ВСЁ ДЛЯ ФРОНТА, ВСЁ ДЛЯ ПОБЕДЫ!

– Родилась я в 1921 году в деревне Лопатино. После пяти классов начальной средней школы в Берёзовке пошла учиться на годичные курсы счетоводов в Емельяново. Начинала помощником счетовода в лопатинском колхозе «Гудок». Заведовала столовой для партактива в Берёзовском СПО, в 1936 году была премирована отрезом на блузу за хорошую работу. В 1939-м вступила в ряды ВЛКСМ и вскоре была назначена помощником начальника политотдела по комсомолу Березовской МТС. Войну встретила на посту второго секретаря Советского райкома комсомола.

Как-то секретарь райкома Ксения Ивановна Кузнецова спрашивает: «Газеты читаешь? ». – «Читаю». – «Что вычитала? » – «Пишут, что многие оказывают помощь фронту. Вот колхозник Ферапонт Головатый внёс большую сумму на два самолёта... » – «А кто бы у нас мог? » – «Давайте я попробую. Только с родителями нужно посоветоваться».

Тут же дали мне лошадь, и я на ночь глядя поехала в свое родное село Лопатино, километров за восемнадцать от Березовки. Было это поздней осенью 1942 года.

Приехала к отцу: так и так. Нужно для фронта собрать деньги – 120 тысяч. Сможем?

В тот год был хороший урожай – и зерна, и картошки. Отец даже выкопал дополнительный погреб. Скотину держали – корову, свиней. Мясо по тем временам дорого стоило, одна корова 70 тысяч. У меня было тоже свое хозяйство.

Отец, Спиридон Николаевич – он в нашем Лопатинском колхозе «Гудок» работал механиком на молотилке, потом конюшил, подумал-подумал и сказал:

– Ладно, дочка, решила, так сдавай!

А ведь в семье кроме меня еще было двое младших детей…

Как получила я ответ, так тут же, ночью, и поехала назад. В райкоме меня уже ждали. Обещали помочь с машинами, чтобы везти собранное на базар.

Скотину продали в Березовке, там уже было много эвакуированных. Хлеб и картошку увезли в Красноярск, на рынок. Деньги складывали в мешок – сумма-то немалая, а потом повезли сдавать в банк. Когда посчитали, оказалось, что восьмисот рублей до 121 тысячи не хватает... Тогда один из райкомовских занял мне денег. Потом, чтобы вернуть долг, матери пришлось продать свою новую шаль.

Было и по-другому. Узнав, что наша семья сдает скот и картошку, председатель колхоза и еще одна женщина тоже решили собрать деньги, но за ними никто не приехал, машины вовремя не забрали собранное, и все померзло. Всю картошку пришлось отдать на корм скоту. А чтобы выручить заявленную сумму денег, недостающий урожай взяли из колхозного фонда. По деревне сразу пошли неодобрительные разговоры. Все же понимали, что к чему…

Спустя какое-то время пригласили меня в краевой комитет партии. В кабинете первого секретаря товарищ из ЦК разговаривал по телефону со Сталиным. Иосиф Виссарионович спросил его: а что хочет девушка купить для фронта на эти деньги? И я ответила: самолёт…

Потом от имени Сталина пришла телеграмма: «Примите мой привет и благодарность Красной Армии, товарищ Шумкова, за Вашу заботу о воздушных силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено».

Самолёт я увидела весной 1943-го, на аэродроме в Красноярске. На торжественную отправку собирали меня всем миром. Ведь после того, как всё сдали, осталась я в одной телогрейке и валенках, а на сырость – в резиновых сапогах. Нашли шапочку-кубанку да черную плюшевую жакетку. Это в них я стою на памятной фотографии. В Красноярске хотели подобрать какую-никакую обувь, но на складах Крайпотребсоюза ничего не нашлось. Это потом, позже, специально для меня на обувной фабрике изготовили туфли – мягкие, удобные…

На покупку американского истребителя Р-39 «Аэрокобра» семья Христины Шумковой сдала в Фонд обороны 121 тысячу рублей, заработанную тяжелым крестьянским трудом.

Самолётов было несколько, все построены на средства рабочих и колхозных коллективов. Мой с надписью «Красноярский комсомолец» лично принимал гвардии подполковник из дивизии Покрышкина Николай Соболев.

Потом они отбыли на фронт, воевали, а мы работали. Про самолёт написали в газетах – в «Правде», в «Комсомолке». Мне стали писать со всей страны. Письма слали мешками – теплые, трогательные такие. Писали солдаты с фронта и гражданские, благодарили, звали в гости. Я сначала отвечала, а потом перестала – некогда было. Много писем забрали в редакцию газеты «Красноярский рабочий».

Потом, после войны, писал мне и сын того самого Ферапонта Петровича Головатова, собравшего средства два истребителя, и фотографию присылал. Много после войны, в 1981 году, ко мне приезжал корреспондент газеты «Правда», и опять люди писали мне письма…

А в 1945-м, как война кончилась, весь экипаж во главе с Соболевым прилетел в Красноярск, чтобы повидаться со мной. Было начало июня, помню, ранетка еще так пышно цвела. Направили их в Березовку, а потом в Лопатино.

Экипаж машины боевой под командованием лётчика Соболева в сибирском селе Лопатино, июнь 1945 года. Героев фронта встречают герои труда – комсомолка Христина Шумкова и председатель колхоза «Гудок» Осипова.

Мы накрыли столы, вся деревня их встречала, все радовались и плакали – ведь сколько лопатинцев погибло на фронте, вернулось искалеченными… Мы с ними потом долго переписывались, особенно с их механиком Залмансоном. Такое у нас вышло знакомство – на всю жизнь.

Году в 1950-м или 1951-м, не помню точно, я тогда на железной дороге уже работала, брали мы ссуду и не смогли рассчитаться в срок. Через какое-то время мне говорят: так Вы же, Кристина Спиридоновна, фронту в войну здорово помогли, давайте, и Вам помогут с возвратом! Я отказалась. Мы, говорю, уже справились, ничего не надо…

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