Сандему М. 4 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 14Следующая ⇒

— Нет. Но, если не ошибаюсь, мы, может быть, сегодня ночью встретимся с ним.

— Дай Боже, чтобы так произошло!

Тенгель и Силье получили разрешение спуститься вниз и занять свои места, а Сунниву Тула задержала.

— Совет вызывает Суль из рода Людей Льда!

Эти слова вызвали сильное волнение в зале. Все хотели увидеть Суль, знаменитую, легендарную женщину.

Ее появление было очень эффектным. Суль всегда умела производить впечатление.

Суннива разволновалась до слез, не пытаясь скрыть их, и обвила Суль руками.

— Ангелика, любимая моя маленькая колдунья, которую я была вынуждена оставить одну в одной из отвратительных дворовых построек в Тронхейме! Я так тогда беспокоилась о тебе. Еще раз благодарю тебя, Силье, — крикнула она через зал. — Спасибо за твою заботу о моем одиноком, несчастном ребенке! Подумай только, что я переживаю сейчас! А Леонарда, конечно, была слишком мала, чтобы присутствовать здесь.

— Теперь-то я знаю, от кого унаследовала красоту, — произнесла Суль развязно. — Я догадывалась об этом. Не мог же подарить мне ее дядя Тенгель.

Присутствующие добродушно рассмеялись. Тенгель тоже.

— Дорогое дитя, надеюсь, жизнь твоя была хорошей? — спросила Суннива обеспокоенно.

— Великолепной! Пока продолжалась, — сухо ответила Суль. — Но лучше всего мне было после. Вместе со всеми теми, кто отмечен проклятием или избран. Я сейчас не смогу рассказать обо всем, чего мы добились. Мы необыкновенно сплотились.

— Могу себе представить, — улыбнулась Тула. Обратившись к залу, она продолжила: — Суль, как вы можете догадаться, назначена предводителем всех ведьм и колдунов в нашем роду. Даже Ингрид мгновенно признала ее лидером. Так что, если вы пожелаете увидеть какой-нибудь фокус, обратитесь к Суль.

С места встала Эллен.

— Но ведь не все живущие сейчас, а лишь некоторые из них могут войти в связь с духами Людей Льда.

В ответ Тула сказала:

— С этого момента ты и маленький Габриэл сможете это делать. Другим следует попросить помощи у Натаниеля или Бенедикты, или же Тувы.

Габриэлу показалось, что его сердце разорвется от гордости и смешанного со страхом благоговения.

Суль повернулась лицом к залу:

— Ничего нового предложить я не могу. Скажу лишь, что заточила ножи и зубы для предстоящей великой борьбы. Добавлю, что меня распирает любопытство. Ужасно хочется взглянуть на ту толпу, что заполнила верхние ряды!

— Увидишь, увидишь! — заверила Тула. — А сейчас ты и Суннива можете спуститься в зал. Мы ожидаем многого от тебя на заключительном периоде борьбы, Суль!

— Доверьтесь мне, — произнесла та сквозь крепко сжатые зубы.

«Кто появится сейчас?» — подумал Габриэл.

На подиум поднялась Шарлотта Мейден, посторонняя для Людей Льда.

Шарлотта никогда не была красавицей. Но Габриэлу она сразу понравилась. «Как мало значит внешний вид, — удивленно подумал он. — Мне она кажется красивой, хотя черты ее лица не очень изящны».

Если бы только все мужчины думали, как Габриэл! Если бы они смогли научиться видеть! И это касается не только некрасивых женщин. Блестящие красавицы стали бы еще больше любить жизнь, если бы мужчины на первое место ставили лучшие черты их характера. Но для многих мужчин красивая внешность означает все, и они тем самым могут способствовать ограничению сферы интересов женщины.

Шарлотта Мейден смущенно улыбнулась собранию, но не успела ничего сказать — ее опередила Тула, которая, подняв бокал вина, воскликнула:

— Выпьем за эту женщину, так мужественно поставившую Людей Льда на ноги! За человека, первым сформулировавшего понятие «Тенгель Добрый»! Пью за Шарлотту Мейден, подарившую нам не только безопасную жизнь, но давшую детям знания!

