому он и тренер. В банке, где он работал этим атлантом, на котором держался весь его рабочий мир был глава отделения. Дома же, единственной персоной не только достойной, но и имеющей права требовать уважения была его мать, Порфирия Петровна. Список этот можно продолжать можно до бесконечности, но суть остается прежней – не мечите бисер перед свиньями.

В детстве он также посещал спортивные секции, но тогда он еще не был Георгием Константиновичем, ходил в дешевых подержанных спортивках, прыгал на плешивых матрасах, в которых повесился не один клоп, да и в целом не вызывал столько уважения, как сейчас. Одноклассники видели в нем лишь грушу для битья, а девочки – маменькиного сынка. И где они сейчас? – Верно! Плачут от зависти в полной готовности удавиться от злости и скорби по своей юдоли. Именно так, но еще тогда, в те далекие времена, ему было уготовано стать, если не великим, то точно уж уважаемым человеком.

Тренировка начиналась с разминки. Поворот влево, поворот вправо, пробежка. И вот его мускулы уже приведены в полную боевую готовность. Мускулы? Не будем прибедняться, это были настоящие стальные канаты, подобные тем, на которых держаться Золотые Ворота в Сан Франциско. Георгию лично повезло видеть этот подвесной мост и он может с авторотам заявить, что это сравнение, как ничто другое передает всю красоту рельефа его тела. Настоящая машина.

Раньше он был всего лишь молчаливым пухлым мальчуганом, неуклюже перекидывающим ногу через спортивный снаряд. Грузные складки на его теле не могли не вызвать насмешек его презренного окружения. Оххх уж эти презренные твари, которые еще не ведали над кем они насмехаются, не ведали они, что под этой бесформенностью кроется форма. Лишь судьба расставила все точки над е, дав всем вокруг понять, кто лишь дрожащая тварь, а кто право имеет.

Наконец, настало время преддверие конца. Время для боя с тенью. Он был быстр и ловок, силен и непреклонен. Быстрота его движений исчислялась долями долей секунды, он в жизни не встречал никого, кто обладал бы такой же феноменальной сноровкой, как он сам. Процесс боя с тенью доставлял ему непередаваемое удовольствие, оно было подобно любованию на себя в зеркале. И ладно бы, если бы в зеркале этом не было ничего особого, но нет же – в зеркале стоял настоящий апологический Ü bermensch. Не больше и не меньше.

Какие-то пять-шесть лет назад, он не видел этого в себе. Смотрелся в зеркало так, будто это рутинное действие. Оно не доставляло ему никакого удовольствия – всего лишь отраженный свет, выхватывавший его незаурядную фигуру и позволял ее видеть, благодаря простым законам оптики. Не низок, не высок, не красив и не урод… Так ему казалось тогда. Но он страшно ошибался, но никогда ошибки еще не были такими приятными.

Эндшпиль. Время спаринга. Наш Герой ни секунды не сомневался в своем абсолютном физическом превосходстве над любым отдельно взятым спаринг-партнером. Хотя чего уж там, он одной левой мог бы уложить их всех. Скромность еще никого не украсила, украшает не она, а дорогие швейцарские часы. Об этом вам с уверенностью может рассказать каждый обладатель швейцарских часов, если у вас конечно имеются такие знакомые. Как любила говорить его любимая матушка, именно Гордость украшает человека и взирает на простых людей, будто лавровый венок с чел римских императоров.

Однако даже принимая во внимание все вышесказанное, выбор Георгия пал не на чеченского великана в красном трико (его он уложил в первом раунде на прошлой неделе), а на простого парня, каким он сам был еще некоторое время назад. От одного взгляда на этого жалкого червя у Георгия начинало крутить внутренности, а к горлу подступала тошнота. Этот идиот носил старые очки, которые, наверное, носил еще его дед-прадед, был одет в застиранный красный костюм и вел себя так, и всем своим внешним видом и повадками вызывал желание врезать ему по первое число.

