Конец третьей части. 10 страница

— Я вообще вас не видела.

— Меня зовут Риной… Эннриной — так меня назвали в Кровавом замке, но я привыкла сокращать свое имя. Ты знаешь о Кровавом замке?

Телль вздохнула:

— Мне не интересен ваш бред.

Холод в ее глазах был такой же, как у Вена.

— В Кровавом замке живет Владыка вампиров.

Ветер за спиной подул с удвоенной силой, даже через окно взлохматив прическу Энринны.

— Вы — вампир? — спросила Телль, и Энри кивнула. — Что, в крови нуждаетесь? Пришли у меня просить? Почему же не нападаете тогда?

— Ты — моя дочь.

Тьма за спиной затаила дыхание, а Телль нахмурилась.

— Вы больны? Я магичка. Наш разговор окончен. Можете уходить.

Но Энринна двигаться с места уже не собиралась. Она крепко стояла на месте, словно приросла к полу, и собиралась рассказать дочери всю правду.

— Твой отец — маг. Его зовут Венитор. Он… у него точно такие же глаза, как у тебя… И… Телль…

Но девушка уже направлялась двери, желая любезно указать направление движении виры.

— Вашего бреда я уже наслушалась.

— Я должна научить… Научить тебя всему, понимаешь? С каждым днем твое состояние будет ухудшаться. Потому что с момента твоего семнадцатилетия ты нуждаешься в крови. В твоем организме начинаются перестройки. Я смогу научить тебя, как надо жить.

— Вон, — стояла на своем Телль. — Я вполне обойдусь без ваших советов.

Сердце виры рыдало.

Щеки ее пылали неугасающим огнем.

— Это — мой долг.

В прихожей послышались шаги, но Энри не обратила на них должного внимания.

— То есть, без долга ты не пришла бы ко мне, мамочка? — голос Телль все-таки начал дрожать. — Я не знаю всей истории и не собираюсь тебе верить. Уйди, пожалуйста.

— Ты не права, — Энри покачала головой из стороны в сторону. — К лавке. Приходи завтра в это же время к моей лавке с травами; она находится неподалеку от рынка, спроси, тебе помогут ее найти. Если захочешь, — добавила она тише.

Она подошла к двери, встала рядом с Телль, которая была несколько ее выше, и попросила:

— Пожалуйста.

— Мне это не нужно.

Энринна попыталась, ведь так?

Она попыталась, но не смогла ничего сделать. Ничтожная — вот она какая.

Без-на-деж-но.

Энри не успела коснуться дверной ручки — та распахнулась сама, и в комнату заглянула Дини. Безупречно-стальная, как всегда.

— Телль, кажется, четко сказала, что тебе нужно сделать.

— И вам добрый вечер, — смело отозвалась Энринна, поинтересовавшись безразлично: — Подслушиваете?

— Приходится, — созналась Дини, — ведь сама ты рассказывать мне что-либо отказалась.

Энри прошла мимо нее, вернулась в прихожую и принялась безмолвно натягивать сапоги, молния на которых никак не желала поддаваться. Дини все слышала. Противная серая магичка теперь знает, что Телль — ее дочь.

Почему все так получилось?

Энринну вдруг подвел ее слух? Или она была так увлечена разговором, что не слышала ничего более? Но ведь она слышала, прекрасно слышала, но не додумалась замолчать!

Госпожа Дини в прихожей оказалась тоже:

— Мы ещё поговорим. Завтра.

Энринна бросила на нее короткий взгляд и заметила:

— Я рада.

— Надеюсь, больше я не увижу тебя рядом с моей дочерью. Ты сама знаешь, почему… Завтра я осведомлю тебя об этом в подробностях. Жди в гости.

— Чай с травами заварить?

Энри выпрямилась.

Взгляд ее был сосредоточен. И она из-за всех сил старалась не обращать внимания на Телль, выглядывающую из-за двери в гостиной, в которой они разговаривали.

Глупо все получилось.

