Сила слабого

Сила слабого

— Лиза, мне здесь совсем не нравится, я хочу домой!

Облокотившись на подоконник, Лиза немного помолчала, а потом задумчиво сказала:

— Ты больше не думай о доме. Мы туда никогда не пойдем. Там никого нет. А здесь — неплохо, мне нравится.

Лиза была права: дома теперь нечего искать. Зеленые ставни были плотно закрыты. На низкой двери висел большой замок, а рядом — лист бумаги с крупной надписью: «Для аренды».

Да, Карл никогда уже не вернется в свое уютное гнездышко. С тех пор как умерла мама, у детей не стало родного дома. Лиза не очень переживала об этом. Она считала, что уже достаточно выросла и может прожить самостоятельно. Ей очень нравилось, что тетя каждый день давала им булочки и бутерброды.

После смерти матери Лизу с Карлом приняла тетя — мамина сестра, жена пекаря.

«Девочка мне очень нравится,— нередко говорила пекарша своим знакомым,— она шустрая, сообразительная, скоро будет мне хорошей помощницей. А вот мальчишка — плакса, настоящее бремя для меня».

Подслушав тетин разговор, Лиза поняла, что ее здесь ценят, и стала этим гордиться. Она любила своего брата, но гордость мешала ей обращаться с ним ласково.

Лиза была веселой и смелой девочкой. Даже когда пекарь сердился на жену и скандалил с ней, Лиза, как ни в чем не бывало, весело смеялась над Карлом, который, дрожа от страха, прятался куда-нибудь в угол.

Лизу не огорчало то, что тетя никогда не ласкала ее и не целовала. А Карл сильно страдал от недостатка любви. Он охотно отказался бы от пирога и ел сухой хлеб, как это было дома, лишь бы кто-то обнял его и посмотрел на него с любовью, как это делала мама. Но он никому не мог рассказать о своих переживаниях. Его все называли плаксой, даже Лиза. Карлу от этого было еще больней.

Лиза хорошо знала вечернюю молитву, которой научила ее мать. Каждый вечер она молилась с Карлом, считая, что добросовестно исполняет завещание матери.

Когда мама была жива, Лиза с Карлом ходили в одну школу.

— Теперь так не будет,— сказала тетя.

Карл сильно испугался, что его отправят в школу для мальчиков. Так и было. Дядя сам отвел Карла прямо в класс. Некоторые мальчики знали Карла и, увидев его, стали смеяться:

— Плакса пришел!

Молодой учитель приветливо подал Карлу руку. Испытующе посмотрев на учителя, Карл подумал: «Он сразу поймет, что я бедный и бестолковый». Однако учитель любезно посадил Карла на первую парту и, заметив боязливый взгляд нового ученика, ласково погладил его по голове. Это показалось Карлу слишком большой добротой, и он заплакал. Мальчики начали смеяться, и прозвище «плакса» основательно закрепилось за Карлом.

Шло время, и Карлу в школе становилось все тяжелее. Он на самом деле был несообразительным мальчиком, но учитель хотел все же чему-то научить его. Вначале он старался завоевать сердце ребенка приветливостью, а потом, видя его неуспеваемость, стал нетерпелив и решил достичь цели строгостью.

В классе училось семьдесят учеников, и учитель был просто не в состоянии заметить, что Карл все больше и больше становится пугливым, неуверенным. После уроков Карл становился мишенью злых мальчиков. Они смеялись над ним, били, бросали в него камни. А дома тетя ругала Карла за дырки и пятна на одежде, не спрашивая даже, как они появились. К тому же в тетрадях Карла все чаще появлялись плохие оценки. Никто не мог сказать, что тетя была несправедлива к мальчику. Однако кто не знает, что всякая справедливость без любви становится несправедливостью?!

Лиза делала для брата все, что могла. Она старалась отмывать пятна с его одежды или же рассказывать тете какие-нибудь забавные истории, чтобы отвлечь ее и она забыла о наказании. И все же Лизе не удавалось разогнать облака страха, которые вползали в стеснительное сердечко брата. Он все больше стал понимать, что он плакса и всем мешает, что его никто не любит.

Однажды в классе, где учился Карл, появился новенький. На первой же перемене мальчики обступили его, расспрашивая, кто он и откуда. Только Карл стоял в стороне и издали наблюдал за мальчиками. На второй перемене к новенькому уже никто не подошел — любопытство ребят было удовлетворено.

Карл отошел в угол школьного двора и, жуя булочку, не спускал глаз с новенького. Бледный высокий мальчик стоял совсем один. Его длинные руки неуклюже торчали из рукавов залатанного пиджака, далеко не новые брюки тоже были коротковаты. Карл заметил, что новенький ничего не ел, тогда как именно на этой перемене все мальчики завтракали. Карл стал жевать медленней. Может, новенький не знает, что сейчас большая перемена и можно съесть свой бутерброд?