Прозвучала запись гонга на телефоне тренера – сигнал к началу боя. Следует признать, этот дурочек двигался неплохо. Левая нога спереди, правая сзади, он быстро перепрыгивал с места на место, будто блоха. Прыг-скок, прыг-скок. И тут этот мальчишка попал в радиус его, Георгия, правого хука, и, вложив всю свою богатырскую силу в этот удар, он запустил свой каменный кулак прямо по лицу наглеца. Но произошло чудо, удар Георгия пролетел мимо лишь рассекая воздух. Пацан уклонился. Это было просто невозможно, полнейший нонсенс и абсурд, даже настоящее чудо. Но времени подумать об этом у Георгия Константиновича не было, кто-то ритмично и быстро хлопал его по правой скуле. Будто последняя преломившаяся соломинка, на которой держался глинный колосс, эти удары обрушили стального гиганта на паркетный пол.

Жора испытал непередаваемую смесь чувств. Сначала он испытал жгучий гнев, потом была досада и непонимание. Как такое могло произойти? Видимо, где-то кто-то в небесных высях допустил досадную ошибку. Но факт оставался фактом, он лежал на полу, а пацан с довольной улыбкой прыгал вокруг него.

Однако никогда не стоит забывать о хороших манерах, поэтому Георгий встал, легким движением руки отрусил свой дорогой спортивный костюм, с улыбкой пожал руку своему оппоненту, а во втором раунде без особой напускной помпы уложил его на лопатки.

По мнению Георгия ничто так хорошо не передавало сложившееся у него впечатление от этой ситуации, как присное «ложечка нашлась, а осадочек-то остался». Как бы ему этого не хотелось, Георгию пришлось поговорить с тренером, чтобы впредь таких досадных недоразумений не повторялось. Больше того персонажа на тренировке никто не видел. И было в этом что-то такое… Какая-то глубинная житейская мудрость. Ведь не мышцей своей силен человек, а чем-то иным. Свыше человеку дарована его сила и слава. Как любила повторять его мать: кесарю кесарево, а богу богово. Разумеется, что есть богово, а что есть кесарево, выноситься за скобки этого глубокого высказывания, и дальнейшим обсуждениям не подлежит. Когда не помогает ни кошелек, ни кулак, ни пластиковая карта, люди вынуждены прибегать к высшим ценностям. Или, проще говоря, трепать языком почем зря. У каждой вещи есть своя цена, и порой единственное, что тебя отделяет от её приобретения, это знание её ценности. В данном конкретном случае цена была не столь высокой, стоило отслюнявить пару зеленых бумажек тренеру, и головную боль в виде непочтительного парня, как рукой сняло.

Обидчик был повержен и физически и морально, теперь все встало на свои места. Так уж устроен мир, что полотеры трут полы, посудомойщицы моют посуду, а банкиры идут в абанк. Лишь в далеком и прекрасном мире лжи и недостроенного коммунизма домохозяйка может быть генеральным секретарем. Но мы же живем не при коммунизме? Даже социализм был, да весь вышел из чего следует закономерное умозаключение, что успешный человек является таковым в силу своих внутренних свойств. Если вы написали программу, которая помогла защитить государственный сервер от DDoS атак, то вы и еще раз вы носите на своей груди медаль Героя Украины, России или любой другой страны сугубо на ваш вкус. Если вы спроектировали бомбардировщик для тактических ядерных зарядов, которым было суждено превратить в прах города вражеского государства, то именно вам поставят памятник на центральной площади родного города и в вашу честь назовут корабли, самолёты пароходы. Список этот можно продолжать до бесконечности, и заканчивал его Георгий обычно так. Слава это что-то непреходящее и вечное, но это лишь миг в человеческом разуме, но лучше этот миг иметь, чем не знать его вовсе. В этом и была его гордость, в этом и было его понимание мира.

