Лена Сокол 4 страница

- Так, говорите вам давно не везёт в любви? – Спросил парень, обнимая ладонями чашку с кофе и наклоняясь на стол.

Рита и сама не поняла, как он умудрился её так быстро разговорить. Парень был очень располагающим к себе.

- Да. – Кивнула она, разглядывая снежинки, оседающие на оконном стекле. – В универе я была влюблена в парня, и он был идеальным: умным, красивым, галантным. Я думала, что моя проблема в том, что я навсегда застряла в его сознании во френдзоне, и поэтому он не воспринимал меня как женщину. Но оказалось, что Роберт вообще не воспринимал женщин, как женщин. Он воспринимал как женщин – мужчин. В общем, он был геем. Да. А я всё никак не могла понять, почему мы спим с ним на турслёте под одним одеялом, он обнимает меня, но никак не инициирует более тесное общение?

- Зато есть что вспомнить. – Поддержал её незнакомец, стараясь не рассмеяться.

- Если рассматривать ситуацию с такой точки зрения, то да. – Хмыкнула Рита. – Но тогда я рыдала от обиды и досады. Никак не хотела верить в это, много разговаривала с ним, думала, как мне всё исправить. Успокоилась только, когда увидела его в объятиях другого парня, моего сокурсника Семёна – вот тогда моя любовь разом сошла на нет.

- Ну, это было в студенческие годы, а что же сейчас?

- А сейчас ничего серьёзного. Пара неудачных свиданий, одно из них с парнем из тиндера, а на другое мой кавалер вовсе не пришёл, и я вынуждена была в гордом одиночестве лопать мороженое и вафли. И был ещё один посетитель кофейни, по которому я сохла чуть ли не год, пока не узнала, что он женат. И был ещё красавчик, с которым у меня был классный секс однажды. Но, сам знаешь, для женщин секс – всегда часть отношений, а для мужчин – просто секс, так что он явно и не вспоминал обо мне.

- Не всегда это так. – Заметил незнакомец.

- Ах, да, был еще Миша! Торжественно бросил меня в прошлый Валентинов День! Наверное, поэтому я больше и не люблю этот праздник. – Усмехнулась Рита и вдруг заметила, что взгляд парня погас. – Что такое?

- Ничего… Просто мне сейчас стало очень стыдно. – Хрипло ответил он.

- Почему? – Теперь пришла её очередь наклоняться на стол.

- В прошлый день Всех Влюбленных я по собственной воле потерял самое ценное, что у меня было.

- Что случилось?

- Я бросил свою девушку.

- О, нет…

- О, да. - Молодой человек опустил взгляд в чашку кофе. – Стыдно говорить, но я сделал это в этой самой кофейне. – Он поднял глаза и посмотрел на Риту. – Преступник всегда возвращается на место преступления, да?

- Поэтому тебя сегодня и потянуло сюда. – Заключила Рита.

- Я тогда не планировал ничего такого, честно, просто было как-то тяжело. Мы нормально жили, но моей девушке вдруг взбрело в голову, что мы должны срочно пожениться. А я не могу, когда меня заставляют что-то делать, когда вынуждают, понимаешь? – Он взял ложечку и нервно постучал ею по столу. – Мне хотелось вырваться из-под этого давления, я думал, вдруг мне ещё рано, вдруг меня ждёт другая жизнь? И слова сами полились из меня рекой.

- Так что ты сказал ей?

- Не помню. – Незнакомец покачал головой. – Что-то про то, что нам нужно взять паузу, разойтись…

- А она?

- Она встала и ушла. – Он закрыл глаза и поморщился, словно от боли. – Молча, понимаешь? Я этого не ожидал. Сам не сразу понял, что наделал. Если бы она кричала, проклинала меня, мне было бы легче, а так я чувствовал себя последним подонком. Да, в общем-то, я им и был…

- И почему ты не пошёл за ней?

- Она у меня гордая. – Улыбнулся парень. – Ни разу потом трубку не сняла, и дверь мне не открыла.

- И ты жалел, что бросил её?

