ЧАРЛЬЗ ЛЕДБИТЕР 17 страница

Они же, как правило, пишут на грифельной доске, хотя иногда письмо можно получить ещё быстрее с помощью процесса преципитации, который мы будем сейчас рассматривать. Но вообще говоря, мел, закрытый между двумя грифельными досками, приводится в движение рукой, у которой материализуются только самые кончики пальцев.

Сеанс письма на грифельной доске.

Один медиум, хорошо известный в Лондоне двадцать лет назад, довёл письмо на грифельной доске до высокой степени совершенства. Это была наилучшая демонстрация, на которую можно было привести закоренелого скептика, хвастающегося, что в его присутствии ничего не получится. Встреча назначалась летом на одиннадцать часов утра. По пути скептику предлагалось зайти в книжный магазин и купить две обыкновенные грифельные доски, какими пользуются школьники, положить между ними кусочек мела (иногда два или три кусочка различных цветов), затем их заворачивают в бумагу и крепко перевязывают шнуром. Затем покупали палочку лучшего сургуча и предлагали скептику запечатать шнурок своей собственной печатью в стольких местах, в скольких ему захочется, и ни под каким предлогом не выпускать пакет из своих рук.

Тогда мы отправлялись к медиуму, и после того, как скептика просили сесть на свой пакет с досками, чтобы он был уверен в невозможности надувательства, сеанс начинался. Медиум начинал операцию со своими собственными досками, которые всегда можно было осмотреть до начала сеанса, когда они лежали на столе. В отношении их скептик обычно выдумывал сложные теории: что послание написали заранее и смыли его спиртом, так чтобы они вскоре проявились, или же что доски мгновенно убирали и заменяли другими, как в фокусах. Вообще ему позволяли говорить всё, что он захочет, зная, что в конце концов ему придётся отказаться от своих слов.

Медиум прижимал рукой одну доску к внутренней поверхности стола; это был простой маленький стол без выдвижного ящика, явно без всяких устройств, и даже ковра под ним не было. В этих условиях ответы на простые вопросы писались на грифельной доске, а фразы тщательно записывались под диктовку. Здесь скептик обычно вмешивался, требуя, чтобы фраза была написана на санскрите, китайском или на одном из языков американских индейцев, и его триумф был велик, если “дух”, ведущий сеанс, признавался, что не знает этих языков. Иногда “дух” отправлялся искать кого-нибудь, кто их знал, что несколько смущало скептика, однако он продолжал держаться за идею, что всё это было каким-то надувательством. Но скоро, где-нибудь в середине сеанса, кто-то вкрадчиво спрашивал у “духов”, не могли бы они написать на наших досках, и, хотя мне раз или два отвечали, что они опасаются, хватит ли у них для этого сил, в трёх случаях из четырёх ответ был утвердительный. Тогда все поворачивались к скептику, прося его показать его пакет и осмотреть печати, чтобы совершенно увериться, что их не трогали. Его вежливо просили держать запечатанный пакет над столом. Медиум брался за уголок пакета или просто клал на него руку. Затем скептика просили мысленно сформулировать вопрос, но так, чтобы никто не догадывался о его характере. Он делал это, и обычно было интересно наблюдать за движением его лица, когда внутри пакета, который он держал в руках, слышался шорох быстрого движения мела. Через несколько секунд три стука извещали о том, что послание написано; медиум убирал руку и торжественно просил скептика осмотреть печати, чтобы удостовериться, что они остались нетронутыми.

Затем шнурки обрезались, пакет открывался и скептик обнаруживал на внутренней поверхности своих новых досок, исписанных мелким почерком, ответ на его мысленный вопрос. Как правило, ему нечего было сказать, и он отправлялся домой, чтобы поразмыслить. Но к концу недели он обычно приходил к выводу, что каким-то необъяснимым образом мы были жертвами надувательства или галлюцинации и что, “конечно, на самом деле мы не видели всего этого, а только думали, будто видели”. И всё же это был крепкий орешек, и впоследствии его частые ссылки на “этот ловкий, но глупый фокус” показывали, что он остался у него в памяти и произвёл на него больше впечатления, чем он хотел признать.

