ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Зуранский аэропорт известен во всем мире своей элегантностью и огромным количеством шикарных магазинов в свободной от пошлины торговой зоне. Щелчка пальцами и нескольких слов было достаточно, чтобы их пропустили через контрольный пункт, где ее саквояж был вежливо, но решительно у нее отобран. Не успевая следить за всем происходящим, Сади покорно шла следом за своим новым работодателем. Обмениваясь с кем‑ то по телефону трескучими арабскими фразами, он несколько раз громко рассмеялся. Женщина? Его женщина? Что‑ то всколыхнулось внутри Сади так резко, что она внезапно остановилась, вызвав поспешное извинение налетевшего на нее сзади служителя. Что это на нее нашло? Почему мысль о том, что у мужчины, с которым она едва знакома, может быть какая‑ то близкая женщина, захлестнула ее волной такой жгучей ревности, что она вынуждена была остановиться и перевести дыхание? Ревность? Что за глупость, она вообще ничего подобного никогда не чувствовала. Ей просто нужно отвлечься и переключить свое внимание.

Все, что она видела вокруг, говорило о благополучии и процветании Зурана. Путешественники, оживленно снующие по магазинам, напомнили Сади о ее планах купить себе кое‑ что из вещей перед отъездом домой. Ее гардероб в этом остро нуждался. Недорогой деловой костюм, купленный еще для ее первой работы, почти совсем износился и к тому же совершенно не подходил для жаркого местного климата. Моника обещала одеть ее сразу после приезда, но это ее обещание, как и все остальные, осталось неисполненным. Глядя на витрины с логотипами известных дизайнеров, Сади не могла удержаться от горестного вздоха. Она вовсе не была помешана на нарядах, однако сознание того, насколько она сама проигрывает в сравнении и с манекенами, выставленными в витринах, и с окружающей публикой, наполняло ее грустью и сожалением. Конечно, было бы приятно побаловать себя какой‑ нибудь обновкой, но теперь, спасибо Монике, это невозможно. Она ускорила шаг, чтобы догнать идущего впереди Дракса.

У выхода на летное поле их ожидали маленькие электрокары, которые, как сказал Дракс, садясь в один из них, довезут их до специальной взлетной полосы для правительственных самолетов. Группа людей в униформе и традиционной арабской одежде встретила их на остановке, почтительно приветствуя Дракса, в то время как он лишь слегка наклонил голову. Безупречно чистая ковровая дорожка вела к трапу лайнера, укрытого белоснежным солнцезащитным тентом. Темные шелковые плащи чиновников, сопровождавших Дракса, вздымались и трепетали на ветру. Сади шла с группой служащих в белых туниках, традиционных мешковатых брюках и вышитых жилетах с эмблемой королевской семьи Зурана. Она чувствовала, что вступает в какой‑ то абсолютно незнакомый ей мир.

Возле трапа их встретили пилоты, одетые в изящную униформу, и в том, как один из них, склонившись в почтительном поклоне, произнес «Высочество», Сади уловила типично австралийскую гнусавость. Как только Дракс начал подниматься по трапу, у Сади появилось ощущение, словно она перестала существовать. Сдавило горло, перехватило дыхание, и внезапно она почувствовала себя одинокой и покинутой. И в тот же момент, будто угадав ее мысли, Дракс обернулся и посмотрел на нее. Хотя он не сказал ни слова, Сади стала подниматься по трапу, словно увлекаемая некой силой, исходящей из его глаз – глаз чародея из арабских сказок. Должно быть, опасно иметь дело с таким человеком, инстинктивно поежилась она, но тут же отмахнулась от этих назойливых мыслей.

Сейчас XXI век, и она вполне современная женщина, чтобы не поддаться глупым фантазиям о порочных и чувственных шейхах с их безграничной властью над женщинами.

Приняв деловой вид, Сади вошла в самолет. Внутри он совершенно не походил на то, что привык видеть обычный человек в обычном лайнере. Вместо рядов сидений – большое открытое пространство с серо‑ голубыми дымчатыми стенами. Несколько современных кожаных кресел, свободно расположенных на белоснежном ковре, составляли элегантную композицию. Стюард проводил ее к одному из кресел.

– Хотя полет до Дхурана займет лишь около часа, – сказал Дракс, – я хотел бы перед взлетом предложить вам шампанского и канапе, за которыми вскоре последует обед. Если вы придерживаетесь какой‑ либо диеты, то…

– О нет, никакой, – быстро ответила Сади, сидя прямо на краешке кресла и противясь искушению погрузиться в его соблазнительный комфорт, что, как она считала, не соответствовало бы ее имиджу только что нанятого работника, проходящего испытательный срок.