- Я тогда чувствовал себя загнанным в клетку, не хотел взрослеть, брать на себя ответственность, меня бесило, что за меня пытаются что-то решить. Я думал, отойду в сторону и пойму, надо мне это или нет. А оказалось, что в любви не отходят в сторону. Сделал шаг, и её уже нет. Ничего нет.

- Каждый может совершить ошибку.

- Но я оправдывал себя. – Покачал головой парень. - Оправдывал тем, что первая любовь – это просто первый опыт, что для неё требуется немного глупости и много любопытства, не более. А оказалось, что вычеркнуть Кристину из своей жизни, это как вычеркнуть часть себя. Я так и не смирился с тем, что больше никогда не увижу её.

- Почему никогда? – Выпрямилась Рита. – Найди её. Сходи и поговори, попроси прощения.

- Я просто её знаю. – Кривовато улыбнулся он. – Она не станет со мной разговаривать. Никогда. Я для неё умер.

- И что, не хочешь даже попытаться? – Не могла смириться девушка.

- Но ведь ты же не хочешь?

- Не хочу чего? У меня вообще другой случай. Я даже не знаю, где искать свою любовь. А ты еще можешь всё исправить.

- Каким образом? – Посетитель развел руками.

- Но ты ведь хочешь её вернуть?

- Да. – Кивнул он.

- И ты ничего не теряешь. Сколько у тебя денег?

- В смысле?

- В том смысле, что собери все свои деньги, купи самое красивое кольцо, самый красивый букет и беги к ней. – Девушка ударила ладонью по столу. - Скажи ей всё, что у тебя на душе! Скажи даже больше! Всё из себя вытащи и покажи ей. Пусть знает, что ты сожалеешь. Это твой единственный шанс, по-другому – никак.

- Ты думаешь… - Растерялся он.

- Я знаю. – Уверенно сказала Рита.

Молодой человек поднялся и направился к выходу.

- И чизкейк не забудь! – Крикнула она ему вдогонку.

- Спасибо! Спасибо тебе! – Воскликнул он, схватил коробку со стойки и пулей выскочил за дверь.

Девушка опустила взгляд и посмотрела в кружку. «День сегодня какой-то странный, но немножко волшебный». Кофейная гуща растеклась по дну чашки, образовав завитушки. «Сердечко. - улыбнулась Рита. - Надо же, хороший знак…»

Официальная часть концерта отгремела. Ничего особенного: пара праздничных номеров, торжественная речь «для галочки» и пожелания хорошего настроения от завуча. Все ждали другого – танцев. И едва завуч сошла с трибуны, как грохнула музыка, и погас свет.

- Ну, вот, мой звездный час, - потянула подружку за рукав Алина.

- Ты хочешь сама пригласить его на танец? – Печально спросила Наташа.

- А почему бы и нет? – Решительно вскинула подбородок девчонка.

Столь обожаемые Наташей веснушки сверкнули оттенками сиреневого в лучах светомузыки.

- Он, конечно, симпатичный. – Поддержала Наташа подругу. Она перехватила её взгляд, направленный на трибуны, где Коля сидел с друзьями, наблюдая за небольшим танцполом. – Только грубоватый и… - Девочка хотела сказать «глупый», но не хотела обидеть Алину.

- И дерзкий, я знаю. – Подмигнула та. – Мне нравятся такие парни!

- Угу. – Потупила взгляд Наташа.

Девочка чувствовала, что должна что-то сказать, но вдруг поняла, что это всё не правильно. Она долго анализировала, что происходит с ней. Не понимала, не желала этого принимать. Она очень-очень хотела, чтобы ей тоже, как и Алине, нравились мальчишки, но ничего не выходило.

Парни казались ей угловатыми, жесткими, некрасивыми, то ли дело её подруга – мягкая, женственная, нежная. На её лицо с пухлыми губами можно было любоваться вечно, а в рыжих, искристых волосах, остро пахнущих солнцем и спелыми персиками, хотелось зарыться лицом и вдыхать их аромат.

