ЗАЛОЖНИЦА 3 страница

— Верно, — кивнул Ксавье. — А Лори права. Похоже, ты прихворнула. Завтра первым делом отведем тебя в центр здоровья.

— Спасибо.

Мэри Эллен сделал несколько неуверенных шагов в сторону общежития и согнулась в две погибели. Около старого дуба ее стошнило. Я предусмотрительно подхватила ее волосы, чтобы они не испачкались. Мэри Эллен тихо расплакалась. Наверное, страшно обнаружить себя вечером среди деревьев, понятия не имея о том, как ты здесь оказалась.

— Ничего-ничего, — успокаивающе говорил Ксавье и сердито покосился на меня.

— Зачем ты так? — прошипел он мне на ухо.

Странно, но мной не овладело чувство вины за содеянное. «Простая необходимость, — подумала я. — И я спасла нас обоих». Я начинала думать на манер моих брата с сестрой: меня гораздо меньше тревожили конкретные люди, чем общая картина происходящего. Если бы Мэри Эллен помчалась по кампусу с воплями о том, какие мы с Ксавье извращенцы, сейчас нам бы грозила реальная беда.

— Она выживет, — бросила я напоследок и пошла вперед.

Глава 13

НЕВЕСТА ИДЕТ [26]

На следующее утро Мэри Эллен проснулась поздно. Я ждала ее с чашкой горячего кофе и тостом с беконом. Мне было совестно. Я жестоко поступила с ней, хотя я понимала, что она ничего не вспомнит. Мэри Эллен застонала.

— Который час? — прохрипела она.

— Около полудня, — ответила я и водрузила поднос на письменный стол. — Как ты себя чувствуешь?

— Меня будто сбил автобус, — заявила Мэри Эллен. — Что со мной случилось?

— Ты заболела, — сказала я, стараясь свести информацию к минимуму, дабы избежать лишних вопросов.

Я словно произвела хирургическую операцию и в чем-то напортачила.

— Я пила спиртное? — осведомилась Мэри Эллен, потирая виски.

Я заглянула в ее запавшие глаза, обрамленные лиловыми кругами, посмотрела на ее пересохшие губы и спутанные волосы. Похмелье — прекрасное объяснение нынешнего состояния Мэри Эллен.

— Да, — кивнула я.

В последнее время я стала с легкостью врать. Без растерянности и не выдавая истинных чувств ни движениями, ни мимикой. И я привыкла к тому, что приходится распутывать плотную сеть обмана повсюду. Но сейчас не время заниматься самобичеванием. Нужно замести следы.

— Ой… Я и вправду перебрала, — прошептала Мэри Эллен. — Ни фига не помню.

— Ты совсем расклеилась, когда мы тебя встретили, — сообщила я ей. — Но главное, ты цела и невредима.

— Лори… — тихо спросила она. — Могу я тебя кое о чем попросить?

— Конечно.

Я была совсем не против возместить причиненный Мэри Эллен ущерб.

— Пожалуйста, не рассказывай об этом никому. Иначе конец моей репутации.

Я была изумлена, но с готовностью согласилась. Я думала, что Мэри Эллен разнесет новость по всему «Ол Мисс». При ее любви к преувеличениям я ожидала, что она поведает каждому о том, как напилась в стельку и едва добралась до своей комнаты. Похоже, она опасалась праведного гнева девиц из сестричества. Что ж, нам с Ксавье повезло.

Убедившись, что Мэри Эллен пришла в себя, я отправилась в квартиру, которую Ксавье снимал на паях с друзьями. Дверь мне открыл Спенсер. Я разглядела Клэя, который лежал на диване с объемистым учебником биологии.

— Привет, МакГро-младшая, — произнес Спенсер с усмешкой. — Добро пожаловать в мужское логово.

— Спасибо.

Я улыбнулась Спенсеру и робко перешагнула порог. Здесь все-таки обитала четверка парней-третьекурсников.

