Занавес. Д е й с т в и е в т о р о е

Занавес

Д е й с т в и е в т о р о е

Картина первая

Утро следующего дня. Солнечные лучи льются в комнату через распахнутые " французские окна". РУТ сидит после завтрака за журнальным столиком и читает газету. Входит ЧАРЛЬЗ, целует ее.

ЧАРЛЬЗ. Доброе утро, дорогая.

РУТ (сухо). Доброе.

ЧАРЛЬЗ (подойдя к окнам, вдыхает свежий воздух). Да, именно так.

РУТ. Что – именно так? ЧАРЛЬЗ. Что утро – доброе. Потрясающе! Ни единого облачка. Все такое промытое, свежее.

РУТ (перелистывая страницу). Эдит разогревала твой завтрак уже дважды. Можешь ей позвонить.

ЧАРЛЬЗ (дергает шнурок звонка). Ну, что интересного в газете?

РУТ. Остроумно.

ЧАРЛЬЗ. Сегодня весь день буду работать.

РУТ. Я счастлива. ЧАРЛЬЗ. Поразительная все-таки штука – солнечный свет.

РУТ. В каком смысле? ЧАРЛЬЗ. В том, что он всему возвращает нормальный вид.

РУТ. Ты так думаешь? ЧАРЛЬЗ (садясь напротив Рут за столик). Да, я так думаю.

РУТ. Приятно слышать.

ЧАРЛЬЗ. Мы, кажется, сегодня не в духе?

РУТ. А тебя это удивляет? ЧАРЛЬЗ. Честно говоря, да. Я был о тебе лучшего мнения.

РУТ. Неужели? ЧАРЛЬЗ. Я считал тебя женщиной, которая всегда все верно чувствует и понимает.

РУТ. Значит, у меня бывают выходные. Появляется ЭДИТ, в ее руках поднос с завтраком Чарльза. ЧАРЛЬЗ. Доброе утро, Эдит.

ЭДИТ. Доброе утро, сэр. ЧАРЛЬЗ. Как самочувствие?

ЭДИТ. Спасибо, хорошо, сэр ЧАРЛЬЗ. А как самочувствие кухарки?

ЭДИТ. Не знаю, сэр, не спрашивала.

ЧАРЛЬЗ. Напрасно. Надо каждый день спрашивать каждого – как он себя чувствует. Это вроде смазки для колес.

ЭДИТ. Да, сэр. РУТ. Вы свободны, Эдит.

ЭДИТ. Да, мэм. ЭДИТ выходит. РУТ. Просила бы тебя прекратить шутки с прислугой. Это сбивает их с толку и подрывает дисциплину.

ЧАРЛЬЗ. Мне кажется, это архаичный подход. Чтобы не сказать, феодальный.

РУТ. Мне все равно, чтотебе кажется. Дом веду я, а не ты.

ЧАРЛЬЗ. Хочешь сказать, я бы с этим не справился?

РУТ. Всегда можешь попробовать.

ЧАРЛЬЗ. Беру назад свои слова насчет доброго утра. Утро мерзопакостное. РУТ. Ешь лучше, пока не остыло.

ЧАРЛЬЗ. Уже остыло. РУТ (отложив газету). Вот что я тебе скажу, дорогой. Возможно, в молодости легкомыслие тебя даже украшало, но для писателя твоих лет оно смехотворно. Вчера вечером ты вел себя отвратительно. Постоянно меня обижал и оскорблял.

ЧАРЛЬЗ. Вчера я стал жертвой какого-то помрачения сознания.

РУТ. Ты стал жертвой алкоголя. Вспомни, сколько ты вчера выпил.

ЧАРЛЬЗ. То есть, у тебя такая версия, да?

РУТ. Идти в спальню ты отказался. А в три часа ночи я вышла взглянуть на тебя. Ты сидел на диване, в темноте, нес какую-то пьяную чушь, и волосы у тебя стояли дыбом.

ЧАРЛЬЗ. Рут, я не был вчера пьян. Со мной произошло нечто очень странное.

РУТ. Чепуха. ЧАРЛЬЗ. Да, сейчас, при ярком дневном свете это кажется чепухой,. А ночью это была не чепуха. У меня в самом деле было что-то вроде галлюцинации.

РУТ. Знаешь, мне больше не хочется ничего выяснять.

