Пребывая въ Москвѣ, при совѣтской власти, мы всѣ, близкіе къ патріаршему кругу православные люди, желали одного: чтобы эмигрантская церковь обособилась отъ Патріархіи, не обременяла своими выступленіями и неладами Св. Патріарха, нашла бы

У ченіе м. Елевферія излагается въ тѣ снѣ йшей связи съ его полемикой противъ воззрѣ ній и дѣ йствій митрополита Антонія [Храповицкого], съ одной стороны, и съ его апологіей образа дѣ йствій митрополита Сергія [Страгородского], съ другой стороны. Я не обязанъ и не имѣ ю права итти за нимъ ни въ его полемикѣ, ни въ его апологіи.

Ч то касается его полемики съ митрополитомъ Антоніемъ, то владыка Антоній, если признаетъ за благо, отвѣ титъ м. Елевферію самъ или поручитъ составить этотъ отвѣ тъ кому либо изъ близкихъ ему по духу епископовъ. Было бы нескромно и притязательно съ моей стороны предвосхищать эти возможныя возраженія или даже подсказывать ихъ, особенно въ виду того, что, по заявленію м. Елевферія, владыка Антоній запрещенъ митрополитомъ Сергіемъ въ священнослуженіи (II. стр. 1) и вмѣ стѣ съ «русскими архіереями и клириками такъ называемой Карловацкой группы» преданъ церковному суду по обвиненію въ нарушеніи «каноническихъ правилъ» съ устраненіемъ обвиняемыхъ, впредь до ихъ раскаянія или до рѣ шенія о нихъ суда, отъ церковныхъ должностей (если таковыя они занимаютъ) (II. 19).

О семъ судѣ мы можемъ только сказать: страшенъ сонъ, да милостивъ Богъ. Время церковнаго суда еще не пришло. Судить русскихъ епископовъ будетъ грядущій Православный Соборъ, законно и свободно избранный: можетъ быть — Всероссійскій Помѣ стный Соборъ, а можетъ быть и Соборъ Православно-Вселенскій. Одно знаемъ твердо и непоколебимо: что соборъ этотъ будетъ избранъ канонически-законно и политически свободно, — внѣ тѣ хъ способовъ и пріемовъ, которые практикуются въ совѣ тскомъ государствѣ (искусственный подборъ епископовъ, священниковъ и церковныхъ дѣ ятелей посредствомъ ареста, ссылки или разстрѣ ла неугодныхъ священнослужителей и мірянъ) [2]. При такъ называемой «диктатурѣ пролетаріата» въ совѣ тской Россіи можетъ быть собранъ съѣ здъ угоднаго коммунистической власти или терпимаго ею духовенства съ участіемъ мірянъ; но провозглашеніе этого съѣ зда Всероссійскимъ Помѣ стнымъ Соборомъ было бы вопіющею передъ небомъ каноническою и религіозною неправдою; и «судъ» этого «съѣ зда» не будетъ тѣ мъ Церковнымъ Судомъ, котораго имѣ ютъ право ждать и желать надъ собой русскіе іерархи — и зарубежные, и подъяремные. Тотъ истинный, свободно-каноническій Судъ, который сможетъ во-истину сказать о себѣ: «Днесь благодать Святаго Духа насъ собра», будетъ судить не только митрополита Антонія и другихъ зарубежныхъ іерарховъ, но и митрополита Елевферія съ его стремленіемъ повергнуть всѣ хъ насъ въ безмолвную покорность сатанинской совѣ тчинѣ, и самого митрополита Сергія. И это послѣ днее утвержденіе не есть мой праздный личный домыселъ, но глубокая церковная увѣ ренность: въ необходимости этого грядущаго Церковнаго Суда былъ увѣ ренъ Св. Патріархъ Тихонъ примѣ нительно къ самому себѣ и былъ, конечно, правъ: эту необходимость открыто признаютъ и сторонники митрополита Сергія въ Россіи примѣ нительно къ самому Сергію [3], и говорятъ они объ этомъ, конечно, съ его вѣ дома. Однако судить не значитъ еще осудить; и именно поэтому никто не долженъ преждевременно торжествовать свою правоту, свою несудимость или неосужденность; а посему — разумнѣ е и достойнѣ е не грозить другъ другу грядущимъ судомъ и осужденіемъ.

И такъ, полемики м. Елевферія съ владыкою Антоніемъ я касаться не буду, такъ же какъ не коснусь и его полемическихъ выпадовъ противъ владыки Евлогія.

Н аконецъ, я не считаю правильнымъ касаться той апологіи митрополита Сергія, которую даетъ въ своихъ книжкахъ мит. Елевферій. Намъ хорошо извѣ стно, что далеко не все духовенство внутри Россіи одобряетъ его образъ дѣ йствій или, тѣ мъ болѣ е, считаетъ его спасительнымъ [4]. Но мы не можемъ не понимать всю невѣ роятную трудность его положенія; и если отъ всѣ хъ его компромиссовъ, за которые его будетъ судить впослѣ дствіи судъ Церковнаго Собора, православная подъяремная церковь получитъ не только вредъ, но и пользу, то ради этой пользы намъ надлежитъ временно не вмѣ шиваться въ эти компромиссы.

Н о при одной обязательной оговоркѣ: мы должны признать, какъ незыблемый фактъ, что митрополитъ Сергій ни въ своихъ словахъ, ни въ своихъ дѣ лахъ — не свободенъ; его сужденія не свободны духовно и религіозно; его распоряженія не свободны церковно-канонически. Напрасно мит. Елевферій пытается доказать, будто это обстоитъ иначе. Читая его доводы, испытываешь растерянное смущеніе за того, кто рѣ шается ихъ серьезно высказывать. Вѣ дь мы не маленькія дѣ ти, родившіяся за границей и знающіе о совѣ тской власти только по наслышкѣ. Вѣ дь совѣ тская власть только что справила восемнадцатилѣ тіе своего погибельнаго существованія. Вѣ дь среди насъ имѣ ются люди, проведшіе подъ властью совѣ товъ отъ пяти до семнадцати лѣ тъ и подробно, точно освѣ домленные о положеніи православной церкви въ странѣ. Вѣ дь мы имѣ емъ мужественную исповѣ дническую книгу священника Михаила [Польского, " Положение Церкви в Советской России. Очерк бежавшего из России священника", Иерусалим, 1931]. Вѣ дь мы внимательно, изъ года въ годъ изучаемъ совѣ тскіе аутентическіе матеріалы. Вѣ дь мы располагаемъ неоспоримыми фактами. И вотъ два изъ нихъ.

