Трупы. Охотники. Убийство планеты

Гека'тан слушал, как итератор изрекает свои диатрибы против Империума и Императора, и видел, что Аркадез постепенно теряет хладнокровие. Ему тоже было неспокойно, но по другой причине.

– Ее слишком долго нет.

Услышав, что Саламандр зашевелился, Аркадез полуобернулся к нему.

– Ты куда?

– Пойду поищу ее.

– Что? – прошипел Ультрамарин, вполуха слушая непрекращающиеся нападки итератора.

– Ты мне нужен, чтобы рассказать про Исстваан‑ пять. Твое свидетельство очевидца крайне важно.

– Аркадез, я должен ее найти.

Его товарищ состроил недоуменную гримасу.

– Почему? – Он поморщился.

Раны Аркадеза не зажили и полностью никогда не заживут. Бионические протезы дали ему возможность двигаться, но ценой боли. Ни один человек не вынес бы такого, а Ультрамарина она ослабляла. Даже выйди он вовремя из комы, в которую его погрузила анабиозная мембрана, чтобы доставить на Калт, его бы все равно не взяли. Он больше не годился для передовой. Словами и повадками всячески опровергал это, но глаза его выдавали. Гека'тан видел это так же ясно, как свои собственные слабые места.

– Нам поручили защищать ее, брат. Мы оба дали клятву, если ты вдруг забыл. Предбоевой обет. Полагаю, это еще что‑ то значит для тебя?

Аркадез внезапно выпрямился, и на миг Гека'тану показалось, что Ультрамарин его ударит. Затем тот расслабился, и взволнованный визг бионики сменился ровным гудением.

– Я больше не уверен, что это для кого‑ то и что‑ то значит, – признал он тихо, имея в виду не свои почетные свитки. – Конечно, все помню, – добавил он громче, – это наш долг.

– Я просто хочу убедиться, что у нее все в порядке.

Смирившись, Аркадез вздохнул.

– Делай то, что должен, но, когда Бастион присягнет Хорусу и нас вышвырнут из его атмосферы, не возлагай всю вину лишь на мои плечи, брат. – Лицо и голос Ультрамарина мгновенно изменились. – Что у тебя с рукой?

Рука едва заметно дрожала, Гека'тан этого даже не замечал.

– Нервная дрожь, – соврал он, – наверное, после падения. Найду оружейницу и сразу вернусь.

Времени на ответ не было. Все глаза опять обратились к Аркадезу – пришел его черед попытаться убедить клейв.

– Мне нужен бой, а не дебаты, – проворчал он, даже не подозревая, что его желание вот‑ вот осуществится.

Перед клейв‑ ноблями прокручивались зернистые панорамные изображения разрушенных городов и опустошенных вирусами местностей. На записи было не только изображение, но и звук, правда, зловеще тихий.

– Что вы слышите? – спросил Аркадез и выдержал долгую паузу, придавая важность своему вопросу. – Это голос смерти, Исстваан‑ три, где Хорус Луперкаль учинил геноцид и развязал галактическую войну. Целая планета уничтожена с помощью вирусного оружия. Братоубийство между Астартес неслыханных масштабов. Лишь благодаря усилиям капитана Гарро из Гвардии Смерти, спасшегося на фрегате «Эйзенштейн», хоть кто‑ то остался в живых, чтобы рассказать об этом ужасе. Ни предупреждения, ни приказа уйти. Просто смерть!

Аркадез дал знак выключить изображение и сложил ладони перед собой.

– Это дело рук диктатора, того, кто отринул свет Императора ради тьмы.

Ультрамарин нахмурился.

– Исстваан‑ три был коварной уловкой, чтобы найти тех, кто по‑ прежнему верен Императору, и уничтожить их одним ударом. Заключив союз с Хорусом, вы объединитесь с безумцем.

– Исстваан‑ три открыто восстал, – мгновенно отреагировал Воркеллен. – Его лордом‑ командующим был мутант‑ псайкер по имени Вардус Праал, выступивший против Империума. Сыны Хоруса и дружественные им легионы были посланы туда по приказу Совета Терры.

– Что вы имеете в виду, итератор? – спросил верховный нобль.

– То, что Хоруса отправили в систему Исстваан проводники императорской воли. И утверждается, будто это являлось частью плана Воителя по избавлению от внутренних предателей. Он был послан туда. – Воркеллен впился взглядом в Ультрамарина. – Был. Послан. Туда. Террой.

Аркадез сжал кулаки.

– Он убил миллиарды людей, разбомбил планету, а затем спустил с цепи своих псов на воинов, оставшихся верными Императору.

