Глава 18 (часть I). 31 страница

- Чего он хотел?

Вздрогнула. Боится.

- Я не знаю.

- Ты же читала ёбаное письмо, - прорычал, чувствуя, как скрипят стиснутые зубы.

- Я… ты не дал мне дочитать. Ты выхватил его и…

Он зарычал. В два шага перемахнул через гостиную, с ходу врезаясь в гриффиндорку, хватая за плечи. Просверливая, въедаясь радужками до самого мозга. На секунду почти ощутил прикосновение её мыслей, но отмёл, встряхнул.

- Но ты должна была видеть! Должна была, блять, скажи мне, скажи, вспомни, что ещёонаписала, что там было сказано, в этом хуевом письме, Грейнджер!

- Малфой, перестань…

- Твою мать, ты не понимаешь. Ты не понимаешь, что это может значить! - он оттолкнул её от себя так сильно, что она почти упала на стол, но Драко не заметил.

Его ладони метнулись к голове, и он стиснул свои виски, зарываясь пальцами в волосы и тяжело дыша. По запястью вниз стекало что-то густое и тёплое. Серые глаза метались по комнате.

- Когда это было? - прохрипел он.

Эти метаморфозы в его голосе… он не понимал.

Сжимал голову так, будто пытался удержать. Выдавить оттуда херовы мысли, а их много, бля, сразу - так много.

Громкие. И больные. И воспалённые.

Лопнувший гнойник в памяти.

- Когда это было? – снова рёв, от которого она снова вздрогнула.

- Я… не помню.

Мерлин, да она бы даже под страхом смерти не воспроизвела сейчас точную дату. Всё существо сосредоточилось на нём. Пустой взгляд. Сжатая челюсть. Натянутая на плечах рубашка. Разбитые пальцы в крови.

Он целиком разбит.

Господи, пусть ей только кажется.

В ушах продолжал звенеть его крик и грохот переворачиваемой мебели.

- Малфой… - опасливый шаг вперёд.

Дрожащие руки слизеринца переместились на лоб. Смяли волосы, завели назад. А взгляд - такой же пустой.

- Просто я же… я говорила тебе, чтобы ты прочёл…

- Я не… - он сглотнул, - хочу этого слышать.

Так тихо, что этим голосом он практически задохнулся.

Слова затолкались в лёгкие. Давили. Резали. Так сильно, до ярости. До кипящей, до жгучей. До разорванной, треснувшей кожи. До выдранных волос и острых зубов.

- Ни слова, блять, не хочу слышать! - снова крик. Эти перепады добьют его голосовые. - Что ещё было? Ты не могла не увидеть, твою мать, ты всё и всегда видишь!

Услышь меня, произнеси, мне нужно, блин. Что-то ещё, кроме этого. Я не хочу. Нужно. Нужно, грр, пусть это уберётся из головы.

- Я клянусь, я не помню…

- Проваливай тогда!

Кажется, оконное стекло дрогнуло.

Драко тоже дрожал, сжимая кулаки, чувствовал, чувствовал, что его несёт. Быстро, сильно. Остановите.

И неоткуда ждать этого.

Херов Логан, он был у матери, был, она писала. Драко не знал, он не знал, и не подозревал, и не догадывался. Но Мэнор... его же осматривали - и ничего. И пусто.

«Мы будем держать с вами связь, мистер Малфой». Этот голос в голове. Он насквозь пропах смертью. От него хотелось вывернуться наизнанку и сдохнуть.

Просто сдохнуть.

Лихорадка тошнотворных мыслей, слов, образов.

Глаза, глаза Нарциссы и слёзы.

Алтарь, Люциус, темницы, нет, нет, я не вернусь в это. Не сейчас, когда Грейнджер смотрит…

Грейнджер. Она ещё здесь.

- Проваливай! - снова заорал он, резко отворачиваясь. Судорожные шаги от. От неё.

И сразу - так далеко. Дальше, чем…

- Малфой…

Обернулся. Приоткрыл похолодевший рот.

- Просто уберись отсюда, ладно? Просто… уйди, Грейнджер, ладно?