Но сегодняшний день был не вчерашним, а вчерашний день был не сегодня, прошу простить меня за трюизм. Сегодня Георгий Константинович сидел в большом и красивом зале. Зал этот был действительно хорош собой. Из поднебесья на него взирала красивая золотая лепнина, которая была столь же красива, как закатное солнце на берегу пляжа какой-то теплой и гостеприимной страны. Мраморная отделка стен и гранитные плиты напоминали Георгию о монументальности всего того, что происходило в этих стенах за последний век. Когда-то тут сидел градоначальник в кителе и с серьезным видом подписывал указы. Он был лицом уважаемым и уполномоченным самим Государем. Кто-то мог бы назвать его шестеренкой в механизме имперских амбиций, но Георгий считал его атлантом, на плечах которого стояла Государственность. Затем тут сидел глава облисполкома и точно также с серьёзным видом исполнял государственную работу. И слово глава идеально характеризовало его функции в рамках его служебных обязанностей. Огромный красный исполин пролетариата водрузил себе на место головы этого чудесного человека, сделав его своим руководителем. Теперь же в этом чудесном место находился Георгий.

Мысли о круговороте истории настолько вскружили голову нашему герою, что он на минуту или больше совершенно выпал из реальности. Цикличность истории, круговорот времени, государственные перевороты, взятие изменников родины в оборот. Да, это было поистине удивительно. Когда-нибудь он, Георгий Константинович сам будет главой всего и вся и сможет решать судьбы тех людей, которые оказали себе честь назначив его руководителем. Кто, если не он, сможет взять на себя честь быть великим архитектором человеческих судеб?

Биииииип.

Он будет на белом коне и в тоге высекать искры из брусчатки центрального бульвара своего родного города, а потом и столицы….

Бииииииип.

Будет нежиться в лучах славы и любви молодых девственниц, купаясь в лучших римских банях….

БИИИИИИИИП.

Резкий шлепок по плечу вырвал его из забвения. Чья-то рука нажала кнопку «за» на пульте голосования, который бесплатно прилагался к рабочему месту Георгия. Слева от него сидел Глеб Федорович и пучил свои жабьи глаза. Мужик этот был хорошо известен Георгию, и вызывал у него подсознательное омерзение. Его круглая глава блистала в праздничного освещения, но стоило вглядеться в нее чуть лучше, и на его одутловатой черепушке становились видны пигментные пятна, черные забитые поры и капельки смердящего пота. Но именно этому человеку он был обязан своей работой в банке, именно он помог его семье в трудные времена, и тут уже ничего не попишешь.

Про себя пожалев себя любимого, Константин скривил улыбку. Выглядела эта улыбка так, будто крановые крюки зацепившись за края его щек, пытаются порвать ему лицо. Реакция Глеба Федоровича на этот физиогномический гротеск была ожидаемой. Он не воспринял его всерьез, а лишь сказал:

- Ну, чего, масленок? Уснул? Просыпайся давай, сегодня важный день. Я что зря старался? Твоя мать очень хочет, чтобы все прошло, как по маслу.

- Что вы имеете ввиду, Глеб Федорович? – непонимающе закачал головой Жора.

- Ну как что? Дурак или как? Я тебе все доступно объяснил. Камеры видишь?

- Вижу.

- Так вот, это для твоего семейного архива. На память будет.

На этом моменте следует отметить, что в этот день должно было произойти знаменательное событие. Или по крайней мере Георгию хотелось так думать. Сегодня ему было суждено стать заместителем помощника главы местного самоуправления. Некоторым жалким букашкам и завистникам может показаться, что должность это незначительная и вообще событие сие яйца выеденного не стоит. С определенной точки зрения возможно так это и было, но для Георгия и для его матери этой было важно.

Все это время на фоне спикер бубнил какую-то абракадабру.

… Згідно з положенням… Одностайним рішенням… у ході виборчого процесу… на посаду помічника заступника заступника… БУЛО ОБРАНО ГЕОРГІЯ КОНСТЯНОВИЧА ШКВАРСЬКОГО!

