ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Как совместные правители Дхурана, мой брат и я уделяем большое внимание развитию путей, которые приведут наш народ к процветанию еще до того времени, когда запасы нефти подойдут к концу.

Сади нахмурилась. Неужели же он действительно рассчитывал, что она ему поверит? Конечно, она слышала о государстве, граничащем с Зураном, но также видела, каким пышным эскортом сопровождается выезд Зуранского Правителя из своего дворца.

– К сегодняшнему дню, как вы, возможно, знаете, у нас есть развитой земледельческий комплекс, который снабжает своей продукцией многие государства Залива. Это неплохо, но мы с братом думаем, что способны на большее. Чтобы осуществить наш план, мы провели переговоры с некоторыми международными организациями в Лондоне с предложением создать в Дхуране деловой и финансовый центр высочайшего класса. Мой брат и я создаем команду молодых сотрудников деловой администрации для работы с экспертами, которых мы пригласим. Профессор аль‑ Сальвар, давний друг нашей семьи, высоко отзывался о вас, и, доверяя его мнению, я предполагаю, что вы будете достойным кандидатом в члены этой команды. Конечно, я понимаю, – продолжал Дракс, – что, предлагая вам работу таким образом, я отступаю от привычной деловой процедуры. Но события развиваются стремительно, а проведение собеседования и отбор кандидатов требуют времени. Поэтому мы решили сформировать небольшой состав специально отобранных сотрудников прямо сейчас. Время ценится дорого. Моему брату придется лететь в Лондон для дальнейших переговоров, и мне нужно поторопиться со своим возвращением, чтобы дать ему возможность покинуть страну, поскольку один из нас должен всегда находиться у себя, в Дхуране. И если я вас возьму с собой и вначале предложу поработать в качестве моего личного секретаря, в обязанности которого будут входить предварительная подготовка бумаг и организация всех необходимых процедур и переговоров, то это даст мне возможность уделить больше времени проработке других аспектов нашего проекта. Ваша работа будет хорошо оплачиваться. Мой брат и я уже установили шкалу зарплат для нашей новой администрации. Ваш заработок будет почти вдвое выше, чем вы могли бы получать за ту же работу в Лондоне. И уверяю вас, что платить вам будут вовремя. Мы – Правители Дхурана, и наше слово – закон. Деловая этика мадам аль‑ Сальвар для нас неприемлема.

– Вы думаете, что я вам поверю? – прервала его Сади.

– Вы обвиняете меня во лжи? А зачем я должен себя этим утруждать?

– Правители арабских государств не ездят без эскорта или…

– И вы знаете это наверняка? И со многими из них вы накоротке? И отдаете ли вы себе отчет, каким оскорблением прозвучали ваши слова? По законам Дхурана за оскорбление члена правящей семьи человека заключают в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. В старые времена ему еще отрезали язык, чтобы он никогда больше не смог произнести ни слова лжи. И это в том случае, если ему вообще даровали жизнь.

Сади поежилась от ужасной картины, возникшей в. ее воображении.

– Я не лгу, мисс Мюррей. Мне это не нужно. Конечно, я мог бы отвезти вас в центр Зурана и представить Правителю свою персону, так сказать, для идентификации. О том же я мог бы попросить и в вашем посольстве. Но у меня нет времени. Я должен вернуться в Дхуран до отъезда моего брата в Лондон.

Пожалуй, он говорит правду, подумала Сади, увидев, как опустились уголки его губ. Но после истории с Моникой ей трудно было принять что‑ либо на веру.

– Мне кажется странным, что вы готовы взять меня на работу, практически ничего не зная обо мне или….

– Здесь, в Заливе, – прервал ее Дракс, – мы свято верим в судьбу. По правде говоря, когда я сегодня утром покидал дворец вместе с профессором, у меня и мысли не было взять на работу вас или кого‑ либо еще. Тем не менее умный человек никогда не упустит возможности, предлагаемой ему судьбой.

Он слегка пожал плечами. В конце концов, в судьбу он действительно верил, даже если перспективы, которые он описывал Сади Мюррей, весьма отличались от его реальных планов относительно ее.

– Мы подпишем соглашение, включающее в себя испытательный срок, и после его окончания вы и я сможем судить, было ли наше решение поспешным или нет. Я не имею, желания держать вас в нашей стране против вашей воли. Работающий без желания не принесет пользы Дхурану. Как совместные Правители государства, я и мой брат хорошо осознаем это. Ни один из нас не будет поощрять то, что может повредить прогрессу и репутации нашего государства. И – просто на заметку – никто не собирается загонять вас в постель против вашей воли по тем же самым соображениям. Я не знаю, какое удовольствие можно получить от женщины, если она окажется там не по ее собственному выбору и вопреки ее желанию.