И когда Энри сбежала из Кровавого замка, и когда провела ночь с Венитором… Все получалось так глупо, и вира совершенно не могла этому сопротивляться.

Ей как можно скорее хотелось оказаться на улице, под покровом тьмы. И она, не дожидаясь приглашения, опустила ручку двери, распахнула дверь и вышла на крыльцо.

Телль наверняка смотрела на ее спину. И что же она подумала, интересно? Что Энринна ужасно безответственная и плохая мать? Но ведь это истина. И Энри даже не будет с ней спорить. Энринна согласится с любым словом дочери хотя бы из-за того, что оно будет обращено лично к ней.

Фонари на улице погасли. Тьма теперь правила беспрекословно.

***

Энринне не спалось.

Более того, она даже не пробовала заснуть. После разговора с дочерью вернулась домой, скинула плащ, полила дефилию и принялась наводить уборку. Энри нравилось, когда ее окружал в порядок: кажется, и в голове тогда все прояснялось.

Спальня была вычищена, часы показывали, что после полуночи прошло около двух унгрио, а Энри до сих пор оставалась бодрой. И решила прибраться на кухне.

Она тщательно вымыла кружку, из которой пила в момент прихода Дини: мало ли, как магичка на нее посмотрела? После Энри протерла стол, на котором виднелась пара засохших пятен от кофе. Поправила ложки. А потом отодвинула подставку со столовыми приборами, чтобы протереть пространство за ней, и заметила приоткрытую коробку.

Энринна отложила тряпку в сторону и взяла коробку в руки.

Кольцо, в котором слились два камня: рубин и сапфир — грациозно поблескивало под светом ламп. И Энри, почувствовав внезапно накатившую слабость, опустилась на стул.

Кажется, теперь она поняла, о чем спрашивал ее Лэр.

Он хотел знать, видела ли Энринна кольцо. И подарил вире его не просто так — просто так никто и никогда не делает такие подарки.

В последний раз Лэр бывал у Энри дома в тот вечер, когда она увидела Венитора и его сына на карточке. Помнится, Энринна была тогда очень зла на мага. А потом заснула, очнувшись уже у себя в кровати. Одетой и совершенно безмятежной.

Оказывается, тогда Лэр оставил тут это кольцо.

Но что он хотел сказать им?

Энринна бросила нервный взгляд на часы.

Чёртов Лэр! Почему он не мог подарить это кольцо чуть позднее или чуть раньше, когда проблема с дочерью не касалась Энринны?

Почему он вообще его подарил?

Энринна осторожно вытащила кольцо из коробки и примерила его на безымянный палец правой руки. Обычно обручальные кольца носили именно на нем.

Кольцо идеально подходило по размеру и смотрелось на ладони Энри изящно, без лишней вычурности и пафоса. Знал ведь, что подарить… Энринна не стала снимать кольцо: продолжила убираться, теперь без прежней энергичности, изредка посматривая на поблескивающие камни.

К одной проблеме прибавилась другая.

На смену уехавшей Мирэлии пришла Телль.

А Лэр… Он ведь и так всегда находился рядом.

…Водоворот событий закручивался вокруг виры с новой силой.

Глава 6

— Я предупреждала.

— Разве я утверждаю обратное?

Энринна столкнулась с Дини, когда закрывала входную дверь дома; магичка подошла из-за спины, и Энри даже не услышала стук ее каблуков, поэтому появление Дини оказалось для нее действительно неожиданным.

А она уже понадеялась, что их встреча все-таки не произойдет. Считала, что все обойдется и без нее… Надеялась на внезапную амнезию Дини…

Впрочем, Энри много о чем думала ночью, а уснуть так и не смогла.

— То есть, Энринна, ты соглашаешься, что преднамеренно уходишь от разговора с вышестоящим лицом? Ты заключала договор. Я читала его. И в нем было указано, что ты не имеешь права ослушиваться магов.