Ответы, переданные таким образом, нередко выдавали значительный интеллект и познание. Тем не менее мне казалось, что часто они в большей степени зависят от мнений того, кто задавал вопросы. Было ли это желание произвести приятное впечатление или же идеи в значительной степени являлись отражением идей задававшего вопрос, решить это не позволяют имеющиеся у нас данные. Я помню, например, что сам получил совершенно определённое сообщение о жизни некоторых лиц, которыми я глубоко интересовался. Существо, вступившее в контакт, тотчас не утверждало, что эти люди непременно существуют, однако заняло по отношению к ним такую же позицию, что и я. И тем не менее, спустя только неделю, я узнал, что в послании, написанном в ответ другому человеку и которое якобы исходило от того же существа, наличие этих персонажей полностью отрицалось. Возможно, что мы имеем дело с совершенно различными существами, одно из которых по той или иной причине выдавало себя за другое. По крайней мере значительным фактом является то, что высказанное мнение в точности совпадало с мнением лица, задававшего вопрос. С другой стороны, я вынужден признать, что во многих случаях ответы были совершенно неожиданными и содержали сведения, о которых никто из присутствующих не мог иметь какого-либо понятия.

Нетрудно понять, почему такое письмо на грифельной доске является одним из простейших способов получить послание и, по правде говоря, единственным видом письма, которое возможно при дневном свете. Фактически это никогда не делается при свете, какими бы удовлетворительными ни были для нас условия эксперимента. Между двумя досками или между одной доской и столом всегда темно, что делает материализацию возможной. Когда физическое тело медленно создается путём обычного нарастания, когда оно полностью проникается витальным принципом и оживляется энергией духа, оно становится относительно постоянным организмом и в некоторых условиях может выдержать потрясение от внешних вибраций.

Мы должны помнить, что этот тип материализации – лишь простая имитация обычной, простое и случайное соединение атомов, временно удерживаемых вместе вопреки обычным законам и правилам природы. Поэтому единство таким образом созданного тела сохранять трудно и вести себя рядом с ним нужно осторожно. Всякая сильная вибрация снаружи легко это разрушит. Нужно также помнить, что материя, использованная для материализации, почти вся берётся из тела медиума, а следовательно, подвержена мощному притяжению к нему, почему материализованное тело и оказывается постоянно рядом с телом медиума. Очень сильные и быстрые вибрации обычного света рассеивают материализацию почти немедленно, если не имеют место исключительные обстоятельства.

И всё же она некоторое время может сохраняться при очень слабом свете газового рожка или же при фосфоресцирующем экране, который обычно состоит из куска дерева или картона, покрытого светящейся краской и выставляемого на солнце в течение дня, так что ночью он испускает слабое свечение. Между тем источники астрального плана способны давать слабый свет, эффект которого, как мне кажется, гораздо слабее; и в этом свете пишущая рука может иногда поддерживать своё существование довольно долго, как показывает нижеследующий отрывок описания сеанса, проведённого с Кейт Фокс мистером Л. 18 августа 1861г.

Час письма.

“Карточки стали центром кружка света, диаметром в фут. Я внимательно наблюдал за явлением и увидел руку, державшую мой карандаш над одной из карточек. Эта рука спокойно двигалась слева направо и, когда строка была закончена, возвращалась влево, чтобы начать другую. Сначала это была прекрасно сформированная человеческая рука, потом она стала тёмной и меньшей по размеру, но продолжала держать карандаш. Письмо возобновлялось с интервалами, и материализация оставалась видимой около часа. Я не могу вообразить себе лучшего доказательства спиритического письма. Были приняты все предосторожности против возможного обмана. Я держал обе руки медиума, пока явление продолжалось. У меня сохранились две карточки, исписанные с двух сторон мелким почерком. Содержание написанного имеет очень возвышенный характер. (Спорная область между двумя мирами)”.

Этот рассказ показывает нам, как трудно, даже в исключительно благоприятных условиях, поддерживать материализацию довольно долгое время. Вероятно, форму руки сохранить было нельзя, но что-то видимое, что держало карандаш, могло каким-то образом поддерживаться, пока работа не была закончена.