Набирая номер телефона брата, Дракс внимательно наблюдал за ней. Она выглядела неуверенной и немного испуганной. Что ж, хорошо. Он хотел лишний раз удостовериться в правильности своего выбора, и ее смущение и некоторая робость укрепили его уверенность. Зная почти наверняка, что она не понимает по‑ арабски, он все же отвернулся в сторону и понизил голос.

– Вере, я сейчас вылетаю из Зурана со специальным подарком для тебя. Могу намекнуть – речь идет о том, что не имеет цены.

И, не услышав ответа, добавил тихо:

– Я нашел для тебя превосходную временную жену.

– Что?

– Правда‑ правда, я нашел тебе жену, Вере, и она идеально подходит для наших планов. Через два часа ты ее увидишь, – рассмеялся Дракс.

– Только и увижу. Я вылетаю в Лондон сразу, как ты вернешься.

В голосе Вере слышалось беспокойство, а не радость от приятной вести. Дракс, нахмурившись, снова посмотрел на Сади, все так же прямо сидевшую на краешке кресла, предназначенного для спокойного отдыха. Она держалась неуверенно и напряженно, а его брат любил безукоризненно элегантных женщин. И несмотря на все ее достоинства и внешнюю привлекательность, одета Сади была совсем не так, как нравилось Вере.

Сади обернулась и покраснела, заметив его критический взгляд.

– У меня остались кое‑ какие дела до отлета, – сказал Дракс, – но они займут не более получаса. За этой стеной есть спальня и ванная.

– Да, я знаю. Стюард уже сказал мне, – торопливо прервала его Сади, беспокоясь о том, что, должно быть, выглядит она так же возбужденно и неуверенно, как себя и чувствует. К тому же она не привыкла, чтобы красивые мужчины говорили ей о близких спальнях и ванных.

– Прекрасно. Я просто полагал, что поскольку вы покидали дом аль‑ Сальваров в некоторой спешке, то, вероятно, захотите немного освежиться и переменить одежду перед нашим прибытием в Дхуран, где я, надеюсь, смогу вас представить моему брату перед тем, как он улетит в Лондон. Али вам все покажет и принесет чемодан. А сейчас, прошу меня извинить, я должен закончить некоторые дела.

Он оставляет ее в этом самолете одну? Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не броситься за ним, умоляя не покидать ее. Покинутая? Человеком, которого она едва знает? Должно быть, она просто сходит с ума. Она заметила, как он ответил царственным кивком на низкий поклон Али в темном дверном проеме. И этим кивком он как бы передал ее в ту жизнь, которая была для нее абсолютно чужой и полной опасностей.

Может быть, она слишком мнительна, но все же, говоря о том, что ей следует переменить одежду, не намекал ли он, что выглядит она не лучшим образом? И упомянул о встрече с братом. А может быть, о потенциальной возможности быть отвергнутой им из‑ за ее внешнего вида? Имеет ли для нее это такое большое значение? Огорчение, которое принесла ей мысль, что она может быть оценена как не имеющая достаточных внешних данных для работы с Правителями Дхурана, показало, что значение для нее это имеет. В то же время ей не нравился обычай мужчин, подобных ее отчиму, судить о других исключительно по их внешности и материальному положению.

Впрочем, есть большая разница между тем, будут ли оценивать ее красоту или отсутствие таковой или же сочтут неряхой, размышляла Сади. К тому же она знала, что большинство работодателей из финансового сектора предпочитают, чтобы их служащие выглядели опрятно и были одеты строго и по‑ деловому. Она наклонилась к своему саквояжу, чтобы достать зеркало и проверить, насколько ужасно она выглядит. Но прежде чем она успела его найти, справа от нее, словно материализовавшись из воздуха, появился Али с широким бокалом шампанского и блюдом аппетитных канапе. При виде пищи ее желудок издал голодное урчание, но Али ни одним движением не выдал, что этот звук мог быть услышан.

– Его Высочество сообщил мне, что вы, возможно, пожелаете воспользоваться комнатами отдыха в гостевой зоне. Разрешите мне их вам показать. – Наклонившись, он подхватил ее саквояж, и она послушно последовала за ним через узкий проход к двум высоким закрытым дверям.

– Это комнаты для гостей, – сказал Али, ухитрившись открыть дверь, одновременно удерживая поднос и саквояж. – Соседняя дверь ведет в комнаты Его Высочества. Они всегда закрыты и открываются только по специальному его разрешению.

Это что, намек, предупреждающий ее возможное любопытство? – подумала Сади в тот момент, как Али сделал шаг в сторону, пропуская ее в комнату.