Энри бросила на нее несколько брезгливый взгляд, вопросительно изогнула бровь и пояснила:

— Вы должны были прийти раньше, госпожа Дини. И я ждала вас. Даже чай заварила. С травами, — не выдержав, она хмыкнула. — А сейчас я опаздываю на работу.

Не так нужно было разговаривать с приемной матерью Телль! Будь вира чуть умнее, она обязательно постаралась бы наладить с ней приятельские отношения… Но единственное, что она сейчас могла — нагло смотреть в глаза Дини.

— Насколько я знаю, у тебя нет определенного графика.

— Зато у меня есть совесть.

Энринна спустилась со ступеней крыльца и пошла по тропинке: сначала к фонарю, потом к многолюдному району. Ее дом стоял несколько в отдалении.

Дини молча шла рядом. Проводить решила, что ли?

Нет, она решила воспитать.

— Ты должна оставить Телль.

— В каком смысле?

Идти бок о бок с Дини казалось непривычным. Энринна даже с Мирэлией ходила так совсем редко, пару раз за все их общение. И, тем более, не собиралась ходить так с Дини. Словно подружки. Две матери одной дочки.

— Не лезь к ней.

Энринна остановилась, качнула головой и произнесла, вновь начиная идти:

— Я обязана ей все рассказать.

Закрученная в спираль прядка выпрыгнула на лицо, и Энри заправила ее за ухо. Она не совсем понимала, зачем сегодня накрутила волосы. Просто вдруг решила, что ей необходимо это сделать.

Тем более, времени до утра было предостаточно…

— Мы справимся с этим сами, — твердо заметила Дини. — Тем более, — она вдруг улыбнулась и бросила взгляд темно-карих глаз на ладонь Энринны, украшенную кольцом, — тебе и без нее хватает развлечений.

Энринна спрятала ладонь в карман плаща, и улыбка сползла с лица магички. Дини вновь стала серьезной, и потом, будто что-то вспомнив, принялась рыться в той же черной сумке, висящей через плечо, что была на ней вчера.

Бумаги.

Она хочет вручить Энри какую-то бумагу.

Может, желает показать тот самый договор семнадцатилетней давности? И рассмеяться Энринне в лицо?

Почти так оно и получилось. Только Дини поступила намного изощреннее. Договор она приносить не стала — может, беспокоилась, не сделает ли с ним чего Энринна. Вместо этого она протянула ей бумагу абсолютно новую, почти идеально белоснежную, стоящую сейчас очень дорого. На ней бисерным почерком Дини вывела черные буквы. То, что автором написанных слов на договоре являлась Дини, Энринна узнала по приписке и подписи в конце.

— Читай, — Дини протянула лист вире. — Надеюсь, ты знаешь буквы.

Энринна не обратила совершенно никакого внимания на издевку. Ее глаза забегали по аккуратным, донельзя искусственным строчкам, и она даже остановилась, чтобы не пропустить ни одного слова. Строчки резко закончились, и Энри перевернула листок, надеясь увидеть продолжение или приписки.

Но она обнаружила лишь пустоту.

Звенящую.

И почему белый цвет олицетворяет добро? Энринне очень хотелось бы сравнить его с пустотой.

— Что нужно от меня? — спросила Энри, продолжая держать листок в руках.

— Всего лишь подпись.

— Без подписи сделать вы ничего не сможете?

Дини покачала головой из стороны в сторону:

— Я смогу все. Можешь оставить листок себе, — милостиво попросила она. — Потом отнесешь мне его сама. Спросишь у Лэра, — она вновь почему-то посмотрела на кольцо, и Энри мысленно наругала себя: может быть Дини догадалась о том, кто подарил это кольцо Энринне. — Он скажет, когда нужно идти.

— Мы не разговариваем.

Магичка улыбнулась и заметила:

— Не врал. Тогда я приду к тебе сама… Если ты не хочешь подписать новый договор сейчас, конечно.

Энринне очень хотелось порвать эту чертову бумажку, но допустить что-то подобное она не могла. Она сдержится. Она не покажет слабость.

