Конец третьей части. 4 страница

— Решили погостить у нас? — полюбопытствовал Веанил.

«Я буду гостить у вас, пока мы не заключим новый чертов договор».

У самого стекла пролетел яркий резной лист, невольно зацепивший взгляд Сильванны.

— Не одним же вам посещать нас, — отозвалась Сильви.

— К вам придет человек, — вдруг предложил ее собеседник. — Не беспокойтесь, не для составления нового договора, уважаемая Сильванна. Он покажет вам нашу чудесную Ринею — а вдруг вы полюбите этот город? Выбирайте любые гостинцы в наших лавках и на рынке, ведь мы используем ваши средства, когда отправляем к вам наших послов.

— Как это… — Сильванна замолчала, не в силах произнести последнее слово фразы.

— Благородно? — с улыбкой уточнил Веанил.

— Мерзко, — все же призналась Сильви.

Она резко развернулась и направилась к выходу из кабинета. Вслед ей понеслось беспечное: «Удачной поездки».

***

То, что делала сейчас Энринна, сложно было назвать глупостью. А все потому, что глупость для ее случая была словом слишком мягким.

Пусть будет так — Энри сейчас совершала ужасную ошибку. Её жизнь и без того была полна ошибок — маленьких и больших. Энринна, пожалуй, сама являлась ходячей ошибкой. Но, тем не менее, она все равно продолжала идти вперед, туда, где была только вчера.

Та самая ее знакомая кошка следовала за Энри по пятам, как вира не пыталась ее прогнать. Наверное, она чувствовала, что собирается сделать ее почти хозяйка, и оставаться в одиночестве не собиралась.

А Энринна хотела довольно многого — прийти к Венитору. Пока что хотя бы в гости. Но на всякий случай она захватила с собой сумку со всеми теми вещами, что Энри приобрела за время обитания в Ринее. А ещё кошка, которая, вместо того чтобы бродить самой по себе, шла за Энринной.

Это было очень глупо — нагло заявиться к Венитору. Тем более, кто сказал, что маг примет ее так просто? Скорее всего, его вообще нет дома, и Энринна, пораньше ушедшая с лавки Кирмы и успевшая сходить в свою комнату, его даже не встретит.

Глупая, глупая, очень глупая вира.

Энринна вместе с кошкой повернули на улицу с богатыми домами, и до усадьбы Венитора оставалось не так то и много шагов. И вполне можно было ещё развернуться и пойти назад.

Энри остановилась, обернулась и посмотрела на кошку.

Кошка ответила ей немигающим взглядом желто-зеленых глаз.

— Что, дорогая? — тихо спросила Энринна у нее. — Что ты предлагаешь мне делать?

Кошка зевнула, но ничего не ответила. И вправду, откуда ей знать, как поступать какой-то глупой вире?

Надо научиться принимать решения самой.

Энри обернулась и посмотрела в сторону дома Венитора. А потом с замиранием сердца заметила, что около него стоит мужчина в плаще цвета крови и смотрит на нее.

У Энринны было хорошее зрение. И она сразу смогла узнать, кем именно является этот мужчина.

— Знаешь что, кошка? — обратилась к своей спутнице она, боковым зрением заметив, что Венитор начал двигаться к ней. — Пошли-ка мы с тобой отсюда.

Вся смелость и решительность Энринны неведомым образом исчезла.

Она, не дожидаясь реакции кошки, подхватила ту на руки и вместе с ней пошла с этой улице. Сейчас они затеряются где-нибудь в переулочках… Главное потом — найти дорогу к комнате. Или нет, до комнаты идти опасно, надо искать какое-нибудь другое убежище. Есть здесь поблизости, например, парк с пышными кустами?..

Мертвый Владыка, что за чепуха лезет Энринне в голову! Все-таки Венитор не сделал ей ничего плохого! Более того, она сама пошла к нему. Тогда что за догонки она сейчас устроила?!

