Пятница, 15 апреля

Пятница, 15 апреля

Серое утро. Мы осматриваемся по сторонам. Гостиница, где нас поселили, находится на задворках Москвы. В прежние времена здесь жили делегаты во время съездов Коммунистической Партии. Сейчас комплекс гостиничных высоток в запущенном состоянии, вокруг него пустырь, поросший кустарником, валяется мусор. За оградой - дорога, ведущая к станции метро, окруженной коммерческими ларьками, в которых продаются водка, батончики «сникерсов», дешевые зажигалки, сигареты, брелки, немецкие хэви-метал-зины и «Пентхаус». Рядом старушки торгуют полиэтиленовыми пакетами на случай, если кому-то не в чем будет нести свои покупки; старики пьют водку прямо из горла; подростки шатаются вокруг в майках «Металлика». Вот такое лицо России конца ХХ века...

После завтрака обнаруживается, что Ричарда Д. Джеймса, он же Aphex Twin, забрали в больницу. Внимание, будущие путешественники! В России, если у вас поднимется температура, вас непременно поместят в означенное заведение. Нам сказали, что Ричарда положили в Первую Городскую Больницу, правда, никто не представляет себе, где это находится.

Оставшиеся выдвигаются в Московский Дворец Молодежи, который станет для нас основной концертной площадкой, представляющей собой классический образец тяжеловесной советской архитектуры с залом на 1800 мест, в котором прежде собирали молодых комсомольцев, чтобы те выразили свою преданность государству. Во время технического собрания в полдень все соглашаются, что отделанный под мрамор зал с позолотой и тяжелым занавесом в «революционном стиле» замечателен.

Между тем, в другой части города, где расположен клуб «Пилот», возникли большие неприятности. Ultramarine и Autechre, которые должны играть здесь сегодняшним вечером, до сих пор не получили необходимое концертное оборудование, и никто не знает, когда его привезут и привезут ли вообще.

Концерт во Дворце Молодежи вот-вот должен начаться, а в «Пилоте» по-прежнему тишина. Становится ясно, что немолодой, непрерывно курящий, похожий на Рудольфа Нуриева русский промоутер Саша утратил влияние на ситуацию Он отправляет Алекса Патерсона диджействовать в другой клуб под названием Jump. Алекс приезжает туда, бредет по бесконечным тускло освещенным коридорам и наконец попадает в переоборудованный спортзал, где вынужден провести 2 часа в одиночестве, ожидая, пока хоть кто-нибудь появится. Зрители наконец собираются, но их едва наберется 200, при том, что зал рассчитан как минимум на тысячу.

Второй жертвой оказывается Тоби Маркс, он же Banco De Gaia, который после провального приема в «Манхэттен Экспрессе» согласился на незапланированный концерт вместе с Апексом. Тоби вымотан, почти ничего не ел с утра, и перспектива играть в полупустом зале никоим образом не может его приободрить.

«Будь дело в Англии, я бы давно встал и ушел, но здесь, в России, безусловно хочется сыграть для людей, если есть хоть малейшая возможность», рассуждает он, «прошлым вечером я как следует наехал на Сашу, несмотря на то, что трудно было спорить через переводчика. Приходилось говорить медленно, когда все, что тебе хотелось - это заорать: «Ты гребаный ублюдок!»

Между тем, Dreadzone легко удается переносить здешние тяготы. Басист Лео, чуть ли не единственный обладатель дред в Москве, без труда привлек к себе внимание. В «Манхэттен Экспрессе» он познакомился с девушкой, пригласившей его и клавишника Дэна Донована в Пушкинский Музей на арт-хэппенинг, состоявший в том, что какой-то парень снял штаны перед картиной Ван Гога, нагнулся и испражнился себе в руку.

Dreadzone играют даб во Дворце Молодежи перед аудиторией в 150 человек, приветственные возгласы которых отдаются в пустом зале раскатистым эхом. Один накуренный чувак настолько воодушевлен, что передает кому-то из нашего окружения маленький сверток для Лео, в котором обнаруживается пять аккуратно

свернутых косячков. Это его знак уважения.

Большинство русских ребят, с которыми мы познакомились, не менее щедры, несмотря на то, что фактически обладают немногим. DJ Эрик из Москвы одолжил свои драгоценные вертушки Тесhnics для игры в МДМ. Алексей из Санкт-Петербурга раздает пригоршнями небольшие порции сушеных грибов. Евгений и Артур, тоже петербуржцы, хотят открыть лейбл и музыкальный магазин, правда, у них на это нет ни копейки денег, а для того, чтобы их заработать, пришлось бы иметь дело с мафией, чего они себе не смогли бы представить и в страшном сне. Вадим работает в Таллине на национальной эстонской радиостанции и диджействует на кассетниках, поскольку вертушек у него попросту нет, читает NМЕ в библиотеке Британского Совета и тратит все сэкономленные деньги на немногие пластинки, доходящие до него с Запада (к большому огорчению своей мамы, едва сводящей концы с концами). Он привез для нас несколько записей, сделанных в Прибалтике неким парнем по имени Марко Сула, и заводит их на стареньком виниловом проигрывателе и катушечном магнитофоне. «Там есть действительно странные звуки», заметил позднее Ричард Д. Джеймс в качестве похвалы, «может быть, я издам это на своем лейбле Rephlex».

Между тем, в «Пилоте» выступление не состоялось. Пола Оукенфолда прогнали из-за вертушек за то, что он не ставил коммерческой музыки. Русский ди-джей занял его место и тут же завел песню из саундтрека к фильму The Crying Game.

Когда на танцполе мафиози со своими телками начали сбиваться в пары для очередного «белого танца», все невольно призадумались: «А что здесь делаем мы?» Когда же Джулиан Либерейтор (регулярный участник вечеринок Megadog из промо-группы Bedlam Sound System) все же получил позволение занять место ди-джея и моментально расчистил танцпол для британцев булькающими звуками композиции Afghan Acid группы The Rising Sons, возник противоположный вопрос: «А что здесь делают они?»

Основная причина - конечно же, деньги. В Москве дешевы лишь жизнь и водка, всё остальное «кусается». Билеты в МДМ стоили около 10 фунтов. Большинство здешней молодежи не смогло бы скопить подобной суммы и за месяц. Если вы хотите переместиться в другой клуб, вам придется платить снова. В результате клубную аудиторию составляют богатые м....ки, предпочитающие в пьяном виде слоняться под звуки Culture Beat вместо того, чтобы отрываться так, как это делают в клубах Англии.

Иэн из Ultramarine, по понятным причинам, разочарован: «С программой, которую я привез, можно было бы выступить в любой точке Земного шара и иметь успех, но здесь, в России, была также возможность немного приоткрыть людям уши и расширить их сознание. Поэтому стыдно, что выступление сорвалось из-за отсутствия пары-другой проводов и примочек».

Тем не менее, не все ещё потеряно.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