– Мир, порабощенный опасным нарушителем Имперского закона, псайкером‑ мутантом, то есть существом, способным воздействовать на человеческий разум, – продолжал итератор. – Вы не были на Исстваан‑ три. Ваша военная карьера закончилась на Улланоре, не так ли?

Аркадез не ответил. Стиснув зубы, он зло смотрел на противника.

– У меня есть доказательства, – продолжал Воркеллен, – что среди Имперских войск зрело недовольство и что Император хотел обуздать растущее влияние магистра войны. Безусловно, культ его личности разрастался с того момента, как Император отказался от Великого крестового похода. Способны ли боги завидовать?

– Идиотизм! – воззвал Аркадез к клейву. – Все это поверхностные представления, призванные скрыть правду – что Хорус осуществил геноцид и нанес упреждающий удар по сохранившим верность Императору воинам своего легиона и легионов других примархов‑ изменников.

– Хорус был вынужден так поступить, – парировал Воркеллен, – когда узнал о распрях среди своих сторонников и о том, что воины, поклявшиеся ему в верности, собираются выступить против него. Он их остановил.

– И при этом погубил тысячи! – ответил Аркадез. – Писцов, поэтов, имажистов и итераторов из ордена летописцев в придачу. Он – чудовище!

III

Ультрамарин с трудом выговорил это слово.

Чудовище.

Хорус по‑ прежнему оставался для этого легионера отцом. Воркеллен видел это по страданию, написанному на лице говорившего.

«Он все еще пытается понять, – подумал итератор. – Император был дураком, послав сюда этих воинов. Вышедшие из строя солдаты, благодарно забытые своими командирами. Он сомневается, а раз так…»

– Это ваш обожаемый господин навлек опасность на тех мужчин и женщин, посланных для того, чтобы задокументировать Великий крестовый поход, навсегда запечатлеть в памяти живущих деяния Императора и его примархов. Их смерть была трагедией, но в войне, спровоцированной отсутствующим отцом, не сумевшим уследить за своими сыновьями, потери всегда велики. Вряд ли это превращает магистра войны в чудовище.

Когда лицо Ультрамарина скривилось от гнева, Воркеллен позволил себе едва заметно улыбнуться. Ну, давай же, пора – закрепи мою победу!

– Что тебе посулили за это, Воркеллен? – Ультрамарин не мог сдержать ядовитой усмешки.

– Я всего лишь скромный слуга и нахожусь здесь для того, чтобы объективно представить своего господина.

– Или ты блюдешь договор с некой ужасной силой? Может, ты у нее на содержании?

Взгляд Воркеллена был холоден как лед.

– Вам очень хочется меня уничтожить, не так ли?

Аркадез медленно кивнул. Это вызвало протест у клейва, но Воркеллен отмахнулся.

– Император посылает вояк туда, где нужны послы – те, кто не окажется в неловком положении в незнакомой обстановке, где болтер и нож не имеют права голоса.

– Чтобы раздавить тебя, мне оружие не нужно! – Аркадез снова впал в ярость и шагнул к итератору.

Вот и все! Воркеллен улыбнулся специально для Ультрамарина. Природу не изменишь.

Команда маршалов со вспышковыми саблями ринулась наперехват.

Аркадез знал, что может разделаться с ними и без оружия, причем так быстро и чисто, что его руки сомкнутся на горле Воркеллена прежде, чем прозвучит сигнал тревоги и зал наполнится вооруженными людьми.

Но вместо этого он поднял руку.

Стражники отступили.

Аркадез почувствовал, как щупальца поражения сжимают его сердце.

Гека'тан, где ты?

Трупы

Уровни под залом были бесконечными и запутанными как лабиринт. Множество людей могли бы неделями искать здесь того, кто спрятался. Гека'тан был один, и в запасе у него было не больше нескольких часов.

Дрожь наконец прекратилась. После того как Саламандр заставил стражников пропустить его вниз и сгустилась темнота, он прислонился к стене и закрыл глаза. В мозгу непрошено вспыхнули видения резни у зоны высадки. Он вспомнил, как в последний раз видел Вулкана. Примарха поглотил ослепительный огонь.

Погиб? Никто этого не знал. Это была тайна, не дававшая легиону покоя. Феррус Манус мертв. Ужасная участь для любого легиона – потерять своего отца, но Железным Рукам было легче, они хотя бы знали. Саламандрам приходилось хуже. Что теперь с ними будет? Крохотная частица в галактической войне, где награда и цена – судьбы человечества и Терры.

Гека'тан прогнал эти мысли прочь и начал поиски.

Через тридцать минут он нашел тело Персефии.