Все встали и присоединились к тосту. Наконец Габриэл снова получил возможность полакомиться питьем из своего стакана; он жаждал этого давно, сразу после первого глотка. Понять, из чего сделан напиток, он не мог, но вкус его был отменным. «А не попробовать ли и пищу», — подумал он. Но никто пока еще не притрагивался к ней, поэтому, вздохнув, он отказался от этой мысли.

— Дорогие друзья, — начала Шарлотта. — Спасибо вам за ваши так взволновавшие меня слова! У меня, разумеется, нет возможности принять участие в вашей борьбе против злых сил, но вы, может быть, позволите мне сказать несколько слов тем двадцати двум, которые живут сейчас?

— Конечно, пожалуйста! — сказала Тула.

— Я говорю вам, не бойтесь смерти. Это переход человека в иной, прекрасный круг существования, и нас сегодня подняли не из наших могил. Абсолютно нет! Мы находимся в другом мире и именно оттуда нас привели сюда. Не думайте также, что мы способны следить исподтишка за всеми вашими действиями. Мы вовсе не делаем этого. Иногда вам необходима наша поддержка, и тогда мы проникаем сквозь стену и помогаем вам. Это доставляет радость только нам — обычным мертвым. Но, насколько я понимаю, с предками Людей Льда дело обстоит по-иному?

Ответила Суль:

— Да. Но мы так же, если нас не просят, не вмешиваемся в их жизнь. Только в случае, если кто-нибудь из живущих отмеченных проклятием взывает к нам, мы входим в контакт с ними. Для ужасного изречения о том, что «Бог видит все», абсолютно нет места.

Тува встала со своего места.

— У меня вопрос.

— Пожалуйста!

— Шарлотта сказала, что мертвые находятся в ином существовании и что вас привели оттуда.

— Совершенно верно.

— Значит, человек перерождается с новой жизнью?

— Правильно, — ответила Шарлотта Мейден. — Верно, что человек приходит обратно в образе другого человека. Но первоначальная душа никогда не пропадает.

Голос Тувы, как обычно, звучал строптиво.

— Я прожила много своих прошлых жизней. Они также находятся в другом существовании? Все вместе?

Поднялась Халькатла.

— Тебе следует это знать, Тува.

Глаза двух девушек встретились.

— Да, — медленно произнесла Тува. — Да, Халькатла. Ты и я, обе мы жили. И обе сейчас находимся здесь. И, тем не менее, мы с тобой один и тот же человек.

Она повернулась к присутствующим в зале.

— Вы помните, в одной из моих прошлых жизней я была Халькатлой. Переживала ее боль и одиночество. Все это в тот момент было моим. Мы одно существо.

Худая, посиневшая от холода Халькатла улыбнулась, и Тува также ответила ей улыбкой.

Тула вернулась к своим обязанностям ведущей:

— Мы в Высшем Совете решили сначала «пробежать» по потомкам Тенгеля Доброго, а поскольку мы довольно хорошо знаем их жизнь, мы можем весьма быстро двинуться вперед. Затем попытаемся проникнуть вглубь истории нашего рода.

Габриэлу эта идея показалась необыкновенно заманчивой.

Детей Тенгеля и Силье, темного рассудительного Аре, первого в огромном ряду крепких потомков, и мягкую Лив, вызывать не стали. Тула сказала:

— Поразительно, как действенность Тенгеля Злого стала возрастать в более поздние годы, не правда ли? Первые поколения особых неприятностей от него не испытывали. Ну а потом он превратился в отвратительную реальность.

— Правильно, — подтвердил Тенгель Добрый. — Причина кроется в том, что он начал проявлять признаки беспокойства в месте, где он скрывался. А тут еще кто-то, не буду называть имени, проиграл пару тактов на флейте.

