Л. РОН ХАББАРД ДИАНЕТИКА 27 страница

Перекрытие риколов происходит также от инграммной уверенности общества в том, что неродившийся ребенок слеп, ничего не чувствует и не живой. Эта вера входит в инграммы попыток аборта через самооправдания людей во время такой попытки: "Ну, ладно, он все равно ничего не видит, не чувствует и не слышит". Или: "Он не знает что происходит. Он слепой, глухой и тупоумный. Это как нарост. Он не человек."

Большая часть всех перекрытий риколов соника и видео происходит от замечаний, сделанных родителями в такие моменты, или от болезненных эмоций и других инграммных данных. Могут пройти сотни часов терапии до того, как эти риколы опять включатся.

Большая часть всех перекрытий включится в процессе терапии. Существуют тысячи инграммных высказываний и эмоциональных ситуаций, которые тормозят возвращение преклиру рикола, но этот рикол обычно в конце концов восстанавливается.

Очень низкодинамичный человек (люди имеют различную врожденную силу своей динамики) может получить перекрытие риколов очень просто. Высокодинамичный пациент может выдержать гораздо больше аберраций до того, как его риколы закроются. Эти риколы можно включить просто за счет разрядки инграмм физической боли и болезненных эмоций.

Нужно отметить, однако, что попытки абортов действительно могут, хоть и редко, расстроить мозг и нервную системудо степени, которая выше способности зародыша к самовосстановлению. Результатом в таком случае станут уже настоящие физиологические увечья.

Дети и взрослые, которые сейчас считаются слабоумными, могут быть разделены на два класса: действительный (физиологический) и аберрированный. Последующие перекрытия риколов также можно подразделить на два класса, независимо от динамики и интеллекта человека: те, которые происходят от повреждения мозга во время попытки аборта и те, которые являются чистой аберрацией, полученной из инграммных команд и эмоций.

Способность зародыша ремонтировать повреждения феноменальна. Повреждение мозга обычно ремонтируется безукоризненно, независимо от того, сколько инородных тел в него попало. И если мозг был затронут в попытке аборта, не нужно предполагать, что перекрытие рикола происходит именно от этого, так как это более редкая из двух причин.

Понятно, что многие из читателей этой книги имеют перекрытия риколов, и также понятно, что вышесказанное может привести к значительному расстройству. Но помните, что соник и видео риколы не столь важны для почти полного релиза. Этот комментарий об органическом повреждении не значит, что релиз не может быть получен, что сделало бы человека более компетентным и счастливым - это всегда можно сделать, невзирая на риколы. И еще помните, что риколы почти всегда включаются, даже если на это уйдет пятьсот часов или больше. Это состояние здесь упоминается по той единственной причине, что оно встретится в небольшом количестве кейсов.

"Эксперименты" с вивисекцией человеческого мозга в психиатрических лечебницах, к несчастью, ничем не оправданы. Ко всей боли, неприятностям и разрушениям, причиненным этими "экспериментами", добавляется то, что они были сделаны без должного знания аберрации и умственных отклонений. Никакие из таких данных не имеют ценности, кроме того, что они показывают, что мозг можно резать различными способами и при том не убить человека полностью. В ходе экспериментов пациенты реагировали как на инграммное, так и на физические расстройства, причиненные психиатрами, и нет возможности найти отличия между ними после операции, кроме как при помощи Дианетики. Поэтому выводы, сделанные психиатрами из этих данных, неверны, так как реакция пациентов после операций могла происходить от множества причин: инграммных, инграммы самой операции, попыток ранних абортов, ранних травм мозга вследствие операции и так далее. Следовательно, не спешите делать вывод, что нарушение концептуального мышления, например, происходит в результате вырезания части мозга, что рикол перекрыт только тогда, когда мозг подвергся вивисекции и так далее. С научной точки зрения, ни одно из таких "заключений" ничего не значит, кроме того, что мозг может быть поврежден и в зрелом возрасте без того, чтобы полностью убить человека и что хирургия любого вида часто приводит к умственным изменениям в пациенте. Правда, возможно заключение, что та или иная часть коммутатора под названием "мозг", если ее убрать, приводит к некоторой потере способности действовать.

Дианетическая первая помощь

Представляет интерес тот факт, особенно для работников неотложной помощи в больницах, что излечение пациентов может пройти легче и скорее за счет устранения инграммы, которая возникла в момент травмы.