К ее удивлению, там была не только широкая двуспальная кровать, но и ряд встроенных шкафов, туалетный столик, а также пара кресел и небольшой круглый стол. В примыкающей к спальне ванной комнате она нашла душ и овальную раковину из какого‑ то полупрозрачного светло‑ зеленого камня. Мысль стать под душ и смыть с себя всю зуранскую грязь, чтобы начать новую жизнь чистой и освеженной, была соблазнительна.

Конечно, не мешало бы переодеться. Но где же ее чемодан? Как будто прочитав ее мысли, Али поставил поднос на стол и открыл один из шкафов. Внутри аккуратно на плечиках висела ее одежда, поношенный вид которой не оставлял сомнения, что она здесь совершенно не к месту.

– Спасибо, Али, – поблагодарила она застывшего в ожидании стюарда.

– Может быть, вы хотите, чтобы я помог вам? – спросил он.

– Что? О нет… нет. Я справлюсь сама, – поспешно ответила Сади.

Конечно, было глупо вести себя так. В доме аль‑ Сальваров у Моники был большой штат прислуги, и они делали для нее все, в том числе и наливали воду в ванну. А безопасно ли вообще принимать душ сейчас? Что случится, если она будет там во время взлета? Она представила, как вода заливает пол, ковер, проникает всюду, даже в запретную королевскую зону.

– А если я прямо сейчас приму душ? Я имею в виду, пока мы на земле?

– Не беспокойтесь, – почтительно отозвался он, – самолет останется на земле до тех пор, пока Его Высочество не вернется на борт.

Если она поторопится, то, пожалуй, успеет принять душ и переодеться до прихода Дракса. Тогда она предстанет перед ним ухоженной и освеженной, что придаст ей уверенности, которая ей так нужна.

– Спасибо, Али, – сказала она. – Тогда я приму душ сейчас же.

Никакого замка на двери она не увидела – да и не было никакой необходимости закрываться, уверила себя Сади. Она никогда не замечала за слугами в доме аль‑ Сальваров ничего кроме уважения и вежливости, и Али тоже показался ей человеком, внушающим доверие. Через несколько минут она встала под освежающие струи и, ощутив блаженство от прохладной влаги, решила вымыть и голову. Если она даже не успеет высушить волосы, они будут чистыми и она сможет их аккуратно заплести.

Сдвинув брови, Дракс смотрел на безупречно одетых женщин, передающих своим слугам глянцевые пакеты с марками дорогих магазинов. Он купил все, что считал необходимым не просто для молодой женщины, приступающей к работе в доме Правителей Дхурана, но в перспективе и для невесты одного из них. Угадать ее размеры было не сложно – он имел достаточный опыт и верный глаз, – но все же, на всякий случай, выбранные им модели обуви он заказал в двух размерах. И теперь у нее был гардероб, дополненный ювелирными украшениями и часами от Картье, способный удовлетворить даже разборчивый вкус его брата.

– Где мисс Мюррей? – спросил Дракс, входя в салон лайнера.

– Она спрашивала, достаточно ли у нее времени, чтобы принять душ.

Дракс взглянул на часы. Должно быть, она уже вышла из ванной. И он направился в гостевую зону. Вообще‑ то он не собирался пока делиться с Сади своими планами, но нужно же было как‑ то объяснить ей неожиданное обновление гардероба, да и убедить ее, что она может и должна пользоваться всеми этими элегантными обновками.

Сади, завернутая в широкое банное полотенце, присев на корточки, еще раз тщательно просматривала содержимое своего полупустого чемодана в поисках чистого белья и, к своему удивлению, никак не могла его там найти. Не услышав короткого стука в дверь, Сади заметила Дракса только в тот момент, когда он уже вошел в комнату. От неожиданности она резко вскочила и, наступив на конец полотенца, тут же соскользнувшего с ее плеч, замерла, стоя совершенно обнаженной.

Какую‑ то долю секунды ни один из них не шелохнулся. Сади не отваживалась даже вздохнуть, не то что нагнуться за полотенцем. Но ее нежная грудь слегка приподнялась и соски, еще влажные после душа, чуть мерцающие в полумраке, едва заметно напряглись и уплотнились. Это, однако, не ускользнуло от внимательного взгляда Дракса и вызвало ответное напряжение в его собственном теле.

Не отводя от нее глаз, он медленно закрыл дверь. Тихий щелчок как бы отрезал их от остального мира, оставляя наедине друг с другом. Сердце у нее забилось чаще, из груди вырвался невольный возглас, и был он скорее не знаком протеста, а стоном признания. Ее глаза расширились, когда Дракс сделал шаг по направлению к ней. Ей казалось, что сознание ее раздвоилось и каждая его часть живет совершенно самостоятельной жизнью. Одна, хорошо знакомая Сади, отчаянно молила поднять полотенце и прикрыть наготу, другая же, буквально изумлявшая ее, не хотела и слышать об этом. Она жаждала с полным сознанием своей женской привлекательности принимать поклонение мужчины, исследующего ее тело взглядом критика и знатока.