Наташа ненавидела себя, стыдилась и очень страдала. Ей бы очень хотелось поделиться с кем-то своими переживаниями, но рядом не нашлось ни одного подходящего человека. Родители точно оттолкнули бы её, узнав, девочки из волейбольной секции смеялись бы, а, услышь об этом вся школа, и вообще пришлось бы менять место жительства.

- Знаешь, Наташ, - Алина кокетливо намотала прядь на пальчик и бросила очередной взгляд на трибуну, - а ведь я после его признания почувствовала себя увереннее. Еще с утра думала, что я обыкновенная конопатая замухрыга, какой меня называют одноклассницы, а теперь - готова горы свернуть!

- Правда? – Девочка прикусила нижнюю губу.

- Да! – Горделиво повела плечом девчонка. – А сейчас со мной будет танцевать самый красивый мальчик школы!

Зазвучала медленная мелодия, и Алина уверенно направилась по ступеням вверх – приглашать Колю.

Наташа могла предотвратить беду, но испугалась. Она так и осталась стоять, не в силах окликнуть Алину, и глядела ей в спину. Девочка понимала, что то, что случится в следующий момент, непременно разобьет подруге сердце, но никак не могла себя пересилить. Сознаться во всём было равносильно тому, чтобы поставить себя против всей школы, даже против всего мира.

И даже, если бы Алина её не выдала, Наташа чувствовала, что подруга не примет её такой. Не поймёт. Будет смеяться. Или что еще хуже – просто отвернется.

И она промолчала.

Хрупкая девичья фигурка застыла возле компании парней. Алина что-то сказала, перекрикивая музыку, но и без этого всё было ясно по её жестам – девочка звала Колю потанцевать вместе белый танец. Сердце Наташи больно сжалось при виде того, как опускаются у подруги плечи: мальчики засмеялись, а Коля, как последний болван, встал и выпятил грудь колесом, словно говоря: «Где ты, а где я? Я ж звезда! »

Наташа еще больше возненавидела этого напыщенного выскочку. Она не понимала, как люди могут быть такими жестокими? Откуда берутся такие, вообще? Уже через пять минут Алина плакала у неё на плече в закутке под лестницей и размазывала своими красивыми длинными пальчиками неумело нанесенные на веки перламутровые тени:

- Как он мог? Как он мог?! – Всхлипывала она.

- Может, он постеснялся своих друзей? У него же на лице написано, что он трус!

- А потом видела? Пошёл танцевать с Анжелкой Пузырской! С этой лупоглазой! Почему? Потому что у неё было больше валентинок, и она, типа, популярнее всех! Или, может, потому, что она красивая, а я рыжая?!

- Нет, ты красивая, Алина, - гладила её по мягким пушистым волосам Наташа, - а Коля – болван!

- Он унизил меня при всех! Зачем тогда писал мне это письмо?!

- Он не писал его. – Вдруг хрипло произнесла девочка и прикусила язык - она и сама от себя не ожидала такого.

Алина отстранилась и с недоумением посмотрела ей в глаза.

- Что ты знаешь? Говори!

- Коля не писал это письмо. Его написала я. – Тихо сказала Наташа.

В воздухе повисло напряжение. Отголоски музыки остались где-то далеко, остались лишь их взгляды, направленные друг на друга.

- Ты хотела поиздеваться надо мной? – Нахмурилась Алина, вырывая свою руку из руки подруги. – Зачем?

- Я… нет! Вовсе нет!

- Зачем тогда ты написала мне письмо от Коли?! Хотела поднять мою самооценку? Хотела, чтобы я побыла хоть денёк счастливой дурочкой, а потом поняла, что всё это ложь? Зачем?!

Её губы дрожали, из глаз текли слёзы, а Наташе больше всего хотелось, чтобы Алина больше не страдала. И тогда она решилась:

- Я написала его не от Коли, а от себя. – И воздух между ними словно рассёк невидимый меч. – От себя, потому что это я так чувствую… И это я считаю тебя самой лучшей на свете, Алина… И никакая ты не замухрыга. Ты самая красивая и самая лучшая на свете подруга.

- Что? – Прошептала Алина.