Гул громогласного одобрения был настолько вездесущ, что на секунду Георгий оглох. Звук отскакивал от стен подобно шрапнели, которая врезалась прямо в его барабанные перепонки. Некоторое время спустя он не мог слышать ничего, кроме звенящей тишины, хотя люди вокруг явно шевелили губами с намерением что-то сказать.

Когда он наконец был в состоянии слышать, то его подхватили слева и справа два депутата. Это было столь ловко и неожиданно, что он даже не успел ничего предпринять. При этом депутат слева абсолютно ничем не отличался от депутата справа – дорогой черный костюм Хьюго Босс, белоснежные рубашки от Лакоста, туфли от Роберто, галстук Лагерфельд. Идеальная униформа для идеальных людей.

Шаг за шагом, его твердо, но не грубо подводили к подиуму. И тут у Георгия в его светлой, блондинистой голове начали роиться мысли «Кто они? », «Зачем все это? », «Какая-то новая процедура? ». Когда он был уже стоял на пороге панического ужаса, он постарался вглядеться в их лица, но их черты неуловимо утекали от него. Секунду ему казалось, что он их увидел, а спустя секунду он их не мог бы вспомнить даже под страхом смертной казни.

Секунда.

Его разворачивают.

Секунда.

Его садят на стул.

Секунда.

Его запястья закрепляют на стуле крепкими кожаными ремнями.

Секунда.

Его шею привязывают к планке.

Секунда.

На его голову водружают железный обруч.

А потом завизжал перфоратор или шуруповерт, Георгий не мог по звуку прибора отличить одно от другого и ему было совершенно не до тонкостей строительного дела. Георгию было больно. В его кожу врезался безжалостный холодный металл и с этим уже ничего нельзя было сделать.

Зал раскатился громоподобным криком сотен людей: «Слава! » «Слава! » «Слава! »

И на этом моменте рассказа у пьяного Жоры спрашивают: «Ну а что же дальше было-то? »

- Дальше? А-н ничего дальше и не было! Ик! Дальше я сижу тут с вами вот в ентом дуратском клоунском парике и пью разбавленный виски!

И действительно, на его голову был водружен красивый разноцветный клоунский парик. Парик этот пестрил всеми цветами радуги и невероятно радовал глаз. Головной убор этот невероятно контрастировал с мрачностью рассказанной Георгием истории. Однако наш герой был пьян, а как известно, пьяные люди не всегда отдают себе отчет в сказанном и сделанном.

Потуги Величия

В настоящее же время друзья продолжали кутить. На самых задворках стола сидел главный бука всего это разношерстного сборища.

Ну как бука? Смотря с какой стороны посмотреть. Чтобы не порочить честь нашего героя, мы скажем, что он просто был немного нелюдим и эксцентричен. Хотя нет, снова не то. Он был счастливым обладателем гордого одиночества, настолько гордым, что невольно проситься слово «тщеславным». Но оставим эти вульгарные домыслы простолюдинам.

Звали человека сего Михаил. Михаил Великий. Вы не ослышались, именно так его и звали. Это был не титул и не прозвище, а просто ему повезло стать носителем такой зычной фамилии.

В наследство от родителей ему досталась не одна только фамилия, но также неплохая двушка недалеко от центра города. Как бы аморально это не было, он благодарил Господа за столь щедрый подарок от высших сил. В его квартире почти всегда царил творческий беспорядок, ведь личностью он был творческой. Но была у него одна довольно неприятная черта. Михаил ни во что не ставил простого человека или как он его презрительно называл «быдлан и филистер». В мире принципиально не существовало вещей, которые были бы выше его, Михаила, понимания, поэтому Михаилу виднее, кого стоит уважать, а кого нет. И мы не станем с ним спорить. Это глупое и тщетное дело, которым обычно промышляли именно эти самые пресловутые быдланы.

