«Встретимся на балконе четвёртого яруса». 1 страница

ГЛАВА 1

— Привет, мам, — прошептала я картине на стене.

Каждый раз, когда я возвращалась домой, воспоминания о ней окутывали меня, словно теплые объятия, которые она дарила мне при каждом удобном случае.

— Могу я взять твою сумочку? — спросила Ирэн, горничная моего отца.

— Конечно, спасибо.

Я отдала ей маленькую сумку, но оставила кожаную папку, которую принесла с собой, окинула взглядом прихожую, выложенную черно-белыми панелями, единственный дом, который был у меня за пределами колледжа. Несмотря на то, что моя мама умерла десять лет назад, яркое разноцветье пионов, которые она любила, украшали круглый стол в прихожей.

— Эти цветы всегда были любимыми у твоей матери, — низкий голос отца приветствовал меня с лестницы.

— Папа. — Я наблюдала, как человек, который играл со мной во множество игр в детстве, спускается по лестнице. Как всегда, на нем был темный костюм, но поскольку сегодня суббота, галстука не было. Человек должен немного расслабляться.

— Она всегда утверждала, что этой комнате не хватает цвета, и пыталась немного оживить ее.

— Даже несмотря на то, что она сама выбрала цветовую гамму, — сказала я, смеясь.

Папа засмеялся вместе со мной, сокращая расстояние, чтобы обнять меня.

— Хорошо, что ты дома, Верана. Я хотел, чтобы ты осталась.

Я сдержала свой первоначальный ответ и заставила себя улыбнуться.

— Мне нравится жить одной.

— Такая независимая, совсем как твоя мама.

При этих словах мои губы растянулись в искренней улыбке.

— Спасибо.

— Хотя я не знаю, что она сказала бы о твоей одежде, — проворчал он.

И мгновенно моя улыбка исчезла.

— Нет ничего плохого в том, что на мне надето.

Он в отвращении сморщил нос, разглядывая кремовый кардиган, полосатую блузку, жемчуга... и обрезанные джинсовые шорты.

— Учеба в колледже заставила тебя забыть о своей внешности. Все смотрят, Верана.

Было приятно уехать в Пенсильванию. Просто быть собой и не беспокоиться о хорошем поведении как в Нью-Йорке.

— Бизнес всегда ждет, когда Мариано оступятся, репутация семьи так же важна, как и репутация компании в судоходной отрасли. Мы должны подавать пример.

— Да, сэр, — покорно ответила я.

Это были те же самые слова, которые вбивались мне в голову с детства. Как представителю одной из ведущих судоходных компаний из традиционной итальянской семьи, мне всегда напоминали о моем месте... о моей роли в этом мире.

— А теперь пойдем. Давай поедим. Я велел Антонио приготовить твое любимое блюдо.

— Фаршированные фрикадельки по маминому рецепту? — спросила я, словно маленький ребенок.

Его улыбка была единственным подтверждением, в котором я нуждалась, и я почти побежала в столовую. Мы сели за длинный деревянный стол, Ирэн налила ему вина и посмотрела на него в поисках одобрения, чтобы наполнить мой.

Иногда традиции и этикет затягивались словно петля у меня на шее, но все это было моей жизнью так долго, что я уже привыкла.

— Мне не хватало тебя на выпускном, — сказала я, когда папа сделал первый глоток.

Он поморщился, сосредоточившись на принесенной еде, а не на мне.

— Я же объяснял. На работе было напряженно, и у меня была назначена встреча, от которой я не мог отказаться

Не видеть его на выпускном было трудно, но ожидаемо.

Он позволил мне пойти в колледж для галочки, чтобы занять мое время и похвастаться перед коллегами своей дочерью. Он не хотел, чтобы я работала в «Mariano Shipping». Как его дочь, я имела номинальную роль — светская львица, занимающаяся благотворительностью и планированием мероприятий. Моя роль как женщины состояла в том, чтобы выйти замуж за человека, который принесет пользу нашей компании... за человека, которого выберут мои родители.

— Все в порядке? — спросила я.

Мне нравилась наша компания. Я любила судоходство. В добавок ко всему это была одна из моих последних связей с матерью, неудивительно, что я пошла в школу бизнес-маркетинга.

— Тебе не о чем беспокоиться, Верана.