И громко сглотнула в ожидании ответа.

- И я тебя люблю. – Твердо сказала Наташа.

До боли сжала губы и спрятала взгляд.

Тишина опустилась на их головы плотным, серым пеплом. Может, и не было ничего такого, но именно так и ощутила это состояние Наташа. Она созналась в самом страшном, в том, чего сама боялась и не понимала, и это оказалось вовсе не так тяжело, как ожидать ответа от подруги и опасаться услышать от неё что-то обидное и неприятное.

- В смысле как любишь? – Отвернулась от неё Алина.

- Люблю. Как ещё объяснить? Люблю. Как человек любит человека. – Собственный голос казался Наташе чужим.

Девочки сидели в полуметре друг от друга и смотрели в противоположные стороны.

- Я знаю, что тебе нравятся мальчики. Можешь ничего мне не отвечать. – Вздохнула Наташа, нервно ломая пальцы. – Я понимаю, что это всё дико звучит, мне и самой всё это… не знаю, как сказать. Странно, что ли.

- Ты уверена? – Спросила Алина, поджимая ноги и обнимая себя за колени.

- В чем?

- В том, что тебе нравятся девочки.

- Да, наверное. – Наташа закрыла глаза и вспомнила все моменты, когда ей безумно хотелось поцеловать подругу. – Да, точно да.

- Хм.

Что значило это «хм»?

Ожидание затягивалось.

- Так ты не уйдёшь? – Наконец, прошептала девочка.

- Я? Нет. – Отозвалась Алина. – С чего бы мне уходить?

- И ты не боишься меня? Тебе… не противно? – Наташа втянула голову в плечи.

- Ты же моя подруга. – Сказала Алина и придвинулась ближе.

- И ты не уйдёшь?

- Нет. – Она взяла её за руку.

Ничего не изменилось, но всё стало другим. И даже прикосновение теперь было каким-то новым: обжигающим, жутко неловким, тесным.

- И ты никому не скажешь? – Наташа заметила, что подруга всё-таки отважилась на неё посмотреть.

- Нет. Я бы никогда…

И словно камень упал с души.

- Спасибо…

Девочки крепко обнялись.

- И что ты правда… - Алина не знала, как сформулировать свои мысли. – Тебе нравятся девочки, да? Ну, в смысле, все эти наши прибамбасы, типа грудь и всё остальное?

- Угу.

- Блин, теперь я всё время буду думать об этом, когда ты будешь смотреть на меня! – Рассмеялась она.

И Наташа тоже засмеялась, теперь уже с облегчением.

- С ней точно происходит что-то не то. – Шептала в трубку Инна, наблюдая за дочерью.

Та раньше времени вернулась домой с танцев и теперь делала себе большой бутерброд с вареньем, напевая какую-то песенку себе под нос.

- Мам, а где нутелла? – Пропела Наташа, оглядывая шкаф.

- Точно что-то не то. – По-шпионски ныряя за угол, прошептала Инна. – Она какая-то… счастливая!

- Разве для пятнадцатилетнего подростка не нормально быть легкомысленным и счастливым? – Удивилась Ниночка, младшая сестра Инны, и громко высморкалась.

- Я уже сто лет не видела её такой! – Прошептала женщина и, как ни в чем не бывало, вошла в кухню. – Вот твоя нутелла. Прямо перед носом. – Придвинула банку ближе к девочке.

- Спасибо, мам! – Радостно поблагодарила Наташа, целуя её в щёку.

- Как танцы? – Инна прижала трубку к плечу.

- Нормально. Я не осталась до конца, решила, лучше схожу на вечернюю тренировку.

- Это правильно. – Прищурилась женщина, недоверчиво вглядываясь в лицо дочери.

- Передавай привет тёте Нине. – Подмигнула Наташа, облизывая ложку.

- Хорошо. – Улыбнулась мать. Вышла из кухни и приложила трубку телефона к уху. – Ниночка, тебе привет от моей дочери!

- Спасибо. – Отозвалась Нина. – Кажется, у меня поднимается температура.