К огда въ февралѣ 1930 года митрополитъ Сергій дословно заявилъ корреспондентамъ иностранной печати, что «гоненій на религію въ СССР никогда не было и нѣ тъ»; что «больше того — послѣ днія постановленія... отъ апрѣ ля 1929 года совершенно исключаютъ даже малѣ йшую видимость какого либо гоненія на религію» [5], онъ конечно зналъ, что онъ говоритъ и какъ дѣ ло обстоитъ въ дѣ йствительности. Онъ сказалъ, или, вѣ рнѣ е, передалъ имъ въ письменномъ видѣ — вопіющую неправду. Нѣ тъ никакого сомнѣ нія, что онъ сотворилъ эту неправду вынужденно. И само собою разумѣ ется, что эту вынужденность онъ признать теперь не можетъ, ибо онъ вынужденъ поддерживать и самую неправду, и свою мнимую свободность при ея произнесеніи. И, что всего интереснѣ е, мит. Елевферій открыто признаетъ, что православная церковь терпитъ въ совѣ тской Россіи жестокія гоненія: что она переноситъ «неисчислимыя бѣ дствія, причиненныя ей совѣ тской властью» (II. 24); что она «украшена и прославлена множествомъ новыхъ священномучениковъ, мучениковъ и исповѣ дниковъ» (II. 81); что «безбожная власть ведетъ борьбу съ религіей вообще» (I. 9-10); что Церковь «со дня на день обнищеваетъ матеріально» (II. 54); что «разрушены многіе храмы, осквернены святыни, убиты іерархи, священники, монахи, добрые міряне заточены» (II. 55, см. еще II. 5, 6, II, 14, 18, 44, 48, 56 и др. ). Значитъ, м. Елевферій обязанъ также признать, что заявленіе митрополита Сергія отъ 1930 года содержало вопіющую неправду, и ему остается только утверждать, что замѣ ститель Патріаршаго Престола сказалъ эту чудовищную неправду свободно, добровольно, невынужденно; и если бы мит. Елевферій попытался это сдѣ лать, то мы поставили бы всенародно вопросъ: кто же эти люди, митрополитъ Сергій и мит. Елевферій? для чего они это дѣ лаютъ? и какъ дерзаютъ они, нося санъ православнаго епископа, добровольно и свободно совершать такія дѣ ла?!

В отъ второй фактъ.

Д о насъ дошло свободное сужденіе митрополита Сергія о томъ, какой исходъ былъ бы канонически правиленъ въ дѣ лѣ организаціи зарубежной церкви. Извѣ стіе объ этомъ я почерпаю у самого мит. Елевферія. Обращаясь къ владыкѣ Антонію, онъ пишетъ:

— « В ы, конечно, помните, какъ одинъ изъ вашихъ карловацкихъ іерарховъ, при возникновеніи внутренняго раздора между вами и мит. Евлогіемъ, обратился къ патріаршему замѣ стителю въ 1926 г., до легализаціи Патріаршей Церкви, въ частномъ письмѣ съ просьбою разсудить спорящія стороны. Онъ въ частномъ же порядкѣ прислалъ этому іерарху отвѣ тъ, переданный имъ въ распоряженіе вашего Синода (за что, благодаря вашему этому учрежденію, замѣ ститель былъ посаженъ въ тюрьму), въ которомъ онъ сообщалъ вамъ, что за незнаніемъ вашего дѣ ла, онъ не можетъ быть судьею, и рекомендовалъ вамъ составить признаваемое всѣ ми іерархами церковное управленіе, а если нельзя, то подчиниться волѣ Божіей (т. е. свв. канонамъ) и войти по мѣ стожительству въ юрисдикціи мѣ стныхъ церквей. Этотъ ясный отвѣ тъ первоіерарха, не имѣ вшаго законнаго права письменно сноситься съ вами» и т. д. (II. стр. 23. Подчеркнуто мной. И. И. ).

И зъ этого явствуетъ, что изъявленія митрополита Сергія знаютъ два различныхъ порядка: во первыхъ, такъ называемый «частный», т. е. нелегальный порядокъ, минующій политически-полицейскія инстанціи коммунистовъ, подвергающій митрополита Сергія репрессіямъ, но зато выясняющій его дѣ йствительное, свободное сужденіе; и во вторыхъ, офиціальный «легальный» порядокъ, проходящій черезъ предварительный контроль коммунистовъ и потому не устанавливающій его свободнаго сужденія. Согласно свободному, нелегальному сужденію митрополита Сергія, зарубежнымъ іерархамъ надлежитъ или составить церковное управленіе, признаваемое всѣ ми іерархами (попытки владыки Антонія), или же войти въ юрисдикцію мѣ стныхъ церквей (рѣ шеніе владыки Евлогія). Но согласно «легальному», офиціально проконтролированному сужденію митрополита Сергія, на «единственной» «каноничности», «спасительности» и «благодатности» коего нынѣ столь сурово настаиваетъ мит. Елевферій, зарубежнымъ іерархамъ надлежитъ сотворить «покаяніе и возсоединеніе съ Матерью-Церковью въ лицѣ ея священноначалія». «Тогда Патріархія сама дастъ нужное уже каноническое устройство эмигрантской церковной жизни»... (II. 80 и др. ).

Пребывая въ Москвѣ, при совѣ тской власти, мы всѣ, близкіе къ патріаршему кругу православные люди, желали одного: чтобы эмигрантская церковь обособилась отъ Патріархіи, не обременяла своими выступленіями и неладами Св. Патріарха, нашла бы себѣ каноническія формы временнаго самостоянія и не осложняла бы положеніе въ Бозѣ почившаго Тихона всея Руси. Это желаніе было глубоко обосновано, единственно вѣ рно и цѣ лесообразно. Въ 1926 году оно было высказано въ видѣ совѣ та въ свободномъ сужденіи митрополита Сергія. Съ тѣ хъ поръ ничто, рѣ шительно ничто, не измѣ нилось по существу: зарубежная церковь не можетъ, не должна, не смѣ етъ раздѣ лять вынужденные компромиссы порабощенной и гонимой подъяремной церкви. Въ этомъ нѣ тъ канонической необходимости (что признаетъ и митрополитъ Сергій); въ этомъ нѣ тъ ни малѣ йшей духовной и религіозной правды; въ этомъ нѣ тъ ни малѣ йшей національно-политической цѣ лесообразности. Общеніе съ Матерью-Церковью должно временно принять исключительно молитвенныя, а не церковно-субординаціонныя формы. Но, конечно, само собой разумѣ ется, что коммунисты желаютъ иного!..

Н о какъ можетъ желать этого православный митрополитъ, сущій на свободѣ?!.

О нъ, повидимому, желаетъ этого въ силу выдвинутаго имъ ученія о богоустановленности совѣ тской власти. И, далѣ е, — въ силу того формально-законническаго подхода къ свв. канонамъ, который онъ себѣ усвоилъ.

В ъ чемъ же состоитъ это ученіе и этотъ подходъ?

У ченіе о богоустановленности совѣ тской власти, выдвигаемое м. Елевферіемъ, состоитъ въ слѣ дующемъ:

П ередъ самымъ своимъ вознесеніемъ Христосъ Сынъ Божій сказалъ: «Дана Мнѣ всякая власть на небѣ и на землѣ » (Матф. 28. 18). Это означаетъ, что «полнота власти — у Христа и всякая власть, какъ «кесарево» исходитъ отъ Него и служитъ спасенію людей» (I. 3, II. 61). Пока это спасеніе не совершено, власть надъ спасаемымъ міромъ неизмѣ нно и неотъемлемо будетъ принадлежать Ему (I. 4). Посему « всякая власть на землѣ, какъ власть — Христа» (II. 62). Она Христомъ «дается» (II. 13); отъ Него исходитъ (II. 61); устанавливается Имъ, согласно Его, намъ «невѣ домымъ», «спасительнымъ планамъ» (I. 4). Какова бы ни была эта власть, — власть ассирійскаго царя Сеннахерима, или власть персидскаго царя Кира, или власть Навуходоносора, или власть римскихъ императоровъ-гонителей, или же совѣ тская власть, — безразлично: она «исполняетъ волю Бога» (II. 64); и христіанинъ долженъ не только разумѣ ть это, но и дѣ лать практическіе выводы изъ этого. «Роль власти, какъ Божьяго слуги, должна опредѣ ляться... въ связи съ длительнымъ процессомъ религіозно-нравственной жизни народа» (II. 64). Въ Писаніи сказано: «Ибо только Я знаю намѣ ренія, какія имѣ ю о васъ, — говоритъ Господь, — намѣ ренія во благо, а не на зло, чтобы дать вамъ будущность и надежду» (Іер. 29. 11, Ел. II. 64).