Тула смущенно улыбнулась, а затем вызвала на подиум старшего сына Аре, Тарье Линда из рода Людей Льда — первого из особо избранных. Ему было что рассказать...

Тарье, любимый внук Тенгеля Доброго, воплощающий надежду... Он тоже был темноволосым, но у него не было той тяги к земле, которая была присуща его отцу Аре. У Тарье были раскосые глаза и высокие скулы. Лицо его вызывало необыкновенное доверие. Коричнево-серые глаза излучали недюжинный ум. От рождения Тарье был наделен желанием делать людям добро.

— Дорогие друзья, — начал он. — Пребывать среди своих лучших союзников — прекрасно! Это порождает такое чудесное настроение!

Он замолчал на мгновение, а затем продолжил:

— Моя жизнь была весьма неудачной. Счастья я вообще не испытал. Моя жена умерла. Сын мой пропал. Самого меня убили слишком рано. Но самое плохое заключалось в том, что ни я, ни другие не знали, что я являюсь Избранным. У меня не было желтых глаз, не обладали особой силой и мои внешние качества. Может быть, я иногда и догадывался о чем-то, но эти догадки были слишком слабы. Позднее я понял, что я подобен Сёлье, но с противоположным знаком. Сначала он был хорошим мальчиком. Зловещее наследство постепенно проявилось в нем, когда он стал взрослеть. Я же был только одарен и не более. Я слишком поздно осознал, что обладаю особыми способностями. К тому же Колгрим слишком рано прервал мою жизнь.

— Не Колгрим, — воскликнула Суль. — За ним стоял Тенгель Злой, сейчас нам это известно.

— Он добился гораздо большего, — крикнул Тенгель Добрый со своего места. — Ганд рассказывал мне, что Тенгель знал, какую опасность представляет для него Тарье. Поэтому он с самого начала предпринял соответствующие меры. Я пытался воспрепятствовать тому, чтобы у Таральда и Суннивы появился ребенок, ибо они были в довольно близком родстве, и опасность появления дитя, отмеченного проклятием, была большой. Но мне это не удалось, потому что Тенгель Злой желал уничтожения Тарье руками Колгрима. Этого отмеченного проклятием ребенка он превратил в свое орудие.

Тарье согласно кивнул головой.

— Никто не сомневался в том, что именно Тенгель Злой управлял тогда ножом в своих владениях в долине Людей Льда, даже если вонзил его в меня Колгрим, поэтому мы не можем жестоко осуждать за это самого Колгрима.

— Благодарю вас за это, — тихо промолвила Суль. Колгрим ведь был ее внуком.

Со своего места поднялся Тронд:

— Как вам известно, я также пытался убить Тарье, и эта попытка была предпринята мною по прямому приказу Тенгеля Злого.

— Верно, — подтвердил Тарье. — Наш ужасный прародитель был единственным, кто понял мое предназначение. В связи с этим Люди Льда подвергались таким злосчастным испытаниям еще три сотни лет. Сейчас снова настало время. Натаниель, новый избранный, в тысячу раз сильнее меня. Будь уверен, Натаниель, я окажу тебе полную поддержку в борьбе.

— Знаю, — сказал Натаниель. — И высоко ценю это. Но ты все время следил за долиной Людей Льда. Расскажи нам, что ты знаешь о ней.

— Обязательно. Представляет интерес сообщение Суннивы о двух местах. У меня также создалось впечатление, что в долине спрятали не только сосуд с водой, а еще кое-что.

— Впечатление, говоришь? — спросила Тула. — Значит, ты также не можешь указать точные места?

— Туда не вхож никто, ни живой, ни мертвый. Колгрим был последним. Тенгель Злой охраняет их непробиваемой стеной своего мышления. Кроме того, там находится и его символический образ. Он достаточно действенен.

— Да, я совершенно не помню, где я встречала этого черта, — непочтительно произнесла Суль. — Я тогда была еще маленьким ребенком.