— Рина! — позвал Энри маг.

Да. Она сама сюда пришла. И охотник в любом случае ее догонит.

— Да? — переспросила она, поворачиваясь.

Энринна догадывалась, что магу осталось совсем немного, чтобы ее догнать. Но она даже подумать не могла, что их разделяет не более пяти шагов.

Энри улыбнулась и, изобразив удивление, спросила:

— Ого, что ты тут делаешь?

— Я бы хотел спросить это у тебя.

Маг выглядел уставшим, но на его лице все равно была улыбка.

— А я заблудилась.

— Когда выгуливала свою кошку?

Энринна провела рукой по пушистой спине кошки и кивнула.

— И сюда ты заглянула совсем случайно.

— Я плохо знаю этот город, и поэтому совершенно не помню, где тут что находится.

Теперь мысли Энри занимал только один вопрос: зачем она вообще сюда пошла? Принять предложение решила, ага, как это все благородно…

— Раз мы с тобой совершенно случайным образом встретились как раз тогда, когда я шел домой, может быть, ты и твоя очаровательная спутница все же зайдете ко мне в гости?

Молодец, Энринна. Избежала чаепития один раз, зато сама пришла во второй.

— И кровь у меня есть для тебя, — неожиданно добавил Венитор. — Уже. Хотя я знаю, что и у тебя она имеется. С собой.

Интересно, было ли хоть что-то, что он не знал?..

Энри внимательно посмотрела в серые глаза мага, напоминающие грозовую тучу, хотя и лицо, и голос Венитора оставались спокойным.

Что было ещё более глупым, чем решение Энри, так это ее полный отказ от собственных слов. Не Энринна, что ли, пару грио назад горела желанием прийти к Венитору? И ведь почти пришла… Так зачем она сейчас от этого отказывается?

— А для кошки? Не кровь. Что-нибудь.

— А для кошки… — Венитор протянул к кошке руку и погладил ту по голове, случайно задев локоть виры. — А кошке мы тоже что-нибудь найдем. К слову, как ее зовут?

— Я не знаю, — Энринна пожала плечами. — Просто кошка.

Кошка открыла глаза и посмотрела на Венитора. Потом она замурчала, спрыгнула с рук Энринны и принялась тереться об его ноги.

Энри лишь цокнула, посмотрев на нее, а Венитор широко улыбнулся и заметил:

— Твоя очаровательная спутница не имеет ничего против моего предложения.

— Зато не очаровательная я…

Маг протянул Энринне руку, и та замолчала. Рука Венитора показалась ей самой надежной, какая и должна быть у настоящего мужчины, а ладонь — широкой. Как раз сойдет для того, чтобы обхватить тоненькую ладонь виры. В глазах мага застыл немой вопрос, и Энринна, сама не понимая, зачем, протянула руку в ответ.

Их пальцы переплелись, и маг вместе с вирой пошли к дому Венитора.

Энринна никогда не думала, что сможет ходить с магом так.

Точнее сказать, она не думала, что вообще когда-то будет ходить вместе с магом.

Кошка поплелась следом за ними.

***

На этот раз вино, бокал с которым держала в руках Энринна, было светлым, и вкус его напоминал запах цветков дефилии. Энри пила его из хрустального бокала, с ногами забравшись на темно-коричневый кожаный диван, расположенный в зале дома Венитора.

Кажется, это был уже четвертый бокал… Или пятый.

Сам Венитор сидел здесь же, на диване, и его бокал опустел лишь наполовину. И, кажется, этот бокал по-прежнему являлся первым.

Энринна, откинувшись на спинку дивана, прикрыла глаза.

Дом Венитора был настолько же шикарным, насколько огромным. А размеры он имел хоть и уступающие Кровавому замку, но внушительные. Чтобы внимательно все рассмотреть, по нему пришлось бы ходить не менее десяти грио! Энри и ходила, охая и ахая под внимательным взглядом Венитора.