Э тому, полагаетъ м. Елевферій, соотвѣ тствуетъ и ученіе Ап. Павла: «Всякая душа да будетъ покорна высшимъ властямъ, ибо нѣ тъ власти не отъ Бога; существующія же власти отъ Бога установлены. Посему противящійся власти [6] противится Божію установленію; а противящіеся сами навлекутъ на себя осужденіе» (Римл. 13. 1-2). «Что здѣ сь можно возразить? » — спрашиваетъ авторъ (II. 62). А въ другомъ мѣ стѣ поясняетъ: «Колебать абсолютность этой Божественной воли, которая должна быть фактомъ христіанской вѣ ры, ограничивать ее какими бы то ни было человѣ ческими соображеніями, значило бы только свидѣ тельствовать о своемъ невхожденіи сознаніемъ въ эту Божественную волю... » (I. 4). Предоставлять личному человѣ ческому усмотрѣ нію «опредѣ леніе качества власти, законности или незаконности ея» значитъ оставить «жизнь человѣ чества» «безъ воли Божіей», поставить ее на пустоту, отдать постоянному хаосу; тогда какъ «весь созданный Богомъ міръ въ порядкѣ и цѣ лесообразности жизни держится даннымъ ему Творцомъ закономъ, волею Его», а человѣ чество есть «вѣ нецъ Божія творенія» (II. 66). «Произвольное отношеніе» къ «установившейся на землѣ власти» (II. 60-61) — недопустимо; оно осуждено христіанскимъ Откровеніемъ.

О тсюда необходимость повиноваться совѣ тской власти и утверждать ея законность. «Стать во враждебныя отношенія» къ ней — значитъ «выступить противъ воли Божіей (II. 65). Повиноваться же ей надлежитъ «съ доброю совѣ стью» (II. 67), какъ писалъ м. Агаѳ ангелъ; — «не только изъ страха, но и по совѣ сти» (II. 69), какъ призывалъ м. Сергій, ссылаясь на Ап. Павла: «Неужели Христосъ, призывая «отдавать кесарево кесарю» (Матф. 22. 21), «училъ льстивому исполненію гражданскихъ обязанностей? » (II. 69). И Ап. Павелъ «неужели училъ лицемѣ рію»..? (II. 69). Это исключено. Посему всѣ христіане должны повиноваться совѣ тской власти — добровольно и чистосердечно. «Богу — все не только духовное, спасительное и спасающее, но и по совѣ сти исполненіе гражданскихъ обязанностей, поскольку въ этомъ есть воля Божія, а гражданской власти только послѣ днее, поскольку она не касается вѣ ры, спасительнаго пути»... (II. 72).

Н о и этого мало. Христіане должны помнить, что Апостолы «строго обличали тѣ хъ», которые «идутъ вслѣ дъ скверныхъ похотей плоти [7], презираютъ начальства, дерзки, своевольны [8] и не страшатся злословить высшихъ, тогда какъ и Ангелы, превосходя ихъ крѣ постью и силою, не произносятъ на нихъ предъ Господомъ [9] укоризненнаго суда» (2 Петра, 2. 10-11; у автора II. 65). Въ посланіи же Ап. Іуды прямо указуется, что какъ блудодѣ йствовавшіе Содомъ и Гоморра подверглись казни огня вѣ чнаго — «такъ точно будетъ и съ сими мечтателями, которые оскверняютъ плоть, отвергаютъ начальства и злословятъ высокіе власти. Михаилъ Архангелъ, когда говорилъ съ діаволомъ, споря о Моисеевомъ тѣ лѣ, не смѣ лъ произнесть укоризненнаго суда, но сказалъ: «Да запретитъ тебѣ Господь». А сіи злословятъ то, чего не знаютъ; что же по природѣ, какъ безсловесныя животныя, знаютъ, тѣ мъ растлѣ ваютъ себя» (Іуды 8-10; у автора ссылка II. 65).

О тсюда ясно, что Господь возбраняетъ православнымъ людямъ презирать совѣ тскую власть, злословить ее, отвергать ее и произносить надъ нею укоризненный судъ. Допустимо только безпрекословное повиновеніе за совѣ сть, «въ согласіи съ заповѣ дями Божіими», дабы совѣ тская власть «видѣ ла это и Духъ Божій возглаголилъ бы чрезъ нее благая о Церкви Святой» (II. 67) [10].

Н еобходимо отмѣ тить, что м. Елевферій не считаетъ себя «сторонникомъ безбожной совѣ тской власти»; для него, «русскаго іерарха, она тяжела, ибо подъ нею тяжко страдаютъ и Церковь наша, и родина» (II. 66). Однажды у него срывается даже такое признаніе, что «безбожные коммунисты» «въ религіозной сферѣ дѣ йствуютъ по вдохновенію сатаны »; но и тутъ оказывается, что у нихъ будто бы «есть предѣ лъ, всегда живой, который былъ указанъ Богомъ дьяволу, когда онъ просилъ дать ему власть надъ Іовомъ»; «онъ въ рукѣ твоей, только души его не касайся» (Іова. 2. 6) [11]. Этихъ правъ никто не можетъ отнять у христіанъ»... «Только самъ человѣ къ можетъ потерять ихъ, сдѣ лавшись богоотступникомъ» (II. 18).

Н о какъ бы то ни было, авторъ убѣ жденъ, что вѣ рно «выражаетъ волю Божію, возвѣ щенную намъ въ Божественномъ Откровеніи» (II. 66), и что вся русская православная эмиграція, мыслящая иначе, идетъ по ложному пути.

В ъ противовѣ съ этому мы утверждаемъ и исповѣ дуемъ, что вся изложенная только что доктрина зоветъ на ложный и соблазнительный путь, чуждый православному христіанству и зловредный для русскаго національно-патріотическаго дѣ ла. И еще мы утверждаемъ, что эта доктрина основана не только на невѣ рномъ истолкованіи отдѣ льныхъ мѣ стъ Св. Писанія, но и въ особенности на невѣ рномъ пониманіи основного ученія христіанства о свободѣ.