Возможно я повторюсь, но Михаил был крайне разносторонней личностью. Крайне в наивысшей степени. Он был и великим писателем, и великим художником, и скульптором. Настолько великим, что в русском языке еще не придумали слово, которое бы в полной мере могло отобразить его беспрецедентный гений. Лишь одна беда препятствовала ограненному алмазу его ума – никто не читал то, что он пишет, никто не ценил его картины и скульптуры. Все, кому он их показывал проявляли удивительное равнодушие к его творениям. Но Михаила это не останавливало. Он все пишет и пишет, выкладывает и выкладывает свои опус магнумы на разные сайты, отправляет и отправляет в разные издательства свои романы, повести и рассказы. А их никто не читает. Ну что можно сказать по этому поводу? Свой среди чужих. Гений среди навозных удобрений. Разве станет человек спрашивать таракана, который ползет по столешнице, как ему на вкус его стряпня? Нет. Вот и Михаил считал ниже своего достоинства принимать к сведению замечания всяких там филистеров и прочего биомусора. Он был гениален и точка. Ему еще в детстве так говорили. Не могли же подруги мамы ошибаться? Нет, не могли. У тех женщин определенно был вкус.

- Хуйня твой рассказ, Жора. Ой хуйня, я бы написал в тысячу раз лучше, - говорит Михаил

- Ахахахахах! Ой-вей, кажется наш писака решил свои пять копеек вставить, - отвечает ему Георгий.

- А вот и решил, говна ты кусок. Смеешься надо мной? Ты хоть что-то написал за всю свою ничтожную жизнь мамкиного сынка? Нет? Вот и не лялякай тут, - эта реплика немного засмущала Георгия.

- Ну раз ты решил так, то давай. Давай! Жги! Расскажи какую-нибудь охуи… расчудесную басню из своей жизни за последнюю неделю.

- Хорошо, как два пальца обоссать. Помнишь, ты прошлым понедельником навестил меня? – спросил Михаил.

- Конечно, помню. А как не помнить?

- Ну так вот, с того дня начало происходить что-то странное. Народ, садись и внемли мне.

Эта странная история началась в прошлый понедельник и закончилась буквально вчера. Как обычно после смены уборщиком в кафетерии, Михаил вернулся к себе домой и принялся писать свою очередную повесть. Повесть эта была о маленьком человеке, как в классике русской литературы. Все как надо, все как по нотам: душевные метания, хай-тек лоу-лайф, непреодолимые жизненные обстоятельства, противоборство добра и зла и т. д. Правильнее было бы сказать, что это было сочинение на тему маленького человека. Потому что Михаил не был бы Михаилом, если бы не продвигал свое видение жанра в избитых временем и известных всем темах мировой литературы.

Клавиатура в руках делает тебя не просто писателем, а почти БОГОМ. Михаил никак не мог отделаться от этого чувства. Метафорически выражаясь, Михаил любил поигрывать своими литературными мышцами каждый раз, когда садился за письмо. То в твиттере сделает пост о том, что он пишет книгу, то сделает колкое замечание на Проза. ру другому автору.

В этот понедельник на него нашло чувство особого вдохновения и он сел писать. Легкими росчерками пера зарисовал персонажа. Ни высокий, ни низкий. Типичный неудачник, которого уволили с работы за плохую квартальную отчетность. А, чуть не забыл, от него же еще девушка ушла. А как же без этого? Персонаж этот был воплощением всего, что так ненавидел Михаил. Типичный филистер-быдлан с ограниченным кругозором и полным отсутствием духовных потребностей. В видении Михаила он был полной противоположностью его самого. И хотя герой его повести был всего лишь набором единиц и нулей, написанных в текстовом редакторе, Михаил упивался его страданием. Миша желал погубить своего героя. Но погубить его надо было по-красивому, литературно, желательно с глубокой философской моралью.