— Это из-за Телль?

Дини покачала головой из стороны в сторону и пояснила:

— В моем городе нет места таким, как ты.

— С каких пор город стал вашим?

Энринна небрежно сложила листок вчетверо и сунула его в карман плаша. А Дини ответила:

— С тех пор, как я здесь появилась. И я не допущу вампиров в этом городе.

— Вы сами говорили о договоре. В нем было сказано, что я могу жить в Ринее, не нарушая правила. Я отлично помню каждое из них.

— Хочешь сказать, что ты их не нарушала?

Замок на сумке щелкнул, и Дини встала напротив виры.

— Не нарушала, — ответила Энринна.

— Тогда мы сделаем так, чтобы все поверили, что ты их нарушила, — беспечно пожала плечами Дини. — Я даю тебе неделю. Если за это время подписанный договор не будет лежать у меня, пострадаешь ты. И все будет по-честному. Ведь я предупреждала.

Энри рассмеялась, словно ни разу в жизни не слышала ничего более забавного, и поинтересовалась:

— Вы мне угрожаете, Дини?

— Не только тебе, Энринна, — магичка бросила взгляд в сторону ладони, на которой у Энринны было надето кольцо.

Смеяться вире резко перехотелось.

Дини наверняка может сделать так, чтобы Лэру было плохо. Венитора ведь отослали на север — или он уехал сам, но Энри уже слабо в это верилось.

Такие, как Дини, не привыкли шутить.

Они злые, эти маги. Злые и бессердечные, хотя обычно эти качества приписывают вампирам.

Но исключения есть всегда.

— О Телль можешь не беспокоиться. Я продолжу заниматься ее воспитанием. Помнится, Венитор обладал отличными способностями к магии. А я ещё удивлялась: откуда в детском доме взялась такая замечательная талантливая девочка? А оказалось, что ее бросила мать.

Дини горестно вздохнула, будто желала показать, как ей жаль.

— Я не бросала ее.

— В договоре было указано, что ты обязуешься жить одна. Я долго перебирала бумаги, чтобы отыскать его… К сожалению, прихватить с собой эту замечательную вещицу забыла. Но ты ведь сама отлично помнишь все до единого его слова, разве нет?

Энринна отвечать ничего не стала.

Если бы не этот договор, их с дочерью ждала бы гибель. Энри, конечно, могла бороться, но в тот момент она просто устала.

А потом почувствовала облегчение, когда дочери не оказалось на ее руках.

Зато теперь безумно себя корила.

— Ты, кажется, опаздывала, — напомнила Дини.

Энри, не удосужившись даже посмотреть на нее, резко дернулась с места и быстрым шагом направилась к лавке. Движения ее были резкими и нервными, а пальцы правой руки касались листа, исписанного идеально гладким подчерком.

Он гласил, что Энринна согласна покинуть Ринею добровольно.

***

Подходила к лавке с травами Энринна тяжелой поступью. И если обычно Лэр мог сравнить ее передвижение с полетом: легким и невесомым, то сейчас Ри шла, как обычная городская жительница.

Лицо ее было хмурым и сосредоточенным. А ещё Энринна куталась в вишневый плащ — цветом почти таким же, как признанный цвет магов, которые занимаются вампирами.

Ей бы пошло быть магичкой.

Хотя Лэр и не мог утверждать, что так она не растеряет свое очарование.

Энри нахмурилась ещё больше, заметив мага, и Лэр, попытавшийся улыбнуться, сник. Она до сих пор обижается на него за ту резкость? Но ведь он пришел извиниться, он обязательно извинится, как только она подойдет чуть ближе.

Улицы представляли собой жалкое зрелище: люди проходили по ним лишь изредка, желтые листья потемнели, и Ринея стала казаться пепельно-серой, как будто окрасилась в цвет переехавшей в нее Дини. Поэтому два ярких красных пятна наверняка привлекали излишнее внимание. Может, именно из-за этого Энринна произнесла, когда подошла к магу, не дав сказать ему и слова:

— Нас не должны видеть рядом.

