Действующие лица 2 страница

Алис. Прекрасно! Крепость не сдается! Мы взорвем ее вместе с ним, даже если придется погибнуть самим! Я позабочусь о порохе!

Курт. Я не таил злобы, приехав сюда, и, почувствовав, что ваша взаимная ненависть грозит заразить меня, собирался сбежать, но сейчас у меня появилась непреодолимая потребность возненавидеть этого человека с той же силой, с какой я всегда ненавидел зло!.. Что надо делать?

Алис. Тактике он меня научил! Барабанным боем созвать его врагов! И найти союзников!

Курт. Подумать только — он разыскал мою жену! И почему они не встретились в молодости! Вот это была бы схватка — земля задрожала бы!

Алис. Но теперь их души обрели друг друга… и их необходимо разлучить! Я подозреваю, в чем его слабое место, давно подозревала…

Курт. Кто его злейший враг здесь, на острове?

Алис. Начальник оружейных мастерских!

Курт. Он порядочный человек?

Алис. Да, вполне!.. И ему известно то, что я тоже… знаю!.. Ему известно кое-что о делишках Капитана и штык-юнкера!

Курт. О делишках?.. Ты имеешь в виду?..

Алис. Растрату!

Курт. Чудовищно! Нет, с этим я не хочу иметь ничего общего! Не желаю влезать!..

Алис. Ха! Тоже мне мужчина! Не можешь поразить противника!

Курт. Мог когда-то, а теперь нет!

Алис. Почему?

Курт. Потому что обнаружил, что… справедливость все равно восторжествует!

Алис. Жди, жди! А он отобрал у тебя сына! Погляди на мои седые волосы… кстати, пощупай, какие густые!.. Он намерен заключить новый брак! И тогда я буду вольна… сделать то же самое!.. Я свободна! Через десять минут он окажется там, внизу, под арестом; там, внизу (топает ногой), внизу… и я буду танцевать на его голове, буду танцевать «Марш бояр»… (Раскинув руки, делает несколько танцевальных па.) Ха-ха-ха! И буду играть на пианино так, что он непременно услышит! (С силой бьет по клавишам.) О! Ворота башни открыты, и не меня будут сторожить с саблей наголо, а его… тарам-па-па тарам-парам-пам-пам! Его, его, его! Будут сторожить!

Курт(глядит на нее распаленным взглядом). Алис! Ты тоже дьявол?

Алис(вскакивает на стул и снимает лавровые венки). Их я, уходя, заберу с собой… лавры триумфа! С развевающимися лентами! Чуть запылившиеся, но вечно зеленые!.. Как и моя молодость!.. Я ведь еще не старая, Курт!

Курт(со сверкающими глазами). Ты дьявол!

Алис. В маленьком аду!.. Слушай, сейчас я приведу себя в порядок (распускает волосы)… две минуты, чтобы одеться… две минуты, чтобы сходить к начальнику мастерских… и — крепость взлетит на воздух!

Курт. Ты дьявол!

Алис. Ты и в детстве называл меня так! Помнишь, как мы обручились, когда были детьми! Ха-ха-ха! Ты, разумеется, был робок…

Курт(серьезно). Алис!

Алис. Да, да, робок! И тебе это шло. Видишь ли, некоторым неистовым женщинам нравятся робкие мужчины, и… говорят, некоторым робким мужчинам нравятся неистовые женщины!.. Я тебе тогда все же чуточку нравилась! Верно ведь?

Курт. Господи, куда я попал!

Алис. К актрисе, отличающейся вольными манерами, но в остальном отличной женщине. Вот так! Но нынче я свободна, свободна, свободна!.. Отвернись, я надену другую блузку! (Расстегивает блузку.)

Курт кидается к ней, хватает в объятия и, подняв на руки, впивается зубами ей в шею так, что она вскрикивает, после чего он бросает ее на кушетку и поспешно выходит налево.

Занавес.

Та же декорация вечером. В окна задника по-прежнему виден часовой на батарее.