Почему-то, как только Энринна переступила порог его дома, Венитор стал подозрительно молчаливым и задумчивым. Энри уже успела подумать, что он все-таки надеялся на ее отказ и был совсем не готов приглашать ее в гости…

К тому же, давно наступил поздний вечер, а Венитор выглядел уставшим и наверняка хотел отдохнуть. Или, напротив, опаздывал на работу. А тут объявилась Энринна со своей кошкой, бегающей сейчас где-то во дворе.

Энри, допив вино из бокала, поставила тот на стол и сама поднялась с места.

— Что случилось? — поинтересовался Венитор.

Энринна переводила взгляд с его волос на плечи, не осмеливаясь посмотреть магу в глаза. Пожав плечами, она ответила:

— Я пойду к себе.

Венитор встал и приблизился к вире:

— Ты думаешь, я отпущу тебя идти по темноте в таком состоянии?

— В каком ещё состоянии? — нахмурилась Энринна, считая, что он говорит про то, что она выпила слишком много вина.

— В таком, — ответил Венитор. — В таком слабом и беззащитном. Поспишь у меня, а потом пойдешь, куда захочешь.

Он мягко взял ее за плечи и усадил обратно на диван.

— Идти на работу этой ночью мне не нужно, поэтому можешь не переживать, что останешься в доме одна. А переживать, что останешься здесь со мной, бессмысленно. Потому что я не смогу ничего тебе сделать, даже если захочу.

Энри подняла взгляд на белую лампу в форме квадрата, излучающую свет благодаря какой-то там новейшей магии, и произнесла:

— Ты странный.

— Я знаю.

До спинки дивана было далеко, а надежное плечо мага находилось под самым боком у Энринны, поэтому вира, не колеблясь ни сотой части грио, тут же оперлась на плечо Венитора.

Плечо мага оказалось теплым и даже удобным. И Энри вдруг поняла, что если бы не вино, она ни за что не сделала бы ничего подобного.

Где-то там, в грудной клетке, быстро билось сердце Венитора.

— Удобно? — поинтересовался маг.

Раньше Энринна сидела так только вместе с Ньером. И, если уж сравнивать плечо вампира с плечом Венитора, то выигрывал, пожалуй, последний.

— Вполне, — вира кивнула, а потом резко развернулась к магу, перестав на него опираться. — Слушай, я тебя не раздавлю?

— Об этом можешь не беспокоиться, такую хрупкую девушку я выдержу, даже если ты ляжешь на меня целиком.

Взгляды вира и мага встретились, и Энри коварно улыбнулась.

— Можешь проверить, — беспечно отозвался Венитор.

— Мне будет жалко, если я тебя расплющу.

— Ты слишком высокого о себе мнения, потому что расплющить, как ты говоришь, ты меня никак не сможешь.

Энри качнула головой и снова оперлась о плечо мага. Вот только оно неожиданно поехало назад, и уже через пару мгновений Венитор лежал на диване, причем голова Энринны опустилась ему на грудь.

— И я все ещё цел.

— Потому что на тебе лежит только моя голова, — заметила Энри.

Вот так нескромно лежать на мужчине и не испытывать ни капли стыда до этого ей ни разу не удавалось. Энринна не позволяла себе такого даже с Ньером. Но все когда-то случается впервые, наверное…

Хорошо, что Энринна выпила так много вина, и разум ее затуманился, отказался реально воспринимать действительность, и то благоразумие, та благородность и холодность, которая была заложена в вире с самого рождения, не напоминала о себе.

Энри перевернулась на живот, поставила локти на грудь Венитора и принялась смотреть в его глаза. Лицо мага оставалось уставшим, но сейчас на нем появилось ещё и странное выражение, которое Энринна никогда до этого не замечала.

Венитор свободной рукой провел по спине виры — от шеи до поясницы.