ЧАРЛЬЗ. Но это необходимо выяснить! Меня это очень беспокоит.

РУТ. Да уж. Вчера ты открылся с такой стороны, что я теперь тоже обеспокоена.

ЧАРЛЬЗ. Вчера, во время сеанса, я был уверен, что слышу голос Эльвиры.

РУТ. Никто кроме тебя ничего не слышал.

ЧАРЛЬЗ. А потом возникло полное ощущение, что она здесь, в комнате. Я мог ее видеть и говорить с ней. Когда ты ушла к себе, мы с ней долго болтали.

РУТ. И после этого ты хочешь убедить меня, что не был пьян?

ЧАРЛЬЗ. Говорю тебе, не был! Ты же знаешь, если бы я напился, у меня бы сейчас было жуткое похмелье.

РУТ. А я не уверена, что у тебя его нет.

ЧАРЛЬЗ. Даже голова не болит. И язык не обложен – вот! (Показывает язык. )

РУТ. Не желаю я смотреть на твой язык. Можешь убрать обратно.

ЧАРЛЬЗ (подойдя к камину, закуривает). А я знаю, в чем дело. Ты боишься.

РУТ. Боюсь? Что за чушь! Чего мне бояться?

ЧАРЛЬЗ. Если бы я просто напился, ты бы так не возмущалась. Это из-за Эльвиры.

РУТ. Я тебе говорила, что твои представления о женской психологии убоги. Но я ошибалась – они у тебя вообще отсутствуют.

ЧАРЛЬЗ. Вот! С этого-то все и началось.

РУТ. С чего – с этого?

ЧАРЛЬЗ. С того, что мы говорили об Эльвире – и очень долго. А это крайне опасно – впускать кого-то вглубь своего сознания. Да еще перед сеансом оккультизма.

РУТ. Я ее вглубь своего сознания не впускала.

ЧАРЛЬЗ. А я впускал.

РУТ. Ах, так! Значит, впускал!

ЧАРЛЬЗ. Сама же добивалась от меня признания, что у нее тело было соблазнительнее, чем у тебя! Чтобы потом мучить меня упреками.

РУТ. И не думала даже! Мне на ее соблазнительное тело плевать!

ЧАРЛЬЗ. Ну, конечно. Сама вон вся сгораешь от ревности!

РУТ (вставая). Ну, это уже слишком. ЧАРЛЬЗ. О господи! Знал бы ты, что я думаю о женщинах!

РУТ. А ты о женщинах можешь судить только теоретически. Быть всю жизнь у них под каблуком, еще не значит в них разбираться.

ЧАРЛЬЗ. Я ни у кого не был под каблуком.

РУТ. Сперва твоя мать держала тебя в ежовых рукавицах. Потом ты попал в лапы этой ужасной... как там ее...

ЧАРЛЬЗ ( с достоинством) Миссис Уинтроп-Луэллин. РУТ. Вот! А потом явилась Эльвира. Эта вообще тобой управляла железной рукой.

ЧАРЛЬЗ. Она-то как раз ничем не управляла. Она умела ускользнуть от любой ответственности. И делала это ужасно обаятельно.

РУТ. Затем у нас был роман с Мод Чартерс. ЧАРЛЬЗ. Мой роман с Мод Чартерс длился ровно семь с половиной недель, и все это время она беспрерывно плакала.

РУТ. Вот! Настоящая тирания – это тирания слез!.. А потом была...

ЧАРЛЬЗ. Дорогая, если ты решила провести инвентаризацию моей сексуальной жизни, то список неполон. Хочешь, я гляну в свой дневник и составлю подробный отчет.

РУТ. Твои унылые амурные подвиги вряд ли произведут на меня впечатление.

ЧАРЛЬЗ. Единственная женщина, которая пыталась подчинить меня себе, – это ты.

Раз в жизни захотелось иметь галлюцинацию – даже этого мне не позволяешь!

РУТ. Зато ты себе много позволяешь - особенно алкоголя!

ЧАРЛЬЗ. Да пойми ты: алкоголь ни при чем! Я был трезв, да еще весь на нервах.

РУТ. Он был на нервах! А я не на нервах? Как ты меня оскорблял, ты уже забыл!

ЧАРЛЬЗ. Никто тебя не оскорблял! РУТ. А кто меня назвал уличной девкой? Кто сказал " заткнись"? А когда я предложила пойти в спальню, ты заявил, что это аморально.