Лавровые венки висят на спинке стула. Горит лампа под потолком. Тихая музыка. Капитан, бледный, с ввалившимися глазами, одетый в поношенную полевую форму и кавалерийские сапоги, сидит за столиком для рукоделия и раскладывает пасьянс.

На носу — очки.

Музыка, игравшая во время антракта, продолжает играть и после поднятия занавеса вплоть до появления нового персонажа.

Капитан, раскладывая пасьянс, время от времени вздрагивает, поднимает голову и боязливо прислушивается.

Судя по всему, пасьянс у него не выходит; потеряв терпение, он смешивает карты, подходит к левому окну, открывает его и выбрасывает колоду. Распахнутые створки окна со скрипом раскачиваются на крючках.

Капитан, отошедший к буфету, в страхе оборачивается на шум, издаваемый окном, посмотреть, в чем дело. Потом вынимает три четырехугольные бутылки виски, внимательно их разглядывает и выбрасывает в окно. Вытаскивает ящички с сигарами и, понюхав один, тоже выбрасывает в окно. После чего снимает очки, протирает их и примеряет — хорошо ли в них видно. И выбрасывает в окно; натыкаясь на мебель, словно он плохо видит, подходит к секретеру и зажигает канделябр с шестью свечами. Замечает лавровые венки, снимает их со спинки стула и идет к окну, но возвращается. Взяв с пианино скатерку, осторожно заворачивает в нее венки, находит на письменном столе булавки, закалывает ими углы скатерки и кладет сверток на стул.

Подойдя к пианино, кулаком бьет по клавишам, закрывает крышку и выбрасывает ключ в окно. И зажигает свечи на пианино. Снимает с этажерки фотографию жены и, внимательно поглядев на нее, рвет на мелкие кусочки и бросает на пол. Створки окна хлопают на крючках, и он снова пугается. Успокоившись, берет фотографии сына и дочери и, прикоснувшись к ним губами, прячет в нагрудный карман. Остальные фотографии локтем сбрасывает на пол и сапогом сгребает в кучку. Утомившись, садится за письменный стол и берется за сердце. Зажигает свечу на столе, вздыхает; сидит, уставившись прямо перед собой, словно увидел что-то омерзительное… Встает, подходит к секретеру. Поднимает откидную крышку, вынимает пачку писем, перевязанную голубой шелковой лентой, и бросает в кафельную печь. Закрывает крышку.

Телеграфный аппарат вдруг издает сигнал и тут же замолкает. Капитан, дернувшись в смертельном ужасе, замирает, держась за сердце, напряженно ждет. Телеграф молчит, и тогда Капитан переключает внимание на левую дверь. Подходит, открывает ее и, шагнув в проем, возвращается с кошкой на руках, которую гладит по спине. Затем выходит в правую дверь. Музыка затихает.

* * *

Алис появляется из дверей задника, на ней уличный костюм, на черных волосах шляпа, на руках перчатки, вид кокетливый; с удивлением разглядывает зажженные повсюду свечи.

Курт входит слева, он нервничает.

Алис. Прямо сочельник!

Курт. Ну-у?

Алис(протягивает руку для поцелуя). Благодари меня!

Курт неохотно целует ее руку.

Шесть свидетелей, из них четверо надежны как скала. Заявление ушло, ответ придет сюда по телеграфу — сюда, в самое сердце крепости!

Курт. Вот как!

Алис. Что это за «вот как»! Скажи лучше «спасибо»!

Курт. С чего это он зажег столько свечей?

Алис. Темноты боится!.. Посмотри на этот телеграфный ключ! Правда, похож на ручку кофейной мельницы? Я мелю и мелю, а зерна крошатся, как зубы в щипцах дантиста…

Курт. Чем это он тут занимался?

Алис. Похоже, собрался переезжать! Переедешь — туда, в подвал, переедешь!

Курт. Алис, не надо так! Все это ужасно грустно… в молодости мы дружили, и он не раз оказывал мне услуги в трудную минуту… Жалко его!