— Ты предлагаешь мне уйти? Доброе утро, Ри.

— Ты не понимаешь, — она качнула головой.

В ржавом замке скрипнул, покряхтывая от старости, ключ, и дверь в лавку распахнулась. Энринна посмотрела на Лэра с обеспокоенностью: неужели волнуется о нем? А, может, она понимала, что так просто маг уходить не собирается, но должна была его прогнать? Хоть как-то?

Может быть, он ей противен?

Лэр посмотрел на замок, который Энри продолжала держать в руках, и заметил кольцо: рубин в россыпи сапфиров.

Она нашла его только сейчас?

Или только сейчас приняла этот подарок? Подарок-предложение. Или Ри так и не поняла, что он значит?

Энринна нервно отдернула руку за спину и предложила:

— Если будешь входить, сразу следуй в каморку. Она справа, маленькая незаметная дверь.

Лэр кивнул. Раньше никакой маленькой незаметной двери он не замечал, но обязательно ее найдет.

Окна у лавки с травами были большими, прозрачными, открывающими отличный обзор и на улицу, и на помещение. Но маг ещё не до конца понимал, зачем же Энринна предлагает ему спрятаться.

А ещё она надела кольцо.

Дверь Лэр все же обнаружил: она, такая же светло-желтая, как стена, выделялась лишь еле заметной круглой ручкой. Лэр потянул ее на себя, и дверь открылась; маг тут же быстро вошел внутрь, в полную темноту, чувствуя себя маленьким мальчиком, которому вздумалось поиграть в прятки.

На самом деле, поиграть захотела взрослая девочка Ри.

Она вошла внутрь через десятую часть грио и нажала на переключатель. На потолке тут же загорелась примитивная магическая лампочка, яростно подмигивающая магу и вире и грозящаяся погаснуть.

Лэр с любопытством осмотрелся вокруг: комната оказалась пустой и, по сравнению с ожиданиями Лэра, довольно просторной. Но все внимание мага сосредоточилось на глазах Ри.

— Что ты хотел сказать? — спросила она.

Лэр ничего не ответил, продолжая смотреть в яркие голубые глаза, и тогда Энринна, опустив взгляд, призналась:

— Нам не надо видеться.

— Ты сама так решила? — наконец спросил Лэр. Голос его звучал тихо, почти шепотом, а ещё очень проникновенно. — Почему? Ты ведь нашла кольцо.

— Не до кольца сейчас, — Энри качнула головой из стороны в сторону. — Просто… Ты же знаешь о Вениторе. Что было с ним. Вернее, что стало, после того как он связался со мной. С тобой может случиться что-то подобное.

— С чего ты так решила?

Энринна качнула головой из стороны в сторону, показывая, что теперь говорит она, а потом стянула с безымянного пальца правой руки яркое кольцо и протянула его Лэру:

— Я могу тебе его отдать. Подаришь это кольцо кому-нибудь другому… Другой. Я все равно не смогу принять его, осуществить твои ожидания. Ты ведь не просто так мне его подарил, правда?

Энри вновь подняла на него свои бездонные глаза, в которых отражался сам маг, и Лэр не выдержав, чуть приобнял ее за плечи. Вира тут же сжала ладонь с кольцом, чтобы то не упало на пол, и почувствовала прикосновение холодных камней к коже.

Отстраняться Энринна не стала, но и не обняла его в ответ.

— Ты права, — произнес Лэр. — Ты всегда и во всем права, Ри, кроме своего решения. Почему ты меня отталкиваешь? Я сам смогу все наладить. Мне нужно лишь одобрение с твоей стороны.

Энринна сдерживалась из последних сил, чтобы не поддаться эмоциям. Она произнесла — тоскливо, с некоторой болью в голосе:

— Я не могу.

— Ты продолжаешь любить его?

