ГЛАВА 2 «ВСЕ МЫ СЛУГИ»

Уже на подходе к покоям императрицы, аристарку остановил насмешливо-высокомерный взгляд меднокудрой леди в закрытом вишнёвом платье.

- Светлого утра, Ваше Высокопревосходительство, - рыжая склонилась в театральном реверансе, после подняв ехидный прищур серых глаз.

- Светлого, леди Салия, - девушка едва кивнула головой и продолжила. - Государыня уже проснулась?

- Её Величество изволило пробудиться ещё затемно, но встать пожелала лишь сейчас, - запудренная белилами красавица обошла по кругу Белую леди, - Меня как раз за Вами отослали, - она обнажила жемчужные зубки.

Не произнеся более ни слова, кареглазая спокойно отворила дверь в покои с пошловато-вычурной обстановкой. От обилия золота и винного бархата рябило взор, а роспись потолка и стен пёстрыми религиозными мотивами лишь добавляла нелепости интерьеру. К счастью, стоило пройти это помпезное безобразие, как уже за новой дверью обнаруживались успокаивающие сине-голубые стены спальни. Как раз там уже собрались остальные фрейлины. Русая леди, с витиевато-убранными волосами, удостоила пришедших забавным взглядом чуть косящего карего глаза. Та же блондинка, что вольготно расположилась на кушетке, разбирала письма в разноцветных конвертах. Впрочем, всё, как и всегда.

- Всем светлого утра, леди, - не удостаивавшаяся даже имитации приветствия, черноглазая устроилась в полюбившемся кресле. - Леди Рика, есть новости? – бутылочно-зелёные глаза блондиночки перешли с лицезрения посланий к камер-фрейлине.

- Из свежего лишь новость о стычке Розенфаеров с разбойниками на подъезде к Мытэрному[4], - подобным тоном можно было сказать: «Мне искренне плевать».

- Сокола градоправителю уже отослали? – голос остался безучастным, но пальцы, до того спокойно отбивающие какой-то старый мотив, остановились, впившись ногтями в малахитовую обивку подлокотника. - Жертвы есть?

- Исключительно со стороны нападавших, - чуть насмешливый голос за спинкой кресла огласил помещение.

Женщина в тёплом халате на камизу и высоким тюрбаном из полотенца опустилась на кровать.

- Как спалось, Рэта? - обратилась императрица к леди Аристэр, растянув и без помады алые губы в улыбке. - Что-то вид у тебя больно нездоровый.

- Бессонница, - фрейлина вымученно улыбнулась.

- Вон, - объявила Гелания скучающим красавицам.

Русоволосая Лана сделала глубокий реверанс и с презрительным взглядом, обращённым к девушкам, удалилась. Остальные последовали примеру.

- Я тебе безмерно благодарна. Эрел отчитался, что лорда Джелорфона доставили в пыточную. Хочешь продолжить расследование? – льдистоглазая императрица игриво сощурилась.

- Точно, нет, - девушка невольно коснулась шеи. - Что-то новое успели узнать?

- Ты оказалась права, там была не просто работорговля, - тюрбан слетел с самых длинных волос королевства, такого же оттенка, что и у камер-фрейлины, - он торговал квазимо во всех регионах империи.

- Значит, есть повод пройтись с проверкой по тем досье из тайника, - она умолкла на мгновение. - А дети? – на последних словах заметить горечь смог бы лишь действительно знающий аристарку.

- Надо тоже казнить, - задумалась поднявшаяся с постели и по обыкновению принялась крутить обручальное кольцо на большом пальце. - Но, думаю, не всех.

- Согласна, но есть два пути, - кареглазая совсем не по благородному укусила заусенцу и лишь после продолжила. - Оставить в живых младенца, как акт милосердия, и вырастить из него верного сторонника или оставить в живых всех не- совершеннолетних и получить проблемы на будущее.

- Я тебя услышала. Кста-ати, - императрица повернулась от окна к собеседнице. - Можешь гордиться родичами. Аристарцев в списках причастных и компрометирующих переписках почти нет, и Дарлин...

Оборвав Геланию, в гостиной раздался стройный, многоголосый визг. Камер-фрейлина выбежала на шум и не смогла удержать губы от пронзительного крика. Ледяными пальцами она до боли впилась в дверной косяк, пока правительница судорожно шептала: «Это не мыслимо... это не мыслимо!.. ». В голове не укладывалось, как…почему? Почему и как это могло, произойди с её подругой?! Дина…стоило кровоточащему глазу найти госпожу, как бездыханное тело мешком повалилось на ковёр. Подлетев к камеристке, Сайрэта опустила её голову себе на колени. Остановилась взглядом на ужасно растрёпанных волосах, чёрной вуалью укрывающих половину лица. Истоптанный платок сжимался посиневшей рукой, что прикрывала почти оторванную от корсажа юбку. Казалось, что платье и передник в крови, но запах алкоголя указывал на вино. Правый глаз заплыл, даже казалось, что нет его вовсе из-за потока темной, густой до ужаса, крови и странной беловатой жижи. Щека опухла, а изо рта текла тонкая струйка такой же тёмной крови, что прибывала с каждым редким вздохом. Даже эта дурацкая серьга больше не звенела.

- Лекаря! – рявкнула первая фрейлина остолбеневшим.

Те и не думали сопротивляться, но после рыжая упала в обморок, а, глядя на окаменевшую Лану, не верилось в присутствие жизни. Одна лишь блондинка осталась в здравом уме, от того и без напоминания дёрнула шнур колокольчика с необходимой табличкой.

— Дин, кто это сделал? — леди говорила настолько спокойно, насколько могла, но глаза её почернели, и ярость было скрыть сейчас сложно. — Кто это сделал? — голос начал дрожать.