Алис. А меня нет? Я-то никому зла не причинила, я пожертвовала своей карьерой ради этого чудовища!

Курт. А карьера и в самом деле была такая блестящая?

Алис(в бешенстве). Да как ты смеешь! Ты что, не знаешь, кто я, кем я была?

Курт. Ну ладно, ладно!

Алис. И ты начинаешь, уже?

Курт. Уже?

Алис бросается Курту на шею, целует его.

Курт поднимает ее на руки и кусает в шею, она вскрикивает.

Алис. Ты укусил меня!

Курт(вне себя). Да, я, как рысь, жажду вонзиться зубами тебе в шею и испить твоей крови! Ты, ты пробудила во мне дикого зверя, которого я годами пытался задушить лишениями и самоистязанием! Приехав сюда, я решил было, что я немножко лучше вас, а оказался подлецом из подлецов! С той минуты, как я увидел тебя во всей твоей жуткой наготе и страсть помрачила мое зрение, я ощутил истинную силу зла; безобразное становится прекрасным, добро превращается в уродство и слабость!.. Сейчас я задушу тебя… поцелуем! (Обнимает ее.)

Алис(показывает ему левую руку). Видишь след от кандалов — ты разорвал их. Я была рабыней, и вот свободна!..

Курт. Но я свяжу тебя…

Алис. Ты?

Курт. Я!

Алис. Мне на миг показалось, что ты…

Курт. Сектант!

Алис. Да, ты болтал о грехопадении…

Курт. Неужели?

Алис. И я подумала, что ты приехал читать проповеди…

Курт. Неужели?.. Через час мы будем в городе! И ты увидишь, кто я…

Алис. А вечером пойдем в театр! Покажемся на люди! Если я сбегу из семьи, позор падет на него. Понимаешь?

Курт. Начинаю понимать! Значит, одной тюрьмы недостаточно…

Алис. Недостаточно! Он должен пережить и позор!

Курт. Какой странный мир! Ты совершаешь позорный поступок, а опозорен он!

Алис. Что поделаешь, если мир настолько глуп!

Курт. Эти тюремные стены словно впитали в себя все худшие преступления; и с первым же вздохом они проникают в самое нутро! У тебя в мыслях, я полагаю, театр и ужин! А у меня — сын!

Алис(бьет его перчаткой по губам). Дурак!

Курт заносит руку для пощечины.

(Отшатывается.) Tout beau!^[96]

Курт. Прости!

Алис. На колени!

Курт падает на колени.

Лицом на пол!

Курт утыкается лбом в пол.

Целуй мне ногу!

Курт целует ногу.

И больше никогда так не делай!.. Встать!

Курт(поднимается). Куда я попал? Где я?

Алис. Сам знаешь!

Курт(в ужасе обводит глазами комнату). Мне кажется… я в аду!

* * *

Капитан(появляется справа, вид жалкий, опирается на палку). Курт, мне нужно поговорить с тобой! С глазу на глаз!

Алис. О нашем беспрепятственном отбытии?

Капитан(садится за столик для рукоделия). Курт, пожалуйста, присядь на минутку! А ты, Алис, не будешь ли ты так добра оставить нас ненадолго… в покое?

Алис. Что бы это значило?.. Новые сигналы! (Курту.) Пожалуйста! Присаживайся!

Курт неохотно садится.

И послушай мудрые откровения старости!.. Когда придет телеграмма… позови меня! (Выходит налево.)

* * *

Капитан(после паузы, с достоинством). Постиг ли ты суть человеческой судьбы — моей, нашей судьбы?

Курт. Нет, как не постиг сути и своей собственной!

Капитан. Какой же тогда смысл во всей этой чепухе?

Курт. В самые светлые минуты моей жизни мне представлялось, что смысл именно в том и состоит, чтобы мы не ведали смысла, но тем не менее покорились…

Капитан. Покорились! Не имея точки опоры вне себя, я не могу покориться.

