![]()
|
|||||||
Глава пятаяГлава пятая
Когда я вошла на кухню Чантеров – тесную и полную всячины, как всегда и было в их доме – рассвет уже прошел. Я принесла яйца куриц и ведро воды – меньшее, что я могла сделать. Лейтенант была в клетке на моем поясе, и я была рада, что ее никто не видел без духовного зрения. Я дала ей свой платок, чтобы железо не обжигало ее, когда она сидела, но она взяла его с мрачным молчанием, щуря глаза. Моя мама без слов приняла яйца, с настороженным взглядом налила воду в чайник и опустила яйца в корзину. Мой отец сидел у камина, укутанный в одеяла, бормотал под нос: - Одно на два, два в одно. Рвать и чинить. Терзать и ласкать. Открыть и закрыть. Сеять и пожинать. Можно было сойти с ума, слушая его. Может, мама сходила с ума от этого. - Ну же, Чантер, давай почистим тебя для свадьбы, - услышала я матушку Чантер на крыльце. Мама бросила хмурый взгляд в ее сторону, а потом склонилась ко мне. - Ты не можешь проводить каждую ночь там, Элли. Люди начинают замечать. Я не могу все время тебя прикрывать. Я не стала отрицать. Я спала в палатке у круга, когда вернулась из странного похода через телеги и дубы. Это место казалось для меня лучшим. Я была ни в одном и ни в другом мире. И это дало мне шанс допросить мою пленницу, что не сработало. Она даже не стала называть свое имя. - Они идут, мама, - прошептала я. Иначе они не посылали бы разведку. – И теперь нет Певчего и Охотника. - Есть Рыцари, Элли, - мягко сказала мама. – Мир меняется, и мы меняемся с ним. - А если я не хочу меняться? Мама будто обмякла. - Ах, дочь. Я тоже не хочу, чтобы ты менялась, - она вздохнула. – Но все изменилось без тебя. Деревня изменилась. Люди изменились. Я изменилась. Я не хотела, Элли, но горе и одиночество делают человека пустым, и я пустая, Элли. Просто оболочка, - она плакала. Тихо. Слезы катились по ее лицу. Я обвила ее руками, и она уткнулась лбом в мое плечо, шепча, пока плакала. – Я не лучше твоего отца. Хуже, ведь его разум уходит, а мой еще тут, и я только надеюсь, что он пропадет. - Как все вернуть для тебя, мама? – прошептала она. – Я сделаю все, что нужно. - Я переживаю за твою сестру. Ты не говорила о ней, значит… она умерла, Элли? Ее нет? Лейтенант фыркнула из клетки. - Нет. Она ведет армию, собирается захватить нашу землю. Мама зашипела, отпрянула от объятий и тревожно огляделась, а потом склонилась ко мне. - Не давай никому услышать это. Я кивнула, расширив глаза, словно говоря, что это очевидно. - Элли, - ее глаза стали дикими. – Я должна ее остановить. Она – моя дочь, я за нее в ответе! - Нет! – слово вырвалось из меня раньше, чем я смогла остановиться. Мысль о том, что сестра заберет маму, будет пытать ее и вредить ей, заставила что-то в моем сердце гореть. Она прижала палец к своим губам, безумно посмотрела в сторону крыльца, где матушка Чантер все еще ворковала со своим сумасшедшим мужем. Я понизила голос до шепота: - Кто-то должен заботиться о папе. Он еще может вернуть разум. Может, ему просто требуется время. Я умоляла, да, и я видела ее согласие в том, как дрожала ее нижняя губа, и как она взглянула на отца у камина. - Ты знаешь, что не способна ухаживать, - прошептала я с дразнящей ноткой. – Хуланна всегда заботилась о козлятах. Я уходила ставить капканы для куниц и лисиц. Мама кивнула, глаза блестели от слез, кончик носа покраснел над кривой улыбкой. Я постаралась выразить лицом решительность. - Давай я сделаю то, что умею лучше. Я буду охотиться на сестру. Одолею ее. Мы за нее в ответе. Тогда я возьму эту ответственность, а ты – эту, - я кивнула на отца. Ее молчание было долгим и тяжелым, но потом она кивнула. - Ты охотишься лучше. - Да. - Как ты это сделаешь? – спросила она. - Пока не знаю. Но найду способ. Дверь распахнулась с грохотом, ветер тряхнул ею, и матушка Чантер ворвалась в комнату, ее муж посвистывал за ней. - О, Элли, ты кошмарно выглядишь! Прутья в волосах, одежда помята! Сегодня свадьба! Приведи себя в порядок, девочка. - Спасибо, матушка Чантер, - сказала я с фальшивой улыбкой. Лучше быть благодарной. Все-таки она приняла мою маму, когда деревня была против нас. А теперь приняла и отца. Ей точно было сложно – две женщины, почти вдовы, ухаживали за безумцами, пытаясь вместе содержать дом и скот. Я должна была ощущать вину за то, что не планировала остаться и помогать. Я потерла руку ладонью, ощущая когти вины, вонзающиеся в меня, но этого не хватило, чтобы переубедить меня. - Твоя мама нашла для тебя платье. Надень его скорее. Остался час до свадьбы. Посмотри на себя! Она сунула мне зеркальце – отполированное серебро размером с мою ладонь. Я посмотрела туда и чуть не выронила его. Из зеркальца на меня смотрело лицо Скувреля. Он охнул. - Являйся мне, Кошмарик, - умолял он. – Являйся, пока я не попрошу прекратить. Из клетки донеслось хихиканье. Я