Она прекрасно понимала, что ответа, скорее всего, не последует, но от чего-то не могла не задать столь глупый вопрос. Неожиданно госпожа заметила, как камеристка приоткрыла глаз. Всего лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы привести Аристэр в чувства. Окровавленные губы, чуть заметно дрогнули. Раздался еле слышный хрип. Сайрэта наклонилась ближе, кляня про себя мешающие волосы. Леди едва расслышала: «Шаин… Шаин… Ливфон…».

- Что?! К-как…Как они посмели?! — зарычала сквозь ком в горле девчонка.

Слезы застилали взор, текли по щекам, как кровь по лицу Малышки Ди. Рык оказался хриплым, сдавленным и до отвратительного беспомощным. Сайрэта крепко обняла единственную подругу. Она…никак не могла помочь, и от осознания этого трясло. Всё повторяется…как тогда, как во всех преследующих её кошмарах. Та же слабость, та же беспомощность и гнев. Гнев на себя за бессилие изменить неотвратимое и твёрдая уверенность в собственной вине.

В дверь постучались и, не ожидая разрешения, порог переступили трое. Сморщенный, как чернослив старик, прихрамывающий на правую ногу, бросился перед потерпевшей на колени. В то время, пока солнечно-рыжий мальчуган с огромной сумкой стоял, будто вкопанный. Тем личностям, что были в состоянии слышать, он продемонстрировал симфонию зубной дроби.

— Миледи…Где королева?... Что случилось? – черноглазую вырвал из оцепенения знакомый голос, что донесся, словно, из глубины колодца.

- Шаин и Рой… - протянула та, собираясь с мыслями. Взгляд стал несравнимо твёрже, голос под стать, - Позаботьтесь о предоставлении пострадавшей достойных условий и уход, - обратилась леди к старому лекарю.

- Леди Аристэр, она прислуга, - без эмоциональность реплики заставила дворянку скривиться.

— Я оплачу.

— Хорошо. Вопрос исчерпан. Мич, — подозвал он рыжего, — отнеси её к нам. Ключ у тебя? — грозно спросил дед.

— Ага… Господин, она умерла? — спросил испуганный мальчик с комплекцией взрослого тура.

Завершив с осмотром, хромой вытер кровь с рук о передник. Тогда эти пятна стали очередным свидетельством, якорем в памяти, закинутым в пятисотый год. Бледная, как океанская галька, женщина на перепачканной кровью простыне, крик младенца и руки леди Найры Аристэр обмякли в дочерних пальцах.

— Молчи, дурень. Леди Аристэр, вам известно как это произошло? — с каким-то пугающим спокойствием уточнял мужчина.

- Оставь её, - вернулся голос, что вытащил девушку из оцепенения.

— Нет, она пришла уже такой, — девушка нежно погладила Дину по голове, но, на контрасте с прожигающим взглядом, смотрелось жутко.

— Тогда, мы пойдём, — старик встал, и быко-мальчик так грубо поднял служанку на руки, что ударил её головой о столик.

— Осторожно! — она нецензурно выругалась на гондровском для пущей убедительности.

— Миледи, не надо, — насмешливо заметил лекарь уже стоя в дверях, — не вы одна знаете гондровский, — замечание госпожу не смутило, — Эта чернавка не стоит таких переживаний… — леди недоуменно посмотрела на него, — Я знаю, что сердце у вас доброе, но… она всего лишь прислуга. Не умрёт — хорошо, умрёт — не хуже.

— Да все мы здесь чьи-то слуги… — с тихой гневной дрожью в голосе парировала девушка, рассматривая кровь на руках и платье, — Не вам решать, кто из слуг достоин, жить, а кто нет… — кулаки болезненно сжались. — Пожалуйста, покиньте покои императрицы.

— И вам не хворать, миледи, — мерзко ухмыльнулся хромой и тихо проковылял за дверь.

- Что это было, Сайрэта? – лишь сейчас в поле зрения оказался источник спасительного голоса, Эрел.

- Мгновение слабости, - отрезала собеседница, после не обнаружившая в будуаре, ни Гелании, ни фрейлин. - Где все?

- В спальне, - блондин в расшитом серебром камзоле опустился перед перепачканной в крови и вине на корточки. - Хочешь, я тебя провожу до апартаментов?

Аристарка видела, насколько нелегко ему так нежно и тепло улыбаться. Он повернулся всем корпусом к двери, готовый броситься на расследование, но Эрел улыбался и ждал её решения.

- Найди их, - камергер помог леди Аристэр добраться до кушетки и благодарно прильнул губами к посеревшей руке.

- Помолись за меня, - прищур должен был оказаться шутливым, но виделась тревога на глубине единственного видящего зрачка.

Источник спокойствия скрылся за дубовой преградой.

Жалость к себе долго не продлилась. Ещё до того, как за дверью послышались перешёптывания, камер-фрейлина уничтожила солёные дорожки слёз. Стоя перед зеркалом в золочёной оправе, Аристэр наблюдала, сколь быстро багряные пятна покидают бледное лицо. Распухший нос вновь стал походить на птичий клюв. Чтобы не напоминать себе Аллиассу, младшая дочь лорда Аристарии распустила пострадавшую причёску и отвернулась. Ни времени, ни сил, смотреть на выражение сотворённой злой циничности не осталось.

Спокойным и, в некоторой степени, собственническим движением Белая леди отворила дверь в покои правительницы.

- Кто-то ещё соизволит упасть без чувств или сами уйдут?

Грубость высказывания нашла отклик в презрительном и одновременно понимающем взгляде блондинки. К слову, русая Лана впервые оставила колкость вышестоящей безэмоционально. Косящий глаз буравил пустоту где-то справа, пока фрейлина покидала помещение. Проходя мимо вышестоящей, Салия в ничуть не измявшемся от падения вишнёвом шёлке бросила:

- Как можно быть такой бессердечной?