— Я уезжаю, — ответила вира, и ее дыхание опалило щеку магу. — Я скоро уезжаю. Мне нужно лишь закончить одно дело.

— Почему?

Энринна сделала шаг назад, освободилась от объятий Лэра и произнесла, разглядывая желтоватую стену:

— Я не хочу нагружать тебя своими проблемами.

Она нервно крутила в руках кольцо, которое Лэр так и не забрал.

— Давай договоримся: все твои проблемы касаются и меня, — спокойно предложил Лэр.

— Так не пойдет! — категорично заявила вира. — Я должна разбираться со своими проблемами сами. Ненавижу нагружать кого-либо. И я уже сама смогла все решить. Я доделываю одно дело, если мне позволят, и уезжаю.

Она вдруг коснулась мага — мимолетное прикосновение, и Энри тут же отдернулась назад. Лэр смотрел на нее, как на что-то эфемерное, непостоянное; вот и сейчас — глядишь, исчезнет и не найдется больше. А маг не может этого допустить.

— Ри… — протянул он, собираясь сказать что-то важное.

— Энри, — поправила она. — Я — вира. Ты сам отлично это знаешь. Я уеду — примерно через неделю, а ты найдешь себе красивую девушку. Ты думаешь, просто так Вампирье княжество темный лес окружает? Нет, — она покачала головой из стороны в сторону, — мы прячемся. От вас и от самих себя. От тех неприятностей, что мы можем вам принести.

— Прекращай, — категорично заявил Лэр. — Со всеми неприятностями можно справиться. Просто позволь мне…

— Я уже позволила, — перебила его Энринна, — и не единожды. Угадай, чем это закончилось?

Она покинула каморку первой. Вошла в царство приятно пахнущих трав и засохших цветов, среди которых она была самой красивой. Опустила голову, повернулась к одной из полочек и принялась перекладывать стебельки с места на места. Её черные волосы удачно гармонировали с черным платьем, и она казалась эдакой маленькой тьмой — холодной и злой внутри, но желающей тепла.

Лэр хотел подарить вире хоть немного своего солнца — ярко-оранжевого, закатного.

Но Энри не хотела его принимать.

— Я ещё зайду, — произнес он.

Энринна ничего не ответила. Даже голову не повернула в его сторону, сохраняя царское хладнокровие.

Дверь скрипнула, и Лэр оказался на улице. Надо бы купить сюда новый замок, а ещё лучше — повесить магический. Это ведь так просто… Но так бессмысленно.

Он опустил ладонь левой руки карман плаща и наткнулся на что-то холодное. Это что-то тут же появилось на свету и оказалось сине-красным кольцом, которое совсем недавно красовалось на изящном белом пальце Энри.

Она все-таки отдала его.

Но Лэр ведь обещал посетить Ри ещё раз, верно?

Он непроизвольно с силой сжал ладонь, стараясь уловить хоть крошечные искры тепла от прикосновений Энринны.

***

Дефилия из лавки с травами, похоже, решила покинуть Ринею вместе с Энринной. Всего лишь за пару суток у нее повяли почти все цветы, и сейчас она выглядела сиротливо и невзрачно. Совершенно обычно.

Может быть, она почувствовала, что Энри хочет оставить ее тут? И не захотела оставаться? В доме, кажется, с дефилией все было в порядке: она так и продолжала цвести.

Её, ту, из дома, Энринна обязательно заберет с собой. Должна же быть частичка из прошлого, Кровавого замка, рядом с вирой?

Энри, правда, ещё не знала, куда отправится. Куда-нибудь подальше: и от вампиров, и от магов. В лес? Помнится, они с Ньером чуть не испытали на себе жизнь в лесу!

А ещё, помнится, Энринна когда-то обещала себе, что обязательно отыщет Венитора. Давно это было — лет пятнадцать назад, а не выходит из памяти до сих пор. И сейчас она, кажется, понимает, что отыскала.

Но не того.

И даже с этим не тем прощается тоже.