Непосредственно живопись.

Я видел также несколько образцов живописи, полученных, вероятно, таким же способом, что и вышеописанное письмо. Я говорю “вероятно”, потому что явление происходило в темноте, а следовательно, о нём нельзя судить с полной уверенностью. Может быть, это были преципитации. Но так как это более сложный способ, я не думаю, чтобы пользовались им. Некоторые медиумы сделали своей профессией получать такие картины, и это, конечно, очень хорошее доказательство астральных способностей. Два раза я видел, как в полной темноте на листке помеченной бумаги за 15-20 минут был выполнен маленький пейзаж, размером примерно в восемь дюймов на пять. Работа была изящная, краски естественные и гармоничные, и они ещё не совсем высохли, когда зажгли свет. Я был совершенно уверен, что в каждом из этих случаев это было сделано на бумаге, которую я принёс с собой. В одном случае, как раз перед тем, как потушили свет, я оторвал уголок листа и хранил его, пока работа не была выполнена. Когда свет зажгли, я убедился, что кусочек полностью совпадал с листом, на котором был написан пейзаж.

В обоих случаях я не узнал пейзаж, однако у того же медиума я видел хорошие картины, изображавшие знакомые мне места, которые, как мне сказали, были написаны таким же образом. В обоих случаях на сеанс приносили коробку акварели, палитру и кисти, и было видно после сеанса, что ими пользовались. В другой раз и с тем же медиумом я видел, как в темноте и ещё быстрее был выполнен очень большой рисунок. Однако здесь манера исполнения, полная силы и вдохновения, определённо грешила незаконченностью и неточностью.

Изображена была женская голова, и портрет можно было узнать, хотя он и не был лестным. Во всех этих случаях было совершенно очевидно, что медиум не имел никакого отношения к исполнению картин, потому что его держали за обе руки, а силуэт его тела был достаточно виден в обоих случаях, так что он не мог двинуться с места, не будучи тут жe замеченным.

Музыкальные явления.

Человек, научившийся при жизни играть на каком-нибудь инструменте, не теряет эту способность, покинув физическое тело. Я слышал, как невидимые существа довольно мило играли на скрипке и флейте, причём света было достаточно, чтобы видеть, что никто из присутствующих не прикасался к инструментам в своём физическом теле. Много раз я слышал такую же игру на аккордеоне, и в некоторых случаях я держался за один край инструмента. Несколько раз я также слышал, как невидимые руки играли передо мной на пианино, причём здесь, казалось, исполнение не зависело от того, была ли клавиатура открыта или нет. Если во время игры мы закрывали её, инструмент продолжал звучать, как и раньше. Два раза я слышал, как играли на струнах пианино, причём клавиши оставались неподвижными в точности так, как будто играли на арфе.

Другой пример, показывающий, как человек сохранил после смерти способность пользоваться инструментом, к которому он привык, приводится сэром У. Круксом в его книге. Оператор, строго говоря, не пользовался своим аппаратом, но он, насколько это было возможно, полностью продемонстрировал своё умение им пользоваться. Вот эта история:

Телеграфист.

“Во время сеанса с мистером Юмом ко мне приблизилась маленькая рейка, о которой я уже говорил, и передала мне сообщение посредством шлепков по моей руке. Я читал алфавит, а рейка шлёпала по руке на нужных буквах. Другой конец рейки лежал на столе на некотором расстоянии от рук Юма.

Удары были такими чёткими и ясными и рейка так хорошо управлялась невидимой рукой, что я сказал себе: “ Может ли разум, направлявший движение этой рейки, изменить характер ударов и передать мне телеграфное послание по азбуке Морзе? ” (Я имел полное основание полагать, что азбука Морзе была совершенно неизвестна присутствующим, да и сам я знал её довольно плохо). Едва я произнёс эти слова, как характер ударов изменился и сообщение продолжало передаваться так, как я хотел. Буквы давались слишком быстро, поэтому я мог улавливать только отдельные слова, я услышал достаточно, чтобы убедиться, что на другом конце был хороший “морзист”, откуда бы он ни передавал своё послание.

Непосредственный голос.