Энринна вздрогнула, но не стала сопротивляться. Наоборот — она подалась вперед, чтобы быть как можно ближе к его лицу.

Они неотрывно смотрели друг другу в глаза и, вдруг подумала вира, сейчас должно было произойти что-то такое… Что сделало бы ее предательницей ещё больше. Но в то же время позволило бы ей почувствовать себя счастливой. Хотя бы ненадолго.

Если бы этого не свершилось, Энри все равно осталось предательницей. Поэтому в неравнозначном споре победила попытка счастья.

Энринна первой потянулась к губам Венитора и прикоснулась к ним своими. Губы мага ещё хранили привкус вина. Вот только отвечать на поцелуй Венитор не собирался.

Ну да, конечно. А кто сказал, что он собирается с ней целоваться?

Энринна резко отскочила назад, села на диван и отвернулась, чувствуя, как в глазах начинают собираться слезы. Зря она все это затеяла. Зря вообще пришла к магу в гости.

Венитор сел рядом, не касаясь Энри.

С чего она вообще взяла, что между магом и вирой что-то возможно?..

Энринна встала с дивана и произнесла, не оборачиваясь:

— Я пошла.

Маг поднялся следом за ней и напомнил:

— Я уже сказал тебе, что одну ночью никуда не отпущу.

— Мне нет смысла здесь оставаться. Я уже поняла.

Венитор вздохнул и признался:

— Я был неправ.

— Я была неправа. Я не обижаюсь на тебя. В этой ситуации я только на себя обижаться могу. Это, скорее, ты тут пострадал, — Энри качнула волосами.

— Я просто боялся тебя спугнуть.

Энринна, пытающаяся вспомнить, где находится выход из этой комнаты, и оттого мечущаяся по ней в разные стороны замерла. А Венитор подошел к ней со спины и продолжил:

— Редко ты проявляешь такую смелость. Я не привык, что ты можешь сама что-то предпринимать.

— То есть, в твоем понимании я безвольная тряпка?

— Ты — такая, какая должна быть. Это я слишком люблю покомандовать, — признался Венитор. — Если хочешь уходить — уходи. Только будь очень осторожна.

Энринна развернулась лицом к магу и призналась, смотря куда-то за его спину:

— Я не хочу, чтобы ты считал меня надоедливой. Не хочу требовать к себе слишком большого внимания. Поэтому — да, пожалуй, я лучше сейчас уйду. Это сложно — принимать решения. Слишком сложно для меня, но…

Она замолчала, а в следующий момент губы мага накрыли ее губы.

Теперь сама Энринна не знала, что делать дальше. И прекрасно понимала чувства Венитора в тот миг, когда она сама полезла к нему.

Вот только прерывать поцелуй она не собиралась, как и останавливать мага.

Наверное, она действительно нуждалась в этом.

Горячее дыхание Венитора опаляло ее кожу, заставляя болезненное сердце сжиматься. Его прикосновения являлись самым горячим огнем, встреченным Энринной за ее недолгую жизнь. Объятья казались самой лучшей защитой.

Энри открылась полностью. Если бы Венитор захотел этого, он смог бы прочитать ее — от самой ничтожной мысли до благородных мотивов.

Но он был занят другим.

Энринна и сама совершенно об этом не думала. Она вновь и вновь впивалась в губы Венитора, чувствуя, что лед в ее глазах непрерывно плавится.

Может быть, поэтому из них бежали счастливые слезы?

Глава 7

Красивые листья за окном: рыжие, словно лисицы, так и норовят заглянуть внутрь, узнать о жизни людей — или магов — чуть больше, выведать все тайны, и большие, и маленькие, а порой даже вмешаться, посоветовать что-то — как будто их услышат.

Веанилу всегда нравилось все яркое. Не зря — он и сам был магом, а те отличались любовью раскрашивать себя. Это почти не выделялось из толпы — все люди — или маги, конечно, — которые могли себе это позволить, поступали именно так.