Оставшись наедине со всё ещё не готовой к выходу императрицей, девушка опустилась перед ней на колени. Ледяные пальцы осторожно коснулись алебастрово-белых рук, а не найдя сопротивления прижали их ко лбу.

- Ты так похожа на Найру, - с горечью заметила женщина. - А на меня даже больше дочерей, - голос усмехнулся, - если бы не нос и выражение глаз…

- Простите, Ваше Величество, орлу недозволительно такое поведение, - порыв встать женщина пресекла нежностью поглаживаний по каштановым волосам.

- Здесь ты не орёл, а моя маленькая Рэта.

- Тётушка, прошу, дозвольте мне отбыть после присяги, - чёрные глаза встретились с голубыми, - Я не могу более оставаться в столице, да и...

- Не хочу тебя отпускать, - Гелания провела нежной ладонью по щеке племянницы, - Ты мне нужна в столице. Как я без тебя с одним лишь Эрелом справлюсь Лаасом и Малым советом? Он хоть и хорош, но калека, а если и на втором глазу бельмо появиться? Ты мой ключ к этим политиканам. Рой…

- Я Вас не понимаю, - фрейлина отстранилась от госпожи.

- Понимаешь и, к сожалению, лучше, чем хотелось бы.

- Но он же… - горло перехватило удушающее возмущение, - принц Дайс…

- Я не могу доверить этого интригана никому более, - Гелания встала с ложа, - отослать Роя нельзя, убить тоже…

- А привязать его к Аристэрам тем самым отлучить позором от семьи можно? – саркастично уточнила вторая дочь лорда-наместника Аристарии.

- Рэта, ты не хуже меня знаешь, как я ошибалась на его счёт. К тому же ты станешь независимой от собственной семьи монстров.

Леди усмехнулась:

- Вы полагаете, что…

- Ты выйдешь за него. Не обсуждается. Вернёшься с празднеств, и сыграем свадьбу. У тебя месяц.

От подобного отношения у аристарки почернели глаза. Она крепко сжала кулаки, стремясь не дать воли, едва сдерживаемой, разрушительной силе. Встав, девушка натянула обычную улыбку инепринуждённо ответила.

— Благодарю, Ваше Величество.

ГЛАВА 3 «…»

По завершению разговора, госпожа и подчинённая более не поднимали серьёзных тем. Если только серьёзными можно считать разговоры о предстоящей присяге и выборе для оной нарядов. К слову, переодеться племяннице Гелания дозволила. Так и сменилось расшитое зеленью платье с кровавыми пятнами на лишённое даже вышивки. Белое до рези в глазах одеяние не в пользу хозяйки подчёркивало беспросветную черноту радужек, но в купе с маской высокомерного безучастия смотрелось органично. Леди уже не обращала внимания на постоянную слабость, подташнивание и ноющую боль в руках. Сердце… билось, как только что пойманная в силки птица. То замирая, то возобновляя бешеный бой с преградой, оно мучительно отдавало ударами в голове. Из той, что никак не выходил образ изувеченной Дины.

Мирно беседуя с придворным художником, Её Величество обращала внимание лишь на мастерство исполнения портрета. Двухлетний наследник престола в глазах аристарки сейчас походил на неведому зверушку из красно-зелёных пятен на холсте. Постепенно мир вокруг затихал. Слова обсуждения, перетекая одно в другое, лишались малейшего смысла. Будучи более не в состоянии стоя наблюдать за происходящим, девушка бесшумно опустилась на каменный подоконник. Прикрыв уставшие глаза, камер-фрейлина прижалась лбом к холодному стеклу. Сразу стало легче. Ровно до замечания императрицы.

— Леди Аристэр, — громко и чётко проговорила она, складывая руки на груди.

Сайрэта дрогнула, сквозь сонный прищур испуганно посмотрела на тётушку и по возможности быстро встала.

— Ваше величество, — столь же чёткий ответ. — Прошу прощения…

— Не утруждайтесь извиняться, миледи, — саркастичным тоном возразила женщина. — Это всё из-за служанки?

— Никак, нет, Ваше Величество.

— Ты с каждым днём всё бледнее. Лекарь мне ничего не докладывал, — сообщила королева, взмахом руки отзывая бывшего собеседника. Он в свою очередь поспешно скрылся.

— Ничего серьёзного, всего лишь усталость, — слабо улыбаясь, слукавила Сайрэта. — Больше не повторится, — отчеканила она.

- Сходи к лекарю, милая. Если что-то серьёзное, немедля сообщи мне.

- Благодарю, Ваше Величество.

Откланявшись леди Аристэр спешно покинула пределы галереи. Быстрым твёрдым шагом она прошла по плывущему коридору, останавливаясь и продолжая движение уже опираясь на холодные стены. Радовало, что тросса[5] расположена в паре поворотов. Ни одним движением не выдавая своего состояния редким прохожим, камер-фрейлина добралась до внушительного вида позолоченных дверей. От взгляда на это светящееся и переливающееся пятно, соседствующее с серо-чёрными стенами, у девушки зарезало глаза. Та на мгновение зажмурилась, а, когда открыла, поняла, что перед ней стоят двое. Парочка, облачённая в чёрные мешковатые балахоны с капюшонами и круглыми чёрными масками, закрывающими всё лицо. Тот, что повыше, громко шагая по гранитному полу, подошёл к аристарке и бесцеремонно схватил леди за предплечье. Подобное поведение считалось своеобразной данью традициям или просто хамством, за которое трассистам ничего не бывало.

— Асса[6], сейчас завершится заседание конклава. Требуется обождать.

— Возможно, Вы будете удивлены, но я на заседание и направлялась, — Сайрэта попыталась вырваться. — А удерживать меня обязательно? — с деланно спокойной улыбкой поинтересовалась «недостойное света порождение Аллиассы».

— Тебе не приятны прикосновения служителей Трасса? — он, кажется, усмехнулся, хотя под маской не разберёшь.