— Голодный горемыка! У него даже завтрака нет,— кивнув в сторону новенького, сказал один мальчик, проходя мимо Карла.

Карл перестал жевать. Его сердце вдруг встрепенулось, пальцы, сжимавшие надкушенную булочку, дрогнули. Карл представил, как он подойдет и сунет мальчику в руку булочку. Затем он быстро убежит и спрячется, а мальчик будет есть булочку. Карл тяжело вздохнул: неужели он должен сделать это? Нет, это невозможно! «Голодный горемыка» такой большой, у него огромные кулаки и глаза сверкают высокомерно. Нет, Карл не осмелится подойти к нему.

Прозвенел звонок, и начался урок. Карл смотрел на учителя, но ничего не слышал. Он думал о том, что новенький недаром такой худой — он, должно быть, сильно голоден.

— Ты снова где-то витаешь? — вдруг услышал Карл над самым ухом. Учитель сердито дернул Карла за ухо и приказал: — Сейчас же расскажи стихотворение!

Карл встал, смертельно бледный от страха. Он хорошо знал стихотворение, не один раз рассказывал его Лизе. Но сейчас он не мог вспомнить ни одной строчки. Если бы учитель не рассердился, он, может быть, заметил бы, как дрожал от страха Карл. Но учитель решил, что этот сорванец может учить уроки только при помощи ремня.

Карл покинул школу с жгучей болью ниже спины. Он выскочил на улицу и хотел быть таким же маленьким, как та мышка, которая только что на его глазах юркнула в дырочку у порога. Карлу хотелось спрятаться от насмешливых глаз одноклассников. Но куда? Только он подумал об этом — перед ним, словно гриб, вырос новенький. Он посмотрел на маленького Карла сверху вниз и участливо спросил:

— Тебе часто достается так, как сегодня? Карл невесело кивнул.

— Грубиян... — сказал новенький.

Карл понял, что он имел в виду учителя. Это участие расплылось в груди приятным теплом. Он невольно достал свою булочку и, просяще глядя в глаза длинного, прошептал:

— Ты хочешь булочку?

— Почему же нет? — громко засмеялся тот и впился зубами в булочку.

Карл просиял. Он еще не видел таких голодных и сам никогда не испытывал голода — тетя хорошо кормила детей.

— Завтра я принесу тебе несколько булочек,— вдруг пообещал Карл. — Ты, наверно, сильно голодный?

— Да, я всегда голодный как волк! — снова рассмеялся длинный.

Карл счастливо вздохнул. Как это прекрасно, что он может помочь этому худенькому, всегда голодному мальчику!

— Плакса и голодный горемыка держатся вместе! Это лучшие экземпляры общества! — послышалось вдруг сзади.

У ног Карла упала палка, и тут же их окружила группа мальчиков.

Карл беспомощно глянул на своего нового друга — его лицо покраснело от гнева, кулаки сжались. Не успел Карл сообразить, что происходит, как два главных противника лежали на земле, а новенький, тяжело дыша, искал глазами Карла.

— Пойдем, малыш, я тебя не дам в обиду! Не обращай внимания на их глупые шутки. Ты боишься меня? Тебе я ничего не сделаю, ты слишком маленький. — И, обращаясь к мальчикам, он добавил: — Кто посмеет тронуть этого малыша, тому я переломаю все кости!

С этих пор жизнь Карла изменилась. У его друга, Отто Франеке, на самом деле был волчий аппетит. Лиза должна была помогать Карлу выпрашивать у тети хлеб и булочки. К тому же Карл старался оставить что-нибудь из своего завтрака, с удовольствием наблюдая, как ест Отто.

В школе все говорили, что Отто злой. Учитель, казалось, тоже был такого мнения. И только Карл не видел в нем ничего злого. Отто всегда защищал Карла, и этим, несомненно, руководили добрые чувства. Когда же Отто обнимал Карла своими длинными руками, малыш думал, что готов за своего друга пройти даже через огонь.

Однажды Карл пришел домой очень взволнованный. Отто сказал ему, прощаясь:

— Завтра ты пойдешь со мной в воскресную школу, понял? Встречаемся здесь в половине второго.

— А что это такое — воскресная школа? — боязливо спросил Карл.

Слово «школа» всегда вселяло в него страх, и он хотел хотя бы один день в неделю ничего не слышать о ней.

— Не бойся,— засмеялся Отто,— там никогда никого не бьют. Там рассказывают библейские истории и нужно просто сидеть и слушать.

— Мне можно будет сидеть рядом с тобой?

— А почему бы нет? Мне нравится в воскресной школе. Возьми только с собой немного конфет, мы их съедим на уроке.

Мысль о воскресной школе не покидала Карла. Ему не хотелось идти, но Отто позвал, и отказать Карл не решался.