Ему нужно было подумать. Просто подумать.

А она не понимала.

- Я не знала, что…

- Конечно.

И от этого голоса они оба вздрогнули. Будто по щелчку пальцев.

Ледяной, застывший, мрачный.

- Конечно, ты не знала. И до сих пор даже не догадываешься.

Она сжимала пальцами край стола, глядя на него своими распахнутыми. По-прежнему испуганными. А он успокаивался. Поднёс руку к лицу, потёр переносицу, зажмурился на несколько секунд.

- Малфой, у тебя кровь…

- Срать.

Какое-то время никто из них не двигался.

Мысли, ревущие, и - удивительно... - живые, отдавались в голове теперь уже совершенно тихим шёпотом.

Бить тревогу слишком рано. Просто… рано. Пока ничего не случилось. Грейнджер могла не так понять, не так прочесть, перепутать.

Не могла.

Вполне может быть, что Нарцисса просто внезапно вспомнила имя из своего прошлого. И никто к ней не приходил. Возможно… что всё не так плохо. Что паника - раньше времени. Может же такое быть?

Нет, Драко.

Может.

Хорошо. Теперь успокойся. Нужно узнать, что писалось в последнем письме. И есть только один способ сделать это.

Малфой вздрогнул, когда Гермиона прошла мимо него.

Только что прижималась к столу, и вдруг - направляется к лестнице.

Он открыл было рот и тут же затолкал то, что чуть не сказал, обратно в глотку. Хотел остановить её? Зачем?

Пусть идёт. Ты сам попросил её уйти. Приказал.

И вот она уходит. Ты же доволен, не так ли?

Ещё на мгновение прикрыл глаза, отворачиваясь. Прислушиваясь к торопливым шагам по ступенькам. А вскоре - приглушённый хлопок двери. Она ничего не сказала. От этого становилось не по себе.

Взгляд вернулся к рабочему столу.

Он напишет в Мэнор.

Мысль удивила и испугала одновременно. К чёрту. Хуже уже не будет. Он должен знать. Просто должен знать. Нарцисса ответит ему и Драко успокоится.

Несколько шагов, скрип стула. Где-то здесь должны были лежать пергаменты. Сердце снова начало набирать обороты.

Я получил твое письмо, и…

Чернильница полная. Хорошо. Перо с тёмным кончиком лежит рядом, цепляя пухом стоящий на краю котёл с тремя острыми ножками. Видимо, Грейнджер вчера забыла убрать, после очередных занятий.

Привет. Я решил написать тебе…

Где чёртова бумага?

Движения рук, открывающих облупившиеся по углам ящики с круглыми ручками-кольцами, становились лихорадочными.

Здравствуй, Нарцисса. Это твой сын…

Херня.

Наконец-то отделение с пергаментами. Аккуратно извлёк один чистый лист и положил перед собой. Отлично.

Он окунул перо Грейнджер в чернильницу и замер, не имея понятия: и что дальше?

Как обратиться к ней? Мама?

Пальцы дрогнули, когда он вывел на чистой бумаге: “Здравствуй, м”. И всё. Несколько секунд тупо гипнотизировал написанное.

Нет. Не могу.

Резко смял пергамент в кулаке, игнорируя, как дрогнуло сердце от рвущегося звука. Отбросил ком бумаги за спину. Уставился на пустую столешницу.

Я не могу обратиться к ней так.

Уронил голову на стол, закрыл глаза. Несколько раз медленно ударился о дерево лбом.

Мерлин.

Блять.

Тяжело. Тошно. Боже, да к чёрту.

Выпрямился, достал ещё один пергамент, окунул перо в чернила и сосредоточенно нахмурился.

“Здравствуй, Нарцисса. ”

Выдохнул. Несколько раз пробежал по строке взглядом.

Чудесно, ничего сложного. Просто представь, что пишешь другу.

Игнорируя дрожь в пальцах, он снова окунул перо в чернильницу.

***

Пальцы дрожали так, что буквы прыгали перед глазами.