Почему… Множество вопросов постоянно мучали виру, и ни на один из них она не могла найти ответов. А, может, и все ее вопросы были единым целым, чем-то вроде «Почему она нужна?» или «Почему всем стало бы лучше, не будь Энри?».

В чем смысл жизни? Такой жизни? В том, чтобы рушить всем судьбы? В том, чтобы отказаться от собственного счастья — уже в который раз? В том, чтобы…

Энринна замерла, продолжая стоять у окна.

Вампирское зрение никогда не подводило ее. И сейчас не подводит, ведь так?

Кутаясь в теплую шаль тьмы, к лавке шла Телль. Энри ведь так вчера и сказала ей: приходи в то же время, что я пришла к тебе…

Телль пришла.

Но ведь Дини была против этого! Телль вырвалась из ее цепких лап? Ей стало хуже? Может быть, вот-вот — и она упадет?

Энринна, забыв про плащи, поспешила к двери и выскочила на улицу. Она тут же ощутила холодный ветер, копошащийся в волосах, но продолжила стоять на месте. Телль заметила ее и улыбнулась.

Улыбнулась с ухмылкой и даже некоторой обидой.

Энринна была счастлива видеть хотя бы такую улыбку.

Она приобняла себя за плечи, не сводя взгляда с Телль. И та подошла к ней — нахмурилась, стараясь сохранить серьезное выражение лица, и спросила:

— Что ты хотела мне сказать?

Телль куталась в белую пушистую шубку и с недовольством озиралась вокруг.

— Заходи, — Энринна указала на лавку.

Сердце забилось так быстро, будто решило обогнать все остальные сердца Ринеи.

Телль проследовала к двери, потянула ее на себя — та вновь противно скрипнула, и Энри огорчилась, что так и не успела починить ее. Девушка проследовала внутрь, и Энринна вошла в лавку следом за ней.

— Это — дефилия… — произнесла она, подходя к окну. — Но она завяла. Вон там, — она кивнула на полочки, — травы… Я их продаю.

— Мне некогда это слушать.

— Как ты хочешь, — не сопротивлялась Энринна. — Госпожа Дини против?

— Мама запретила мне подходить к тебе, — Телль пожала плечами. — Так что?

В полумраке ресницы ее казались ещё более длинными, чем были на самом деле. И серые глаза смотрели так сосредоточенно… Она ведь — хорошая, она в самом деле хорошая, просто не хочет показать себя настоящую людям.

— Слушай, — произнесла Энринна, усаживаясь на стул. — И не перебивай меня, пожалуйста, Телль. Это очень важно. Важно, чтобы ты поняла… А потом мы придумаем, что с этим делать. Вместе. Хорошо?

Телль покорно кивнула и села рядом.

Энринна впервые за семнадцать лет почувствовала себя нужной.

***

— А если посмотреть в сторону, они рассеиваются, видишь? — уточнила Энринна.

Они с Телль вернулись на улицу. Уже сейчас у Телль начали проявляться так называемые вампирские приспособления к охоте. Она начала лучше видеть и слышать, передвигаться бесшумнее.

А ещё теперь ей нужна была кровь, но об этом Энри пока молчала.

— Вижу, — согласилась Телль, а потом заметила: — Птицы поют.

— Да, — Энринна кивнула. — Птицы. С этим можно жить. Потом ты просто перестанешь обращать на такие особенности внимания.

Телль передернула плечами и заметила:

— В этом, кажется, даже есть свои плюсы.

Энринна улыбнулась и кивнула. А потом поинтересовалась:

— Мама ещё ничего не давала тебе?

Она опустила руку в карман плаща и нащупала небольшую баночку с кровью. На первое время Телль этого хватит, а Энри совершенно не обеднеет без этой крови — она привыкла использовать ее в малых количествах, поэтому запасы имелись.

— Она давала мне только предостережения, — Телль хмыкнула, изогнув светло-розовые губы.

— Возьми.