Н ачнемъ съ того, что слова Христа при вознесеніи, приведенныя у Матфея, авторъ совершенно произвольно и неубѣ дительно толкуетъ въ государственно-политическомъ смыслѣ: «Дана Мнѣ всякая власть на небѣ и на землѣ ». Всякое такое толкованіе, изъемлющее отдѣ льныя фразы изъ текста и придающее имъ наиболѣ е элементарное и «подходящее къ случаю» толкованіе, бываетъ отсѣ ченнымъ отъ Духа. Св. Писаніе Новаго Завѣ та изобилуетъ мѣ стами, говорящими о полновластіи Христа (напр., Матф. 11. 27; Луки 1. 32; Іоан. 3. 31-35; 13. 3; 17. 2; 1 Петра 3. 22; Римл. 14. 9; Ефес. 1. 10; Фил. 2. 9; Кол. 1. 13-18, 2. 15; Евр. 2. 8; Откр. 19. 16). Но нигдѣ, рѣ шительно нигдѣ это полновластіе не понимается въ смыслѣ установленія всемірной государственной власти. Подъ «властію» разумѣ ется или извѣ стный рангъ безплотныхъ силъ небесныхъ («престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли»); или же облеченность Христа, Сына Божія, въ побѣ дную силу по отношенію ко грѣ ху, къ закону природы, къ смерти, къ ветхозавѣ тной буквѣ, къ дьяволу и адскимъ «преисподнимъ» силамъ; или же обладаніе Имъ всею полнотою откровенія и всею мощью душе-спасенія; или, наконецъ, эсхатологическая власть Его на Страшномъ Судѣ и въ Вѣ чномъ Царствіи. Но представлять Христа, Царство Коего « не отъ міра сего » (Іоан. 19. 36), какъ небеснаго суверена, назначающаго всѣ хъ земныхъ правителей, всѣ хъ «кесарей», не исключая и сатанински одержимыхъ злодѣ евъ, — значитъ поистинѣ искажать православное ученіе о Христѣ, въ дѣ йствительности возглавляющемъ единую Церковь, но отнюдь не множество земныхъ государствъ. Къ тому же внимательное чтеніе греческаго подлинника Новаго Завѣ та быстро убѣ дило бы всякаго, что «духовныя власти», побѣ жденныя Христомъ и подчинившіяся Ему, обычно обозначаются въ писаніи иными терминами (экзусіай, дюнамейсъ, архай), чѣ мъ власти государственно-политическія (гегемонъ, базилеусъ, кюріотэсъ). Только терминъ «экзусіа» встрѣ чается иногда и въ значеніи государственной власти; но тогда это бываетъ ясно изъ контекста.

Н о допустимъ на мигъ, вопреки всему, что Христосъ дѣ йствительно сталъ устанавливать правительства во всѣ хъ странахъ и государствахъ. Казалось бы, что такой божественный и радостный порядокъ міроустроенія, устраняющій изъ политики человѣ ческую свободу, человѣ ческій произволъ, человѣ ческую корысть и злобу, долженъ былъ бы воздвигнуть всюду мудрыхъ, благихъ и кроткихъ правителей, умирить нашу жизнь и водворить вездѣ справедливость и изобиліе. Но на самомъ дѣ лѣ мы видимъ въ исторіи нѣ что иное, и очень часто — прямо противоположное этому. Въ политикѣ царятъ именно произволъ и своекорыстіе. Вокругъ правителей кипитъ зависть и интрига; карьеризмъ и предательство возводятъ людей къ власти; благихъ царей и законнѣ йшихъ правителей убиваютъ и замучиваютъ; злодѣ и и тираны захватываютъ въ свои руки бразды правленія и развращаютъ свои народы безбожіемъ и безсовѣ стностью. Казалось бы, одно это зрѣ лище политическихъ смутъ и мерзостей должно было бы навести христіанина на мысль о томъ, что не всякая власть исходитъ отъ Христа; что, наоборотъ, водвореніе власти въ странѣ есть дѣ ло человѣ ческой свободы, а потому и человѣ ческихъ страстей, грѣ ховъ и произволеній. Казалось бы, что можетъ быть религіозно противоестественнѣ й и непозволительнѣ й, чѣ мъ видѣ ть океанъ злобы, низости и безбожія, проистекающей отъ какой нибудь власти, и поэтому, именно поэтому стремиться возвести ее ко Христу, изобразить эту власть осуществительницей воли Сына Божія и потребовать отъ терзаемыхъ и духовно-развращаемыхъ ею народовъ — безпрекословнаго, неосуждающаго подчиненія ей за совѣ сть?!.

П ризнаюсь открыто, что читая книжки м. Елевферія, я все время боролся со страннымъ и страшнымъ воспоминаніемъ. Въ 1489 году въ католическихъ странахъ Европы была выпущена книга «Молотъ вѣ дьмъ» (Malleus Malleficarum); ее составили два инквизитора — Шпренгеръ и Инститорисъ. Въ этой книгѣ содержится ученіе о томъ, какъ надлежитъ замучивать пытками и доканывать насмерть больныхъ, истерически галлюцинирующихъ женщинъ, въ качествѣ «вѣ дьмъ» якобы имѣ ющихъ сношеніе съ дьяволами. Все сіе — на основаніи Св. Писанія Ветхаго и Новаго Завѣ та. Кто читалъ эту кошмарную книгу, тотъ никогда ея не забудетъ. Она учитъ мучительству и ссылается на Христа; она видитъ болѣ знь, предлагаетъ чудовищный по жестокости способъ обхожденія съ нею и возводитъ все сіе къ Сыну Божію, прикрывая все Его именемъ.

Ч итая книжки м. Елевферія, я боролся съ этимъ воспоминаніемъ, указывая самъ себѣ на отсутствіе полнаго сходства между обѣ ими теоріями. Но чувство говорило мнѣ иное: вотъ опять антихристово дѣ ло прикрывается именемъ Христа! Въ иной связи, иначе; но уже не отъ лица католика, а отъ лица православнаго епископа... который при этомъ отъ времени до времени торжествующе вопрошаетъ: «что здѣ сь можно возразить? »...

« З дѣ сь» должно привести въ возраженіе все Св. Писаніе Новаго Завѣ та, но взятое не въ отсѣ ченіи отъ Духа; не въ буквѣ отдѣ льныхъ фразъ, а въ его истинномъ, духовномъ смыслѣ. Антихристово дѣ ло не можетъ проистекать отъ Христа; сатанинскіе правители, дьявольски губящіе народъ и растлѣ вающіе его духъ — не могутъ «исполнять волю Бога», но могутъ исполнять лишь волю сатаны. Именно это дѣ ло и такое дѣ ло совершается нынѣ въ Россіи. Слѣ довательно, оно не отъ Бога. И никакія ссылки на «недовѣ домые» планы Божіи — не помогутъ соблазну. Ибо если эти планы кому нибудь «недовѣ домы», то онъ ихъ не вѣ даетъ и не разумѣ етъ; какъ же онъ дерзаетъ ссылаться на нихъ? Какъ онъ дерзаетъ говорить: вотъ явное дѣ ло сатаны, но на самомъ дѣ лѣ — оно есть дѣ ло Христа, а потому надо повиноваться сатанѣ какъ слугѣ Божьему... И кто произноситъ это ученіе? Православный епископъ. И за что онъ выдаетъ это свое ученіе? За подлинное ученіе Христа и Церкви!..

Д ухъ сатаны у коммунистовъ онъ признаетъ; но только «въ религіозной сферѣ » (II. 18). Что же касается иныхъ мѣ ропріятій совѣ тской власти, то ихъ онъ возводитъ ко Христу, какъ, напримѣ ръ, всеобщее изъятіе собственности: ибо, думаетъ онъ, «земныя блага» «почти всегда» «ведутъ къ пониженію вѣ ры» «до потери ея», они становятся «уже зломъ», которое «въ спасительныхъ путяхъ Божіихъ требуетъ упраздненія совершающагося Христомъ черезъ властей »... (II. 63. Подчеркнуто мной. И. И. ). Что же касается стремленія коммунистовъ «вытравить вѣ ру и нравственность» въ «жителяхъ», то онъ признаетъ, что это «прискорбно» и «тяжко», но склоненъ думать, что это тоже «ко спасенію» (II. 63-64).