Жертва несчастного случая иногда умирает через несколько дней от шока, или не выздоравливает, не поправляется быстро. При любом повреждении - ожоге, порезе, ушибе любого вида - травма продолжает существовать в поврежденном месте. Момент травмы создал инграмму. Эта инграмма затрудняет релиз травмы. Тот факт, что поврежденное место все еще болит, является органическим рестимулятором, который подавляет способность пациента выздороветь.

Используя ревери или просто работая с пациентом с закрытыми глазами как можно скорее после операции, врач, сестра или родственник могут возвратить раненого в момент получения травмы и обычно найти и истощить инцидент, как обычную инграмму. Как только инграмма травмы сокращена, общий душевный тон пациента повышается. Кроме того, поврежденное место легче заживает.

Экспериментальная работа, связанная с этим, показала, что иногда ожоги заживают и исчезают через несколько часов, если сопровождавшая .их получение инграмма убрана. Исследования в более серьезных случаях показали явное и несомненное ускорение заживания ран.

В операциях, с использованием наркоза, Дианетика полезна в двух направлениях: (1) как мера предотвращения инграмм и (2) как средство лучшего выздоровления. Во-первых, нельзя вести никаких разговоров никакого рода возле пациента "без сознания" или с пациентом "наполовину без сознания". Во-вторых, травму самой операции нужно найти и облегчить немедленно после того, как она случилась.

Проблемы взаимной терапии

Р. и его жена С. сделали друг друга клирами при помощи Дианетики за восемь месяцев, работая по четыре часа четыре вечера в неделю, делая одитинг друг другу по два часа каждый. Эта обоюдная система осложнялась тем, что хотя Р. очень хотел стать клиром, его жена относилась к работе апатично: только после длительных уговоров ему удалось начать кейс.

Он был кейсом высокой динамики с большим количеством замурованных в капсулы эмоций; она была кейсом апатии и совершенно игнорировала свои проблемы (механизм "черной пантеры"). Он страдал хронической язвой желудка и очень волновался о своей работе; она страдала от общего аллергического состояния и хронической халатности в домашних делах. Они не были особенно рестимулирующими друг для друга, но имели проблему - взаимно избегали определенные темы, которые их обоих наиболее сильно расстраивали в совместной жизни, как, например, ее выкидыш или потеря их дома во время пожара много лет назад, и некоторые другие потрясения. Кроме того, они должны были заниматься впечатлительностью Р. и его сосредоточенностью на своем внутреннем мире, что заставляло его унижать достоинство ее терапии, с одной стороны, и апатией С., с другой стороны, что сразу же помогло Р. получить больше времени на то, чтобы быть преклиром, чем ей, из-за чего она стала менее заинтересованной в том, чтобы быть хорошим одитором.

Дальнейшие осложнения произошли от того, что С. плохо понимала правила Кодекса Одитора и особенности их использования. Несколько раз она разозлилась на Р. во время сессии, когда он был возвращен, из-за чего Р. принял озлобленный вэйланс.

Терапия продолжала двигаться по этому пути проб и ошибок. Р. знал о взаимном избегании определенных тем и ему было сказано, чтобы он релиз некоторые из взаимно болезненных эмоций. После этого он обратился к инграмме сгоревшего дома и вдруг обнаружил, что может добраться до ранних инграмм сочувствия своей жены, которые раньше ве были доступны. Было выявлено, что ее аллергии произошли из расчета на предмет сочувствия по отношению к ее отцу и что Р. был псевдо-отцом. Это послужило причиной значительного улучшения кейса С. Аллергии уменьшились и хроническая боль в сердце, которую она испытывала так много лет, что перестала обращать на нее внимание, также исчезла. Женщина захотела стать хорошим одитором и изучила предмет. Она была немного раздражена на Р., когда тот требовал больше времени одитинга, чем ему причиталось. (Такое повышение интереса всегда происходит в случаях апатии, которые начинаются с игнорирования инграмм).