Курт. Совершенно верно; но ведь как математик ты, наверное, способен отыскать эту неизвестную точку, если тебе даны другие, известные…

Капитан. Я искал ее — и не нашел!

Курт. Значит, допустил ошибку в расчетах; начни сначала!

Капитан. Начну!.. Скажи, откуда у тебя такое смирение?

Курт. У меня его не осталось! Не переоценивай меня!

Капитан. Ты, должно быть, заметил, как я понимаю искусство жизни — уничтожение! То есть — перечеркнуть и идти дальше! Еще в юности я изготовил себе мешок, куда складывал все унижения. А когда он наполнился до верха, выбросил его в море!.. Думаю, никому не довелось перенести столько унижений, сколько мне. Но я перечеркнул их и пошел дальше, и теперь их больше нет!

Курт. Я заметил, как ты сочиняешь собственную жизнь и жизнь окружающих!

Капитан. А как бы я иначе смог жить? Как бы сумел выдержать? (Берется за сердце.)

Курт. Тебе плохо?

Капитан. Плохо! (Пауза.) Но наступает момент, когда способность сочинять, как ты выражаешься, умирает. И тогда действительность предстает перед тобой во всей своей наготе!.. Это ужасно! (Говорит плачущим стариковским голосом, челюсть отвисла.) Видишь ли, друг мой… (Овладел собой, нормальным голосом.) Извини!.. Врач, у которого я был в городе (снова плачущим голосом), сказал, что здоровье у меня подорвано…(нормальным голосом) и я долго не протяну!

Курт. Так и сказал?

Капитан(плачущим голосом). Так и сказал!

Курт. Значит, это неправда?

Капитан. Что? А-а, это… неправда!

Пауза.

Курт. И другое тоже?

Капитан. Что именно, брат?

Курт. Что мой сын получил назначение сюда адъюнктом?

Капитан. Ничего про это не слышал.

Курт. Знаешь, твоя способность перечеркивать собственные преступления просто безгранична!

Капитан. Не понимаю, о чем ты, брат!

Курт. В таком случае ты конченый человек!

Капитан. Да, недолго уже осталось!

Курт. Слушай, а ты, может, и заявление о разводе, позорящем твою жену, не подавал?

Капитан. Разводе? Слыхом не слыхивал!

Курт(встает). Так ты признаешься, что солгал?

Капитан. Какие сильные слова, брат! Все мы нуждаемся в снисхождении!

Курт. Ты осознал это?

Капитан(решительно, отчетливо). Осознал!.. Поэтому — прости меня, Курт! Прости за все!

Курт. Вот это по-мужски!.. Но мне не за что прощать тебя! И я совсем не тот, за кого ты меня принимаешь! Уже не тот! И во всяком случае, никоим образом не достоин твоих признаний!

Капитан(отчетливо). Странная была у меня жизнь! Строптивая, злобная, с самых ранних лет… и люди были злы, вот и я тоже озлобился…

Курт нервно ходит из угла в угол, посматривая на телеграф.

Куда это ты смотришь?

Курт. А телеграф можно отключить?

Капитан. Нет, лучше не надо!

Курт(с возрастающим беспокойством). Что за человек штык-юнкер Эстберг?

Капитан. Вполне порядочный, хотя и с купеческими замашками, само собой!

Курт. А начальник оружейных мастерских?

Капитан. Вообще-то, он мой враг, но ничего дурного сказать о нем не могу.

Курт(смотрит в окно, там виден движущийся огонек фонаря). Что они делают на батарее с фонарем?

Капитан. А там фонарь?

Курт. Да, и люди!

Капитан. Очевидно, наряд, по-нашему!

Курт. А что это такое?

Капитан. Несколько солдат под командой капрала! Небось идут сажать под арест какого-нибудь бедолагу!

Курт. О-о!

Пауза.

Капитан. Теперь, когда ты достаточно узнал Алис, что ты о ней думаешь?

