Признательности 2 страница

– Никто не знает ни то, как ты получила их, ни то, что ты утратила их через некоторое время, – заметил Кости.

– Может, мы должны сказать им. – Но даже если я и произнесла это, я знала, что это не вариант.

Он издал нечто похожее на вздох.

– Если Аполлион узнает источник твоей силы, он будет утверждать, что ты можешь проявить любую силу, какую только захочешь, стоит тебе только выпить кровь вампира, у которого она есть. Уж лучше он будет думать, что твои экстраординарные дары базируются на твоих собственных заслугах.

Другими словами, не имеет значения, в каком виде мы все это выставляем, я все равно буду выглядеть опасным фриком. Я сделала глубокий вдох в надежде, что такой привычный жест успокоит меня. Не помогло. Все, что я сделала – втянула запах крови в свои легкие, отчего желудок почти болезненно сжался.

– Плохо, что видения твоего соправителя еще не вернулись в полную силу. Они избавили бы нас от выстраивания догадок о том, дело ли это рук Аполлиона или нет.

Кости согласно пожал плечами.

– У Менчереса были еще несколько проблесков будущего, но ничего имеющего отношения к этому. Он по – прежнему не может управлять своими видениями по желанию. Если повезет, его полная сила скоро вернется.

Но до тех пор нам придется полагаться только на себя.

– Итак, мы продолжаем скрывать ото всех, что я получаю силы через кровь, и использовать Эда и Скретча, чтобы добраться до тех упырей и узнать, стоит ли за ними Аполлион.

– Все правильно, милая.

Я закрыла глаза. План мог мне и не нравится, но в данный момент это был наш единственный вариант.

– Остается только одна вещь, – произнесла я, открывая глаза и изнуренно улыбаясь Кости. – Найти кого – нибудь, кроме тебя, от кого я могла бы питаться.

Глава 4

Я не узнала охранников, присоединившихся ко мне и Кости, дабы сопровождать нас в поездке к моему бывшему начальнику и дяде – Дону Уильямсу. И да, я не была там почти год. Наверное, стоило сначала позвонить, но Дон должен сразу узнать о назревающей ситуации. Такого рода информация требует личного разговора. К тому же Джэн здесь, и я надеюсь, он даст мне выпить его крови.

Конечно, если быть честной до конца, надо сказать, что наша поездка не была спланирована, и уж точно мы не ехали туда из – за информации или моего «питания». Из – за работы Дон не мог принять нас, поэтому я не видела своего дядю целую вечность. Начало наших отношений как – то не заложилось, но я правда скучала по нему. Поездка означала, что мы можем убить трех зайцев сразу, и Дон должен это оценить. Он у нас эксперт по «многогранным» вопросам.

Не успели мы и подойти к дверям, как Кости остановился так резко, что один из охраны налетел на него.

– Проклятье! – пробормотал Кости.

Я осмотрелась, стараясь увидеть малейшие признаки опасности, но не обнаружила ничего кроме смущенного взгляда охранника, врезавшегося в Кости. Потом нотки сострадания дошли до моего подсознания. Это были не мои эмоции.

– Что? – спросила я у Кости.

Его чувства отгородились от меня настолько сильно, что страх пробежался у меня по позвоночнику. Охранники с состраданием посмотрели на меня, но я не знала, почему. Единственные мысли, которые я сейчас слышала, были моими собственными.

Кости взял меня за руку. Он открыл рот, чтобы сказать что – нибудь, но его прервали открывшиеся двери, откуда вышел накаченный вампир с коротко постриженными коричневыми волосами.

– Кошка, что ты здесь делаешь? – Тэйт с требованием посмотрел на меня.

Я проигнорировала вопрос моего бывшего напарника и повернулась к Кости.

«Что? » – я с ожиданием посмотрела на Кости. Во второй раз.

Его рука сжала мою.

– Твой дядя очень боен, Котенок.