Ксавье отличался аккуратностью, а здешняя гостиная была завалена коробками от пиццы и пустыми жестяными банками. Повсюду валялись игровые приставки. Мебель была разномастная. О красоте и дизайне никто и не думал. Каждый предмет служил определенной цели — исключительно функциональной. На одной стене висел флаг штата Миссисипи, а по соседству — герб братства «Сигма Кси» и деревянный барельеф с изображением полковника Реба.

— Пахнет у вас… по-мальчишески, — вырвалось у меня.

Спенсер рассмеялся.

— Значит, противно?

— Нет, — смутилась я. — Просто… по-мужски.

— А мы и есть мужественные мужчины, — заявил Клэй. — Братец твой душ принимает, но нас не обманешь — ты пришла повидаться с нами.

— Угадал.

— Кстати, ты слыхала? — ухмыльнулся Спенсер. — Форд отказался сопровождать нас вчера вечером. Наверное, у него завелась тайная возлюбленная.

— О, нет, — ответила я с притворной серьезностью. — Он парень прямой.

— Ага, — закивал Спенсер. — Но тебе лучше потолковать с ним откровенно. Что за дела, Лори: ставит девушку выше товарищей из братства.

— Да уж, невежливо, — согласилась я и села на диван.

Через пару минут Ксавье вышел из ванной — с мокрыми волосами и полотенцем на бедрах. На миг вид его обнаженного тела изумил меня и буквально ввел в ступор. Без рубашки я его некоторое время не видела, и меня сразил вид его крепкого, точеного торса. Меня словно унесло в первые дни нашего знакомства, когда я старалась изо всех сил не выдать свои чувства. Вот и сейчас я потупилась и отвела глаза от мускулистой груди Ксавье.

— Привет, Лори, — поздоровался он. — Мне показалось, что я слышу твой голос.

— Как замечательно, что ты приоделся по этому поводу, — хмыкнула я.

— Точно, дружище, — заметил Спенсер. — И что у вас за шоу такое?

— Ты даже не представляешь.

Ксавье пожал плечами, однако взял футболку с логотипом «Ол Мисс» из стопки свежего белья и исчез в соседней комнате. Вернувшись, он помог мне подняться с дивана.

— Давай-ка, сестренка, я угощу тебя ланчем, — произнес он.

Я обрадовалась.

— Нас ты никогда не угощаешь, — проворчал Спенсер. — Интересно, почему?

— А вы мне не нравитесь.

Спенсер швырнул ему вслед подушку, а мы шмыгнули за дверь.

Забравшись в пикап Ксавье, я откинулась на спинку сиденья. Наконец-то можно было побыть самой собой. Ксавье завел мотор, и из динамиков стереосистемы полились аккорды гитары Брэда Пейсли. [27] Мои ступни сами по себе начали притопывать в такт.

— И что со мной делает «Ол Мисс», — посетовал Ксавье. — Машинально настраиваюсь на станции, передающие кантри.

Постукивая пальцами по рулю, он принялся напевать: «Прислушиваясь, к звукам старой Алабамы, я еду через Теннесси…»[28]

— В душе ты — деревенский парень, — произнесла я. — Смирись с этим.

Ксавье сжал ткань моей клетчатой рубашки.

— У меня в машине есть только одна сельская девчонка, — игриво проговорил он.

— Кстати, твои приятели считают, что у тебя завелась тайная подружка, — парировала я и стала перебирать его пальцы.

Я истосковалась по возможности прикоснуться к нему и спешила насладиться краткими мгновениями.

— Кто? Они? — буркнул Ксавье. — Кому какое дело? Пусть себе гадают.

— А тебе никогда не хочется выложить всем правду? — вздохнула я. — Про нас.

— Бывает, — кивнул Ксавье. — Особенно после того, как Спенсер сообщил братству про мою крутую младшую сестренку, которая курит.

— Ладно тебе! — воскликнула я и расхохоталась.

Спенсер был ужасный шутник.

— И теперь все жаждут с тобой познакомиться. — Ксавье покачал головой. — Я такого не допущу.

— У меня ситуация похуже. Местные девицы от тебя без ума.