В воскресенье, в час дня Карл стоял на условленном месте с тревожно бьющимся сердцем и кульком конфет в руке. Отто пришел в половине второго. Увидев Карла, он поздоровался с ним и, взяв кулек, сунул пару конфет в рот, а остальные — в карман. Отто с улыбкой разрешил Карлу взять его за руку, и малыш почувствовал себя в безопасности.

Карл надеялся, что останется незамеченным в большой группе детей. В зале было много мальчиков и девочек, которые весело разговаривали, пока не пришли учителя. Вдруг все замолчали, а Отто, оставив Карла, подошел к учительнице и кивнул в сторону малыша:

— Добрый день. Вон еще один новенький. Карлу пришлось подойти поближе.

— Кого же ты привел? — ласково спросила учительница, глядя на испуганного, покрасневшего мальчика.

— Плаксу! — выкрикнул Отто и рассмеялся. Стоявшие невдалеке мальчики тоже засмеялись. На ресницах у Карла повисли крупные слезинки.

— Не надо, Отто,— сказала Ядвига (так звали учительницу), и смелый Отто, густо покраснев, исправился:

— Его зовут Карл Ролл.

— Ты вовсе не плакса,— улыбнулась учительница и обняла Карла.

Это так тронуло малыша, что он не смог сдержать слез.

— Послушай меня,— учительница взяла Карла за подбородок и подняла его лицо вверх. — Ты не плакса, а мальчик, который должен прийти к Иисусу. Он любит таких, как ты. Не смотри на меня так боязливо,— улыбнулась она. — Я тоже люблю тебя.

Карлу казалось, что он видит сон. С ним еще никто так не разговаривал с тех пор, как умерла мама.

Он почти ничего не понимал из того, что Ядвига рассказывала детям. Однако когда Карл слышал имя Иисуса Христа, он думал о том, что это Спаситель, Который любит его.

— Ну как, понравилось тебе? — спросил Отто, как только они вышли на улицу.

Карл кивнул.

— Мы теперь каждое воскресенье будем ходить сюда?

Насвистывая мелодию гимна, который только что пели в школе, Отто подумал, что каждое воскресенье — многовато, но...

— Если будешь приносить немного конфет,— покровительственно проговорил он,— то можно и каждое воскресенье ходить. Мне все равно.

С тех пор Отто и Карл посещали христианскую школу регулярно.

Ядвига радовалась, что Отто вдруг начал посещать занятия с неизменным постоянством. Глядя на маленького Карла, она часто думала: «Удивительно, как этот боязливый, стеснительный малыш может влиять на озорника Отто?!»

Карл не был способным учеником. Он почти никогда не мог хорошо отвечать на вопросы. Но учительница полюбила его, как никого. Эта любовь стала ключом, которым учительнице удалось открыть детское сердце для живой веры в Бога.

Прошел уже не один месяц. Карла все еще называли плаксой, не замечая, что происходит в сердце этого маленького человека. И только Ядвига видела, как иногда сияют глаза Карла, и спрашивала себя, чем это может быть вызвано.

Однажды она обняла его и спросила:

— Карл, ты разговариваешь дома с Иисусом обо всем, что думаешь и слышишь?

Карл покраснел. Он чувствовал, что все дети смотрят на него, но не понимал, о чем спрашивала учительница. А она, заметив его смущение, добавила:

— Иисус живет на небе, Он — всемогущий Бог и Господь, но в то же время Он так любит нас, так низко склоняется к нам, что мы можем беседовать с Ним, как с другом, можем рассказывать Ему все свои трудности и переживания. От этого на сердце становится спокойно и радостно.

Вечером, когда Карл по привычке молился с Лизой той молитвой, что научила их мать, он вдруг вспомнил вопрос учительницы. Не зная, о чем поговорить с Иисусом, он некоторое время молча стоял на коленях и смотрел в окно. Мерцающие звезды и полная луна напомнили ему песню, которую пели в воскресной школе:

Как много звезд на небесах Горит в бесчисленных лучах! Но лучше звезд всех красота Любви Божественной Христа.

Лиза быстро уснула, а Карл смотрел в окно и думал об Иисусе. Это Спаситель, к Которому ушла их мама, это Господь, Который любит сирот. Карлу захотелось сказать Иисусу что-то хорошее, доброе, и он тихонько, чтобы не разбудиь сестру, склонился на колени:

— Дорогой Иисус! Я так хочу жить на небе вместе с мамой! Я хочу, чтобы Ты и меня взял к Себе. Я тоже люблю Тебя, и Лизу, и Отто. Помоги мне быть хорошим мальчиком!..

* * *

Отто Франеке больше никто не называл голодным горемыкой. С некоторых пор у него появились деньги.

На Отто был новый пиджак и хорошие брюки, он стал всегда приносить в школу завтрак. Мальчики стали уважать Отто, и у него появилось много друзей. Карл теперь не осмеливался подходить к Отто на переменах. Он смотрел на него с радостью и в то же время с каким-то неприятным чувством. А Отто, несмотря на множество друзей, не оставлял Карла.