Нарцисса в очередной раз расправила и без того ровную бумагу, вглядываясь в строки. Она даже почти не понимала, о чём писалось. Она забыла, что за книга была у неё в руках до того, как в окно стукнул Ральд - школьный филин Драко. Она забыла обо всём. В голове всё перекрывала одно грохочущее слово: ответил.

Мерлин, он ответил.

Сейчас, читая аккуратно выведенные слова, она едва дышала. Губы безостановочно шевелились, повторяя каждое, впитывая его. И почерк сейчас казался… таким знакомым. Хотя она не видела его.

Ни разу с того дня.

Пыталась найти письма сына, которые он слал ей из школы раньше, однако не смогла. Скоре всего, Люциус их либо прятал, либо сжигал. Но это было неважно. Не сейчас.

“... я получал твои письма. Не было возможности ответить. Честно говоря, некоторые я даже не прочёл. Просто не было времени, и…”

Женщина задохнулась всхлипом, поднося свободную руку к губам, прижимая, сдерживая слёзы.

Конечно, он не читал их.

Господи, как же ему было больно получать каждое… как же подло, глупо, эгоистично поступала она, мать, вынуждая его испытывать всё заново. Как она могла подумать, что ему захочется читать это? После того, как он вёл себя всё лето.

Как она себя вела. Будто дикий, загнанный в поле, полное капканов, зверь.

“... Ты спрашивала - как я. Всё в порядке. Меня назначили старостой мальчиков, я справляюсь, приходится прилежно учиться и посещать занятия... ”

Быстрый смешок заставил вздрогнуть и первая слеза скатилась со щеки, оставляя после себя тёплый след. Прозрачной кляксой упала на пергамент, впитываясь в сухую бумагу.

Староста. Её мальчик.

Губы задрожали, и женщина до боли прикусила фалангу пальца, чтобы не разрыдаться, не разорваться в болезненном крике, распирающем изнутри.

Прости меня, родной. Прости меня, я не хотела, клянусь.

Я не хотела, чтобы так.

Я так рада за тебя.

“... последнее твоё письмо обеспокоило меня. Ты писала о мужчине по имени Л. Мне знакомо это имя. Он навещал тебя? Чего он хотел? Больше он не появлялся? Расскажи мне, что происходит в Мэноре.

Твой сын, Драко. ”

На последних словах, кажется, у него дрогнула рука. Женщина прикрыла глаза.

Она не станет врать. Она не должна врать хотя бы сейчас.

Под веками тут же пронеслись события этих дней.

На следующий день после того, как Логан совершил незапланированное посещение Мэнора, в поместье явились люди.

Двенадцать человек в мантиях и со скрытыми под капюшонами лицами. Камин работал безотказно - на этот раз не было сажи и пыли. Практически бесшумно, Нарцисса только слегка вздрогнула от яркой вспышки, озарившей на миг её спальню.

Логан уже был рядом, и поэтому едва удалось перебороть постыдное желание просто спрятаться за его спиной.

“Я помог тебе, а ты - мне”.

Она думала над этими словами слишком долго, а затем очередное воспоминание обрушилось на сознание - прошлой ночью. До того, как в нижних комнатах Мэнора был собран совет приспешников.

И это воспоминание едва не заставило сердце остановиться. У Нарциссы действительно нет выбора. Она обязана предоставлять поместье Логану, потому что это - часть их договора, подкреплённого Непреложным обетом.

Договора, который заключался в том, что Логан предоставляет безопасность Драко и помогает донести на Люциуса, открыв камин Нарциссы из Министерства в день приезда её сына. А она предоставляет поместье в любой момент, когда Логану это понадобится.

Тогда ей казалось, что это честная сделка.

Обет.

Вот оно.

Объяснение млеющего ужаса перед ним. Страха.

Память спала, но тело помнило. Сознание помнило: жизнь зависит от этого человека. Ведь если нарушить Обет - нарушителя ждёт мгновенная смерть.

Поэтому всё, что оставалось Нарциссе - наблюдать, как люди в тёмных одеждах пересекают её спальню и следуют к выходу, направляясь вниз, в подземелья, кажется, даже не глядя на неё.