Р., однако, был сильно подавлен ее периодами злости и обнаружил, что он теперь оперировал почти исключительно на самоконтроле, состоянии, при котором он решал за самого себя и за одитора, что именно нужно истощать в одитинге, а что не нужно. Этот самоконтроль, конечно, бесполезен, так как если бы человек знал о своих аберрациях и данных в инграммах, они бы не были инграммами. Так он начал свой период отказом проявлять любые эмоции, поскольку жена над ним из-за них насмехалась, не следовал ее инструкциям и был, короче, послушен инграммам, полученным от нее, когда супруга злилась на него во время прошлых сессий. С. посоветовали взять в работу моменты злости, которую она показывала как одитор в терапии, и когда obi были сокращены, обнаружилось, что с Р. стало опять легко работать и он сотрудничал.

Язва мужа произошла от попытки аборта. Его отец* крайне аберрированный человек, пытался сделать матеря аборт, когда она была на седьмом месяце беременности. Мать протестовала, утверждая, что выкидыш может оказаться живым ребенком. Отец сказал, что если ребенок выйдет живым, он его убьет, как только тог покажется на глаза. Он также сказал, что мать должна лежать смирно, пока он делает задуманное. В другой раз отец сказал, что он закроет мать в кладовке до тех пор, пока ока не решит выкинуть ребенка. (Этот кейс был сильно усложнен тем, что мать боялась сказать мужу правду и притворялась, что она не была беременной на протяжении трех первых месяцев, заставляя отца верить, что ребенку всего четыре месяца, когда ему исполнилось все семь. Поэтому кейс был полон секретности, неразберихи и противоречивых данных). Это значило, что Р. имел мощный холдер в пренатальной области: он был удержан инграммой, которая включала в себя протыкание его живота. Это была ключевая инграмма, что значит, что другие инграммы, за счет механизма похожих соматик и содержания, собрались вокруг, чтобы подавить ее. Это был узел инцидентов, с которыми С. столкнулась, не зная об этом, и запутала его еще больше своей злостью. Р. не хотел сотрудничать, но его трак времени скрутился в клубок вокруг инграммы с холдером - ключевой инграммы. Две стоматологические операции по удалению зубов мудрости с применением закиси азота в виде наркоза также подавляли пренатальные инграммы.

С. работала какое-то время, пытаясь добраться до поздних зубных инграмм, которые содержали громаднейшее количество разговоров между хирургом и его помощниками, и матерью Р., которая, к несчастью для его психического здоровья, сопровождала его к врачу.

Р. испытывал значительные неудобства от постоянных рестимуляций инграмм, до которых все же нельзя было добраться. Он не испытывал неудобств, больших, чем те, что он часто испытывал в прошлом и его неудобств вообще не было бы, если бы С. понимала Кодекс Одитора и следовала ему. Кейс не сделал никакого прогресса на протяжении нескольких недель.

Терапия С. прогрессировала. Муж был интенсивно рестимулирован работой с ней, что приносило ему еще больше неудобств, но чем больше он работал над ней, тем лучшим одитором она становилась и тем больше повышался ее интеллект (ее коэффициент интеллекта поднялся на 50 единиц после пяти недель терапии). С. хотела знать, как преодолеть те или иные значительные препятствия в его кейсе и была в курсе, что, как и муж, она избегает определенные темы, так как много раз поступала бессердечно по отношению к Р. еще задолго до терапии. Она поняла, что сделала с мужем, но все же не могла смириться с тем, что несет основную ответственность за то, что супруг несчастен. Она обычно говорила с мужем со злобой, которая, как С. хорошо знала, "нажимала на его кнопки", чтобы он что-то делая или воздерживался or ссоры, и эта речь была для Р. крайне рестимулирующей еще задолго до терапии.

Тогда С. начала работать с инграммами болезненных эмоций в позднем периоде жизни Р. и, благодаря работе с ранними физически болезненными инграммами, в которых Р., по его словам, "ничего не чувствовал", попеременно с поздними инграммами болезненных эмоций, когда он переживал интенсивные эмоции, но не мог их проявить, освободила (сделала релиз) эмоции в кейсе. После этого Р. демонстрировал равномерный прогресс. Поздние болезненные эмоции были сокращены и тогда выявились для сокращения ранние пренатальные инграммы, что создало возможность сократить больше поздних болезненных эмоций.

Внезапно было обнаружено, что причина, по которой Р. так легко расстраивался из-за С., заключалась в медсестре, которая присматривала за ним во время операции на гландах, когда ему было 5 лет. С. немного напоминала своими манерами ту сестру. Это была инграмма сочувствия, и когда она была отпущена, трак времени начал выравниваться и нахождение инграмм абортов стало более легкой задачей.