Курт. Не знаю… я совсем не разбираюсь в людях! Она для меня полнейшая загадка, так же как и ты, как и я сам! Дело в том, что я приближаюсь к возрасту, когда мудрость признается: я ничего не знаю, я ничего не понимаю!.. Но если на моих глазах совершается какой-нибудь поступок, мне страстно хочется узнать его причину… Почему ты столкнул ее в море?

Капитан. Понятия не имею! Она стояла на пирсе, и мне вдруг представилось совершенно естественным столкнуть ее вниз.

Курт. И тебя никогда не мучила совесть?

Капитан. Никогда!

Курт. Странно!

Капитан. И не говори! Страннее некуда — у меня просто в голове не укладывается, что это я совершил подобную низость!

Курт. А тебе не приходило в голову, что она будет мстить?

Капитан. Она отомстила мне сполна! И это мне тоже представляется вполне естественным!

Курт. Каким образом тебе удалось так быстро обрести подобное циничное смирение?

Капитан. С тех пор как я заглянул в глаза смерти, жизнь повернулась ко мне другой стороной… Послушай, если бы тебе пришлось судить нас с Алис, кого бы ты признал правым?

Курт. Никого! Но я выразил бы вам обоим свое беспредельное сочувствие, тебе, быть может, чуть большее!

Капитан. Дай мне руку, Курт!

Курт(протягивает одну руку, а другую кладет ему на плечо). Дружище!

Алис(входит слева, в руках зонтик). Ах, какая доверительность! Вот это дружба!.. Телеграмма не пришла?

Курт(холодно). Нет!

Алис. От этой задержки у меня лопается терпение; а когда у меня лопается терпение, я обычно поторапливаю события!.. Гляди, Курт, даю последний залп! И сейчас ему придет конец!.. Вот я заряжаю ружье — изучила учебник по стрелковому оружию, тот самый знаменитый нераспроданный учебник тиражом в пять тысяч экземпляров, — прицеливаюсь и: огонь! (Прицеливается зонтиком.) Как чувствует себя твоя новая супруга? Юная, прелестная незнакомка? Не знаешь! Зато я знаю, как чувствует себя мой любовник! (Обнимает Курта за шею и целует его; он отталкивает ее.) Он чувствует себя прекрасно, но все еще робок!.. А ты — подлец, которого я никогда не любила, ты слишком надменный, чтобы позволить себе ревновать, — ты и не заметил, как я натянула тебе нос!

Капитан обнажает саблю и бросается на Алис, рубя направо и налево, но удары приходятся по мебели.

Алис. Помогите! Помогите!

Курт не двигается с места.

Капитан(падает на пол с саблей в руке). Юдифь! Отомсти за меня!

Алис. Ура! Он умер!

Курт отступает к дверям на заднем плане.

Капитан(поднимается). Еще нет! (Спрятав саблю в ножны, идет к креслу у столика для рукоделия и садится.) Юдифь! Юдифь!

Алис(подходит к Курту). Я ухожу — с тобой!

Курт(отталкивает ее так, что она падает на колени). Убирайся туда, откуда явилась, — в преисподнюю!.. Прощайте! Навсегда!

Капитан. Не покидай меня, Курт, она убьет меня!

Алис. Курт! Не бросай меня, не бросай нас!

Курт. Прощайте! (Уходит.)

* * *

Алис(круто меняет тактику). Каков подлец! Хорош друг!

Капитан(мягко). Прости меня, Алис! Иди сюда! Иди сюда быстрее!

Алис(Капитану). В жизни не встречала такого подлеца и лицемера!.. Знаешь, а ты все-таки настоящий мужчина!

Капитан. Алис, выслушай меня!.. Мои дни сочтены!

Алис. Что-о-о?

Капитан. Врач сказал!

Алис. Значит, и остальное тоже неправда?

Капитан. Да!

Алис(вне себя). О! Что же я наделала!..

Капитан. Все можно исправить!

Алис. Нет! Этого исправить нельзя!

Капитан. Нет ничего, чего нельзя исправить, надо лишь перечеркнуть старое и идти дальше!