— Но ведь мы располагаем дневником Силье, — улыбнулся Тарье. — Карта там выполнена отлично.

Силье вся вспыхнула от гордости.

— Так как же мы достигнем этих мест? — спросил Тенгель Добрый.

— Честно говоря, дед, не знаю. Но существует одно соображение, к которому я со временем пришел там, в долине Людей Льда, деталь, которую, как мне кажется, вы не знаете. А она существенна.

— Какое соображение?

— Тенгель Злой не достигнет своей полной силы, пока снова не выпьет Зелья Зла, не воспользуется сосудом и не получит его в свое распоряжение.

Наступила мертвая тишина.

— Это же блестящая новость, — нарушила ее Дида. — Значит, в нашем распоряжении имеется дополнительное время. Отлично!

— Можно и так сказать, — заметил Тенгель Добрый. — Мы должны все четко спланировать. Я имею в виду, мы должны продумать, как воспрепятствовать его прибытию сюда. Значит, ты никогда не был вблизи сосуда, Тарье?

— Нет. Но я находился достаточно близко. Должен сказать, что окружающая местность с течением времени изменилась.

— Изменилась? Как?

На лице Тарье появилась гримаса отвращения.

— Не в лучшую сторону. Можно даже предположить, что сосуд лопнул.

— Это было бы хорошо, — произнесла Суль.

— Вряд ли. И все же я уверен, что этого не случилось. Зло, находящееся в сосуде в сжатом состоянии, отравило окрестности. Так я считаю, образно говоря. Не могу описать более подробно, что я почувствовал... нечто противное, отвратительное. Ощутил что-то на расстоянии. Не могу сказать точно, где находится источник этого зла.

— Тарье, мы благодарим тебя за то, что ты все эти три столетия исправно стоял на страже, — сказал Тенгель Добрый. — У тебя есть что-нибудь добавить?

— Сейчас нет. Может быть, всплывет что-нибудь позднее, по мере рассказов других.

— Я в этом просто уверена, — сказала Тула и попросила Тарье сесть на место. Его встретил Тронд. Он обнял Тарье со слезами на глазах. Они поплакали вместе немного.

— Я не был таким, Тарье, — воскликнул Тронд, — не хотел убивать тебя, на меня что-то нашло, и я не мог с этим бороться.

— Знаю, и никогда не обвинял тебя. То, что ты сейчас на стороне борцов против Тенгеля Злого доказывает, что ты был невиновен.

— Я пытался делать добро...

В разговор вступила Дида:

— Тронд один из наших лучших помощников.

Тула дружелюбно добавила:

— Высший Совет ценит тебя, Тронд, твою энергию и твои свойства лидера. Ты хотел стать солдатом и стал им. Ты поведешь отборные войска, которые мы создадим.

Тронд улыбнулся и горячо поблагодарил всех.

— Но помни! — предупредила Тула. — Поскольку ты станешь биться во имя добра, то и войска твои должны будут продвигаться вперед под знаменем доброты.

— Я уже получил урок, — горько произнес Тронд. — Но ведь многое будет, видимо, зависеть и от того, каков будет противник.

— Конечно! Это будешь решать ты сам.

Коль скоро они коснулись вопросов стратегии, Тула попросила трех Паладинов — Александра, Танкреда и Тристана — рассказать о своем опыте во время тридцатилетней войны. Позже что-то ведь можно будет использовать в разработке их плана. Они обещали сделать это с радостью.

— Юмор Танкреда может нам пригодиться во всех этих серьезных делах, — улыбнулась Дида.

У Сесилии не было повода появляться здесь, но отмеченные проклятием и избранные сожалели, что этой выдающейся личности нет с ними. На какое-то мгновение промелькнуло теплом и добротой лицо Маттиаса Мейдена, сидящего в зале на своем месте. И тут же все почувствовали тихое спокойствие и уверенность, которые наполняли все существо этого апостола любви к человеку. Поскольку ни Бранд, ни Андреас, ни Таральд, ни Ирмелин, ни Габриэлла не могли рассказать ничего существенного их вызывать не стали. Но тут подошла очередь одного из тех, кто сыграл определенную роль в роду Людей Льда.

