«Пожалуйста, разденьте ваши души» 28 страница

Первый год после премьеры моего фильма был насыщен событиями. Однако я словно и не участвовал в них, хоть и постоянно находился в самом их эпицентре. Помню, как проводил вечера на каких-то приёмах, где встречал известных в своём кругу андеграундных режиссёров и художников, и вскоре достаточно близко сошёлся со многими гигантами этой эпохи. Но на всё это сияние я взирал ослепшими глазами. Нет, меня слепило не величие этих людей, просто мои глаза не могли найти среди них того, в ком я действительно нуждался. Оттого мои глаза и отказывались видеть всех прочих. Я думаю, Лауре очень нелегко тогда со мной приходилось. Я был чудовищно погружён в себя и не желал замечать никого, кто был рядом. Как-то Лаура всё же обронила эту фразу с печальной улыбкой, без упрёка, но всё же с глубокой болью в голосе: «даже снявшись в твоём фильме, я остаюсь за кадром твоей собственной жизни». Тогда я проигнорировал её слова, не придав им значения. Но теперь, спустя годы я раз за разом, вновь и вновь пытаюсь доказать ей, что это не так. Поверишь ли ты мне хотя бы теперь? Поверишь ли?..

Как ни странно мой фильм быстро обрёл популярность в самых разных кругах. Однако, как я и боялся, причиной тому был не мой талант, а умело подобранные мной актёры. Я ощущал, что не заслужил этого успеха, и, пытаясь доказать себе самому, что я ещё хоть на что-то годен, принялся поспешно снимать новые фильмы. Нелепые пустышки, вычурные и бессмысленные. Человек, лишённый души, не способен создать ничего стоящего. А я в тот момент и вправду был совершенно опустошён. Но у нас появился достаток, я обрёл славу и признание. Это пьянило и в то же время вызывало омерзение. Я до сих пор встречаю подростков, которые подражают стилю моих друзей, которых я снимал в своём первом фильме. Вы смеётесь надо мной? Это всё, что вас затронуло? Наша одежда? Скандалы вокруг наших персон? Грязные сплетни и слухи? Не напрасно ли я взялся за этот проект? К чему нам было столько страдать, если вы так и не поняли нас? Мы обнажили перед вами свои души. А вы всего лишь копируете наш стиль. Каждый художник распинает свою душу на остове собственного творчества. Но способны ли вы оценить эту жертву?