— Брось этого плаксу! — часто говорили Отто мальчики, но он не хотел их слушать.

Счастливый Карл с удивлением наблюдал за жизнью Отто. Почему он вдруг стал таким богатым, откуда у него деньги? Карл не раз спрашивал Отто об этом, но тот лишь смеялся:

— Ты этого не поймешь. Это тайна. Ты слышал что-нибудь о волшебной палочке, о гномах, доброй фее?

— Это же сказка! — засмеялся Карл.

— Почему? — улыбнулся Отто.— Они приносят мне деньги! Мне это нравится.

Однажды Отто пришел в школу в новой кепке. Карл лишь мельком взглянул на нее, потому что был поглощен страхом перед наказанием. Он не смог выполнить до конца домашнее задание. Тетя заставила его лечь спать, и он не успел дописать страницу.

Учитель уже предупреждал Карла, что накажет за невыполненное задание, и, вспоминая об этом, Карл начал плакать. Мальчики стали смеяться над ним, а Отто возмущенно спросил, в чем дело.

Выслушав Карла, Отто снял кепку и почесал затылок. Это значило, что он о чем-то думает. Затем он подбросил кепку и засмеялся.

— Успокойся, плакса! Ничего тебе не будет, пока меня зовут Отто Франеке! — кивнув двум мальчикам, он добавил: — Пойдемте со мной, вон учитель уже идет!

«Зачем он взял с собой Рудика и Арнольда?» — удив-

лялся Карл. Это были самые озорные мальчики в классе.

Если бы Карл слышал, какую трогательную историю рассказал Отто учителю, он бы не поверил, что речь идет о нем. Отто красочно обрисовал жизнь Карла у строгой тети: как ему приходится много работать и как дядя бьет его. Вчера его так сильно побили, что он не смог написать все, что задал учитель. А теперь мальчишка плачет, что не смог сделать домашнее задание.

Отто говорил очень вдохновенно, и Рудик с Арнольдом еле сдерживались от смеха. Учитель поверил Отто и, возмутившись несправедливым отношением родных к Карлу, пообещал, что не накажет его. И вообще, учитель никогда не наказывал бы Карла, если бы он не строил из себя простака и не был таким ленивым.

Карлу казалось, что он видит хороший сон. Как мог Отто повлиять на учителя? А Отто стоял за спиной преподавателя и строил гримасы, стараясь засунуть в рот два кулака, чтобы не рассмеяться.

— Отто, как тебе удалось уговорить учителя? — снова и снова спрашивал Карл по дороге домой.

Его глаза сияли любовью и безграничным удивлением. Отто снисходительно поглядывал на Карла. Ему нравилось, что кто-то восхищается им.

— Прекрати задавать мне вопросы! — наконец сказал он.— Учитель больше не будет бить тебя, а все остальное пусть тебя не касается — это тайна.

Карл опустил голову и через минуту, радостно сверкая глазами, сказал:

— Отто, я понял, почему учитель не наказал меня!

— Что ты понял?

— Бог меня защитил.

— Глупый ты,— покраснел Отто.

— Нет, Отто, я молился, и Бог услышал мою молитву.

Учительница в воскресной школе всегда говорит, что Иисус слышит молитвы.

— Я не верю в это,— сердито сказал Отто. — И вообще, у меня нет времени слушать твои бредни.

Отто поправил кепку и быстро пошел прочь.

«Что его так рассердило? — печально посмотрел Карл вслед другу. — Почему у него так много секретов от меня?»

Действительно, что разозлило Отто? Стиснув зубы, он присел под ореховым деревом и стал что-то чертить на земле прутиком.

«Почему он такой бестолковый? — думал Отто про Карла. — Это мне Бог помог, а не ему!»

При этой мысли Отто стало жарко. Разве может Бог помогать мальчику, который ворует и обманывает?

«Какой все же наивный этот плакса! — сердито думал Отто. — Правильно отец говорит, что верующие все такие. Учительница в воскресной школе тоже наивна — если бы она знала, кто украл у нее кошелек, то не называла бы меня дорогим мальчиком. Неужели она на самом деле такая добрая? "Спасибо тебе, мой дорогой мальчик",— сказала она, потому что я помогал ей искать кошелек, который сунул в свой карман. Нет, я больше никогда не пойду в воскресную школу...»

Удивительно, но глаза Отто стали влажные от слез. Он знал, что, несмотря на красивый пиджак и новую кепку, он всего лишь бедный мальчик и что плакса намного счастливее, потому что его не мучит совесть за плохие дела.

— Какой ужас! — воскликнул Отто. — Почему я плачу?! Я же не маленький Карл!

Отто вскочил и помчался домой. Он насвистывал веселую песенку, желая избавиться от тяжелых мыслей, осаждающих душу. Увидев мальчика, шедшего навстречу, Отто толкнул его и рассмеялся.