Откуда они знали, куда идти. Откуда?

Кто знает. Наверное, они уже были здесь когда-то. Может быть, с кем-то из них она знакома.

От этого становилось не по себе.

Она вспомнила уже достаточно многое, но не все, поэтому теперь только смотрела на своих “гостей”, кусая губы. Что-то внутри сжалось в ком и твердило: это всё неправильно. Это неправильно. Ты содействуешь этому.

Логан следил за её реакцией.

Затем легко прикоснулся тёплой ладонью к плечу, отчего Нарцисса вздрогнула, тут же возвращаясь воспоминаниями в свой сон, в котором он сделал почти точно так же, и это движение принесло успокоение.

- Ты не должна сомневаться.

- Я не контролирую это. Да и не проси меня об этом никогда, - не удержалась от огрызания женщина, отступая от него и отворачиваясь, когда последний приспешник покинул спальню. - Откуда они знают, куда идти?

Логан только покачал головой. Он не имел привычки сразу же отвечать на поставленные вопросы, и это раздражало.

- Ты уверена, что не хочешь присутствовать на собрании?

Мерлин, тон у Логана был такой, словно он интересовался у неё, не полнит ли его пиджак.

- Уверена. Эти люди убийцы!

- Сегодня мы просто обсудим некоторые детали и покинем Мэнор. Не будем портить тебе утро воскресенья.

Чёрт, он её действительно подкалывал.

Нарцисса бросила на мужчину через плечо нахмуренный взгляд.

- Но я вернусь в среду вечером. Двадцать третьего октября. Пробуду здесь какое-то время.

- Что? - она резко обернулась. - Вы будете жить в Мэноре?

- Всего неделю. Это необходимо для проведения ритуала, - сказал он. Так, словно это было очевидно.

Судорожно сглотнув, женщина выпрямила плечи, возвращая себе осанку.

- Вот, значит, на что я подписалась, дав вам Обет.

Логан с полминуты молча смотрел в лицо хозяйке поместья.

- Ты вспомнила, - наконец изрёк, усмехаясь. - Какая радостная весть.

- Вы не сказали мне, - она сжала губы, стискивая пальцами мягкую ткань мантии. - Вы не сказали, что я умру, если откажу вам в своём… гостеприимстве.

Пожал плечами, медленно проходясь по комнате и останавливаясь у камина.

- Если бы я сказал, это бы стало вынужденной мерой, разве нет?

- Это в любом случае была вынужденная мера! И куда прикажете деваться мне на эту неделю, что вы проведёте здесь со своими… друзьями?!

- Твоя злость вполне обоснована, Нарци…

- Чудно, что вы понимаете это!

- …но мои “друзья” здесь появятся только несколько раз. Во время самого… события и главного ритуала.

Она скривилась, прикрывая глаза.

Отвернулась, уперевшись взглядом в зеркало напротив. Отражение будто дразнилось - бледная женщина и сильный, полный жизни мужчина на другой стороне комнаты, тут же перехвативший напряжённый взгляд.

Чёртов контраст.

- Тебе не обязательно покидать поместье. Я не побеспокою тебя. Займу Северную спальню для гостей.

Нарцисса молча смотрела на него в зеркале, игнорируя кольнувшую в сердце иголку. Та самая спальня.

- Почему её? - вдруг спросила она, и едва сдержалась, чтобы не зажмуриться. Вопрос вырвался сам собой.

Логан сощурился.

Несмотря на ожидания, он не усмехнулся, не съязвил. Только легко пожал плечами.

- Мне она нравится.

- Вы там бывали? - совсем несложно было сыграть удивление. Достаточно лишь приподнять брови.

- Да. Несколько раз, - сдержанно ответил мужчина. И тут же добавил: - мне пора идти к гостям. Надеюсь, ты примешь к сведению то, что я тебе сказал. Да, если захочешь - мы ждём тебя в нижних комнатах.

И он ушёл. А Нарцисса осталась в своей спальне.