ЧАРЛЬЗ (с яростью). Это я говорил с Эльвирой!

РУТ. Тогда тебе чудно удалось воссоздать милую атмосферу твоего первого брака.

ЧАРЛЬЗ. Мой первый брак был вполне счастливым, а острить на эту тему с твоей стороны – верх бестактности!

РУТ. Думаешь, меня интересует твой первый брак? Заблуждаешься. Меня гораздо больше волнует твой второй брак. У меня такое чувство, что он под угрозой. Это чувство любой нормальной женщины, муж которой напивается и осыпает ее оскорблениями.

ЧАРЛЬЗ (кричит). Я не был пьян!

РУТ. Тише. На кухне услышат.

ЧАРЛЬЗ. Хоть на кухне дьявола! Я не был пьян!

РУТ. Держись в рамках, Чарльз! ЧАРЛЬЗ. Я не могу держаться в рамках, когда сталкиваюсь с твоим ослиным упрямством!

Появляется ЭДИТ.

ЭДИТ. Можно убрать со стола, мадам?

РУТ. Можно, Эдит.

ЭДИТ. Там кухарка насчет обеда спрашивает.

РУТ (холодно). Дорогой, ты будешь сегодня к обеду? ЧАРЛЬЗ. За меня не волнуйся. Перекушу в своем кабинете – бутылкой виски.

РУТ. Не глупи, дорогой. (Эдит. ) Скажите, мы будем обедать вдвоем.

ЭДИТ. Да, мэм. РУТ (после паузы, небрежно). Я еду в город за покупками. Тебе ничего не нужно?

ЧАРЛЬЗ. Мне много чего нужно, но вряд ли ты в состоянии это купить. РУТ (Эдит). Скажите кухарке, пусть внесет в список антиалкогольные таблетки.

ЭДИТ. Да, мэм. ЧАРЛЬЗ (подойдя вплотную к Рут). Прошу тебя, Рут. Давай рассуждать спокойно.

РУТ. Я-то рассуждаю спокойно.

ЧАРЛЬЗ. Я не притворялся. Я на самом деле был уверен, что передо мной Эльвира, а когда я услышал ее голос, мне стало страшно.

РУТ. Ты слышал ее голос в течение пяти лет, и ничего – страшно не было.

РУТ расставляет по местам стулья. ЧАРЛЬЗ передвигает столик.

ЧАРЛЬЗ. Когда я ее увидел, у меня был просто шок.

РУТ. Не мог ты ее видеть!

ЧАРЛЬЗ. Сам знаю, что не мог. Но видел!

РУТ. Я готова допустить только, что тебе показалось, что ты ее видишь. ЧАРЛЬЗ. Именно это я и пытаюсь тебе втолковать уже битый час!

РУТ. Тогда, значит, с тобой не все в порядке.

ЧАРЛЬЗ. А я о чем? Со мной явно не все в порядке. Что-то важное не в порядке.

РУТ. А ты вчера нормально себя чувствовал? Я имею в виду, днем.

ЧАРЛЬЗ. Абсолютно.

РУТ. А что ты ел на обед? ЧАРЛЬЗ. Не помню. То же, что и ты.

РУТ. Погоди. Мы ели рыбу под белым соусом и эти... с тертым сыром.

ЧАРЛЬЗ. Ну и каким образом тертый сыр, съеденный за обедом, заставил меня увидеть покойную жену после ужина?

РУТ. Не знаю. Может, было слишком сытно.

ЧАРЛЬЗ. Да? А почему ты тогда не увидела своего покойного мужа? Съела-то не меньше моего.

РУТ. Да, это ничего не проясняет.

ЧАРЛЬЗ. Конечно, нет! И не прояснит, пока все загадки природы ты будешь объяснять работой толстой кишки!

РУТ. А сейчас как ты себя чувствуешь? ЧАРЛЬЗ (подумав). Если не считать нервов, вполне нормально.

РУТ. Ну и все. Сейчас ты же не видишь и не слышишь ничего необычного, верно?

ЧАРЛЬЗ. Абсолютно ничего. Возле " французских окон" возникает ЭЛЬВИРА. В ее руке букет роз. Она подходит к письменному столу, вынимает из вазочки цветы, швыряет их в корзину для бумаг и ставит в вазочку розы. Они такого же серого цвета, как одежда Эльвиры и она сама.