— Злой мальчишка! — заплакал малыш. — Я расскажу про тебя маме!

«Да, я плохой,— думал Отто. — Это мне лучше подходит, чем "дорогой мальчик"».

Отто невольно нащупал в кармане кошелек учительницы. О, если бы он мог теперь избавиться от него! Отто знал, что освободиться от тяжелого бремени можно только одним путем — отдать украденную вещь и попросить прощения.

Отто остановился и открыл пустой кошелек. Новую кепку он купил за деньги, которые лежали в этом кошельке. Отто сел на камень и закрыл лицо руками.

«Хватит! — успокаивал он себя. — Больше никогда не пойду в воскресную школу. Зачем эти мученья! Нет, отец недаром говорит, что никакого Бога нет. Мне надо просто успокоиться».

И все же Отто теперь знал, что он не только плохой, а еще и несчастный. Что-то подсказывало ему, что Бог есть, и что Он накажет его за все проделки, за воровство и обман.

* * *

На другой день Карл пошел в воскресную школу один. Он был печален и молчалив. Карл упрашивал Отто пойти с ним, но он вел себя очень плохо и не хотел ничего слушать. В конце концов, наговорив кучу плохих слов, Отто толкнул Карла и прогнал прочь.

Печально опустив голову, Карл горевал, что Отто — его друг и защитник — стал просто неузнаваем. Сегодня утром тетя рассказывала о нем плохие истории. Если бы Лиза не вступилась за него и не перевела разговор на другую тему, тетя запретила бы Карлу дружить с Отто и приходить с ним домой.

Карл боялся мальчиков, гуляющих на улице. Ему казалось, будто все видят, что он идет один. Он замедлил шаг и уже готов был вернуться. Но как оставить воскресную школу? Его тянуло туда, словно магнитом. Карл сам не понимал, что происходит в его сердце, но какая-то сила влекла его туда, где говорили о Спасителе, где можно было услышать прекрасные рассказы о любящем Боге.

Карл не все понимал, что рассказывала учительница, да и Отто не хотел больше ходить вместе с ним, однако в воскресной школе ему было хорошо.

— Карл, а где же Отто? — удивленно спросила Ядвига, положив руку ему на плечо.

Карл покраснел.

— Почему Отто не пришел?

Карл молчал. Испуганно глянув на учительницу, он опустил глаза. Он не мог повторить слова Отто: «Мне не нравится воскресная школа. Скажи учительнице, что я больше никогда не приду». Карл молчал, но учительница, казалось, что-то поняла.

— Вы же друзья? — уточнила она. Карл кивнул.

— Ты любишь его?

Карл снова энергично кивнул.

— Тогда ты должен быть для него хорошим другом. Ты хочешь этого?

— Да,— прошептал Карл.

— Послушай меня,— ласково сказала учительница. — Ты маленький, слабый мальчик, но тебе нужно быть сильнее Отто и так любить его, чтобы помочь ему выбраться из того состояния, в котором он находится, ты должен помочь ему прийти к Иисусу.

Губы Карла дрогнули, но он промолчал.

— Ты должен каждый день молиться за Отто,— про-

должала учительница,— и делать всегда только то, что хочет Иисус, а не то, что хочет Отто. Ты понимаешь меня?

Да, Карл хорошо понял это. Он вновь и вновь повторял про себя то, что сказала учительница. Он хотел быть для Отто хорошим другом, но получится ли у него?

В тот день дети учили в воскресной школе стих: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Карлу пришлось сосредоточиться и вместе со всеми несколько раз повторить слова стиха. На этот раз он выучил их удивительно быстро. Учительница даже похвалила его:

— Карл, ты хорошо выучил этот золотой стих. Думаю, что ты никогда не забудешь его и постараешься исполнить в своей жизни.

* * *

— Эй, плакса, иди сюда! — позвал Отто.

Он сидел на скамейке и болтал ногами. Увидев Карла, Отто сразу вспомнил, как простился с ним последний раз. Ему хотелось попросить прощения у малыша, и от этого было не по себе.

— У тебя есть синяки? — небрежно спросил Отто и, не дожидаясь ответа, добавил: — Я был немного грубым. Ты не обращай на это внимания. Вот тебе за это подарок. Правда, красивый?

Карл покраснел.

— Кошелек? Отто, ты купил его?

— Неужели ты думаешь, что он ворованный? — обидчивым тоном спросил Отто. — Карл, тебе просто невозможно что-то подарить, ты такой скучный! Если не хочешь, можешь вернуть мне его.

Голос Отто дрогнул.

— Не сердись же сразу,— миролюбиво произнес Карл. — Я просто думаю, что кошелек этот дорогой, и ты не можешь тратить так много денег на меня.

— Почему же я не могу один раз растратиться, ты ведь мой лучший друг! — заметил Отто. — Впрочем, я купил его с рук и очень дешево... — Отто запнулся. — Ты лучше никому не говори об этом. Я не люблю болтливых.