Холод пробежался у меня по коже. Я посмотрела на Тэйта: по напряженности его плечей я поняла, что Кости не врет.

– Где он? Почему я узнаю об этом только сейчас?

Рот Тэйта дернулся.

– Дон здесь, в медучреждении, и ты не знаешь, потому что Дон этого не хотел.

Было понятно, что Тэйт не очень одобряет его решение, но злость все равно начала заполнять меня.

– О, да неужели! Значит, вы хотели мне сказать об этом только на его похоронах? Отлично, Тэйт!

Я толкнула его, высвободив руку из хватки Кости и тотчас же ринулась к дверям. Клиника была на втором этаже, так что можно было держать тренировочный зал и камеры для вампиров внизу. Я быстро зашла в лифт и начала беспокойно тыкать в кнопку «Наверх». Несколько недоуменных взглядов были брошены на меня кое – кем из охраны, но меня не волновало, что мои глаза разгорелись зеленым, а клыки торчали над нижней губой. Если они и раньше не знали ничего о вампирах, Тэйту не составит труда стереть их память.

– Как, черт возьми, ты узнал о Доне? – услышала я вопрос Тэйта.

– Я услышал, как суетятся на, чтобы подготовить его к встрече с ней, – ответ Кости бы короток и ясен, – чтение мыслей, забыл?

Двери лифта открылись, и я вошла, не удосужившись дослушать их перепалку. При нормальных обстоятельствах я бы не осмелилась оставить их вдвоем, но сейчас все мои мысли были заняты дядей. Что с ним случилось? И почему он запретил кому – либо говорить о нем мне?

Я пулей выбежала из лифта, как только его двери открылись, и пронеслась через холл прямо в дверь с названием «КЛИНИКА». Я не подала виду, что замечаю служащих, они были мне не нужны. Я и так знала, где находиться мой дядя: его кашель и бормотание ясно говорили об этом.

Я притормозила у двери в палату, дабы не врываться туда в случае, если мой дядя не был одет.

– Дон? – я нерешительно переминалась с ноги на ногу, хотя нас разделяли несколько дюймов.

– Подожди секундочку, Кошка, – его голос прозвучал хрипло, но не так, как если бы он был при смерти. Волна облегчения захлестнула меня. Может, Дон подхватил грипп или другую простуду, но сейчас он был на пути к выздоровлению.

Незнакомая мне медсестра вышла из палаты, посылая мне такой взгляд, что не нужны были никакие умения читать мысли, чтобы растолковать его.

– Он одевается, – сказала она твердым голосом, и от нее повеяло ноткой раздражения.

– Он может делать это самостоятельно? – спросила я.

– Нет, но это его не останавливает, – бросила она прямо.

– Я тебя слышу, Анна, – огрызнулся дядя.

Она послала мне выразительный взгляд, прежде чем опустить голос до шепота.

– Не позволяйте ему перенапрягаться.

Вместе с кашлем дядя все же пробормотал: «Я тебя все еще слышу».

Мои брови поползли вверх. Как бы дядя себя ни чувствовал, слух у него не отнялся точно.

После череды шаркающих звуков, дядя открыл дверь. На нем были надеты светлый пуловер и серые брюки, констатирующие с цветом глаз. Я на секунду опешила, осознав, что это первый раз, когда я увидела Дона не в костюме с галстуком, а с растрепанными волосами и не в униформе.

– Кошка, боюсь, ты застала меня врасплох, – ирония в его голосе была мне прекрасно знакома, даже если внешний вид не был. За те месяцы, что я его не видела, он постарел на годы. Морщины вокруг рта и глаз стали еще заметнее, а серые волосы покрывала седина. Его безупречную манеру стоять сегодня заменила ссутулившаяся фигура. Я проглотила комок, собравшийся в моем горле.

– Ты меня знаешь, – объясняла я, – я всегда была занозой в заднице.