У Сади закружилась голова от его слов. Он предполагал использовать ее опыт и знания для создания сильной экономики, способной соперничать на мировом рынке с Лондоном, Нью‑ Йорком и Гонконгом. Разумеется, только в том случае, если все, что он говорит о себе, правда. Этот человек – Дракс, как называл его профессор, – судя по его гордой наружности, вполне мог бы занимать высокий пост. Но это не значит, что он действительно был тем, кем пытался себя представить.

– Все это выглядит несколько притянутым за уши… – произнесла Сади с сомнением.

Зеленые глаза метнули на нее взгляд, наполненный горючей смесью холодной ярости и высокомерного презрения.

– Вы осмеливаетесь настаивать на своем обвинении?

– Я пытаюсь не оказаться в ситуации, подобной той, из которой только что выпуталась. Есть такая поговорка: не тот дурак, кто ошибается, а тот, кто не учится на ошибках. Это вы говорите, что вы соправитель Дхурана.

– Я говорю это потому, что я им и являюсь. Я соправитель Дхурана и несу моральную ответственность перед моим братом за то, чтобы мои действия не запятнали его честь. Такую же ответственность несет и он.

Так много всего случилось и с такой головокружительной быстротой, что Сади чувствовала: она не в состоянии вообще на что‑ то решиться. Но разве у нее был выбор? Она была без денег, без друзей, без семьи, способной дать ей совет и оказать поддержку. Она была никто без работы, да еще и без паспорта.

– А что, если я не приму ваше предложение? – робко спросила Сади.

Дракс, услышав колебание в ее голосе, догадывался, какие мысли ее тревожат. Она приехала в Зуран, стремясь обрести самостоятельность, и это желание наверняка осталось, несмотря на то, как обошлась с ней Моника.

– А почему бы вам, собственно, его не принять? – холодно поинтересовался он. – В Дхуране есть все, что может предложить Зуран, и даже больше. По моему мнению, просто глупо было бы отказываться. А поскольку я предлагаю работу вам – а я не предлагаю ее дуракам, – то, значит, я заранее уверен в ваших способностях.

Какая самоуверенность! Это просто возмутительно. И в то же время она чувствовала какое‑ то странное приятное возбуждение. И что это ее так возбуждало? Или кто? Мысли, до сих пор незнакомые, кружась в ее голове, создавали образы причудливые и завораживающие. Этот человек – или всевластный шейх, или бессовестный жулик, – обладающий той же силой, что и ветер, стремительно увлекал ее в захватывающий водоворот неизвестности. Если он говорит правду, то нужно быть действительно дурой, чтобы упустить такую возможность, особенно сейчас – без денег и со студенческим долгом, до сих пор висевшим на ней.

– Если я соглашусь на работу, которую вы мне предлагаете, то с двумя условиями, – решительно сказала она.

Она собирается торговаться с ним? Эта женщина в его машине? Беспомощная, словно птица в клетке, полностью отданная на его милость? Или она слишком глупа, или слишком смела. Вере не выносил ни того ни другого. Его брат был честным человеком, но не терпел непокорности. В то время как он, Дракс, пожалуй, не всегда благороден, но и деспотичным бывает только тогда, когда этого требуют обстоятельства. Вере поддразнивал его, сравнивая с Макиавелли. Дракс же предпочитал думать, что он просто хорошо понимает людей и знает их слабости.

– И что это за условия? Сади сделала глубокий вдох:

– Вы возвращаете мне мой паспорт и выплачиваете сумму, равную стоимости билета в Лондон, из моего жалованья в качестве аванса.

– Конечно.

– Вы согласны? – неуверенно спросила Сади.

Его первое впечатление полностью подтвердилось. В ней были та мягкость и уязвимость, которые делали ее идеально подходящей для его планов. Ее просьба об авансе, равном цене обратного билета домой, только укрепила его уверенность, что внутреннее чутье его не подвело.

– Да, я согласен, но, со своим условием. Я готов заплатить вам аванс перед тем, как мы вылетим из Зурана, но паспорт я вам верну только после нашего прибытия в Дхуран. Надо сказать, на меня произвело впечатление, что вы, наконец, проявили инициативу и почувствовали себя уже настолько уверенно, что даже ставите условия, – с легкой усмешкой заметил Дракс.

– А меня удивляет ваше желание взять на работу человека, в способностях которого вы сомневаетесь, – парировала она.

Но, увидев, как взметнулись его брови, поспешно добавила:

– Хотя то, что Монике удалось обмануть меня, надеюсь, не обесценивает моих профессиональных качеств.