— Благодарю,— тихо сказал Карл, рассматривая подарок.

Мальчики пошли домой вместе. Карл все время думал о кошельке. Ему казалось, что он его где-то видел. Может, на витрине в магазине? Потом он вспомнил, что Отто назвал его лучшим другом. Ядвига тоже хотела, чтобы Карл был для Отто хорошим другом. Но это было очень тяжело, потому что у Отто было много секретов, а мальчики рассказывали о нем много плохого. Самое ужасное было то, что Отто не хотел слышать о Боге. А Карл любил Иисуса и хотел, чтобы Отто тоже полюбил Спасителя.

Карл спрятал кошелек дома и никому не показывал его. Он часто доставал его и гладил мягкую кожу, рассматривая золотистую надпись над застежкой.

* * *

В воскресенье Карл принес учительнице пожертвования для бедных детей.

— Мой мальчик, что с тобой? — испуганно воскликнула Ядвига, положив деньги в кошелек.

Она не могла понять, почему Карл вдруг побледнел, его губы задрожали.

— Что с тобой? — снова спросила она, обняв его за плечи.

— Я думал... Я думал... — заикаясь, пролепетал Карл. — Вы нашли свой кошелек?

— Нет,— удивленно ответила Ядвига.

В это время подошло несколько любопытных девочек, и учительница, погладив Карла по голове, сказала:

— Хорошо, мы еще поговорим с тобой.

Бедный Карл! Увидев новый кошелек в руках учительницы, он вдруг вспомнил, что у нее пропал точно такой, только поношенный. И именно этот поношенный Отто подарил ему!

Карл потерял покой, им овладел ужас. Стоило учительнице взглянуть на него, как он виновато опускал глаза и готов был расплакаться.

«Возможно ли, что этот стеснительный мальчик стал вором?» — думала Ядвига. И чем чаще она смотрела на него, тем больше убеждалась в этом.

Ядвига опечалилась. Она видела, что Карл полюбил Иисуса, и надеялась, что Господь употребит этого слабого мальчика для спасения сильного, злого, упрямого Отто. Неужели она ошиблась? И все же она любила этого маленького плаксу, ей очень хотелось помочь ему освободиться от сетей греха, в которых он запутался.

— Подожди меня, Карл,— попросила Ядвига после занятий. — Я хочу поговорить с тобой.

Но Карл не стал ждать. Гонимый страхом, он выскочил за дверь, словно трусливый зайчишка. Ядвига еще убирала пособия, а Карл уже мчался по тихим улицам на встречу с Отто.

— Ты обманул меня! Ты сделал меня несчастным! — задыхаясь от волнения, выпалил Карл. — Ты подарил мне кошелек учительницы! Ты украл его, ты вор, а я... — Карл расплакался.

Отто испугался. Если бы Карл не напал на него так неожиданно, он обязательно придумал бы какую-нибудь историю, чтобы оправдаться. А тут он в испуге выдал себя. Теперь Карл знал его тайну.

«Самое ужасное, что учительница заподозрит Карла,— думал Отто. — Что будет, если она спросит его, брал ли он кошелек? Он обязательно выдаст меня!»

— Карл, ты же не можешь обманывать! — застонал Отто. — Зачем только я связался с тобой! Теперь все пропало!

Сердце Карла неистово колотилось, мысли путались, но в этом переживании он вдруг вспомнил стих из Евангелия: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».

— Отто, я не выдам тебя,— горячо сказал Карл, подняв заплаканные глаза.

По лицу Отто скользнула ироническая улыбка. Он как-то слышал, что трусливый может стать героем, а смелый, кто сам считает себя героем, на самом деле труслив.

— Плакса, мне жалко тебя,— проговорил наконец Отто. — Ты мог бы стать праведником, если бы не был боязливым.

Бедный Карл! На него легла непосильная тяжесть. Ему казалось, что огромный камень навис над ним и вот-вот придавит его. Если бы мама была жива, она обязательно нашла бы выход. Мама была единственным человеком, которого Карл никогда не боялся. Но теперь ее нет. И тут Карл вспомнил, что у него есть Иисус, Которому можно поведать свою беду. Скорее домой! Там он станет на колени у своей кровати и попросит помощи у Спасителя.

— Карл, только один раз обмани! — прошептал Отто умоляюще. — Ради нашей дружбы, пожалуйста, всего один раз!

Карл решительно мотнул головой. Нет, ни за что он не будет огорчать Иисуса! Неправда — это грех, а обманщики не попадут на небо, не будут жить с Иисусом вечно.

«Дорогой Иисус! Я не буду обманывать,— Карл приложил руку к сердцу. — Никогда!»

Что же он должен делать с кошельком? Не станет ли он вором, оставив его себе? А если отдать учительнице, она подумает, что он вор, или же ему придется рассказать об Отто. Нет, теперь ему нельзя показываться ей на глаза. Это значит, что он не может больше ходить в воскресную школу. Карл закрыл лицо руками и безутешно заплакал.

