Но ценой чего?

Руку внезапно пробивает болезненная судорога – фарфоровая кружка падает на пол, со звонким треском разлетаясь на осколки. Иван вцепляется пальцами в деревянную столешницу, ощущая, как земля под ногами начинает дрожать. Каменные плиты медленно пробуждаются, подстраиваясь под эмоции эспера, его бессильно скрытые чувства. Способные защитить от любой напасти, они почти вырываются из-под пола, готовясь вмиг превратиться в непробиваемый щит. Галстук удавкой сдавливает шею, оставляя невидимый синяк, отчего длинные ледяные от испуга пальцы начинают нервно царапать худое горло, желая оторвать приросшую к коже одежду.

Страхи – самая загадочная часть человеческой памяти. Скрывающиеся в самых тёмных уголках души, они ждут своего часа, готовясь сковать тело обладателя железными оковами, обжечь раскалённым металлом, украсить шрамами бледную кожу, под которой запульсируют напряжённые вены.

Иван понимает, что Бог требует плату за своё снисхождение. Он знает, какое наказание скоро его постигнет. Иван в ужасе отсчитывает крупицы драгоценного времени, отведённые ему, ведь, пока разум не покинул его бренное тело, эспер может продолжать предначертанный Богом путь. Отсутствие печали не избавляет от едкого страха, который вместе с сигаретным дымом оседает в измученных лёгких, а осознание последствий операции лишь сильнее разжигает ужас предстоящего. Иван понимает, что роль покорного слуги осталось играть недолго. С каждым днём головные боли становятся всё сильнее, человеческие пороки пускают свои шипастые корни вглубь трепыхающегося сердца, разум затуманивается, а во всех мыслях и даже движениях обер-камергера вновь проявляется то самое безразличие, от которого совсем недавно была избавлена его душа.

Иван не хочет становиться безвольной куклой. Он не желает быть беспомощным и ненужным своему Богу. Иван боится вновь потерять свой смысл к существованию. Его миссия не окончена, потому что Хозяин ещё не уничтожил всех жалких отбросов общества, которые возомнили себя Богами нового мира. Рука Господа даровала ему новую жизнь – она же и отберёт у него заштопанную и перекроенную оболочку, потушит свечу, которая уже почти растеклась воском по каменеющему вновь сердцу.

Очередная судорога пробивает тело Ивана, вынуждая глубоко вдохнуть и всё же взглянуть на разбитую чашку и дрожащие руки. Боль – ещё одно доказательство того, что ручной пёс Достоевского пока что жив, а значит, настала пора вновь нацепить на себя выточенную маску блаженного умиротворения и вернуться к миссии, посланной ему самим Богом. Иван в очередной раз должен выйти на шахматную доску, дабы помочь своему Хозяину одержать блистательную победу в этой партии.

«Ведь пока есть цель – внутренние часы не должны переставать идти. И только рука Господа способна лишить Ивана жизни и его памяти навечно».

⇐ Предыдущая 12