ЭЛЬВИРА. Там в саду эти цветочные часы весь вид угробили. Стал не сад, а какой-то винегрет.

ЧАРЛЬЗ. О, боже! РУТ. Что такое? ЧАРЛЬЗ. Опять!

РУТ. Что опять? ЧАРЛЬЗ. Эльвира опять здесь. РУТ. Ну, довольно! Хватит уже. Возьми себя в руки.

ЭЛЬВИРА. Все из-за этих настурций. Терпеть их не могу.

ЧАРЛЬЗ. А я люблю настурции!

РУТ. Что ты любишь? ЭЛЬВИРА (поправляя розы). Настурции хороши, когда их мало, а в массе смотрятся чудовищно.

ЧАРЛЬЗ. Помоги мне, Рут! Ты должна мне помочь!

РУТ. Ты что-то сказал о настурциях?

ЧАРЛЬЗ (схватив Рут за руку). Да черт с ними! Говорю тебе, она опять здесь!

РУТ. Может быть, это у тебя из-за давления?

ЭЛЬВИРА. У вас, похоже, была чудная семейная сцена. Аж из сада было слышно.

ЧАРЛЬЗ. Тебя не касается!

РУТ. Если то, что мой муж ведет себя, как лунатик, меня не касается...

ЭЛЬВИРА. Это ты с ней из-за меня, да? Наверное, я должна себя чувствовать неловко, но я не чувствую. Я наслаждаюсь.

ЧАРЛЬЗ. Только о себе и думаешь!

РУТ. Это я только о себе думаю? И у тебя еще язык поворачивается? ЧАРЛЬЗ. Рут, дорогая!.. Умоляю!

РУТ. Я делала все, чтобы тебе помочь! Сдерживалась как могла! А теперь скажу: ни единому слову про твои дурацкие галлюцинации я не верю! Ты, мой дорогой, что-то задумал. Я уже давно чувствую – ты что-то скрываешь! Интересно, что?

ЧАРЛЬЗ. Ты неправа! Ты страшно неправа! Я ничего не скрываю! Я... РУТ. Ты не случайно выводишь меня из себя. У тебя какая-то темная цель! Хочешь заставить меня сделать что-то такое, о чем я потом буду жалеть! (Всхлипывает. ) Я больше не могу! (В слезах бросается на диван. ) Не могу!

ЧАРЛЬЗ. Рут!.. Не надо!..

РУТ. Не подходи ко мне! ЭЛЬВИРА. Да пусть поревет. Легче станет. ЧАРЛЬЗ. Эльвира! Помоги мне! ЭЛЬВИРА. Это как же? ЧАРЛЬЗ. Сделай так, чтобы она тебя увидела!

ЭЛЬВИРА. Боюсь, не выйдет. Очень сложная техника. Надо годами тренироваться.

ЧАРЛЬЗ. Эльвира, я прошу, помоги ей понять!

ЭЛЬВИРА. Сам виноват – женился на такой, которая дальше носа ничего не видит. Да люби она тебя хоть чуть-чуть, уж давно бы всему поверила.

ЧАРЛЬЗ. Как можно надеяться, что в это хоть кто-то поверит?

ЭЛЬВИРА. Ой, ты даже представить не можешь, до чего люди легковерны. Мы там у себя над этим всегда смеемся!

РУТ, уже не плача, с ужасом смотрит на Чарльза, затем встает с дивана.

РУТ (нежно). Чарли, милый!

ЧАРЛЬЗ (удивленный ее тоном). Что?

РУТ. Прости, я так ужасно с тобой говорила. Я была неправа.

ЧАРЛЬЗ. Да нет, почему...

РУТ. Но теперь, клянусь, я все поняла.

ЧАРЛЬЗ. Поняла? РУТ. Да-да, поняла. Все-все-все. ЭЛЬВИРА. Берегись! Она что-то задумала. ЧАРЛЬЗ. Ты можешь помолчать?

РУТ. Ну, конечно, милый! Конечно, могу! Мы с тобой помолчим, правда? Будем тихонько сидеть и молчать, как мышки.

ЧАРЛЬЗ. Погоди, Рут...

РУТ. Но я хочу, чтобы ты поднялся со мной в спальню и лег в постельку. ЭЛЬВИРА. Слушай, она у тебя зациклена на постели, прямо сексуальная маньячка.