– Согласен. Академическое образование само по себе вещь хорошая. Но самые проницательные и удачливые бизнесмены признают, что в своей деятельности они руководствуются в большей степени внутренним чутьем, его они оттачивают и развивают, и это оно производит магический эффект, превращая простой металл учености в золото гениальности.

– Но ведь вы мне предлагаете конкретную работу и способы достижения результата будут ограничены определенными рамками, не так ли? – взметнулась Сади.

Дракс пристально посмотрел на нее и холодно поинтересовался:

– А собственно, в каких просчетах вас обвиняла Моника?

Его вопрос застал Сади врасплох. Она отвела взгляд в сторону, не желая, чтобы он прочел в ее глазах то, о чем она собиралась умолчать.

– Она хотела, чтобы я… чтобы я убедила ее клиентов в том, что их вложения гораздо более выгодны, чем это было на самом деле.

Тактичный и уклончивый ответ, подумал Дракс. Но, зная Монику так, как знал ее он, интерпретировать этот ответ не составляло труда.

– Она хотела использовать вашу женскую привлекательность? – он насторожился, заметив ее смущение.

Может быть, она считала себя обязанной уступить Монике? Женщина, которая продавала себя, даже если ее к этому принуждали, не могла стать женой Правителя Дхурана, несмотря даже на то, что этот брак был бы временным и фиктивным.

Когда Сади ничего не ответила, его губы жестко сжались.

– Только женскую привлекательность, я надеюсь, а не что‑ то более интимное?

– Она предложила мне поощрять некоторых ее клиентов более чем я считала это для себя морально приемлемым, – неохотно ответила Сади.

Он же друг мужа Моники, даже если ему и не нравится сама Моника.

– Она хотела, чтобы вы спали с ними взамен на их согласие участвовать в ее бизнесе, это вы имеете в виду?

– Ну, она изъяснялась не такими словами, конечно, но достаточно ясно, чтобы понять, что именно, по ее мнению, я обязана была делать.

– И вы делали это?

– Нет! Не делала. Подобное противоречит моим принципам и взглядам на жизнь. И если вы думаете о предложении…

– Что? Вы осмелились предположить, что я, Правитель Дхурана, опущусь до такой низости?

Вместо надменности Сади увидела неистовую оскорбленную гордость. Но у нее была и своя гордость.

– Но вы же осмелились предположить, будто я так низко пала, что занималась подобными вещами? Ладно, мы квиты. И я никого не обвиняю – просто говорю о том, чего не собираюсь делать, – поспешно добавила Сади, словно испугавшись собственной смелости.

Она говорила правду. Дракс видел это. Все было так, как он надеялся и на что рассчитывал. Она идеально подходила для Вере, и он просто гений, что нашел ее. Было с чем себя поздравить.

– Значит, решено – вы принимаете мое предложение и мы вместе едем в Дхуран?

Решено? Сади не ответила. Как‑ то так получилось, что она не могла заставить себя произнести ни слова. И, конечно же, она не могла винить его в том, что он, приняв ее молчание за согласие, сразу же сказал:

– Мы будем в аэропорту менее чем через полчаса.

– Мне понадобится паспорт, – сочла нужным напомнить Сади.

Искоса брошенный взгляд заставил ее смутиться.

– Мы будем возвращаться в Дхуран на моем собственном лайнере. И, согласно моему статусу, сопровождающие меня лица не подлежат никакому паспортному контролю.

Его собственный самолет. Сади была ошеломлена.

– Я не уверена… То есть… Боюсь, я не знаю вашего титула и того, как мне следует к вам обращаться, – наконец выговорила она.

– У нас с братом было свободное воспитание. Моя мать из Ирландии, и отец хотел, чтобы мы получили европейское образование, сначала в Англии, а затем в Париже. И хотя приверженцы традиций до сих пор используют наши титулы, мы более современны и обращаемся друг к другу по имени. Поэтому вы можете называть меня просто Драксом.

– Дракс… – она произнесла его имя так, словно пробовала его на вкус.

– Это наше фамильное имя, – заметил он, невольно раздражаясь на внезапно разыгравшееся воображение.

В своей жизни он видел куда более красивых женщин, более чувственных, но было что‑ то особенное в Сади, что приводило его в постоянное возбуждение – что именно, он понять не мог. Она будет принадлежать брату, а не ему. Это Вере будет иметь право требовать от нее ласк. А ему, Драксу, с этими неуместными ощущениями надо покончить. Он взял на себя дело великой дипломатической важности, и оно не должно быть испорчено какой‑ то болезненной похотью. Наверное, он просто слишком долго отказывал своему естеству. Его тело, уже почти год не знавшее женщины, настойчиво напоминало ему о своих потребностях.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