Буквально на полуслове зазвонил дверной звонок. Еще на прошлой неделе он договорился с Георгием вместе зависнуть после работы – побухать, да поиграть в настольные игры. Вспомнить молодость. По первому разговору Георгия и Михаила в этой книге вам могло показаться, что они на дух друг друга не переносят, но в действительности это было не совсем так. Они были друзьями еще с детства и могли позволить друг другу едкие колкости. Для Михаила Георгий Константинович был просто Жорой.

После того как Жора разделся и кинул свое пальто с воротником из натурального меха, он сразу же прошел на кухню и уселся на облупленный от времени белый табурет. Михаил уже ждал его на кухне.

- Ну что? Как дела? Сколько кредитов выдал сегодня? Сколько бабок облапошил?

- Ой, целую уйму, приходилось отбиваться от них депутатским мандатом, напирали не по-детски…

- А если серьезно?

- А если серьезно, то опять какой-то хуйней занимался. Ты же сам знаешь, меня там особо не грузят.

- Ясно-ясно. А как мать?

- Все хорошо. Потихоньку. А у тебя как? Все хорошо?

- А как иначе? Вот, буквально дописывал абзац в своем романе, когда ты зазвонил в дверь.

- А о чем роман?

- Да так, обычная чернуха, типа «Левиафа». Ты же знаешь, я такое люблю. Беспросветный мрак жизни обывателей.

Жора понимающе хмыкнул. Михаил достал рюмки, закусь и плеснул каждому немного водки.

- И что тебя так привлекает в этом письме? Вот картины это да! Они вызывают чувства, могут вышибить из человека слезу, повергнуть его в ужас, вызвать смех, да и вообще много чего!

- Жора, ты не понимаешь саму суть письма. Твои картины вызывают ужас, восторг, обожание у ч-е-л-о-в-е-к-а. А люди, как известно те еще свиньи. Вон какой высокий вырос, а до сих пор пытаешься метать бисер перед быдлом.

- Ааааа, я понял, ты пишешь для себя? Для вечности так сказать?

- Не совсем. Ты не понимаешь саму суть того, чем я занимаюсь. Тебе может показаться это немного тщеславным, но я создатель целых миров. Миров, абсолютно не зависящих от нашего, материального. В моей власти жизнь и смерть, я могу ввергнуть в скорбь, а могу превознести. Я могу делать со своими героями что угодно, покуда это радует глаз. Я кукловод с тысячью кукол. В этом и есть мой кул. Это очень весело, но я боюсь тебе этого не понять.

- Теперь мне стало все чуть яснее, странно, что мы раньше этого не обсуждали. Так давай же выпьем за наше Царство, Силу и Славу!

С громким «Уххх» они опрокинули рюмки. После этого они еще несколько часов посидели, покутили, поиграли в нарды, клабор, взрывных котят. А когда пришло время прощаться, то Георгий крепко обнял своего друга.

Последняя фраза Жоры запала Мише в память и с этой мыслью он лег спать. Спалось ему весьма сладко. Ему снилось, как он проезжает под триумфальной аркой на белом коне. В руках у него был скипетр и держава, голову его венчал золотой лавровый венок. Вокруг же стояли позорные столпы с привязанными к ним холопами, которых без малейшей жалости пороли плетьми. Это было чертовски приятно. Но делу время, а сну час. Настало время просыпаться и снова идти на свою проклятую всеми известными богами работу.

Во вторник, после тяжелой смены Михаил завалился на диван и погрузился в глубокие мысли. Мысли о власти и воли к этой самой власти. Он представил себя в роли владыки мира. Он представил себя судьей, жюри и палачом в одном лице. Он знал, что лишь при его праве будет осуществлено право достойных или проще говоря, меритократия.

Михаил был профессиональным политологом, но, к сожалению, ему так и не удалось закончить университет. Во-первых стоимость контракта оказалась неподъёмной ношей для его семьи, а во вторых вся учеба была одной большой профанацией. Во время учебы их вынуждали заниматься многими совершенно не относящимися к политологии вещами. Субботниками, например.