ЧАРЛЬЗ. Тобой я потом займусь.

РУТ. Конечно, милый, займешься мной, когда захочешь. А сейчас просто спокойно полежишь в постельке и подождешь, пока приедет доктор Брэдмен.

ЧАРЛЬЗ. Что ты задумала?

РУТ. Ничего. Просто хочу, чтобы ты лег в постельку и подождал доктора.

ЭЛЬВИРА. Моргнуть не успеешь, как она на тебя смирительную рубашку наденет.

ЧАРЛЬЗ (в отчаянии, Эльвире). Помоги же мне! Ты должна мне помочь! ЭЛЬВИРА (наслаждаясь). Малыш, я бы с радостью, да ума не приложу – как?

ЧАРЛЬЗ. Я скажу... Рут, знаю, по-твоему, я свихнулся, но потерпи еще пять минут.

РУТ. Ну, хорошо. И что будет? ЧАРЛЬЗ. Садись. РУТ (садится). Села. Дальше что?

ЧАРЛЬЗ. А теперь слушай меня внимательно.

ЭЛЬВИРА. Малыш, может тебе покурить? А то ты так психуешь...

ЧАРЛЬЗ. Я не хочу курить!

РУТ (успокаивающе). Конечно, милый, не надо. Не хочешь – не кури. ЧАРЛЬЗ. Рут! Ты видишь эти цветы на рояле?

РУТ. Конечно. Я этот букет сегодня утром сама составила.

ЭЛЬВИРА. Причем крайне бездарно.

ЧАРЛЬЗ. Умоляю тебя, прекрати!

РУТ. Хорошо, милый, хорошо, обещаю. Цветов больше не будет. ЧАРЛЬЗ. Сейчас Эльвира возьмет эту вазу и пронесет ее до камина и обратно. (Эльвире. ) Я тебя прошу.

ЭЛЬВИРА. Ну ладно, ладно. Только один раз. Ненавижу цирковые представления.

ЧАРЛЬЗ. Итак, Рут, смотри внимательно.

РУТ (медовым тоном). Смотрю, милый. ЧАРЛЬЗ. Давай, Эльвира. До камина и обратно. ЭЛЬВИРА берет вазу,, медленно проносит ее до камина, проворачивается и внезапно тычет цветами в лицо Рут. Та подскакивает от неожиданности.

РУТ (в ярости). Чарльз! Как ты смеешь! Тебе не стыдно?!

ЧАРЛЬЗ. За что?

РУТ. За этот трюк! Я же прекрасно понимаю, что это – трюк! Ты уже давно его готовил. Это часть какого-то ужасного плана!

ЧАРЛЬЗ. Да нет же, клянусь тебе!.. Эльвира! Ради бога, сделай еще что-нибудь!

ЭЛЬВИРА. Авек плезир. К вашим услугам.

РУТ (пугаясь всерьез). Ты решил от меня избавиться! Хочешь свести меня с ума!

ЧАРЛЬЗ. Перестань говорить глупости!

РУТ. Никогда, никогда тебе не прощу!

ЭЛЬВИРА берет стул, замахивается им на Рут. Та отскакивает. ЭЛЬВИРА ставит стул на место. РУТ бросается к двери, ЧАРЛЬЗ догоняет ее, хватает за руку.

Я не намерена больше терпеть!

ЧАРЛЬЗ. Ты должна мне поверить! Должна!

РУТ. Отпусти!

ЧАРЛЬЗ. Это была Эльвира! Я клянусь, это она!

РУТ (вырываясь). Пусти!

ЧАРЛЬЗ. Прошу тебя, Рут!..

РУТ устремляется к выходу в сад. Стоявшая возле дверей ЭЛЬВИРА захлопывает их перед самым носом Рут и быстро отбегает к камину.

РУТ (с ужасом глядя на мужа). Чарльз!.. Это безумие! Чистой воды безумие! Это внушение, да? Какая-то форма гипноза?.. Поклянись, что это гипноз! Поклянись мне, что это всего лишь гипноз!

ЭЛЬВИРА. Гипноз! Гипноз! Хвать тебя за нос!

ЭЛЬВИРА хватает с каминной полки дорогую вазу и вдребезги разбивает ее о решетку камина. РУТ вскрикивает, у нее начинается истерика.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