К гостям.

Ей было не по себе.

Не хотелось покидать эту комнату, осознавая, что в поместье сейчас находятся двенадцать людей, обсуждающих очередное убийство. Не по себе было от всей этой ситуации. От всего, во что её втянули.

И вдруг поймалась на мысли, что проклинает себя. Себя ту, что приняла решение дать Обет. Решение помогать в этой чудовищной ситуации.

Это было почти больно - осознавать, что своими руками окунаешь свою жизнь в прежнюю грязь, имея возможность начать всё сначала. С нуля.

Это было не честно.

Но это было.

А через несколько часов подобных размышлений приспешники ушли. Все. Точно так же, как явились - через её камин. Молчаливые, и, кажется, почти не дышащие. Были ли они живыми?

Куклы.

Логан уходил последним. Посмотрел на Нарциссу лишь раз, уже переступив решётку. И то потому, что она окликнула его по имени.

- Обязательно впредь использовать именно этот камин? - тихо спросила женщина со своего места - весь вечер она просидела перед зеркалом, разглядывая своё отражение и пытаясь вспомнить ещё хотя бы что-то.

- Да.

И прежде, чем успела удивиться полученному ответу, зелёный огонь уже проглотил высокую фигуру, окатив Нарциссу прохладной волной воздуха.

А теперь, получив долгожданное письмо за день до того, Мэнор должен обогатиться ещё одним жителем, она судорожно думала, как ей поступить. Если ответить сейчас, то следующее письмо сына не успеет дойти незамеченным. Логан наверняка заметит филинов, а он запрещал ей сообщать о чём-либо Драко.

Решение пришло незамедлительно - она напишет, но запретит писать ей до следующей среды. Наплюёт на запрет Логана. Он ей не хозяин, чтобы контролировать то, что Нарцисса и кому сообщает. Малфой - часть этого всего. Он должен знать.

Как бы больно ни было это сообщать. Он должен знать правду.

Разве не этого заслуживает её сын?

Нет, чёрт возьми. Он заслуживает спокойной жизни после того, что пережил за последний год. Жить, не думая о том, что происходит дома в этот момент. А в поместье происходит ад.

Нет, она не могла писать этого. Писать и не узнать его реакции целую неделю.

Но Драко просит. Сам просит рассказать. А значит - он готов?

Проклятье.

Будет хуже, когда он заметит, что история повторяется, приехав на Рождество в Мэнор. В спокойный Мэнор. В котором от покоя снова не осталось и следа.

Женщина нервно мяла в руках пергамент. На полке тикали часы.

Она сообщит ему. Обо всём.

Наплевав на дрожь в руках.

Наплевав на то, что скажет ей Логан. Малфоя он тронуть не осмелится. Это идёт вперекор Обету. А что будет с Нарциссой - уже давно неважно. Она практически перестала чувствовать себя нормальным человеком.

Напряжение сделало из неё истрёпанную куклу, а возвращающаяся память лишь добавляла этой кукле стеклянного испуга в глазах.

Резко выдохнув, женщина решительно сжала пергамент в руках и, развернувшись, направилась в кабинет Люциуса, где взгляд тут же наткнулся на тёмное полотно, скрывающее портрет.

Сердце похолодело.

Она никогда не сможет прямо смотреть в ту сторону. Ледяные глаза будто смотрели на неё. Не только сквозь материю. Сквозь стены. Следили, контролировали.

Нарцисса никогда не осмелится снять проклятую тряпку. Никогда не осмелится снять портрет со стены. И это лишь добавляло пустоты.

Но женщина не позволила мыслям прокрасться в голову. Она быстро очистила стол и достала чистый лист бумаги.

Мерлин.

Прости меня, сынок.

Мой милый Драко.

***

Её шаги становились всё тише.

Грейнджер понимала, что сейчас лучше его не трогать. Вроде бы она есть, а вроде бы - нету.

Гриффиндорке было страшно смотреть на него - такого. С каждой секундой он становился всё более напряжённым. Сгущал вокруг себя темноту коридоров. Темноту самого себя.