Она валялась, будто кукла, в одной из комнат архива: внутренности вывалились на колени, точно блестящие красные ленты, застывшее лицо искажено от ужаса и покрыто брызгами собственной запекшейся крови.

Женщина погибла не здесь. Там, где ее тащили волоком, на полу остались наспех затертые следы. Гека'тан протянул руку и ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев. Тепло. Оно просачивалось откуда‑ то снизу.

Гека'тан оглянулся на труп. Рана на груди Персефии была ему знакома. Он знал, чем ее нанесли. Женщину выпотрошили цепным мечом. Оружие легионера. Аркадез был прав, Хорус прислал‑ таки воинов.

Саламандр пошел на источник тепла.

Тень на балконе шевельнулась. Она погладила винтовку, которую теперь держала в руках. Красноглазый исчез, и тени это не нравилось. Заставляло чувствовать себя уязвимой и потенциально беззащитной, когда где‑ то неподалеку находится легионер. Заседание, похоже, шло к концу – начиналась вторая стадия. Внизу четыре маршала караулили лестницу, ведущую на нижние уровни. Еще четверо стояли в темноте неподалеку. Никаких ружей. Вообще никакого оружия! Как же они глупы и самонадеянны.

Старший маршал задумчиво стоял в одиночестве, пока разбирательство шло своим чередом. Он был слеп, как и клейв‑ нобли, и прочие зрители. Но они увидят. Все увидят. Хотя тогда уже будет поздно. Еще есть итератор с дружками и второй воин – сломленный недокосмодесантник, не понимающий, что зеленокожие уничтожили не только его тело.

Уже почти пора. Тень шевельнулась, поднимая прицел винтовки к глазам. Цель уютно устроилась в перекрестье. Еще секунда, и все будет кончено. Всего одна секунда, чтобы нажать на курок. Скоро!

III

Они проигрывали. Он проигрывал. Не стреляли болтеры, не сверкали обнаженные мечи, и все же Аркадез знал, что уступает противнику – мучительно, метр за метром. Для воина это было странное ощущение. Не так он хотел послужить своему легиону.

Человек‑ итератор, несмотря на свою физическую хрупкость, обладал могучим интеллектом. Уязвленный Аркадез решил, что мозг Воркеллена усилен аугментически или подвергся гипнотическому воздействию.

Дагонет был ужасным несчастьем. Воркеллен представил Хоруса жертвой, а Империум – подлыми убийцами. Удачный поворот фортуны позволил Воителю избежать гнусного покушения. Но одного из его капитанов, прославленного легионера Люка Седирэ, хладнокровно убили. Начавшаяся в ответ резня была попыткой отыскать и покарать виновных. А сопутствующие потери неизбежны. Это стало делом рук Императора или же агентов, действовавших вместо него.

На Просперо было не лучше. Волков натравили на окультуренный мир и сына, желавшего лишь угодить своему отцу. А последовавшее за этим разрушение Планеты Колдунов продемонстрировало неспособность Императора к прощению и милосердию. Действительно ли Магнус представлял такую угрозу? Леман Русс и его легион позаботились о том, чтобы этот вопрос навсегда остался без ответа.

Все это не добавляло вескости аргументам Аркадеза, и он чувствовал, что лояльность Бастиона ускользает. У него оставался лишь один довод, но тот, кто должен был его привести, исчез.

Безоружный и в обычной одежде, Гека'тан понимал, что находится в невыгодном положении по сравнению с другим воином из Легионес Астартес.

Он мог вернуться назад, поднять тревогу, но тогда убийца Персефии точно сбежит, и они никогда не узнают, что здесь на самом деле происходит. Он говорил себе, что причина в этом, но правда заключалась в том, что его ярость после Исстваана‑ V слишком долго оставалась бессильной. Он должен был дать ей выход.

Идти по следу убийцы пришлось недолго. Он привел Гека'тана на стальную платформу, нависшую над ядерным источником Бастиона. Саламандр узнал фигуру, копошившуюся в его глубинах. Воспоминания о последней отчаянной схватке в долине Ургалл нахлынули на него.

– Железный Воин!

Легионер, закованный в серый металл, обернулся; линзы его шлема холодно сверкали, отражая ядерный огонь.

Он коротко хохотнул, грубо и насмешливо.

– Разве ваше племя еще не все перемерло? – произнес металлический голос из решетки шлема.

Гека'тан взревел и ринулся на платформу. Он налетел на Железного Воина, ударившись о керамит, точно о крепостную стену. У того не было времени ускользнуть от атакующего Саламандра, и он едва успел наполовину обнажить свой цепной меч, как Гека'тан выбил жужжащее оружие из его рук, и меч отлетел на помост, находившийся под ними.