Сын Тарье, Микаел Линд.

Тарье в первый раз после того, как держал на руках грудного ребенка, увидел свое дитя.

Тула сказала:

— Именно Микаела мы должны благодарить за то, что были записаны хроники рода. Он начал их писать, и мы с интересом следили за его работой. Микаел, ты не представляешь себе, какое огромное значение для нас имела твоя работа.

Скромный Микаел только радостно и счастливо улыбнулся.

Дида спросила его:

— Одно мне не ясно. Женщина в черном, жившая в лифляндском поместье была живым родственником той семьи, или же призраком Магды фон Стейерхорн?

— За точность не ручаюсь, — как бы извиняясь, рассмеялся Микаел.

— Но сам-то как ты думаешь?

— В душе моей сомнения нет, несмотря на все, что говорили другие — это была Магда фон Стейерхорн. Ее прикосновение вызвало во мне желание умереть, отравившее мою жизнь на все последующие годы. Писать сагу Людей Льда для меня стало наилучшим лекарством, очищающим душу. Этот труд и мой любимый сын, Доминик.

Габриэл сидел, открыв рот, и, не отрываясь, смотрел на великолепного Доминика, который встретил своего отца внизу в зале. Эти желтые глаза... Почему ему, Габриэлу, не дарованы такие же? Вот бы удивились в школе! Тула на подиуме сказала, что Доминик обладает силой передавать мысли на расстоянии, что он способен читать мысли других. Но на подиум его не вызвали. Не пригласили также ни Никласа, ни Лене, ибо они ничем не могли помочь, когда дело касалось Тенгеля Злого. С Виллему, наоборот, решили поговорить. Она была одной из самых ярких фигур рода во всех отношениях. Ее золотисто-рыжие волосы сверкали и искрились, освещаемые мягким желтым светом. Энергия била в ней ключом, предприимчивость переполняла ее. Всем было известно, что она обладала многими сильными свойствами. Ее желтые глаза могли светиться и обретать огромную силу. Когда-то она довольно хорошо могла колдовать, как утверждала сама, и надеялась, что все это осталось при ней. Она видела во сне, как первобытных Людей Льда изгнали с их родных мест рыцари, пришедшие с юга. Видела, как ее самые древние предки шли через тундру на запад, унося с собой свои тотемы и все таинственные предметы волшебства. И она чувствовала, что от одного из них исходит опасность. От одного, которого она видеть не хотела и заставила себя проснуться.

Однажды на каперской шлюпке предки из времен Тенгеля Доброго пришли ей на помощь. Но она помнит немногих из них. Да, она помнит Диду, ибо ее забыть просто нельзя. Позднее, после смерти, она, естественно, встретила их, всех добросердечных, хотя на многих из них смотреть было страшно, ибо жизнь их была глубоко несчастной.

— Да, — сказала Тула, когда Виллему замолчала. — Я полагаю, что тебя следует отнести к группе колдунов, возглавляемой Суль!

Виллему ничего не имела против этого.

— Но, кстати, о духах предков... — задумчиво начала она. — Я никогда не встречала Халькатлу. Откуда ты пришла?

Халькатла встала.

— Вы услышите мою историю сегодня ночью, когда наступит мое время. Но если вы думаете, что я некий шпион, засланный злыми силами, то забудьте об этом! Никто, кроме меня, не может так радоваться пребыванию вместе с вами. Моя история необычайна и это все, что я могу пока сказать.

— Мы послушаем тебя позднее, — сказала Тула. — Но твое имя, Халькатла? Оно наводит на мысль о датской и норвежской истории. 1100-е годы. Внучка датского короля Свена Эстридссена, прабабушка герцога Скуле, это ты?

Халькатла криво усмехнулась:

— Вовсе нет. Я жила изгнанницей в долине Людей Льда, никогда не покидала ее и не встречалась ни с одним мужчиной.