Ответ никогда не менялся, а я никогда не настаивала... до сих пор.

Глубоко вздохнув, открыла черную папку и достала толстый кремовый лист.

— Вообще-то я хотела поговорить с тобой об этом.

Я скользнула бумагой по гладкому дереву стола, выдержала вопросительный взгляд отца, высоко подняв подбородок. Он посмотрел вниз, его любопытство сменилось хмурым взглядом.

— Что это?

— Мое резюме. Я хотела передать его тебе лично, хотя также передала его в отдел кадров.

— Ты отдала резюме Дэйну? — спросил он.

— Да. — Его хмурый взгляд поколебал мою уверенность, расправив плечи, я продолжила: — Как видишь, я закончила обучение с отличием. Состояла во многих деловых обществах, даже создала свое, и оно было очень успешным...

— Верана, — прервал он, махнув рукой, словно хотел прогнать муху. — Зачем ты это делаешь?

— Потому что я хочу работать в нашей компании. Я умная... это ценный актив.

— Ты ценный актив, потому что выйдешь замуж за человека, который поведет нашу компанию в будущее.

«— Когда-нибудь у тебя появится муж, за которым ты будешь ухаживать. Важно иметь хорошие манеры за столом, чтобы произвести впечатление на мужа.

— Но, мама, разве он не должен ухаживать за мной до свадьбы?

Она тихо рассмеялась. Ни одна уважающая себя женщина не осмелится громко смеяться с открытым ртом.

— Возможно. Но ты должна быть готова к тому, что у тебя не будет времени на романтику. Если твой брак должен состояться, то он состоится независимо от обстоятельств, и твоя обязанность быть хорошей женой и представлять нашу семью.

— Что, если он не понравится мне?

— Мне не нравился твой отец. Но мы научились любить друг друга. Разве мы не счастливы?

Я вспомнила, как они танцевали на кухне, как папа всегда делился с ней едой.

— Да. Наверное.

— Ты будешь счастлива. Даже если твой путь к счастью не такой, как ты планировала».

Интересно, пришла бы мама на мой выпускной, будь она жива? Интересно, уговорила бы она отца дать мне шанс? Мама всегда напоминала мне о моем будущем, но также подталкивала меня к достижению большего.

— Я могу это сделать, но, возможно, смогу и больше, — мягко возразила я. — У меня есть время, я могла бы помочь с делами до замужества.

Отец закрыл глаза ладонями — явный признак того, что его напряжение росло, а терпение уменьшалось. Не то чтобы он когда-нибудь выходил из себя из-за нас с мамой, но я знала, что это случается, и после того, как мама умерла, он тер глаза больше, чем обычно.

— Верана, — наполовину вздох, наполовину предупреждение. — Я нанял нового финансового директора.

Это случайное объявление вызвало тревожный шепот в моей голове. Отец редко говорил о делах, поэтому я ловила каждое слово.

— Уже? Роман скончался меньше месяца назад. А как же совет директоров?

— Правление одобрило.

— Кто?

— Кэмден Конти.

— Сын мистера Конти?

— Да, вы с ним встречались. Но ты была слишком молода.

В течение многих лет мистер Конти был лучшим другом моего отца. Я смутно помнила его белокурого и зеленоглазого сына. Помнила, что он почти не улыбался, а когда улыбался, то не смотрел мне в глаза, но казался вежливым. Это норма поведения в нашем мире.

— Где он работал раньше? Есть ли у него опыт работы?

Засыпала отца вопросами, пытаясь выяснить как можно больше, пока он позволял мне.

— Конечно, у него есть опыт, — усмехнулся он.

— Извини, раньше я не слышала о твоей заинтересованности им. Где он работал до этого?

Папа вздохнул, намек на то, что его терпение на исходе.

— Где-то за границей. Он ушел, и мы воспользовались случаем, чтобы заполучить его.

— Почему он ушел?

— Не подошел им. Но он подходит «Mariano Shipping». — Его глаза на мгновение сузились, он опустил взгляд к вину, повертел его в бокале. — Он тебе очень подойдет.

Тревога становилась все ощутимей, и откровенный разговор о развитии компании... только это был не разговор, в котором я могла доказать свою ценность как сотрудник. Нет, меня ждало кое-что другое.

— Мне?

— Да, в прошлом месяце мы ходили играть в гольф, и все обсудили

— Все...