Два легионера мгновенно сплелись в смертельном объятии. Но Железный Воин в своем доспехе был сильнее.

– Что меня выдало? – прорычал он, заставляя Гека'тана опуститься на колени. Пальцы противников сплелись в борцовском захвате. – Человек, да? Ты прямо как ваш покойный великодушный Вулкан, явился позаботиться о невинных.

Вспышка ярости придала Гека'тану сил. Он оттолкнулся ногами, вложив в толчок всю свою силу, и снова поднялся, встав лицом к лицу с Железным Воином.

– Не марай его имя своим языком, предатель! – зло бросил он.

Железный Воин захватил его пальцы своей латной перчаткой, и Саламандр вскрикнул. Противник швырнул его на помост, находившийся уровнем ниже.

В глазах у Гека'тана потемнело от боли, но он видел, что враг приближается; пошарил рукой вокруг, и его раздавленные пальцы нащупали то, что искали.

Железный Воин занес огромный кулак, собираясь добить своего бывшего брата, когда ему в живот с жужжанием вонзились зубья его собственного цепного меча. Он напоролся прямо на клинок.

Гека'тан удерживал рукоять, сколько мог, затем с трудом поднялся на ноги и навалился на бьющегося в агонии и истекающего кровью Железного Воина. Они вдвоем сломали ограждение и полетели вниз.

Кожу Гека'тана согревало тепло, исходившее от ядерного источника. Он висел, одной рукой схватив погнутый поручень платформы несколькими уровнями ниже. Железный Воин цеплялся за ограждение в нескольких метрах от него. Доспех врага пузырился, черно‑ желтые шевроны отслоились.

– Это ничего не меняет, Саламандр. Вулкан мертв! – расхохотался он. – Вы все мертвецы. – Он потянулся за болт пистолетом, удобно висящим в кобуре на боку, и поручень заскрежетал. Перила не выдержали тяжести воина. Металл разорвался, и Железный Воин полетел вниз. Гека'тан видел, как он ударился о край другой платформы, а потом о какую‑ то трубу, прежде чем упасть в ядерный источник. Полыхнула вспышка лазурного пламени, и легионер исчез, превратившись в пепел.

Поднатужившись, Гека'тан втащил свое тело на помост. Он пытался не думать о последних словах Железного Воина и о том, что тот сказал о его отце. Это неправда! Враг пытался его спровоцировать.

Во время схватки противник что‑ то обронил – планшет данных, изъятых с одного из подземных терминалов. Устройство разбилось, но последние цифры на регистраторе сохранились: схемы боевых машин – громадных устрашающих механизмов, подобных которым Гека'тан еще не видел. Здесь они хранились в секрете, и теперь диверсант их уничтожал. Люди Хоруса пришли на Бастион не за вассальной верностью. Хромая, Саламандр подошел к экрану терминала. На нем были показаны все остальные ядерные источники планеты, но он не знал для чего.

Времени оставалось все меньше, и Гека'тан, по‑ прежнему безоружный, поспешил обратно в зал.

Аркадез сделал все, что мог, но время для переговоров истекло.

Клейв выслушал петиции обеих сторон, обсудил их и был готов дать ответ.

На балконе в луче света появился верховный нобль с непроницаемым лицом.

– Мы, жители Бастиона, гордый народ. Тем не менее мы присоединились к зарождавшемуся Империуму, обещавшему единство и процветание. Я предпочел бы независимость, но поскольку это означало бы, что звездные корабли легиона разнесут нас на атомы, выбор был невелик. – Верховному ноблю, казалось, не хочется продолжать. – Мы чтим наши первоначальные обеты. Бастион присягнет на верность Хо…

– Аркадез! – Предостерегающий возглас привлек все внимание к Саламандру. Винтовка выстрелила три секунды спустя. У Ультрамарина было достаточно времени, чтобы заметить размытый красный огонек лазерного прицела, уловить зарождающуюся вспышку, вылетевшую из дула, – еще до того, как она засияла в полную силу, – и встать между убийцей и его жертвой.

Итератор Воркеллен взвизгнул, когда легионер прыгнул на него, решив в первый миг, что Ультрамарин окончательно свихнулся. Маршалы были слишком медлительны, чтобы вмешаться, и ошеломлены не меньше самого итератора.

Пуля оцарапала плечо Аркадеза, заставив его поморщиться. Он пытался извернуться на лету, чтобы не раздавить Воркеллена в лепешку при падении. Второй выстрел, угодивший маршалу в шею и убивший его на месте, заставил всех оцепенеть. И лишь когда упал третий, с дыркой на месте правого глаза, все взгляды обратились к балкону.