Леди Аристэр так и хотелось сорвать с этого наглеца маску и разбить о его просветлённую голову, но ещё одна глупая эмоциональная оплошность может лишить и той эфемерной надежды на спасение. Строя из себя загнанную в угол, она уточнила:

— Не знала, что вы уже служитель всевышнего. По вашей маске не скажешь…

Камер-фрейлина чувствовала, как окружение начинает расплываться, а руки, словно постепенно, наливаются свинцом. В тот же миг, явно задетый послушник, отпустил леди и крепко сжал кулаки.

— Дождись завершения, Асса. Лезвие[7] лично распорядился, в случае твоего появления, направить лично к нему, — прошипел мужчина.

Невдалеке послышались шаги, многоголосый гул и тяжёлые двери Троссы медленно распахнулись перед дюжиной облачённых в белые ещё более бесформенные балахоны и каплевидные маски. Девушка пошла навстречу тому, кого идентифицировали два чёрных треугольника на белоснежном глянце, как верховного служителя Цепи. Тут же быстрый болезненный удар в шею погрузил её в чёрную беспросветную бездну. Казалось, она очень медленно беспрерывно падает, пока не очнулась в залитом светом небольшом кабинете. От жуткой головной боли Сайрэта не сразу заметила, что лежит на кушетке, закутанная в огромную белую шаль. Попытавшись встать, девушка упала на обжигающий руки своей теплотой пол. Тело казалось очень тяжёлым, а руки вовсе не подчинялись. Дикая мучительная слабость выбешивала до нервной судороги. Она уткнулась в отказавшую конечность холодным лбом. Шея ныла и словно хотела задушить хозяйку. Последний раз подобное было семь лет назад, когда аристарка отказалась от использования постоянно растущей силы, чуть этим не разрушив Небесный замок. В этот миг девушка почувствовала, как чья-то тёплая рука погладила её по спине. Подняв раскалывающуюся голову, она вздрогнула. Перед ней сидел на коленях абсолютно белый человек, только тонкая чёрная полоска шёлка на маске в месте прорези для глаз не светилась в солнечных лучах.

— Ваше преосвященство… — силы в конец покинули девушку, но до того ей удалось опереться на покинутое ложе. — Простите… Что произошло?

Свинцовый череп леди приобрёл чуть меньший вес, но руки…стоило кинуть на них случайный взгляд, как фрейлина сглотнула, испуганно выпучив глаза. Посиневшие, с набухшими венами, они походили на руки трупа, но лишь одно по- настоящему пугало: если сила вырвется, Аристарии конец.

— Тебе не стоит сейчас двигаться, — глава трассистов взял Сайрэту на руки и положил на уже знакомую кушетку, приспособленную под место отдыха. — Асса, королева не предупредила меня о твоём визите. Что-то случилось?

Леди покраснела столь стремительно, что даже заподозрить в ней болезненность не удавалось.

- Она не знает о моём здесь присутствии.

Невольно девичий взгляд избегал встречи с невыносимо белой маской. Многие говорили, что лишь праведным удостоена способность, не отводя глаз, смотреть на сияющий образ Лезвия. Иным же приходилось прятать взор.

— Прошу Вас…о защите, - от этих слов по телу пробежал неприятный озноб, и аристарка плотнее укуталась в шаль, скрыв почему-то расстёгнутый воротник, порочно открывающий тело почти до груди, - Помогите мне не выйти за безбожника, извращенца и мужеложника. Сохранение траура для меня единственное спасение, — голос дрожал, не из-за мольбы, а банального страха. Страха перед раскрытием, и перед белоснежной маской. Разумеется, глаз мужчины не видно, но от чего тогда необъяснимый животный страх пульсировал под кожей?

— Миледи…как я могу позволить осквернить Серебряную ласточку?.. — рука в перчатке коснулась блестящих в солнечных лучах длинных прядей, в то время как от упоминания запретной аристарской богини девушка оцепенела.

- Благодарю Вас…Вы всегда так добры ко мне. Даже когда, казалось, весь мир отвернулся, Вы были на моей стороне. На стороне пусть и выродившегося, бессильного, но порождений Алиассы, который при этом всём женщина. Не достойна я порочащих Вас прикосновений, — девушка отвела чёрные глаза, было в происходящем столько неправильного, пугающего. — Думаю, не стоит Вас более задерживать.

-Тогда разреши благословить тебя на прощание.

Сайрэта покорно склонила голову и сложила посиневшие кисти. Лезвие положил горячую даже сквозь ткань руку на открытую бледную кожу под ключицами и прочитал короткую молитву на староцерковном. Неожиданно пальцы мужчины проскользнули к тонкой девичьей шее. Стоило Ассе поднять непонимающий взгляд, как преосвященство резким движением сорвал маску и прижал леди к себе. Вместе с маской упал и капюшон. Аристарка от внезапности оступилась и упала на пол, потянув за собой священника. Чёрные с внушительной проседью волосы, чёрные брови, ярко синие глаза мужчины лет сорока, если не больше, нависли над испуганным лицом шестнадцатилетней девушки. Он жадно поцеловал её, но фрейлине хватило сил вырваться. Полные чудовищного страха и гнева чёрные глаза, казалось, сжигают мужчину заживо. Лезвие отпустил добычу, а после неподвижно сидел на коленях, что-то шепча. Быстро вытерев губы рукавом, леди встала.

— Всего доброго, - прошипела она.

— К великому сожалению, не в моих силах перечить императрице, — мужчина поднял маску и поднялся на ноги. — Я сниму с тебя траур и обвенчаю с Роем, как только вернёшься.

— Но…

— Вон! — рявкнул Лезвие.

Очень быстрой птицей Сайрэта выпорхнула из троссы, оставив лишь белоснежную шаль на полу. Успев спрятать лицо и волосы, его преосвященство поднял тяжёлую ткань. Тогда же вбежали послушники.