Дон подошел ко мне и ласково сжал плечо.

– Нет, не была. Не тогда, когда ты ею быть не пытаешься.

То, как он это сказал, с бесконечной печалью в голосе, заставило меня потерять контроль. Теперь я знала, что у него и правда крайнее состояние. Дон сказал бы мне, что я являюсь занозой в заднице и всегда ею была, но он не стал бы сжимать мое плечо и говорить такие слова с намеком на улыбку.

Все те вещи, которые я собиралась ему рассказать отошли на задний план. Он все время кашлял, объясняя это словами «просто простудился». Мои планы изменились безвозвратно.

Я обняла его, обхватывая руками, чувствуя то, как он похудел, ощущая запах медикаментов, сладостей и болезни. Слезы начали жечь глаза так, что мне пришлось отступить. «Что бы это ни было, вампирская кровь его вылечит» – доказывала я себе, стараясь успокоиться. Конечно, Дон упрямец и никогда не захочет пить немертвую кровь, даже зная, какими силами она обладает.

Что ж, я заставлю его переменить свое мнение на сей счет.

– Я слышала, ты не хотел, чтобы я знала, как ты болен, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал мягко, а не истерично, как мне этого хотелось. Очко мне.

– У тебя и так много дел, – ответил Дон.

Я никак не прокомментировала это заявления и беглым взглядом осмотрела комнату. Кровать Дона была типичной больничной койкой, так что можно было поднимать верх и них так, как тебе этого хочется, но кровать уже была отрегулирована. Рядом с кроватью стояли его личные вещи, какие – то бумаги, мобильный телефон и телефон, на который ему звонили из офиса.

– Как это похоже на тебя: все еще работаешь, когда смерть дышит тебе в лицо, – сказала я полушутливым, полу осуждающим голосом.

Мой дядя зловеще посмотрел на меня.

– Может, она и дышит мне в лицо, но из тебя уже все высосала, да?

Я бы посмеялась над его колкостью, только вот мне было не до этого: слишком занята была разглядыванием того, какой серый оттенок приняла его кожа и тем, как медленно и болезненно он двигался, отходя от меня все дальше и дальше.

– Что с тобой такого, что ты попал сюда? – спросила его я, стараясь не выдать в голосе страха, который я испытывала на самом деле.

– Просто сильно простудился.

– Не ври ей, – голос Кости пронесся по комнате и, спустя мгновение, появился он сам. Его темно – карие глаза остановились на Доне.

– Твои возможности не дают тебе право на…

– Мое родство дает мне его, – прервала я Дона, – ты моя семья. Это значит, что я имею право знать. «И если ты мне не скажешь, я использую свой зеленый взгляд на той медсестре, пока она мне все не расскажет», – добавила я, но уже не вслух.

Дон молчала пару минут, переводя взгляд с меня на Кости. Потом его плечи бессильно упали.

– У меня рак легких, – он грустно улыбнулся, но голос его не дрогнул, – похоже, что предупреждения на пачках сигарет все – таки себя оправдали.

Все во мне напряглось, когда я услышала это слово на «р».

– Но я никогда не видела, чтобы ты курил, – сказала я, уставившись на него.

– Я бросил до нашей с тобой встречи, но раньше я любил побаловать себя этими убийцами.

Рак легких. Конечно, если бы все не было так серьезно, он не позволил бы себе лежать в больнице. Сказать, что он трудоголик, – значит не сказать ничего. За то время, когда я знала Дона, он ни разу не брал выходной, отгул, не говоря уже о болезнях. Неудивительно, что эта новость заставила меня чувствовать себя так, будто мне прострелили брюхо.

– Доктора собираются тебя оперировать? Или лечить химией? Или они собираются использовать эти средства сразу?

Он вздохнул.

– Слишком поздно оперировать. Мой план в том, чтобы с достоинством прожить оставшееся время.