Когда Гека'тан нашел его, он сидел, пригнувшись к полу; кончик винтовки еще торчал над краешком балкона.

Взбегая по лестнице, Саламандр оценивал своего противника.

Человек, в неброской одежде. Гека'тан припомнил повстречавшегося им фермера и понял, что это тот самый тип. Еще легионер заметил одеяние маршала, свернутое в узел и валявшееся неподалеку от стрелка. Винтовка была необычная – казалась чуть ли не керамитовой. Вот почему его не обнаружили! Вошли девять маршалов, но свои места заняли только восемь. Здесь так темно, что ускользнуть, видимо, было несложно.

– Ты переутомился, – заметил Саламандр, переходя на шаг и заполнив дверной проем ониксово‑ черной громадой своего тела. – Я заметил снизу кончик твоей винтовки. Сдается мне, что я видел ее раньше. Это ведь ты подбил наш корабль?

Фермер поднялся и кивнул. Очевидно, винтовка была разряжена. Он отбросил ее и вытащил из бока длинный нож – буквально из бока. Глаза Гека'тана расширились, когда он увидел, как клинок выскальзывает из тела ассасина.

– Тебе надо было метить не в крыло, а в топливный бак, – продолжал Саламандр, подбираясь поближе и давая Аркадезу время присоединиться к нему. Казалось, что перед ним стоит человек, но инстинкты космодесантника утверждали иное. Это было нечто другое. – Если ты хотел уничтожить всех на борту, то просчитался.

– Вот как? – Ассасин быстро улыбнулся, и его глаза изменили цвет, даже оттенок кожи стал другим.

Гека'тан метнулся вперед в тот миг, когда в него полетел нож. Он увернулся, среагировав на внезапное движение, но вскрикнул, поскольку клинок задел его кожу. Легионер попытался схватить ассасина, но рука поймала лишь воздух – существо спрыгнуло с балкона вниз.

Аркадез рубанул спрыгнувшего воина вспышковой саблей одного из убитых стражников, но промахнулся. Он резко развернулся, но не сумел предотвратить гибель еще двух маршалов от пальцев‑ лезвий убийцы. Третьего погубило нечто похожее на зазубренный язык, вылетевший изо рта мужчины.

Ультрамарин бросился в погоню, но бионика замедляла его бег. Ассасин добрался до теней и скрылся в наружных коридорах. Даже на верхнем уровне пространство вокруг зала представляло собой переплетение переходов и трубопроводов.

Гека'тан уже стоял за его плечом.

– У тебя кровь, – заметил он, указывая на пулевую отметину на плече Ультрамарина.

– У тебя тоже.

Гека'тан провел пальцем по боку и нащупал кровоточащую рану.

– Значит, мы должны ему две раны, по одной с каждого, – пообещал он и устремился в темноту вслед за ассасином.

Уцелевшие маршалы позади них пытались не паниковать. Они отказались от погони, чтобы охранять клейв‑ ноблей. Громогласный крик старшего маршала перекрывал шум, отчаянно сыпля командами.

Воркеллен визжал на своих лакеев, похоже, от боли. Это вызвало у Аркадеза улыбку, скрытую обступившими воина тенями.

Звуки растаяли в темноте, и легионеры замедлили шаг.

– Ты был прав, брат, – прошипел Гека'тан.

– О чем ты? – поинтересовался Аркадез, пригнувшись насколько это было возможно и вглядываясь в сгущающуюся тьму.

– Я нашел внизу еще одного посланца Хоруса, Железного Воина.

Ультрамарин заинтересовался.

– Я убил его, но он что‑ то делал с разработкой здешнего гарнизона. А еще наблюдал за ядерными источниками. Не знаю зачем. Возможно, наш ассасин ответит. В любом случае Империум должен знать об этом.

– А мы тут заперты, – уныло отозвался Аркадез.

Глаза Гека'тана воинственно блеснули.

– Но и он тоже.

Охотники

Атака была стремительной. Выследить красноглазого было легко, а сломанного слышно за пятьдесят метров. Они оба оказались прекрасными мишенями.

Существо вонзило клинок в плечо красноглазого и с удовлетворением услышало тихий вскрик боли. От могучего удара ребра громко хрустнули. Неожиданно для плотной костной пластины – должно быть, хирургические вмешательства ее ослабили.

Ассасин увернулся от ответного удара, и от второго тоже. Распрямившись во весь рост, он отключил голографическое поле, удерживавшее его в обличье фермера.

Аркадез яростно взмахнул позаимствованной вспышковой саблей, но клинок разрубил лишь воздух. Гека'тан рядом с ним пробормотал что‑ то, и Ультрамарин предположил, что Саламандр тоже не сумел достать нападавшего.