— Как глупо, — удивился Ксавье. — Я для них — «темная лошадка».

— Они знают твой знак Зодиака и каким видом спорта ты занимаешься, и с кем ты ездил в лагерь для старшеклассников.

— Да? — Ксавье непонимающе взглянул на меня. — Но как?

— Не стоит недооценивать возможности слежки через «Фейсбук».

— Там сплошные выдумки, — рассмеялся он.

Мой мобильник завибрировал. Я достала его из кармана: ясно, СМС от Молли. Она интересовалась куда я запропастилась.

— Напиши ей, что ты на лекции.

— Но у нее вроде бы есть новость…

— Разумеется, насчет семейки Кардашьян.

Мы решили встретиться с Молли позднее. Нашли укромную ячейку в дальнем углу кафе и устроились за столиком. Я провела ладонями по потрескавшемуся бордовому винилу, посмотрела на яйцеобразные потолочные светильники. Здесь было темно и шумно, и у меня создалось ощущение, что мы находимся в надежном укрытии. Стены пестрели фотографиями в запыленных рамках, а потолок оказался утыкан зубочистками, кончики которых были обернуты в целлофан.

— Здорово тут, — констатировала я. — Мне нравится в университете.

— И мне. — Ксавье потянулся. — Самые беззаботные деньки в нашей жизни.

— А надолго ли?.. — произнесла я и осеклась.

Однако я не испортила Ксавье настроение.

— Мы же вместе, Бет. Вот что самое главное. И совершенно неважно, продлится это год или еще неделю. По крайней мере, нам подарили такую возможность.

— Кем бы ты стал, если бы не встретил меня? — неожиданно спросила я. — В смысле, чем бы занимался?

Ксавье ответил без запинки:

— Был бы Ксавье Вудсом, будущим врачом, тайным фанатом «Бамы», членом «Сигма Кси»… и законченным бабником.

— Я серьезно, — укорила его я.

— Бет, все было бы иначе.

— Да, но как? — не отступалась я.

— Начнем с того, что я был бы зеленым придурком и не ценил бы того, что имею. Наверное, я бы до сих пор грезил об идеальной девушке и хотел бы престижную работу в элитном районе. А потом завел бы хорошую, милую семью.

— Звучит неплохо.

— Я сказал: «милая», — подчеркнул Ксавье. — А не уникальная, как у нас с тобой.

— Пожалуй, да, — неуверенно отозвалась я.

Выходит, я все перевернула с ног на голову. Мало того что я толком не знала, способна ли я родить ему детей или нет… В любом случае, я была не способна создать стабильную, надежную среду для их роста и воспитания. Неужели Ксавье без раздумий отказывался от размеренного человеческого существования?

Он нежно взял меня за руку.

— Хочешь узнать, в чем тут разница? — прошептал он, и тепло его ярких глаз согрело меня. — Я бы сомневался в своей вере. Сражался с жизнью, как другие, пытался бы понять ее смысл. Но благодаря тебе я обрел убежденность, о возможности которой даже не подозревал. Я увидел Небеса и ангелов. Понял, что ад — не просто место, о котором рассказывают в воскресной школе, а реальность. Господь наблюдает за каждым моим шагом. И мы с тобой когда-нибудь попадем в Рай…

— В эту белизну… — откликнулась я. — Ксавье, когда я смотрю на тебя, то знаю, что у нашего Отца особые планы насчет тебя.

Энергия Ксавье просачивалась во все, что его окружало. В его присутствии невозможно ощущать себя несчастной. Я просто погружалась в солнечный свет и купалась в любви.

— Бетани, я как будто живу внутри тебя, а ты — внутри меня, — продолжал он, сонно улыбаясь и поднося ко рту чашку сладкого чая. — Мы стали единым существом.

— Именно так Отец Небесный видел любовь мужчины и женщины, — ответила я. — Как некое подобие взаимоотношений внутри Святой Троицы.

Я заметила, что девушка за соседним столиком поглядывает на нас, и отодвинулась от Ксавье. Нам еще нельзя демонстрировать свои отношения на людях. Ксавье негромко кашлянул.