— Ваш брак, — сказал отец, но в его голосе не было обычной уверенности.

Темные деревянные панели сомкнулись вокруг меня.

— Мой что?

— Ты с самого детства знала, что выйдешь замуж за того, кто подходит нашей семье. Это твоя обязанность. Поступление в колледж не изменило это.

Я знала это. Но думала, что у меня больше времени. Больше жизненного опыта, прежде чем меня отдадут кому-то, кого я не хочу.

— Папа...

— Все решено.

Его рука рассекла воздух, и я отпрянула. Мой отец был терпелив со мной, и это резкое движение потрясло меня. Когда он увидел, как я сглотнула и отстранилась, то смягчился и с сожалением опустил плечи. Затем отвел взгляд, от хмурости вокруг его сжатого рта образовались морщинки. До того, как мама умерла, он постоянно улыбался. Папа покачал головой, седина в его темных волосах выделялась в свете ламп сильнее, чем когда-либо.

За последние четыре года я, конечно же, бывала дома, но никогда не замечала, как сильно он постарел. Когда человек, который доставал луну и звезды для меня, так вымотался? Когда человек, который крал для меня печенье, потерял контроль над своими эмоциями?

Он провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть вспыльчивость, но все, что осталось — это усталость.

— Сейчас мы вводим его в курс дела, когда он освоится, займемся вашей свадьбой.

— Ему почти сорок, — мягко сказала я.

Я пыталась держать вырывающиеся эмоции под контролем, слишком нервничала, хотя очевидно была на грани.

— Я был старше твоей матери, — сказал папа без беспокойства, бушевавшего во мне.

— На пять лет, — мою решимость сохранять спокойствие пошатнула паника, и я повысила голос. Кэмден был почти вдвое старше меня, но отцу, похоже, было все равно. — Это совсем другое. У вас с мамой был...

Брак по расчету, как и у тебя.

Мама сделала то, что было лучше для ее семьи, и ей было бы стыдно наблюдать за тем, как ты сейчас уклоняешься от своих обязанностей.

— Перестань спорить, Верана. Это бессмысленно.

Неожиданно резкий тон, который я никогда не слышала, заставил меня умолять сильнее, чем когда-либо раньше.

Я думала, что у меня будет больше времени, чтобы убедить его, что я не просто светская львица. Если бы могла заставить его послушать меня. Если бы мне удалось выиграть немного времени. Я села на край стула, вытянув руки.

— Папа, я умная. И могу быть полезна «Mariano Shipping», — сказала я, возвращаясь к началу нашего разговора.

— Не твоя обязанность быть умной, Верана. Ты знала это, — папа почти умолял.

Как будто был близок к краю и просил меня не давить на него.

Но я слишком погрязла в панике из-за брака с Кэмденом.

— Да, я знала. Но если бы ты позволил мне немного поработать...

— Нет, — решительно перебил он.

Его резкий отпор заставил меня выпрямиться и откинуться на спинку стула. Я была в отчаянии, просьбы отца выслушать меня не имели результата, поэтому я закрылась, оставив профессиональную светскую львицу, смешивая ее с каплей неповиновения, которую приобрела за время учебы в колледже.

— Хорошо. Я отправлю резюме в другое место.

Отец рассмеялся.

— Я так не думаю, Верана.

Я сжала потные ладони в кулаки, пытаясь сохранить самообладание... отчаянно пытаясь сохранять спокойствие, идя против его воли. Обычно я сидела, откинувшись на спинку стула, но это моя жизнь, и внутренний голосок призывал меня бороться.

— Если ты не возьмешь меня на работу, то не сможешь помешать мне обратиться в компанию, которая согласится, — заявила я, вставая.

Человек, о котором я только слышала от его коллег, впервые появился передо мной.

Его глаза сузились до щелочек.

— Я буду препятствовать тебе на каждом шагу. Я знаю каждую судоходную компанию в Нью-Йорке. Ты Мариано, так веди себя соответственно. — Папа тоже встал, отражая мою позу. — Поскольку Бог не благословил меня наследником мужского пола, твоя задача выйти замуж за человека, который позаботится о нашей компании. Ты будешь хорошей женой, и точка. Как учила тебя твоя мать.

Я раскололась, словно стекло... жестокие слова отца остудили мой гнев, я плюхнулась на стул. Слезы обжигали мне горло и скапливались в глазах, я едва сдерживала их.