Нет. Это слово ударило в мой мозг так громко, что перекрыло все мысли. Затем я расслабила руки и плечи, стараясь успокоиться. Паника нам ни к чему. Надо рассуждать логически.

– Может, твое состояние не может вылечить традиционная медицина, но у тебя есть парочка преимуществ. Вампирская кровь излечит твои легкие и тебя, так что будет как новенький и…

– Нет, – прервал меня Дон.

– Черт подери! – вскричала я. Вот и пошло мое спокойствие коту под хвост. – Ты думаешь, что твой биологический брат как – то к тебе относится! Ну, так вот, – он был задницей и до того, как стал вампиром! Мое превращение не превратило меня в зло, и немного крови, чтобы помочь тебе также никак не повлияют на тебя.

– Я знаю, – удивил он меня, – Я начал пить вампирскую кровь еще тогда, семь лет назад. Ты сделала это возможным, когда начала приводить тех вампиров – заложников ко мне. Ты права, вампирская кровь может побороть рак, но она не может убить время. Вот оно нагнало и меня.

Семь лет! Мой мозг не мог воспринять эту информацию.

– Ты скрывал это от меня семь лет! Почему?

Вздох застрял у Дона в горле.

– Ты знаешь, что я не доверял тебе, как только ты присоединилась к команде. Потом я не хотел отвлекать тебя от работы. А когда ты узнала, что ты моя племянница…Что ж, некоторые вещи просто происходят. За прошлые два года тебе пришлось пережить то, что некоторые люди не испытывают за всю жизнь. Я хотел рассказать тебе, когда все уляжется, но сначала сам хотел разобраться в себе.

Я знала, что мой рот раскрылся от удивления, но я не могла себя заставить закрыть его. Кости подошел и молча взял меня за руку.

– Видно, произошло что – то действительно серьезное, если ты пришла сюда без предупреждения, – сказал Дон, – что происходит?

Я не могла поверить, что он так легко меняет тему, когда секунду назад мы обсуждали его возможную смерть. Это кажется более важным событием, чтобы обсудить.

– Химия, хирургия, может и не помогут тебе, но я помогу. Я вампир и могу обратить тебя.

– Нет.

Одно слово, сказанное так мягко, но настойчиво, было перекрыто кашлем, который как будто душил его.

– Но ты не можешь…, не можешь умереть вот так… – прошептала я.

– Могу. Это и значит быть человеком.

Я резко сглотнуло. Это же я сказала Кости, когда он спросил, почему мы не можем быть вместе. Теперь я понимала, почему Кости так бесился. Мне хотелось взять Дона за плечи и вытрясти это упрямство из его головы.

Но пока я не могу этого сделать, надо использовать другую тактику.

– Это не только твой выбор. Подумай о команде…

– У них есть Тэйт, – заткнул меня Дон, – он управлял все эти три месяца и, должен сказать, справляется он отлично.

– Это не его дело, – продолжала спорить я, хотя была с ним согласна, – только у тебя есть гули и вампиры по обе стороны. Тэйт недостаточно силен, чтобы сражаться с немертвыми. К тому же, настоящее дерьмо приближается от гулей.

Кашель заставил Дона прерваться за минуту до его слов:

– Скоро нам понадобится еще один вампир в команду.

Должно быть, Купер. Он бы следующим в списке «стать вампиром». Столько всего изменилось. Даже если я больше не входила в команду, я оставалась другом и семьей, что означало «мне не все равно! ».

– Господи, – пробормотал Кости.

– Поговорим об этом позже. Теперь расскажите, что там за ситуация с гулями.

Взгляд, которым одарил нас мой дядя, ясно сказал, что разговор на тему обращения в вампира закрыт. Я старалась сосредоточиться на вопросе о гулях, но болезнь дяди вышибла из меня дух.

– Помнишь Аполлиона, главаря гулей, которого мы встретили в прошлом году? Он все норовил меня стать полувампиром – полугулем. Видимо, он не успокоился.