Сади никогда не думала о своем теле как о чем‑ то достойном особого внимания и представляющем эстетическую ценность. Но пробуждавшаяся в ней новая женщина испытывала чувство гордости, что привлекла внимание такого мужчины. Что же ты стоишь, как простая рабыня на невольничьем рынке перед мужчиной, собирающимся купить тебя для потехи, пыталась урезонить Сади свою мятежную половину. Но та только издевалась над ее смущением и трусостью и шептала, что и рабыня может управлять своим хозяином, если у нее хватит для этого смелости. Она может доставить ему такое наслаждение, что сама поработит его. Он будет боготворить ее, сжигаемый своим желанием, и прославит чувственность, которую она воплощает. Эта женщина знала, как искушать и мучить мужчину, пока единственным, о чем он сможет думать, будет желание владеть ею и пока они не окажутся скованными невидимыми цепями так же крепко, как в свое время рабыня была прикована к столбу на рыночной площади. И Сади чувствовала, как она поддается уговорам этой незнакомки внутри нее. Ее живот вздрогнул и втянулся, дыхание участилось и стало глубже, кончики розовых сосков затвердели от нахлынувшего возбуждения.

Дракс пришел сюда поговорить с ней о своих покупках, но оказалось, что украшать ее не было необходимости, так хороша она была. И сердце сильными неровными ударами отозвалось на его мысли. Единственное, что могло бы скрыть это совершенство от его глаз, его руки, жадно исследующие каждый дюйм ее нежного тела, или его губы, приносящие ей в дар его поклонение и трепещущие от жажды. Наверно, она пахнет фруктами, растущими в ее стране; зрелыми летними ягодами с острым вкусом, какой у них бывает перед тем, как их опустят в медовый крем, что тает на языке, оставляя после себя ощущение бархатной мягкости и теплый запах. Ее кожа бледна, как песок в пустыне под лунным светом, ее соски – цвета золотисто‑ розовых лучей восходящего солнца, падающих на вершины гор над равниной. Узкая щель между ее ногами как таинственная долина, спрятанная глубоко в горах от мужских глаз.

Если бы она принадлежала ему, она бы всегда ходила без одежды. Он построил бы ей дом с внутренним зеленым садом. Он посадил бы там розы без шипов и пахучие травы так густо, чтобы, когда она отдавалась ему, запах лепестков, смятых разгоряченными телами, окутывал их своим ароматом. Она была бы его отрадой и наслаждением.

Но этого никогда не будет. Он выбрал ее для своего брата. Быстрым движением он подхватил полотенце и протянул ей. Короткое «прикройтесь» привело Сади в себя, и ее бросило в жар от стыда и унижения. Она схватила полотенце обеими руками и уткнулась в него пылающим лицом.

– Вы могли бы постучаться, – вырвалось у нее.

– Я стучал. Когда вы не ответили, я ошибочно предположил, – его глаза сузились, – что можно войти. А может быть, все случилось так, как предполагали вы?

Когда Сади осмыслила сказанное, кровь ударила ей в голову и лицо стало пурпурным.

– Вы считаете, что я хотела, чтобы вы вошли… Нет, я не хотела, – промолвила она, поникнув. – А сейчас, прошу вас, выйдите, пока я оденусь.

Сади не была уверена в том, что имеет право приказывать ему в его собственном самолете, хотя была оскорблена его предположениями.

– Вам надо поторопиться. Я пришел предупредить, что самолет готовится к взлету, а во время взлета все должны находиться в креслах, пристегнутые ремнями безопасности. У нас больше нет времени. Там, в ванной, висит халат – наденьте его.

Похоже, он не собирается выходить из комнаты, подумала Сади. Она замешкалась, но, встретив взгляд его холодных насмешливых глаз, туго затянула полотенце и быстро пошла в ванную комнату. Дракс посмотрел на постель. Если бы он отдался своим чувствам, сейчас бы она лежала там с томно закрытыми глазами и он слышал бы напряженные удары ее сердца и целовал бы и ласкал ее, пока бы она не взмолилась, чтобы он овладел ею. Но он всегда помнит, что это пряное удовольствие не для него.

Когда Сади вышла из ванной, плотно закутанная в халат, Дракс стоял возле открытой двери. Лицо его было хмурым и напряженным. Не собирается ли он сказать, что переменил свое решение и, еще не взяв ее на работу, уже отказывает ей от места? Она смутилась, признавшись себе, что очень не хотела бы услышать это.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