Но отец увидел мою боль, и она погасила его гнев. Он закрыл глаза, покачал головой, откидываясь на спинку стула.

— Уже поздно, — прошептала я.

Он кивнул, его глаза открылись, в них было сожаление. Я проглотила слезы и встала. Папа подошел ко мне, чтобы проводить до двери.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя, Верана, — сказал он в дверях.

— Я тоже люблю тебя.

Он сжал мою руку.

— И я люблю эту компанию. Это все, что осталось от твоей мамы. Мы должны сделать все возможное, чтобы сохранить ее на плаву.

Не в силах придумать ответ, который бы принес пользу, я сжала его руку и с вымученной улыбкой ушла.

Добравшись до конца подъездной дорожки, вытащила телефон, чтобы написать сообщение друзьям.

Сучки: Брак по договоренности... Убейте меня.

ГЛАВА 2

Рэйлинн: Я думала, ты шутишь...

Я: Нет. Добро пожаловать в мой мир.

Рэйлинн: Как насчет девичника?

Нова: Фууу бракам по договоренности.

Нова: И я не могу помочь в организации девичника. Меня нет в городе.

Рэйлинн: Предлагаю клуб.

Я: Как насчет того, чтобы просто поужинать?

Рэйлинн: Стриптиз-клуб?

Нова: Фууу.

Я: В стриптиз-клубе жесткий фейсконтроль.

Рэйлинн: Такая хорошая девочка. Поживи немного.

Я: ...

Рэйлинн: Хорошо. Ужин.

Рэйлинн: Испортила всю вечеринку.

Нова: Выпейте за меня и будьте осторожны.

Одна только мысль о том, что я смогу расслабиться и поговорить с Рэйлинн помогла мне снять стресс последних двадцати четырех часов с тех пор, как я покинула дом отца прошлой ночью.

Я ненавидела то, что Нова не сможет присоединиться к нам. Она завершала любовный треугольник, как называла наши посиделки Рэйлинн. Она словно адвокат дьявола, всегда бросает вызов, представляя позицию другого человека, в то время как Рэйлинн готова была убивать тех, кто причинял боль ей или ее друзьям.

Мы познакомились на первом курсе колледжа, с ужасом наблюдая за исполнением четырёх частей «Богемской рапсодии» для шоу талантов, которого ни у кого из исполнителей не было. Мы трое поймали взгляд друг друга и засмеялись в унисон, все остальное уже история. Мы были вместе в каждой безумной, эмоциональной борьбе и приключениях за последние четыре года.

Мне хотелось смеяться, напиться и притвориться, что обязательства не поглощают меня с каждым шагом.

— Эй, сучка, — окликнула Рэйлинн, как только я переступила порог роскошного ресторана.

Хостес, ожидавший нас, приподнял бровь в ответ на ее громкое приветствие. Рэйлинн это нисколько не волновало. Для неё не имело значения, что мы находились в одном из лучших ресторанов, наполненным джазом и легкими разговорами. Она рванулась вперед, как в тот день, когда мы впервые встретились в колледже.

Громкая и безразличная ко мнению всех остальных, она была всем, о чем я мечтала в друге. Благодаря ей я сменила свои классические брюки на дырявые джинсы. Излишне говорить, что мой отец не был ее большим поклонником, но был вынужден терпеть нашу дружбу.

— Привет, сучка, — сказала я намного тише, как только она оказалась в моих объятиях.

Рэйлинн громко расцеловала меня в щеки и заявила:

— Давай начнем пить.

Люди провожали ее взглядом, когда она проходила мимо них в облегающем платье, едва держащемся на тонких бретельках. Подойдя к столу, мы подождали, пока хостес усадит нас и подаст салфетки.

Рэйлинн воспитывалась в той же атмосфере, что и я. Школа этикета, благотворительные вечеринки и дом в Хэмптоне. Единственное различие между нами заключалось в том, что она была свободна. У ее семьи не было никаких ожиданий от того, кем она должна стать, пока не позорит семью.

— Леди, могу я предложить вам выпить что-то помимо воды?

— Принесите бутылку «Дом Периньон». — Подмигивает она. — Для начала.

— Боюсь, я могу не очнуться после запланированной тобой ночи, — сказала я, как только официант ушел.