То, что она ему сообщила сегодня, оказалось чем-то переломным. Не мудрено, что это знание так тяготило. Но не важно. Ему сейчас было хуже.

В тысячу раз хуже.

Целый вечер он был бледен и становился всё бледнее, кажется, каждый раз, когда девушка осмеливалась бросить взгляд на застывший профиль справа от себя. Справа и впереди. Он всегда был впереди.

А сегодня то и дело стремился быть дальше, обогнать. Закрываясь.

Шаги были единственным, что нарушало их тишину.

Малфой прислушивался к ним, отпустив свои мысли, давая им скользить в голове, словно слизнякам по мокрому стеклу.

Он не чувствовал сил.

Не чувствовал грёбаных сил, испытывая настоящий ужас от того, что ноги передвигаются на автомате.

Каждый шаг - словно марш из-за спины. Стучащие слова в мозгу после каждого удара её твёрдого и плоского каблука о пол.

Слабак.

Ждешь?

Жди.

Трус.

Блять. На что. Ты. Надеешься.

Он напрягся, когда стук стал немного чаще, а в следующую секунду тонкие пальцы коснулись его локтя.

- Малфой…

Он шарахнулся в сторону.

Блин, извини, Грейнджер.

Я не могу.

- Не трогай, - прорычал, не глядя.

Она на мгновение замерла. Потом возобновила движение за ним.

- Просто… если что, я могу выслушать.

Малфой догадывался, чего ей стоило выдавить это из себя. Учитывая, что она едва разжимала губы, произнося слова. Предлагая свою поддержку.

Этот участливый взгляд преследовал его с девяти вечера, когда он в очередной раз ждал её в гостиной, перед патрулированием, глядя в камин. Но сегодня огонь не помогал ему. Это было пламя инквизиции, сжигающее его внутренности, его сознание. Пламя внутри.

Господи. Он никогда не думал, что отсутствие сил может повлечь за собой такую боль. Боль в каждой капле крови, полнившей его. В каждой мысли. В каждой жиле.

Боль адского ожидания.

Он знал, чего ждёт. Он знал, видит Мерлин.

И чертовски не был к этому готов.

Драко ничего не ответил. Она не ждала ответа. Шаги. Снова шаги.

Будь сильным, Малфой. Будь сильным… - потешался внутренний голос, исходя ядом и гноем. Папа растил тебя сильным мальчиком…

Закрыл глаза, выдыхая. Чувствуя дрожь по спине.

Не нужно. Прекрати мучить меня, отец.

Портрет Рвотной дамы, показавшийся в конце коридора вызвал в молодом человеке волну отвращения. Страха. Сейчас он ляжет в свою постель, уставится в потолок. И будет ждать.

Ждать в постели - это так страшно.

Ему казалось сейчас, что это невыносимо страшно. Непередаваемо страшно. Лучше остановиться прямо сейчас и стоять на этом самом месте. Ждать здесь, в темноте. Гнить изнутри в этом… отвратительном ожидании.

Малфой не мог сейчас идти туда. В этот слишком-уют гостиной. В это тепло нагретого воздуха.

Если он войдёт, он тут же сдохнет. Эта атмосфера убьёт его.

Он слишком разорван для целостности их с Грейнджер гостиной.

Шаг. Шаг.

Ждешь? Жди.

Такой трус.

Слюнтяй.

Баба.

Остановились. Голоса на мгновение заткнулись. Драко поднял глаза, чувствуя, какие они сухие. Под веками печёт. Будто песка насыпали. Рвотная дама широко улыбается. Грациозно кланяется с поверхности портрета.

Сдохни вместе со своим мерзким платьем, сука.

- Фениксус, - голос Грейнджер неизменно тихий.

Непроизвольно прислушивается к интонации. Беспомощность.

Надо же. Ты тоже? В тебе тоже это?

Какая ирония. Я не одинок в своем блядском изнеможении.

Внутренний голос хохочет.

Пожалуйста, отец. Не нужно.