И такъ, коммунисты оказываются отчасти «слугами Божіими», отчасти же слугами сатаны; но и тутъ имъ, согласно вымыслу автора, якобы заповѣ данъ предѣ лъ — «не касаться души» русскаго народа и блюсти его права, и «эти права» русскаго народа «самъ Господь хранитъ и укрѣ пляетъ» (II. 18)...

Н о что же дѣ лать, если этотъ «предѣ лъ» давно уже съ самаго начала, попранъ коммунистами, и если вотъ уже 18 лѣ тъ, именно къ нимъ примѣ нимы слова Писанія: «бойтесь болѣ е того, кто и душу, и тѣ ло погубитъ въ гееннѣ » (Матф. 10. 28)?

В ѣ дь замыселъ коммунистовъ единъ и цѣ ленъ; и весь цѣ ликомъ направленъ противъ Христа, противъ Духа, противъ свободной религіозной личности, противъ православной Россіи. Вѣ дь самъ митрополитъ Сергій свидѣ тельствуетъ открыто о коммунистахъ въ своемъ посланіи: «Они ставятъ своею задачею борьбу съ Богомъ и Его властію въ сердцахъ народа» (II. 70). Душерастлѣ ніе оказалось ихъ главною задачею: люди твердокаменные и костоломные, они вотъ уже 18 лѣ тъ изощряются въ изобрѣ теніи все новыхъ и новыхъ пріемовъ для вытравленія духовности, вѣ ры, совѣ сти и чести изъ человѣ ческихъ душъ, не соблюдая никакихъ, неправдиво приписываемыхъ имъ «предѣ ловъ»...

И зъятіе собственности должно было сдѣ лать всѣ хъ зависимыми нищими и поставить коммунистическую власть въ положеніе монопольнаго работодателя; а эта монополія надъ нищими есть орудіе всеобщаго порабощенія — тѣ леснаго (голодъ), душевнаго (страхъ) и духовнаго (приспособленіе къ безбожникамъ и мучителямъ). Такъ это все и совершилось. А м. Елевферій пытается увѣ рить насъ, что это самъ Христосъ сдѣ лалъ это дѣ ло черезъ коммунистовъ?! И что Господь такимъ способомъ «самъ хранитъ и укрѣ пляетъ» права русскаго народа на религіозную свободу?!

Н ѣ тъ — сатанинскій планъ коммунистовъ единъ и цѣ ленъ. Изъятіе собственности и вытравленіе вѣ ры и нравственности — есть единое дѣ ло. Коллективизація крестьянъ и взрывъ соборовъ динамитомъ — единое дѣ ло. Разрѣ шеніе кровосмѣ шенія и организація союза безбожниковъ — единое дѣ ло. Разложеніе школы марксизмомъ и разстрѣ лъ православныхъ священниковъ — единое дѣ ло. «Протаскиваніе» служащихъ женщинъ «черезъ постель» и изъятіе священныхъ сосудовъ — единое дѣ ло. Растлѣ ніе дѣ тей и живоцерковство — единое дѣ ло. Здѣ сь нѣ тъ двухъ дѣ лъ: внѣ церковнаго коммунизма, руководимаго (прости, Господи! ) Христомъ; и церковныхъ гоненій, совершаемыхъ «по вдохновенію сатаны» (II. 18). Здѣ сь единый сатанинскій планъ — одурманенія, порабощенія, растлѣ нія, обезбоженія великаго православнаго народа. Здѣ сь пришелъ часъ взывать изъ глубины крушенія и страданій нашихъ, взывать къ Богу любви, чтобы умилосердился надъ нами и помогъ намъ освободиться изъ цѣ пкой сатанинской руки. Это часъ молитвенныхъ усилій. Часъ возстанія во имя Божіе. Но не часъ призыва къ совѣ стной покорности сатанѣ; и не часъ возведенія совѣ тской власти ко Христу, чье дѣ ло она якобы творитъ.

Н е такъ дѣ ло обстоитъ, что Христосъ поручилъ коммунистамъ вылѣ чить русскій народъ бѣ дностью — отъ маммонизма. Но такъ обстоитъ дѣ ло, что сатанинской стихіи удалось соблазнить по дѣ тски — довѣ рчивую и по взрослому — страстную душу русскаго народа, поработить ее соблазномъ, покорить завистью и страхомъ и повести ее по путямъ растлѣ нія и обезбоженія. И все сіе не проявленіе Христовой воли, но проявленіе человѣ ческаго произволенія, во зло употребленной свободы, грѣ ха и страстей. Возстанемъ ли мы отъ этого крушенія? Вѣ рую, возстанемъ. Покорностью ли сатанѣ во имя Христово? Нѣ тъ, никогда. Но чѣ мъ же? Неповиновеніемъ сатанѣ во имя Христово.

Н о вѣ дь ап. Павелъ сказалъ, что «существующіе власти отъ Бога установлены»? Что же это — отверженіе апостольскаго слова?

Я установилъ, что божественное полновластіе Христа надъ вселенною не слѣ дуетъ и невозможно толковать въ смыслѣ исхожденія отъ Него и соотвѣ тственнаго возведенія къ Нему всякой власти на землѣ или, въ частности, всякой государственно-политической власти. Существенно отмѣ тить, что м. Елевферій настаиваетъ именно на болѣ е широкой формулѣ, безъ оговорокъ, и говоритъ многократно о всякой власти, куда, очевидно, надо будетъ отнести и власть поляковъ въ Московскомъ Кремлѣ въ разгаръ русской смуты, и власть Стеньки Разина, Пугачева, батьки Махно, и власть турокъ надъ балканскими славянами, и татарское иго въ Россіи, и далѣ е — власть хунхузскихъ шаекъ, власть рабовладѣ льцевъ надъ рабами и т. д. Словомъ, гдѣ только человѣ къ угнеталъ въ исторіи другого — произволомъ, насиліемъ, страхомъ, мукою и эксплуатаціей, тамъ за этимъ гнетомъ стояла якобы верховная власть Христа, Сына Божія, «недовѣ домо» устанавливавшаго эту власть ко спасенію... Эти выводы являются для автора неизбѣ жными.

З амѣ чательно, что совсѣ мъ иное толкованіе и пониманіе этого мы находимъ у Ап. Павла въ «Посланіи къ евреямъ». — Здѣ сь прямо указывается, что полновластіе Христа слѣ дуетъ относить не къ настоящему, а къ будущему. Цитируя Псаломъ 8, стихъ 5-7: «все покорилъ подъ ноги его», Ап. Павелъ поясняетъ: «Когда же покорилъ ему все, то не оставилъ ничего непокореннымъ ему. Нынѣ же еще не видимъ, чтобы все было ему покорено, но видимъ, что за претерпѣ ніе смерти увѣ нчанъ славою и честью Іисусъ»; Онъ претерпѣ лъ смерть, «дабы смертью лишить силы имѣ ющаго державу смерти, то есть діавола, и избавить тѣ хъ, которые отъ страха смерти чрезъ всю жизнь были подвержены рабству»... (Евр. 2. 6-9, 14-15). А это значитъ, что крестной смертью и воскресеніемъ Христосъ побѣ дилъ и подчинилъ себѣ не политическихъ правителей вселенной, а наслѣ дственный грѣ хъ, законъ человѣ ческой природы, смерть и діавола.