- А я тебе говорила, что ты себя совсем не бережешь с этой своей работой! Увольняйся уже от этого своего Одинцова придурковатого!

- Уже. – Жалобно пропищала Ниночка и громко чихнула. – Ой, прости.

Инна почесала ухо и снова приблизила его к трубке:

- Всё-таки, что неладное с моей Наташкой. Наверное, влюбилась в какого-нибудь мальчишку. Не рановато ли ей?

- Вспомни себя в пятнадцать! – Усмехнулась сестра.

- Надо проверить её дневник, когда уйдёт на тренировку.

- Не смей. – Пригрозила Ниночка. – Даже не думай, Инна!

- Хорошо. – Недовольно прорычала женщина, поглаживая свой объёмный живот. – Ты мне так и не сказала, Нина, что мне делать с Андрюшей? Он от меня шарахается, как от смертной чумы! Я что, стала совсем не сексуальной?

- Нет, дорогая, ты просто изменилась, и это нормально.

- Но он меня совсем не хочет! Я боюсь, что он найдёт себе другую, молодую!

- Так. Успокойся. – Ниночка достала градусник и присвистнула. – Ох, а я думала, чего это ощущение такое, будто черти меня в котле варят, да ещё током бьют. Тридцать девять и два!

- Срочно прими жаропонижающее!

- Сейчас поищу.

- Может, мне ему романтический ужин устроить? – Осенило Инну. – Накрыть на стол, налить шампанского и соблазнить?

- Ну да, можно. – Пробормотала Ниночка, уже с трудом понимая, о чём вещает сестра. От температуры её уже реально штормило. Девушка прилегла на кровать. – Надень что-нибудь развратное. Что ему нравится?

- Красное бельё! Точно!

- Ты что его прямо в белье будешь встречать?

- Правильно. Ты права! Может, нам стоит попробовать ролевые игры?

- Ролевые? – Простонала Ниночка. - Хочешь одеться полицейским или медсестрой? – Она представила беременную Инну в костюме полицейского. – А что Андрею, вообще, нравится?

Инна задумалась. Вчера вечером они смотрели фильм, Андрюша говорил что-то про…

- Женщина-кошка! – Воскликнула она.

- Вот. – Из последних сил промычала Ниночка. – Самое то.

- Тогда нужно срочно разыскать костюм!

Инна бросила трубку.

«Нужно жаропонижающее», - пронеслось в мыслях бедной Ниночки. Ей стало очень-очень холодно, она потянула на себя одеяло. Её мозг уже ладом не соображал, иначе бы, девушка представила свою сестру в костюме гигантской беременной женщины-кошки и точно бы отговорила.

Долго звонил будильник. Его мерзкая трель разрывала бедной Нине мозг на части. Девушка из последних сил протянула руку, чтобы нащупать его и выключить, но вдруг сообразила: плевать ей на будильник, от Одинцова-то она уволилась! А, значит, не нужно вставать на работу рано, не нужно никуда торопиться, и…

Она ничего не понимала. Какой будильник, какой Одинцов, какое утро? Вот она только прилегла, ей стало холодно, а потом… что это? Звонок в дверь?

Девушке пришлось буквально соскребать себя с кровати, чтобы подняться. Какой-то полоумный продолжал упрямо трезвонить в дверь, и это невозможно было и дальше игнорировать. Укутавшись одеялом, Ниночка прошлёпала в прихожую и повернула замок. Дверь отворилась, за ней стоял Одинцов: в заснеженном пальто, без шапки, с красным носом и букетом роз.

«Вау! Всё ясно. У меня начались галлюцинации. Я в бреду», - решила Ниночка.

- Вы не отвечаете на мои звонки! – С порога упрекнул её Олег Геннадьевич и бесцеремонно вошёл в квартиру. – Обычно я ни для кого не делаю исключений, но ситуация особенная. Кажется, я вас обидел своими словами, поэтому…

Он не успел договорить.

Ниночка, решившая, что ей снится ужасный сон, закрыла глаза и пошатнулась.

- Что с вами? – Крепкие мужские руки подхватили её и подняли над полом.