В случае игры на флейте, о котором я говорил выше, очевидно, что исполнитель должен был материализовать не только концы пальцев, чтобы прижимать их к клапанам, но также и рот, чтобы дуть. Разумеется, нет ничего исключительного в том, что во время сеанса умерший в достаточной степени материализует голосовые органы, чтобы производить различные звуки, хотя представляется (это естественно предположить), что это осуществить труднее, чем материализацию руки. Очень часто материализация этих органов оказывается весьма несовершенной, и в результате получается только хриплый свистящий шепот. Я думаю, что почти во всех случаях первые попытки умершего, пробующего материализовать свой голос, не идут дальше слабого шёпота. Напротив, “дух-руководитель” настоящего медиума, регулярно практикующийся в материализации органов речи и пользующийся ими сотни раз, обладает совершенно естественным и очень характерным голосом.

Все, кто за последние 30 лет не раз посещал сеансы хорошо известных медиумов, должны быть знакомы с богатым и звучным голосом духа, выдающего себя за Джона Кинга, с его сердечной, дружественной манерой приветствовать тех, кого он знает и кому доверяет. Я помню, как однажды, когда я пригласил медиума к себе в деревню и мы проходили через хлебное поле, голос хорошо известного духа совершенно естественно вмешался в наш разговор, как если бы с нами гулял кто-то третий.

Я отлично знаю, что, как правило, “голос духа” объясняют чревовещанием со стороны медиума, но когда в этом голосе узнают человека, которого знали при его жизни, такое объяснение представляется несколько необоснованным. Мне думается, что таким образом невозможно объяснить и следующий факт: во время одного сеанса у меня дома невидимые исполнители предложили нам послушать песню на четыре голоса, причём каждая партия слушалась отчетливо.

Две из них были пропеты женскими голосами, хотя медиум был мужчина (и в глубоком трансе), а в зале присутствовали только мужчины (друзья, которые пользовались моим полным доверием).

Под эту рубрику частичных материализаций нам нужно также отнести то, что иногда называется “спиритическими фотографиями”, поскольку всё, что может быть сфотографировано, должно естественно состоять из физической материи, способной отражать часть световых лучей, которые могут действовать на чувствительную пластинку. Из этого отнюдь не следует, что объект должен быть образован из материи, видимой для наших глаз, потому что пластинка чувствительна ко многим ультрафиолетовым лучам, которые не производят никакого впечатления на наши глаза.

Я достаточно осведомлён в деле фотографии, чтобы понимать, как легко можно сделать поддельную “спиритическую фотографию”; но я также знаю, что многие из них были получены абсолютно честным образом. Я видел большое число таких, которые были сделаны в условиях, контролируемых У. Т. Стэдом в то время, когда он изучал этот любопытный вид медиумических способностей. Мне посчастливилось видеть несколько фотографий, сделанных вице-президентом нашего Общества, и тех, которые были сняты для него.

Интересная фотография.

Хорошим примером такой фотографии частично материализовавшихся умерших может служить случай, рассказанный мне одним старым офицером. Он потерял (как мы говорим) трёх дочерей, которые умерли одна за другой в довольно короткий срок. Однажды, находясь в большом городе за сотни миль от дома, он увидел вывеску фотомастерской, на которой было сказано, что здесь выполняются портреты умерших. Он немедленно вошёл в ателье и попросил, чтобы ему сделали фотографию. Он не дал никаких указаний на то, кого ожидал увидеть на ней, и даже не сказал, что желал получить не свой портрет. Он утверждает, что фотограф совершенно его не знает. И однако, когда он пришёл за результатом, то увидел, что на фотографии вокруг его лица парили три других, менее чёткие, но несомненно знакомые. Офицер показал мне эту фотографию, а также портреты дочерей, сделанные при жизни. Вне всякого сомнения, это были те же лица.

По-видимому, иногда частичной материализацией можно объяснить и действие планшетки, потому что в некоторых случаях я видел, как планшетка явно двигалась под пальцами, которые держали над ней. Когда очевидно, что это рука перемещает планшетку, явление, естественно, относится к нашей первой категории, связанной с использованием тела медиума, хотя медиум может совершенно не сознавать происходящее.