Н о если такъ, то какъ же надлежитъ понимать прославленное мѣ сто изъ Посланія ап. Павла къ римлянамъ (13. 1-6), на которое ссылается и м. Елевферій? Приведемъ это мѣ сто полностью.

« 1. Всякая душа да будетъ покорна высшимъ властямъ; ибо нѣ тъ власти не отъ Бога, существующія же власти отъ Бога установлены. 2. Посему противящійся власти противится Божіему установленію; а противящіеся сами навлекутъ на себя осужденіе. 3. Ибо начальствующіе страшны не для добрыхъ дѣ лъ, но для злыхъ. Хочешь ли не бояться власти? Дѣ лай добро, и получишь похвалу отъ нея. 4. Ибо начальникъ есть Божій слуга, тебѣ на добро. Если же дѣ лаешь зло, бойся, ибо онъ не напрасно носитъ мечъ: онъ Божій слуга, отмститель въ наказаніе дѣ лающему злое. 5. И потому надобно повиноваться не только изъ страха наказанія, но и по совѣ сти. 6. Для сего вы и подати платите, ибо они Божіи служители, симъ самымъ постоянно занятые».

Е сть два способа толкованія текстовъ: буквенное законническое, формальное, выдѣ ляющее тезисъ, фиксирующее его отвлеченный смыслъ и на немъ настаивающее. Этотъ способъ всегда давалъ ложные выводы, — и въ религіи, и въ юриспруденціи, и въ исторіи, и въ литературѣ. Но есть другой способъ толкованія, идущій не отъ буквы къ отвлеченному смыслу, не отъ части къ цѣ лому, а отъ духа къ буквѣ и смыслу, отъ цѣ лаго къ части, отъ истока, корней, основъ къ практическимъ выводамъ.

А п. Павелъ начинаетъ свое изложеніе съ практическаго правила (ст. 1-2), потомъ переходитъ къ обоснованію этого правила, къ истокамъ его, къ корнямъ (ст. 3-6) и, наконецъ, возвращается опять къ правилу (ст. 7). Позволительно ли отрывать внутренній смыслъ правила отъ его обоснованія? Нѣ тъ, не позволительно; поступать такъ, значитъ загораживать себѣ доступъ къ вѣ рному пониманію правила. Ап. Павелъ, требуя лойяльности къ государственной власти, возводитъ эту власть къ Богу; но онъ дѣ лаетъ не только это, онъ недвусмысленно разъясняетъ, для чего власть установлена Богомъ, въ чемъ именно проявляется эта богоустановленность и какъ именно человѣ къ можетъ удостовѣ риться въ ней. Власть установлена Богомъ для того, чтобы начальникъ былъ Божьимъ слугой. Эта благоустановленность проявляется въ томъ, что власть поощряетъ добро и пресѣ каетъ зло. Удостовѣ риться въ этомъ можно какъ бы «экспериментально»: «Хочешь ли не бояться власти? Дѣ лай добро, и получишь похвалу отъ нея»; и обратно: «если же дѣ лаешь зло, бойся». Эта связь между начальнымъ правиломъ и послѣ дующимъ обоснованіемъ подчеркивается семь разъ употребленнымъ словомъ «ибо» (по гречески «гаръ»). «Начальникъ есть Божій слуга»; вотъ почему (по гречески «діо») «надобно повиноваться не только изъ страха наказанія, но и по совѣ сти». Начальники (по гречески «архонты») суть служители Божіи (по гречески «діаконы», «литурги»). Въ этомъ ихъ призваніе; отсюда ихъ право требовать отъ гражданъ «добросовѣ стной лойяльности» и «податей»: они «постоянно заняты служеніемъ Богу», и въ этомъ, очевидно, подобны служителямъ церкви, питающимся отъ дѣ ла своего.

Н о что же, если оказывается, что водворилась власть, служащая не добру, а злу, и притомъ именно злу, а не просто «языческому пониманію добра»? Если оказывается, что властвуютъ люди, служащіе не Богу, а сатанѣ; сознательно и упорно искореняющіе всякое благое дыханіе, систематически пресѣ кающіе добро и поощряющіе зло (а именно: ненависть, зависть, месть, мучительство, дѣ торастлѣ ніе, кровосмѣ шеніе, безчестіе, безбожіе, попраніе всѣ хъ заповѣ дей); подготовляющіе духовное порабощеніе всего міра? Что тогда? Если всякое основаніе для совѣ тской лойяльности отпало? Если истоки и корни правила попраны и обезсмыслены? Что же и тогда правило, практическое требованіе покорности — сохраняетъ свою силу?

И вотъ, буквенно-законническое, формальное толкованіе отвѣ чаетъ: «да, все-таки сохраняетъ; потому что сказано — нѣ тъ власти не отъ Бога»... Однако сказанное не просто «сказано», а пояснено и раскрыто: совѣ стная лойяльность причитается Божіимъ слугамъ, а не слугамъ сатаны. Но до формалиста-законника это не доходитъ: «сказано, что существующія власти отъ Бога установлены; сатанинская власть есть существующая; значитъ, она тоже установлена отъ Бога; значитъ, Апостолъ проповѣ дуетъ добросовѣ стно служить слугамъ сатаны. .. Однако, вѣ дь это значитъ добросовѣ стно служить самому сатанѣ. И вотъ законническое буквоѣ дство, нисколько не пугаясь этого вывода, начинаетъ доказывать, что извѣ стныя дѣ йствія сатаны приводятся на самомъ дѣ лѣ Христомъ (напр., всеобщее изъятіе имущества) и что сатанѣ приказано соблюдать права духовной свободы у обнищавшихъ жителей...

Н о и этого мало: вслѣ дъ за тѣ мъ буквенный формализмъ переходитъ въ наступленіе и объявляетъ, что основное правило богоустановленности всякой власти — «абсолютно», «непоколебимо» и «неограничимо» никакими «человѣ ческими соображеніями» (I. 4), никакимъ «личнымъ усмотрѣ ніемъ» (II. 66); и что допускающій что нибудь подобное оставляетъ «жизнь человѣ чества» «безъ воли Божіей», «ставитъ ее на пустоту», «отдаетъ постоянному хаосу» (II. 66).

В отъ истинное проявленіе мертваго законничества, вотъ подлинный духъ ветхозавѣ тнаго іудаизма и морально-юридическаго формализма: или буква закона, абсолютное правило, непоколебимое обобщеніе, неограничимый принципъ, — или же ставка на произволъ и пустоту, возстаніе противъ Божіей воли, торжества хаоса. Третьяго исхода нѣ тъ.

Н о Христосъ научилъ насъ, христіанъ, именно третьему исходу; главному, вѣ рному, духовному пути — свободѣ. Это не свобода произвола, личнаго интереса, страсти, жадности и грѣ ха; не свобода пустоты и хаоса; но свобода христіанская, свобода покаяніемъ очищенной совѣ сти, свобода предметно созерцающаго духа, свобода, насыщенная любовью къ Богу. Именно объ этой свободѣ читаемъ у апостола Павла: «но нынѣ, умерши для закона, которымъ были связаны, мы освободились отъ него, чтобы намъ служить Богу въ обновленіи духа, а не по ветхой буквѣ » (Римл. 7. 6). А у ап. Іакова: «законъ совершенный — законъ свободы» (Іак. 1. 25); «такъ говорите и такъ поступайте, какъ имѣ ющіе быть судимы по закону свободы (Іак. 2. 12). А у ап. Петра находимъ о семъ исчерпывающе: «Итакъ, будьте покорны всякому человѣ ческому начальству, для Господа: царю ли, какъ верховной власти, правителямъ ли, какъ отъ Него посылаемымъ для наказанія преступниковъ и для поощренія дѣ лающихъ добро, ... какъ свободные, не какъ употребляющіе свободу для прикрытія зла, но какъ рабы Божіи» (1 Петра 2. 14-16).