Через несколько минут я рассказала Дону все в деталях. Как только я закончила свой рассказ, он испустил тяжелый вздох.

– Эта ваша охрана, конечно, хорошо, но этого недостаточно. Если вражда между вампирами и гулями продолжиться, люди тоже испытают это. Нам нужно что – то, чтобы противостоять войску Аполлиона, узнай все, что знаешь по этому поводу.

Я проворчала что – то неразборчивое.

– Это было бы прекрасно, но это не решает проблему. Наши гули, которым мы доверяем будут раскушены Аполионом за секунду и тотчас же убиты. Найти кого – нибудь жесткого и ответственного будет трудновато, тем более, что его не должен узнать Аполлион.

Мой голос сорвался, когда Кости поднял бровь в удивлении. Дон удостоил меня лишь кивком.

– Дэйв…

Я закрыла глаза, ненавидя ту ситуацию, в которую я втянула своего друга, но Дон был прав. Дэйв был умным, жестким, с опытом и мертвым. Кости воскресил Дона несколько лет назад после того, как он был убит, но только несколько немертвых видели его после обращения.

– Мы спросим его, – начала я, – пусть он сам решит, хочет он того или нет. Моно притворяться другим, но внедриться в чужую компанию… Это очень опасно.

– Поймай его, – сказал Дон, – он внизу.

Я встретилась с непокорным взглядом моего дяди с ноткой упрямства, как у меня.

– Я пойду к нему и расскажу все о ситуации с гулями, но наш разговор не закончен. Подумай о моем предложении. Обо всем, что ты можешь сделать, оставшись живым.

Он послал мне слабую улыбку.

– Я всегда думал, что умру. Может, через день или месяц, или несколько лет, но это было бы неотвратимо. Ты должна была бы просто принять это, но ты этого не сделала. Ты думала, как вампир, с того самого момента, как мы встретились. Новое в тебе – клыки, но это единственное изменение.

Я прикусила губу, думая, что все, что он сказал, являлось правдой.

– Я пойду к Дэйву.

Глава 5

Я вышла из комнаты Дона в сопровождении Кости, стараясь думать о чем угодно, только не о грустном упрямом взгляде дяди. «Цок‑ цок‑ цок» стучала моя обувь по плитке на полу. Рак легких. «Цок‑ цок‑ цок» приближали меня к лифту. Прошел рубеж и хирургии, и химиотерапии, и вампирской крови. Цок‑ цок‑ цок. Знает семь лет.

Однако стоило мне только войти в лифт, как мой контроль дал трещину, и все перед глазами заволокло слезами. Не считая матери, Дон был единственным оставшимся членом моей семьи. Мои бабушка и дедушка были убиты несколько лет назад, а отец показал всю новую суть определения «тяжелое времечко», несколько раз пытаясь убить меня. Несмотря на то, что наши отношения никак нельзя было назвать нормальными, за последние несколько лет Дон приблизился для меня к понятию «отец», как никто другой.

И скоро он уйдет. Навсегда.

Кости обхватил меня руками. Из‑ за его роста мое лицо прижималось к его ключице, а холодная кожа его жакета к моей щеке, пока он гладил рукой мои волосы. Я ухватилась за него, погружаясь в оазис его объятий, чувствуя его силу не просто в стене мускул его тела, но и в энергии, которая окружила меня, словно густое облако, когда он опустил барьеры своей ауры.

Затем я отодвинулась от него, несколько раз моргнув, чтобы очистить взор от розовых слез. Если я позволю себе войти в такое состояние сейчас, я просто не смогу справиться с более сложными задачами, стоящими перед нами. Я не сдамся с Доном, но я должна собраться и сконцентрироваться на том, что нам необходимо сделать. Сейчас было не время разваливаться на кусочки.

– Все хорошо, – сказала я Кости, протянув вперед руку, когда он хотел что – то сказать. – Давай найдем Дейва. По одной кризисной ситуации на раз, правильно?