— Что ж! Добро пожаловать к нам!

Габриэл подумал, что сегодня ночью будет разгадано много загадок. Халькатла, Дида, Странник, Ганд...

В этот момент он еще не догадывался о самой замечательной из них.

Перед Габриэлом прошло множество имен. Тула вела диалог с залом. Все сидели на своих местах. Кристиана Стеге, Ион и Ульф Паладины, Элизабет — последняя из Паладинов, Тенгель молодой, Альв Линд... Кого только не приглашала она на подиум.

Дана Линда из рода Людей Льда благодарили за то, что он вместе с Ингрид и Ульвхедином совершил огромный подвиг, отыскав любимый волшебный корень Людей Льда у могилы Колгрима. Но, как сказал Дан со своего места в зале, ни он, ни другие никогда больше не ступят в долину Людей Льда! Им довелось почувствовать там присутствие силы мышления Тенгеля Злого, которая испугала их на все будущее время. И Дан самым серьезным образом предупредил всех, кто намеревается предпринять такие шаги, что это будет трудно.

Его очень хвалили за поездку на юг в попытке отыскать там следы Тенгеля Злого. У Зальцбаха, деревни, которую уничтожил его прародитель, он вынужден был прервать поездку. Но Дан сумел установить, что Тенгель Злой намеревался в буквальном смысле уйти под землю, а это уже имело огромную ценность для тех, кто впоследствии занимался поисками его местонахождения.

Сына же Дана, Даниеля Ингридссена Линда пригласили подняться на подиум.

Тула сказала:

— Мы все считаем, что волшебный корень способствовал рождению Даниеля. В зелье, которое Дан и Ингрид пили с таким фатальным, но приятным результатом, содержалась его частичка. Ингрид пыталась уничтожить плод, но волшебный корень воспрепятствовал этому. И я верю, что она впоследствии была счастлива.

— Еще как! — крикнула Ингрид со своего места. — Даниель был самым прекрасным человеком в моей жизни. А позднее волшебный корень спас Даниеля от опасности и был с ним во время всей его долгой поездки в Таран-гай.

— Волшебный корень был моим лучшим другом, — подтвердил Даниель. — Однажды он спас меня от белого медведя и помогал все время преодолевать трудности на моем пути. Но о моих приключениях в Таран-гае пусть расскажут другие. Я ведь там был второстепенной фигурой.

— Это ты привел Ширу в дом Венделя Грипа, — произнесла Тула. — Тем самым ты соединил два племени: норвежское и то, что обитало в ледяных пустынях.

Этого Даниель не отрицал.

Зеленоглазого Никласа, как уже было сказано, приглашать наверх не стали, но подчеркнули ценность его врачующих рук для предстоящей борьбы.

Но вот на подиум поднялась Ингрид. Колоритная фигура, излучающая веселье и искрящийся юмор.

— Мне хочется сказать кое-что о волшебном корне, — заявила она. — Я люблю его, смотрю на него почти как на живую личность. Однажды я попросила у него помощи, и в эту ночь увидела сон. Я видела все через время и пространство. Я все узнавала, всем обладала и все понимала. Наш волшебный корень могуществен! Впрочем, Элизабет, ты помнишь, как я предсказала, что у Натаниеля будет целая куча братьев и сестер? Вот так-то, я еще могу кое-что. Больше мне сказать нечего. За исключением того, что чертовски жажду начать битву с нашим великим мерзавцем!

— На это скоро получишь разрешение, — серьезно предупредила Тула. — Кажется, он начал шевелиться. Незначительно, но все же опасно!

— Я готова, — твердо заверила Ингрид.

К неописуемой радости Габриэла Тула объявила:

— Может быть, уже настало время попробовать еду, которую приготовили для нас наши друзья?

Габриэл не хотел знать, кто они, эти хорошие друзья. Демоны в лошадином обличье? Или кто-то другой? Он осторожно посмотрел, как поступают другие, и только после этого набросился на закуски, лежавшие в блюде.