— Что случилось? — спросил, что по выше.

— Ничего…- вздохнул, — С глаз моих.

Повинуясь, они скрылись.

Добежав до своей комнаты, девушка заперла дверь. Она медленно сползла по резной древесине. Истерический, обезумевший смех, перемешенный со слезами, наполнил комнату. Ненависть, гнев, обида, разочарование сплелись воедино и вырвались наружу впервые за два года. Так произошёл первый всплеск[8]. Смех утих. Слёзы застыли на щеках, а после полетели к потолку. Безвольное тело примерно на метр поднялось в воздух и не видящие глаза, приобрели яркое золотое свечение. Всё в комнате от кровати до пылинок поднялось вверх. В дверь постучались. Обессиленная девушка упала на пол вместе со всем интерьером, создав ужасающий грохот. Чуть ли не ползком ей удалось добраться до дверной ручки и отпереть. Едва стоя на ногах, Сайрэта с улыбкой встретила Самюэля.

— Ты как всегда… — прошептала девушка и упала без чувств.

Опять тьма, опять медленное мучительное падение. Не чувствуя больше ни тошноты, ни боли, лишь тягучую слабость, она падала, а руки вязли в сгущающейся тьме. Очень странное, необъяснимое чувство постепенно наполняло грудь и словно хотело вырваться на волю. Девушка, пытаясь освободиться от этого пугающего чувства, нет, силы, переполняющей тело, синими пальцами отчаянно раздирала кожу на груди и сковывающую белую ткань. Они не поддавались, становясь только твёрже. Обжигая лицо, золотые слёзы летели вверх. Туда, откуда она падала всё быстрее и быстрее.

Крик отчаяния и разрывающей боли развеял тьму. Фрейлину окружал почти забытый горный пейзаж, а глаза слепил багряный Аристарский закат. Не понимая, что происходит леди, закрыла рукой слепящее солнце, чувствуя живительное давно неощущаемое тепло. Она, наконец, смогла увидеть, что стоит на том самом горном выступе, где втайне от всех проводила в детстве часы на пролёт, где пряталась от сестрёнки Дарлин и где познакомилась с сыном гончара Эрагорном. Её тайная обитель осталась неизменной со дня отъезда в Рик. Верхушка Белой башни, словно вырастающей из скалы, так же горделиво возвышалась над всей округой. Даже старый дуб по-прежнему чернеет в закатных лучах.

Медленной поступью аристарка приблизилась к могучему дереву. Вновь золотые слёзы и ясная улыбка заблистали на бледном лице, когда девушка обняла самого верного и надёжного друга. Лишь он с раннего детства хранил её тайны и горести, единственный не предавший друг. Слёзы радостного облегчения коснулись древней коры, и в дубовой листве заиграл ветер. Долгожданный миг спокойствия вскоре попытались нарушить холодные капли, ласкающие обнажённое плечо. «Дождь…», — промелькнула мысль, и девушка с неохотой отпустила дерево, намереваясь вернуться в родные стены. Тогда ей открылось, что плечо украшает окровавленный рукав, а стоило посмотреть ввысь, как предстала шокирующая картина.

На высокой ветке под самой верхушкой висело тело молодого мужчины с длинными чёрными волосами в изорванном окровавленном камзоле. Застывший взгляд, полный гнева, мольбы и ужаса, устремился на Сайрэту. Потеряв дар речи, она отвела глаза на другую ветку и упала от парализующего шока. На ветку была насажена голова мужчины с яркой рыжей гривой, закрывающей лицо, и лишь светящейся золотом глаз выдал лорда Эттора Аристэра… Её отца. Отползая от этого ужасного места, в спину что-то упёрлось. Она обернулась и увидела совсем молодого патлатого юношу со знакомыми чертами на искажённом болью лице, пронзённого отцовским мечом в сердце. Оглядевшись, глазам открылось синее одноглазое тело Дины, пронзённый копьём Мормон, перерезанное горло художника Вилонса, изрубленные дети и девушка, закрывающая живот. Когда беззвучный крик захватил сознание, девчонка сжалась в комок на залитом кровью выступе. Истерически смеясь, она разрывала кожу на руках, лице и груди. Белоснежное платье побагровело, как шарф на одном из трупов, и когда обезумевшая посмотрела в сторону башни, она увидела мать. Совсем бледная, Найра улыбалась, бережно держа младенца. Вся нижняя часть её сорочки украшалась кровавыми пятнами, спутанные волосы до поясницы, супруга лорда была точно такой, как запомнила её маленькая Сайрэта. Она указала дочери идти в башню. Девушка рыдала и слёзы застилали взор. С трудом доползла по узкой тропке до окна и, как бывало, залезла в родную, ничуть не изменившуюся, комнату. Сползая по стене, она душераздирающе закричала. Из темноты за кроватным балдахином вышел высокий полупрозрачный мужчина с длинными красновато-золотыми волосами и прожигающими самыми родными глазами, как две золотые монеты.

— Бальдр… — едва слышно прошептала сквозь слёзы аристарка.

— Давно не виделись, Сай, — нежно улыбаясь, ответил мужчина, присаживаясь напротив девушки. От него пахло Аристарской розой, как в детстве.

— К-как?.. П-поч-щему? Бальдр…

— Сай, послушай меня внимательно, — золотоволосый сильно тряхнул ватную подопечную и продолжил. — Слышь меня? Я скоро вернусь, а пока расскажи отцу! Не бери всё опять на себя!

— Бальдр…ты жив… — она крепко обняла наставника.

— Прости меня, Сай…

Когда Аристер почувствовала вместо тонкого сладкого аромата розы запах запёкшейся крови и трупного смрада, она отпрянула, наблюдая, как из-под коротких белых волос смотрел на неё ясными синими глазами незнакомый, ужасно изуродованный мужчина. На лбу его кровоточила выжженая птица.