Получилось так, что Р. был далеко от своего трака времени на протяжении большей части жизни, его память была закупоренной, рикол в плохой форме. Причина крылась в спрятанной ключевой инграмме, попытке аборта, где его отец поклялся, что убьет ребенка, когда тот покажется на свет и добавил, что ребенок все равно не в состоянии что-либо ∙видеть, слышать или чувствовать. Этот инграммный материал Я проявлялся в неспособности Р. двигаться по траку времени.

В тот момент, когда был найден ключ - прошло уже 280 часов терапии - Р. ступил обратно на трак времени, мог передвигаться по нему и стирание его инграмм продолжалось упорядоченным образом.

С. стала клиром примерно за два месяца до того, как Р. добрался до своей последней инграммы. Аллергии С., однако, исчезли задолго до того, как ее кейс стал полностью клирован, так же, как язва Р. и другие психосоматические заболевания прошли задолго до того, как был окончательно клирован его кейс.

Проблемы рестимулированного кейса

Г. стал клиром после десяти месяцев нерегулярных сессий. Его кейс имел первоначальный диагноз отсутствия соника и видео, перекрытия боли и эмоций, постоянного легкого транса и постоянной же "регрессии" в трехлетний возраст. Это значит, что как только он вошел в ревери, он с ужасом обнаружил себя в зубоврачебном кресле, трех лет от роду, во время вырывания зуба - в инграмме, в которой он находился, сам того не зная, примерно половину всей своей последующей жизни. Это отчасти было причиной его хронического разрушения зубов и неспособности спать - в знак протеста против наркоза. Ситуация была очевидной, так как он немедленно начал крутиться и шепелявить, что было моментально исправлено за счет прохождений инграммы, чтобы Г. смог вернуться в настоящее время. Что он и сделал.

Г. испытывал значительные трудности в жизни, был высокодинамичным, но проявлял признаки апатии. После семидесяти пяти часов, когда был произведен релиз, обнаружилось, что его жена иногда была его псевдо-бабушкой, а иногда, за счет мульти-вэйлансности, его псевдо-матерью. Так как его расчет сочувствия требовал от него быть больным для того, чтобы бабушка была с ним рядом и, так как его контрвыживательные инграммы ставили условие, что его мать будет хорошо к нему относиться только тогда, когда он болен, реактивные расчеты привели к выводу, что он должен быть постоянно болен, и его тело подчинялось данному требованию на протяжении двадцати трех лет. Все это шло излечено, конечно, благодаря стиранию инграмм.

Стирание началось после примерно двухсот часов терапии и продолжалось нормально, как вдруг кейс совершенно перестал прогрессировать. На протяжении пятидесяти или более часов терапии было найдено только несколько инграмм. Но даже они не могли быть сокращены, нельзя было найти и болезненные эмоции, а обнаруженные и сокращенные инграммы были уничтожены исключительно потому, что одитор этого кейса работал с преклиром очень искусными методами, которые почти никогда не бывают необходимыми - их просто нет нужды применять, кроме как на умалишенных. Такие старания были явно не нужны в начале кейса. Что-то наверняка было неправильно.

Во время подробного расспроса выяснилось, что жена Г. была жесточайшим образом против Дианетики, что она некогда не упускала случая высказаться самым уничижительным образом против Дианетики в присутствии Г. особенно, когда он был среди своих друзей. Она его высмеивала и называла психопатом. Она искала адвоката и пыталась развестись (причем объявила это после того, как он начал терапию, хотя тайком от мужа регулярно консультировалась об этом с адвокатом на протяжении двух лет до терапии) и вообще будоражила и тревожила Г. до такой степени, что он постоянно получал инграммы болезненных эмоций, хоть он и не проявлял эмоций против нее.

У них был ребенок девяти лет, мальчик. Г. очень любил сына. Ребенок перенес необычайно много детских болезней, страдал глазами и хроническим гайморитом; он отставал в школе. Жена была довольно строгой с ребенком. Что бы он ни делал, она нервничала.