Алис. Но телеграмма! Телеграмма!

Капитан. Какая телеграмма?

Алис(падает на колени перед Капитаном). Неужели мы и правда прокляты? Но почему это должно было случиться! Я же взорвала себя, нас! Зачем ты ломал комедию! И зачем явился этот человек и ввел меня в искушение!.. Мы погибли! Все можно было бы исправить, все можно было бы простить, будь ты великодушен.

Капитан. А разве чего-то нельзя простить? Чего я не простил тебе?

Алис. Ты прав… но этого уже не исправить!

Капитан. Ума не приложу, хотя и знаю твою изобретательность по части всяких гадостей…

Алис. О, если бы мне удалось выпутаться! Если б только удалось… я бы окружила тебя заботой… Эдгар, я бы полюбила тебя!

Капитан. Послушай, да в чем дело-то?

Алис. Думаешь, нам никто уже не поможет… да, ни единому человеку это не под силу!

Капитан. А кому же тогда под силу?

Алис(смотрит Капитану в глаза). Не знаю!.. Подумать только! Что будет с детьми? Наше имя обесчещено…

Капитан. Ты обесчестила наше имя?

Алис. Не я! Не я!.. Им придется уйти из школы! А начав самостоятельную жизнь, они будут так же одиноки, как мы, и так же озлоблены! Значит, ты, насколько я понимаю, и с Юдифью не встречался?

Капитан. Нет! Но перечеркни это!

Застучал телеграф. Алис вскакивает.

Алис(кричит). Вот и пришла беда! (Капитану.) Не слушай!

Капитан(спокойно). Не буду, девочка моя, успокойся!

Алис(стоя у телеграфа, поднимается на цыпочки, чтобы выглянуть в окно). Не слушай! Не слушай!

Капитан(зажимает уши). Я зажал уши, Лиса, девочка моя!

Алис(на коленях, воздев руки). Боже! Помоги нам!.. Наряд идет… (Рыдая.) Господи всеблагой! (Шевелит губами, словно молится про себя.)

Телеграф, простучав еще немного, выпускает длинную бумажную ленту; наступает тишина.

(Поднимается, отрывает ленту и молча читает. После чего, на миг возведя глаза к потолку, подходит к Капитану и целует его в лоб.) Пронесло!.. Все нормально! (Садится во второе кресло и бурно рыдает, зажимая рот платком.)

Капитан. Что у тебя там за тайны?

Алис. Не спрашивай! Все позади!

Капитан. Как хочешь, дитя мое!

Алис. Еще три дня назад ты бы так не сказал; что с тобой?

Капитан. Видишь ли, дружочек, когда со мной первый раз случился обморок, я одной ногой шагнул в могилу. Не помню, что я там увидел, но ощущение осталось!

Алис. Какое же?

Капитан. Надежда… на лучшее!

Алис. На лучшее?

Капитан. Да! Ибо я, собственно, никогда не верил, будто это и есть жизнь… это смерть! Или того хуже…

Алис. И нам…

Капитан…судя по всему, было предопределено мучить друг друга… такое создается впечатление!

Алис. Но теперь мы уже достаточно помучили друг друга?

Капитан. Думаю, достаточно! И достаточно покуролесили! (Обводит взглядом комнату.) Давай приберемся, а? Наведем чистоту!

Алис(встает). Давай, если это возможно!

Капитан(обходит комнату). За один день не управиться! Никак!

Алис. Тогда за два! За много дней!

Капитан. Что же, будем надеяться!..

Пауза.

(Снова усаживается.) Стало быть, на сей раз тебе не удалось вырваться! Но и меня засадить не получилось!

Алис ошеломлена.

Да, я ведь знал, что ты хотела засадить меня в тюрьму; но я перечеркнул это!.. Ты, пожалуй, и похуже вещи делала…

Алис молчит.

А в растрате я не виноват!

Алис. Теперь, выходит, я буду твоей нянькой?

Капитан. Если захочешь!