Сайрэта вскочила на подоконник, но синеглазый вцепился в её лицо руками с перерезанными сухожилиями и поцеловал. От неожиданности аристарка отпрянула назад и выпала из окна. Мимо летят усыпанные мертвецами скалы, окровавленные Аристарские розы на стенах и вновь всепоглощающий мрак.

Очнулась леди в своей холодной, мокрой от пота постели. За окном уже вечерело, и очень быстро комнату наполняла темнота. Совсем одна, оставленная наедине с тишиной. Нервы сдали, позволяя глупо тратить время на бесполезные слёзы. «Конечно, это просто, бред», — успокаивала себя девушка. Отгоняя мысли о том, что было в этом безумном сне и о том, что она могла натворить за время беспамятства, девушка осторожно встала, придерживаясь за книжную полку и успокоилась. В тот момент взгляд остановился на серебряном ободке с потёртыми временем маленькими крестиками. Двенадцать диагональных крестов…значит, Эрел всё-таки приходил и вновь оставил ей своё единственное сокровище. В груди бездушной квазимо[9] потеплело, да и после всплеска стало легче, но резкая головная боль арбалетным выстрелом пронзила мозг. Схватившись за голову, Сайрэта беспомощно упала на колени. Боль вперемешку с осознанием неотвратимости ужасной смерти, и если бы только её. Всех Аристэров, как укрывателей опасного квазимо, обязаны уничтожить. Опираясь на стол, она поднялась. Вновь маска безучастного высокомерия оказалась на болезненном лице. Леди Аристэр спокойно подошла к двери и попыталась её открыть. Как она и предполагала, её заперли, а запасной ключ бесследно исчез. Накинув по верх тонкой сорочки лёгкий халат, черноглазая присела за письменный стол. В комнате совсем потемнело, но девушка не спешила зажигать свечи, наскоро начав писать. Пренебрегая покалыванием в опухших руках, она вела мнимую переписку с родными. Казалось, что это помогает, изолированной от семьи, не сойти сума в столь прекрасном месте. Делала девушка так от силы раз в месяц, пользуясь редкими минутами одиночества и бездействия.

Первое время в столице она умудрялась передавать письма через третьих лиц и через них же получать ответы. Ведь ей, как порождению не человека, запретили общение с родственниками. При том вся её официальная корреспонденция проверялась лично лойдом[10]. Со временем верные люди стали обнаруживаться с перерезанным горлом.

Исписав не один лист плотной бумаги, Сайрета наконец-то остановилась и зажгла высокие свечи. Новые, они медленно разгорались, а когда чуть теплящийся огонёк превратился в длинное золотое пламя, леди Аристэр безжалостно подожгла написанное и спокойно наблюдала за уничтожением улик её слабости. Чтобы не осталось и следа поджога, аристарка, как обычно, выкинула хрупкий пепел в окно.

Прозвенел девятнадцатый колокол, и камер-фрейлина решительно направилась к шнурку для вызова прислуги. За время ожидания она достала из шкафа какое-то из белых платьев и принялась расчёсывать спутанную гриву. Вскоре в комнату постучали, и осторожный звон замкового механизма предзнаменовал появление в покоях служанки. Не удостоив пришедшую даже взгляда, леди, продолжила разборки с неуправляемой копной.

— Ты как раз вовремя, — сухо сказала девушка, оборачиваясь.

Перед ней, рассматривая маленькую ажурную шкатулку, стояла в богато украшенном платье Её Высочество Шаин. Высокая, в мать, с пышными кудрями чёрных волос, она подняла хищный взгляд больших красно-карих глаз. Но внимание аристарки привлёк не наряд, а в очередной раз появление крохотного алого пятнышка на шее принцессы. По своему обыкновению, она не отличалась субординацией, от того, без доли смущения, заявила:

- Возьму себе, - и любимая шкатулка скрылась в бархатном ридикюле.

- Ваше Высочество, не пытайтесь смутить меня этим фарсом. Что Вас привело в мои покои? – спина идеально выпрямилась, пятна от слёз исчезли, как по мановению руки.

— Вижу тебе намного лучше, — ехидная улыбка открыла четыре неестественно заострённых клыка, это очень органично смотрелось на бледном лице девятнадцатилетней принцессы, — Могу за это исключительно радоваться…Там, кстати, Розенфаеры прискакали, сейчас приём уже должен состояться. Ах, да! Хотела же спросить, кто смог организовать такой погром в покоях камер-фрейлины? Неужели, очередной отвергнутый любовник?

- Не сочтите за дерзость, Ваше Высочество, но да. Ведь я настолько безнравственна, что могу, пренебрегая трауром, для начала заводить, а после отвергать любовников, - уголки искусанных губ чуть дрогнули.

- Совсем забыла. Как твоя девка? Неаккуратно получилось… — а улыбка всё шире от наблюдения за каменеющим выражением лица аристарки. — Но правосудие не дремлет. Она должна была понести наказание.

— Ваше милосердие не знает границ, — леди Аристэр подошла к комоду с тем самым ларцом, что нынче утром возвратил посыльный, не выказывая опасения встать спиной к собеседнице. — Надеюсь, Вам не составит труда поведать хозяйке о проступке подчинённой.

— Не составит… — девушка театрально опустила насмешливый взгляд, мгновение, промедлив, она сильно заломила левую руку фрейлины, прижав к стене. — Она ещё легко отделалась! Ты могла бы и пояснить лазутчице, как не попадаться! У тебя-то опыта больше! Ну ничего…Теперь-то она не осмелится подглядывать! Что ты хотела высмотреть?! – голос лишился человечности и превратился в подобие звериного рыка.