Это только вампиры отличались мрачностью в выборе одежды. Цвета, предпочитаемые ими, являлись всегда чуть более глубокими, таящими в себе тайну, отлично рассказывающими о вампирах.

И та отважная вира, Сильванна, явившись на незваный прием, появилась в кабинете Веанила в темно-коричневом, древесного цвета плаще и таких же сапогах. Хотя глаза у нее оказались неожиданно яркими, зелеными, как малахит.

А ещё она мечтала заключить новый договор.

Неужели надеялась, что Совет изменит свое решение?

Веанил сделал пару шагов по комнате, а после развернулся и резко взглянул в окно.

Насколько он помнил, в Ринее гостила не только эта очаровательная вира. В город совсем недавно прибыла ещё одна, чуть помладше, пониже, с более длинными волосами, такими же черными, как и у самого Владыки.

Помнится, Ардиан говорил, что она приходится ему племянницей.

Совет никогда не меняет своих решенй.

Веанил даже намекал, вернее, прямо говорил об этом очаровательной Сильванне, когда она утверждала что-то о том, что не допустит гибели вампиров.

А Веанил — допустит. Отлично допустит. Он знает, на что те способны — не зря же всю жизнь проработал с ними, с их чертовой кровью и вылазками.

Брак бы состоялся, вдруг подумал Веанил. Он бы состоялся, если бы не вмешался ещё один донельзя глупый вампир. То есть, Энринна согласилась пожертвовать собой ради спасения вампиров.

А сейчас?

Она ведь не сможет долго прятаться по укромным углам — когда-то ее отыщет Венитор, мастер своего дела, порой слишком справедливый, но выполняющий работу на высшем уровне.

Согласится ли Энринна пожертвовать собой вновь, чтобы действительно спасти свой род, свой народ?

Впрочем, разве кто-то будет спрашивать ее разрешения?

Нужно подождать. Совсем немного. Посмотреть, как она поведет себя — ведь Энринна нуждается в крови, как и все вампиры, значит, когда-то даст о себе знать. А там уж можно будет сломать ее внутренний стержень, ее стойкость, ее благородство — сделать так, чтобы она почувствовала себя действительно несчастной.

Веанил любил играть.

И вдруг подумал, что просто смерть — это скучно.

Сейчас он хотел пойти на уступки своему противнику. Тем более, противнику с такими живыми зелеными глазами, в которых то и дело вспыхивают гневные молнии…

Сначала он разберется с вампирами, а потом уже и посмотрит, что делать с Энринной.

Веанил ещё не знал, что через несколько дней ему подвернется такой удачный случай…

Гонец, которого маг отправил к Сильванне, нес благую для вампиров весть.

«Уважаемая Сильванна, вы согласитесь обсудить условия договора?»

***

— И насколько долго продлится твое путешествие?

Энри сидела на ставшем почти родным диване и задумчиво смотрела на Венитора, перебирая в руках кончик черной пряди волос.

— Зависит от того, насколько быстро мы все сделаем, — Венитор пожал плечами. — Может быть, через месяц я снова буду здесь. Если хочешь, можешь в это время все-таки пожить у меня.

— Зачем мне жить у тебя в тот момент, когда тебя здесь нет?

— А зачем тебе жить в твоей маленькой комнатке? — вопросом ответил маг. — Бери свою просто кошку, вещи — и живи.

— Я лучше у себя, — Энри качнула головой

После той самой ночи прошло чуть больше двух недель, и все это время Энринна частенько заглядывала в гости к Венитору. Просто так. И он, кажется, даже не противился этому…

Или просто старался, чтобы Энринна об этом не догадалась.

— А если об этом кто-нибудь узнает? — задала резонный вопрос Энри.

— В этом нет ничего страшного.