Одитор этого кейса, узнав о ее отношении к мужу вообще и к Дианетике в частности, обстоятельно побеседовал с ней о муже. Было обнаружено, что она не была против терапии для себя лично. Вскоре после собеседования Г. и эта женщина повздорили, и во время ссоры Г. сказал, что она, должно быть, аберрирована. Она на это очень обиделась и заявила, что он сам такой, так как интересуется Дианетикой. Он парировал тем, что из них двоих он менее аберрирован, поскольку по крайней мере предпринимал какие-то шаги для улучшения своего состояния. Он также сделал замечание, что она наверняка аберрирована, иначе не относилась бы так к ребенку, что указывало на блокированную вторую динамику, секс.

На следующий, день он пришел домой с работы и обнаружил, что она забрала деньги из банка и уехала в другой город, взяв особой сына. Г. поехал за ней и нашел ее в доме каких-то ее родственников. Она им сказала,, что мух ее избивал и стал таким, ненормальным, что вынужден был проходить терапию. На самом деле он никогда в жизни до нее не дотрагивался с грубостью. Во время этой встречи при свидетелях она неистовствовала и поносила любую "систему психиатрии", которая верит, что возможна память до развития речи. Он обратил ее внимание на то, что множество школ прошлого верили в существование памяти до появления речи, что все основы психиатрии давно говорили о "памяти в утробе матери" без осознания того, что это было на самом деле и так далее.

Ее родственники, видя, что Г. спокоен и вполне в себе, заставили ее вернуться домой с мужем. По дороге, она сделала драматический, хоть и не устрашающий, жест - пригрозила, что покончит жизнь самоубийством, выпрыгнув из машины на ходу.

По возвращении супругов домой одитор этого кейса поговорил с ней наедине. Он только теперь догадался, что она что-то из своей жизни прятала от мужа и пришла в ужасное волнение именно потому, что столкнулась с наукой, которая могла возродить всю память. После подробного расспроса она в конце концов созналась, что это было правдой, которую ее муж никогда не должен был узнать. Она была настолько обеспокоена, что одитор, с ее разрешения, дал ей несколько часов терапии. Немедленно было обнаружено, что ее отец много раз угрожал убить ее мать и не желал ее появления на свет. Также было обнаружено, что имя отца было Ш. и что ее инграммный банк был заполнен замечаниями типа "Ш., пожалуйста не оставляй меня. Я без тебя умру". В дополнение к этому, уже после сессии, она внезапно добровольно поведала до истерики смешной с ее точки зрения факт, что всю свою жизнь она имела половые связи с мужчинами по имени Ш., независимо от их внешности, роста или возраста. Это было далеко от релиза, но в связи с тем, что другой пациент. Г., был поставлен под угрозу всем этим никому не нужным шумом и его терапия была замедленной, одитор продолжал задавать ей вопросы. Она призналась, что много раз пыталась сделать аборт и избавиться от сына, так как ужасно боялась того, что ребенок будет блондином в то время, как она я мух были оба брюнетами. Кроме того, инграммы ребенка, как она знала, содержали информацию, которую она считала компрометирующей ее более серьезно, чем попытки абортов: во время беременности она спала с тремя мужчинами, кроме своего мужа.

Одитор указал ей, что это чувство виновности, независимо от того, насколько оно являлось реальным, все же было инграммным и что он не думает, чтобы муж ее убил по получении этих новостей. Он сказал также, что она обрекала ребенка на неполноценное существование и повергла своего мужа в апатию своим страхом, а ему, одитору, из-за ее поведения пришлось работать гораздо больше, чем было необходимо. В присутствии мужа и одитора она призналась в своей неверности и с изумлением услыхала, что муж об этом знал на протяжении многих лет. Он, однако, не знал о ее попытках убить их ребенка.

Ее попросили изучить инструкции по одитингу и сделать ребенка клиром, что она в исполнила с помощью муха. Одитор продолжал работу с Г. до достижения состояния клира, а потом Г. сделал клиром и свою жену.

Советы одитору

Скрытый источник человеческих аберраций оставался невидимым по ряду особых причин. Одитор с ними всеми столкнется, и хотя способность реактивного инграммного банка отказывать ему при этих методах равняется нулю, одитору следует знать природу чудовища, которое он атакует.

Механизмы защиты на службе инграммного банка - хотя они и не очень эффективны сейчас, когда мы знаем, как пробить броню причины сумасшествий - следующие:

1) Физическая боль.

2) Эмоции в виде захваченных единиц.

3) "Бессознательность".

4) Замедленный характер включения.

5) Промедление между рестимуляцией и болезнью.

6) Полная нерациональность.