Хлопнула дверь. Ниночка ощутила невесомость, затем почувствовала, что её несут куда-то, и только тогда открыла веки.

- Так вы настоящий? – Кисло произнесла она.

- Вы плохо выглядите. – Строго сказал мужчина, наклоняясь и осторожно укладывая её обратно в постель.

- Точно настоящий. – Усмехнулась она, падая головой на подушки. И попросила: - Уходите, пожалуйста, Олег Геннадьевич. Вы даже мои сны умудряетесь испортить.

- Похоже, у вас сильный жар. – Пробормотал мужчина и исчез.

- Растворился. – Заключила Ниночка. – Сбежал. – Всхлипнула она. – Даже в моих снах этот неприступный гад такой неприступный!

- Откройте рот. – Вдруг приказал голос.

- Что? – Возмутилась девушка.

Перед её лицом опять возникло хмурое лицо начальника.

- А теперь закройте. – Скомандовал Одинцов. – Это градусник.

- Но… - Попыталась сопротивляться Ниночка, чувствуя холодный градусник на языке.

- И не открывайте, - пригрозил он, - а то показания будут неверными.

Мужчина укрыл её двумя одеялами, поправил подушку под её головой и снова исчез. И вернулся только через пять минут – в рубашке с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами, со стаканом воды и аптечкой в руках.

- Так, посмотрим. – Одинцов вынул градусник у неё изо рта и уставился на окошечко со шкалой. – Всё ясно.

- Что вы здесь делаете? – Устало проговорила Ниночка, пытаясь подняться. – Какого лешего вам понадобилось в моей квартире?

- Лежите. – Не позволил ей подняться мужчина.

- Не приказывайте мне, я больше не ваша подчиненная! – Хрипло возмутилась Нина. – Думаете, вы – пуп земли, а ваша задница светит точно солнце?

- Лежите, кому сказано! – Строго оборвал её Одинцов.

И, вытаращив глаза от изумления, девушка вынуждена была повиноваться.

- Примите пока это и это. – Холодно сказал он, протягивая ей какие-то лекарства и стакан воды.

- Что это?

- Давайте-давайте. – Нахмурился Олег Геннадьевич.

Ниночка не стала противиться. Проглотила таблетки, запила их водой, устроилась на подушке и натянула одеяло до носа.

Одинцов, молча, встал и… ушёл.

И приснится же такое!

Обалдеть…

Но сколько Ниночка не размышляла, пришла к выводу, что визит начальника, всё же, состоялся наяву. Несмотря на отвратительное состояние и забитый нос, девушка всё ещё явственно ощущала стоящий в воздухе аромат его пряного одеколона.

Она не могла поверить: босс их компании был здесь, в её съемной однушке, видел эти обшарпанные стены и, что ещё хуже, видел её саму в этом ужасном состоянии!

Что это было, вообще?!

Но тут снова хлопнула дверь. А затем что-то звянькнуло: это кто-то по-хозяйски бросил на тумбочку ключи. Ниночка прислушивалась к шагам и не могла поверить своим ушам: он вернулся! Это он!

Высокая, статная фигура уже через секунду появилась в комнате и замерла возле неё.

- Как себя чувствуете?

- Чувствуете… - растерянно произнесла Ниночка, уставившись на обеспокоенного Одинцова во все глаза.

Девушка всегда терялась в его присутствии, но в этот раз, нужно было признать, мужчина реагировал на неё спокойно и даже не злился.

- Ясно. – Сказал он и принялся выкладывать из хрустящего пакета на стол всевозможные лекарства, салфетки, коробочки. – Скоро жар спадёт, и станет легче. - Последними из сетки показались апельсины, их он прихватил подмышку. – Отдыхайте пока.

И унёс на кухню.

Ниночка лежала, прислушиваясь и гадая, что могут означать все эти звуки. Вот он, кажется, моет посуду, вот передвигает стулья, вот звенит столовыми приборами. Что Одинцову понадобилось на её кухне? Девушка слышала, как он отвечает на звонки из офиса, гремя тарелками, как раздает указания подчиненным, отчитывает главного бухгалтера, а затем ставит на плиту чайник. А потом с кухни разнёсся запах супа, и Нина… уснула.