— Вам необходимо к лекарю, Ваше Высочество, — спокойно и как-то слишком безучастно ответила Сайрета, не обращая внимания на боль и гнев от понимания того, что Дина была безвинно изуродована. Шаин ещё сильнее заломила руку и только тогда собеседница стиснула зубы, — Паранойя Вас погубит.

— Неужели…Тогда я пожалуй последую твоему совету, — принцесса приблизилась к уху девушки, шепча, — как раз навещу эту бедняжку, — она дёрнула аристарку за волосы и удерживала так, что голова запрокидывалась, показав оскал леди. — Принесу соболезнования, завершив её страдания в этом мире.

— Я считала Вас разумнее, — спокойные карие глаза отстранённо смотрели в потолок, и тень раздражения сменилась едва уловимой жалостью. — Если уж вы меня лишили прислуги, Ваше Высочество, не откажете ли мне в помощи завязывания лент на корсаже?

От такого поворота Шаин выпала в осадок и отпустила фрейлину. Та всё так же спокойно надела простое закрытое платье и вновь повернулась к принцессе спиной.

— Завяжите, пожалуйста.

Выйдя из ступора, принцесса искренне захохотала и покинула собеседницу, обронив напоследок:

- Пойду, навещу Эрела.

Леди Аристер выдохнула, кое-как завязав ленты и волосы. Чтобы синие опухшие руки привлекали меньше внимания, девушка не без труда натянула длинные перчатки, задержав взгляд на кольце напарника. Времени медлить, больше не было, но всё-таки аристарка раскрыла злосчастный ларец.

На иссиня-чёрном бархате возлежал изящный клинок без ножен. Серебряное лезвие мерцало при малейшем попадании света. Обнимая тонкий эфес, металлические перья спускались, образуя гарду, украшенную крупной жемчужиной. От рук беспощадного времени узор начал стираться и местами неочистимо почернел. Девушка редко прикасалась к этому сокровищу. Это же не столько оружие, сколько украшение, семейная реликвия, которая может в любой момент кануть в небытие из-за грубого обращения. Но искать замену времени не было, оба боевых кинжала остались в доме работорговца, после ночной передряги. Спрятав кортик в потайные ножны, она, насколько хватало сил, быстро добралась по тайным ходам к тронному залу.

Незаметно прокравшись на закрытую часть галереи, Сайрэту застигнули врасплох нежные прикосновения сильных рук к плечам. Не позволяя себе даже вздрогнуть, леди осторожно обернулась.

- Вы как всегда прекрасны и своевременны, миледи, - мужчина мило улыбался, пока вокруг рубиновых глаз, следящих за реакцией аристарки, проявлялись первые морщины.

- А Вы как всегда галантны и эпатажны, лойд Рой, - она как бы ненароком скользнула взглядом по откровенному вырезу.

Молочно-белую грудь без единого волоска открывал многослойный, пёстрый халат с невозможно большими рукавами. Вкупе же с неестественно алыми волосами смотрелось ещё более вычурно.

- Вы опять вели переговоры с послами змеиных земель? - язык еле выговорил последнее словосочетание, но план сработал, министр улыбнулся.

- Надо передать нашим гостям, что их территория отныне, а, следовательно, и мода принадлежат Змеиным землям, - фелистарец без стеснения развернул девушку к себе спиной, подобно тряпичной кукле, и властно обнял. - Мне доложили о нашей помолвке.

Заставив себя выказать страх и замешательство, леди прошептала:

- Прошу Вас, лойд Рой Лиффон, - губы дрожали неподдельно, но не от видимой тревоги, а едва сдерживаемого гнева.

Мужчина татуированной рукой осторожно сжал скованную платьем грудь.

- Миледи, мы, в конце концов, будущие супруги, а при дворе и не такое прощают, - влажные губы коснулись уха, - Вам бы, несомненно, подошли бы серьги с чёрными алмазами. Как раз под цвет Ваших прекрасных глаз… - красноволосый поймал девичью кисть, оказавшуюся в опасной близости от потайных ножен. - Не стоит, я слишком ценный кадр для империи.

- Отпустите, я не вернусь в столицу.

- Миледи, - он тихо засмеялся. - Брак с Вами имеет гораздо больше выгод, чем ты можешь себе представить. Да, я лишусь призрачного шанса на престол Фелистерии, но получу возможность править Аристарией, отлучу соперницу от престола, разберусь с выскочкой Эрелом, а вдобавок получу наследника от прекрасной, гордой Белой леди, которая всем сердцем мечтает меня убить, -пальцы грубо сжали грудь, - Любопытно, как исказится лицо Эттора и Дарлин, когда до них долетит благая весть.

Фрейлина вырвалась, но в тот же миг в зале, после торжественного объявления, появились братья Розенфаеры. У аристарки перехватило дыхание. Мужчина, назвавшийся Рейгаром, наследником родовых земель и титула Лорда Южных островов, был тем самым мужчиной, подвешенным за руки к ветви её дуба во сне. От этого неожиданный ужас исказил до того каменное лицо. Заметя это, Рой удивительно заинтересованно и даже участливо положил руку на плечо будущей невесте.

— Что случилось, Рета? — твёрдо прошептал лойд ей на ухо.

— Просто… — испуганные глаза потухли и вновь вернулись в обычное состояние. — Не ожидала, что они настолько изменятся за годы, — быстро отчеканила фрейлина, отворачивая ухо от горячих губ флестарца.

— Ты настолько мило врёшь… — усмехнулся он и отпустил девушку. — Пожалуйста, не ври мне, мы почти супруги!

От такого лицемерия Сайрета усмехнулась, отходя от Роя ближе к виду на гостей. Здесь она скрылась за резной колонной.

— Я пойду, — красноглазый бестактно поцеловал руку в белоснежной перчатке. - Здесь более не будет ничего интересного, - девушка облегчённо выдохнула.

