Максим Максимыч

Бэла

«Бэла» представляет собой интересное и характерное для прозы конца 30‑ х годов сочетание путевого очерка с новеллой. Жанр «записок» использован здесь Лермонтовым не только для укрепления описательных и пейзажных кусков, но и для самого построения сюжета: движение рассказа мотивировано внешними обстоятельствами передвижения рассказчика и слушателя из Тифлиса до станции Коби (по дороге во Владикавказ). Это сочетание, как и самая фигура рассказчика, придает реалистический характер всему рассказу.

В построении «Бэлы» есть даже прямая ирония по отношению к романтической традиции: рассказ недаром вложен в уста совершенно прозаического штабс‑ капитана Максима Максимыча, который не разбирается в психологии Печорина. Кроме того длинное отступление от истории Бэлы, намеренно задерживающее развязку фабулы и описывающее переход через Крестовую гору, подано не как лирический пейзаж, обычный для романтической повести, а как деловой очерк, необходимость которого вытекает из самого жанра «записок офицера»: «я пишу не повесть, а путевые записки: следовательно не могу заставить штабс‑ капитана рассказывать прежде, нежели он начал рассказывать в самом деле». Это своего рода насмешка над читателем, который, увлекшись историей Бэлы, мог забыть, что перед ним – не обыкновенная романтическая повесть, а нечто иное, и что Максим Максимыч – не подставной рассказчик, о котором забыл сам автор, а совершенно реальное лицо.

В описании перехода через Крестовую гору Лермонтов упоминает об «ученом Гамба», который название «Крестовая гора» понял как «гора св. Христофора» (le Mont St. –Christophe). Лермонтов имеет в виду популярную тогда книгу французского путешественника Jacques‑ Francois Gamba, издавшего в 1824 г. книгу: «Voyage dans la Russie meridionale, et particulierement dans les provinces situees au‑ dela du Caucase, fait depuis 1820 jusqu’en 1824 an., 2 vol., avec une carte geographique. Atlas: cartes, costumes, points de vue». В 1826 г. вышло второе издание этой книги.

Максим Максимыч

По существу – это дополнительный к «Бэле» очерк, подготовляющий переход к «журналу» Печорина. Он понадобился, с одной стороны, для того, чтоб окончательно укрепить роль Максима Максимыча и завершить его рисовку как типичного «кавказца» (см. ниже очерк Лермонтова «Кавказец»), а с другой – для того, чтобы вывести на сцену Печорина и дать предварительную его характеристику. Лермонтов выдерживает здесь тон постороннего наблюдателя, который умозаключает о характере Печорина по наружным признакам и по поведению. В рукописном тексте вычеркнута часть характеристики – и именно та, где Лермонтов, невольно отклонившись от роли постороннего наблюдателя, стал говорить прямо о характере Печорина и несколько приблизился к своей старой романтической манере: «В этом отношении Печорин принадлежал к толпе, и если он не стал ни злодеем, ни святым, то это – я уверен – от лени» (см. варианты).

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 121314 15 Следующая ⇒