Убийца был проворнее и быстрее, чем они. Быстрее, чем он… Не в первый раз Аркадез проклял свою бионику.

Ассасин откатился вбок, и Аркадез развернулся. Гека'тан тоже. Того, что предстало перед ними, когда тьма расступилась перед магниевой вспышкой ритуальной сабли, Ультрамарин никак не ожидал.

Это был не человек, по крайней мере не общепринятых размеров. Громадное существо, выше своих преследователей и очень свирепое. Татуировки вокруг шеи нападавшего складывались в длинную цепочку из слов, имя или несколько фрагментов имени, запечатленного на теле и исчезающего под обтягивающим комбинезоном из красной кожи. Доспехи напоминали гладиаторские. В них было что‑ то терранское. Воин лениво взмахнул спатой, Аркадез увидел отметину на его кулаке и понял.

– Кустодий.

III

Когда клинок упал вниз, Ультрамарин быстро его отбил. Он уже пятился. Гека'тан пытался развернуться. Он тоже сообразил, что фермер был всего лишь проекцией, порождением голополя.

Саламандр попытался толкнуть противника плечом, подставив его под удар боевого брата, но тот увернулся, обрушив локоть на позвоночник Гека'тана. Потом он бросился на пол и с силой пнул Аркадеза ногой в живот, так что тот растянулся на полу.

Когда два легионера поднялись на ноги, ассасин уже исчез, растворившись в темноте.

Аркадез подхватил свою саблю и хотел ринуться в погоню. Но Гека'тан остановил его, схватив за плечо.

– Нет, именно этого он и хочет. Подожди. Подумай.

Ультрамарин кивнул.

– Ты прав. – Голова шла кругом. Кустодий здесь, на Бастионе, пытается убить итератора Хоруса. Что это – запасной вариант? – Должны ли мы сражаться с ним? И сможем ли? Удивляюсь, что мы вообще еще живы.

Гека'тан зло смотрел в темноту.

– Нам надо закрепиться здесь и переждать.

– Он убьет нас одного за другим. Мы не можем ждать. – Аркадез искоса взглянул на Саламандра. – Мы вполне могли дать ему то, чего он хочет.

– Нет, тут что‑ то не так.

– И что ты предлагаешь? Кустодии верны только Императору. Это его львы, Саламандр. Они не задают вопросов, просто делают. Если мы встали между ним и его жертвой…

– Это не кустодий, – перебил Гека'тан. – Похож, но движения скопированы, внешность тоже. Видимость.

– Почему ты в этом уверен? – прошипел Аркадез, возвращаясь вместе с братом к свету.

Их взгляды встретились, и Гека'тан сердито сверкнул глазами.

– Потому что, будь он настоящим, мы уже были бы покойниками.

В зале царила паника. Искра страха, которую заронил в сознание собравшихся выстрел и последующая суматоха, превратилась во всепоглощающий пожар. Политики и сенаторы повскакивали с мест и ломились в двери зала. Одни кричали, другие рыдали, и лишь немногие оставались на своих местах.

К этому моменту клейв‑ ноблей уже эвакуировали с балкона. Они стояли внизу, в зале, окруженные телохранителями, вместе с остальными согражданами, угодившими в мышеловку.

Солдаты прочесывали верхние ярусы и ниши в поисках других убийц, которых не нашли.

Среди прочих гостей Воркеллен выглядел исключительно несчастным. Он приставал с расспросами к и без того ошалевшему старшему маршалу, пытавшемуся восстановить порядок.

– Что вы намерены предпринять, чтобы вызволить нас отсюда?

Инск был рядом, бормоча успокаивающие слова и требуя у другого помощника релаксанты для своего хозяина. Воркеллен с горькими тирадами отмахивался от них обоих.

Аркадез был явно не в духе и ответил вместо старшего маршала:

– Мы в ловушке, идиот! Он ничего не может сделать.

Итератор оглянулся, намереваясь ответить, но прикусил язык, едва Ультрамарин нахмурился. Аркадез оставил его в покое и подошел к Гека'тану. Какими бы обезумевшими люди ни были, они расступались перед двумя легионерами.

Саламандр склонился поближе и заговорил тихо, чтобы никто не услышал его слова:

– Чем бы это ни было, оно придет за нами.

– Я знаю. – Аркадез поглядывал на людей. Они разбивались на кучки перед запертой дверью и перемещались в центр зала. – Их страх отвратителен. Я думал, этот мир считается довольно воинственным.

– Они не солдаты. К тому же многие из них прежде никогда не оказывались взаперти и не сталкивались ни с чем подобным. – Гека'тан умолк, сочувствуя перепуганной толпе. – Мы должны найти его.