огляделась, боясь, что мама и матушка Чантер услышали, но матушка Чантер только мягко забрала зеркальце из моей ладони. - Видишь? Даже ты удивлена из-за своего отражения! Я сходила с ума как отец. Я видела Скувреля всюду. Я покачала головой. «Соберись, Элли! Веди себя нормально». Так я оказалась час спустя с дикими рыжими волосами, заплетенными в длинную косу, лук и колчан висели поверх простого домотканого платья с бережно вышитым корсетом и накидкой с меховым подбоем. Я не знала, где мама это нашла, но она превзошла себя, подгоняя одежду под меня – хотя она склонилась, передавая вещи мне, и шепнула, чтобы я постаралась скрыть «метки фейри» на своем теле, чтобы не тревожить людей. Это было по-доброму, но я невольно ощутила боль в груди, надевая платье. Я скучала по замысловатым нарядам Скувреля из перьев и наглости. Все в мире смертных казалось тусклым после этого. Чистым. Но тусклым. Может, даже нескольких дней в Фейвальде хватило, чтобы осквернить меня навсегда. - Ты же не возьмешь клетку с собой, Элли? – спросила матушка Чантер, потрясенная из-за клетки на моем поясе. – Зачем она тебе? - Может, поймаю бабочек, - предположила я. – Без нее не получится. - Таким точно не поймать мужчину, - ответила она. Словно я хотела поймать мужчину. Даже если бы я не вышла случайно замуж, я точно ловила бы что-нибудь интереснее. Например, хохочущую фейри в клетке. Заставить бы ее говорить… Невеста и жених – Эйден и Жанна – стояли перед собравшимися, старейшины обвязали зеленой лентой их ладони и стали вести их через клятвы, но я не слушала их сладкие речи. Я разглядывала людей, которые собрались тут. Даже с изменениями в деревне в Скандтоне было чуть больше пяти сотен людей, и хотя бы половина была детьми. Я сглотнула, в горле пересохло, пока я смотрела на детей, жмущихся к юбкам матерей или выглядывающих из больших окон новых домов у площади. Если тут произойдет бой, смеющийся мальчик в окне пострадает… или две сестры, которые держались за руки и покачивались с цветами в волосах. Что-то нужно было делать. Я не могла позволить невинным людям страдать из-за ошибок моей семьи. Но в последний раз сестра угадала каждый мой ход до того, как я его сделала. Она каждый раз превосходила меня. Я не могла допустить такое в этот раз. В этот раз нужно было выманить ее из места, где она была сильной, и поймать ее, а не наоборот. Первым делом, нужно было понять, чего она хотела. Во-вторых, собрать оружие для сражения. В-третьих, заставить ее нервничать. В-четвертых, установить ловушку, которая точно сработает. В-пятых, поймать ее. Если бы тут был Скуврель, он знал бы, как это сделать. Он знал, чего она хотела. Я ощутила зуд между лопатками от мысли о нем. Если бы я случайно не отдала его сделкой, он был бы тут с этими знаниями. И что он сказал бы? Сказал бы, что она хотела себе мир смертных, так что ловушку нужно было устанавливать тут. Мне нужно было правильное место, чтобы заманить ее сюда, и ловушка должна быть готовой к моменту, как она прибудет. Он сказал бы, что мне нужно было пройти по другим следам, ведь там могло быть оружие против нее. И в этом был смысл. Может, мне повезет, и там окажется дудочка для призыва заблудших сестер. Ловушка уже была. Если эта клетка могла удержать Скувреля, единорога и Лейтенанта, справится и с Хуланной. Деревня радовалась вокруг меня, празднуя, бросая последний золотарник в воздух, позволяя холодному ветру носить золотые цветы вокруг нас. Свадьба закончилась. Начинался праздник. Вынесли жареного гуся в яблоках, от их аромата я сглотнула. Раздавали угощения, разливали медовуху. Я схватила два пирожных с подноса, сунула одно между прутьев клетки – я не была бессердечной. Но, пока я озиралась на людей, которых знала всю жизнь, они казались мне чужаками. Кем была та румяная девушка, смеющаяся над разбавленным вином с парнем на голову выше нее, лепечущим извинения? Кем была та старушка, радующаяся за невесту и жениха, или мужчина рядом с ней, на колене которого сидел малыш, а в другой руке он держал большую кружку? Это были обычные люди, и они жили рядом с магическим кругом, который скоро откроется и проглотит их целиком. Я поежилась. Тревога кружилась внутри меня, и я, раздраженная, устремилась в лес за деревней, радуясь, когда куропатка взлетела от топота моих ног по земле. Хотя бы в лесу было понятно, кто был охотником, кто – добычей или тем и другим. Что есть спокойно и жениться в дожде из цветов было ужасно глупо. Все могло пропасть за миг, и это заберут у них, если я ничего не сделаю. Я сорвала повязку. - Говори, что собирается делать моя сестра, Лейтенант. Заключи сделку ради свободы. Она ухмыльнулась, но молчала. Я зарычала сквозь зубы и пошла за первым сияющим следом, который увидела. Где-то тут я могла получить преимущество, и я отыщу это, даже если Лейтенант не поможет.
|
|||||||
|