ГЛАВА 29. РАЗЛИЧНЫЕ ЯВЛЕНИЯ.

Я уже указывал в связи с получением картин или писем, что эти явления можно вызвать другим способом, более быстрым и эффективным, который, однако, требует более глубокого знания возможностей астрального плана. Его обычно называют методом преципитации.

Желающий писать или рисовать берёт лист бумаги, затем он создаёт отчётливый мысленный образ написанного или картины, не забывая о мельчайших деталях; потом усилием воли он проецирует его на бумагу – так, чтобы вся картина или страница письма появилась перед его мысленным взором. Вы сразу увидите, что это требует гораздо больших сил и способностей, чем в действительности обладает обычный человек, будь то при жизни или после смерти. Но так же как долгая тренировка может дать некоторым лицам эту способность на физическом плане, так её могут приобрести и некоторые из умерших.

Иногда я видел, как письмо преципитировалось не мгновенно, а постепенно, так что слова появлялись на бумаге друг за другом, точно так же, как если бы они писались обычным образом, только процесс шёл гораздо быстрее. Я наблюдал также, как медленно возникала картина, равномерно покрывая бумагу с одного угла к другому. Впечатление было точно такое, как если бы с готовой картины постепенно сдвигали лист, которым она была покрыта.

Некоторые люди, чтобы выполнить такое задание, требуют, чтобы их снабдили необходимыми материалами. Иными словами, если нужно написать письмо, должны быть приготовлены чернила или цветной мел или, если нужно преципитировать картину, – то краски в порошке или разведённые. В этом случае оперирующий просто дезинтегрирует необходимую ему часть материи и переносит её на поверхность своего листа. Однако более опытный оператор может брать нужную материю из окружающего эфира; т. е. он способен создавать материю, и иногда это позволяет ему достичь результатов, которые совершенно не поддаются имитации с помощью какого-либо средства, имеющегося в нашем распоряжении на физическом плане.

Теперь мы рассмотрим вопрос о так называемом “спиритическом свете”, другими словами, о различных видах свечения, вызываемых на сеансах без физического тела. Уильям Крукс подробно рассматривает их в своей работе, которую я уже цитировал.

Различные типы света.

“В строжайших условиях контроля я видел, как по комнате молчаливо парило, а потом мягко опустилось до пола плотное светящееся тело, размером и формой напоминавшее яйцо индейки; оно возникло на такой высоте, что никто из присутствующих не мог дотянуться до него даже на цыпочках. Оно оставалось видимым более десяти минут. Перед тем как исчезнуть, оно три раза стукнуло по столу; звук был как от плотного и твёрдого тела. В течение всего этого времени медиум лежал запрокинувшись в кресле, казалось, в бессознательном состоянии.

Я видел, как к головам некоторых людей устремились световые точки; ответы на мои вопросы были получены в виде светящихся точек, которые вспыхивали перед моим лицом столько раз, сколько я хотел. Я видел, как светящиеся искры устремились от стола к потолку и затем упали на стол с явственным шумом. Я получил сообщение по алфавиту, которое давалось посредством вспышек света в воздухе, в то время как я водил среди них рукой. Я видел, как светящееся облако поднялось и парило по направлению к картине. В строжайших условиях контроля я не раз держал в руке плотное светящееся тело, прозрачное как кристалл, которое мне давала рука, не принадлежавшая ни одному из присутствующих. Я видел, как светящееся облако парило над гелиотропом, стоявшем на маленьком столике, как оно сломало стебелёк и принесло его одной даме. Я несколько раз наблюдал, как подобное светящееся облако сгущалось, принимая форму руки, которая перемещала маленькие предметы”.