Может, для Венитора ничего страшного в этом и не было, но Энринна все равно боялась — не только за себя, за мага. Да и, в самом деле, ей нечего здесь делать одной целый месяц.

Вира разгладила складки на своем оранжевом платье и продолжила наблюдать за Венитором, который собирал вещи.

Не позднее, чем через унгрио, он отправится прочь из Ринеи.

И тогда Энринна распрощается с ним — неизвестно, на какой период.

За окном светило ничего не подозревающее солнце, выглядывающее из-за домов. Наступал новый день. И Энри, неведомо каким образом решившая навестить Венитора, совершенно не прогадала.

— Жаль, что ты не успеешь вернуться к празднику Рождения и Очищения.

— Почему же не успею?

— До него осталось меньше месяца.

Венитор кивнул.

— Я отправлю тебе магическую открытку.

Энри фыркнула и уточнила:

— Разве такая вообще существует?

— Я смогу ее изобрести.

— Ради меня?

Венитор подошел к вире и легко поцеловал ее в щеку. Потом он прошептал:

— Ради тебя я готов и не на такое.

Энри опустила голову вниз. Кто знал, что все получится именно так? Почему вира и маг все же стали парой? Почему…

Фиолетовый цвет означает не только тайну, необычность, но и смирение.

Красный и синий все же смешались. Такие разные, сильные цвета вдруг стали одним.

Воевать оказалось бессмысленным, потому что на войне нет абсолютного победителя.

Любовь — война. И она же — высшая награда за победу.

За такую сомнительную победу… Победу — смирение.

Энринна потянулась к Венитору, чтобы как можно крепче его обнять.

Сказать, что она его любит, в это утро Энри так и не смогла.

***

Карета, на которой уезжал Венитор, быстро скрылась за поворотом, поскрипывая деревянными колесами, постукивая копытцами лошадей. Но Энринна, державшая на руках уснувшую кошку, ещё долго смотрела ей вслед.

Он уехал. Охотник на вампиров покинул Ринею. Разве она не должна радоваться?.. Ведь теперь Энринна, по сути, перестала находиться в опасности.

Теперь, на некоторое время, она свободна. Да…

Энри пнула камешек, который лежал возле её ноги. Свободна, ага, какое тут свободна. Она же теперь ещё больше будет переживать. Вдруг с Венитором что-нибудь случится? Вдруг он вернется совсем нескоро, и она успеет сильно по нему соскучиться? Вдруг Ардиан все-таки пожалуется тому таинственному магу, который тут всеми управляет, и Венитора накажут? Вдруг накажут саму Энри?

Хотя за себя было не так страшно, как за него. За мага, решившего защитить свою жертву. За мага, этим самым привязавшим ее к себе.

Энринна, последний раз бросив короткий взгляд туда, куда уехал Венитор, пошла к Кирме. Она обещала ей, что быстро проводит его и вернется. Кирма, наверное, тоже хотела его проводить, но потом передумала — резко, в один момент.

Наверное, она все же что-то понимала, хотя Энри ничего ей не говорила. Пожалуй, её выдавали глаза.

Несмотря на то что на улице было тепло и Энринна всего лишь куталась в почти невесомую ткань, с неба падал белый снег. Впервые за все то время, что Энри была в Ринее.

Могло ли это что-то значить?

В любом случае, Энри запомнила его как тот день, когда уехал Венитор.

***

Праздник Рождения и Очищения маги праздновали совсем не так, как это делали вампиры. Вампиры обычно собирались в Кровавом замке или на площади перед ним, пили вино, разговаривали и почти не смеялись. Перерождались и очищались, видимо.

Здесь же в этот день устраивали настоящие гуляния, представления, пылающие огни в темном небе. На земле даже лежал пушистый белый снег, чем-то похожий на пышные одеяла. Хоть его и создали маги, он все равно был холодным, а потому все кутались в теплые кофты и куртки.

Но все равно не испытывали холода.