— Ладно, — произнес он небрежно. — Как там Молли?

Конечно, гораздо безобиднее тусоваться с Молли, чем оставаться наедине. Искушение забыться друг с другом было слишком сильным. Я отправила Молли СМС, и она явилась через минут пятнадцать. Как обычно — веселая, в футболке с надписью «Гарвард Юга» и ярко-розовых шортиках. Она плюхнулась на диванчик и улыбнулась.

— Угадайте!

— Что? — уже с сожалением произнес Ксавье.

— У меня потрясающая новость, грандиозная новость, — таинственно выговорила Молли.

— Ну не томи, — рассмеялась я.

Молли подняла левую руку, положила ее на стол. На пальце сверкало обручальное кольцо.

— Поздоровайтесь с будущей миссис Вейд Харпер Третьей.

— Боже милостивый! — вырвалось у Ксавье.

— Классно, да? — взвизгнула Молли и бросилась ко мне с объятиями.

— Ну… да, — пробормотала я. — Но тебе восемнадцать…

— И тебе тоже, но ты вышла замуж за Ксавье, — возразила она.

— Да, но я… ты права, Молли.

Мне не хотелось читать ей мораль. Но наша ситуация была иной. Мы не принимали скоропалительных решений. А помолвка Молли сразу напомнила мне типичную пьяную свадьбу в Вегасе. Что эти двое вообще творят?

— Молли… — Ксавье заговорил голосом мудрого старшего брата. — Ты хорошо подумала?

— Ты прямо как мой папочка, — фыркнула она.

— Ты ему сообщила? — осведомился Ксавье.

— Пока нет. Родителям полагается ругать, а друзьям — радоваться за меня.

Ее явно разочаровала и возмутила наша реакция.

— Мы рады! — воскликнула я. — Но ты застигла нас врасплох.

Черты лица Молли смягчились.

— Безумно романтично, правда? Мы с Вейдом будем счастливыми — как и вы!

И она покраснела.

Но наше счастье досталось нам дорогой ценой. Наверное, в глазах Молли мы являлись беспечной парой, но мы побывали в аду и вернулись обратно — в буквальном смысле. Для нас любовь стала пожизненным обязательством. Вот что такое брак. И я сомневалась, что Молли к этому готова.

Глава 14

РАЗБОРКИ [29]

— Бет, я провожу тебя до учебного корпуса, — предложил Ксавье.

Я облачилась в его футболку с логотипом «Сигма Кси». Она доходила мне до середины бедра и скрывала неизменные шорты студенток «Ол Мисс».

— Необязательно.

— Мне по пути, — заявил он.

Теперь у нас с Ксавье появилось нечто новое: он меня всюду сопровождал. Налицо — братская любовь Форда и Лори МакГро.

— Может, перекусить где-нибудь на площади?

— Конечно. Почему бы тебе не позвать Молли?

— Ты не шутишь? — спросила я.

— Нет, — вздохнул он. — Но ничего не поделаешь.

— Мы совсем не бываем наедине, — проворчала я.

— Потерпи. Большая часть студентов схлынет из кампуса на выходные.

— Почему?

— Матч на выезде, — ответил Ксавье. — «Бунтари» играют на поле другого универа.

— Почему здесь все определяет футбол? — изумилась я.

Ксавье даже обиделся.

— Бет, футбол у нас — что-то вроде религии.

— Странно…

— Я отведу тебя на следующую игру, и ты поймешь.

— Но толпа меня угнетает. — Я покачала головой.

— Не бойся, — рассмеялся Ксавье. — Будет только шестьдесят тысяч человек!

Я разинула рот. Ксавье сжал мое плечо.

— Лори, тебе еще столько всякого предстоит узнать!

Мы миновали величественный фасад Лицея — самого первого здания университета, украшенного могучими колоннами. Я читала о том, что во времена Гражданской войны он служил госпиталем. Раскинувшиеся вокруг яркие клумбы радовали глаз. Я полюбовалась нарциссами и маргаритками и подумала о том, сколько сил вложено в то, чтобы территория была настолько красивой и ухоженной.