Аркадез кивнул.

– Ты был прав, – продолжал Гека'тан. – Мы не можем ждать. Мы уже ждали на Исстваане. – Перед мысленным взором опять возникло то мрачное место из воспоминаний. – Мы ждали и погибли. – Его рука снова дрожала. Он сжал ее другой, чтобы унять дрожь.

Аркадез понизил голос:

– Жаль, что все это так тебя волнует, брат. Я не могу постичь твою боль.

– Это наследие нести не мне. Оно для тех, кто последует за нами, что бы ни случилось дальше.

Глядя на мертвых маршалов, Аркадез сменил тему:

– Это дело с самого начала должно было решиться кровью. Дебаты – фарс. Если мы не найдем убийцу, Империум обвинят в вероломстве. Никто не захочет вести с нами переговоры.

Гека'тан медленно покачивал головой.

– Возможно… Но у меня такое чувство, что здесь происходит еще что‑ то, нечто из прошлых времен, когда у Железных Воинов был гарнизон на этом мире.

– Тогда мы должны докопаться до истины, какой бы она ни была. И лучший способ сделать это – выследить потенциального убийцу итератора.

– Не могу отделаться от мысли, что это лишь способ скрыть куда большее злодеяние. – Гека'тан указал на толпу. Страсти немного поутихли. Их сменили жалобы и мрачное смирение.

– О людях тоже надо подумать.

– А что с ними такое? – у Аркадеза был удивленный вид.

– Если мы дадим себя обмануть, убийца превратит их в кровавое месиво.

– Им самим следует позаботиться о собственной безопасности.

– Один из нас должен остаться.

– Чтобы убить это существо, мы должны идти вдвоем. С каких пор сыновья Вулкана отказываются выступать единым фронтом?

– Мы еще и прагматики, брат, и понимаем, когда нужно приспосабливаться, – возразил Гека'тан. – Мы не можем дожидаться, пока нас перебьют на месте. Так что я пошел.

– Ты? – недовольство Аркадеза было очевидным. – Если ты так рвешься защищать людей, оставайся тут и занимайся этим. – Кое‑ кто из горожан начал оглядываться, так как разговор пошел на повышенных тонах.

– Я бы с радостью, но выйти на охоту способен только один из нас. Ты не сможешь.

В голосе Ультрамарина зазвучал гнев.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Посмотри на себя, – предложил Гека'тан с традиционной для Саламандр прямотой. Он не собирался никого оскорблять, просто не понимал, что его слова и поведение могут быть истолкованы таким образом.

– Я все еще воин, – заявил Аркадез, – сильный и ловкий, как какой‑ нибудь неотесанный варвар из дикого племени.

– Тогда докажи это.

– Что?

– Напади на меня, и посмотрим, сможешь ли ты победить…

Сверкнув саблей, Аркадез бросился на Гека'тана. Однако он чуть замешкался, всего на секунду‑ другую, и этого было вполне достаточно, чтобы Саламандр сумел уклониться от удара и с силой боднуть головой в переносицу патрицианского носа Ультрамарина.

Хлынула кровь, заливая Аркадезу губы, а Гека'тан, обратив массу противника против него самого, швырнул собрата через зал. Нескольким ноблям пришлось разбегаться в стороны. В толпе испуганно заохали, когда их защитники накинулись друг на друга.

Аркадез вскочил, так быстро, как позволяла его бионика, но обнаружил, что вспышковая сабля уже приставлена к его горлу.

– На охоту пойду я, – сказал ему Гека'тан. – Ты останешься.

Тяжело дыша, Ультрамарин медленно кивнул.

– Я этого не забуду, сын Вулкана.

– Знаю, что не забудешь.

Гека'тан со вспышковой саблей в руке неспешно скрылся в темноте.

Не прошло и часа, как Саламандр вернулся.

Аркадез стоял спиной к нему. Настроение Ультрамарина не улучшилось.

– Ты что, уже сдался? Я думал, Саламандры упорные.

– Я нашел след и прошел по нему в глубину трубопроводов, – ответил Гека'тан. Аркадез заметил, что тот держит саблю в другой руке. – Похоже, у ассасина с самого начала был продуман план отхода.

– Так он удрал?

Гека'тан кивнул.

– Причем туда, куда мы не сможем пройти за ним. Ход слишком узкий и крутой и ведет прямо в недра комплекса, на геотермальные подуровни.

– Значит, будем ждать, – бросил Аркадез, отворачиваясь, – когда ворота откроются и легионы узнают про наш провал. Хорус заполучил этот мир, брат!