Я уже описал три разновидности света, которые появлялись во время моих первых опытов у меня дома без помощи известного медиума. Хотя с тех пор мне приходилось наблюдать и другие свечения этого рода, почти все они имели приблизительно такой же характер, что и первые. Однако несколько раз я наблюдал гораздо более яркий свет, чем какой-либо из виденных раньше. По-видимому, он имел электрическую природу и мог освещать всю комнату. Один раз он был просто ослепительным. Такое явление бывает на сеансах очень редко, потому что, как объяснялось ранее, этот свет рассеивает всякую частичную материализацию, которая может быть необходима для осуществления других явлений. Те, кто экспериментирует на астральном плане, имеют в своём распоряжении другую, очень любопытную силу – способность расщеплять и восстанавливать материю; мы уже касались этого в связи с преципитацией. Она просто состоит в том, что предмет превращается в неощутимую пыль, по существу – в эфирное или даже атомное состояние. К этому результату можно придти посредством исключительно быстрых вибраций, которые разбивают связь между молекулами предмета, являющегося объектом действия. Ещё более быстрые вибрации, возможно несколько иного типа, разделяют, в свою очередь, эти молекулы на составляющие их атомы. Тело, таким образом приведённое в эфирное или атомное состояние, можно перемещать с большой скоростью из одного места в другое. И в тот момент, когда сила, приводящая его в такое состояние, перестаёт действовать, предмет немедленно примет своё первоначальное состояние.

Как сохраняется форма.

Чтобы ответить на объективное возражение, которое немедленно придёт на ум читателю, позвольте мне ещё раз процитировать несколько фраз из моего “Астрального плана”.

Начинающим часто трудно понять, как в этом эксперименте предмет может сохранять свою форму. В качестве возражения приводят в пример металлический предмет, скажем, ключ; если его расплавить и довести при высокой температуре до газообразного состояния, а потом охладить, чтобы он опять стал твёрдым телом, то это будет уже больше не ключ, а лишь слиток металла. Возражение кажется справедливым, однако аналогия эта – не полная. Элементальная эссенция, дающая, так сказать, жизнь ключу, действительно рассеется при изменении его состояния, не потому что на неё будет непосредственно влиять температура, а потому, что, когда её плотное тело, её временное обиталище, разрушено, – она возвращается в общий запас этой сущности, точно так же, как высшие начала человека, сами по себе нечувствительные к холоду и теплу, уходят из его тела, когда оно разрушается огнём. Следовательно, когда металл ключа охлаждается, элементальная эссенция “земного” типа, возвращающаяся в этот слиток, уже не та, что была в нём раньше, и поэтому нет основания для того, чтобы она принимала ту же форму. Но человек, расщепляющий ключ, чтобы перенести его астральным путём, очень осторожно поддерживает элементальную эссенцию в её нынешнем виде, пока перемещение не завершено. Воля оператора не разрушает форму эссенции, а только переводит заполняющую эту форму материю в более тонкое состояние. Когда действие его воли прекращается, элементальная эссенция начинает вновь создавать прежнюю форму, уплотняя свои частицы. Тогда, если сила концентрации у оператора была достаточной, форма предмета сохраняется в точности.

Так иногда на спиритических сеансах переносятся предметы –почти моментально и на большие расстояния; понятно, что в расщеплённом состоянии они легко проходят через плотные тела, например, через стены дома или закрытой шкатулки. И если знать, как это делается, такое “прохождение материи сквозь материю” осуществить не труднее, чем пропустить воду через фильтр или газ сквозь жидкость в условиях лаборатории.

Так как, изменяя природу вибраций, материю можно перевести из твёрдого состояния в газообразное, понятно, что, экспериментируя в обратном порядке, эфирную материю можно привести в плотное состояние. Так же как первый процесс объясняет явление расщепления, второй объясняет явление материализации, и так же как в первом случае необходимо непрерывное усилие воли, чтобы помешать предмету вернуться в первоначальную форму, так и во втором случае оно необходимо, чтобы материализованная материя не возвратилась в эфирное состояние.

Предметы, приносимые с некоторого расстояния.

По поводу предметов, приносимых на сеанс умершими для демонстрации их особых астральных способностей, У. Крукс в своей книге, так часто цитированной мной, рассказывает нам, как однажды во время сеанса с мадам К. Фокс существа, управлявшие сеансом, объявили, что “собираются принести что-то, чтобы показать свою силу”. Они действительно принесли из библиотеки маленький колокольчик; дверь комнаты, той, где проходил сеанс, была закрыта на ключ, а ключ находился в кармане сэра Уильяма.