Гриффиндорка заходит в образовавшийся проём. Открывает дверь в гостиную. Оборачивается. Драко стоит на месте, глядя сквозь неё. Не чувствуя себя здесь.

Он ждал.

- Ты… заходишь? - осторожно, будто обращается к сумасшедшему.

Она не ошибалась.

Да, Грейнджер. Я захожу. Я на пороге в пекло.

- Нет, - голос чужой. Низкий. - Прогуляюсь.

- Но уже поздно…

Малфой перебивает её одним своим движением - отрешённый шаг назад.

Гермиона сжимает губы, Драко почти видит, как она осаждает себя. Убеждает не побежать за ним.

Я так хорошо знаю тебя, староста девочек. Я узнал тебя так хорошо, что ты почти стала частью моего мира. Частью моего сознания. Огромной, нахуй, частью.

Так нельзя.

Глаза. Огромные, горячие. Что, Грейнджер? Что?

Ещё шаг назад. Отвернулся. Пошёл по коридору, подставляя отчаянному взгляду свою спину. Краем уха услышал, как задвигается портрет. Почти услышал дрожащий выдох девушки за ним.

А может быть, всхлип.

Она бы плакала из-за него?

Такая глупая, детская мысль. Он почти усмехнулся. Если бы были силы хоть на какую-то эмоцию кроме душащего отчаяния. Куда ты идёшь?

Куда он шёл?

Никуда. Прямо. Просто жесть.

Поднял руку, краем глаза заметив раны на фалангах, зарылся пальцами в волосы. Он не любил залечивать повреждения. Он всё надеялся. Надеялся почувствовать её. А она всё не шла. Ускользала.

Упрямая сука.

Боли не было. Только чей-то стальной кулак, въедаясь железными пальцами в сознание, мял изнутри. Сжимал так, что скрипели зубы, разнося по рукам и ногам чёртову слабость. Тянущую. Въедливую.

Это была почти боль. Что-то близко. Но… не так. Хуже. Внутри. Так глубоко, у самого дна. Глубже. Под ним. В самом существе.

Тёмные коридоры вылизывали бредущую фигуру своим мраком. Принимали в себя. Приглаживали. Обманчиво-спокойные. Скрывающие… Мерлин, как много они в себе скрывали.

Как минимум - бездну пустоты и ужаса, заключённую в лишённое сил тело.

Малфой чувствовал, как демоны под рёбрами поднимали свои косматые головы. Потягивались, цепляя костлявыми спинами нутро. Обнажали когти, точа их о кости.

И легонько дули на сердце.

Так, что холод практически сжирал его целиком.

Сильнее. Нужно было больше льда. Тогда был шанс, один маленький шанс из миллиона, что станет легче.

Прошло совсем мало времени прежде, чем руки толкнули главную дверь Хогвартса. Стылый ветер ударил в лицо, отбрасывая со лба волосы.

О, да.

Это то, что нужно.

Драко выскользнул из замка, спускаясь по ступеням и растворяясь в темноте школьного двора. Снова темнота. Спасибо, Мерлин, что существует ночь.

На нём не было мантии. Вышел - как был, в свитере и брюках. Под подошвами туфель похрустывал иней. Зима совсем близко, как-то отрешённо подумал Малфой, засовывая руки в карманы.

Совсем близко. Уже внутри.

По коже пробежал мороз. Медленный выдох - и облачко пара срывается с губ.

Внезапная мысль: а жива ли вообще Нарцисса?

Ужас врезался в грудь, заставляя открыть рот. Судорожно глотнуть воздух, обдавший холодом язык. Мерлин. Конечно, она жива. Конечно, жива. Жива.

Она не могла умереть. Драко бы знал. Ему бы сообщили.

Он нахмурился, тряхнув головой. Выгоняя мысли. Вон, блять. Пожалуйста, вон.

Вот, молодец. Почти получилось.

Хороший мальчик.

Не обратил внимания. Снова был занят. Ждал.

Взгляд серых глаз вперился в клубящееся мраком небо, против воли выискивая скользящую чёрную точку. Филина всегда легко было увидеть в темноте.