Мы много знаем о физической боли - что ум стремится ее обойти в памяти, так же, как и в жизни: поэтому блокирована память.

Эмоции потерь нагромождаются и создают буфер между человеком и реальностью смерти.

"Бессознательность" не только является механизмом сокрытия информации, это также блок для памяти, которая не в состоянии преодолеть провалы моментов прошлого, возникавшие тоща, когда выходили из строя предохранители.

Инграмма может пребывать в спячке большую часть жизни человека и затем, при наличии соответствующего набора рестимуляторов в подходящий момент физической усталости или болезни показать себя, создавая кажущуюся причину сумасшествия и меньшей аберрации за много лет после того, как случился настоящий инцидент.

Другим аспектом защитного механизма банка являлось рестимуляционное промедление, что значит, что когда инграмма включена, часто требуется два-три дня для того, чтобы действие себя проявило. (Пример: скажем, мигрень имеет рестимулятором ритмический стук; человек, имеющий инграмму, слышит этот звук; через три дня он вдруг получает мигрень). Как мог человек обнаружить специфический рестимулятор спорадических заболеваний при таком запаздывании?

Полная нерациональность инграммы, и предельная нерациональность в том, что все равняется в инграмме всему остальному и вещам в окружающей среде, которые почти не похожи друг на друга, конечно, является глупостью, которую любой разумный человек может не воспринять, как "мыслительный процесс".

Человек искал этот источник на протяжении нескольких тысячелетий; но он искал что-то сложное, основываясь на предположении, что все, что могло быть таким ужасным и обладать такой разрушительной силой, быть настолько жестоким и способным демонстрировать сложные проявления, должно иметь сложный источник; но исследования показали, что он необычайно прост.

Одитору не придется предпринимать много попыток обозначить границу между нормальностью и сумасшествием, поскольку эти термины относительны. Его попросят сравнить Дианетику со старыми стандартами, типа сложной классификации Крипелина; сделать это можно, но оно будет иметь практическую значимость Естественной истории Аристотеля, которая представляет интерес только для историка.

Если человек не способен приспособиться к окружающей среде, чтобы ужиться, выполнять или отдавать приказания, или, что более важно, если он не способен приспособить окружающую среду к себе, тогда он может считаться "сумасшедшим". Но это относительное название. Душевное здоровье, с другой стороны, близко подходит, при помощи Дианетики, к потенциальному абсолютному значению, так как мы знаем, что собой представляет оптимальный ум. Модификация образования и точки зрения может сделать так, что рациональное действие одного человека кажется другому нерациональным, но это не является проблемой нормальности - это лишь проблема точки зрения и образования, о которых одитор не станет сильно волноваться.

Таким образом, пациенты, которых одитор встретит" попадут в три общих Дианетических класса: отсутствия соник-рикола, воображаемых риколов и наличия соник-рикола. В том, что у всех пациентов есть проблемы с психикой, сомневаться не приходится. Вопрос же о том, насколько трудным или длительным будет кейс, довольно неплохо разрешается с учетом степени наличия этих трех факторов.

Однако, одитор может обнаружить, что он имеет дело с действительно "сумасшедшим" кейсом, то есть кейсом человека с психозами - психопата. Работа с таким кейсом зависит от того, к какому из трех вышеуказанных классов пациент-психопат может быть отнесен. Проблема заключается в том, чтобы ликвидировать интенсивность инграмм как можно быстрее.

Условия и механизмы, которые "прячут" инграммный банк, остаются неизменными: они устойчиво присутствуют в каждом пациенте, в каждом человеке. Технология Дианетики может быть усовершенствована - и какая научная технология, особенно в первые несколько лет своего существования, не способна на это, - но она работает не только на избранных пациентах. Она применима ко всем людям.

Таким образом, если мы имеем дело с "сумасшедшим" пациентом, фундаментальная проблема не изменяется и технология Дианетики работает, как и на любом другом кейсе. Задача заключается в том, чтобы снизить интенсивность заряда кейса с тем, чтобы он мог быть разрешен стандартными методами.