Энринна за всей этой кутерьмой наблюдала краем глаза, стоя около окошка лавки с травами.

— Если хочешь, можем сходить на площадь — там должны выступать. Или на рынок, где наверняка завезли множество праздничных товаров, — вдруг предложила Кирма.

Энри колебалась. Ей, конечно, хотелось прочувствовать всю эту атмосферу, окунуться в праздник… Но, с другой стороны, Кирма же работает, а одной идти совсем неловко.

Жаль, что Венитор уехал, он бы обязательно составил ей компанию.

Интересно, как он там? Отмечает праздник? Вообще забыл о его существовании?

И вспоминает ли он об Энри?

Конечно, вспоминает. Он ведь не мог ее забыть так быстро. Наверняка уже узнал, когда вернется, сидит и судорожно высчитывает дни до встречи…

Энри качнула головой.

Все же Венитор — не какой-то там глупый мальчишка, чтобы страдать чем-то подобным. И не Ньер…

Ньер.

Она все-таки его предала. Ведь любовь к другому — это тоже предательство. Даже несмотря на то, что Энри никогда больше не встретится с Ньером.

Правильно тогда сказал Ардиан — она настоящая предательница.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Можно сходить.

— Тогда сейчас закрываем лавку и идем, — Кирма кивнула. — Ты не замерзнешь в своей шали?

Никакой другой кофты или куртки у Энри не было, поэтому травница и задала этот вопрос. Энринна пожала плечами и отвела взгляд в сторону. Могла и замерзнуть — вообще с легкостью. К холоду она почему-то сильно была восприимчива, и та вампирская выносливость, о которой слагали легенды, в этом вопросе не играла никакой роли.

Кирма, кажется, догадалась, о чем думает Энринна, потому что тут же ушла в свою комнату, а вернулась оттуда уже с плотной шерстяной кофтой на несколько размеров больше той, которая подошла бы Энри.

— Она немного продувается, — заметила Кирма, — но, в общем, должна быть теплее, чем твоя шаль. На всякий случай, ты и ее сверху накинуть можешь.

Сама Кирма уже надевала на себя куртку.

— Думаю, что я не замерзну.

Энринна опустила взгляд на свои ноги, обтянутые брюками, которые, как утверждал торговец, утеплялись мехом. Хорошо, что она все-таки купила их пару недель назад, хотя стоили те довольно много. А иначе она, бегая в своих платьях, обязательно бы простыла…

А потом заболела и умерла, и тогда Венитор, вернувшись, обнаружил бы окоченелый труп виры.

Энри мысленно хмыкнула: картина эта была не очень радостной, но забавной. Хотя, если учесть, что у Энринны есть неприятели, им бы она точно понравилась.

Подарок на праздничек, угу.

Сказав ещё пару слов о холоде, Кирма вышла на улицу, и Энри последовала за ней. В кармане у нее была парочка энге, и поэтому она думала, что сможет купить себе что-нибудь интересное, а не выманить это у Кирмы. Травница и без этого тратила на него и силы, и деньги. Энринна даже иногда думала, что, наверное, так заботятся о своих детях матери.

Насколько она знала, детей у Кирмы не было.

А у Энри никогда не было мамы.

Как это называлось? Подарок судьбы? Почему она все же встретила эту травницу, такую же одинокую, какой когда-то являлась Энринна? У нее ведь не было ничего, кроме Сильви и редких встреч с Ньером, а потом пропали и они.

Но за это Энри обрела Венитора.

Воспоминания о маге грели, поэтому Энринна не сразу ощутила на своем лице прохладный ветер. Но, все-таки почувствовав его, она вдруг улыбнулась своим воспоминаниям — хрупким, почти детским.

Такой же ветер дул тогда, когда она в зимнее время открывала окна своей комнаты в Кровавом замке. И когда они вместе с Сильви смотрели вдаль и думали о будущем…

Кто знает, какой была бы сейчас Энринна, если бы не Сильви. И Ньер. И Киприан. Кирма. Венитор, который принял ее несмотря на то, что она — вира.