Волна нашей популярности в первое время просто ошеломляла нас. Даже Лаура вскоре поняла, что не может выйти в магазин, чтобы её тут же не окружали толпы людей. Это заставило нас вести затворнический образ жизни и прятаться от репортёров и фанатов. Мне кажется, один лишь Джереми получал удовольствие от своей популярности. Но это не сравнить с тем сиянием славы, что окружило наших погибших друзей. Интерес к картинам Эжена стократ вырос после его смерти. Как я понял, Джереми успел вовремя прибрать к рукам авторские права на все его работы и неплохо заработал на этом. Хотя он продал лишь пару его живописных полотен. Но Джереми и так недурно обогатился за счёт выставок в его квартире, которую он превратил в нечто вроде музея, на закрытых показах его эротических кинолент, а также на продаже альбомов с его рисунками и фотографиями. Пресса настаивала на версии, что Лили убила Эжена из-за того, что он увёл её любовника. Это сделало из Эжена великомученика в глазах его поклонников. Его квартира и могила превратились в своеобразные места паломничества всех гомосексуалистов страны. Я всего один раз побывал дома у Эжена, но на меня это произвело не слишком-то приятное впечатление. Там я увидел его злосчастную куклу и множество картин весьма тяжёлого содержания. Таким образом Эжен всё же прославился. Но это уже не могло сделать его счастливым. Лили тоже не лишилась своей доли славы. Были и те, кто восхищались её поступком. Отчаянно смелая женщина, способная на убийство во имя любви. Поклонники изучили всю её небольшую фильмографию, начиная с той порнографической картины, включая все её последующие незначительные кинопробы и наконец мой фильм. Но даже их с Эженом слава не идёт ни в какое сравнение с тем, какой ажиотаж в конце 60-х пришёлся на душу Владлена. Его загадочное исчезновение только подливало масло в огонь и буквально сводило с ума его фанатов. Мой фильм, его музыкальный альбом, даже тот проклятый порножурнал – всё это стало сокровищем для его многочисленных поклонников. Я видел, как девушки носятся с этим мерзким изданием и обклеивают комнату теми двусмысленными фотографиями. Владлен стал их идеалом, грёзой, возлюбленным смерти. С неприязнью я услышал, что даже его фанаты используют выражения «папин мальчик», говоря про него. Хотя они и произносят это с какой-то нежной зачарованностью, с горькой влюблённостью в него, меня ужасно коробит подобное проявление их страсти к моему бедному ангелу. Каких только разговоров о нём не было. Те, кто верили в смерть Владлена, гадали, как именно это произошло, придумывали различные трагические истории, разыскивали его могилу. Те же, кто утверждал, что он жив, пытались угадать его черты в любом встречном. Некоторые, и я в том числе, по сей день ждут его возвращения, или точнее – его воскресения. Фанаты видят его во всех новых восходящих звёздах. Каких только нелепых предположений я не слышал. Периодически возникают всевозможные лжевладлены, но их, конечно же, быстро разоблачают. Да, Владлен стал для вас легендой. Не живой и не мёртвый, любимый мужчинами и женщинами, утончённый мальчик с волоокими глазами раненной лани – испорченный и вместе с тем святой. Меня немного оскорбляет вся эта шумиха вокруг моего возлюбленного, но ведь я сам в этом виноват. Сняв их в своём фильме, я будто бы выставил своих друзей на продажу, как сутенёр. Вы влюбились в них, они стали вашими кумирами, но из-за этого я навсегда их потерял. Души, что я украл у них, в итоге были сворованы и у меня самого.