Было обнаружено, что сумасшедшие пациенты часто застревают на траке времени и в таком случае одитор дает им репитер холдера, один вид ходдера за другим, пока они опять не начнут двигаться. Если пациент находится в состоянии регрессии, он настолько прочно застрял, что потерял связь с настоящим временем. Любой пациент может начать переживать снова вместо того, чтобы просто возвратиться, и одитор, для того, чтобы это предотвратить, просто резко ему говорит, что он это может помнить, что возвращает его обратно в состояние возвращения. Было обнаружено, что сумасшедшие пациенты часто слушают одну инграмму опять и опять. В этих кейсах снова необходимо закрепить внимание и давать им холдеры до тех пор, пока они не будут двигаться по траку. Сумасшедшие пациенты находятся совершено вне трака, слушая демонов и видя иллюзии. Проблемы всегда одни и те же: используйте метод репитера, когда их внимание тем или иным способом было зафиксировано, и затем добейтесь или того, чтобы они. двигались по траку, или чтобы они возвратились на трак времени. Шизофреники обычно далеки от собственного трака времени.

Лучшим способом разряжения интенсивности кейса, чтобы начать на нем рутинную терапию, является нахождение и разрядка инграмм болезненных эмоций. Если обычные методы не достигают успеха, обратитесь за помощью к медяку, дайте пациенту закись азота или пентатол натрия, чтобы достигнуть глубокого уровня транса, где пациент обычно сможет двигаться по траку, даже если он не был на траке в бодрствующем состоянии. Найдите позднюю инграмму отчаяния (болезненных эмоций) и разрядите ее, как описано в главе об эмоциях. Метод для глубокого транса ничем не отличается, кроме того, что нужно быть исключительно осторожным и не говорить ничего, что аберрирует пациента еще больше, но ограничить все разговоры терминами терапии и не забыть установить отмену.

Сумасшедший подчиняется какой-то инграммной команде, может быть, нескольким, независимо от того, что он делает. Такая команда может диктовать, по интерпретации пациента, какое-то странное действие; она может диктовать "демонские" поступки или что угодно. Но диагноз просто состоит из наблюдения за пациентом и узнавания из его действий, какой может быть инграммная команда.

Данный учебник не описывает Клиническую Дианетику дальше этих нескольких замечаний, но одитор, который знает основы книги и понимает, как эту информацию применять, способен привести пациентов в "нормальность" за столь короткое время, что ученые мужи из клиники обычно считают это чудом выздоровления. Пациент, однако, очень далек от того, чтобы быть релизом, и намного больше часов нужно потратить на дальнейшую разрядку болезненных эмоций и на сокращение инграмм перед тем, как одитор может считать, что разрешить прекращение терапии будет уже безопасно.

Одитор должен быть очень осторожным, по крайней мере на протяжении следующих двадцати лет, с любыми кейсами, которые побывали в психиатрических больницах, так как, может быть, он получает кейс с ятрогенным психозом, причиненным врачами в дополнение к собственным инграммам пациента. Дианетика может немного помочь уму, даже если его проткнули шилом или с него "сняли кожицу", как с яблока, но она не может полностью излечить такое умопомешательство до тех пор, пока какой-то смекалистый биолог не найдет способа вырастить новый мозг. Труднопредсказуемые кейсы с электрическими шоками: терапия на них может принести благоприятный результат, но может и не принести, так как материя мозга могла быть выжжена до такой степени, что мозг больше не в состоянии функционировать нормально. При вхождении в любой подобный кейс, одитор будет ошеломлен хаотичным состоянием стандартного банка, не говоря уже о проводке, по которой он должен был быть в состоянии достигнуть инграммный банк. Сифилис и другие заболевания, которые разрушают мозг, должны быть классифицированы тем же образом, и к ним нужно подходить только с полным осознанием того, что Дианетика может быть не в состоянии ничем помочь разобранной машине. На мозге были проведены тысячи таких "операций" и сотни тысяч электрошоковых терапий, так что одитор должен быть осторожен, чтобы не пытаться достичь цель, которую достичь невозможно, в то время, когда существует так много кейсов, которым еще можно помочь. Любой кейс, который был госпитализирован, должен браться в этом отношении на подозрение. И если замечено что-то необычное - запутанность памяти или отсутствие координации - опрос может выявить скрытую госпитализацию. Одитор должен быть настороже и в том случае, если его позвали помочь кейсу, которого должны скоро госпитализировать. Кейс, который посылают в психиатрическую лечебницу, - это тот кейс, который, может быть, уже был в ней раньше, сколько бы друзья и родственники ни утверждали обратное.

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 262728 29 30 31 Следующая ⇒