Всегда легко - когда ждёшь.

Ноги сами несли к совятне, что возвышалась к западу от замка, огромной пикой пронзая тьму. Уже близко. Совсем близко.

Надо же, это со стороны казалось, будто Хогвартс такой гигантский. Всего пять минут от главного входа - и туфли уже стучат по ступеням, поднимая тело вверх. Всё выше, на башню, по каменной закручивающейся лестнице. Ступени, ступени, ступени.

И сердце начинает биться быстрее, разнося холод по венам. Движение упрямой мышцы в груди придаёт уверенности. Совсем немного - самую каплю.

Это так мало, когда ты на краю.

А Драко действительно был на самом краю. Неизвестно чего.

Круглое помещение продувалось со всех сторон. Стёкол на окнах не было. Практически все жёрдочки пустовали. Днем здесь можно было увидеть сотни сов, сверху до низу. Некоторые спали, а некоторые таращили глаза, напыжившись и пряча морщинистые лапы в пуху живота.

Сейчас же птицы охотились. Ночь была их домом.

Ральда на месте не оказалось. А уже время. Он должен был прилететь к ужину. Обычно после перелётов он оставался в Башне, не отправляясь ночью на поиски еды, восстанавливая силы.

Порыв ветра снова отбросил волосы со лба. Свитер прилип к груди, трепыхаясь на спине, как брошенная на раскалённый песок рыба. Драко медленно подошёл к широкому проёму окна, больше напоминающего балкон с низкими и широкими бортами. Под ногами шуршала солома.

Взгляд упёрся в тёмные пики деревьев Запретного леса, едва различимых на фоне густой ночи. Глубокой ночи.

Драко был частью её.

От ледяного, продувающего насквозь ветра, слезились глаза.

Он смотрел перед собой, различая редкие деревья и дом Хагрида в отдалении, далеко внизу. Тёплый огонёк мутного окошка едва просматривался в дрожащем воздухе.

Малфой отвернулся. Тепло - это не то, что ему нужно. Всей душой он впитывал холод и мрак, порывистые толчки бури прямо в лицо, отбрасывающие тело то назад, то вперёд. Дразня.

Прошло не больше нескольких минут - сзади послышалось хлопанье знакомых крыльев.

Драко замер, чувствуя, как опускаются внутренности.

Вот. То, чего ты ждал. Теперь обернись. Просто обернись.

Медленно.

Он едва заставил себя пошевелиться.

Оглянулся через плечо. Ральд сидел на своём месте, не мигая глядя на хозяина. К лапе прикреплен конверт.

Сердце пропустило удар.

Страх - это то, что испытывал Малфой целый день?

Хера с два. Это была лишь тень. Смехотворная пародия.

Страх - это когда не можешь ступить и шага, сорванный этой ледяной челюстью в кипящую туманом пучину. Ты можешь лишь смотреть. И падать, разбиваясь на куски снова и снова. Не долетая до земли.

Очередной поверхностный выдох. Очередное, моментально слизанное ветром, облачко пара. Драко видит, словно со стороны: пару шагов, протянутая рука.

Конверт удаётся отцепить только с третьего раза.

Ральд почти удивлён. В круглых жёлтых глазах невозможно ничего разглядеть, кроме широкого, почти съедающего радужку, зрачка. И отражения собственного, такого бледного лица.

То ли пальцы замёрзли, то ли пергамент слишком жёсткий. Еле шевеля руками, Малфой раскрывает письмо, кусая щёку изнутри, стараясь не дрожать от ужаса.

Слабак…

Этот шёпот почти невесом в ревущем и диком сознании.

Ладонь тянется за палочкой, что привычно занимала место в заднем кармане.

- Люмос.

Кто это сказал? Голос неузнаваем. К чёрту.

А стоит взгляду различить знакомый почерк в луче света - в голове вдруг становится тихо. Так мертвецки тихо. И Малфой бы поверил, что мёртв, если бы не судорожно сокращающееся сердце.

⇐ Предыдущая 27 28 29 30 313233 34 35 36 Следующая ⇒