А когда она открыла глаза, Одинцов уже сидел на стульчике возле её кровати. Такой сильный, крепкий, красивый, в смешном, крохотном фартуке. На его коленях стояла глубокая суповая миска, из неё торчала ложка.

- Ну, как вы? – С каким-то теплом и неведомым ранее трепетом поинтересовался мужчина. – Я… сварил вам куриный бульон. Готовы поесть немного?

- Олег Ген… - Попыталась сказать девушка, но её голос пропал и был больше похож на жалкий хрип.

- Просто Олег. – Уголком рта улыбнулся он. – Ничего не говорите. Сначала поешьте.

Ниночка приподнялась и ощутила, что всё её тело покрыто испариной. Похоже, она хорошенько пропотела во сне. Ещё и голова закружилась.

- Вы сварили его для меня? – Прошептала она, с недоумением разглядывая лицо мужчины.

- Да. – Уверенно кивнул он, словно «а что в этом такого? »

Действительно.

- Спасибо. – Ниночка приподнялась и села.

Мужчина зачерпнул ложкой бульон и приготовился кормить её.

Девушка смутилась:

- Давайте, я попробую сама…

- Хорошо. – Согласился Одинцов. Поставил тарелку ей на колени, прямо на одеяло, и протянул ложку. – Что-то ещё я могу сейчас для вас сделать?

- Нет. – Стеснительно улыбнулась Ниночка. – Хотя… да. Можете.

- И что же? – Наклонился вперед Одинцов.

- Позвоните, пожалуйста, своему брату. Он очень просил.

Дина давала себе слово не отклоняться с шоссе, обычно это не сулило ничего хорошего, но стоять в пробке в снегопад ей ужасно не хотелось, поэтому женщина решила дать крюк по объездной дороге. Разумеется, это тут же обернулось против неё – она заблудилась.

Час ушёл на то, чтобы осознать это, и еще столько же, чтобы отыскать нужное направление. А затем всё равно пришлось торчать в пробке, ведь большегрузов в очереди на проезд стало только больше. В итоге Дина опоздала на разгрузку, там ей тоже пришлось ожидать дольше положенного, а потом сильно припозднилась с доставкой индивидуального заказа для загадочной Синей Бороды.

Наконец, отыскав нужный поворот, она свернула к усадьбе, притаившейся за березовой аллеей в километре от шоссе. Место было не то, чтобы не особо людное, а, скажем так, совершенно пустынное. Ещё и снегу за день успело навалить столько, что и так слишком узкая для её грузовика дорога, была теперь сплошь усыпана его плотным, ровным слоем.

Автомобиль, пробираясь сквозь снежную кашу, мерно шелестел колёсами, а Дина лишь озиралась по сторонам, гадая, когда же кончится эта мелькающая стволами и ветвями пугающая её аллея? Наконец, точно в фильме ужасов грузовик въехал через высокие кованые ворота в туманную дымку, по центру которой высилось причудливое здание – настоящий замок!

«Только сумасшедший станет жить здесь один», - подумала Дина, въезжая на подъездную дорожку. Дом, припорошенный снегом, казался абсолютно заброшенным. Свет в нём не горел, а стены его овивали сухие ветви плюща. Башенки в конструкции крыши придавали замку пугающую атмосферу и даже налёт мистицизма.

Дина остановилась, вылезла и осторожно направилась к борту, чтобы вынуть загадочную коробку. Она невольно вздрогнула, когда в одном из узких окон первого этажа вдруг промелькнула какая-то тень. Женщина поспешила отвернуться и ощутила, как мурашки разбежались по её коже. Этот кто-то определенно наблюдал за каждым её движением.

Она открыла дверцу, вынула здоровенную коробку и с трудом поставила её на снег. Тяжёлая. «Надо бы позвонить в дверь и попросить хозяина, чтобы принял груз. Не потащу же я его к дому сама? » Но вспомнив о словах Игоря и ощутив за спиной новый, жуткий взгляд, Дина поёжилась.