Мы прошли к лекционной аудитории, где амфитеатром выстроились деревянные скамьи. Серый линолеумный пол был отполирован до блеска. Зал уже наполнили студенты, вынимающие ноутбуки из рюкзаков и весело болтающие в ожидании профессора английского языка. Я обратила внимание на то, что Ксавье не торопится.

— Я найду тебя после окончания занятий? — поинтересовалась я.

— Я бы послушал лекцию, если ты не против.

— А ты сейчас свободен?

— Я ребятам не нужен.

— Что-то случилось? — с подозрением спросила я.

— Нет. Не хочу с тобой расставаться.

Я решила не спорить. Ясно, что у него на уме. После беседы с Гэбриэлем и Айви я тоже постоянно льнула к нему. Если нам суждено столкнуться с Семерками, я намеревалась встретить беду рядом с Ксавье.

Мы пробрались мимо студентов и устроились рядышком на заднем ряду. Наверное, это как-то не по правилам, но в тот день я была не в своей тарелке. Иногда я улавливала в воздухе запах гнили. Я сидела чересчур напряженно и порой вздрагивала. А вот Ксавье развалился на скамье, вытянув и скрестив ноги в лодыжках.

Наконец в зале появился профессор Уокер, у которого седые волосы на голове топорщились, будто хохолок какаду. Он принес с собой не стопку листков с записью лекции, а захватил лишь потрепанный томик «Антологии литературы» Нортона. Профессор уставился на нас через круглые очки в черепаховой оправе с выражением мировой скорби на лице. Когда мы затихли, он велел нам открыть учебник на странице со стихотворением Китса «Ода греческой вазе». Ксавье тихо застонал. Две девицы впереди нас обернулись, хихикнули и скорчили сочувственные гримасы.

— Поэзия? — прошептал Ксавье. — Почему ты меня не предупредила?

— Ты сам захотел остаться. Или забыл?

— Удрать не получится?

— Нет. Зато обретешь хоть какие-то знания.

— Лучше бы стишок не про вазу, — поморщился Ксавье.

Чтобы его утихомирить, я ткнула его в ладонь карандашом. Ксавье сполз на самый краешек и опустил голову. Потом покосился на меня, мрачно упрекая в предательстве. В ответ я довольно улыбнулась. Пусть Ксавье нестерпимо скучно, зато мне бесконечно приятно ощущать его присутствие возле себя.

Но я ошибалась.

Если прежде у нас имелись сомнения, тот факт, что Семерки избрали для атаки на нас многолюдную аудиторию, подтвердил, как мало для них значила человеческая жизнь. Позже я поняла, что их деяния расходились с их изначальной миссией. Им следовало хранить гармонию на Земле, а не сеять хаос и раздоры. Но, похоже, гибель горстки смертных стала платой за поимку беглого ангела. А я, в свою очередь, начала сомневаться в участии Творца в разворачивающихся событиях. Тот день оставил впечатление деятельности мятежников, ангелов-отщепенцев, захвативших часть власти в свои руки.

Сперва меня встревожил шум, донесшийся сверху. Он напоминал раскаты грома. Но пару минут назад небо было совершенно безоблачным. Внезапно раздалось гудение, которое показалось мне смутно знакомым. И я испугалась по-настоящему, но слабо надеялась, что звук просто связан с поломкой кондиционера… но тут я увидела нечто, от чего у меня кровь похолодела в жилах. Прочный бетон на арочном потолке стал пористым, как сдобный пончик. Крыша размякла, превратилась в дрожащее желе, а стены аудитории уподобились резине.

Дверь аудитории распахнулась, и я узрела белого коня с золоченой сбруей. Он свирепо фыркал и бил копытом. Животное выглядело странно, как незаконченный рисунок, набросок. Я вцепилась в Ксавье. Конь заржал: длинная грива разметалась по спине, и сверкнуло седло с драгоценными камнями. В обычных обстоятельствах это было бы чудесное зрелище, но теперь все изменилось. Студенты с любопытством развернулись к двери — но коня, они, конечно, не видели. Знамения открываются только тем, кто понимает их значение.