Двери лифта открылись, являя нам мрачного привлекательного вампира на другой стороне. Его темные волосы были собраны в свободный конский хвостик, а обычно игривое выражение лица было подавленным.

– Привет, Жуан, – сказала я, выдавливая из себя хромую улыбку.

– Querida, – пробормотал он, открывая для меня свои объятия. Несмотря на то, что я была зла на него, я подошла к нему, кратко обхватывая в ответ. – Lo siento, – прошептал он, когда я выпустила его.

– Да, мне тоже жаль, – уныло ответила я. – Ты, Тейт, Дейв – все вы должны были сказать мне.

– Дон заставил нас пообещать, что мы этого не сделаем. Он не хотел, чтобы ты переживала.

Я была слишком расстроена, чтобы рассмеяться над иронией всей ситуации.

– Теперь слишком поздно.

– Кости, mi amogo, como es usted? – произнес Жуан.

Кости ответил на том же языке, но я была слишком растеряна, чтобы обеспокоиться переводом с испанского, и пошла в Комнату Крушений. Вопреки моей клятве не думать о состоянии Дона, часть меня все еще была занята построением вариантов его спасения. Может быть вампирская кровь, которую Дон использовал, чтобы вылечить рак, была не достаточно сильной. Если он начнет принимать кровь Мастера вампира – например, Кости или Менчереса – может, и результаты будут другими.

Двойные двери в тренировочную арену, располагавшуюся дальше по коридору, открылись, и вышел Тейт. Он прямиком направился ко мне, но я даже не взглянула на него, направляясь к комнате, из которой он только что вышел. Он схватил меня за руку, когда я проходила мимо него.

– Кэт, мне нужно кое – что…

– Оставь это при себе, – ответила я, выдергивая руку. – Ты просто бегом бежал ко мне в прошлом году, чтобы рассказать, что Кости мне изменяет. Зато сейчас, когда дело касается Дона, того, что действительно является правдой, ты погрузился в уважительное молчание.

– Это не…, – начал он, снова протягиваясь ко мне.

Кости схватил Тейта раньше, чем тот успел коснуться моей кожи, появляясь рядом с нами быстрее, как если бы он материализовался из воздуха.

– Если хочешь сохранить ее, – прорычал он, сильнее сжимая руку Тейта, – даже не пытайся тронуть ее снова.

В любое другое время я бы запротестовала, зная, что Кости никогда не блефует и действительно оторвет Тейту руку, но сегодня мне было все равно. Среди всеобщего молчания о здоровье дяди Тейт ранил меня больше всего. Да, между нами были напряженные отношения с тех пор, как Кости вернулся в мою жизнь, но долгое время до того Тейт был моим лучшим другом. Из – за того, что во время бесчисленных миссий мы вместе встречали смерть лицом к лицу, между нами выковались прочные связи, но для меня это была последняя соломинка, за которую я хваталась.

– А еще лучше, попробуй только тронуть меня, и уже я оторву тебе руку, – прошипела я, обходя его и продолжая свой путь по коридору. – Я со многим мирилась, несмотря на твою враждебность к Кости, и отказывалась принимать, что мы с тобой никогда уже не будем друзьями. Но после этого, все кончено. Так что держись от меня подальше.

За моей спиной Жуан прочистил горло.

– Ах, querida…

– Не утруждай себя, защищая его, – ответила я, рывком открывая тяжелые двери в комнату, которую мы обозвали Комнатой Крушений по причине интенсивности тренировок, проводимых в ней. – Я не…

Голос мой замолк, пока глаза выкатывались наружу. Там, в середине комнаты вампир – брюнетка бежала по тому, что выглядело новой полосой препятствий, легко изворачиваясь от летевших на нее цементных блоков.

– Что? – выдохнула я.