Ядвига тоже переживала. Перед ее глазами неотступно стоял маленький плакса с испуганными глазами. Напрасно она ждала его в следующее воскресенье. Он не пришел.

«Значит, это он украл мой кошелек,— разочарованно думала она и тут же останавливала себя: — Нет, он просто не мог сделать этого!»

Однако все говорило о том, что Карл — вор: у него был вид виноватого, он не захотел разговаривать после уроков, он не пришел больше на занятия.

Ядвига понимала, что Карл знает историю пропажи ее кошелька, и ей нужно найти его и поговорить с ним. Пекарь с женой — честные люди, они накажут мальчика и таким образом пресекут зло в самом начале. Но пойти в дом пекаря Ядвига не осмеливалась. Как ни пыталась она успокоиться и оставить Карла в покое, мир в ее душе не наступал.

Закончив урок и отпустив детей, Ядвига преклонила колени и все рассказала Богу.

— ...Научи меня, дорогой Господь, как помочь этому мальчику,— слезно просила она. — Благослови меня еще раз указать Карлу на Тебя, как на единственного Спасителя и Бога. Мне так хочется, чтобы и Отто, и Карл были Твоими детьми и в Тебе обрели свое счастье...

Булочная была закрыта, на двери висела белая табличка: «Выходной». Однако в доме не было воскресного покоя. Карл лежал в своей комнатке избитый, страдающий от угроз и несправедливых обвинений. Казалось, он никому не нужен. Даже Лиза отвернулась от него. Карл не переставал думать о том, что произошло. Все тело его болело от побоев, но какая-то радость наполняла сердце, когда он думал о том, что не сказал неправды и не выдал Отто.

* * *

Дверь Ядвиге открыла жена пекаря. Ее лицо еще было красно от возмущения. Задыхаясь от раздражения, она выпалила:

— Вы, наверно, пришли по поводу Карла? Это очень плохой мальчик. Нашему честному дому он принес лишь стыд и позор. Пожалуйста, заходите. Я расскажу, какое горе постигло нас из-за этого негодного мальчишки!

Жена пекаря перевела дух.

— Что же случилось? — спросила Ядвига.

— Он вор! — выкрикнула пекарша.

Ядвига почувствовала, что в ее голосе нет сожаления, и с тревогой подумала про Карла: «Бедный сиротка...»

— Вы уверенны, что он вор?

— Конечно! Мой муж должен был взять палку, чтобы добиться от него признания, но он молчал как рыба! Я удивляюсь такому упрямству — не проронить ни слова! Ой, вы все еще стоите, садитесь же! — пекарша суетливо подвинула Ядвиге стул.

В комнату вошла Лиза и, поздоровавшись, стала за спиной у тети. Она так часто слышала похвалу в свой адрес, что считала себя настоящим счастьем для дяди и тети. Она была утешением и восполнением ущерба, нанесенного Карлом. Чем темнее рисовала тетя образ Карла, тем светлее выглядела Лиза.

— Это просто награда для меня,— неожиданно обняла пекарша племянницу. — Красивая она у нас, правда?

Ядвига с сожалением посмотрела на самодовольную девочку и промолчала. Лиза покраснела. Улыбка тут же сошла с ее лица, и она постаралась незаметно выскользнуть из комнаты.

Учительница больше не нравилась ей.

— Карл, твоя учительница пришла,— присела Лиза возле брата. — Она так смотрела на меня... Мне не понравилось.

О, Карл знал, как может смотреть учительница! У нее бывает точно такой взгляд, как у мамы. Ах, если бы она была его мамой, он все-все рассказал бы ей... Зачем же она пришла? Что она хочет? Не думает ли она заявить на него в полицию? Может, она пришла предупредить, что он не имеет права теперь ходить в воскресную школу? Карла терзали догадки.

— Лиза, она пришла из-за меня? — приподнял он голову и поморщился от боли в спине.

— Конечно,— важно ответила Лиза. — Ты лучше расскажи все, как было, а то тебя снова будут бить...

Карл закрыл глаза.

«Господь Иисус, Ты все можешь,— мысленно стал молиться Карл. — Можешь ли Ты сделать так, чтобы учительница поверила мне?»

Ядвига тем временем многое узнала. Дело выглядело довольно плохо. Пекарша несколько раз подчеркнула, что исчезают деньги в кассе.

— Конечно, мы могли когда-то и ошибиться, но вчера не хватало трех марок! Это уже не мелочь. Я сказала об этом мужу. У нас в доме появился вор! Муж не поверил, что это мог сделать наш мальчишка. Он позвал его и стал спрашивать, но тот, как всегда, нагнул голову и ничего не говорил. — Пекарша немного помолчала и добавила: — Его взгляд не нравится мне.