Вкус был небесный!

Позднее он не мог рассказать, что он пробовал. Раньше он ничего подобного не ел. Настроение в зале было прекрасным, все разговаривали со своими соседями, смеялись и чувствовали себя превосходно. Что делали те, кто сидел наверху, он не знал.

Габриэл осмелился прошептать, обращаясь к Натаниелю:

— Все-таки немного неуютно с этими разными демонами!

Натаниель ответил:

— Демоны всегда были спутниками Людей Льда. Они создания злые и чувствуют злобу. Но в то же время ненавидят Тенгеля Злого, который был их господином и предводителем. Поэтому некоторые из них перешли на сторону добрых Людей Льда. Они увидели в этом единственное спасение от Тенгеля Злого. Им не всегда можно доверять, но они очень ценные союзники.

— Могу себе представить, — сказал Габриэл, краем глаза взглянув наверх в темноту.

Вообще же он чувствовал себя превосходно. В полной степени он наслаждался тем ощущением, которое дала ему эта встреча с предками и другими родными.

Тува же, наоборот, чувствовала себя не очень хорошо. Она потеряла надежду, не могла испытывать наслаждения от совместного пребывания с родственниками, не могла сконцентрироваться. Где же Ганд?

«Я, видимо, немного тронутая, — подумала она. — Один лишь Ганд на уме! Как можно так сильно влюбиться в человека, который полностью недоступен для тебя во всех отношениях!»

Это ужасно! И порождает такую боль. Но любить другого она не сможет никогда. Не то, что она не была желанна, вовсе нет. Влюбиться по несчастью в обычного смертного было бы проще. Она же выбрала такое создание!

Тува думала о нем и по ночам. Представляла, как бы было... Нет, эту мысль она никогда не осмеливалась додумывать до конца, потому что не знала, сколь глубоко Ганд может проникнуть в мир ее мыслей. Он, который пришел бы, только позови она его. Неужели он способен читать мысли? В таком случае он знает, что вся ее жизнь заключается в нем.

А началось все так невинно... Сначала она разозлилась на него. Ей казалось, что он лицемерит и препятствует ей слушаться Тенгеля Злого. Но это было очень давно. После того, как она перешла на другую сторону, он помогал ей каждый раз, когда она изменяла своему решению стать добрым человеком. Ее любовь и отчаяние с каждым разом становились все сильнее.

К счастью, в этот момент объявили конец перерыва, и она выбросила из головы угнетающие мысли. На подиум пригласили зловещего, колоритного мужчину, одного из тех, кто по-настоящему был отмечен проклятием, человека, у которого были огромные проблемы, пока он шел к доброте — Ульвхедина.

«Он мой покровитель, — с гордостью подумал Габриэл. Ни у кого кроме меня нет такого сильного защитника! И все же, — подумал он, — сильного только физически. Ульвхедина не отнесешь к гигантам мысли».

Вместе с ним была и Элиза, женщина, сыгравшая такую огромную роль в его обращении в человеческое духовное существо.

— У нас много вопросов к тебе, Ульвхедин, — сказала Тула.

— Спрашивайте, — произнес он басом.

Неожиданно для самого себя Габриэл поднялся с места. Голос его звучал в огромном зале по-детски тонко и испуганно:

— Ульвхедин, я постоянно думаю о том, как ты можешь колдовать, никогда не учившись этому? Откуда у тебя эти знания? Я имею в виду случаи, когда ты уводил заклинанием болотных людей под землю. Я думаю...

Его голос ослабевал по мере того, как возрастал ужас от того, что он осмелился заговорить здесь. Габриэл опустился в кресло и съежился в нем так, чтобы его не было видно.

— Отличный вопрос, Габриэл! — вежливо произнес Ульвхедин. — Первый раз, когда слова заклинания сошли с моих губ, я тоже думал об этом. Меня не обучали этому, нет, я родился с ними. Но позднее я часто разговаривал с Mapом...