— Они здесь, — прошептала я.

И в аудитории молниеносно возникли фигуры в развевающихся черных балахонах. Белые гипсовые маски плотно прилегали к лицам. Пустые глазницы таращились по сторонам. Отверстия для рта в масках не было, поскольку существа не принадлежали к этому миру. Меня поразили их заскорузлые пальцы и цвет кожи — серый, землистый, как у разлагающейся плоти. Семерки! Никак не меньше дюжины…

Ксавье окаменел. Теперь и остальные видели непрошеных гостей. Кое-кто был заинтригован. Многие смеялись. Скорее всего студенты предположили, что их разыгрывают креативные старшекурсники из продвинутого братства. Кроме нас, угрозы никто не почувствовал.

Ксавье резко вскочил со скамьи и одним рывком уложил меня на пол, чтобы спрятать. Не сопротивляясь, я скрючилась под складным столиком. Металлические перекладины впились мне в лопатки. Сердце билось часто и неровно. Семерки находились слишком близко… неужели меня до сих пор не заметили? Наверняка они ворвались сюда не случайно. Пока у нас был крошечный шанс сбежать.

Я услышала голос Ксавье. Он торопил студентов.

— Выходите! — прокричал он. — Тут небезопасно!

Некоторые отказались следовать командам Ксавье и твердо решили досмотреть «шоу» до конца. Профессор Уокер прервал лекцию. Тяжеленный том антологии, из которого он зачитывал стихи, с громким стуком свалился с кафедры на пол. Семерки замерли и перегородили все выходы. Аудитория заполнилась тяжелыми хрипами, доносившимися из-под масок. Черные капюшоны шевелили порывы невидимого ветра. Края материи хлопали по белым гипсовым щекам.

Истеричные девчонки бросились к Ксавье. Им требовался лидер или спаситель — все равно кто, лишь бы он ими руководил.

— Что нам делать? — вопили они.

Ксавье сразу понял, что ситуация накалилась. Он обратился к ближайшей девушке, которая казалась более спокойной.

— На пол. И ни звука, — распорядился он. — Позаботься о подругах. — Он кивнул на девиц, которые заливались слезами.

Она нервно сглотнула и подчинилась. Три барышни, упираясь в пол локтями и коленками, поползли к столам. Другие студенты толпились в проходах или запихивали свои вещи в рюкзаки.

Семерки так же быстро отреагировали и уже начали приближаться к нам. Они напоминали мне слепых зверей, полагающихся на свое осязание. Когда они поворачивали головы, раздавался отвратительный скрип. Чем же они пользовались для того, чтобы обнаружить нас? Может, улавливали вибрацию наших душ? Так или иначе, Ксавье нуждался в помощи. Я успела схватить его за лодыжку. Он едва не вскрикнул, но вовремя сдержался. Ему удалось бесшумно попятиться и скользнуть в мое убежище. Мы оба затаили дыхание.

Семерки разом извлекли металлические стержни. В следующую секунду я поняла, что это мечи. На стенах аудитории мелькнули тени крыльев — потрепанных, почти лишенных перьев.

И человеческое любопытство быстро сменилось инстинктом самосохранения. Началась паника. А от лезвий ангельских мечей исходило тепло. Воздух рядом с ними плавился. Вскоре в аудитории стало душно, как в сауне.

Семерки принялись носиться по проходам. Один из них застыл возле нас, и я ощутила запах сырой, гниющей листвы. Семерка держал рукоятку меча на уровне груди, нацелив кончик лезвия вниз. Я почувствовала чудовищный жар. Казалось, клинки грелись от незримого пламени. Я разглядела тянущийся от кончика тонкий лучик, похожий на лазерный. Я не смогла отпрянуть, и луч прополз по моей руке. Меня ослепила вспышка боли. Кожа поджаривалась, ожог задымился. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть. Глаза заволокло слезами: на моей кисти алела багровая полоса. Я старалась не смотреть на волдыри и обнажившуюся плоть. Семерка уже по-волчьи принюхивался. Мог ли он учуять запах моей крови или страха? Я с колоссальным трудом прижала руку к полу и заскрипела зубами. А Семерка направился к Ксавье. Тот напрягся, но луч прополз по нему, причинив вреда не больше, чем мясная муха. И меня пронзила догадка: мечи предназначались исключительно для того, чтобы выкурить меня из «норы».