Осмысляя произошедшее и будущее, аристарка могла исключительно посмеяться над своей «везучестью» во всех отношениях, но на это не осталось времени, её подозвала королева и, уладив с ней все разногласия, Сай отправилась выполнять приказания Гелании, но перед тем навестив, пострадавшую из-за глупости госпожи, служанку. Лекарь сказал, что Дина уже спит и кратко описал повреждения. Тогда в памяти всплыл момент сна с синим телом подруги без глаза. Постепенно ко сну как к бреду отношение изменилось, но Белая леди наскоро добралась по потайным ходам до двери в покои одного из братьев.

Темно. Так через тонкую щёлочку и не разобрать, есть там кто или нет. Было принято глупейшее решение выглянуть в комнату для опознания спящего, но эта шайцатова[11] дверь так громко заскрипела, что умудрилась разбудить цель. Он скоро смекнул, что к чему и вскочил. Пришлось леди бежать что есть сил, но возникло новое веселье: в дверном проёме остался кусок ненавистного платья, а этот дурень открыть пытался. Извечный вопрос «что делать? » сменился больной идеей использовать телекинез для удержания двери. Так она и сделала. Предательский лоскут, безжалостно отсёкся родовым клинком и, наконец-то, ей удалось бежать, удерживая, что было сил дверь магией рода. Она слышала, как юноша разгуливает по коридорам, придавая ей скорости бега на каблуках и в платье по сырым кривым проходам.

Чуть живая, Сайрета грохнулась на постель, в чём была. Со временем найдя в себе силы раздеться, идиотка вернулась в холодное ложе, по обыкновению спрятав под подушкой кинжал. «Слава Трассу, этот день закончился», - наивно полагала аристарка. Вот только сон захватил сознание, как чья-то, шайчат знает чья, рука коснулась бедра. Медленно раскрывая сонные глаза в плотной ночной тьме, леди обнаружила «запоздалого гостя».

— Ааааа! Вы кто?! — девушка вскочила.

— А Вы? — в недоумении спросил знакомый молодой голос.

— Я хозяйка этой комнаты! — продолжала кричать Леди.

— Я тоже.

— Второй год живу, соседей не помню! Пошёл отсюда!

— Хорошо, до свидания, — юноша встал и собрал вещи. — А как Вас зовут? — имел он наглость поинтересоваться.

— Вон! — рявкнула переполненная животным гневом Леди.

— Красивое имя, — засмеялся нахал.

Вытащив кинжал из-под подушки, Леди прорычала:

— Пошел вон!

Гад убежал сверкая пятками, ей же оставалось лишь вернуться в постель. Точно не вор. Всем в замке известно, что дочь лорда Западных гор не имеет при себе драгоценностей, а те, что преподносят, отсылает в семейную сокровищницу. Про подаренный отцом клинок знают лишь Эрел, Дина и императрица, чем последняя активно пользуется.

Уже забывшись дрёмой, аристарка услышала осторожный стук по спинке кровати и в тот же миг повалила смельчака на кровать, прижав лезвие к горлу наглеца.

- Убью!

- Да я верю, - голос напарника смеялся, - Только за что на этот раз? А вообще, Леди Аристер, не соблаговолите ли Вы должным образом принять на ночь глядя усталого путника, - подчёркнуто официозный тон заставил девушку улыбнуться.

- Атлан Эрел Локенпир, Вы не исправимы, - сдерживая смех, столь же пафосно и чопорно ответила, а после спокойным, - прости, что не нашла тебя. Устала как проклятая. Думала завтра кольцо вернуть, - девушка вернулась на подушку.

- Меня прости, - парень осторожно обнял, помня о травмах прошлого вечера. - Как себя чувствуешь?

- Как расколотый гондров, но это мелочи, - фрейлина по-сестрински прижалась к другу, - Ко мне Шаин приходила. Опять кровь плохо стёрла. Это она Дину, - на мгновение слова застряли в горле, - Думает, что я послала её «следить за ней». Не знаю, что навело её на сии выводы, но теперь Ди без глаза…из-за меня, - Эрел успокаивающе погладил девчонку по голове, - А потом ещё Рой! Видит Трасс, я убью эту мразь!

- Это совсем не обязательно, - он погладил её по спине. - Я сейчас копаю под него. В ближайшее время его казнят. Главное доказать виновность и устранить последствия, но с этим я и без тебя справлюсь. Но что произошло днём? Почему сразу не пошла к лекарю?

- Эрел, - тихо обратилась девушка. - А если не успеешь до свадьбы? – умолкла она. - Что тогда?

- Я успею.

[1]Королевский род Пирэт завершил своё существование в годы Великой Освободительной Войны примерно в 4 году от о. а. (Объединения Атлантеры) после того, как принц Тео взошёл на престол новой империи и объявил о смене фамилии на Белпир. После окончание для носителей человеческой крови сменилось с «рэт» на «пир».

[2]Гондровы – горный народ каменных людей на территории Западных гор ( Аристарии).

[3]Гондновский – язык горного народа, крайне неблагозвучный человеческому уху.

[4]Мытэрном – торговый город на северо-западе Земель фениксов.

[5]Тросса – церковь бога Трасса.

[6] Асса – религиозное обращение к девушке нечеловеческого рода.

[7] Лезвие – высший религиозный сан. Название берёт начало из сравнения церкви с железным кнутом бога Трасса, где рукоять – люди, цепь – священнослужители и лезвие – глава культа.

[8] Всплеск – неконтролируемый выброс силы.

[9]Квазимо – истребляемая разновидность монстров.

[10]Лойд – министр по регулированию межрасовых конфликтов, верховный член малого совета наравне с королевой (совет занимается кругом вопросов, связанным с геополитическими конфликтами регионов, искоренением национальных верований, привлечением безвредных монстров к работам на территории людей, недопущением уравнения монстров в правах с людьми, истреблением квазимо и т. п. )

[11]Щайчат – злобный горный дух.

⇐ Предыдущая 12