— Тебе нечего опасаться. Хотя в этом джемпере ты выглядишь так, что должна. Белое тебе очень идёт. У тебя обалденные плечи. Тебе нужно надевать наряды без бретелек.

— И у него есть карманы, — пошутила я.

— Так даже лучше.

Официант возвращается с шампанским, наполняет бокалы до краев.

— Ты знаешь… — начала Рэйлинн, в ее глазах появился хитрый блеск. Я попыталась подготовиться к тому, что последует дальше, но мне редко удавалось предугадать, что она скажет. — Ты должна начать трахаться со всеми подряд. Будь шлюхой, делай, что хочешь.

Я чуть не поперхнулась выпивкой.

— О, боже мой! Я не хочу быть шлюхой.

Она разочарованно вздыхает.

— Я знаю. Ты мисс паинька. Скинувшая любимый кардиган, но все еще носящая жемчуг.

Я хотела поспорить с ней. Хотела решительно отрицать все и перечислить способы, которыми я нарушала правила, но не могла.

Я единственная кто следовал правилам в нашей компании. Даже Нова, самая тихая из нашего треугольника, нарушала больше правил, чем я.

— Знаешь, ты все еще можешь дать волю чувствам, не становясь шлюхой.

— Не уверена, — сказала я, перебирая жемчуг, о котором она упомянула. — Ты же знаешь, что я не сильна в любовных связях на одну ночь.

— Да, однажды ты попыталась, и все закончилось тем, что ты встречалась с ним почти год. А когда все закончилось, то надела пояс целомудрия и выбросила ключ.

— О, боже мой! Говори тише, — сказала я, сверкая глазами, но улыбаясь.

Рэйлинн допила шампанское и, откинувшись на спинку стула, оглядела ресторан.

— Что насчет него? — предложила она, кивнув головой в дальний угол. — Тот, в синем костюме без галстука. Разговаривает с мужчиной в твидовом костюме. Кто носит твид летом? Фу.

Я поднесла бокал к губам и медленно повернула голову сначала направо, потом налево, чтобы посмотреть, кого она имеет в виду.

Шампанское, которое я пила, чуть не вылилось из моего рта.

Твою. Мать.

Боже, он ходячий секс.

— Боже...

— Правда? Боже, я бы сделала все что угодно, чтобы почувствовать эту щетину между ног.

Я не могла отвести от него взгляд, чтобы отчитать Рэйлинн.

— Ты должна пойти и поговорить с ним.

— Ни в коем случае.

Я покачала головой и посмотрела на нее. Но повернулась на сиденье, так, чтобы могла украдкой наблюдать за незнакомцем и не быть слишком очевидной.

— Почему нет?

— Потому что он выглядит... занятым. Я не знаю. Я не могу просто подойти к кому-то посреди ресторана и... и… что?

— Пожалуйста, сэр, — сказала она с британским акцентом. — Могу я получить что-нибудь еще?

Я рассмеялась, наблюдая, как его рука проводит по черным волосам. Длинные пальцы перебирают густые пряди. После того как он повернулся, я смогла рассмотреть его, полнота губ заставила меня растаять. Они были яркими и выделялись на фоне щетины. Как мужчина может выглядеть невероятно мужественно с такими губами?

— Я не могу. — Отогнав мечты, которые Рэйлинн пыталась заставить меня воплотить, и вернулась в реальность. — Кроме того, он, вероятно, занят. Он точно не излучает приветственные флюиды.

Она закатила глаза.

— Ты и твои флюиды.

— Ты можешь многое рассказать о человеке, основываясь на энергии, которую он излучает. Я не имею в виду ауру, только личность, которую они отображают. Он даже не улыбнулся.

Он мельком взглянул в нашу сторону, но был слишком далеко, чтобы я могла разглядеть цвет его глаз; они выглядели словно темные озера, в которых можно утонуть. Не в мечтательном смысле. А в том, чтобы упасть в глубокую яму небытия, в поисках хоть какого-то света, и найти еще больше тьмы, в этом смысле. Его партнер по обеду рассмеялся, но восхитительный незнакомец остался таким же спокойным.

— У меня такое предчувствие, что он будет трахать меня, пока я не забуду свое имя. С этим постоянно хмурым взглядом он, наверняка, яростно трахается и заставляет задуматься, как что-то настолько грубое может понравиться.