Ангелы с замаскированными ликами продолжали изучать студентов. Они действовали как автоматы. Семерка, находившийся неподалеку, хрипел и булькал, будто страдал запущенной формой эмфиземы.

Посреди всеобщего хаоса какой-то воин из легиона зашагал к кафедре. Сначала я различила черные сапоги и попыталась получше разглядеть таинственного воина. Он был высок и крепок, как скала. Кожа цвета слоновой кости мерцала. Волосы, заплетенные в дреды, свисали до плеч. Черные глаза холодно взирали из-под тяжелых век. Гамиил! Я бы узнала его и без маски. Это пророк гибели одновременно являлся предводителем Семерок. Он приносил с собой одни страдания. Внезапно он слабо усмехнулся.

— Выходи, — произнес он глубоким певучим голосом. — Ты не сможешь прятаться вечно.

Ксавье обнял меня. Пряди его светлых волос медового оттенка растрепались. Бирюзовые глаза были встревожены. Он будто говорил: «Даже не думай. Не смей, Бетани».

Однако я понимала: Гамиил не привык терпеть. Если я не сдамся добровольно, он, без сомнения, примется убивать всех без разбора, пока не доберется до меня. Взгляд черных как смола глаз Гамиила упал на девушку с копной рыжих кудрей. Она втянула голову в плечи. Гамиил грозно двинулся к ней. Она закричала. Гамиил подтащил ее к себе. Как ее звали, эту несчастную? Сьюзи? Салли? Я не могла вспомнить имя, но ничего уже не имело значения. Гамиил швырнул жертву на пол и поднял меч. Лезвие, описав дугу, с глухим стуком плашмя легло на шею студентки. Гамиил играл с нами. Он мог чуть-чуть изменить угол атаки и увеличить силу удара — и она бы погибла.

Пришла пора действовать. Я неловко поцеловала Ксавье в щеку и высвободилась. Не такое прощание я бы предпочла, но выбора не было. Я не допущу, чтобы из-за меня умирали невинные создания. Пусть я провинилась перед Небесами, но я оставалась ангелом. Мое предназначение заключалось в том, чтобы защищать людей.

Напоследок я посмотрела на Ксавье со всей любовью, на которую была способна. Почему-то мне показалось, что я разлучаюсь с собственным телом. Но искаженное страхом лицо рыжеволосой девушки заставило меня поторопиться. Как больно покидать Ксавье! Но горевать буду потом. Сейчас мне надо стать сильной. Я вылезла из-под стола, выпрямилась и скрестила руки на груди.

— Эй, — небрежно окликнула я Гамиила. — Меня ищешь?

Глава 15

УРОК ОКОНЧЕН [30]

Губы Гамиила разъехались в ухмылке, обнажив белоснежные зубы. Он не удивился, нет, он победил. Он дал знак Семеркам, хлопнув в ладоши, и они дружно повернулись к своему предводителю. Они, как дрессированные псы, слепо исполняли команды хозяина. Гамиилу достаточно произнести слово — и они прикончат меня.

Неожиданно я ощутила легчайший ветерок: рядом со мной встал Ксавье. Мое сердце заныло. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он уцелел. Но он не бросил меня, не оставил наедине с врагами. Наши судьбы соединились, и ничто не могло разлучить нас. Я едва не расплакалась, но сдержалась и погладила его пальцы. Ксавье мой намек понял и решил не унижаться. Он наклонился к столу и забарабанил свободной рукой по деревянной поверхности.