Вампир не слышала меня. Тейт пробормотал что – то вроде «Я пытался предупредить тебя», но я не обернулась. «Она носит униформу», смутно заметил мой разум, после чего незамедлительно последовало: «Какого черта она носит униформу? ».

– Мам! – закричала я ей. – Что ты здесь делаешь?

Она повернула голову, и в следующую же секунду следующий надвигающийся цементный булыжник сбил ее с ног. Даже с расстояния я увидела раздраженный взгляд, который мама бросила на меня, прыжком поднимаясь с пола.

– Небрежно, Кроуфилд, – рявкнул на нее Купер со своей позиции наблюдения за полосой препятствий.

– Здесь Кэтрин, – ответила она, указывая на меня.

Он развернулся, и виноватое выражение исказило его темнокожее лицо. Мой шок спал в достаточной степени, чтобы я смогла шагнуть в комнату, едва обращая внимание на то, как Кости вполголоса пробормотал, что им чертовски повезло, что мой темперамент больше не проявляется огнем.

Он был прав. Если бы это случилось шесть месяцев назад, огонь уже выстрелил бы из моих ладоней от шока из‑ за моих непостоянных эмоций. Если бы это было три месяца назад, я бы уже затормозила всю активность в Комнате Крушений благодаря яростному давлению разума. Но теперь, когда все эти способности исчезли, все, что я могла сделать – наброситься на них голосом.

– Вы, должно быть, шутите надо мной, – прошипела я в огромную комнату. – Я думала, что это дерьмово, что никто не сказал мне о состоянии Дона, но кто знал, что вы, ребята, припасли еще больше секретов в рукавах!

– Перерыв десять минут, – крикнул Дейв. Дюжины членов команды бросили то, чем занимались, и по принуждению вывалились их комнаты, используя дверь, противоположную той, у которой стояла я.

Через несколько минут комната была пуста, остались только Купер, Тейт, Кости, Жуан и моя мама, которая была единственной, кроме Кости, у кого на лице не значилось виноватое выражение.

– Кэтрин, перестань так остро реагировать, – подходя ко мне, сказала она тоном, которым говорят с детьми. – В конце концов, я не делаю ничего, что не делала ты сама больше десятка лет.

– И я была практически убита больше раз, чем могу сосчитать, – выстрелила я в ответ, борясь с побуждением хорошенько ее встряхнуть.

Взгляд ее синих глаз стал твердым.

– Я была убита, – ровно ответила она. – Попытки спрятаться от зла в этом мире не сделали ничего, чтобы спасти меня. Ни тогда, ни в любой другой раз до того.

Чувство вины пронзило меня от ее слов, сводя на нет мою ярость. Кроме ночи, когда она встретила моего отца, каждый раз, когда она переносила испытания от вампиров или упырей, был из – за меня. Монстры сражались абсолютно нечестными путями, и каждый раз, когда они приходили за мной, они приходили и за теми, кто был близок мне. Последний вампир, с которым я вступила в борьбу, умышленно силой обратил мою мать, чтобы просто преподать мне урок. Мне было жаль, что я не могла убить его больше одного раза.

– Довольно большая разница между попытками спрятаться от опасности и бросанием прямиком ей в руки, – заметил Кости более разумным тоном, чем использовала я. – Нельзя исправить тот вред, что тебе нанесли, бросаясь в опасность с головой, Джастина.

– Ты прав, с собой я уже ничего не смогу сделать, – произнесла она, и мрачное выражение мелькнуло на ее лице, выглядевшем так, будто ей тридцать, а не сорок шесть. – Но вот с другими, да, – продолжила она. – Я не могу изменить то, кто я есть, но убийство того вампира несколько месяцев назад показало мне, что я, по крайней мере, могу использовать это, чтобы увериться, что другие не закончат так, как я.