«Позднее, это значит после смерти», — подумал Габриэл и вздрогнул.

Ульвхедин продолжал:

— И Map, пришедший из Таран-гая, сообщил мне, что язык этот очень стар. Это древненорвежский язык, понимаешь?

Габриэл энергично кивнул головой. Иного он позволить себе не мог, ведь все смотрели на него.

— Как ты помнишь, Габриэл, язык и искусство заклинания глубоко заложено в нас с тех пор, когда наши умевшие колдовать предки жили в сибирских степях задолго до времени Тенгеля Злого. Жестокие законы природы заставили древний народ научиться колдовству и магии для того, чтобы выжить. Кое-что из этого досталось в наследство некоторым из нас. Но мы не должны забывать, что и Ханна, и многие другие наши противники также владеют этим искусством, а встреча с ними вполне возможна. Их магия носит исключительно зловещий характер.

Ульвхедин задумался:

— Все эти годы я думал о другом. Вы все видели мозаичное окно Бенедикты в Липовой аллее...

— Да! Оно еще существует, и словно все ветры мира продолжают дуть через него, порождая сквозняки, — сказала Бенедикте, дожившая до ревматического возраста, когда сквозняк мучителен для человека.

— Оставим его пока в покое, — рассеянно произнес Ульвхедин. — Однажды я бродил по дому в Липовой аллее и случайно взглянул в это окно. Вы знаете, поскольку оно расписано и закрашено, многого через него не увидишь. Но мне показалось, что я как бы заглянул... в иной мир. Хотя картина была нечеткой, да и я в этот вечер, простят меня боги, выпил немало! Но, Натаниель... Думаю, ты должен попробовать!

Натаниель кивнул головой.

— Конечно!

В зале установилось хорошее настроение. Винга, хрупкая и обворожительная, как эльф, но в то же время крепкая, словно корень можжевельника, крикнула со своего места, призвав больше никогда не вызывать серых людей. Выбирая союзников, они обязательно окажутся на стороне Тенгеля Злого.

С грустью она произнесла:

— Нам всем, пережившим этот ужас, жаль поместья в Гростенсхольме. Но больше всего меня беспокоит одна деталь. Когда у нас с Хейке родился сын Эскиль, мы посадили во дворе дерево. Однако оно так и не выросло по-настоящему: едва лишь пережило Эскиля. И Гростенсхольм был сравнен с землей. Ох, как же мы, женщины, сентиментальны!

— Мы прекрасно понимаем тебя, — ответила ей Тула, жившая в одно время с Вингой. — Но сейчас мне хотелось бы послушать Венделя Грипа! Его поездка к Карскому морю принесла нам счастье. Лучшее, чего ты достиг в своей жизни, Вендель, это Шира!

Габриэл увидел громко смеющегося мужчину со светлыми волосами и голубыми глазами.

— Как бы я хотел, чтобы с нами в эту ночь был старый умный Ировар! — воскликнул Вендель.

— К сожалению, это невозможно. Он ведь из Нура, а не из Таран-гая. С удовольствием встретился бы я с Сармиком Ульвом!

— Сармик здесь, — прозвучало из рядов таран-гайцев. — Урин и Вассар также. Мы рады встрече с нашими друзьями, Венделем и Даниелем.

Оба, чьи имена были названы, с восторгом приветствовали Сармика и его сыновей.

— Но тогда, — воскликнул Вендель, — тогда, может быть, с вами прибыла и Тун-ши, моя теща, обладающая даром колдовства?

— Конечно, — рассмеялась одна из женщин в затемненном ряду таран-гайцев.

Вендель был счастлив. Все обратили внимание на то, что он ни слова не сказал о своей первой жене, Синсив.

То ли Габриэл не очень внимательно следил за событиями, то ли Тула выпустила какое-то звено из родственного ряда, но на подиуме внезапно оказался огромный Хейке. Его встретили с восторгом, почти нескончаемыми аплодисментами.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