— Вам бы, ребята, надо почаще гулять на свежем воздухе, — произнес он. — И почему вы в масках? Это же не «Крик»! [31]

Я дерзко усмехнулась. Происходящее было немыслимо, но Семеркам нас не запугать. Гамиил удивлено прищурился.

— Ты кем себя возомнил, мальчишка? — свирепо осведомился он.

Ксавье пожал плечами.

— Я с ней.

— Знаю, — отрезал Гамиил.

— И что нам делать? — спросила я, поддразнивающим тоном.

— Увидишь.

Аудитория погрузилась в темноту. Студенты громко и визгливо завопили. Мы с Ксавье крепко обнялись, готовясь к неминуемой смерти, боли, космической пустоте… Внешне мы казались невооруженными, но вместе являлись весьма грозным оружием.

Вспыхнул свет, и я сразу поняла: что-то не так. Гамиил разозлился и даже немного смутился. Я догадалась, что этот трюк — явно не его рук дело. А затем я увидела Гэбриэла. Он находился в центральном проходе — босой, с золотистыми волосами, развевающимися за его спиной, словно флаг. Обычно он носил белый хитон для обозначения своего статуса в ангельской иерархии, но сегодня предстал перед нами в полинявших синих джинсах. Его белая футболка излучала сияние, подобное раскаленной броне.

Воцарилась тишина. Студенты осознали, что прибыла помощь. В Гэбриэле не было ни капли мрака, и, несмотря на суровость облика, в нем чувствовалась защита. Крики быстро прекратились, сменившись хныканьем, всхлипываниями и мольбами.

Гамиил шевельнул пальцем — и величавый свод поднялся вверх, издав басовый стон. Середина потолка и крыши исчезли, оставив после себя зияющую дыру. В следующий миг центральный участок свода вернулся и рухнул на Гэбриэла, но тот перехватил его на лету и направил к стене. В итоге никто не пострадал. На пол посыпались куски штукатурки. Гэбриэл и Гамиил сверлили друг друга гневными взорами. Подчиненные Семерки напоминали статуи.

Казалось, целую вечность ничего не происходило. Наше положение было зыбко, как никогда прежде. В данный момент силы небесных воинов находились в равновесии, но спустя секунду могла разразиться катастрофа. Если здание рухнет, тогда мы будем погребены под обломками. Но я знала: мой брат не собирается рисковать.

Студенты озирались по сторонам. Кое-кто из парней пытался успокоить всхлипывающих девушек и заслонить их собой. Другие съежились на скамейках и дрожали. Похоже, они думали, что наступил конец света.

— Ты не имеешь права вторгаться сюда, — объявил Гэбриэль. — Твое присутствие здесь неоправданно.

— Как и твое, брат, — ответил Гамиил. — А как в Царстве Небесном нынче смотрят на изменников?

— Защита невинных не делает меня изменником, — возразил Гэбриэл. — Но по чьему приказу действуешь ты?

— Мы трудимся, дабы служить Царствию, — гордо отозвался тот.

— Не лги мне, — громогласно возвестил Гэбриэл.

Гамиил указал на меня.

— Этот ангел нарушил закон. Ее деяния не будут прощены.

— Как и твои, — произнес Гэбриэл.

— Тебе не стоило затевать игру в прятки, — проговорил Гамиил презрительно. — А то мы бы еще долго гадали, где вы прячетесь.

— А для тебя самое главное — ущемленное себялюбие, да? — с отвращением вымолвил Гэбриэл. — Гордыня — опасная штука, брат.

— Речь идет о правосудии.

— Тогда почему бы тебе не отпустить их? — предложил Гэбриэл. — Пусть Он сам все рассудит. Уверяю: убийств Он не допустит.

— Нет, — нагло фыркнул Гамиил. — Сейчас Он не может подойти к телефону. Так что наказывать или нет — решать нам.

В результате Гамиил упорно избегал вопросов Гэбриэла о Господе. Он знал, что Семерки — приверженцы своей собственной извращенной идеи правосудия. Я гадала, в какой момент небесное воинство стало мятежной силой, которую, скорее, не уважали, а боялись.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