Будто слушаю саму себя, когда была моложе, в неверии подумала я. Тогда я ненавидела саму себя и вымещала свою невежественность и ненависть на других вампиров, думая, что это нарушит баланс весов против моего отца. Если бы Кости не показал мне, что зло есть выбор, а не особенность рода, я могла бы все еще крутиться в этом порочном круге саморазрушения.

И уже дважды за один день я оказывалась на другом конце тех же упрямых споров, что вела когда – то сама с собой. Я бросила вверх быстрый, умоляющий взгляд. Из всех раз, когда ты захочешь отложить воздаяние, Господи, этот самый лучший.

– Ты можешь убить сотни мерзких вампиров и упырей, но это не заберет твою боль, – в конце концов, сказала я. Чувство дежа – вю все росло, пока я повторяла то же, что когда – то говорил мне Кости. – Поверь, я знаю. Только принятие самого себя уменьшит боль. И это означает принятие и тех частей себя, которые тебе не нравятся или которые ты не выбирала.

Мама посмотрела в сторону, смаргивая розовые слезы, блеснувшие в ее глазах.

– Правда? Родни принял меня. Так посмотри, где он теперь.

– Родни не просто принял тебя, он любил тебя, – тихо сказал Кости. – Иначе он не погиб бы, пытаясь тебя спасти.

Она отвернулась от нас, но, несмотря на то, что спина ее была прямой, я видела, как дрожат ее плечи. Я хотела обнять ее, но знала, что сочувствие будет лишь солью на рану. Объятие не вернет единственного мужчину, с которым у нее были настоящие отношения.

– Я уничтожу каждого грязного кровососа, которого смогу, – через некоторое время сказала она, казалось, совершенно не замечая, что затрагивает и саму себя этим комментарием «грязные кровососы». Когда она обернулась, в ее взгляде не было розовых слез. Вместо этого глаза ее сияли ярко – зеленым. – Это ты решать уже не можешь. Единственная вещь, на которую ты еще можешь повлиять, заключается в том, буду ли я делать это с помощью твоей старой команды, если пройду через их версию основных тренингов, или сама по себе.

– Даже с их помощью тебя запросто могут убить. Ты не понимаешь, как это опасно. – Я издала вздох абсолютнейшего расстройства. – Пожалуйста, не делай этого.

Ее челюсть сжалась до такой степени, что зубы заскрипели.

– Я сделаю это.

– Господи, ты такая же упрямая, как Дон! – сказала я, чувствуя, что сыта по горло.

– Такая же упрямая, как кое – кто еще, – вполголоса пробормотал Тейт.

– Заткнись, Тейт, – прошипела я.

– Котенок, – Кости положил ладонь на мою руку. Спокойствие, казалось, волнами омыло мое сознание, успокаивая взвинченные эмоции, подобно бальзаму на обожженной коже. – Некоторым вещам нельзя обучить, их можно только узнать по опыту. Но есть то, что мы можем изменить: остановить этих радикальных упырей. Если их численность будет расти, каждый вампир будет в опасности, включая и твою маму.

Правильно. Эта проблема не будет ждать, пока я пытаюсь вбить толк в мою бестолковую упрямую семейку. Я должна сфокусироваться на приоритетах. Первое: остановить смертоносную фашистскую пропаганду в обществе упырей, которая уже проложила тропинку из тел вампиров без Мастеров. А уж затем я должна отговорить своих маму и дядю от их новоприобретенной жажды смерти.

Что – то циничное во мне задалось вопросом, могут ли упыри – фанатики оказаться более легкой задачей.

Я уставилась на членов своей бывшей команды.

– А вы, ребята, все еще в моем дерьмовом списке и за то, что скрывали это, и за то, что утаивали от меня состояние Дона, но у нас проблемы и покрупнее. Идем со мной, и я введу вас в курс дела. Мам, – Я покачала головой, – поговорим позже.

Она стала уходить, собирая свои темные волосы в тугой хвостик.

– Намного позже. У меня тренировки следующие несколько часов.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