Баночка с кровью оказалась вытащенной наружу; в темноте она казалась темной и несколько зловещей.

— Это что? — недоуменно изогнула бровь Телль.

— Это кровь, — легко призналась Энри. — По несколько капель раз в три-пять дней. Когда начнет кружиться голова. В ней витамины, и без нее мы жить не можем.

— Кровь? — Телль фыркнула.

Энринна кивнула, внимательно наблюдая за ней. Сама вира была с детства приученной к тому, что когда-то ей придется употреблять кровь, чтобы выжить. Но для Телль, конечно, это могло стать удивлением, если не шоком…

— Человеческая? — все ещё не веря, уточнила она.

Энри кивнула и произнесла:

— Её выдают маги. Определенная порция — законсервированная, один раз в месяц.

— Смешно, — отозвалась Телль с равнодушием.

На самом деле Энри видела, что ей было страшно. Так же страшно, как когда-то Энринне охотиться за той кошкой, пожертвовать которой в итоге она так и не смогла.

— Главное — не злоупотребляй ей. Всего лишь пара капель. Хорошо, Телль?

Девушка ничего не ответила. Вместо этого она спросила:

— Когда будет следующая встреча?

Сердце Энринны вновь забилось в бешеном темпе. Телль хочет встретиться с Энри ещё раз? Надеется, что Энринна сможет рассказать ей ещё что-то?

А она сможет. Слова слишком долго сидели внутри взаперти и сейчас готовы были засиять красными искрами, взлететь черными перьями, ранить стальным клинком…

— Когда тебе удобно, — ответила Энринна. — Я тут всегда, кроме ночи.

Телль кивнула, и в следующий момент она уже возвращалась обратно.

Глава 7

— Кажется, я говорила тебе.

Слова метались в воздухе, как хлысты; и ранили они больно, задевая и так побитое сердце, и каждый удар заставлял страдать сильнее прежнего.

Энри опустила голову, не в силах что-то сказать. А что тут скажешь? Что она была неправа?

Но она была права.

— Осталась ещё одна, — она, наконец, подняла глаза. Заставила себя поднять. Энри уже один раз проиграла эту борьбу, и проиграть во второй раз она себе не позволит.

— Кажется, она узнала достаточно.

— Ещё одна, — категорично заявила Энринна.

— И завтра ты уезжаешь?

— И завтра я уезжаю.

Договор, кажется, продолжал лежать в кармане плаща. Энри изредка дотрагивалась до него ладонью и тут же отдергивала ее, как прокажённую. Вира не хотела вспоминать об этой мерзкой бумажке. Но приходилось — хотя бы тогда, когда к ней приходила Телль.

И тогда, когда она улыбалась. Шутила. Делилась ссорой, которая произошла между ней и подружкой. Телль приняла Энринну. А ведь вира даже и мечтать о таком не могла!

— Мне нужен договор, — напомнила Дини.

— Чтобы вы вышвырнули меня из города в следующее грио?

Энринна тяжело вздохнула.

Дини стояла перед ней как всегда идеальная, в сером прямом платье и с нитью белоснежного жемчуга на шее. Она зачем-то вызвала Энри сюда, в это здание, которое вира отыскала с огромным трудом. Не могла прийти сама? Решила покрасоваться? Показать свою власть?

Её, эту власть, Энри не ощущала. Зато запах затхлости, старинности — вполне.

За спиной магички виднелись зеленые растения. Не могла она забрать капельку цвета у них, что ли?

— Ты слишком плохого обо мне мнения, — Дини рассмеялась, качнув головой. — Я — не злодейка. Я просто хочу, чтобы все шло своим чередом. Ты зря привязала к себе Телль.

— Я лишь хотела помочь.

— Нет. Ты хотела сделать лучше только себе. Встретиться с доченькой после стольких лет разлуки, чтобы потом бросить ее — как это благородно, не правда ли? Или ты хочешь сказать, что еще и переписку с Телль вести будешь?

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 151617 18 Следующая ⇒