«Черт с тобой, Синяя Борода! » Уж лучше быстрее оставить коробку и уехать.

Закрыв борта, она отряхнула руки, нагнулась, подхватила коробку и доволокла до двери. «Что у него там? Двадцать литров крови юных девственниц? » Потому что предположить что-то иное было трудно. Если уж кто и проживал в этом мрачном замке, то уж точно какой-нибудь кровосос в плаще и с острыми ушами!

Подтолкнув коробку прямо к порогу, Дина лихорадочно ткнула в кнопку звонка, затем развернулась и, подгоняемая собственными страхами, понеслась к машине.

Пальцы за это время успели заледенеть и стали неподвижными, даже дубовыми. Неуклюже вскочив на ступеньку, ведущую в кабину, женщина дернула на себя дверцу, сделала еще шажок вверх, быстро перехватилась за дверь изнутри и…вдруг оказалась в воздухе!

Она услышала лишь собственный отчаянный пульс в ушах. Ноги сорвались со ступеней, и Дина, кажется, рухнула вниз. Ах, нет – она успела удержаться на ручке изнутри дверцы! Но дверца тут же автоматически распахнулась и отъехала в сторону, и теперь жуткий холод нагло лез в кабину, а женщина беспомощно болталась над землей, с трудом удерживаясь рукой за дверцу.

И что дальше? Дине оставалось только барахтаться, да раскачиваться, пытаясь достать ногой ступеньку, что она и сделала – и… опять неудачно!

- А-ай! – Только и успела крикнуть она прежде, чем почувствовала, что рука слабеет.

Задубевшие пальцы подвели, и женщина соскользнула вниз, прямо в снег. А дальше - холод в ноге и боль...

А ещё длинная тёмная фигура, появившаяся откуда-то со стороны дома и нависшая над её лицом.

- Аа-а-а-а! – Завизжала от ужаса Дина, закрываясь от вампира руками.

И потеряла сознание.

Похоже, теперь её ждала та же участь, что и других женщин, сгинувших в подвалах Синей Бороды, - смерть. Не просто так ведь ходили о нём все эти жуткие слухи?

Дина открыла глаза и огляделась. Большая темная комната, высокий потолок, хрустальная люстра, старинная мебель, рядом - камин с лепниной, в котором мягко потрескивал огонь.

Женщина дёрнула руками, и мир покачнулся. Она не сразу сообразила, что лежит в кресле-качалке.

- Наконец-то, вы пришли в себя! – Раздался низкий голос откуда-то справа.

Она пугливо вжала голову в плечи и повернулась.

Высокая темная фигура отделилась от проёма в стене и направилась к ней. Воображение Дины тут же нарисовало ход в подвал, из которого вампирюга тащит инструменты, чтобы сделать ей кровопускание, и она собралась закричать, как вдруг хозяин дома добавил:

- А то я принёс нашатырь.

- Кто вы? – Вскочила женщина.

И тут же почувствовала боль в ноге.

- Меня зовут Борис. – Фигура потянулась к ней. – Вы, вероятно, привезли для меня груз?

- Не трогайте меня! – Вскрикнула Дина, пятясь назад.

И в этот момент вампирюга шагнул вперёд, и блики света от камина упали на его лицо.

Женщина в удивлении замерла. Упырь оказался довольно приятным, стройным мужчиной лет сорока. Тронутые сединой темные волосы были аккуратно зачесаны назад, большие синие глаза смотрели на неё с интересом и немного устало.

- Не бойтесь. – Он поднял вверх руки, показывая, что не тронет её. – Вы упали и, очевидно, подвернули ногу. От боли или испуга потеряли сознание. А я… я просто отнёс вас в дом.

- Не подходите. – Предупредила Дина, делая шаг в сторону предполагаемого выхода из замка. Боль в лодыжке пронзила её острой молнией, и женщина невольно зажмурилась. – Не подходите ко мне. Я ухожу отсюда!

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 Следующая ⇒