– Все намного хуже, – ответил Гека'тан каким‑ то не своим голосом.

Вместо того чтобы изумиться, Аркадез резко опустил плечо, уходя из‑ под ожидаемой им атаки. Он развернулся и вскинул вспышковую саблю, отражая удар костяных лезвий, стремительно выросших на кончиках пальцев Гека'тана.

– Как ты узнал? – спросил ассасин.

Их клинки встретились, рассыпав град искр и костяных осколков.

– По запаху, – ответил Аркадез своему противнику и улыбнулся, когда грозная громада обрушилась на убийцу, сминая ему бок.

– От меня разит золой и жаром, – пояснил настоящий Гека'тан, возникший из теней, где он таился с момента своего мнимого ухода. – Твоя рана была недостаточно глубокой.

Они сцепились, Саламандр и ассасин, трансформирующийся прямо по ходу схватки.

Лицо противника постоянно переходило от одной метаморфической сущности к другой и обратно: сначала фермер, потом маршал и, наконец, кустодий, на котором он и остановился.

– Ты не лев, – прорычал Гека'тан, с хрустом круша позвонки врага.

Толпа вокруг них визжала и вопила от ужаса. Толкотня у двери перешла в давку.

Ассасин захныкал от боли, издавая какие‑ то резкие птичьи звуки, выводившие Саламандра из себя.

– Умно, – прошипело существо сквозь стиснутые зубы, резко подобрало ноги и ударило Гека'тана коленями в грудь, перескочив через его тело.

Саламандр пролетел несколько метров и грохнулся об пол.

– Ложь, чтобы поймать лжеца. – Аркадез, вооружившись двумя вспышковыми саблями, налетел на врага. Огненная вспышка мигнула и погасла, когда оружие врезалось не в плоть, но в камень.

Ассасин отскочил назад, петляя, чтобы не столкнуться с могучим Саламандром, рядом с которым он оказался.

Костяной клинок в его правой руке превратился в кустодианскую учебную спату, и это оружие обрушилось на Аркадеза. Поддельная сталь заскрежетала о настоящую, когда Ультрамарин принял удар на свою бионическую руку. Аугментированным было только предплечье, но этого оказалось достаточно, чтобы нарушить планы врага. Аркадез топнул ногой, пытаясь попасть по ноге ассасина и раздробить ее. Рокрит под ним раскололся, по полу тонкой паутиной разбежались трещинки.

– Сдавайся, тебе конец! – отрывисто бросил Аркадез.

Краем глаза Ультрамарин заметил Гека'тана, нависшего над ассасином сзади.

Саламандр раскинул руки и резко свел их вместе, наподобие оживших ониксовых кузнечных щипцов.

– Это вам конец, – хихикнуло существо, выплюнув струйку желудочного сока, обжегшего щеку Гека'тана. Саламандр даже не поморщился, он просто давил.

Аркадез обрушил на лицо существа бионический кулак, вырвав из его руки костяной клинок, засевший в предплечье Ультрамарина.

Существо, медленно сдавливаемое Гека'таном, хрипело, будто пробитое легкое. С приближением смерти способность к мимикрии нарушилась. Тело и лицо непрерывно менялись, словно времена года, принимая знакомые и незнакомые облики.

– Для чего ты здесь? – прорычал Гека'тан, сдавливая лакримоля, ибо ничем иным эта мерзость быть не могла. – Какое большее зло ты маскируешь?

Император и его легионы приложили немало усилий, чтобы уничтожить эту разновидность вампиров‑ полиморфов, и все же, подобно терранским атомным тараканам, те отказывались вымирать.

Даже истинные очертания существа были неотчетливым, беспорядочным нагромождением бесформенных конечностей и раздутых кусков плоти. Глаза его, однако, были вполне различимы – безжалостные черные бусинки, горящие безграничной ненавистью.

Оно умерло, смеясь – это был жаркий и влажный звук, скорее хрип, чем веселье.

– Чего я не могу понять, – изрек Гека'тан, когда все было кончено и мешок с раздавленными мышцами и костями выскользнул из его железной хватки, – так это как оно смогло копировать кустодия?

Аркадез раздробил башмаком гримасничающий череп лакримоля. Силы удара было достаточно, чтобы растереть его в пыль. Лакримолям необходимо попробовать свои жертвы на вкус, вобрать их в себя, прежде чем они смогут копировать их биологически. Почти идеальное подражание означало, что этот чужак каким‑ то образом одолел и поглотил биологическую массу одного из львов Императора. Подобное казалось невозможным.

Ультрамарин покачал головой.

– «Это вам конец». Что бы это значило?

Убийство планеты

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