Сейчас, когда спустя столько лет мой первый фильм вновь становится популярным и вызывает интерес у людей, его наконец-то признают не из любопытства к давно забытым скандалам, а оценивая его художественные достоинства. Но все мои последующие работы были ужасающе бездарны, я не мог жить славой одного проекта. Неудивительно, что я впал в депрессию, курил траву, перестал выходить из дома. И вот, к середине 70-х, стоя на могиле нашего второго ребёнка, – мальчика, что прожил чуть больше месяца, – я не выдержал и решил сбежать. Наш брак с Лаурой не продлился и года. Я не торопился делать ей предложение, даже после рождения дочери, а когда мы наконец стали одной семьёй, я вмиг разрушил всё собственными руками. Мне некого было винить в смерти сына, кроме себя самого. Я так и не смог себя простить. Ведь это именно я настоял на том, чтобы мы так его назвали. Может, в этом имени заложено проклятье. Так я потерял ещё одного Владлена. Это стало для меня последней каплей. После похорон сына мы решили развести. Точнее, это решил я, а Лаура как обычно смиренно приняла мою волю, как она свыкалась со всем, что я делал. Настала другая эпоха, нам на смену пришли эти немытые и волосатые, в цветных фенечках и венках, с косяками в зубах, поющие о любви и мире без войны под акустическую гитару с бубном. И я сам, и мой фильм устарели. Однако как ни странно я внезапно очутился среди этих «немытых и волосатых», сам грязный и обросший, я колесил с ними по стране, жил в трейлере и курил марихуану. Только мне были безразличны их лозунги. Я уже ни во что не верил. Пытался ли я в этих странствиях сбежать от себя самого или всё же тщился найти его?.. Никто бы не признал в заросшем, исхудавшем бродяге того успешного, элегантного режиссёра, которым я был недавно. Но моё бегство продлилось недолго. Именно Джереми отыскал меня и приволок буквально за шкирку, как блудного сына в этот проклятый Нью-Йорк. Он заставил меня помыться, побриться и даже попытался заманить в этот свой дурацкий мюзикл. Вы же слышали об этом, не так ли? Я угрюмо ответил Джереми, что мюзиклы давно устарели, и я не собираюсь выступать в его цирке. Он же всех затащил в этот свой безумный проект, даже чёртов Лекси там то ли пляшет, то ли поёт. Джереми, конечно, не раз мне помогал и до сих пор помогает, но я достаточно грубо послал его с этим предложением. Может, мне и нужна была работа, но явно не такая. Но он всё же не обиделся на меня. Он привык мне всё прощать. После этого разговора Джереми чуть ли не силой притащил меня в мой собственный дом, откуда я сбежал пару лет назад. Не описать словами ту боль, что я испытал, когда моя дочь кинулась ему на шею с ликующим возгласом «дядя Джерри! », а потом испуганно шарахнулась от меня, не узнавая во мне своего отца. Это было одно из самых горьких мгновений моей жизни. Но ведь я сам был в этом повинен. Я даже пытался приревновать Лауру и обвинить их с Джереми в предательстве, хотя на самом деле это именно я её бросил и чёрт знает где таскался, и чёрт знает с кем спал. В итоге я плакал навзрыд, умоляя простить меня за все эти глупые обвинения. У меня никогда не возникало сомнений, что Лаура была мне верна все эти годы и всегда ждала моего возвращения. Она сумела удержаться на плаву, создала свой бренд, а её маленькое ателье превратилось в процветающую сеть магазинов. У неё, как и у Джереми есть воля к жизни, в отличие от тех, кого сломила эта эпоха – от меня, в частности. Бекки и Лаура всё же простили меня, и вскоре дочь перестала меня бояться и вновь начала называть папой. Впервые за эти годы скитаний проведя ночь с Лаурой, я наконец-то ощутил, что обрёл свой настоящий дом. Неужели ради этого я и пустился в то нелепое путешествие? Проснувшись поутру и сжимая её в своих объятьях, я вдруг чётко осознал, что она единственная женщина на свете, которую я по-настоящему люблю и с которой хочу провести всю свою оставшуюся жизнь. Сентиментальные мысли, не так ли? Но они обязательно должны приходить нам в голову, хотя бы изредка.

Вы можете раз за разом разыскивать свою Дороти на маковом поле. Спасать её от летучих обезьян. Защищать от саблезубых тигров. И всё же рано или поздно Дороти покинет волшебную страну, украв с собой всю вашу храбрость, сердце и разум. И вы останетесь в одиночестве – совершенно бессердечным, трусливым, безмозглым. Но, быть может, добрая волшебница Глинда останется рядом с вами, спасая и согревая своей тёплой, живительной улыбкой. Недурное утешение, не так ли?..

У нас с Лаурой родятся другие дети взамен тому, который погиб. И я сниму новые фильмы, пусть и не гениальные, но всё же вполне достойные, которые убедят вас, что я не одноразовый режиссёришка, фильмы, который заставят вас трепетать, плакать навзрыд и обнажать ваши омертвелые души. И моя добрая фея навсегда останется рядом со мной. Но… всё же, как бы ни была она великодушна, мужественна и добра, ей никогда не стать моей музой, моей Галатеей. Истинным источником моего вдохновения мог быть лишь один человек на земле. Вы и сами знаете, кто он. Мне не стоит лишний раз трепать его имя своими устами.

Я мечтал снять легендарный фильм, создать исключительное произведение искусства, но с годами я понял, что если в этом мире и есть что-то гениальное, так это – сама жизнь, Режиссёра которой мне ни за что не переплюнуть. А единственный шедевр, создать который было в моих силах – это любовь. Любовь к тем, кого я любить был обязан, но не всегда мог, и к тем, кого я не имел никакого права любить. Только этот шедевр я и пытаюсь успеть окончить, пока у меня ещё есть время, прежде чем над моей головой прозвучит голос, что удовлетворённо промолвит: «снято».

13 октября – 4 ноября 2018

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 23 24 25 26 2728