С огласно этому и при такомъ пониманіи слова апостола Павла «нѣ тъ власти не отъ Бога» означаютъ не разнузданіе власти, а связаніе и ограниченіе ея. «Быть отъ Бога» значитъ, быть призваннымъ къ служенію Богу и нести это служеніе; это связываетъ и ограничиваетъ самую власть. Это не значитъ, что власть свободна творить любыя низости и мерзости, грѣ хи и окаянства, и, что бы она ни творила — все будетъ «исходить отъ Бога» и все будетъ требовать отъ подданныхъ, какъ бы гласомъ Божіимъ, совѣ стнаго повиновенія. Но это значитъ, что власть устанавливается Богомъ для дѣ ланія добра и поборенія зла; что она должна править именно такъ, а не иначе. И если она такъ правитъ, подданные обязаны повиноваться ей на совѣ сть.

Т акимъ образомъ, призванность власти Богомъ — становится для нея мѣ риломъ и обязанностью, какъ бы судомъ предъ лицомъ Божіимъ. А совѣ стное, свободное повиновеніе подданныхъ оказывается закрѣ пленнымъ, но и ограниченнымъ этимъ закономъ. Поскольку же «ограниченнымъ»? Постольку, поскольку живущій въ сердцахъ подданныхъ законъ христіанской свободы зоветъ ихъ къ лойяльности, или же возбраняетъ имъ эту лойяльность.

И вотъ, именно къ этой свободѣ, насыщенной любовью, совѣ стью и предметнымъ созерцаніемъ, мы и должны обратиться за исходомъ, когда власть оказывается въ рукахъ сатаны, коему мы никакъ не можемъ и не хотимъ служить — ни за страхъ, ни за совѣ сть. Служить мы можемъ и должны только Богу, ибо мы «рабы Божіи»; Ему мы призваны служить свободно, такъ говоря и такъ поступая, какъ имѣ ющіе быть судимыми не по буквѣ Писанія, а по закону свободы. И если оказывается, что по нашей свободной и предметной христіанской совѣ сти (не по произволу и не по страсти! ) — власть сія есть сатанинская, то мы призваны осудить ее, отказать ей въ повиновеніи и повести противъ нея борьбу словомъ и дѣ ломъ, отнюдь не употребляя нашу христіанскую свободу для прикрытія зла, т. е. не искажая голоса своей христіанской совѣ сти, не прикрашивая дѣ лъ сатаны и не возводя ихъ криводушно къ самому Христу; съ тѣ мъ, чтобы теперь же принять на себя всѣ послѣ дствія этой борьбы, а впослѣ дствіи отвѣ тить за каждый шагъ нашъ со всѣ мъ дерзновеніемъ и со всѣ мъ смиреніемъ христіанской свободы.

Э то путь древній, православный. Впервые онъ былъ указанъ апостолами: «должно повиноваться больше Богу, нежели человѣ комъ» (Дѣ ян. 5. 29). И затѣ мъ на протяженіи исторіи христіанства этотъ путь былъ пройденъ многими святыми. Чтобы указать только на исторію Россіи, вспомнимъ: преп. Сергія Радонежскаго, подвигающаго Дмитрія Донского на татарскую власть, какъ не установленную Богомъ; св. митрополита Филиппа, обличающаго Іоанна Грознаго и умучиваемаго имъ за то черезъ Малюту; патріарха Гермогена, поднимающаго Россію на богопротивную власть поляковъ, засѣ вшихъ въ Кремлѣ; и, наконецъ, патріарха Тихона, дословно писавшаго коммунистамъ 19 января 1918 года: [12] «Властью, данною намъ отъ Бога, запрещаемъ вамъ приступать къ Тайнамъ Христовымъ, анафематствуемъ васъ, если вы носите еще имена христіанскія и хотя по рожденію своему принадлежите къ Церкви Православной». «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавыя расправы». И, написавъ такъ въ своемъ первомъ посланіи къ паствѣ, св. патріархъ Тихонъ въ теченіе ряда лѣ тъ пребылъ вѣ рнымъ своему слову, а въ 1921 году повелѣ лъ тогдашнему митрополиту московскому организовать сопротивленіе властямъ въ дѣ лѣ изъятія церковныхъ цѣ нностей.

В сѣ эти церковные дѣ ятели, отцы русской Православной Церкви, знали Писаніе не хуже м. Елевферія: знали и Евангеліе и посланія; и въ частности, Посланіе ап. Павла къ римлянамъ. И вотъ, именно поэтому, они вступали на путь христіанской свободы и возвышали свой голосъ, — то осуждая, то анафематствуя, то призывая прямо къ борьбѣ на жизнь и на смерть; самостоятельно, но не произвольно рѣ шая вопросъ о бого-не-установленности данной власти и не боясь «выступить противъ воли Божіей». И голосъ ихъ звучалъ отнюдь не изъ пустоты и отнюдь не звалъ къ произволу, анархіи и хаосу. И казалось бы, что православному епископу надлежало бы знать все это и не отнимать у насъ христіанскую свободу законническимъ толкованіемъ Писанія, да и самому не «употреблять свободу для прикрытія зла».

Э той христіанской свободѣ мы и должны учиться у Сергія, Филиппа и Гермогена. Она означаетъ не безотвѣ тственный произволъ рѣ шеній, а великое бремя отвѣ тственности. Она одновременно — великое религіозное право, право совѣ стно и творчески созерцать и разумѣ ть законъ Божій и въ то же время — великое религіозное бремя, бремя отвѣ тственнаго рѣ шенія въ творческомъ примѣ неніи закона Божія къ жизни. Но уклониться отъ этого бремени нельзя. Ибо, Священное Писаніе Новаго Завѣ та не даетъ и никогда не стремилось дать исчерпывающій кодексъ правилъ на всѣ случаи жизни. Оно указуетъ намъ духъ, въ которомъ мы должны пребывать, духъ вѣ ры, любви, молитвы, прощенія, щедрости; и даетъ нѣ сколько основныхъ заповѣ дей. Творить же жизнь изъ этого Духа мы, какъ христіане, призваны свободно. Огонь этого духа долженъ жечь наше сердце и свѣ тить намъ. Но «абсолютные», «непоколебимые», «неограничимые» законы поведенія — являются домысломъ формальнаго человѣ ческаго разсудка, зараженнаго іудаистическимъ законничествомъ.

И если такъ обстоитъ дѣ ло съ ученіемъ Евангелія, то еще болѣ е это относится къ св. канонамъ. Духъ каноновъ мудръ, чистъ и святъ; читая ихъ, изумляешься ихъ вѣ рному ви́ дѣ нію, ихъ свободной властности, ихъ цѣ леустремленности, ихъ (сразу) строгости и добротѣ. Но каноны не могли предвидѣ ть все, и дать исчерпывающій кодексъ правилъ и исключеній (ибо справедливость всегда требуетъ исключеній! ) [13] на всѣ времена и обстоятельства. Въ канонахъ живетъ творческая свобода христіанскаго духа, духъ церковнаго самостроительства. Эта свобода не умерла и нынѣ. Эта творческая сила не покинула церковь и теперь. И если исторія человѣ чества несетъ церкви непредвидѣ нныя обстоятельства, крушенія и осложненія, то надлежитъ не держаться за букву каноновъ, а возродить въ Церкви ихъ творческій духъ; и выходить изъ непредвидѣ нныхъ бѣ дъ, потрясеній и искушеній, слѣ дуя не буквѣ каноновъ, а ихъ живому церковному духу. И въ этомъ отношеніи вся позиція м. Елевферія является столь же формально-законническою, какъ и въ другихъ отношеніяхъ.