— Оххх....

— Боже, он горячий. Подойди к нему и упади ему на колени. Ты сексуальна со своими густыми темными волосами и задорными сиськами. Ты могла бы посмотреть на него своими оленьими глазами. Ему ничего не останется кроме как выяснить, так ли ты невинна, как выглядишь, или все это обман, и на самом деле ты чудачка, которой и являешься на самом деле.

Я неловко рассмеялась и отвернулась, чтобы скрыть румянец.

— Я... я не чудачка.

По крайней мере, я так думаю.

— Это потому, что такой человек, как он, не показал тебе, что ты готова на все — даже на самое безумное дерьмо, — только чтобы угодить ему.

Я еще немного посмотрела на него. Наблюдая за изящным движением его пальцев, сжимающих бокал и прижимающих его к самым пухлым губам, которые я когда-либо видела. Наблюдала за тем, как его горло двигалось вверх и вниз, когда он сделал глоток, и, возможно, застонала, когда отодвинул бокал и провёл языком по губам.

На мгновение я представила себя смелой женщиной, такой, какой хотела видеть меня Рэйлинн. Представила, как подхожу к нему и падаю к нему на колени, позволяя его сильным рукам поймать меня. Представила, как его низкий голос спрашивает меня, все ли со мной в порядке, не хочу ли я пойти с ним домой. Я представила, что говорю: «Да».

— Я не могу, — тихо сказала я, заставляя себя перевести взгляд на нее.

— Ох, прекрасно. Помоги мне допить эту бутылку, и я позабочусь, чтобы ты вернулась домой со своим поясом целомудрия.

— Так мило с твоей стороны, — невозмутимо произнесла я.

Принесли еду, и я рассказала о своем споре с отцом. Когда мы познакомились, я мельком поведала, что происходит в моей семье, но не говорила подробно об этом. Я жила вдали от дома и хотела притвориться, что не являюсь членом древней королевской семьи, в которой родители использовали своих дочерей словно товар.

— Я просто хочу работать. Я всегда знала, что рано или поздно выйду замуж. Просто я подумала, что у меня будет больше времени. Может, найду кого-нибудь сама.

— Тогда работай, — предложила она, как будто это самое простое решение в мире. — Может быть, Кэмдену понадобится много времени, чтобы войти в курс дела, и пройдут годы, прежде чем он сможет сосредоточиться на тебе.

— Я хотела бы. Папа обещал занести меня в черный список. Если я попытаюсь куда-нибудь устроиться, они, узнав мою фамилию обратятся к нему за рекомендацией, и им скажут не нанимать меня. — Ее губы скривились в отвращении.

— Теперь мне придется быть особенно осторожной с твоим отцом. У меня есть, что сказать ему.

— Держу пари, — рассмеялась я.

— Хммм…

Она прищурилась, поджав губы, оглядывая ресторан, как будто идея пряталась за одним из растений.

— Почему бы тебе не подать заявление под другой фамилией?

— Потому что большинство предприятий требуют удостоверение личности, а там моё имя. Я не продвинусь далеко.

— Помнишь Джеба из колледжа?

— Программиста, который редко выходил из общежития?

— Ага. Он делает качественные поддельные удостоверения. Может попросить его сделать одно для тебя с другой фамилией?

— Я не знаю. Это звучит незаконно.

Она пожала плечами, как будто законность — незначительная деталь.

— Ты могла бы использовать фамилию матери. Человеку трудно внести другого человека в черный список, если он не знает, что его ждёт.

— Фамилия моей матери Мариано.

— Что? Разве обычно женщина не берет фамилию мужчины?

— Нет, если твоя семья живет по правилам средневековья и хочет, чтобы их компании оставалась фамильной. Они позволили моему отцу управлять компанией, при условии, что он возьмёт их фамилию. Думаю, он хотел получить компанию больше, чем собственное наследство.

Не то, чтобы я винила его за это. Он был приёмным ребёнком, который работал в «Mariano Shipping», зарабатывая себе имя.

— Хорошо... а фамилия твоей бабушки?

— Хмм… Бэррон?

— Мне нравится. Давай сделаем это. Пойдем, — уговаривала она.

— Что, если меня узнают? Я выросла в этом мире среди известных имён.