Грустить в этот холодный праздничный день не хотелось, поэтому Энринна просто благодарила всех. Мысленно.

— Куда идем? — поинтересовалась Кирма.

— На площадь, может… — предположила Энри.

Кирма кивнула, но двинулась в сторону рынка, и Энринна последовала за ней. Вот только травница вдруг повернула, прошла немного по снежной тропинке, и перед глазами Энри возникла огромная площадь, заполненная людьми, витринами, лошадьми, яркими красками и костюмами…

У Энри, кажется, перед глазами все запестрило.

Она не соврала бы, признавшись, что никогда не видела такого обилия красок. Даже цветы, которые Сильванна высаживала в небольшой садик около Кровавого замка, не могли похвастаться таким обилием яркости.

А казалось — зима. И что все должно быть серым и унылым.

Этот праздник воистину переворачивал все с ног на голову, а возвращать наоборот не хотел.

Энринна посмотрела на Кирму глазами, в которых застыл испуг, и спросила:

— И куда теперь идти?

Кирма рассмеялась, наблюдая за ее лицом, а потом ответила:

— Куда хочешь.

— А куда я хочу? — поинтересовалась Энри. — Я никогда не была на подобных праздниках, поэтому даже не знаю, что тут есть и куда для этого идти.

— Тогда предлагаю посмотреть на представление. Вон, оно, кажется, как раз сейчас идет. Надо только протиснуться к центру этой толпы…

Энри подумала вдруг, что было бы просто замечательно, окажись рядом Венитор. Он же такой высокий и сильный, обязательно бы не только придвинул Энринну к центру, но прямо туда, на самую середину, ее и водрузил.

Энрина тепло хмыкнула, вспомнив о маге, а потом они с Кирмой пошли протискиваться через толпу самостоятельно.

Вира вообще-то не впервые передвигалась в большом количестве людей. Вот, например, в том же Кровавом замке частенько устраивали торжества, чем-то похожие на эти, где Энри постоянно сновала туда-сюда. Но, кажется, даже если собрать на этой площади всех ныне живущих вампиров, идти по ней будет и то проще…

Все толкались локтями, наступали друг другу на ноги, случайно смахивали шапки — в этой толпе творился настоящий бардак! И Энринна с Кирмой уже наверняка пожалели, что вообще вдруг придумали посмотреть на это представление. Энри, например, точно пожалела.

Но война когда-то кончается, и они, наконец, пробрались туда, где было немного просторнее, а ещё открывался обзор на выступление, за которым тут же стала завороженно наблюдать Энри.

Там, на этой сцене, безграничной сцене, отделенной от толпы лишь пустым пространством, исполняли танец две хрупкие девушки. Их белоснежные волосы, заплетенные в косы, спускались ниже пояса, а просторные белые платья метались ту в одну сторону, то в другую, подгоняемые движениями танцовщиц.

Этот танец завораживал. Красота, граничащая с хрупкостью, и легкость, непрерывно связанная с бессилием — это всегда завораживает.

— Это — лебеди, — пояснила Кирма.

Энринна внимательнее присмотрелась к девушкам и поняла — да, это действительно было похоже на лебедей. Интересно, а она смогла бы станцевать танец, как эти девушки?

Наверняка нет, хоть на первый взгляд это и кажется чем-то легким. Да и, к тому же, она никогда не обладала такой грацией и изящностью…

Следом за девушками-лебедями в центр вышел парень лет семнадцати, наряженный в яркие одежды зеленых и синих цветов, и принялся петь песни на языке, который Энри не знала. Он аккомпанировал себе гитарой, и эта песня была такой зажигательной, что Энинне тут же захотелось пуститься в пляс. Некоторые из наблюдателей, стоящие неподалеку, так и сделали.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