Я сам часто получал различные маленькие предметы, приносимые с некоторого расстояния (чаще всего цветы и фрукты). Несколько раз это были цветы и фрукты из тропиков, совершенно свежие. На вопрос, откуда они принесли, существа энергично утверждали, что им нельзя было захватывать чью-либо собственность и поэтому им приходилось брать цветы и фрукты там, где они росли в диком состоянии. Таким образом мне были принесены редкостного вида папоротник и орхидея; они были брошены на стол со своей землёй, приставшей к корням. Потом я посадил эти два образца в своём саду, и они прижились, разрастаясь самым естественным образом.

Самые лучшие истории о приносимых во время сеансов растениях, можно найти в книге м. Эсперанс “В стране теней”. Первый я цитирую (следует указать, что Иоланда – это имя материализовавшегося “духа”, который играл главную роль на всех сеансах Эсперанс).

“Иоланда пересекла комнату и приблизилась к тому месту, где сидел мистер Реймер (известный в Европе спирит), сделав ему знак подойти к кабинету, чтобы быть свидетелем некоторых приготовлений. Здесь следует сказать, что в предыдущих случаях, когда Иоланда дарила нам цветы, она сообщала нам, что нуждается в песке и воде; поэтому в комнате на всякий случай всегда держали наготове и в большом количестве мелкий белый песок и воду. Когда Иоланда в сопровождении Реймера оказалась в середине нашего кружка, она дала нам понять, что желает иметь воду и песок; затем, заставив Реймера встать рядом с ней на колени, она сделала ему знак насыпать песку в графин для воды. Он сыпал его, пока графин не стал наполовину полный. Затем ему было приказано налить туда воды. Выполняя задания, он сильно потряс графин и протянул его Иоланде. Она, тщательно рассмотрев, поставила его на паркет и прикрыла материей, которую сняла со своих плеч. Затем она вошла в кабинет, откуда два раза и через небольшие промежутки выходила, как бы чтобы посмотреть на происходящее.

Между тем мистер А. убрал неиспользованную воду и песок, оставив графин стоять на полу, покрытый лёгкой вуалью, через которую весь графин был хорошо виден, особенно горлышко.

С помощью стуков по паркету нам было предложено запеть, с тем чтобы придать гармонию нашим мыслям и потушить, так сказать, наше любопытство, которое в большей или меньшей степени чувствовали все.

Продолжая петь, мы наблюдали, что ткань стала подниматься над графином. Это было видно каждому из двадцати свидетелей. Иоланда вышла из кабинета и стала с беспокойством смотреть на графин. Казалось, она изучала его внимательнейшим образом, приподнимая покрывало с такой осторожностью, как будто боялась разбить нечто очень хрупкое, что находилось внутри. Наконец, она полностью сняла покрывало, открыв нашим удивлённым глазам самое настоящее растение, которое, по-видимому, было родом лавра. Иоланда подняла графин с растением, корни которого прочно укрепились и были видны через стекло, переплетенные друг с другом в песке.

Иоланда смотрела на растение с явным удовольствием и гордостью. Взяв его в обе руки, она пересекла комнату и преподнесла его мистеру Оксли, одному из присутствующих впервые. Он взял графин с растением, и Иоланда удалилась с видом выполнившего свою задачу. Осмотрев растение, Оксли поставил графин на пол, рядом с собой, потому что поблизости не было стола. Задавали много вопросов, любопытство присутствующих достигло наивысшей точки. Растение было похоже на лавр: у него были круглые глянцевитые листья, но ни одного цветка. Никто не мог отнести его к какому-то известному виду.

Стуками нас призвали к порядку и попросили не дискутировать, а спеть что-нибудь и потом сидеть тихо. Мы подчинились. Когда мы некоторое время попели, с помощью стуков нам было предложено опять посмотреть на растение, что мы и сделали с удовольствием. К нашему великому удивлению, мы увидели, что на нём появилась большая шапка цветов, диаметром около пяти дюймов. Цветок был красивого розово-оранжевого цвета; в целях более точного описания его можно было сравнить с цветом лососины. Я никогда не видел такого оттенка и затрудняюсь описать словами оттенки цветка.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