— Карл никогда не смотрит в глаза,— заметила Ядвига. — Он очень стеснительный и пугливый.

— Чего ему стесняться? — передернула пекарша плечами. — Это говорит о нечистой совести. Вор никогда не будет свободно смотреть в глаза. Когда я пригрозила ему более серьезным наказанием, он признался, что видел кассу на столе.

— Он был один в комнате, где лежала касса?

— Не знаю, был ли этот сорванец Отто. Карл же ничего не рассказывает, словно рот у него заклеен. Муж так бил его, что Лиза просила: «Дядя, не убей его!», и все равно ничего не помогло. Я тогда сказала, что правда рано или поздно выйдет на свет. Так и получилось.

— Вы нашли доказательство? — подняла брови Ядвига.

— Конечно! — торжествующе воскликнула пекарша. — Я взяла его за руку, повела в комнату и велела вывернуть карманы.

— И что вы обнаружили?

— Ничего. Но когда я подошла к комоду, где находятся его вещи, он побледнел. Меня это заинтересовало, и я решила проверить ящики. И что же я нашла?!

— Деньги?

— Нет, кошелек. Я спросила, у кого он украл такую дорогую вещь, а он начал плакать, уверяя, что не воровал. Нет, вы представьте себе мое состояние!

— Может, он и не украл,— неуверенно произнесла Ядвига.

— Тогда бы он сказал, где взял,— нервно засмеялась пекарша.

— Покажите мне этот кошелек,— попросила вдруг Ядвига.

— Пожалуйста, посмотрите, какая красивая вещь!

— Это мой кошелек,— тихо сказала Ядвига. Пекарша в недоумении открыла рот.

— Разрешите мне поговорить с Карлом,— попросила учительница.

— Пожалуйста,— пекарша провела Ядвигу по коридору и открыла узкую дверь.

— Карл! — позвала учительница, переступив порог.

Мальчик поднял на нее заплаканные глаза. Он выглядел таким уставшим и измученным, что Ядвига не удержалась, чтобы не обнять его и не приласкать.

Карл чуть не задохнулся от нахлынувших чувств. Ему показалось, что он попал в объятия матери.

В следующее мгновение ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Что думает о нем учительница?

Ядвига думала, что Карл — вор. Она надеялась, что он расскажет ей о своем горе, раскается, и все снова станет на свои места. Она с любовью гладила светлые волосы мальчика и терпеливо ждала признания.

Пекарша несколько раз подходила к двери и в недоумении отходила, бормоча:

— Они оба молчат. Ничего не поймешь... Карл первый нарушил молчание.

— Вы можете поверить мне, что я не вор? Нежный румянец выступил на лице Ядвиги. Карл говорил не то, чего она ожидала.

— Могу,— наконец сказала она, заметив луч радости, блеснувший в глазах мальчика. — Только ты должен помнить, что на свете нет ничего тайного. Грешники в свое время будут наказаны.

Нельзя было не заметить, как изменилось лицо Карла при этих словах. Его губы задрожали, и он должен был приложить большое усилие, чтобы не заплакать.

— О чем ты думаешь сейчас? — спросила учительница, недоумевая.

Карл молча покачал головой. Он не мог сказать этого, потому что думал об Отто, который был вором. Если он не признается и не раскается, его грех обнаружится, Бог должен будет наказать его! Карл думал и об Иисусе, Который позволил грешникам не только избить Его, но и убить, чтобы Своей смертью искупить грешников. Иисус и Карла простил. И теперь Карл очень хотел, чтобы Отто тоже полюбил Иисуса, прощающего грешников.

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих»,— эти слова постоянно звучали в сердце Карла. Ему хотелось доказать Отто свою любовь, и он готов был принять любое наказание, но не выдать его. Карл молился, чтобы Иисус помог Отто самому во всем признаться и исправиться.

— Карл, кто дал тебе кошелек? — снова спросила учительница.

Карл застыл в немом удивлении и умоляюще посмотрел на Ядвигу. Нет, он никого не выдаст...

Ядвига покинула дом пекаря, так и не выяснив, кто украл ее кошелек и каким образом он оказался у Карла. Прощаясь с тетей Карла, Ядвига взяла с нее слово, что они не будут бить мальчика.

Мысль о том, был ли Карл вором, не оставляла учительницу. Она все еще держала кошелек в руке, когда, завернув за угол, столкнулась с мальчиком.

— Отто!

Мальчик густо покраснел и сорвал кепку с головы. И вдруг сердце Ядвиги пронзило предчувствие, что перед ней стоит виновник разыгравшейся истории.

— Отто, почему ты перестал ходить в воскресную школу?

— Отец не разрешает,— криво улыбнулся он.

— А ты хочешь ходить? — Да.

Отто даже не покраснел, говоря неправду.

— Я поговорю с твоим отцом,— мягко сказала Ядвига.

Только теперь щеки Отто покрылись румянцем.

— Эт

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 56