Алис. А что мне еще остается?

Капитан. Не знаю!

Алис(садится в изнеможении, с отчаянием в голосе). Вот они, вечные муки! Неужели им не будет конца?

Капитан. Будет, надо только набраться терпения! Быть может, придет смерть и начнется жизнь!

Алис. Если бы!

Пауза.

Капитан. Ты считаешь Курта лицемером?

Алис. Безусловно!

Капитан. А я нет! Просто все, кто соприкасается с нами, заражаются злобой и стремятся прочь… Курт — слабый человек, а зло — сильно! (Пауза.) Подумать только, до чего банальной стала нынешняя жизнь! Раньше пускали в ход кулаки; сейчас ими лишь грозят!.. Я почти уверен — через три месяца мы отпразднуем серебряную свадьбу… Курт будет шафером!.. и доктор с Гердой придут… начальник оружейных мастерских произнесет речь, а штык-юнкер будет дирижировать криками «ура»! А полковник, если я его достаточно хорошо знаю, напросится сам!.. Смейся, смейся! Помнишь серебряную свадьбу Адольфа… того, из егерского полка? У молодой кольцо было надето на правой руке, потому что муженек в любовном пылу отрубил ей тесаком безымянный палец на левой.

Алис зажимает платком рот, чтобы не рассмеяться.

Ты что, плачешь?.. Нет, похоже, смеешься!.. Да, детка, мы то плачем, то смеемся! Что лучше… меня не спрашивай!.. На днях я прочитал в газете о человеке, который семь раз разводился, следовательно, семь раз был женат… и в конце концов в девяносто лет сбежал от последней жены и женился на первой! Вот это любовь!.. Никак не уразумею, серьезная штука жизнь или же насмешка! Шутки часто бывают мучительными, серьезность, вообще-то, намного приятнее и спокойнее… Но стоит только наконец настроиться на серьезный лад, как кто-нибудь обязательно сыграет с тобой шутку! Например, Курт!.. Так будем праздновать серебряную свадьбу?

Алис молчит.

Скажи «да»! Пусть они смеются над нами, ну и что с того! Захочется, мы тоже рассмеемся, не захочется — сохраним серьезность!

Алис. Да будет так!

Капитан(серьезно). Значит, серебряная свадьба!.. (Встает.) Перечеркнуть и идти дальше!.. Значит, пойдем дальше!

Занавес.

Часть II

Действующие лица

Эдгар.

Алис.

Курт.

Аллан, сын Курта.

Юдифь, дочь Эдгара.

Лейтенант.

Белая с золотом овальная гостиная. Стеклянные двери в стене задника распахнуты настежь, открывая вид на садовую террасу, окаймленную балюстрадой с каменными колонками и фаянсовыми горшками с петуниями и красными пеларгониями. Терраса служит местом для променада. На заднем плане видна береговая батарея и стоящий на посту артиллерист; вдалеке — море. В гостиной слева — диван с позолотой, стол и стулья. Справа — рояль, письменный стол и камин.

На переднем плане — американское кресло.

У письменного стола стоит медный торшер с прикрепленной к стойке полочкой. На стенах — старинные, написанные маслом полотна.

За письменным столом сидит, занятый вычислениями, Аллан; в дверях появляется Юдифь в коротком летнем платье, волосы, заплетенные в косу, перекинуты за спину, в одной руке шляпа, в другой — теннисная ракетка. Она останавливается в проеме.

Аллан встает, вид серьезный и почтительный.

Юдифь(серьезно, но дружелюбно). Почему ты не идешь играть в теннис?

Аллан(застенчиво, сдерживая душевное волнение). Я очень занят…

Юдифь. Разве ты не видел, что я поставила велосипед рулем к дубу, а не от дуба?

Аллан. Видел!

Юдифь. Ну, и что это означает?

Аллан. Это означает… ты хочешь, чтобы я пришел играть в теннис… но мои обязанности… мне надо решать задачи… твой отец весьма строгий учитель.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 Следующая ⇒