Но даже в тех невыносимых условиях Михаил вынес для себя небольшой перл мудрости, который был, есть и прибудет в веках. Перл этот был достаточно прост. Заключался он в следующем. Вся человеческая жизнь похожа на игру в поло, в котором филистеры это свиньи, на которых взгромоздились другие свиньи, именуемые богачами. Одни свиньи нещадно лупцуют других свиней, чтобы те скакали быстрее. Клюшки поднимаются и опускаются, мячи попадают то в одни ворота, то в другие, но в действительности свиньям нет до этого никакого дела. Свиньям лишь бы понежиться в теплой грязи. Он точно это знал, ведь сам ею не являлся.

На этой мысли на Михаила нашло вдохновение. Он распахнул свой ноутбук, нажал кнопку питания и стал ждать, когда этот удивительной прибор техногенной эры явит ему плод его литературных усилий. Ждать пришлось около минуты. Он все-таки работал в кафетерии, а не в помощником депутата, тут ничего не попишешь.

Таинственные и непонятные шестерни внутри компьютера зажужжали и экран засветился небесно-голубым светом. Михаил дважды кликнул по иконке документа и спустя еще пару секунд тот открылся и поверг Михаила в ступор.

Повесть была совершенно не похожа на ту, какой он её оставил еще буквально вчера. Первое, что удивило Михаила так это то, что она была уже законченной. Повесть буквально закончила себя сама без всякого участия его авторского гения. Спустя всего секунд пять у Михаила это уже вызывало не столько удивление, сколько негодование, отвращение и желчный гнев. Как? Как его повесть посмела закончить себя сама? Причем столь слюнтяйским образом. Если описать в двух словах то, что представлял собой этот литературный опус, то в лучшем случае это был псевдо-биографический роман с элементами вымысла, а в худшей слабые и безвкусные почеркушки, рассчитанные на подростковую аудиторию.

Все это определенно нельзя было оставлять в таком состоянии. Михаил долго сидел в тяжких раздумьях темой которых было «что делать и кто в этом виноват? ». Так ни к чему и не придя, он просто удалил повесть целиком, со всеми словесными потрохами, которые в ней были. После этого он принялся восстанавливать в своей памяти то, как выглядела повесть до того акта вандализма, который был над ней учинен. Спустя несколько часов упорно труда в поте лица, скрежеща зубами, он повторил все то, что написал в прошлый раз. Это было ой как нелегко – мне не дадут соврать люди, чьи труды хоть раз не сохранял майкрософт ворд. Но это стоило того, Михаил восстановил все в былом величии и даже сделал лучше, если это вообще возможно.

В среду, как и многие дни до того, Михаил вновь пошел на работу. Весь день Михаил скрежетал зубами от злобы – какой-то прохвост хотел отобрать у него последнее удовольствие в жизни, право на самовыражение. Насколько нужно быть низким и подлым типом, чтобы забирать у человека право на мысли? Невольно вспоминается 1984. Неужели уже настал тот пророченный нам великими писателями этап в истории мира, где нет места для свободы сознания? Где на всякое утверждение у индивида должно иметься два мнения: одно на экспорт, а другое для внутреннего потребления??? А литературные произведение цензурируются дистанционно еще на моменте создания? Кто же посчитал себя настолько могущественным, что посмел править рукопись самого Михаила Великого?!! Кто бы это не был, он недооценивал творческий потенциал Михаила и его способность к хитростям и ухищрениям. Вчера он сохранил рукопись на переносной жесткий диск, отсоединил его и положил в тайное место, которое было известно только ему самому. Сложные времена требуют сложных решений.