34 -е апостольское правило, на которое онъ ссылается, гласитъ: «Епископамъ всякаго народа подобаетъ знати перваго въ нихъ и признавати его яко главу и ничего превышающаго ихъ власть не творить безъ его разсужденія: творити же каждому только то, что касается до его епархіи и до мѣ стъ, къ ней принадлежащихъ».

С огласно этому, зарубежные іерархи должны, повидимому, подчиниться митрополиту Сергію, на чемъ м. Елевферій и настаиваетъ. Но если народомъ этимъ завладѣ етъ сатанинская власть съ ея, никѣ мъ и никогда непредвидѣ нными, пріемами всепроникающаго сыска, лжи, угрозы, насилія и изоляціи; и если часть народа разсѣ ется по всей вселенной, спасая души свои, а первый епископъ, яко глава, окажется въ плѣ ну у сатаны и лишеннымъ свободы церковнаго изъявленія — что же тогда? Это апостольское правило должно быть все таки формально-законнически соблюдено на всеобщій соблазнъ и на разрушеніе и на торжество плѣ нившаго сатаны, или же христіанская свобода должна создать новыя формы церковнаго устроенія не по буквѣ каноновъ, а въ духѣ ихъ? Митрополитъ Сергій высказался въ своемъ нелегальномъ письмѣ за духъ, а не за букву. Но м. Елевферій стоитъ за букву, хотя бы слѣ дованіе ей вело къ торжеству врага церкви. Онъ даже пытается увѣ рить насъ, что подъяремная церковь въ Россіи, которую онъ называетъ «патріаршествомъ», возрастаетъ во внутренней благодатной свободѣ (II. 54-55), которую митрополитъ Сергій «всемѣ рно охраняетъ» (56); мало того: — русская православная церковь только при совѣ тской власти, переставъ опираться на «кесарево», вкусила этой «канонической благодатной свободы» (II. 54), которой она была лишена въ императорской Россіи; и эту-то «каноническую свободу» (основанную на всепроникающемъ контролѣ коммунистовъ) должна воспринять отъ нея и зарубежная церковь!....

Н о каноническая свобода никогда не состояла и не будетъ состоять въ томъ, что церкви дается обманная видимость самоуправленія при постоянномъ терроризующемъ вмѣ шательствѣ противоцерковныхъ, сатанински вдохновляемыхъ безбожныхъ правителей. И какъ можетъ православный епископъ выдавать эту угнетенность Церкви, изнемогающей въ оковахъ дьявола, эту неслыханную въ міровой исторіи несвободность ея, это кощунственное поруганіе свободы — за «благодатную внутреннюю каноническую свободу Матери-Церкви» (II. 54. 55. 56)?! Какъ могло его перо начертать эти слова надъ строемъ церковнымъ, буквально изъѣ деннымъ зубами сатаны!? Да, Православная Церковь въ Россіи не опирается болѣ е на «власть кесаря»; но зато контролируется во всемъ властью, сатанински вдохновляемою въ отношеніи церкви и религіи. И это есть «каноническая свобода»? «благодатно возрастающая», «силою Духа Святого»? И къ этой «свободѣ » м. Елевферій дерзаетъ звать Православную Церковь зарубежья?!.

Д а не откликнется никто на его зовъ! Да не постигнетъ насъ этотъ соблазнъ!

И бо все ученіе его о мнимой богоустановленности совѣ тской власти и о необходимости подчиненія ей за совѣ сть — построено на неправдѣ и ведетъ къ величайшему соблазну.

И. А. Ильинъ.

Берлинъ, мартъ 1936.

Примѣ чанія:
[1] Въ дальнѣ йшемъ я буду обозначать первый источникъ римской цифрой I, а второй — римской цифрой II.
[2] Еще Св. Патріархъ Тихонъ говорилъ, выйдя на свободу: «Лучше сидѣ ть въ тюрьмѣ. Я вѣ дь только считаюсь на свободѣ, а ничего дѣ лать не могу: я посылаю архіерея на югъ, а онъ попадаетъ на сѣ веръ; посылаю на западъ, а его привозятъ на востокъ». Съ тѣ хъ поръ пріемы коммунистической полиціи только крѣ пли и утончались. Михаилъ Священникъ пишетъ въ своей замѣ чательной по правдивости и мученической искренности книгѣ («Положеніе церкви въ совѣ тской Россіи». Іерусалимъ, 1931): «Намъ, церковникамъ, и прежде и въ настоящемъ въ удѣ лъ дана тюрьма. Единственное освобожденіе отъ тюрьмы... — въ переходѣ въ безбожіе, въ публичномъ отреченіи отъ Церкви, и Христа, и Бога», стр. 86, срв. стр. 4.
[3] См. книгу Михаила Священника, стр. 69.
[4] См. книгу Михаила Священника. Особ. стр. 60-80. Напрасно мит. Елевферій указываетъ на то, что съ митрополитомъ Сергіемъ «весь епископатъ патріаршей церкви, участвующій въ управленіи ею» (II. 58). Вѣ роятно, это такъ и есть, но это только означаетъ, что весь правящій епископатъ такъ или иначе пріемлемъ для коммунистической власти. Мы же не можемъ не причислять къ составу православной церкви епископовъ умученныхъ, заключенныхъ и сосланныхъ. Естественно, что свободный голосъ исповѣ дниковъ и мучениковъ является для насъ болѣ е авторитетнымъ, чѣ мъ голосъ епископовъ, такъ или иначе установившихъ мирное рядомжительство съ ГПУ.
[5] «Извѣ стія» отъ 16 февр. 1930 г.
[6] М. Елевферій считаетъ возможнымъ цитировать Писаніе не точно, произвольно внося множественное число вмѣ сто единственнаго, и переставляя слова.
[7] Эти слова почему-то не включены авторомъ въ цитату.
[8] Эти два слова у автора произвольно выпущены.
[9] У автора произвольная перестановка словъ.
[10] Послѣ днія слова приводятся м. Елевферіемъ изъ посланія Мѣ стоблюстителя митрополита Петра.
[11] Цитата изъ Св. Писанія опять не полная. Въ Библіи стоитъ: «только душу его сбереги».
[12] Поучительно, что м. Елевферій умалчиваетъ объ этомъ посланіи патріарха Тихона такъ, какъ если бы его вовсе не было.
[13] Срв., напр., правила 69 и 88 шестого Вселенскаго Собора, устанавливающія прямыя исключенія изъ общаго правила.

Источник: И. Ильинъ. О богоустановленности совѣ тской власти. // " Возрожденіе". Ежедневная газета. — Париж, 1936: № 3972, 18 апрѣ ля 1936 г., с. 2, 5; № 3977, 23 апрѣ ля 1936 г., с. 2, 5; № 3979, 25 апрѣ ля 1936 г., с. 2, 5.

⇐ Предыдущая 12