— Ну, аристократы — не единственные люди, на кого можно работать. Кроме того, ты ведь не хочешь работать со стариками, которые живут по старинке. Помнишь смелые, дерзкие идеи, которые ты придумала? Ты была так взволнована, теребя свои жемчужины.

— Заткнись, — рассмеялась я.

— Давай, хорошая девочка. Возьми свои блестящие идеи в другое место и приступай к работе.

Может быть, дело в шампанском.

Может быть, в румянце, остававшемся на моих щеках из-за сексуального незнакомца в другом конце комнаты.

Может быть, от отчаянного желания пожить немного дольше для себя, прежде чем меня отдадут кому-то другому.

Сейчас это не имело значения.

Сейчас план Рэйлинн звучал чертовски хорошо.

Допив свой напиток, я наклонилась вперед.

Ее губы изогнулись в медленной улыбке, зная, что она покорила меня. Дрожь возбуждения пробежала по моей спине, избавляя от всех страхов, которые будут иметь серьезные последствия.

Мне плевать.

Я виню в этом шампанское.

— Хорошо. Давай составим план.

ГЛАВА 3

— Сколько собеседований у нас сегодня? — спросил я, уставший, несмотря на то, что мы ещё даже не начали.

Мой помощник, Райан, покопался в стопке бумаг, пока не нашел то, что искал.

— Пять.

Я погрузился в мягкое кожаное кресло.

— Господи, — пробормотал я, проводя рукой по лицу. — Напомни, зачем я это делаю?

Райан приподнял бровь, одарив меня фирменным невозмутимым взглядом, который он приберегал для меня. Мы довольно давно работали вместе, и он был единственным сотрудником, которому это сходило с рук.

— Потому что ты помешанный на контроле чудак, который любит заниматься микроменеджментом (прим. пер.: Микроменеджмент — стремление руководителей осуществлять постоянный детальный контроль за работой подчиненных, в результате которого их обязанности сводятся до выполнения простейших функций), хотя ты всегда жалуешься на то, как это усложняет твою жизнь.

— Думаю, ты прав.

— Я знаю, что прав.

— Хорошо, тогда продолжай следить за тем, чтобы моя чашка с кофе была наполнена весь день.

— Будет сделано. — Он направился к двери, но перед выходом оглянулся. — Также пока тебя не было звонил Джозеф Эндрюс, я оставил записку с бумагами, но мне показалось это важным.

— Спасибо, Райан.

Я опустился еще ниже в кресле, чувствуя усталость во всем теле. Порывшись в бумагах, достал стикер с номером, который слишком хорошо знал.

Джозеф был одним из обитателей дома престарелых, в котором жил мой дед. Я ненавидел, что он там, но он не мог заботиться о себе. Старость подкралась к нему быстрее, чем должна, из-за стресса — ненужного стресса. Я приклеил стикер к краю компьютера, чтобы не забыть позвонить во время обеда. Если бы это было срочно, он позвонил бы мне на мобильный.

В любом случае, мне нужно вернуться в Чарльстон. Я пробыл в Нью-Йорке целую неделю, и этот тесный город давил на меня. Он был слишком шумным, слишком напряженным, слишком... людным. Однако с каждым годом мое пребывание в Нью-Йорке увеличивалось. То, что начиналось как треть года, превратилось в две трети года. Это было грустно, если не сказать больше.

Но работа должна выполняться. Нью-Йоркский офис развивался быстрее, чем я ожидал, каждую неделю выполнялись крупные проекты, и мне требовалась помощь, чтобы покрыть рабочую нагрузку. Это не было проблемой. Над этим я работал более десяти лет, с тех пор как закончил школу. Я работал даже в колледже, чтобы выкопать эту компанию — компанию моей семьи — из руин, в которых она была погребена.

Мои дед и отец сделали все, что могли, но внешние источники играли грязно, в отличие от моей семьи, и это оставляло нас позади.

Я не позволю этому случиться со мной. Я играл честно — по большей части, — но также я действовал умнее, жестче. У меня было терпение и план, и с их помощью я готов перехитрить конкурентов, ведущих нечестную игру.

Вот почему я управлял компанией так, как сказал Райан. Эта компания — этот план — значила для меня больше всего на свете, и я сделаю все, что потребуется, чтобы добиться успеха. Даже если это означало собеседование с каждым кандидатом лично.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