Какое же удивление ждало Михаила ждало, когда он вернулся домой. Включив компьютер, Михаил обнаружил одну весьма неприятную вещь. Рукопись, вместо того, чтобы остаться в том состоянии, в котором Михаил её оставил, стала вновь слезливой историей для подростков. Только вот незадача, рукопись обрастала все новыми подробностями, превращаясь в полноценный роман. Сложное детство, которому противостояло стремление к лучшему. Несчастная первая влюбленность, которую перебивал счастливый брак. Трудности и тернии, которые в конце приводят к счастливой концовке. Михаил почувствовал сильный позыв к рвоте. Он побежал в уборную, чтобы опорожнить желудок. Как такое возможно? Кто-то явно издевался над ним, играя в кошки-мышки. Это явно был какой-то жестокий изверг, настоящий маньяк, который имел свое наслаждение лишь в страдании других. Как только земля таких носит?

Ум Михаила наполнился параноидальными мыслями. За ним явно кто-то следил! Возможно даже сосед. Он перевернул всю квартиру вверх дном в попытке найти жучки. Злоумышленнику надо было точно знать, когда Михаила нет дома, чтобы творить свой беспредел. Но это при условии, что он делает это лично. С другой стороны он мог делать это с помощью программы трояна! Паранойя нарастала. В голову Михаила уже закралась мысль, что он сам правил повесть, находясь в измененном состоянии сознания. Окончательно устав от метаний, Михаил поставил будильник и лёг спать.

Утром четверга он чувствовал себя разбитым, как Франция в битве при Азенкуре. Будто умертвите, которое по воле некроманта восстает из небытия, он поднялся с кушетки и отправился на работу. Целый день Михаил протирал полы до блеска, но мысли его были совсем не о чистоте. Всю смену он смотрел стеклянным взглядом сквозь посетителей, сквозь кассиров и сквозь начальство. Ум его витал в совершенно другом месте, разум его витал в литературных эмпиреях, крича о возмездии извергу, который портил ему кровь. Кто бы это не был.

По возвращении с работы он уже не стал сразу садиться за свой ноутбук – первым делом он сел на диван и начал играть в гляделки с черным зеркалом открытого лэптопа. Сколько прошло времени сложно сказать с точностью. Может час, а может и два? Как знать. Но в конечном счете Михаил пришел в себя и решил попытать счастья еще раз. Если Сизифу не удалось, это не значит, что его ждёт та же участь.

Открыв ноутбук, Михаил увидел кое-что новое. Но сил удивляться у него уже не было. Весь экран испещряли согласные буквы без какого бы то ни было намека на осмысленность или строй. Это было полнейшее безумие. Он чувствовал холодную ярость, бешенство, ледяной гнев. Когда этот гнев дошёл до точки не возврата, он схватил ноутбук и со всей силы швырнул его об стену. Клавиши полетели в разные стороны, стекло треснуло, а экран померк. Но как ни странно, это дало ему сильнейшее душевное облегчение. В тот день, он больше не смотрел на компьютер. Вместо этого, он сварил себе макароны, пожарил вкусные сардельки и завалился на диван. На диване он просто лежал и смотрел какой-то забавный мультипликационный ситком. Это было сущее наслаждение. Будто камень с души сняли.

В пятницу утром, он чувствовал себя бодрым и обновленным. Его буквально переполняли силы. Он плотно позавтракал, умылся, сделал утреннюю зарядку и с широкой улыбкой на лице отправился на работу. Целый день ему никто не хамил, люди улыбались, солнце светило, а небо было безоблачным. А чего еще может желать человек?

Отработав положенное, он хотел уже было идти домой, но его задержал начальник. Тот хотел обсудить с ним перспективы дальнейшего роста, что также было крайне приятным. Его труды были замечены.

Когда Михаил вернулся домой, то его обуяло сильное желание включить компьютер и посмотреть на повесть. На самом деле в нем боролось два желания – желание посмотреть и нежелание смотреть на повесть. Это была настоящая битва титанов. Но в итоге победило первое. Когда он открыл лэптоп и нажал на копку питания, тот на удивление отозвался. Внутри что-то загудело, а экран засветился. Спустя какое-то время документ с рабочего стола был открыт. Там была всего одна строчка:

«Не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости»

12 Следующая ⇒