|
|||
Про сказки и не сказки
Ура! Я остаюсь! До конца каникул ещё целый месяц. Взрослые провели здесь отпуск, потом приезжали по очереди и вместе в выходные дни, а теперь совсем заработались и решили не приезжать. Мы с бабушкой наконец‑ то заживём одни, без всякого присмотра! Мама сказала отцу: – Достань из подпола сухое вино, соседи придут. Интересно, что это за вино такое? Порошок, который разводят водой? Но вино оказалось обыкновенное, мокрое. Я украдкой лизнула бутылку – никакого вкуса. Наверное, винный порошок разводят в магазине, а уже потом продают. Пришел Васька. Он очень обрадовался, когда узнал, что мама с папой решили оставить меня до школы в деревне. Мы играли во дворе в мяч, а взрослые сидели на веранде и пили на прощание разведённое вино. Их ботинки и туфли стояли на чисто вымытом крыльце и словно тоже прощались друг с другом. Мы играли‑ играли, а потом увидели, что Мальва утащила в конуру тёти‑ Лидину туфлю. Мы ничего не сказали взрослым, потому что тётя Лида всегда следит за нами, словно шпион. Мама заметила в окно, что мы поощрительно смотрели на Мальвино хулиганство. И хотя собака ещё не успела сильно разжевать туфлю, а только обслюнявила, но мама всё‑ таки нашла время закатить мне торопливый скандал, а бабушка наказала нас поливкой огурцов. Взрослые уехали, а мы пошли в теплицу. Я гладила шероховатые огуречные листья, а сверху дрожали и прямо на меня осыпались с полиэтиленовой плёнки тёплые капли. Огурцы любят воду, они пьют её целыми вёдрами. Мы носили из бочки ведёрко за ведёрком, пока она почти не опустела. Мне нравится кричать в бочку на разные голоса и слушать влажное и сонное эхо, которое поднимается из зелёного дна. Эхо живёт глубоко в бочке. Если свеситься туда и заглянуть, можно его увидеть. Оно похоже на меня, с такими же косичками и круглым лицом. Мы сорвали по огурцу. Васька хрустел огурцом и мечтал: – Вот накоплю много денег и куплю себе жеребёнка. У него будут карие глаза и кудрявый хвостик. Я подхватила: – Потом твой жеребёнок вырастет большой, и окажется, что это на самом деле кобылица женского рода. Она родит ещё жеребёнка, и ты подаришь его мне. – Ещё чего! – ухмыльнулся Васька. Я крикнула: – Жадина! – и мы немножко подрались. Прибежала бабушка, разняла нас и повела на веранду. На столе в блюде лежали румяные пирожки. Мы забыли о ссоре, набросились на пирожки и принялись их уплетать, а под столом сидела Мальва и щекотала наши ноги пушистым хвостом. Мы наелись так, что дышали, как караси на воздухе. Но всё равно ещё съели на троих банку варёного сгущённого молока. Потом мы с Васькой помыли посуду, а бабушка вязала и рассказывала нам сказки: – Вот жил, значит, был волк‑ волчище, серый хвостище. И были у него бабушка и внучка Красная Шапочка… – Бабушка, ты всё перепутала, – сказала я, – и мы же не маленькие, чтобы нам такую детскую сказку рассказывать! Она не стала спорить и начала другую: – Жили‑ были старик со старухой у самого синего моря. У старухи не было ни стиральной машины, ни порошка… – Ты, бабушка, нарочно, – рассердилась я, – лучше сразу скажи, что не хочешь рассказывать! Бабушка засмеялась и сказала: – Ну ладно. Расскажу вам про одну девочку. Вот жила, значит, девочка. Была она ничем не знаменитая, Африку не открывала, героем быть не собиралась. А героем ей пришлось‑ таки однажды стать. Орденов она за это не получила, и в газете про неё не прописали, однако многие её поступок до сих пор помнят. Раз отправились дети – эта девочка и ещё двое детишек помладше – по грибы и не вернулись вечером домой. Искали их, искали, несколько дней по лесам рыскали, но не нашли. Потеряли всякую надежду увидеть живыми. И вдруг детки явились – голодные как волки, но целые и невредимые. То‑ то было радости, то‑ то счастья! А вышло вот какое дело. Ребятишки потеряли дорогу и заблудились. В тот день девочка отдала младшим половину еды, какую они захватили из дому. Вторую половину положила в корзину, а сама ничего не ела. Переночевали кое‑ как в лесу. На второй день она опять поделила остатки съестного на две части. Одну отдала малышам, вторую спрятала для следующего дня.
Шли они, шли, ягоды да кору жевали. Вышли к реке и увидели на берегу луг с сарá нками. Чисто пожар какой – так и красно от цветов. Только им не до красоты было. Девочка знала, что луковицы у саранок съедобные. Вот они сначала выкопали и поели немного, потом набрали луковиц полные корзинки. Налили в бутылки воды и дальше тронулись. Ещё два дня проблудили в лесу да и вышли вдруг на соседнюю деревню. Оттуда их домой привезли. Всё это младшие ребятишки рассказали. Девочка же, как вышла из машины, передала малышей родителям из рук в руки, а сама в обморок упала. Врач, что её осматривал, после сказал: «Вот геройская девчонка! Одним святым духом держалась, как ещё дошла». Бабушка вздохнула: – Иной человек, конечно, махом что‑ то совершит, из воды или огня спасёт – и слава ему. А на медленное, не видное геройство не всякий способен. Не любой… – Бабушка, – спросила я, – а как девочку звали? И этих детей? – Лидой. Как и сейчас зовут. А ребят – Викой и Васяткой. Васька прошептал: – Как моего отца и Валентинкину маму… А эта девочка… была тётя Лида, да? – Она самая. Выросли ваши мама с папой, сами семьями обзавелись. А тёте Лиде не повезло, одна осталась. Может, поэтому стала немного сердитая. Одинокий‑ то человек всегда сердитым делается. Ещё и некоторые детишки начали пакостями донимать… Но это уже совсем другая история, – сказала бабушка.
Мне стало так стыдно, что в переносице заболело от слёз. Я отпросилась погулять. Мы, не сговариваясь, повернули в сторону дома тёти Лиды. Её, к счастью, не было дома. Мы перелезли через забор и очутились во дворе. Васька сложил чурки в поленницу, нашёл в сарае молоток, гвозди и прибил всё, что где‑ то отвалилось или сломалось. Я подмела двор, покормила кур и полила огород. Вечером тётя Лида заглянула к бабушке и говорит: – Чудеса! Кто‑ то славно поработал у меня во дворе. – Кто бы это мог быть? – всплеснула руками бабушка. – Неужто домовушки завелись? – а сама хитренько на меня посмотрела. И тётя Лида тоже. Тут я вдруг обнаружила, что и от добрых дел человек краснеет. И опустила голову, чтобы бабушка с тётей Лидой этого не заметили.
|
|||
|